Читать книгу Картель - Владимир Колычев - Страница 5

Здание бывшего детского сада, огороженное высоким сварным забором, утопающий в зелени двор – это и была школа «Палестра».

– Узнаешь? – спросил у Василисы Севастьян, останавливая машину перед воротами.

– Я здесь училась? – недоверчиво спросила она.

– Сейчас узнаем. Пошли.

Калитка кованая, прозрачная, чтобы миновать ее, нужно было связаться с охранником по домофону. Но Василиса просунула руку между решетками, нащупала кнопку замка и нажала на нее. Послышался шелчок, и калитка открылась. Видимо, это дала знать о себе неподконтрольная сознанию память.

– А ты была здесь, – улыбнулся Севастьян.

Дверь в школу была открыта, в просторном вестибюле за специальной стойкой сидел белобрысый парень в униформе охранника. Он подозрительно глянул на Севастьяна, но тут же успокоился, заметив его спутницу. По всей видимости, Василису он знал в лицо.

Севастьян полез в карман за удостоверением, но в это время в глубине коридора послышался цокот каблуков. И тут же раздался удивленный голос:

– Мелихова? Ты что здесь делаешь?

– Здравствуйте, Надежда Витальевна! – как ни в чем не бывало отозвалась Василиса.

– Здравствуй, Василиса, здравствуй…

Немолодая, но с модельной фигурой женщина внимательно смотрела на Севастьяна. Видная дама, высокая, стильная, взгляд холодный, едкий. И на ухоженном лице – выражение неприступности. Возможно, это своего рода защитный барьер от богатых родителей, которые учителей и за людей-то не считают.

– Я вас знаю? – с резиновой улыбкой спросила она.

– Нет… Майор Глушков, Следственный комитет. А вы, наверное, строгий директор этой школы? – с иронией спросил Севастьян.

– Нет, не директор, я заведующая учебной частью… А почему строгая?

– Потому что Василиса вас вспомнила.

– А почему она не должна меня помнить?

– Потому что у нее посттравматическая амнезия. И школу она вашу не помнила. А вас увидела и сразу вспомнила.

– Посттравматическая амнезия?! – перевела на Василису потрясенный взгляд Надежда Витальевна.

– Не беспокойтесь, все в порядке. Память потихоньку возвращается. Вот уже до школы добрались. И вас вспомнили, – улыбнулся Севастьян.

– Ужас какой-то! Василиса, что с тобой такое, девочка моя?

В свои шестнадцать лет Василиса не могла похвастаться высоким ростом, зато Надежда Витальевна обладала им в полной мере. Поэтому, чтобы обнять девушку, ей даже пришлось присесть, преодолевая сопротивление длинной и узкой юбки.

– Все хорошо, Надежда Витальевна, – взывающим к жалости голоском проговорила Василиса. И уже более бодро: – А я вас помню, вы у нас историю преподаете.

– Историю, – кивнула учительница, с трудом поднимаясь на ноги.

Севастьян едва удержался от искушения подать ей руку. Этим жестом он мог обидеть женщину, вернее, она могла изобразить обиду. Дескать, я не какая-то немощная развалина, чтобы опираться на чью-то руку.

– Василиса попала в очень неприятную историю, но, я думаю, все позади, и ей пора вернуться к родителям.

– К родителям? – Надежда Витальевна как-то странно взглянула на свою ученицу. – Да, конечно… Я сейчас позвоню…

Она направилась к учительской, и Севастьян последовал за ней. Но так просто она его в кабинет не впустила, сначала попросила предъявить удостоверение. Слова словами, а в жизни все бывает.

Севастьян провел Василису в кабинет, посадил на стул. Надежда Витальевна взяла какой-то журнал, нашла нужные записи.

– Так, Мелихов Павел Валерьевич… улица Енисейская… Номер телефона… Так, сейчас. – Взяв телефон, набрала номер, но никто не ответил. Тогда она позвонила на сотовый, но аппарат абонента, как оказалось, был заблокирован.

– Не отвечает твой отец, – с озадаченным видом проговорила завуч.

– Матери позвоните, – подсказал Севастьян.

– Да, матери… – Какое-то время Надежда Витальевна внимательно смотрела на Василису – как будто в ожидании негативной реакции, но та не проявляла никакого беспокойства. – Позвоню, конечно… Василиса, помнишь, где твой класс? Второй этаж, кабинет номер пять. Сходи, там открыто. Может, вспомнишь, где твое место.

Василиса упрямиться не стала и неторопливо вышла из кабинета. Надежда Витальевна поднялась, выглянула в коридор, затем плотно закрыла за собой дверь.

– Дело в том, что мама Василисы погибла в автокатастрофе. Это произошло два года назад. Несчастный случай… Девочка очень переживала. Переживала, это мягко говоря… Я так понимаю, она этого не помнит. А если узнает, то как себя поведет?

– Не знаю, – покачал головой Севастьян.

– Вот и я не знаю… Отец у нее остался, он ее и воспитывает…

– Я так понимаю, человек он состоятельный.

– Ну да, не бедный.

– Чем он занимается?

– Знаете, у нас не принято об этом спрашивать. В анкете есть графа – «место работы», кто как хочет, тот так ее и заполняет. Кто-то подробно пишет, кто-то просто – индивидуальный предприниматель. Павел Валерьевич – просто индивидуальный предприниматель. Хотя человек он непростой. Жесткий такой человек, изнутри жесткий. Улыбка вроде бы мягкая, а сам жесткий. Брутальный тип мужчины, многим женщинам такие нравятся. – Судя по загадочной улыбке Надежды Витальевны, она не была исключением из этого числа женщин.

– Я вас понял… Адрес дадите?

– Извините, но мы не имеем права сообщать адреса родителей наших детей.

– Даже самим детям?

– Так, я еще раз позвоню, – замялась Надежда Витальевна.

Она сделала звонок на мобильник Мелихова, но тот не ответил. Зато кто-то поднял трубку домашнего телефона.

– Ольга Сергеевна?.. – спросила завуч, заглянув в журнал. – Э-э, вам из школы «Палестра» звонят… Да, да, насчет Василисы… Да, у нас она… Живая и здоровая… Хорошо, жду! – Она положила трубку и с чувством выполненного долга посмотрела на Севастьяна: – Сейчас за Василисой приедут.

– Кто? Кто такая Ольга Сергеевна? Вы же говорили, что у Василисы нет матери.

– Ольга Сергеевна – это ее няня. Отец иногда бывает в командировках, тогда Василису привозит в школу Ольга Сергеевна…

– Вы ее знаете?

– Ну, на родительские собрания она не ходит, но мы здороваемся. Интересная молодая женщина, яркая, стильная. Возможно… – Надежда Витальевна вдруг осеклась.

– Что возможно?

– Ну, это не мое дело, что у них там с Павлом Валерьевичем…

– Но, возможно, что-то есть?

– Если вас это интересует, вы можете спросить у нее. Она сейчас подъедет.

Ольга Сергеевна Стоянова действительно не заставила себя ждать. И она действительно была молодой эффектной женщиной с пышными белокурыми волосами. Яркая внешность, замечательная фигура, может, и не самая дорогая, но модная и правильно подобранная одежда. Такая женщина способна производить впечатление, но Василиса ее не узнала. Хотя напряженно смотрела на нее, будто пыталась вспомнить.

– Василиса, девочка моя! Где ты была? – Беспокойство няни не показалось Севастьяну наигранным.

И Василису она обняла с искренней, как могло показаться, теплотой. Но все равно Севастьяну не понравилось ее поведение. Он и сам еще не знал, почему.

– Кто вы? – спросила девушка.

– Кто я?! – удивленно вскинула брови Стоянова. – Ты что, не узнаешь меня?

– Нет.

– Я Ольга Сергеевна, твоя няня.

– Няня?.. А где моя мама?

– Мама?! – Ольга в недоумении посмотрела на завуча.

– У Василисы амнезия, она ничего не помнит, – сказал Севастьян.

– Амнезия?!

– Вас это удивляет?

– Конечно, удивляет! А вы, извините, кто?

Севастьян не стал ничего говорить, просто предъявил удостоверение следователя.

– Ну да, я понимаю…

– Что вы понимаете?

– Ну, амнезия просто так не случается… – глядя ему в глаза, обеспокоенно произнесла Стоянова.

– Нет, конечно. Василису ударили по голове.

– Кто?

– Виновник найден, и он понесет наказание.

– Это хорошо.

– Что хорошо?

– Ну, что виновник найден… – Ольга взяла Василису за руку и увлекла к выходу.

– Куда вы? – остановил ее Севастьян.

– Домой.

– Поедем вместе.

– Э-э… – замялась Ольга. – Зачем вам? Василиса же нашлась.

– Павел Валерьевич где?

– Василису ищет. Вы же не думаете, что мы бездействуем? – Судя по вопросу, Стоянова правильно поняла Севастьяна.

– Позвоните ему, скажите, что дочь нашлась.

– Я звонила, но телефон не отвечает.

– Знакомая история… Ну, чего стоим? Поехали.

– Ну, если вы настаиваете…

– Настаиваю. Вы на своей машине, мы с Василисой на моей.

– Как скажете, – заметно обрадовалась Ольга.

Это вариант ее почему-то устраивал. И скоро Севастьян понял, почему.

Мелиховы жили в элитном доме, в большой четырехкомнатной квартире с первоклассным ремонтом и дорогой обстановкой. Еще с порога он уловил запах мужского одеколона. Но мужчин в доме не было.

Севастьян зашел в ванную, в шкафчике нашел несколько бритвенных станков, один из которых был мокрым. Похоже, им только что пользовались. На кухне порядок, но в мойке среди тарелок он заметил большую кружку с нарисованной голой русалкой, взял ее и понюхал. Пахло кофе. Женщины, конечно, пьют кофе из больших кружек, но все-таки это больше присуще мужчинам. И еще, как правило, женщины не пользуются кружками с изображенной на них обнаженной натурой.

– Вы хотите кофе? – спросила Ольга.

– Ну, не отказался бы. – Севастьян многозначительно посмотрел на дорогую кофемашину.

– И мне, – сказала Василиса, неотступно следовавшая за ним.

– Конечно, конечно, девочка моя! – За слащавой улыбкой Стояновой прятались, казалось, растерянность и тревога. Ее явно беспокоило любопытство Севастьяна.

– Значит, Павел Валерьевич ищет Василису? – спросил он.

– Да, ищет. А что?

– И давно он в поисках?

– Ну, как Василиса исчезла…

– И дома не появляется?

– Да, уже четыре дня отсутствует.

– И связи с ним нет?

– Ну, была связь, а потом пропала…

– А кто у вас здесь сегодня гостил?

– Кто гостил?! – Ольга покосилась на кружку. – Ну, парень мой был. А что, нельзя?

– Вы правильно все поняли, – усмехнулся Севастьян. – И кофе ваш парень из большой кружки пил, и одеколоном Мелихова пользовался, бритва в ванной комнате… Совсем не обязательно было звонить ему.

– Звонить ему? – напряженно смотрела на него Стоянова.

– Ну да, вы не хотели, чтобы я его видел, и позвонили ему из своей машины. Когда из школы возвращались, позвонили.

Именно поэтому и обрадовалась Ольга, когда узнала, что домой возвращаться будет одна. Ей нужно было предупредить своего гостя или попросту прогнать его.

– Да нет, я просто позвонила. Он сказал, что уходит.

– Навсегда, или вернется?

– А вам не все равно? – перешла в наступление Ольга. – Кто вы, вообще, такой?

– Следователь Глушков. Следственный комитет Российской Федерации.

– И что вы расследуете?

– Вы не поняли?

– Ну, вы же сказали, что виновник найден.

– А если там не один виновник?

– Что значит не один?

– Вот в этом я и пытаюсь разобраться. Вы чем-то заняты были, когда вам позвонила Надежда Витальевна? – спросил он, взяв со стола переносную трубку домашнего телефона.

– Почему занята? Я ведь ответила на звонок.

– Со второго раза.

– А что, был первый? Ну да, я принимала душ…

– А ваш гость трубку не взял… Значит, это действительно был гость… Хотя это ваше личное дело.

– Вот именно!

– Значит, Павла Валерьевича уже четвертый день нет.

– Нет.

– А Василиса уже неделю, как пропала…

– Неделю…

– И вас это не беспокоит?

– Почему не беспокоит? Может, я места себе не нахожу!

– А вы в милиции, пардон, в полиции место искать не пробовали?

– В полиции?

– Заявление писать не пробовали? Или все-таки написали?

– Так я же не родственница. У меня бы и не взяли заявление…

– А что, родственников у Мелиховых нет?

– Ну, может, и есть. Но здесь никогда никого не было. Я уже второй год здесь работаю и о родственниках ничего не знаю… Вот если с Пашей… С Павлом Валерьевичем, тьфу-тьфу, что-нибудь вдруг случится, тогда набегут, – пренебрежительно усмехнулась Ольга.

– А вы думаете, что с ним что-то может случиться?

– Я думаю?! Да, я думаю… Тут не все просто…

Стоянова не договорила: в комнату вошла Василиса, держа в руке фотографию в красивой рамке. Брутальной внешности мужчина с резкими чертами лица, красивая молодая женщина, а между ними – совсем еще юная Василиса.

– А где моя мама? – со слезами на глазах спросила она.

– А ты не знаешь? – Ольга, казалось, сейчас расплачется вместе с ней.

Василиса хлюпнула носом и разрыдалась, беспомощно уткнувшись лбом ей в грудь. Похоже, она вспомнила, что произошло с ее матерью.