Читать книгу О русском воровстве, душе и долготерпении - Владимир Мединский - Страница 7

Ни один народ никогда, ни в какие времена не мог бы изначально относиться к самому себе как к вороватому и нечестному. Иначе он просто не мог бы совершить решительно ничего не то что великого, а даже самого обыденного повседневно-бытового.

Как практически во всех случаях, генезис и этого мифа восходит к описаниям иностранцев: уже знакомых нам путешественников XVI–XVII веков.

«…Они очень наклонны ко злу, легко лгут и воруют», – сообщал Барберини[7].

«Они отличаются лживым характером… Москвичи считаются хитрее и лживее всех остальных русских…» – уверенно пишет Герберштейн[8]. Естественно, нет смысла спрашивать, где именно и у кого «считается», что москвичи хитрее и лживее остальных русских. Так же бессмысленно уточнять, хитрее ли русские, чем немцы или, скажем, датчане.

Определенность в вопрос вносят Штаден, немец, ставший опричником, и Ульфельд, посланник Датского королевства в Московии (XVI в.).

Штаден полагает, что купцы и деловые люди Московии «все время лгут и очень легко обманывают», что им нельзя давать в долг – не вернут, а всякие оставшиеся на миг без присмотра ценности непременно будут разворованы.

После этого наш честный и глубоко порядочный Штаден тут же живописует, как он присваивает общее состояние нескольких партнеров по торговле и незаконно скрывается из Московии[9].

Да и появляется Штаден в Московии, наплетя с три короба московитским чиновникам о своих великих ратных делах и о своей политической «значимости» при «лучших европейских дворах». Московиты, раскрыв рты, верили во все сказанное, вызывая у Штадена отвратительную усмешечку столичного люмпена, потешающегося над доверчивостью провинциальных «лохов».

Ульфельд рассказывает, как его обокрали в Риге – тогда городе, вообще-то, сугубо немецком. В Риге не то что русских в помине не было, даже местных – латышей, точнее, латгалов, ливов и пр. «сельское мужичье» просто на порог не пускали. Это не мешает Ульфельду сделать вывод, что «эти русские» (Оh, those Russians! – будут из века в век с тех пор повторять иностранцы) «хитры, лукавы, упрямы, невоздержанны, сопротивляющиеся и гнусны, развращенные, не говоря бесстыдные, ко всякому злу склонные, употребляющие вместо рассуждения насилие…» И невероятные воры, конечно же[10].

Столь далеко идущие выводы сделаны о стране и народе, которые как будто ничем посланника не обидели. А вот по поводу немцев-рижан и народов Прибалтики такие же выводы почему-то не делаются… Логика железная! В Риге обокрали – но все равно немцы честные. В Москве пальцем не тронули – но я же знаю, что московиты – известные ворюги.

Вспоминаю в этой связи, как в 1999 году повезло побывать в нескольких странах Латинской Америки. Напутствия в турагентстве, а также друзей-дипломатов свелись к одному: как будете в Бразилии, особенно в Рио-де-Жанейро, держите ухо востро, воруют невероятно, оглянуться не успеете, как лишитесь денег, вещей и чемоданов заодно. Истории об изобретательности и наглости бразильских воров рассказывали самые невероятные, особенно что касается воровства на пляжах Копакабаны. Мы и держали. И ничего, ни у кого в нашей большой группе – ни малейшей пропажи за неделю. Зато в тишайшей и добропорядочнейшей Аргентине в эту же поездку у меня стащили часы. Не успел оглянуться, причем, что забавно, именно на самом респектабельном пляже.

Еще один иноземный посол, на этот раз из Голландии, Фан-Кленк, рассказывает, как его обманули в Москве – всучили негодную шкурку соболя с вылезшей шерстью.

Нехорошо, кто спорит? Но почему уважаемый дипломат распространяет сильные эпитеты на весь народ и считает, что все русские – жулики и воры?[11]

Скоро мы увидим, что о нравственных качествах русских есть и совершенно другие высказывания иностранцев. Но именно негативные оценки (по большей части мало доказательные и пристрастные) были любовно собраны, сочтены за истину в последней инстанции и легли в основу мифа о неискоренимой русской вороватости. Почему?

Наверное, механизм тут принципиально такой же, как и механизм создания других черных мифов о России. Есть люди, иногда непонятливые иностранцы, а иногда разобиженные на жизнь соотечественники, которые сказали о нашей стране и нашем народе некие обобщенные гадости. И есть другие люди, которые их с большим мазохистским удовольствием повторяют, постепенно превращая чужую злобную остроту или литературный анекдот в истину в последней инстанции.

Со временем мы даже научились не только жить с таким представлением о самих себе, но даже ловко выворачивать этот миф, превращая русскую склонность к криминалу чуть ли не в достоинство. А если и не в достоинство, то, по крайней мере, в некую вполне приличную, не очень мешающую жить национальную особенность.

Возьмем хотя бы «Алтын-толобас», книгу господина Чхартишвили[12]. Повествование в романе ведется в двух временны́х пластах: в XVII веке и в наши дни. В XVII веке в Россию приезжает завербованный иноземец, немец Фон Дорн. Не успел он пересечь границу, как на первом же постоялом дворе его обокрали. Разумеется, за границей с путешественником никак не могло произойти ничего подобного. А у нас это норма, что поделаешь. Фон Дорн находит один выход из положения: принимается продолжительно и пребольно дубасить вероятного преступника. И возвращает украденное! Дальнейшие приключения Дорна в том же духе: он забывает поднести «подарки» чиновникам – ведь за границей, «во всех цивилизованных странах», взяток не берут, все честные. А у нас, понятное дело, национальные традиции такие. И опять обижают Фон Дорна, приходится прибегать к высокопоставленным покровителям.

В XX веке отдаленный потомок Фон Дорна, британский подданный Фандорин опять приезжает в Россию. И с ним происходит то же самое! Не успели колеса поезда застучать по русской территории, как его обокрали. Действия те же: насилие над предполагаемыми ворами, возвращение украденного. И далее – невероятное количество криминальных приключений. Мафия, перестрелки, ночные клубы, заказные СМИ, наемные суперкиллеры, «стрелки», бандитские бани и «терки» в ресторанах, крестные отцы и т. д., и т. п. Все это в Москве, конечно же…

Приключения и предка, и потомка выглядят скорее весело, чем страшно, но образ страны рисуется… понятно какой. Получается, мы и правда отличаемся от Запада невероятной криминогенностью да многовековыми преступными наклонностями. Нигде нет и никогда не было ничего подобного нашему «беспределу».

Жить здесь нужно не по законам, а только «по понятиям», приспосабливаясь к «вековым» обычаям русских. Тогда и воры не опасны, и даже профессиональный киллер, которому «заказали» Фандорина XX века, оказывается симпатягой. Приятный в целом парень, просто работа такая. И вообще, мы славные ребята… Хоть и жулики. Не зря же и Фон Дорн в XVII веке, и его далекий потомок Фандорин в XX навсегда остаются в России.

Здорово придумано! Не отрицая того, что русские – вор на воре, никакого закона в стране не было и нет, автор умудряется все равно создать привлекательный образ России, только как бы «от обратного». Диву даешься.

Здесь мы выходим на еще одну удивительную особенность русской интеллигенции.