Читать книгу Военный городок Уручье – в сердце на всю жизнь. Сборник рассказов и фотографий - Владимир Борисович Броудо - Страница 8

Часть 1

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ОЛЬГИ НЕВЕРОВОЙ О ЖИЗНИ В ВОЕННОМ ГОРОДКЕ УРУЧЬЕ (БЕЛАРУСЬ)

Наш дом был заселен в ноябре 1954 года и назвался ДОС 9. В то время в городке было 8 жилых домов (наш девятый). ГДО, Уручская средняя школа, госпиталь, так называемые финские домики и бараки. Главная улица (сразу без названия, потом Школьная, потом Пономарева) была выложены булыжники и вдоль нее посажены тонкие прутики, которые вскоре превратились в огромные тополя. Напротив дома был так называемый лесок, чуть дальше солдатская баня, прачечная, котельная с огромной трубой, которая дымит до сих пор. Через несколько лет рядом был построен дом 13 и возник наш двор. Оба дома заселены семьями офицеров МВИРТУ. Наши отцы вместе работали, были высокообразованными людьми, многие имели научные труды, степени. Но они находили время для нас, дворовой ребятни, играли с нами, воспитывали «хулиганов», не разделяя детей на своих и чужих. Может быть, поэтому и сложилась такая теплая атмосфера нашего двора, будто это одна большая дружная семья.

В первое же лето семьи нашего дома в полном составе вышли на субботник. Взрослые обязательно вместе с детьми разбили клумбы в центре двора, сделали скамейки, песочницу, качели, стол для домино и, главное, насадили много деревьев. Кто какое дерево посадил, такой фамилией это деревце и называли. Возле будки бомбоубежища была единственная вишенка во дворе, и её посадил Алапашвили вместе со своими девочками, Дианой и Людой. Субботники во дворе устраивали часто. И все выходили. Маленькая я дружила с Дианой Алапашвили и часто бывала у них в квартире. Люда была старше на 2 года. Она переписывалась с китайской девочкой, показывала письма, какие-то рисунки, ленточки, кружевные узоры и иероглифы, вырезанные из черной бумаги. Это было так загадочно и интересно, будто письма Колумба дошли до нас по океану из глубины веков. Диана тоже была необыкновенная девочка. Ее кудри, два крутых длинных локона, на которые мама завязывала ей бантик, вызывали тоску и зависть (белую!) у многих девочек двора. А еще Диана была очень гибкая, в леске по заявкам нас, зрителей, делала мостик, стойку и даже шпагат! Мы все там тоже тренировались. Но пьедестал так и не покорили. Это было, когда мы учились в 1…3 классе. К сожалению, папа у них очень рано умер. Люда стала врачом, а про Диану не знаю. После приезда в дом семьи Ващаевых красивее нашего двора в городке не было. Вместе с другими женщинами она все свободное пространство цветами. Особенно помню георгины, красные, бордовые, огромные, и еще как желтые шарики.

Городской прописки у наших мам не было, детский садик в городе было один, очень маленьких, продленок в школе тоже не было. Поэтому почти все наши мамы не работали, занимались домашним хозяйством. А мы, детвора, все свободное от уроков время проводили во дворе. Летними вечерами все жильцы высыпали на улицу. Мамы сидели на лавочках возле клумб, вдыхая запах ночных фиалок, отцы играли в домино. Кто не вышел во двор, стоял на балконах, переговаривались с соседями или с теми кто внизу. Капичин играл в шахматы. Я его помню всегда с шахматной доской под мышкой. Обыграв всех в нашем дворе, он шел по городку в другие дворы и там тоже играл. А у нас, детворы, были свои забавы. Игры наши были веселые и подвижные: прятки, выбивалы, третий лишний, классики, скакалки, разрывные цепи, земли, ножички, съедобное-несъедобное, штандар, «козла», казаки-разбойники. Вечерами совершали набеги на клумбы перводосников.

Когда подросли, играли в «американку», волейбол, бадминтон, просто сидели на лавках, разговаривали о чем-то. Потом появились вдруг два теннисных стола. Говорили, что их сделал дедушка, который приехал погостить к кому-то в дом 13. В теннис играли « на вылет». Кто проиграет, уступает ракетку следующему. Очередь сидит тут же, на лавках. Вовка Терешко никогда не вылетал, был чемпионом. А еще бегали вокруг стола вчетвером, и надо было успеть отбить шарик. Игра тоже « на вылет». Все старались не вылететь, поэтому бока были в синяках от углов стола, о которые бились, когда спешили к шарику. У мальчишек в почете были ходули. Ходули хранили ночью дома и утром выходили с ними гулять, устраивали бои на ходулях, кто кого скинет. Здесь чемпионом был Юрка Васильев из нашего подъезда: он и бегал, и прыгал на ходулях и никогда не падал. Когда нам, девчонкам, удавалось утащить ходули, мы пытались залезть на них со скамеек. Но я и шагу не смогла пройти.

Еще у мальчишек была такая забава – колесо. Откуда-то они брали гнутую и стального прутка клюку и плоское колесо с зубчиками внутри. Клюкой надо было катить колесо по городку. Очень много для нашего двора сделал Миша Шабето. Его семья – жена Маша, дочки Ира и Наташа, жила на первом этаже в нашем подъезде. Летним вечером они открывали окно, вытягивали шланг и поливали деревья и клумбы. Все дворовые дети бегали рядом, он на нас брызгал, мы визжали, и всем было весело. Еще у Миши был мотоцикл с коляской. Когда он приезжал на обед, мальчишкам разрешалось облепить мотоцикл со всех сторон, гудеть, фырчать, изображая гонщиков. Ленка Колышкина долго у мальчишек была авторитетом, и они ей доверяли руль!

Миша Шабето научил нас многим спортивным играм. И как-то так вышло, что одно лето мы по утрам всем детским двором бегали на зарядку! Зарядку делали на спортплощадке возле ГДО и проводили ее по очереди. Выходили почти все! И даже как-то раз выпустили дворовую стенгазету. Про что – не помню. Миша и Маша Шабето живут в том же доме до сих пор. Дочки их вышли замуж за курсантов МВИЗРУ и живут одна в Подмосковье, а вторая в Болгарии. Когда темнело, родители выходили на балкон и звали нас по домам. В угловом подъезде жила семья по фамилии Кузьмак, и у них были дети Люба и Савелий. Мама их звала так: «Любаша, Савелик, домой!». Очень быстро мы и мальчика и девочку стали звать одинаково – Любава-Сапеля.

Когда на улице шел дождь, вся ребятня собиралась под крышей над угловым подъездом. Кто сидел, кто стоял, и обязательно рассказывали страшные истории про черный, черный гроб, в котором лежит черная, черная рука, которая вдруг оттуда выскакивает, за всеми гоняется, хватает и да тащит за собой. Как я боялась этой руки! А потом надо было одной подниматься домой на четвертый этаж, а если где лампочки нет?! Ужас! Влетала наверх пулей. Но иногда таких страшилок наслушаюсь, что даже в подъезд зайти боялась, снизу звала папу, чтобы встретил меня на темной лестнице. И он встречал!

На все советские праздники училище устраивало торжественные мероприятия. Во двор приезжал училищный автобус. Наши нарядные молодые мамы и папы садились в него и ехали на вечер. Там были концерт, буфет, танцы. Утром автобус приезжал за детьми и уже мы ехали на утренник. Там давали конфетные подарки, показывали мультики, водили хороводы вокруг елки. И я до сих пор помню, как уточка «Серая шейка» плавала по замерзающему озеру, а голодная рыжая лиса подбиралась к ней все ближе и ближе по образовавшемуся льду. А еще я помню красивый вестибюль, похожий на театр. Против главного входа – знамя училища и обязательно у знамени часовой. Как это было торжественно и важно!

Очень много интересного было в ГДО. Телевизоров тогда не было и все ходили в кино. Детское показывали по воскресеньям, билет стоил 5 копеек. С вечера мы сговаривались и утром всем двором с зажатыми в кулачке пятаками бежали в ГДО, где уже толпились ребята со всего городка. Билетов хватало всем. Как много хороших фильмов детских и взрослых мы посмотрели в ГДО! В фильме о Синбаде-мореходе по пляжу бежал одноглазый циклоп. Маленькая Лена Колышкина его сильно боялась, залазила под кресло и оттуда подглядывала, ухватил ли циклоп прекрасного морехода. И не одна она!

А вечером уже наши родители парами под руку шли в кино. Первые годы работал гардероб, зимой сдавали пальто. Поэтому в кино все ходили нарядные. Можно было и себя показать и других посмотреть. Начальником ГДО был офицер из дивизии по фамилии Зильберман. Какой у него был порядок в парке! Там были аллеи со скамейками, клумбы, скульптуры, тир, буфет, танцплощадки, деревянный кинотеатр, который летом работал. В конце был маленький детский садик, единственный на городок. Вечерами в аллеях горели гирлянды из лампочек, играла музыка, народ гулял!

Мы, девчонки, любили делать в уголке при входе в парк секретики. Это в земле выкапывалась ямка, на дно красиво выкладывались какие-нибудь фантики, так называемое золото (фольга от конфет), цветы, листики. Сверху накрывали стеклом и засыпали землей. Потом мы ходили навещать свои секретики, откапывали их, смотрели, находили чьи-нибудь еще, тоже смотрели, вражески бурили. Почему это было так интересно? Может быть всем людям охота найти какой-нибудь клад?

А еще Зильберману подчинялся стадион. Когда мы приехали в городок, стадион был устроен так: футбольное поле, вокруг которого построены деревянные трибуны. Под трибунами были раздевалка и пункт проката. Рядом с ГДО были площадки для баскетбола и волейбола. Зимой на поле заливался каток, по середине стояла елка, светились огни, играла музыка. Катались все – и взрослые и дети. На этом катке папа научил меня кататься на коньках. Коньки покупались свои. Можно было их привязать к валенкам – так называемые снегурки, с закругленными носами. Это для малышни. А высший класс – это коньки с ботинками. Лезвия как для хоккея, фигурных коньков тогда не было. Мы надевали эти самые коньки дома, грохотали в них по квартире, потом по лестнице. Благодаря этому грохоту всегда знали, кто из друзей подъезда пошел на каток. Катались до позднего изнеможения! Мой лучший в мире папа часто приходил за мной и уставшую, совсем обессиленную взваливал на спину и волок домой. Так делали многие папы наших подруг. Стадион, видимо, был старый, быстро сгнили трибуны. И на этом месте построили новый, с насыпными валами, по которым мы так любили гулять, когда стали барышнями старших классов. А каток потом заливали возле памятника Ленину у дороги к старому штабу. Но это было, когда я уже училась в институте. Начальник Зильберман довольно быстро куда-то уехал, и парк сразу пришел в запустение, зарос, потом в самой дальней его части построили легкоатлетический манеж.

Парк превратился в лес и очень не многие помнят его красоту и ухоженность, и хорошего человека Зильбермана, который так украшал жизнь обитателей городка. Зато очень долго в ГДО существует музыкальная школа. Все девчонки нашего двора сразу пошли «на музыку» и хор. Вечерами их открытых окон доносились песни о гусях, живших у бабушки. Самые продвинутые играли «Ригадон» – это первая пьеса, которую играли двумя руками. Как мне хотелось играть про гусей! Но у нас совсем не было денег на пианино, и мама не хотела отдавать меня «на музыку». Наконец я ее уговорила. Какое горькое было у меня разочарование, когда вместо веселых песенок учительница заставляла играть гаммы и этюды. Постепенно пальцы стали послушными, мне купили пианино, и я с огромным удовольствием ходила в музыкальную школу. Там были обязательные для всех учеников концерты.

Зал в ГДО набивался до отказа. Приходили родители, братья-сестры, друзья и сами участники концерта сидели тут же. На сцену выкатывали рояль, поднимали крышку. Все, как у Рихтера. Музыкальные пьесы почему-то назывались «вещи». Родители гордились, друзья били в ладоши. Успех был оглушительный! Ошибок никто не замечал. Я долго играла на фортепьяно после окончания школы, полюбила классическую (и всякую другую) музыку на всю жизнь, привила эту любовь моему сыну. Музыка – это самое замечательное, что создает человек.

В 50-е годы Минск начинался там, где сейчас площадь Калинина, а там, где сейчас кольцевая дорога, были торфоразработки, и комбайны добывали торф открытым способом. Потом достроили проспект, до того места, где сейчас обсерватория. На месте НИИСА было кольцо первого троллейбуса, до него доезжал наш маленький автобус, который ходил из Уручья в город два раза в день. Поэтому, важное значение для городка имел магазин. И он был в нашем доме!

Продуктов в стране не хватало всегда. И во время нашего детства было такое понятие «давать на детей». Мы, малыши, должны были играть возле дверей магазина. А наши мамы в это время стояли внутри за сахаром или чем-нибудь еще. Когда подходила очередь, они выбегали, хватали своего (если свой куда-то делся, то любого из толпы) ребенка, волокли в очередь, и тогда на этого ребенка давали лишний килограмм дефицитного товара. Магазин сторожили часовые. Зимой часовой ходил вокруг дома в валенках и длинном белом тулупе, который был выше головы. За спиной болталась винтовка. Что за часовой без винтовки? Нам, маленьким девчонкам, очень интересно было смотреть, как из темноты вдруг возникало такое нечто, охраняющее наш дом.