Читать книгу Морской сундучок - Виталий Коржиков - Страница 27

После долгого плавания в жарких краях мы отправились в Арктику, к полярникам, вышли в Чукотское море и стали ждать ледокола.

Я приготовил с друзьями буксирный трос и посмотрел за борт: не появится ли где-нибудь белый медведь. Вокруг всё сверкало, вспыхивало, толкались мокрые ледяные глыбы: вон поплыл ледяной кашалот, а вон – весь в сосульках – целый ледяной слон.

На палубу один за другим выбегали машинисты – коричневые, только из Индии, – вдыхали снежную прохладу, окидывали взглядом горизонт и качали головой:

– Ну сила!

Но вот вышел из токарной мастерской мой дружок Гриша, хрустнул плечами, упёрся загорелыми руками в борт, кивнул уже было: «Ну…» – и вдруг вскрикнул:

– Ты смотри!

Я оглянулся. Ничего нового. Лёд и вода. Вода и лёд.

– Да вон, левей! – Гриша показал в ту сторону жёлтым задубевшим пальцем.

Тут и я подался вперёд.

К нам несло резную, как дубовый лист, льдину. За ней выныривала усатая нерпичья голова, а на льдине сверкал от солнца белый, прямо сахарный, нерпёныш – белёк.

Нерпа всё прыгала из воды, но только подгоняла льдину.

Нерпёныш тревожно смотрел на чёрный борт, и глаза у него становились большими и чёрными.

– Возьмём? – быстро спросил Гриша.

– Так он же маленький!

– В гости, на часок! – крикнул азартно Гриша. – Спускай трап!

В гости – можно. Я нажал на кнопку, трап со скрипом поехал вниз.

Гриша быстро застучал каблуками по металлическим ступенькам, и как только льдина ткнулась в борт, подтянул её ногой, изловчился и пятернёй подхватил испуганного нерпёныша.

– Ну, видел? – крикнул Гриша, взбегая, и поднял белька над собой.

Нерпёныш мигнул, дёрнул ластами, хвостом – от меха так и посыпались брызги с инеем, а вокруг запахло морозом и свежей рыбой.

– Держи, – сказал Гриша.

Я протянул руки и улыбнулся: пальцы сразу спрятались в белый пух, а в ладонь что-то толкнулось – тук-тук-тук.

Из пушистой морды глянули на меня два глаза, посветлели и вроде тоже улыбнулись.

– Вот это да! – сказал я. – Сияет, как снег.

– Как полюс, – поправил Гриша, стряхнул иней у себя с чуба и снова подхватил белька.

У трапа уже толкалось полкоманды, и все просили: «Дай подержать! Ну хоть погладить!» Механики оттирали от масла ладони, дневальная протягивала передник. А Гриша чудил:

– Руки получше отмойте! И не курить возле ребёнка!

Все хохотали, но отворачивались и выпускали клубы табачного дыма в сторону.

Но тут сквозь толпу протолкался сухонький седой дядя Вася, наш повар, и глянул снизу на белька цепкими глазами:

– Вот это шапка!

Все примолкли. Ну и сказал!

– А что? Шапка выйдет, – повторил дядя Вася, сверкнул полным ртом металлических зубов и посмотрел на Гришу: – Сам делать будешь? А то продай. У меня знакомый скорняк есть – такую шкурку сделает!

Он вытянул губы и дунул бельку в бок. Мех распушился, как одуванчик, засиял серебряными иглами, а белёк быстро задёргал хвостом.

– Да ты что? – сказал Гриша и поднял белька ещё выше, к свету. – Ты что, в себе ли?

– Ну уж, – сориентировался повар, – и пошутить нельзя.

Ничего себе шуточки!

– Ты бы его лучше угостил чем-нибудь вкусным, – сказал Гриша. – Гость ведь!

– Это мигом! – обрадовался повар, в минуту вынес из камбуза банку сгущёнки, ударил в крышку раз-другой ножом и подцепил пальцем густую нить молока.

Но белёк только испуганно дёрнулся и пополз по палубе.

– Колбасы бы принёс! – закричали кругом.

– Мигом! – согласился дядя Вася.

Но нерпёныш и от колбасы отвернулся.

– Не, – сказал дядя Вася. – Не его еда. Ничего не возьмёт. Зверь.

А я подумал: «Посмотрим!» Побежал к доктору, выпросил флакон рыбьего жира и вернулся на палубу:

– Ну-ка пустите.

– Ха, станет он тебе эту дрянь пить! – съязвил дядя Вася.

Но я плеснул из флакона немного жира в ладонь, поднёс бельку. Он выпрямился на ластах, посмотрел на руку влажными глазами, повёл ноздрями и – раз! – ткнулся носом.

Я даже засмеялся: усы-то у него щекотные и язык шершавый. Я плеснул жира ещё и отодвинулся, белёк потянулся за мной. Шлёп-шлёп ластами! Я отвёл руку в сторону – и нерпёныш за ней. Тычется прохладным мехом – ещё просит.

Мы совсем было завозились. Но подошёл ледокол. Из рупора громыхнула команда капитана – даже льды заколыхались. И все бросились по местам.

А Гриша спустился с бельком по трапу:

– Будь здоров! Привет маме! – и бултых его в воду.

Мы двинулись за ледоколом, закачались мимо нас опять ледяные слоны, крокодилы, зашумели команды: «Давай буксир! Принимай буксир!» Работа.

Но я всё-таки выбрал минуту, выглянул за борт – что там? – и ахнул! Дружок-то наш плывёт за нами! Тянутся рядом с бортом две усатые головы: одна белая, другая жёлтая. Нерпа-мать беспокоится, отталкивает сына, а он торопится за пароходом. Нерпа – от борта, а он – к борту. Мать – в сторону, а белёк – вперёд!

Уже и ледяное поле пробили, и на чистую воду вышли, а я всё вижу (или кажется): гребёт вдали наш маленький белёк, работает ластами.