Читать книгу Временной разрыв. Сборник рассказов - Владимир Кривоногов - Страница 2

Останутся только носители (18+)

Оглавление

1

В воздухе громыхнуло с такой силой, будто по небесному куполу с той стороны врезали кувалдой. Да так, что я подскочил, как помойная крыса, задрав голову. Визжащей тенью на белесом безжизненном полотне промчался самолет. Кажется, это был истребитель. Я года три не видел таких. С тех самых пор…

Вдалеке нарастал гул. С востока двигалось нечто громадное и мощное, не иначе! Отбежав от края плоской крыши девятиэтажки, я прищурился, прикрыв ладонью глаза от солнца. Здесь лучше видно – высотка рядом с парком не мешает обзору. Тень росла с каждой секундой, а гул становился громче.

– Это ж транспортник! – сипло пробормотал я, а потом заорал.

Такого дикого вопля этот мертвый город не слышал с тех пор, как я раздобыл бензиновый генератор и доступ к халявной горючке в начале первой зимы после вымирания.

Нас не бросили! За нами идут!

От небесной тени отделилось нечто мелкое и такое же темное, ухнув в реку. Определенно они сбросили груз в Тобол в низшей точке полета! Смотри, как заворочался этот воздушный китяра, выгребая из нашей глубинки в небеса. Того и гляди пропорет их, как марлевую повязку, своим округлым угрюмым носом.

Забыв о ремонте антенны, сгоревшей напрочь после грозы, я рванул вниз.

Захлопнул дверцу, ведущую на крышу, застучав по ступеням в полнейшей темноте. За год я до того привык, не глядя спускаться и подниматься по ним каждый день, что не задумываясь слетел до первого этажа. Немного повозившись с засовами, вырвался наружу тяжело дыша, и застыл, как вкопанный.

Перчатки и маска остались на крыше.

Грёбаный самолет с грёбаным грузом! Так и сдохнуть недолго!

Девять этажей вверх, нацепил плотно прилегающую к лицу маску с новеньким фильтром, спрятал руки в перчатках, и дико потея, двинулся вниз.

На велике доберусь быстрее. Взял из каморки у выхода тот байк, что не сильно скрипит, надежно закрыл подъезд и рванул к Тоболу, пока груз не уплыл. Живу я недалеко от места сброса, но течение уносит его с каждой секундой к дамбе.


В Курган я пришел года три назад, когда понял, что здесь никого не осталось. Жутко было видеть столько трупов, изъеденных язвами, на улицах. Вирус С-4 («си четыре», как взрывчатка – назвали так за то, что он делал с телом) сжирал человека за считанные дни. Я этого насмотрелся, дай боже! Лучше бы никогда не видел – до сих пор кошмары снятся. Сначала поднимается температура, потом бьет озноб и симптомы гриппа долбают, затем лихорадка и всё, ты жмурик. Первые пару дней лежишь, где упал, покрываешься трупными пятнами, а потом Старичок Си тебя кушать начинает. Вот тогда самая жесть начинается. Зато, когда видишь такого жмура, можно не волноваться – вирус уже не опасен. Пока человек живой, либо в первые двое суток после смерти, без маски к такому лучше не подходить… да и в маске тоже.

У нас в посёлке народ держался до последнего. Кто-то свалил в забугорье, кто-то, как я, когда все началось, двинул в горы (или в лес), а кому-то деваться было некуда. Последние, как запасы кончились, вышли из дома, и привет. Хотя, не подумайте чего – в горах я не отсиживался, пока все тут гибли от вируса. Давно запланировал эту поездку на свой первый отпуск, и когда выезжал на неделю на Конжак, по телику только начали об эпидемии рассказывать. Вернулся – никого из друзей и родных нет… буквально. Только кости остались.

Тогда-то и двинул в Курган.

Я здесь часто бывал, знал, что к чему, где можно едой разжиться, где нормальную маску достать. Судя по кострищам на пустырях, мертвых сначала сжигали. Потом, видимо, некому стало. Когда зашел в город (пешком всю дорогу прошлёпал), думал, свихнусь на хрен. Тишина жуткая, машины, брошенные прямо на дороге, ни птиц, ни собак бездомных. Ближе к жилым кварталам сирена орёт, как полоумная. Но и она отдала концы на вторые сутки. Я все это время в подвале торгового центра отсиживался.

Через четыре дня начал выбираться под открытое небо. Звуки странные доконали, будто постукивает по стенкам кто-то, да и в темноте совсем крыша поехала. Пока жратва была под рукой, далеко не уходил. Потом осень пришла, а обогреваться мне нечем. Пришлось весь Заозерный облазить, пока нормальный генератор 0не нашел. С ним и перезимовал.

В центр перебрался, когда Сорок пятого встретил. Вернее, услышал.

В Кургане, как оказалось, народ всё еще жил, только прятались все по подвалам да по торговым центрам. Всего нас, как потом выяснили, сорок четыре человека было – в основном не местные, из области, как и я, пришли. Сначала я следы чужие на снегу заметил, потом кто-то припасы мои подрезал, так и допёр, что не один. Но знакомиться с чужаком желания не было. Вдруг он носитель, тогда мне звездец. Еще при телевидении говорили, что носители от Старичка Си не помирают, но других заражают. Такое уж устройство организма у них, у козлов этих. Хотя может и я козлина тот еще, ведь не понятно, есть в тебе вирус или нет. Надо тесты специальные проходить, а их сейчас не достать. Короче, выживших я стороной обходил. А потом сорок пятый житель города объявился, и всё изменилось.

Этот хрен моржовый каким-то макаром заставил работать громкоговорители по всему городу, объявив, что он ищет тех, кто еще своими ногами ходит. Ну и каждому, кто ему отвечал (надо было в определённое место записку с именем и местом жительства принести) он порядковый номер определил. В тот день я стал Пятнадцатым.

Сорок пятый в центре несколько домов облазил, везде провода прокинул и в сеть их объединил. В каждый дом по ноуту поставил, благо их, как говна за баней по квартирам валялось. Ну и генераторы здесь тоже были. Короче, к концу второго года выживания мы стали самым маленьким интернетом в мире.

Женского пола (сам не проверял, конечно, но они так утверждали) оказалось больше. Старичок Си мужиков очень уж невзлюбил, и в два раза чаще нашего брата заражал. Общались мы теперь в чате и только текстом. Собирались вместе по вечерам на пару часов, чтобы топливо экономить. Не понятно ведь, сколько нам тут еще сидеть придётся.

Из всех оборудованных Сорок пятым домов я выбрал девятиэтажку в районе трёх парков. Если не ошибаюсь, дом 13 на улице 17-го ноября. Сейчас табличка уже отвалилась. Очень уж мне адресок понравился – счастливый, небось! Рядом куча магазинов (почему-то большинство продуктовые – как знали, что выживальщикам пригодятся!), три торговых центра, река с рыбой, которую пришлось научиться ловить, когда консервы надоели. Одно только портило картину – Сорок пятый.

Этот чувак мне не особо нравился, пусть и устроил нам локалку с безопасным общением. От него диктатором за километр воняло. Решись мы возрождать человечество, он бы встал во главе нового общества, нацепил бы под нос усики, как у одного мерзкого чудилы из прошлого века, и показательные расстрелы раз в неделю устраивал бы.

Он ведь тоже где-то здесь, в центре поселился. Знать бы только, где. Я б его дом стороной обходил. Хотя, может только такие и выживают.


2

Я гнал, что было сил. В голове стучало, в ушах звенело, а лёгкие жгло огнём. Забравшись на набережную (здоровенная насыпь, отделяющая город от реки), покатил вдоль Тобола, выглядывая посылку с самолета. Но ничего до самой дамбы не обнаружил. Неужели где-то застряла или потонула? И ведь полюбому что-то важное было. Фигню какую-нибудь с самолета скидывать не станут.

В голове мелькнула догадка: а что, если они всех выживших хотят в расход пустить, вот и сбросили оружие? Они ведь не знают, кто из нас носитель, а кто чист.

Бред какой-то. Лучше не думать о таком, а то каждого шороха бояться будешь.

Но кому тогда эту посылку отправили?

Пыхтя и вытирая пот со лба (денёк выдался жарким), я уселся на бетонные ступени набережной. Вдоль реки здесь всё закатали в асфальт, поставили скамейки. На ограждении повис в нелепой позе скелет. Стекло маски изнутри запотело, фильтр не справлялся с участившимся дыханием. Казалось, что меня душат.

В памяти всплыли первые симптомы С-4: удушье, головокружение, тремор…

Я вскочил, огляделся – вокруг ни души – и рывком стянул маску.

Господи, я точно сегодня сдохну!

Дышать стало легче, сердце уже не колотилось, как эпилептик в припадке, запахи зелени, пережжённой пыли, реки ударили в нос. Горизонт пошатнулся от нахлынувших чувств. А затем снова удушье, только теперь от паники. Больше не могу рисковать! Натянул маску, проверил герметичность и уселся на ступеньку.

Кому же отправили этот груз? И получил ли его адресат?

Дождусь вечера, и расскажу нашим в чате. Вдруг кто-то в курсе, для кого посылочка.

В голове всплыл образ Сорок пятого с усиками под носом, и я невольно улыбнулся. Лишь бы не ему скинули груз. Этот бы точно какую-нибудь хрень опасную заказал у небесных курьеров.


3

Когда я отчаялся и бросил чинить антенну, на западе, слева от Дома Быта, гигантским спелым апельсином в облака погружалось солнце. В предзакатной прохладе (август, как-никак) кожа моя источала тепло, запасенное за целый день под открытым небом. Не сказать, чтобы я сильно старался восстановить антенну. Она мне и нужна то была для старого радиоприемника, а тот только и делал, что шипел на разные голоса. Втихаря от остальных, я включал его каждый вечер, пытаясь поймать весточку от других выживших. Но, казалось, таких не осталось совсем.

Даже без маски (на высоте девяти этажей она ни к чему) мне стало трудно дышать. Горло сдавило при мысли, что больше никого нет, кроме сорока четырёх испуганных задротов с мудаком-диктатором во главе.

Может Сорок пятый и не такой засранец, просто я окончательно озверел от одиночества. Задолбало жрать эти консервы с макаронами! И рыба тоже достала. Хотя мне, кроме костистых карасей, никто особо и не попадался. Однажды выловил чудище с огромной пастью, но побрезговал есть этого мутанта. Охотиться я так и не научился, поэтому все случайные косули и зайцы, очутившиеся на пути, когда я брёл из магаза, убегали целёхонькими. Пару раз я находил шкуру и кости с потрохами на дороге. Кто-то из наших оказался проворнее меня.

А что, если Сорок пятый девушка? Вот сюрприз-то будет – девчонка с усами под носом! Да нет, он же мужским голосом в громкоговорителях вещал.

О «слабом поле» я частенько думал, сидя в своей «трёшке» на девятом этаже. По крайней мере с тех пор, как узнал о выживших, и что среди них большинство девушек. Казалось бы, повымерли все, надо заботиться о завтрашнем дне, да опасаться носителей, а я тут эротические фантазии фантазирую.

Картинки эти (земля без людей, Сорок пятый, девчонки) ровным строем прошествовали перед внутренним взором. Когда я вернулся в реальность, «апельсин» уже тонул в пушистой алой тучке. Пора домой.

Квартиру я выбрал угловую, с юго-восточной стороны. Под самой крышей, как всегда мечтал. Две спальни, просторный зал, кухня, раздельный санузел. Что еще надо?! Ах, да – мебель, два телика (бесполезная рухлядь), буржуйка. Поселился в той комнате, что ближе к выходу. Дверь каждую ночь запирал на засов. Нахрена? Сам не знаю. Чтоб не так страшно было. Генератор на крыше размерено тарахтит, ноут включен – жду сигнала от Сорок пятого. Без него мы переписку не начинаем (я ж говорю – диктатор, мать его!).

На чёрном полотне чата появились мелкие белые буквы.

45-й: На месте. Давайте устроим перекличку.

Обычно большая часть просто отмечались в перекличке, а потом тупо сидели и молча читали, о чём мы тут треплемся. Но сегодня заговорили чуть ли не все разом, да так, что диктатору нашему пришлось прикрикнуть «капслоком».

45-й: ТИШИНА! Говорим по очереди, с учетом порядкового номера! Первый, тебе слово.

1-й: Да что тут говорить, как я поняла, все уже видели самолет, и никто не знает, к кому он прилетал.

Да, Первой была девушка. Или женщина. А может и бабуля. Не, последнее – не вариант. Старичка Си не зря так прозвали – он чаще пожилых косил.

15-й: А вы видели, что он нам привёз?

Я влез без очереди, но терпеть больше не было сил. Хотел поделиться новостью, аж в одном месте зудело!

Ох, сейчас попадет!

45-й: Еще одно нарушение, 15-й, и на неделю выкину тебя из чата.

15-й: Напугал.

Блефую. Вечера в тишине – мука, способная свести с ума. Сейчас тоже не особо громко, но все их напечатанные буквы в моей голове превращаются в слова, в голоса, в заливистый смех, вместо смайликов. Может поэтому большинство не уходит из чата, даже если ничего не пишет – они «слушают» нашу беседу?

45-й: Из-за таких, как ты, человечество вымерло за четыре месяца!

1-й: Ты перегибаешь.

2-й: На месте (отметился, чтобы следующие по порядку смогли говорить).

За вторым отметились остальные, дав мне официальное слово. Не только я недолюбливал «усатого».

15-й: Из-за каких? Что ты имеешь в виду?

45-й: Из-за таких, которые не способны не только свое словоизвержение контролировать, но и не шататься по улицам, когда у них в крови может «сидеть» вирус. Думаешь, с чего эпидемия началась? С того, что горстка тупиц решили, что они умнее остальных и правила не для них писаны.

15-й: А может всё дело в помешанных на правилах мудилах, которые, вместо головы, думают бумажками с инструкцией?

23-й: А я слышал, что вирус специально запустили, чтобы войны не было. Ну типа, чтоб напряжённость в обществе снять, переключить внимание. А потом что-то там у них не срослось, и дело из-под контроля вышло…

Двадцать третьего проигнорировали. Не до бредовых теорий сейчас.

45-й: Я предупреждал.

15-й: Исключен из чата. Бан на неделю за оскорбление администрации.

Завтра вечером я об этом пожалею. И чего мне не сиделось молча?!

А Первая-то меня защищала. Нечасто она против Сорок пятого идёт, а тут вступилась.

С чувством тревоги, разбавленным растекающимся по конечностям теплом от комментария Первой, я заглушил генератор, спустил его в квартиру, и улёгся спать.


4

В комнате, где я ночевал, стояло два старёхоньких диванчика, из которых сыпалась рыжая пыль. Над спинкой одного кто-то на обоях ручкой накарябал имя: «Вован». Над спинкой второго – «Колян». Я занял первый диван, и теперь угрюмо пялился на неровные, почти выцветшие буквы. Сидел так уже минут двадцать, с тех пор как проснулся.

Наверное, здесь когда-то жила счастливая семья: мамаша-домохозяйка, папаша-кормилец, да два брата-акробата. И все они вместе собирались по праздникам за большим раздвижным столом в зале, смотрели телик, а в выходные ходили на пляж загорать.

Интересно, умерли они тоже вместе?

Скорее всего нет. Это одна из немногих квартир, где я не нашел костей.

Люди в этом доме оказались законопослушными – остались в квартирах, когда объявили карантин. Но и до них Старичок Си добрался. Не сразу, но всё же – соседи из магаза вернулись и через вентиляцию вирус передали (не специально, конечно), а может кто-то на балкон покурить вышел, на втором этаже, и остальных потом заразил…

Где же ты был, Вован, когда вирус твою семью выкашивал? Успел попрощаться? Я вот в горах был… и не успел.

Смахнув некстати накатившие слёзы (что-то я расклеился), натянул маску с перчатками, и отправился на речку – сегодня у меня банный день. Мыться чаще двух раз в неделю не получалось – боялся, что выше по течению в это же время намывает свои прелести носитель, а я его заразу подхвачу. По этой же причине устроил себе помывочную на пляже, чтоб в обе стороны река далеко просматривалась.

Закончив с водными процедурами, пошел город исследовать – вдруг что-то полезное для выживания найду. Желательно – оружие. Но рабочего огнестрела мне пока не попадалось. Только ржавые ружья да остатки дробовиков в магазине для охотников. С набережной, через двор местного пивзавода, вышел на улицу Красина, а оттуда по Гоголя двинулся к центру.

Тут и там виднелись белые кресты – это я помечал мелом уже проверенные дома. Но сейчас эти метки казались мне покосившимися надгробиями. Сухой ветер гонял пыль по растрескавшемуся асфальту, завывая в разбитых окнах и пустых остановках. Скрипели, покачиваясь на металлических ножках, урны с облупившейся краской. Несколько деревьев упали поперёк дороги. Посреди широченной улицы мне вдруг стало жутко, словно я – букашка, а надо мной занёс грязный сапог некто могучий и невообразимо огромный. Солнце изрядно пригревало, но спина моя похолодела. Мир пошатнулся. Я расставил в стороны руки, пытаясь удержать его от вращения, и сам чуть не упал. Ссутулившись, выставив перед собой потные ладони, я рванул к высокому зданию с широким крыльцом.

Прижавшись лицом к шершавому бетону, перевел дух, остановив качку земли. Рядом с этим тёмно-серым великаном я почти не боялся. Он показался мне тёплым, живым. Я даже уловил движение стен, будто здание мерно вдыхало и выдыхало пыльный воздух, соскучившись по ароматам выхлопных газов.

Сколько еще мне сидеть в этом городе? Пока не кончатся припасы? Пока кто-то меня не спасёт? А что, если никто и никогда не спасёт?

Я вспомнил вчерашний самолет.

Кто-то еще, кто-то кроме нас, жив!

И сразу в голове всплыл вчерашний разговор в чате.

Сорок пятый – грёбаный мудила! Теперь неделю новостей о «посылке с небес» не узнаю!

Как же я ошибался.


5

Спустя три дня я устроил шопинг. Ну то есть забрался на склад супермаркета, и таскал оттуда консервы, макароны, гречу и прочие крупы, сахар, да всё, что можно было съесть, во вторую спальню. Там у меня находился склад провизии. Во время пятой ходки заметил движение за углом длинного здания, первый этаж которого занимали трупы продуктовых и парфюмерных магазинов.

Опять косуля.

Облегчённо вздохнув, я уже двинулся к дому, но краем глаза уловил нечто странное. Резко обернувшись (по шее сбежали мурашки), успел ухватить взглядом тень, метнувшуюся за высокое крыльцо.

– Эй! – голос в маске звучал глухо, заскрипев от долгого молчания, словно несмазанная дверь. Я прокашлялся. – Э, какого хрена ты там прячешься?! Я тебя вижу! Выходи!

Опустив на землю истрепавшиеся пакеты с провиантом, я достал из-за пояса лёгкий топорик (всегда ношу его с собой – нож, конечно лучше, но топориком можно и дверь открыть, и крысу зарубить, если твои припасы жрёт).

– Выходи, твою мать! – стараясь орать не сильно истерично, я опять прокашлялся.

Над крыльцом поднялась голова. Крепкая на вид фигурка подростка (а может, девушки?) шагнула в сторону. Я пригляделся.

Девчонка! Это девчонка!

Издалека я увидел только не по размеру большие штаны с карманами по бокам, серую ветровку, прижатую к телу темно-зеленым ремнем в районе груди, ярко-синие перчатки (видать, новые в аптеке стащила) и маску, как у меня, скрывающую лицо.

Я двинулся к ней. Ноги подкашивались, рожа расплылась в блаженной улыбке. Три года не видел ни одной живой души, а тут…

– Еще шаг, и я тебе промеж рёбер стрелу всажу! – долетел до меня решительный голос. По нестройным интонациям было понятно, что она тоже давно не пользовалась голосовыми связками. Если долго живёшь один, перестаешь говорить – всё чаще шепчешь или бубнишь себе под нос.

Когда до незнакомки оставалось метров двадцать, я встал, как вкопанный. В руках у девчонки появился арбалет защитной раскраски. Правда, в городе зелёные и коричневые пятна делали оружие еще заметнее.

– Ты кто? – с трудом проговорил я. Маска вдруг стала тесной, сдавила лицо.

Временной разрыв. Сборник рассказов

Подняться наверх