Читать книгу Игорь Колыванский - Владимир Атомный - Страница 5

К Сергию пошли вместе. Марина с пылким любопытством расспрашивает о ночных событиях, а я, в меру возможностей, рассказываю. В итоге получается, что аки добрый волшебник или дед-лесовик забочусь об округе города, хотя это несколько расходится с реальной картиной мира. Девушке весело, она щедро хвалит и вдохновляется, а значит всё в порядке.

В городе меня уже узнают. Многие здороваются: кто коротким кивком, а кто и за руку норовит, что несколько напрягает, но я стараюсь отвечать дружелюбием. Отец делал именно так. Но любой недоброжелатель с такой дистанции может навредить мне или Марине. Вот она обратная сторона славы.

– Ты чего, Котик?

Я пояснил. Мы почти дошли, остановившись на тенистой площади перед величественным зданием Администрации.

– С другой стороны, всякой сволочи будет труднее к тебе подобраться, – заключила Марина. – Люди чутко реагируют, если кто-то хочет навредить их любимцу.

– Любимцу? – рассмеялся я.

– А кому ещё? – вполне серьёзно спросила она. – Ты же нас оберегаешь, защищаешь, беспокоишься. Хотя мог бы в своё удовольствие жить, поплёвывая на чёрные чубы.

Я скривил губы в улыбке.

– Не знаю на счёт “мог бы”, но вот насчёт “нас” мне понравилось. Почему ты не обособляешь себя от народа? Вроде и повод есть, даже не один.

– А ты думаешь надо? – обеспокоенно посмотрела она.

– Не думал ещё над этим. Мне просто казалось, что ты недолюбливаешь людей, да и раз мы вместе, то для остальных всё так и выглядит.

– Что мы, как дворянская чета? – хихикнула она.

– Ну вроде того, – улыбнулся я.

– Нет, Игорь, – серьёзно посмотрела она. – Пусть я и странная, но из народа и к людям отношусь нормально, просто у них ко мне хорошего отношения не будет, узнай они о её, – постучала Марина пальцем по голове, – содержимом. Можно, конечно, на всех обижаться или прикидываться нормальной, но я не хочу… Да и прикидываюсь порой, когда очень надо.

– Что же, спасибо за пояснения, – задумчиво отозвался я, оттопырив губу. Потом достал трубку. – Посидим?

– Как скажешь, – снова порадовала улыбкой она.

Дымок тягуче прошёл сквозь тоненькую трубочку ручки, обволок рот и стёк глубже, почти сразу я ощутил лёгкое опьянение и обострение внимания. Если сейчас усилить этот эффект, то мир станет противно-контрастным, что может даже свести с ума, если не умеешь от него отстраняться.

– Жаль, что не получилось с каретой.

Марина посмотрела на меня, оторвавшись от любования фонтаном.

– Ну, они же не разорятся после этого?

– С чего бы, там и порушено было всего чуть-чуть. Просто мы ведь даже заказ не успели составить и оплатить. Ладно, подождём пока продолжат работу.

Сильного желания идти на занятия рукопашкой нет. Все эти разговоры и перекуры, как раз и помогают немного отсрочить начало, но всё же моя жизнь подчинена строгому правилу совершенствования. Трубка погасла, а значит пора.

Сергий ворчливо отчитал, но больше для порядка. В его глазах всё больше теплоты по отношению к нам, и стало немного стыдно за лень. Впрочем, как только старый бес приступает к преподаванию боя, все сантименты тут же исчезают, а я отхватываю очередную порцию тумаков.

Марина старается за двоих. Мне не нужно объяснять, насколько это всё трудно, буквально до слёз. Когда в лицо прилетают тычки и оплеухи, терзаешься больше от унижения, а не от боли. К тому же сам не можешь достать, дед словно призрак, вроде вот тут стоит, а когда твой полный справедливого гнева кулак прилетает, Сергий, сверкая глазами уже уклонился. Это даже не самый худший вариант, ведь он может работать без свили и встык. Удары жёстко блокируются, атакующие конечности получают один-два дополнительных удара по болевым местам, и вскоре ты уже не можешь поднять рук, а ноги еле держат. Поэтому видя, как сцепив зубы и хмуря лицо, Марина старается преуспеть, я несколько растрогался. И сам поднажал.

Вечер потихоньку начал кутать солнце в белёсую дымку. Измотанные, мы растянулись на лавках во дворе и бездумно пялимся в глубокое небо. Внутри чуть трепещет восторг, что на сегодня занятия окончены. Что больше не надо вздёргивать себя на ноги и заставлять двигаться. Сергий тоже притомился и ушёл за самоваром. Мне подумалось, что надо бы его угостить сбором от ведьмы. Спрошу только, а так не жалко. В чае он может даже не меньший знаток, чем в рукопашном.

Сегодня я увидел, как он вживается в роль. Может решил диво показать, может ещё чего, но Сергий сначала выдерживал пластунский стиль боя, всё как обычно: или работа "на раз", или встык и атака. Но потом передо мной, словно оказался чумазый, лысый и жилистый обитатель кальмарского порта. Пацан, драться которого учила жизнь узких и провонявшихся всем, чем только можно, портовых улочек. Я хорошо помню этот бескомпромиссный стиль.

Почти тут же дед сменил на так называемый армейский – несколько забытый в силу магии. Его ещё можно назвать деревенским-кулачным. Прощупав мою защиту, дед вдруг как-то расслабился, сделавшись текучим и гибким, словно туман, что плывёт по продрогшим после затяжного дождя горам. Таким же спокойным перед сырой и таинственной ночью, мои атаки стали тонуть в нём, а дед незаметно вошёл в близкую дистанцию, окутав меня, и я проиграл бой. Этот стиль зародился на юго-востоке нашего мира, и откуда он известен Сергию непонятно. В любом случае география моих познаний сегодня расширилась.

Хорошенько передохнув, мы уже собирались уходить, когда я заметил идущего к школе Ивана. Почтительно поздоровавшись с Сергием, он отозвал меня в сторонку.

– Долго вам ещё?

– Как раз собирались обратно топать.

– В Удаче человек ждёт, уже долго – дёрнул он шрамом на щеке, прям возле глаза. – Из мастерских. Сказал, очень важное сообщение.

– А, ну тогда пошли, – хлопнул я брата по плечу. – Марин, нам в гостиницу надо.

Тепло попрощавшись с Сергием, мы широким шагом двинулись обратно. Девушке я быстро объяснил причину срочности.

– У тебя как дела?

– Тьфу-тьфу, – поплевал Иван через плечо, – всё идёт как надо. На арену видов больше ни у кого не оказалось, работники смену главы восприняли спокойно. Работаем уже, – криво усмехнулся он, глянувдемоническим взглядом.

– Слава Богам.

– Да. Ну и я понемногу вхожу в атмосферу города. Всё довольно любопытно получается.

Я покосился на него и дёрнул головой в молчаливом вопрошании. Уже по привычке полез за трубкой.

– Санкт-Питербург и его области отошли Российской Империи по условиям мирного договора со Свейским Королевством. Император отстраивает город и контролирует буквально всё. По слухам выходит, что там мне ловить нечего. Всё строго по закону. Но вот Петергоф – это совсем другое.

– Так рядом же, – проговорил я, наклоняясь, ибо Марина захотела помочь мне распалить трубку.

– И тем не менее, брат. Здесь бо́льшая часть происходящего в тени. Деньги, развлечения, встречи, союзы между семьями – этого не видно сразу, но стоит немного послушать, обзавестись нужными связями, как Петергоф расцветает совершенно другими красками.

Я озадаченно посмотрел на Ивана.

– Странно как-то.

– Почему?

– Из общения с генерал-майором я не подумал бы, что у него тут проблемы с соблюдением закона.

– Ты, брат, не понимаешь всей кухни, – криво усмехнулся он.

– Чего именно?

– Демонстративного нарушения законов нет. Скорее наоборот, высокородные взрослые и их дети, всячески изображают высшее послушание Императорской воле и принятым указам. На людях они белее и безобиднее овечек, но за ширмой всё совершенно иначе. И это всех устраивает. В конце концов, что может один генерал, если в городе обсуждаются и пересекаются интересы всех ключевых родов? Что он им скажет? Не ведите переговоров? Не ходите по проституткам и не играйте в азартные игры? Прекратите развлекаться, а начните… тут даже и предложить взамен нечего.

Мы обоюдно хмыкнули. Я поймал заинтересованный взгляд Марины.

– Да уж… И не поспоришь.

– А я доволен, брат. Понимаю, тебе это может быть противным, но для меня мутная вода – родная. Я чувствую большие возможности.

– Мы стоим друг друга, – рассмеялся я.

– На самом деле, перспективы очень хорошие. Через некоторое время я начну получать ценную информацию о значимых людях и ты всегда сможешь воспользоваться ею, если будет нужно.

Я с уважением посмотрел на него. Вот уж на что непредсказуемы жизненные пути. Кто бы мог подумать, что простой колыванский воришка вдруг станет хозяйничать в ключевом городе Империи. И всё же нельзя не отметить и личностные качества брата – его мысли сосредоточены, как раз на ловле самой жирной рыбы в мутных водах противозаконного мира. А как известно – кто ищет, тот находит.

– Спасибо. Информация действительно не будет лишней.

– Катя мне призналась вчера, что испытывает неясные чувства к тебе, – несколько ворчливо и нехотя произнёс Иван. Я заинтересованно посмотрел на него. – Это, кажись, не любовь, – я спросил напрямую, – а что-то там очень странное и глубокое. Вроде ты говорил, что у неё там что-то случилось…

– Не волнуйся, брат, случившееся не просто в прошлом – оно в другой жизни осталось. А эти тревоги просто отголоски. Что произошло, то произошло. К счастью, Катерина смогла начать жизнь с нуля.

– Это хорошо, – тяжко выдохнул он, – просто-о, как-то волнуюсь…

– Кхек! – со смехом издал я. – Что влюбится в меня?

Он глянул исподлобья – истинный демон.

– Шучу, брат, шучу, – примиряюще поднял я руки. – Полагаю, страсть между друзьями вспыхивает часто. Мне ещё родители рассказывали, да и замечал часто. Тогда не понимал, а вот сейчас начинаю. Это нормально. Главное, что нас связывает намного больше. Дружба, верность, честь, забота – ради всего этого мы всегда будем держать страсть в узде. Я, например, точно знаю, что тебе нравится Марина. И чему тут удивляться? Она красивая, мы много общаемся – а что ещё надо для чувств? Я же не дурак, чтобы требовать невозможного. Просто, человек тогда человек, когда хозяин своим порывам и страстям.

Оба спутника страшно смутились. Иван даже локтем треснул. Я же расхохотался и обнял их крепко прижав. Среди Свеев отношения всегда строятся по простому принципу – мы открыты и стараемся жить просто.

– Оба дороги мне, обоих люблю!

Человек с мастерских оказался не простым посыльным, а со второго этажа Проекторной. Он улыбнулся, стараясь тепло и дружелюбно, но из-за того, что правую сторону лица взял тик, вышло не очень. Я ответил улыбкой и протянул руку. Это маг, уверенный Новик, похоже водник.

– Господин, хорошо, что я вас дождался.

– Прошу прощения за ожидание. Занимался боем.

– Ох, нет-нет! Это я прошу прощения, что отвлекаю! – тут же запротестовал он. – Его Высокоблагородие князь Васильчиков Илларион Васильевич, добрый владелец мастерских, изволил преподнести Вам дар в благодарность за героическое избавление от ужаснейшей твари, химерой называемой. Он приказал сообщить, что не требует с Вас платы за экипаж, а отделка будет выполнена из лучших материалов. Более того, он желает сделать экипаж фамильным и для этого нужно изображение вашего герба, господин Колыванский.

С растерянным удивлением я посмотрел на спутников. Они выглядят обескураженными.

– Как бы… вообще-то я могу оплатить заказ. Совершенно необязательно преподносить столь щедрый подарок.

– Нет, нет и ещё раз нет! – завертел головой представитель мастерских. Марина в это время взяла меня за локоть и мимикой показала соглашаться. – Господин Илларион Васильевич уже разобрался в случившемся и знает, что Вы повели себя крайне достойно. Он хочет поблагодарить за это.

– Хорошо, я принимаю его дар. А герб предоставлю завтра.

Склонив голову, мужчина ушёл. Мы проследовали от барного стола в зал и с наслаждением опустились на стулья.

– Вот и решился вопрос с транспортом.

Иван, прищурившись, глянул.

– Ты, случаем, не о ярмарке задумался?

– Не только о ней, – пожал я плечами, – мы же не раз уже говорили, что пора свой транспорт заиметь. Но экипаж будет с заделом на путешествия. Специально для поездки на ярмарку.

– Да, да! – оживилась Марина. – Скорей бы.

Мы с Иваном рассмеялись, он говорит:

– Скоро уже, скоро. Как раз, успеем к открытию.

На всех порах примчал служка, но словно на стену наткнулся – пьяного посетителя качнуло в нашу сторону и он толкнул мелкого паренька. Испускающий винные пары мужчина навалился на меня, удержавшись от падения, выровнялся и невнятно буркнул:

– Звиняюсь.

– Ну что же вы так?!.– воскликнула Марина, кинувшись помогать пареньку встать.

Пьяный вдруг подпнул мелкого, несильно, но к нашему дружному возмущению.

– А ну, прекратите! – уже яростно возопила девушка, пряча служку за себя.

– Я те ща…– мужчина полез к лицу Марины, но она отбила руку встык.

– Я сама! – остановила нас с Иваном девушка. – Сейчас же просите у него прощения!

Хмельному грубияну слова разъярённой защитницы показались смешными. Сначала он закатился в хохоте, но потом вдруг резко оборвал себя и озверело попёр на Марину. Я с замиранием слежу за этим, готовый сорваться в любой момент.

Старательная ученица Сергия всё же не подвела – ушла в присядку, крутанулась выбрасывая ногу для подсечки, и вот уже тучный мерзавец врезался в соседний стол, а после растянулся на полу. Хуже всего, что одурманенные алкоголем, не чуют своего тела и часто бьются об углы и камень головой, впоследствии помирая. Драка – это драка, а вот гибель – совершенно иное дело. Сейчас же, слава Богам, всё обошлось ушибами.

Марина результатом не удовлетворилась, да и понятно, что дурной противник сейчас поднимется и снова пойдёт в атаку, поэтому девушка подскочила и чётким, коротким ударом в челюсть отправила того в беспамятство. И тут же схватилась за кисть – ещё не набитая, она вспыхнула болью. Я поспешил на помощь.

Не прошло и минуты, как в гостиницу вбежали стражники. Разобраться в ситуации труда не составило. Дебошира привели в сознание и уволокли в заключение. Конечно, не заступись Марина за служку, то негодяю бы всё сошло с рук, паренёк бы съел обиду и продолжил бегать по залу. Это нормально, так везде происходит. Но мы сами, можно сказать, из черни, игнорировать такое не хотим и не будем.

Спустилась Катя. Мы охотно стали пересказывать и обсуждать случившееся, с жаром перейдя на последние новости, планы и мечты. Кончили, когда сон начал валить с ног и подсыпать песка в глаза. Впрочем, шальная и охочая до утех Марина всё же сумела распалить меня, скрасив буйством страсти время до сна.

Мне снилась пещера ведьмы Прилива. Не та её часть, где проходило обучение сладкому ремеслу, – в этом случае я бы не вскочил на кровати с бешено бьющимся сердцем, перепугав Марину, – снилось преддверие, где впервые повстречал тварей ночи и зла, тех, что чинили большое горе в далёком прошлом, а сейчас остались в тайных уголках мира и едва не пожрали меня.

Успокоив девушку и себя, пошёл покурить. До рассвета остаются считаные минуты, небо уже занялось. Ветерок с Финского залива идёт свежий и строго холодный, так что плащ не помешал. Пока табак тлеет, я принялся думать: идти ли на учёбу? Маг ты или простой человек – лень работает одинаково. Стоит пропустить денёк-другой, как сразу же возникает тягучее желание оставаться там, где ты есть, никуда не выходить и особо не шевелиться.

Понятно, что победил нудный и правильный я. Вскоре, поцеловав на прощание Марину, отправился в гимназию.

Ещё дома, когда мама учила меня счёту, который давался тяжело, я каждый раз умудрялся поработать наполовину. То есть условно задания выполнял и что-то запоминал, но не в нужном объёме. Перед глазами всегда стоял Биркир: спокойный, уверенный, побеждающий и рассудительный. Удивительно даже в кого он такой был? В нашей семье только моя русская мама обладала схожими чертами в характере, но брат-то родился от Сольгерд – второй мамы, что родом из Исландии.

Как бы то ни было, но Биркир затмевал мне взор. Я жаждал победы над ним, а математика – точно не была способом это сделать. Отмахиваясь от всего незначительного, я налегал на боевые умения. И ведь почти успел… но брат вдруг вознёсся на недосягаемую высоту – героем умер в бою. В честь него я назову сына.

А вот дети русской аристократии, математикой и другими науками явно не брезговали. На их фоне я смотрюсь глупым деревенщиной.

Написав мелом пример, учитель вызвал одноклассника к доске и тот, не шибко напрягаясь, решил задачу. Следом ещё один парень. Каждый раз я склонялся к Сергею, чтобы тот пояснил, каким образом они получают ответ. Учитель это заметил и вызвал уже меня. Десять минут позора, и я снова на своём месте, расслышавший каждую усмешку.

– Тугодум, ты, конечно…– протянул Сергей на перерыве.

Я удержал колкость и говорю:

– Ещё покажу вам.

– Непонятно, как будешь экзамены сдавать.

– Будто там только математика будет. Главное, – поднял я палец, – это боевые навыки.

– Это смотря куда попасть, – хмыкнул он. Мы дошли до следующей аудитории и стали усаживаться. – Война сейчас не главное. Строительство, проектирование, ведения учёта, прочие расчёты – везде нужны умения отличные от крепкой магической дубины.

Я картинно фыркнул, но внутренне согласился.

– Посмотри сколько стало девочек в гимназии? – подкрепил он мысль кивком, словно сам не первого года обучения, а преподаватель.

– Тебе-то откуда знать?

– От туда, – огрызнулся он. – Они пошли сюда, как раз потому, что можно учить не только боёвку. Ходят слухи, что могут отстроить ещё один корпус для одарённых умом простолюдинов.

– Дворян мало, что ли?

– Это инициатива кого-то из Шести. Мол, мы теряем изобретателей, а учись они бок о бок с магами, смогли бы обогатить Империю какой-нибудь штукой, вроде твоих часов.

Я пожал плечами. Науки, кроме истории, действительно даются тяжело, но экзаменов я не боюсь – сдал досрочно.

– Это как? – удивился Сергей, когда рассказал об этом.

– Сослужил городу в бою. Одолел одного мерзавца.

Одноклассник бросил удивлённый взгляд и хотел было задать ещё вопрос, но начался урок.

Прошла неделя. За это время я смог попасть на приём к Геннадию Ортеговичу и спросить на счёт вещей некроманта. Генерал-майор кивнул внутренним мыслям, словно найдя оправдание моему интересу и рассказал, что таковые были. Это и дневник с латинскими записями, и амулеты с тела, да и сам труп мага представляет интерес. Всё было переправлено в московскую Академию. Спросить о результатах я не осмелился, но старый вояка вдруг сам пообещал, что сообщит, если чего доложат.

В рощу Хранителей я обычно попадаю только по нужде. В эту же неделю наведался и туда, но в большей степени для отдыха и восстановления, чем для конкретных дел. Всё же соитие с силами Природы очень важно для меня.

Заодно и весточку ведьме передал. Когда я вне тела, наладить контакт получается значительно лучше. Мы совсем немного, по ощущениям, поговорили, но когда очнулся – близилось утро.

Ещё запомнился хитрый и удивлённый взгляд Сергия, когда вручил ему чай с мёдом. И лучше бы что-нибудь сказал, чем вот так. Меня стали мучить сомнения, что мог ненароком подставить Герду, за ними ведь охота. Но переживания были выбиты в дальнейшем бою. Вернее, я смог отвлечься, потом ещё и с Мариной мы сошлись в схватке. Дед поручил наставничество. Удивительно, как вроде бы полностью удовлетворенный ночными играми, я вновь ощущал влечение, пока заботливо касался или что-то объяснял. Может, благодаря отцовской школе, а может это уже моё, но нежное отношение не портило результата тренировок. Марина получала свои ушибы и синяки, радовалась успеху, когда доставала до меня и вообще пребывала в отличном расположении духа.

Когда чутьё ещё не открылось или его попросту нет, вопрос о способе тренировки тревожит ум. В детстве я всё гадал: как же мне поскорей открыть его в себе? А потом оно проснулось. И сейчас неважно, как там и что работает, главное, когда я увидел странного мага на аллее перед гимназией, то сразу понял – враг.

Не то чтобы мой, но этот высокий, с вытянутым лицом воин был не из наших. Я таких ещё не встречал. И никто бы точно не сказал с каких маг земель, ибо различия между нами не видимы явно, их не ощутить, как сырой дух от водника или запах раскалённой стали от огневика. Нет, здесь сработало именно чутьё, а потом я вдруг вспомнил слова ведьм об охоте на них.

Марина тогда что-то спрашивала, тревожно заглядывая в лицо, а я смотрел на слегка отпугивающее своей несоразмерной вытянутостью лицо и чувствовал, как нутро сковал мороз. Маг просто озирал площадь. Можно было даже подумать, что праздно. Но так мог подумать кто угодно, кроме меня. И мне хватило сил оторвать взгляд от врага до того, как он перевёл свой на меня. Вернее на то место, где мы были с Мариной, ибо тогда я снова использовал умение Чернобога и остановил время.

Всё предыдущее время я шёл напрямик. Где чудом, где на последнем рывке, но побеждал. Опыт научил меня, что лучше не кидаться. Этот враг очень странный. С виду он даже слаб, может быть, уверенный Новик, но чутьё кричит о другом. Что надо бежать, что надо выжить, скрыться. Противник намного сильнее.

В тот день я впервые столкнулся с представителем особого ордена. И как-то сразу записал его в личные враги, пообещал, что когда-нибудь объявлю и на них охоту. Моя позиция чёткая и ясная – на стороне Синеглазых ведьм.

Это случилось два дня назад. Я успел немного успокоиться, но теперь по Петергофу хожу готовый тут же вступить в бой.

За окнами мутный сырой день, дождь кончился, но небесная хмарь так и не выпустила солнце. Я шепчу Марине горячие слова, девушка у меня на коленях. Тут в дверь раздался стук.

Сыграв мимикой, мол, что поделаешь, я крикнул:

– Слушаю!

– Господин! – послышался тонкий голосок Тамары – миленькой девочки-служки. – К вам из Мастерских, насчёт экипажа. Он тако-о-ой!.. Просто божечки какой!

– Иду! – бросил я, посмотрев на засветившееся лицо Марины и отвечая на улыбку.

Мы быстро собрались и поспешили вниз. Нас встретил всё тот же работник, один из главных в Проекторной. На лице улыбка шире чем в прошлый раз.

– Господин Игорь, мы с гордостью и радостью передаём Вам наше произведение искусства, – немного склонился он и потом, развернувшись, показал на распахнутые створки. В окружение зевак, преимущественно детей, во дворе стоит титан-экипаж. Он истинно большой в сравнении с телегами и каретами рядом, на массивных подрессоренных колёсах. Чёрный, отливающий лаком и с большим гербом на боку. Мой настоящий, по отцовской линии, выполнен в золотой и синей палитре. Я сначала думал взять его, лишь немного переделав, но понял, что гибель всей семьи за исключением меня – это своего рода перерождение, поэтому мы с Мариной создали новый, а художник уже написал. Для основы я взял стилистическое исполнение Древа Мира Иггдрасиля, а справа и слева из него выглядывают две морды – лосиная и росомахи. Гербовый художник сказал, что это очень необычный выбор, ибо знатные рода стараются взять, как можно более величественный и богатый герб. Сейчас, смотря на огромный Иггдрасиль на боку экипажа, я не могу найти что-то более величественного.

Нашему восхищению и восторгам не нашлось предела. Вместе с собравшимися людьми, мы обстоятельно всё осмотрели, дивясь роскошному внутреннему убранству, не в ущерб комфорту, и поражаясь добротности исполнения. Ощущение такое, что на нём можно век ездить ни разу не сломавшись.

Марина успела купить четвёрку коней. Все белые и рослые, как на подбор. Я только головой покачал. То скрывался ото всех, то теперь буду собирать взгляды. Хорошо хоть завтра уже на ярмарку, а там яркого и цветастого будет вдоволь.

– Усть-Ижорская ярмарка, молодые господа, – вещает из окошка кучер, – это уже легендарное торжище. Ему почти сто годин.

С комфортом и восхищёнными лицами, мы едем на эту самую Усть-Ижорскую ярмарку. Я вообще никогда не слышал про такую, Иван и Марина знают лишь, что такая есть, а про Катю и говорить не стоит – ей каждый день в новинку – даже немного завидно той неподдельной радости, что она испытывает от жизни.

– Изначально это был торговый пост между шведами и нами. За десятилетия он окреп и стал источником обогащения для высшего сословия. Но после последней войны граница отодвинулась и было решено создать на месте поста ярмарку, с особыми правами для шведов.

Про себя я каждый раз поправляю кучера – не привык ещё к распространённому среди русских имени для свеев.

– Удобство расположения и налаженные торговые отношения предрекли Усть-Ижорскому торжищу развитие. Сейчас там много всего, помимо каменных палат и торговых площадей. Сами увидите, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Довольные, мы переглянулись, а Иван закрыл окошко. Хитро глянул на нас и говорит:

– Главное на ярмарке что?

– Ткани? – тут же отозвалась Марина.

– Бани! – парировал Иван. – А при них для отдыха купцов, что нужно?

Я наморщил лоб и отвечаю:

– Гостиный двор?

– Это да, а ещё?

– Конюшня? – склонила голову набок Катерина.

– Обязательно, но что ещё?

– Веники! – догадалась Марина.

Иван взялся за лицо и покачал головой.

– Публичный дом же, вы чего?

Я нервно рассмеялся и говорю:

– Это для тебя очевидно, а нам нет.

– Ладно, – махнул он рукой, – в общем, я туда пойду.

Повисла немая тишина, а брат спешит пояснить:

– Да не за этим, вы чего?! Нужно разведать там всё и, возможно, обзавестись полезными знакомствами. Считаю, что дома терпимости – это главная спальня, а с женой вторая.

Рассмеявшись, я посмотрел в окно – тракт обжит, скоро уже Санкт-Питербург, но мы его объедем.

– Ты, брат, не забыл, что рядом твоя женщина?

– Ну, ко мне-то это не относится, я скорее хозяин дома, чем посетитель, – невозмутимо ответил он.

– Это да, – подтвердил я и мы грохнули смеяться.

Экипаж настолько мощный и продуманный, что если выйти на приступок сейчас, то по нему, хватаясь за удобные поручни, можно на сиденье к кучеру перебраться. Что я и сделал, чтобы выкурить трубочку.

Поделился табачком, снова удивив не одарённого огоньком из пальца.

– Благодарю, господин, – он с удовольствием втянул ядовитый дым, подержал немного в себе и с оттягом выдохнул. – Хороший табак, я больше самосад курю.

– Так, наверное, от сорта зависит? Может если такой же посадить, то получится свой?

– Ещё от земель зависит, господин. Даже бывает, что на одном холме склон от склона отличается, на одном поле угол от уголка. Заморский табачок всяко лучше нашего.

– А ты потом принеси щепотку своего, на пробу.

– Ой, чего его экономить, могу и мешок принести, – хрипло рассмеялся кучер, весело глянув.

У меня самого запершило в горле, как бывает когда кто-то прочистит горло или начинаешь тоже растягивать рот, если видишь что кто-то зевает. Склонившись над дорогой, я сплюнул в глинистую пыль.

– Тогда давай обмен сделаем – я тебе мешок заморского, а ты мне самосада?

– Так неравноценный обмен будет, молодой господин.

– Считай это моей прихотью.

– Ну, как в народе говорят, дают – бери, а бьют – беги. Так что идёт, – улыбнулся мой первый наёмный работник.

Я протянул руку, показывая, что не гнушаюсь пожать. Кучер, покачав головой, принял рукопожатие.

– Простите за вольность, господин, но вы очень необычный дворянин.

Я сделал пару затяжек, озирая пышные островки деревьев посреди полей, да и саму гладь житницы.

– Пока ещё почётный гражданин. Но это частности, а в целом что, плохой?

Кучер с лёгким испугом посмотрел на меня. Потом, не отыскав следов гнева, заговорил:

– Нет, конечно, господин Игорь. Я за жизнь много кому послужить успел. Все разные, но либо холодные, либо брезгливые по отношению ко мне. Первые словно бы видели на моём месте не живое существо, а некий агрегат, приспособу, что управляет каретой или бричкой. Вторые отпускали ругательства вперемешку с приказами, насмехались. Я привык и к тем, и к другим. Но вы и ваши спутники почему-то другие.

Я хмыкнул и перезабил. Слов для ответа сразу не нашлось. Потом с кривой усмешкой отвечаю:

– Так может ещё испортимся? Прости, я забыл как тебя зовут.

– Иннокентий, господин, – склонил он голову. – Пусть мне и неприятно было когда меня ругали, но я не ропщу, не подумайте. Такова жизнь. В юношестве я упал с коня и повредил ноги. Работа в поле мне не даётся, а здесь я при деле и в семье достаток. Что ещё надо? Как говорится, кесарю – кесарево, а Богу – богово.

– Хороший подход, но к чему ты это?

– Испортиться – не то слово, господин, простите вольность. Вы, дворяне, одарены Богами могучей силой и по праву во власти.

– Хм-м…– озадачился я неожиданным ответом. – Ты прав, но если всё же обобщить, мы хорошие на твой взгляд?

– Конечно хорошие, господин. Мне по душе вам служить.

– Это главное, Иннокентий, а там посмотрим куда кривая выведет.

Мне невольно вспомнился хитрый Вейко и пригорок перед Петергофом, когда мы выкатились на похожий, откуда видна вся низина отданная под торг. Уже не на телеге, да и кучер на старого служаку не похож, но есть нечто общее у моментов. Как же я тогда дивился камню городов, сколь они грандиозны и высоки… сейчас попривык. Уже не выходец с дикого севера, а житель зажиточного юга видавший многое.

Но ярмарка меня всё же взяла. Широченная, с множеством палаток, зданий и построек разного назначения, палаты каменные и деревянные, где более состоятельные купцы могут укрыть товары от непогоды и вообще подать товар более достойно. Всё насыщено красками, пусть чуть подёрнутыми вечерней желтизной, да и веселье переместилось с площадей в заведения, но дух торга и кутежа мгновенно овладел мной. Кажется, нас ждёт незабываемое время.