Читать книгу Хирург - Владимир Павлович Песня - Страница 1

Девиз!

Хирург – это лекарь, который убирает раковую опухоль из организма страны!

Предисловие!

Роман, который я написал, раскрывает сущность моих героев, отдавших свои жизни во благо своего Отечества. В нём переплелись судьбы многих людей, которые искренне болели за свою страну, пройдя через горнило девяностых годов прошлого века. Это было непростое время, время гибели огромной страны, гибели многих судеб, а также жизней. Но всегда после гибели одного возрождается другое поколение, которое начинает жить по своему, иногда забывая о прошлом, а часто продолжая тот путь, но по другим канонам и другим правилам. Такова жизнь, и никуда от этого не деться.

Все мои герои это люди, которые в действительности проживали в те времена, хотя их имена изменены, да и не просто изменены, а порой и собраны в определённые образы из нескольких судеб других людей, как например мой герой, Алексей. Главный герой романа был собран из нескольких образов людей того времени, которые так, или иначе участвовали в тех событиях, о которых и рассказывает мой роман. Есть правда персонажи, которых никак нельзя было изменить, поэтому они раскрыты в романе под своими именами и должностями. Всё это сделано для того, чтобы читатель более реальнее представлял те события, о которых я и описывал.

Роман рассказывает о боевых буднях небольшого боевого подразделения особого спецназа ФСБ России, об этих людях, об их нелёгком и доблестном труде. О том, как эта группа была уничтожена в результате банального предательства в Грозном, в результате чего в живых осталось только два человека, один из которых был и мой герой, командир этого подразделения, а другой его товарищ по оружию, который остался в Москве из-за ранения, полученного в схватке с бандитами. В дальнейшем весь сюжет романа будет кружиться вокруг этих героев. Роман раскрывает сущность этих людей, показывает настоящую преданность, любовь, характер. Во всём романе прослеживается тот путь, который прошли мои герои со своими близкими и друзьями, становление моих героев, и, наконец, прозрение. Прозрение того, что меняет человека в корне. Осознание всего этого и толкнуло моих героев на действия, которые я описал в продолжении романа «Хирург», «Священник».

Читать роман надо изначально и до последней строчки, чтобы пройти весь путь вместе с моими героями. Многие сюжеты чисто выдумка автора исходя из общего сюжета романа. В нём также раскрыты и кое-какие мысли самого автора, его мечты, а также переживания!

В добрый путь, дорогой читатель!

Хирург!

Нижний Новгород!

Часть первая!

– Слушай, майор! Ты извини, Алексей, что на ты, но меня самого достала эта ситуация! – произнёс начальник уголовного розыска Нижнего Новгорода, по старому – города Горький. – Я тебе что скажу! Мы поймали тех уродов, которые, на миллион процентов, виновны в убийстве твоей сестрёнки. Я уже не говорю про групповое изнасилование. Ты был у следака? Нет? Так сходи и спроси, почему она их выпустила из клетки, где они должны сидеть до конца своих дней? Ты хоть знаешь, что она мне заявила, когда я пришёл к ней и стал доказывать, что они подонки и преступники? Снова нет! А говоришь!

Начальник Угро, майор Шведов, был довольно крупным и, физически крепким парнем. Ростом около ста девяносто сантиметров. Одет был в чёрную, кожаную куртку, под которой виднелся серый свитер под горло и джинсовых, чёрных брюках. Сбоку, на ремне, висела кобура с табельным оружием, прикрытая свитером. Хоть на календаре и наступило лето, но было довольно прохладно.

Закурив, он стал прохаживаться по, довольно-таки, большому кабинету, посматривая на меня. Я, в свою очередь, посматривал на него. С тех пор, как наши пути разошлись ещё в учебке, Николай Шведов, подался на службу в милицию, а меня судьба забросила в КГБ, нынешнее ФСБ.

– Николай не должен мне врать! – думал я, глядя на него. – Но делать-то что-то надо?

Чуть помолчав, я спросил – Ну так ты что, советуешь навестить следака? – после чего, очень спокойным голосом, добавил – Наверное, ты прав! Попробую зайти с той стороны!

Он посмотрел на меня, как бы говоря – Как ты можешь так спокойно говорить?

Потом, пожав плечами, произнёс. – Слушай, Алексей! Я тебя знаю как облупленного и знаю, на что ты способен, но я тебя прошу, ради себя самого, не влезай ты в это! Систему ты не переделаешь, а геморрой заработаешь, да и нам головняка добавишь! Что ты мне предлагаешь потом за тобой бегать? Да ни за что, а к следаку сходи, вернее к следачке!

Чуть помолчав, Николай продолжил. – Тварь конченная, но племянница мэра и всё! Сам прокурор и тот перед ней задницей виляет! Ничего с ней не поделаешь, а мужиков всех называет козлами и выродками, которых надо держать в клетках как самцов! Честное слово, сам слышал! Я у неё спросил, так зачем же тех уродов отпустила, а она посмотрела на меня и рассмеялась, мол, эти козлы хоть на что-то способны, а вы? Представляешь! Сам бы застрелил суку!

После этого, Шведов зло сплюнул, потушил недокуренную сигарету и уселся на своё место, посматривая на меня.

– Ладно, Николай! – произнёс я, задумавшись о своём. – Я поэтому и пришёл к тебе, всё-таки не зря штаны вместе протирали, да блатовали на своём краю!

Он посмотрел на меня, улыбнулся и, протянув мне кулак, пробурчал – Давай, корешок! Всего тебе и, если что, то не стесняйся, я всегда буду с тобой! За твою сестрёнку, которая и мне была как сестра, я и сам шею кому-нибудь сверну. Пусть только попадутся мне под замес, в плен уже брать не буду! Уроды!

Я стукнул своим кулаком о его кулак и вышел из кабинета Николая, направляясь к выходу.

Устроившись за рулём своей старенькой "девятки", я подумал – Ну вот, теперь ещё и в прокуратуру идти! Что за дела?

Шёл 1993 год. Только что страна, которой я отдал десять лет своей жизни, проходя службу в особом отряде специального назначения КГБ СССР, а теперь ФСБ России, перестала существовать. Больше семи лет отбарабанил в Афгане, где нас, попросту, забыли, когда Горбатый приказал вывести войска. Это было в 1989 году.

Я, в тот момент, со своей группой, выполнял спецзадание. Вернувшись на базу, мы никого не застали и нам пришлось, самостоятельно, без всякого понятия, что произошло, пробиваться через территории бесчинствующих моджахедов и американских приспешников.

Выходили больше трёх месяцев, а нас, на Родине, уже списали как погибших за наше дорогое Отечество. Мало того, так ещё, больше месяца, пришлось отсидеть в СИЗО ФСБ, давая всяческие объяснения случившегося, обвиняя нас во всех грехах.

Когда военный прокурор сделал мне это заявление, я его, прямо в кабинете, схватил за глотку и задушил бы, если бы в этот момент не вошёл один из сотрудников военной прокуратуры. После этого я и попал в СИЗО. В моём личном деле появились записи – не выдержан, теряет контроль над собой в стрессовой ситуации, агрессивен.

– Какая к чёрту ситуация? – возмущался я, лёжа на нарах в камере. – Он, сука, обвиняет меня в том, в чём они сами же и виновны, а я ему что, коньяк должен был принести? Пусть говорит спасибо тому сотруднику, который, так не вовремя, заглянул в кабинет, закопали бы эту сволочь уже давно! Крыса тыловая!

Сокамерники мои смеялись от души. Оказывается, таких как я, после вывода войск, было довольно много. И все мы оказались виновными! Поразительно! Именно такими действиями все эти чиновники при погонах пытались прикрыть свои задницы, обвиняя нас. Но потом это всё устаканилось и вернулось на круги своя.

Многие, после этого, боевые офицеры, просто бросили службу и ушли в разные структуры, включая и криминальные, исполняя функции охраны, или тупо, боевиков.

Я же снова вернулся к исполнению своих непосредственных обязанностей. Нашу группу, которой я командовал, перекинули в штаб дивизии, которая располагалась на границе с Афганистаном, в Таджикистане. Почти всё время приходилось выставлять дозоры и засады на тропах, по которым вытаскивали массу героина. И нам выпала эта честь заниматься не свойственной для нас работой. Порой приходилось вступать в самые настоящие бои.

Всё чаще и чаще границу стали переходить довольно серьёзные группы бандитов, хорошо вооружённых и озлобленных на нас за то, что мы мешаем им вести свой криминальный бизнес, в котором принимали участие люди как с той, так и с этой стороны границы. Но мы не влезали в политику, а просто выполняли свою работу, которая заключалась в том, чтобы уничтожать эти группировки и их груз.

Конкретными навыками, которыми мы обладали, применить было негде. Временами просто дурели от этого, но поделать ничего не могли. Выполняли то, что нам приказывали.

В один день всё перевернулось и было это в начале лета. Меня вызвал к себе командир дивизии и сообщил, что звонили из Москвы. Необходимо было срочно оставить за себя человека и вылетать в Москву.

Оставив вместо себя своего зама, я, уже к вечеру, приземлился на Чкаловском аэродроме под Москвой. Сразу после приземления борта, меня встретил один из сотрудников ФСБ аэропорта и, выдав мне командировку, отвёз в Москву на вокзал. По дороге он и сообщил мне о трагедии, которая произошла с моей сестрой.

Она была для меня единственным родным человеком на всём белом свете. Семью я завести не смог из-за специфики моей работы, а родители как-то быстро, друг за другом, ушли в мир иной. Они работали в каком-то секретном НИИ и где-то там, получили смертельную дозу облучения.

Сестра была моложе меня на семь лет. Очень красивая, статная, выше ста восьмидесяти сантиметров роста, была чуть пониже меня, но всё равно, высокая шатенка с прекрасно сложенной фигуркой. Работала в модельном агентстве и пользовалась отменной репутацией у соседей и сотрудников. По нашему времени она была, на редкость, честной, умной и, умеющей постоять  за себя, женщиной.

В Горький, то есть, в Нижний Новгород, я прибыл утром. В этот же день сестру и похоронили. Она лежала в гробу вся в белом, с улыбкой на губах. Лицо всё было в мелких ссадинах, один глаз был сплошным синяком, который просматривался даже через толстый слой грима.

Слёз не было! Я их уже давно все выплакал. Была страшная ненависть на тех, кто это сделал. Мыслей тоже не было никаких. Пустота! Та пустота, которая не предвещала ничего хорошего. Кулаки мои сжались до такой степени, что все суставчики побелели.

Только через два дня я попал к Николаю в кабинет, а встретились с ним на похоронах, где нежно, дружески обнялись и он принёс мне свои соболезнования. Там я и узнал, что он сам лично вёл это дело, что он начальник Угро и что готов встретиться со мной для разговора.

Потом мы с ним всю ночь пили, вспоминая наше детство и юность. Нашу учёбу в учебке, где и разошлись наши пути-дорожки.

– Вы ко мне? – спросила меня молодая, стройная блондинка, одетая в форменную одежду на высоких каблуках и короткой юбочке.

Взгляд её выражал высокомерие и нетерпение. Это и была следователь прокуратуры, старший лейтенант, а точнее юрист второго класса, которую я ожидал после того, как приехал к ней на беседу. На табличке её дверей красовалась надпись юрист второго класса, следователь прокуратуры Слепцова Любовь Михайловна.

– Если вы Любовь Михайловна, то к вам! – произнёс я, вставая со стула, расположенного у дверей её кабинета.

Она осмотрела мою ладную, высокую фигуру своим терпким взглядом с явным высокомерием и, процедив сквозь зубы – заходи, вошла в кабинет и направилась на своё место.

Усевшись в кресло, она, не поднимая голову, произнесла – Я слушаю!

Человек она, действительно, была неприятной, даже не предложила присесть. Я, подойдя к столу, отодвинул стул и уселся прямо напротив неё.

– Что ты себе позволяешь? – воскликнула она, вскакивая со своего места. – Кто тебе разрешил садиться! Ты что не понял, где находишься? Сейчас, мигом, в камере окажешься!

– Послушай меня, пигалица! – произнёс я спокойным голосом и, чуть улыбнувшись, добавил – Во-первых я с тобой щи из одного котелка не хлебал, во-вторых, я майор федеральной службы безопасности и ещё не факт, что я окажусь в камере раньше тебя! В-третьих, это как ты принимаешь посетителей и что, ты, себе позволяешь, разговаривая с незнакомыми людьми?

Такой наглости, Любочка, как её называли все в управлении за глазами, не ожидала. Она вся зарделась от негодования, но всё же была вынуждена урезонить себя.

– Так, хорошо! – выдавила она с трудом из себя, вновь усаживаясь на своё место. – Тогда объясните мне цель вашего визита!

 Она явно, с нажимом, выделяла выражения (объясните) и (вашего), заостряя ударение на окончание слов, показывая, таким образом, своё призрение ко мне, на что я не обратил ни какого внимания. С ней мне всё было ясно. Кого-кого, но её бы я не стал защищать от бандитов!

– Моя фамилия Дёмин, а звать Алексей Иванович! – сказал я, не обращая никакого внимания на тон её общения.

– Дёмин-Дёмин! – вороша, в своей убогой голове, мысли, произнесла Любочка и, наконец, вспомнив фамилию потерпевшей, радостно воскликнула, как будто выиграла в лотерею. – Так вы брат погибшей девушки? Так! Как это её зовут? – продолжала она говорить, даже не задумываясь, что говорит, продолжая перебирать папки с делами, разбросанные на столе.

– Дёмина Лидия Ивановна! – произнёс я. – И не зовут, а звали!

– Ага! Вот оно! – произнесла она, найдя, наконец-то дело об убийстве сестры.

– Ну и что вы хотите узнать от следствия? – вновь спросила Любочка с явным сарказмом.

Я еле сдерживал себя, чтобы не сломать ей шею, потому что, прямо сейчас, напротив меня, сидел страшный, заросший моджахед, а не эта хрупкая на вид, бестия.

– Уважаемая! – проглотив подступивший комок к горлу, произнёс я. – Я хочу знать кто, почему и по какому праву! Вот и всё! Я знаю, что тех негодяев арестовали, а ты их выпустила, объясни!

– Во-первых вы, а во-вторых я здесь следователь, а не вы! И мне решать, кого задерживать, а кого отпускать! – чуть ли не выкрикнула Любочка, вновь обретая свой окрас. – Вопросы ещё есть?

– Да нет! – ответил я, вставая из-за стола. – С тобой, курица, будет другой разговор и тебе до него осталось совсем чуть-чуть!

Я чувствовал, как она прожигала мою спину своим изуверским взглядом, и меня это стало даже забавлять.

Возле дверей я остановился и, помахав ей рукой, произнёс. – До встречи в курятнике!

После посещения этой особи женского пола, мне стало как-то муторно. Приехав домой, я позвонил Николаю и попросил его, чтобы он подъехал ко мне попить водочки, да поговорить. Попросил его, чтобы он взял с собой бумаги, связанные с фигурантами этого дела. Он обещал подъехать ко мне через пару часов.

Наш дом, теперь уже мой, располагался недалеко от берега реки Оки, которая там же и впадала в Волгу, короче на излучине двух рек. Ходу до Оки было пару минут, а до Волги минут десять, не больше. Сам дом небольшой, состоящий из трёх небольших комнат и обширной гостиной, которая заменяла собой и кухню, и столовую, и зал. Участок был около двенадцати соток, практически заросший бурьяном, из которого, кое-где виднелись плодовые деревья. Двор, перед входом, был ухожен, росли даже цветы и дорожка чистая, значит пометали.

Лида собиралась продавать дом, или обменять на трёхкомнатную квартиру, но так и не успела. Я был не против, тем более, что он, с моей службой, вообще не нужен был. А теперь и квартира мне не нужна.

– Просто разберусь тут с делами, продам дом, да уеду на все четыре стороны – думал я, прохаживаясь по двору и, поджидая Николая.

Сам Николай, вернее его семья, когда-то проживали метрах в двухстах от нашего дома. Район у нас был приблатнённый и чужие сюда боялись заглядывать. Теперь же Николай жил на левом берегу Волги в квартире, а родители его переехали жить в Самару, поближе к дочке и внукам.

Так что здесь меня ничего не держало. Оставались только одни горькие воспоминания и тяжесть утраты единственной сестрички, надеждой на продолжение нашего рода!

                1.04.2014 год.

Хирург!

Нижний Новгород!

Часть вторая!

  Николай приехал ко мне, когда солнце уже коснулось горизонта. Я к этому времени приготовил нехитрый ужин, нарезал салат из свежих овощей и приготовил нарезку из колбасы и сыра. Сварил целой картошки полную кастрюлю и нажарил целую сковороду яичницы с салом. С похорон ещё оставалось почти половина ящика водки, да я, по дороге, прихватил одну упаковку пива, которое стало завоёвывать наш рынок наравне с фантой и пепси!

Зайдя в дом и, посмотрев на стол, Николай решил сразу сдаться и пошёл на улицу чтобы загнать машину во двор. У него тоже была старая "девятка", только вишнёвого цвета, а моя была белого.

Достав из машины папку с документами, он подошёл к крыльцу, где я его и поджидал, молча наблюдая за ним.

Подойдя ко мне, Николай протянул папку и сказал. – Ты же понимаешь, что я сейчас совершаю служебное преступление? Поэтому я хочу, чтобы это всё не прошло без результата! Мы сначала займёмся папкой, а уж потом и к трапезе приступим! Идёт?

Как скажешь, дорогой! Ты же банкуешь! – ответил я ему и улыбнулся, пропуская Николая в дом.

За час мы просмотрели с ним всю папку. Я сделал все необходимые записи, клички, фамилии, адреса, даже номера их телефонов и машин. Даже места их постоянных встреч, где они обычно собирались на свои сходки, или стрелки, как они говорили. Кроме этого я узнал кто, на сегодняшний день, является авторитетом в городе и области. Оказалось, что таких наберётся больше сотни человек!

– Слушай, Николай! – спросил я у него, искренне удивившись прочитанному. – Да раньше один вор в законе управлял своим хозяйством, да и то, как правило, из зоны!

– Какая зона! – воскликнул Николай, оборвав меня на полуслове. – В общем, давай за стол, а то мы и так уже будем есть всё холодное, да по ходу и побазарим.

– Да без проблем! – сказал я и стал разливать по стопкам водку, а заодно открыл и по бутылочке пива.

Выпили, не чокаясь и, крякнув, накинулись на еду. За день проголодались оба, поэтому моя картошечка со всем остальным пошла за милую душу.

Разговоры наши затянулись часов до двух ночи. Николай был самым настоящим кладом по интересующим меня вопросам, а я, по долгу службы, умел собирать информацию в одну коробочку, раскладывая её по полочкам. Мы с ним уговорили по бутылке водки, и выпили с десяток бутылок пива, но хмеля в голове не было.

– Самое интересное! – сказал Николай, укладываясь на диван в зале, в спальню он категорически отказался идти спать. – Это то, что всем этим дерьмом управляют все высшие чины нашего города, включая и наших силовиков и прокуратуру, а если честно, то скорее ими управляют блатные! Для проформы их таскают в подвал, а через пару дней снова отпускают! Делают вид, что работа с криминалом у нас кипит, вот бандиты и наглеют! Уже могут среди белого дня избить какого-нибудь старика, или бабку на рынке, которые торгуют всяким барахлом! И избивают за то, что не хотят платить им дань, монгольское иго, мать их! – выругался он, засыпая.

А я ещё больше часа изучал всю полученную информацию, разложив карту города и ближайших окрестностей на столе, где располагались их злачные места. Места сборищ блатных. Больше всего сборищ у них проходило в благодатных местах, по берегам реки Оки, а не Волги. Там, массово, располагались всякого рода оздоровительные лагеря и дома отдыха. Большинство из них уже закрылись, из-за того, что развалились их предприятия, которые и стояли на балансах этих предприятий. Вот эти самые места и прихватывали для себя всякие блатные и вёрткие ребятки, образуя там свои притоны, хвастаясь друг перед другом.

Смысл был один, как можно больше отнять денег у торгашей, больше подмять под себя всякого рода, нечистых на руку, коммерсантов и мелких бизнесменов, организовывая из своих группировок, как бы, охрану для их бизнеса. Называлось всё это одним словом – Крыша! Вот если у тебя есть крыша с именем какого-то авторитета, значит, можешь жить спокойно. Единственное условие, ты должен платить этому авторитету ту сумму, которую он тебе укажет. В противном случае ларьки и магазины горели, коммерсантов избивали до полусмерти, а частенько и убивали. Да и убивали так, что никто его потом не мог найти, пропал человек и всё!

И вот эта вакханалия начинала набирать бешенные обороты. В верхах делили имущество всей страны и властям просто не хватало времени смотреть за теми, кто устраивал беспредел на низах. Тем более, что эти самые низы им же ещё и платили за то, чтобы их не трогали. Когда я разобрался в этой чехарде, мне стало плохо. Что угодно мог ожидать, но такого бардака не ожидал.

– А мы ещё воюем там на границе за какие-то сраные гроши! – думал я, возмущаясь тому, что предстало перед моими глазами.

– И кого прикажите мне здесь защищать? – продолжал я гонять мысли в своей голове. – Народом здесь даже не пахнет, а вот работы, именно по моему профилю разведчика и диверсанта, самое то!

– Мне ещё нужно выяснить все их связи и ниточки, которые соединяют блатных и все остальные госструктуры, суды, прокуратура, УВД, администрации и так далее! – продолжал я всё дальше и дальше залезать в своих мыслях в это бездонное болото.

– Ещё нам кино показывали про "Спрута"! – усмехнулся я про себя. – Да то даже не цветочки, по сравнению с нашей мафией, это же открытый бандитизм!

Уже около четырёх утра, когда на улице рассвело, я тоже прилёг в спальне, не раздеваясь, сняв только туфли. Отрубился сразу, а поднялся около семи утра. Николай ещё спал, запрокинув голову назад, с открытым ртом.

Я не стал его будить, вышел во двор и окатил себя холодной водой. После растирания, принялся готовить завтрак всё с той же яичницы, да чая с бутербродами, обдумывая свои дальнейшие действия. С Николаем я не думал делиться своими мыслями, хоть и видел, что тот догадывается о том, что я что-то замышляю. Но догадываться это одно, а говорить другое. Чтобы осуществить свой план, мне необходимо было исчезнуть из этого города навсегда, а желательно, исчезнуть вообще, раствориться в пространстве. Поэтому, первым делом мне необходимо было избавиться от дома и купить себе хороший, крепкий и надёжный джип, который, в дальнейшем, и станет мне домом. Во-вторых, надо, где-то в Подмосковье, купить себе небольшой домик, чтобы спокойно отсидеться после рейда, организовав там что-то типа базы. С оружием проблем у меня не должно быть, за несколько перелётов из Таджикистана в Москву, я перетащу целый арсенал, а для будущей войны мне понадобится много чего.

Обдумывая всё это, я вновь почувствовал себя бойцом спецподразделения. Но для полной боевой готовности мне необходима будет снайперская винтовка, желательно американка. Добыть я её смогу только на границе и для этого мне придётся там потрудиться. Хорошо бы иметь себе надёжного напарника, но я отгонял от себя эту мысль. Это моя война и втягивать в неё кого бы то ни было, я не хотел, а дальше жизнь покажет.

Я знал, что если бы позвал, то вся бы моя группа пошла за мной без всяких колебаний. Но, работая такой группой, мы быстро спалимся, да и никто нас сразу всех и не отпустит, а вот в будущем, организовать что-то вроде охранной структуры, можно, но это потом, а сейчас мне необходимо было сделать то, что я наметил.

Николай поднялся сам и, подойдя ко мне, спросил – Такое ощущение, что ты и не ложился вовсе, Лёха! Всё такой же бодренький!

– Иди во двор и облейся холодной водой! – произнёс я и засмеялся. – Сразу станешь бодреньким.

– Брр! – пробурчал Николай, поёживаясь от утренней прохлады и от одной только мысли об этой процедуре. – Нет уж, уволь!

А потом, чуть помолчав, добавил. – Моя Райка меня точно убьёт, я же ей даже не позвонил, мудак! Думал, посижу тут с тобой часок да домой, а тут! Вообще-то она у меня умница, давно уже привыкла к моим отлучкам, понятливая! Мне с ней повезло на этом фронте! Редко какая баба уживается с опером, зарплата курам на смех, а дома только когда подранят, или заболеешь!

Уже после того как позавтракали и попили чай с бутербродами он, вдруг, спросил – Ты мне скажи, друже, что всё-таки ты надумал? Я же вижу, как ты преобразился, да и глазки твои горят! Можешь не говорить, но я тебе скажу, давно хочу организовать у себя что-то вроде подпольной организации для осуществления правосудия, своего, а не их! И не только для бандитов, они не самая главная беда, это их жизнь такая, скажем так, платформа, на которой они и стоят и её придерживаются, кстати, у них правосудия побольше, чем у нынешних властей! Есть, конечно, отморозки, так они их тоже не жалуют! Главная беда в том, что само понятие правосудия потеряло всякий смысл! Ты меня понимаешь?

– Да ты бутерброд-то свой доешь! – сказал я ему, слегка улыбаясь, слушая его с нескрываемым интересом. – Мысли твои светлые и заслуживают особого внимания, но ты подумал, что будет с твоей семьёй, если, вдруг, что-то пойдёт не так? С ними церемониться никто не будет! Дети-то у тебя есть?

– Двое пацанов! – ответил Николай и улыбнулся. – Одному уже седьмой год пошёл, а младшему всего годик!

– Ну вот! Так что выкинь из головы и живи как живёшь! – сказал я ему и вышел из-за стола.

– Ты, Коля, не обижайся, но должен знать, что для этих людей совесть, порядочность, человечность, отсутствуют, и я не имею в виду блатных, с ними ещё хоть как-то можно договориться! Я имею в виду тех, которые, прикрываясь своими постами и погонами, творят зло! Вот эти не остановятся ни перед чем! Они давно уже продали свою честь, совесть и Родину, а людишки для них это так, расхожий материал и им плевать на нас всех! Поверь! Ты мне нужен там, где ты находишься в настоящее время, вот об этом не забывай! – без тени на улыбку сказал я ему, внимательно рассматривая своего товарища.

– Да это я как раз-то и понимаю! – ответил Николай и тоже поднялся из-за стола. – Но, понимаешь, не могу с этим бардаком мириться!

– Ты потерпи немного, собирай информацию, явки, пороли, потруси все органы, узнай, кто, чем дышит и затихни! Понял? – подойдя к нему вплотную и, глядя ему в глаза, сказал я. – Знаешь, как было написано над воротами одного из фашистских концлагерей? Каждому своё! Вот и давай жить по этому принципу!

Прибрав быстро со стола, мы вышли во двор и завели свои машины, чтобы прогреть их.

– Знаешь, Коля! Ты мне помоги хату скинуть, а то она меня только напрягать будет! – произнёс я ему, стоя возле его машины.

– Да не вопрос! – воскликнул тот. – Такой лакомый кусочек заберут в один миг! Поехали сейчас со мной, я тебя завезу к своему другу, нотариусу и он к вечеру уже решит твою проблему, только ты не исчезай, где найти меня, ты знаешь!

Усевшись в свою машину, он, вдруг, схватил меня за руку и проговорил. – Только не забывай наш разговор, я тебе верю и жду!

– Ладно, Николай! – ответил я ему. – Что-нибудь придумаем, хотя мне твоя затея не очень нравится! Нет, идея гениальная, но риск для семьи просто катастрофический! Ты ещё этого не понимаешь до конца, а когда поймёшь, то часики назад не повернёшь! С этими делами ты даже не должен знать, где я нахожусь и как меня можно найти! За счёт детей они заставят тебя говорить! Такова действительность, в которой я живу уже больше десяти лет, а ты нет! В этом и есть наше с тобой различие!

– Ладно, давай своего нотариуса! – крикнул я ему уже из своей машины.

В итоге, этот разбитной и шустрый малый, действительно оказался предприимчивым. Уже около трёх дня ко мне подъехал клиент на крутом, по тем временам, джипе Гранд-Чероки, в сопровождении своей охраны. Клиентом этим оказался один из крупных бизнесменов новой формации. Место ему очень понравилось. Он ещё прошёлся по улице, ведущей к Волге, заглянул на Оку и, вернувшись к моему дому, остановился возле калитки.

– Ну и что ты желаешь за свою халупу? – спросил он меня с таким видом и тоном, как будто делает мне одолжение, отчего меня покоробило.

– Слушай сюда! – произнёс я, и желваки заиграли на моём лице. – Пошёл вон отсюда, пока я тебя здесь и не положил! Хамло! Ты сначала научись с людьми разговаривать, а уж потом к людям и обращайся!

– Ты что, с дуба рухнул? – рявкнул бизнесмен, не ожидая такого поворота. – Я у тебя покупаю, а ты продаешь! Что за дела? И не собираюсь я тут комплементы рассыпать!

Его охрана, состоящая из трёх бугаёв, подошла ко мне и, сложив руки ниже живота, с ухмылкой, стали ждать команды шефа.

– Ну, ребята! – не выдержал я такого оборота с их стороны. – Или вы, сейчас же, увезёте своего урода отсюда, или потом будете долго об этом жалеть!

– Ну, ты посмотри на него! – взорвался шеф. – Хорош базланить! Проучите его, но только не сильно, а то ему ещё документы подписывать!

Не сильно не получилось! Один из охранников уткнулся носом в землю под машиной, проехав юзом по траве метров пять. Двое других грузно осели возле невысокого забора у дома. Эти бедолаги даже не успели вытащить своё оружие, поверив своим силам.

Подойдя к перепуганному бизнесмену, я улыбнулся ему и спросил – Ну так, сколько стоит моя халупа?

– Парень, да ты что? – пролепетал тот. – Я же не хотел тебя обидеть, просто поучить манерам!

– Слушай! А ты никогда не задумывался над тем, чтобы самому поучиться манерам, беседовать с незнакомыми людьми? – спросил я у него в свою очередь, всё также продолжая улыбаться.

– В общем так! Твой джип и десятка зелени сверху и всё это твоё! Устраивает? – спросил я у него, отойдя к забору и прислонившись к нему, глядя на него в упор.

– А не круто? – спросил тот, на удивление, спокойным голосом.

– Я считаю, что отдаю тебе всё это задарма, и ты это прекрасно знаешь! Через некоторое время этот участок не возьмёшь и за миллион долларов! – оборвал я его, не давая ему договорить. – Так что, если берёшь, то бери, нет, свободен!

Сказав это, я повернулся и, открыв калитку, направился к дому.

– Хорошо! – услышал я вдогонку. – Подъезжай к нотариусу и заключим сделку! Машину можно и по доверенности оформить, а уж потом сам и переоформишь!

– Когда будешь? – спросил я у него, посматривая на его людей, которые стали приходить в себя!

                2.04.2014 год.

Хирург. Нижний Новгород. Часть третья

Владимир Песня

   Мою старую "девятку" Николай отогнал к себе на дачу и закрыл её в гараже. Продавать мы её не стали, рассчитывая на то, что в дальнейшем она ещё пригодится. Джипа оформили по доверенности и это меня устраивало. Получив деньги от покупателя, я простился с Николаем и двинул в сторону Москвы. Выехал из Нижнего я около десяти, а уже около двух часов дня был в Подмосковье, где и планировал приобрести для себя небольшой домик.

Приглянулся мне такой, с небольшой комнаткой и гостиной вместе с кухней и прихожей, около Ельни, на  возвышении у реки Клязьма. За десятку я и сговорился с хозяином этого домика, который достался ему после смерти матери.

Сосед у меня оказался бывшим спецназовцем, пришлось и ему побегать по Афгану, в горах. На пенсии уже был больше пяти лет, вывода войск он не захватил. В разговорах всегда сокрушался по этому поводу. Звали его Степаном, а фамилия Горошко, про отчество не хотел даже слушать.

– Что ты меня в старики-то записываешь? – бурчал он на мои приставания.

В конце концов, я тоже привык называть его Степаном. Дом у него был добротный, высокий, из красного кирпича, из кирпича и забор. Во дворе прекрасная, рубленая баня и небольшой пруд, который он соорудил сам, перегородив ручеёк, который пробегает между нашими участками и впадает в Клязьму. Его можно было легко перешагнуть, а в очень жаркое лето, он вообще пересыхал.

Со Степаном я и договорился, чтобы моя машина была у него, пока я буду в отъезде.

– Да что ты, Лёша! – засуетился он, когда я попросил его об этом. – Вон у меня гараж пустой, всё равно своей нет, да и не хочу, так что пусть твоя красавица и стоит там!

Да я и за домиком твоим присмотрю! – сказал он мне на прощание, перед самым отъездом. – Ты, главное, возвращайся, а я тебе и баньку подготовлю с пивком, попаримся вместе, да поговорим, а то здесь и поговорить-то не с кем, одни пердуны старые, только о своих болячках и говорят!

Начиная строить новую жизнь, мне явно везло, или как говорили – фартило. Теперь оставалось доставить оружие и боеприпасы, а уж потом и приступить к намеченному плану.

На этот момент, главная моя цель была Нижний Новгород. Каждая моя клетка требовала от меня возмездия, но служба приучила меня вначале подготовить операцию, а уж потом приступать к ликвидации врагов, чтобы у них не оставалось никаких шансов на спасение. Все должны были узнать, что пришло возмездие за то, что они творили. Ну а дальше я далеко не думал. Хотя мысль о создании, в будущем, своего охранного агентства у меня появлялась.

В общем, я пробыл в этом домике с неделю. Подлатал старый, но добротный погреб, убрал деревянное перекрытие, заменив его на бетонное. Вмонтировал в него канализационный люк. Стены, в погребе, были кирпичные, старой кладки и, довольно-таки, толстые. В самом погребе всегда было сухо из-за того, что дом стоял на возвышенности. В нём я соорудил двойное дно, в недрах которого образовался прекрасный тайник. Если кто не знал, то никогда бы этот тайник не обнаружил.

Только в конце июня я снова оказался в своей дивизии. Когда прибыл в расположение части, моя группа была на задании и у меня появилась возможность сосредоточить свои мысли на определённой цели, чем я и занялся.

В первую очередь я стал искать варианты обеспечения себя необходимым арсеналом вооружения и боеприпасов. Необходима была и экипировка, начиная с ботинок и кончая биноклями и дневного, и ночного видения. Это была более сложная задача, чем само оружие. Этого добра я мог после каждого рейда приносить столько, сколько мог унести.

По долгу службы я, каждый месяц, летал в Москву для отчёта о проделанной работе нашей группы. И отчитывался я лично своему командованию, где и координировались наши действия с госнаркоконтролем. Всё это находилось под контролем службы национальной безопасности. Следующий мой визит в Москву должен быть через неделю, значит и времени у меня оставалось всего пять-шесть дней для того, чтобы собрать первую партию груза и уложить всё это в обычную спортивную сумку, не привлекая к ней внимания.

Группа моя, в составе тридцати человек, включая меня, появилась к вечеру следующего дня, а у меня уже было очередное задание на руках, которое не терпело промедления. Поэтому, отоспавшись ночью и, проведя один день в расположении части, уже под моим непосредственным командованием, мы снова, в ночь, выдвинулись в заданный квадрат, где и должны были перехватить очередной караван наркодиллеров.

На место прибыли перед самым рассветом и, не успев, как следует осмотреться, мы услышали движение в ущелье, по которому, явно, шла группа людей и животных. Обычно груз перевозили "душманы" на ишаках, а сегодня было даже несколько коней.

Мой зам, Борис Ванин, первый услышал движение каравана. Он тут же показал мне направление, по которому он двигался. Устроившись поудобнее, я поднял руку над головой, говоря, таким образом, чтоб без команды не стреляли, а сам прильнул к окуляру своей снайперской винтовки. С ней я никогда не расставался даже на базе.

   Вверху горы уже полностью были во власти дня, а в ущелье ещё царил полумрак, но очертания силуэтов уже просматривались. В караване было не меньше тридцати человек. Группа была хорошо вооружена.

Значит, здесь не только героином пахнет! – подумал я, внимательно рассматривая длинную цепочку из людей и животных, растянувшуюся по ущелью. Караван двигался уверенно, не боясь засады, что меня, явно, напрягало.

– Что-то уж сильно они храбро двигаются! – чуть слышно сказал я, обращаясь к Борису. – Не нравится мне это!

– Да что тут непонятного! – отозвался тот. – Мы же только вернулись с задания, вот они и были уверены, что мы задержимся на базе! Значит, в штабе есть конкретная крыса, и крыса эта не знала, что мы вышли снова!

– Логично! – ответил я и, показав рукой направление, добавил. – Возьми Вована и Рому, отправляйтесь вон, к тому валуну.

Я показал ему на огромную глыбу, расположенную слева от меня продолжил. – Если начнут отходить, режьте их из пулемёта и гранатами, но сначала ударь по вершине, надо устроить завал! Ну, в общем, действуй, чего тебя учить!

Борис исчез и, через мгновение, сзади меня прошуршали мои товарищи, после чего снова стало тихо.

Колона двигалась уверенно и не маскируясь, значит, вёл проводник из местных.

– Неплохо было бы его прихватить! – подумал я, ожидая, когда вся колона втянется в то место, где залегла моя группа.

Наконец последний человек оказался в сфере влияния Бориса и я направил свою винтовку в крупного мужчину европейской внешности, который двигался в середине колоны. Показав своим друзьям, чтобы они начинали бить по идущим в голове колоны, я, в свою очередь, нашёл голову европейца и нажал курок. Через мгновение её разорвало от разрывной пули, попавшей прямо в центр головы.

Мои бойцы, получившие, таким образом, сигнал, тут же стали поливать свинцовым градом непрошеных гостей. Боря сделал всё как надо. Из гранатомёта, он организовал завал, а ребята из пулемёта завершили начатое дело.

Вообще такие бои скоротечные и заканчиваются в течение нескольких минут. Вот и на этот раз, через пару минут всё затихло. В итоге мы собрали довольно-таки крупный арсенал оружия и боеприпасов, а также около тонны героина, который тут же сожгли вместе с трупами душманов. Проводника взять живым не удалось, да и разберись тут у них, кто проводник, все на одну морду!

Кроме этого я забрал документы европейца, им оказался гражданин Англии. В кармане его френча я обнаружил и компьютерный диск, вместе с паспортом. У остальных документов вообще не было.

Но что самое главное для меня, мы нашли американский карабин высокой точности боя – Марлин 444 с оптическим прицелом и боеприпасами к нему. Это оружие применялось американскими военными ещё во времена Вьетнамской войны и до сих пор пользовалось авторитетом у снайперов своей убойной силой, неприхотливостью в обращении и надёжности стрельбы. Пуля, выпущенная из карабина, несла убойную силу равную в полторы тонны. И вот это оружие почему-то доставлялось на территорию суверенного государства. У нас тоже была одна такая винтовка, но мы использовали её только на стрельбище. Патроны для неё были, поэтому и проблема с ними исчезала.

Карабин и боеприпасы к нему, которых оказалось больше сотни патронов, я забрал себе и, посмотрев на Борю, подмигнул ему. Кроме этого я подобрал два пистолета "берета" и несколько пачек патронов с запасными обоймами. Также взял с десяток гранат, висевшие в связке на боку одного из ишаков. И как они не взорвались, уму непостижимо! Таким образом, первую партию оружия я собрал. Осталось за малым – переправить всё это в Москву.

– Если я тебя правильно понимаю, командир, то, похоже, ты на войну собираешься? – спросил Борис, подойдя ко мне, а ребята в это время продолжали собирать и увязывать всё оружие в баулы и укреплять всё это имущество на спинах двух ишаков.

– Потом, Боря, потом! – ответил я ему, укладывая всё найденное в рюкзак.

– Видно тебя сильно достали, уважаемый! – не отставал от меня Борис. – Ты только намекни, и мы всё сделаем ровно! Я чхать хотел на этот бардак, давно уже подумываю слинять с такой службы, где не понятно, кого от кого мы защищаем!

– Боря, потом! – сердито оборвал я его. – У меня к тебе будет длинный разговор, но на то должна быть соответствующая обстановка! Не здесь же мы будем всё это обсуждать?

– А почему нет? – удивился он. – Здесь все свои, одна семья! Я не думаю, что кто-то из ребят откажется тебе помочь!

– Боря! Да я и не сомневаюсь в вас! Господи! – чуть ли не взмолился я, глядя на него. – Всё тебе объясню, а потом будем решать, что да как! Хорошо?

– Ну как скажешь! – хоть и с недовольством, но всё-таки, согласился Борис и добавил. – Только запомни, что я на тебя обиделся!

После сказанного, я улыбнулся и похлопал его по плечу.

– Ну ладно, не гундось! И так тошно! – сказал я ему, продолжая заниматься своим делом. – Давай на базу!

Мы с Борей шли позади всех остальных, чуть отстав от остальной группы, чтобы нас никто не мог слышать. За несколько часов нашего движения, я рассказал Борису все свои планы и намерения.

Уже перед самой базой, я остановил его и произнёс. – Боря! Это надо сделать поэтапно, заготовить всё необходимое, чтобы не бегать по рынкам и не привлекать к себе внимание, ты хлопец умный, вот и займись этим! Планы на будущее у меня большие, поэтому у нас должно быть всё своё.

Борис стоял и, улыбаясь, слушал меня. В глазах его бегали чёртики. Это его выражение я давно изучил, оно появлялось у него непосредственно перед боем.

– Так! Хорош заводиться! – произнёс я и не сдержал улыбки. – Занимайся тем, чем договорились! И ещё! Через неделю я лечу в Москву на отчёт, надо будет что-то придумать, чтобы ты со мной слетал!

– Нормально! – воскликнул Борис и даже поперхнулся. – Это ты у нас выдумщик, вот и придумывай!

– Ну что ты как малый ребёнок! – возмутился я. – Позвони маме, пусть вышлет телеграмму, что больна, вот и слетаешь! Что тут не понятного?

– Как скажешь, командир! – отчеканил Борис, явно дурачась, но, погрустнев, добавил. – Телеграмму мне пришлют, а вот мамы уже три года как нет!

– А чего же ты нам об этом не говорил? – удивлённо воскликнул я, н, взяв себя в руки, добавил. – Ладно, мы бы все так поступили, хотя мне мог бы и сказать! Сам же в душу ко мне залез?

– Проехали, командир! – усмехнувшись, отозвался Борис, бросив короткий взгляд на меня.

Прибыв в часть, мы сдали под опись всё оружие, оставив только то, что решил оставить я для будущего арсенала. Документы я доставил в штаб дивизии и засел за отчёт.

– Алексей! – пробурчал недовольным тоном, полковник, командир дивизии. – Ну, когда ты научишься приводить пленных?

– Это не ко мне, товарищ полковник! – ответил я на его реплику и, улыбнувшись, добавил. – Наша группа обучалась убивать и добывать, с этим мы справились, а если нужны другие, то пусть и присылают таких, которые обучены этому! Мы диверсанты и разведчики, привыкли не оставлять следов после себя!

– Да знаю я! – вновь недовольно произнёс полковник. – Порой даже я вас побаиваюсь, откуда я знаю, что у вас на уме?

– Да пусто там! – улыбнувшись, произнёс я. – Приказ поступит и будем исполнять! Разрешите идти?

Не дождавшись ответа, я вышел из кабинета и направился к себе. Нас действительно побаивались в дивизии и, между собой, называли волками. В нашу казарму, без надобности, даже офицеры не захаживали, что, именно сейчас, нам было на руку.

За арсенал я не беспокоился. Знал, что Боря сделает всё в наилучшем виде. Он всегда контролировал подготовку к каждому рейду всей группы. Вот и сейчас он готовился как перед очередным рейдом.

Телеграмму Борис получил через три дня после нашего разговора. В этот самый момент мы уходили в очередной рейд. Душманы обнаглели до такой степени, что переходили границу уже даже днём. Небольшие наряды пограничников, состоящих, в основном, из местных таджиков, не очень-то желали вступать в бой с этими гостями. Их просто, тупо, подкупали, вот поэтому нам и приходилось зачищать такие вылазки.

Самое интересное это то, что те же самые погранцы и ставили в известность наше руководство. Чудненько! И деньги брали и тут же их сдавали, зная, что они уже ничего не предъявят. Страшная технология дополнительного заработка, но это уже была действительность, с которой приходилось жить, другой информации попросту не было.

На этот раз нам удалось добавить к своему арсеналу два "узи" и десяток пистолетов "ТТ" с глушителями и запасными обоймами. Если честно, то второе для нас было очень ценным подарком. Борис даже удивился, когда мы их подобрали в одном из ящиков.

– Странно! – воскликнул он. – И зачем они им нужны с глушителями?

– А ты не догадываешься? – в свою очередь, спросил я у него. – Деньги это! Значит, везли на заказ!

– Ну, вот и хорошо! – засмеялся Борис. – Значит, для них же и пригодятся!

                3.04.2014 год.

Хирург. Нижний Новгород. Часть четвёртая!

   На аэродроме нас обычно никто не проверял, только спрашивали, что в сумке и всё. А вообще-то шманали всех, иногда даже заставляли раздеваться некоторых, но нас пограничники побаивались и уважали. Вот и на этот раз, мы с Борисом, без всяких проблем, занесли две большие сумки, доверху наполненные оружием. Если бы кто-нибудь попробовал эту сумку на вес, то он бы не поднял её с земли. В каждой было как минимум килограммов сорок-пятьдесят, а мы с ними шли, как будто они были забиты обычными шмотками.

Нам было не привыкать таскать такие тяжести, да ещё по горам, так что это была для нас лишь прогулка. Да и парни мы были не хилыми, в жим поднимали по двести килограммов штангу.

Но волнение всё-таки присутствовало. Слава Богу, пронесло. Для нас этот рейс был очень важен. Здесь находился практически самый необходимый арсенал для будущей работы. Особенно важен был карабин. Всё остальное дело наживное.

В Москву, вернее в Чкаловское, мы приземлились поздней ночью. Как и в Таджикистане, нас никто не стал досматривать, только проверили наши удостоверения и личное оружие, с которым мы никогда не расставались, даже дома. Собственно у нас и на случай проверки всегда была припасена легенда, что везём в контору, для отчёта, но тогда бы мы раскрыли наличие этого самого оружия, а это в наши планы не входило.

Выйдя за территорию аэропорта, мы поймали частника и он быстро подкинул нас до дома, где обосновался я.

Только сейчас я вздохнул облегчённо. Водителю я дал сто долларов и тот, довольный, уехал восвояси. В последней нашей вылазке, Борис обнаружил у одного из душманов 50 тысяч долларов и мы решили эти деньги, на этот раз не сдавать в штабе, а пустить их в дело. Раздав всем ребятам по тысяче долларов, нам осталось двадцать тысяч. С этой суммой мы надеялись порешать все остальные вопросы, связанные с предстоящими событиями. Всё! Мы уже были в бою! Операция началась и весь наш механизм заработал.

Степан, хоть и было уже очень поздно, тут же появился на улице и заспешил к нам. Познакомившись с Борисом, он попытался схватить одну из сумок, чтобы помочь нам, но чуть сдвинул её с места.

– Вы что тут, кирпичи что ли привезли? – спросил он удивлённо.

– Да вот возле аэродрома насобирали две сумки, дома пригодится! – поддержал я его шутливый тон и спокойно, подняв сумку, направился к дому.

Борис последовал за мной, а Степан побежал открывать входную дверь, потому как ключ от дома был у него.

– А ты чего не спишь, будто страж полуночный! – спросил я у него, когда уже были в доме и я включил свет в гостиной.

– Да ни хрена не спится! – произнёс он в сердцах. – Руки чего-то чешутся, вот и брожу как неприкаянный, хоть на работу иди! А я на этих бизнесменов не могу спокойно смотреть, ещё кого прибью!

– Ладно, Стёпа! – произнёс я, включая электрический чайник, наполнив его водой. – Готовь завтра к вечеру баньку, а пива с рыбкой мы сами привезём.

– Добро! – радостно произнёс Степан и, повернувшись чтобы уйти, спросил, остановившись уже возле дверей. – А что вы тут будете ютиться? Давайте ко мне, да по стопочке! Я дома один, Валюха моя тормознулась в Москве на недельку, так что приглашаю!

Я понял, что от него так просто не избавишься, поэтому, улыбнувшись, сказал – Ну ладно! Уговорил! Иди, готовь закуску, а мы минут через десять подойдём!

Степан радостно поднял кулак над головой и, отсалютовав им, скрылся за дверью.

– Это что за гусь? – спросил меня Борис, когда тот удалился.

– Да нормальный мужик, из наших, тоже прошёл Афган! Сейчас на пенсии, вот и мучается как неприкаянный в этой деревне, а занятия для себя найти не может! У меня есть кое-какие мысли, но это потом, а сейчас давай всё пристраивать! – сказал я, беря одну из сумок, и направился в коридор, где и располагался подвал.

Коридор был довольно-таки обширным, поэтому и места здесь было предостаточно, даже стоял старый потёртый диван.

Отодвинув его, мы подняли люк и, посветив во внутрь подвала, Борис восхищённо воскликнул – Да у тебя здесь настоящий бункер! Вот только бы свет сюда подвести!

Ничего, подключим! – ответил я ему и добавил. – Давай лезь и принимай груз!

После того как сумки были внизу, я тоже спустился туда.

– Ну и где твой тайник? – спросил меня Борис, освещая стены и пол подвала.

Я довольно улыбнулся, радуясь тому, что, даже, Боря не смог его сразу обнаружить.

– Отойди! – сказал я ему и, поковыряв ножом по полу, поднял кольцо. – Ну, вот и мой секрет!

Подняв люк, присыпанный пылью и песком, я посветил в его проём и, кивнув в сторону люка, спросил. – Ну как, нравится?

– Ну, ты даёшь! – послышался восхищённый голос Бориса, стоящего надо мной. – Да! Видно, что подготовился основательно!

Ладно! Комплементы потом, а то сейчас Стёпа заявится! – сказал я ему и спрыгнул в люк.

Уложив сумки в углу тайника, я всё, аккуратно, укрыл старым брезентом и вылез наверх. Потом мы также присыпали люк песком с пылью и поднялись в коридор.

Не успели прикрыть люк подвала и поставить на место старый диван, как снова к нам стал ломиться Степан, хорошо, что я прикрыл коридор на крючок.

– Увидев нас в коридоре, он спросил – А что вы здесь делаете?

– Как что? – удивился я. – Вот вышли с Борисом, чтобы идти к тебе, а тут ты ломишься!

– А-а-а! – протянул он – Ну тогда хорошо, идёмте, а то я вас уже заждался! – и вышел во двор.

Мы последовали за ним. Если честно, то идти абсолютно не хотелось, но не хотелось и Степана обижать, вот и поплелись за ним, закрыв дом на ключ.

У Степана, в итоге, мы и заночевали. Спать улеглись, когда рассвело, на часах было четыре с небольшим.

После принятого на грудь, и суеты, связанной с перелётом и доставкой груза, мы как-то сразу отрубились. Отрубился и Степан, радуясь тому, что не один.

Поднялись около девяти утра, быстро приняли душ, наспех перекусили и, мы с Борисом, укатили на моём джипе в Москву с докладом начальству, а Степан занялся баней. Обещал сделать её к нашему приезду.

На дороге нас несколько раз останавливали сотрудники ГАИ и посмотрев наши документы, тут же отпускали с миром, козырнув на прощание.

– Машина у тебя слишком броская, Алексей! – произнёс Борис после очередной остановки. – Для дела надо что-то попроще!

– А это и не для дела! – ответил я ему. – Эта для поездок, а для дела у меня есть, да сейчас это не проблема, сколько надо, столько и купим, а денег у бандитов займём! Ведь не зря же нас волками зовут! Вот и будем по их волчьим законам жить! Они-то этого не ожидают!

Борис засмеялся, но ничего не ответил. Я тоже замолчал и думал только о том, чтобы побыстрее управиться в своей конторе. Как взять отпуск по семейным обстоятельствам я ещё не решил, но рапорт уже написал, он лежал у меня в папке вместе со всеми отчётами.

На ковёр к начальству мне надо было к одиннадцати часам, а на Лубянку мы прибыли в половине одиннадцатого. Долго мариновали в подъезде, где нас тщательно досматривали и забрали наше табельное оружие. К погранцам, на третий этаж, мы решили зайти после своего начальства, которое уже нас ожидало, потому что, не успев появиться в приёмной генерала, как нас, а вернее меня, сразу же погнали к нему.

Минут десять я докладывал генералу о ситуации на границе и непрекращающихся попытках проникновения из Афгана всяких групп криминального толка. Особенно провоз героина.

– Слушай, майор! – вдруг произнёс генерал. – Очень интересный ты нам диск добыл! Наши спецы с ним поработали и оказалось, что на нём призывы Аль-Каиды к российским мусульманам к походу на Москву! Жаль что ты того англичанина не приволок живым!

– Товарищ генерал! – произнёс я, вставая из-за стола, вытянувшись в струнку. – Вы же знаете, что перед нами поставлена задача по уничтожению и групп, и груза, кроме оружия! Мне это уже комдив пытался сказать! И ещё! Если нужны там другие специалисты, то направляйте туда других! Я так думаю, что для нас всегда работа найдётся!

– Ты не кипятись, майор! – сказал генерал и тоже встал из-за стола. – А вообще-то ты подал хорошую мысль! Ты знаешь, что-то на Кавказе начинает будоражить, да в Татарстане не всё спокойно, а тут ещё бандиты по всей стране бесчинствуют!

Потом, немного помолчав и, подойдя к окну, воскликнул. – Хоть к окну не подходи! Как гляну на эту клумбу, в пору стреляться! Такое разрушить!

Я понял, что он говорил о Дзержинском, но не стал влезать в разговор.

– Ты один, или с Борисом? А то, вроде, у него с матерью что-то? – спросил он, вдруг, у меня и, заметив кивок головы, добавил. – Зови сюда!

Я быстро вышел в приёмную и позвал Бориса. Когда он вошёл в кабинет, генерал подошёл к нему и поздоровался с ним за руку.

– Майор Ванин! – вдруг произнёс он и, посмотрев на нас, улыбнулся. – Да, да! Майор! А ты, Алексей, с сегодняшнего дня, подполковник! Поздравляю вас обоих!

Пожав нам руки, и, услышав от нас, Служу Отечеству, он сказал. – Даю вам неделю погулять, а потом ко мне! У меня для вашей группы будет особое задание! Твоих ребят, Лёша, завтра доставят в Москву, а ваше место займёт другая группа охотников за караванами! Там тоже ребятки не хилые и знают свою работу!

Через несколько минут он нас отпустил, но приказал зайти в канцелярию за новыми удостоверениями и погонами, как выразился генерал, хотя отлично понимал, что форма нашей одежды далеко не для погон. Больше часа нас ещё продержали в канцелярии, пока делали наши фото в форме. Для этого долго искали соответствующих сотрудников в форме и, сняв с них китель, сделали с нас новые фото.

Освободились мы около четырёх часов дня, передали пакет погранцам от комдива и, довольные, наконец-то, вылезли из душного здания ФСБ России.

Я был рад этим обстоятельствам. Снова мне фартило. Удача сама шла в руки, мне даже не пришлось напрягаться. У меня в голове никак не мог созреть тот план дальнейших шагов, чтобы, каким-то образом вырваться из Таджикистана, а тут всё само собой и разрулилось. Я даже подумывал написать рапорт на увольнение, но тогда бы я лишался удостоверения и табельного оружия, а это, в моей дальнейшей деятельности, было не лишним. Таким образом, мы становились свободными, по крайней мере, пока, дальше будет видно. Про Кавказ уже давно поговаривали, но нам тогда казалось, что это дома. И ко всему, нас ещё и в звании повысили.

– Ну что? – спросил я у Бориса, останавливаясь возле машины. – К Стёпе! Или к тебе в Тулу?

– Да какая Тула, издеваешься? – воскликнул Борис. – Давай к Степану, а то у него желчь по животу расползётся! Да и в баньку хочется, звание обмыть тоже надо! Всё, поехали! Пива с беленькой, да рыбки прихватить надо!

– Да это всё возьмём, что-то из закуски тоже надо, не всё ж ему нас кормить дармоедов! – добавил я к диалогу Бориса. – Только вот доллары надо поменять, а то даже на заправку не хватит!

Честно говоря, я побаивался этих долларов, а вдруг фальшивые? Но всё обошлось, и мы поменяли сразу пять тысяч долларов, получив взамен целую пачку своих родных рубликов. После этого направились в сторону области.

Решили ехать по Щёлковскому шоссе, чтобы не попасть в пробку под Балашихой. Уже наступил конец рабочего дня и люди старались, как можно быстрее вырваться из Москвы. На Щёлковском было посвободнее, но мы всё равно часа два пробивались сквозь бесконечную вереницу машин. Дома оказались около семи вечера и это было здорово.

По дороге мы ни разу не заговорили о Нижнем Новгороде, хотя вопрос постоянно присутствовал в голове. Что говорить, когда и так всё было ясно. У нас было целых семь дней для осуществления хотя бы одной вылазки, а этого времени нам хватало подготовиться даже к самой сложной операции.

Степан бегал возле дома как помешанный и, едва заметив нашу машину, тут же открыл ворота, чтобы мы сразу заруливали к нему во двор. Радости его не было предела. По большому счёту его можно было понять. Человек, проживший такую бурную жизнь, очень тяжело входил в размеренную и спокойную жизнь пенсионера. Узнав, что мы получили очередные звания, он очень обрадовался и, практически сразу, погнал нас в баню.

Банный процесс продлился почти до самого рассвета и прошёл замечательно. Так отдыхать мы уже давно не отдыхали. Спать улеглись снова после четырёх утра и поднялись после десяти часов.

После завтрака, мы с Борей, ушли к себе домой и принялись заниматься подготовкой к поездке в Нижний Новгород. Для этого нам надо было взять с собой лишь только то оружие, которое необходимо для совершения блиц операции. Процесс возмездия вступил в свою боевую фазу. Мы вышли на тропу войны, войны опасной и беспощадной, в которой нет победителей!

                4.04.2014 год.

Хирург. Нижний Новгород. Часть пятая

Владимир Песня

   Чтобы осуществить задуманное, нам надо было спешить. Как правило, все эти группировки, собирались в воскресенье на своих базах, чтобы погулять после выходных дней, когда у них проходил основной разбор и делёж того, что удавалось собрать на городских рынках.

Всегда это заканчивалось тем, что приезжали девочки, устраивалась баня и ночные купания. Вот в это время и должен был наступить тот час "Ч", где и нужны были наши навыки диверсантов.

Сегодня уже наступила пятница, а нам ещё надо было сориентироваться на местности, поэтому и запланировали выход на тропу войны сразу после обеда, чтобы к вечеру уже быть на месте.

Пока ехали до Нижнего Новгорода, Борис что-то химичил с рациями, настраивал их только на свою волну, которой мы пользовались всегда в своих рейдах. Сбоя никогда не было, и он этим всегда гордился.

В убийстве моей сестрёнки самое активное участие принимал один из, довольно-таки, сильных авторитетов одного из районов Нижнего Новгорода. Погоняло у него было "Сыч". Человек очень наглый и своеобразный. У него был большой срок отсидки, больше пятнадцати лет лагерей за четыре ходки, включая малолетку, но в ворах не ходил. Не понятно почему, но он сам не желал короноваться. Своей власти над людьми у него и так хватало, воры с ним считались.

Лиду Дёмину он давно заприметил и часто приглашал девчат из её агентства на всякие вечеринки. Выезжали эти девочки и на его базу, которую, в своё время, став, вдруг, деловым, прихватил для своих нужд.

На одной из таких вечеринок Сыч перебрал спиртного и решил Лиду прибрать к своим рукам, а вернее к своим прихотям, но она воспротивилась и, когда он сорвал с неё блузку, она ударила его по лицу.

После этого он приказал своим приспешникам растянуть её за руки и ноги и заставил всех парней её насиловать по очереди, сорвав с неё всю одежду. Причём делали это на виду у всех её подруг.

Самое страшное это то, что никто даже и не подумал за неё заступиться, а девчата даже ржали, веселясь в хмельном угаре.

После этого, Сыч, приказал отнести её за территорию базы и выбросить в Оку. Опять же никто из присутствующих на вечеринке даже не заподозрили неладное. Все думали, что её понесли в душ, чтобы она привела себя в порядок.

Когда я читал эти строки в деле об убийстве, у меня шевелились волосы. И когда я попытался донести это до Бориса, то тот сразу оборвал меня, сказав только то, что удивляется мне. Как это я сразу их не убил. Больше мы на эту тему с ним не говорили. Нам всё было ясно, а подробности просто никого не интересовали. Присутствовала только одна мысль и называлась она одним словом – МЕСТЬ!

До Нижнего мы добрались к вечеру, но солнце ещё висело над горизонтом, и я решил сразу проехать на базу отдыха, которая раньше принадлежала одному небольшому заводу. Располагалась она в десяти километрах от города вверх по течению Оки. Но чтобы туда попасть, необходимо было сначала приехать в Нижний, потом проехать через мост и вновь вернуться вверх по реке. Но был и ещё один путь. Этот путь я и выбрал.

База находилась прямо на берегу реки. Недалеко от пологого берега располагалась небольшая пристань, где всегда стояла старая баржа, а на берегу, прямо напротив баржи была выстроена новая баня, деревянная, рубленная, в двух уровнях. В этой бане, каждое воскресенье, по данным Николая и собиралась вся эта шайка, во главе со своим авторитетом Сычом.

Сыч был могучего телосложения, уже в возрасте, мужчиной, который много чего повидал в своей жизни, чкаясь по зонам, но негодяем был отменным.

Подъехав к берегу реки, для чего нам надо было свернуть с трассы и пробираться по просёлочной дороге ещё километров пять, не меньше, мы успели обосноваться в укромном месте ещё до потёмок. Костёр мы не разводили, чтобы не привлечь к себе внимание, да и не оставить ненужных следов. Перекусили, как говорится, сухим пайком и попили горячего чая из термоса. На берег вышли, когда уже совсем стало темно. С помощью бинокля ночного видения весь противоположный берег был как на ладони. Просмотрев весь берег и все уязвимые места, мы осторожно вернулись в машину и, разложив сидения, улеглись отдыхать. Рано утром нам предстояло посетить базу изнутри, поэтому мы решили отдохнуть перед походом туда.

Поднялись около четырёх утра и, достав резиновую лодку, быстро её накачали, после чего спустили на воду. Река в этом месте была метров двести в ширину и чтобы её переплыть, нам необходимо было минут двадцать. А чтобы попасть на другой берег незаметно, необходимо было спешить пока туман, плотной пеленой, укрывал тело реки.

– Главное чтобы на судно какое-нибудь не напороться – тихо произнёс Борис. – А то как-то плавать нет желания!

Снова у него горели глаза и меня это хоть и радовало, но и настораживало. Зная, насколько Боря бывает резким и скорым на расправу, то именно этого я и боялся в данный момент. Тогда операцию точно придётся переносить, а я этого никак не желал.

– Боря! – произнёс я, усаживаясь в лодку. – Прошу только без самодеятельности! Нам ещё сюда придётся возвращаться, а если мы наследим, то спугнём этих ублюдков, понял?

– Да что ты меня лечишь, Лёха! – тоже, в полголоса, воскликнул Борис. – Да я буду тише воды, успокойся!

Через реку мы перебрались довольно быстро и без помех. Уже когда пришвартовались у пирса, недалеко от нас буксир протянул баржу в сторону Нижнего Новгорода.

– Повезло! – проговорил Борис и тут же замолчал, увидев, как к пирсу спускается какой-то мужик в камуфляже с удочкой в руках.

Увидев его, мы пригнулись и, вместе с лодкой, спрятались под настилом пирса и стали ждать дальнейших событий. Не хотелось убирать невинного человека, но и себя нам тоже не хотелось раскрывать. Вот в этом и состояла разница видения боя, когда, кто бы то ни был, являлся нашим врагом, с ним всё было предельно ясно. А когда идёт безвинный, наш же гражданин, ничего не подозревающий, то ты его, естественно не можешь убить, иначе уподобишься тем же бандитам, а этого мы не желали, решили ждать. Мужик спустился с берега на пирс, немного потоптался на одном месте и, что-то пробурчав себе под нос, стал подниматься по трапу на борт баржи, припаркованной прямо возле причала. Через мгновение на воде отразилась его тень и исчезла вместе с ним. Слышны были только удаляющиеся шаги на барже, значит пошёл на ту сторону.

Подождав ещё пару минут, мы осторожно, вдоль пирса, добрались до берега и быстро стали забираться вверх по склону, хоть и пологому, но длинному. Через минуту мы были возле бани и Боря, осмотревшись по сторонам, принялся за свою работу, а я продолжил осматривать будущую позицию для атаки. На стоящем недалеко от бани дереве, я прикрепил кусочек фольги, да так, чтобы она не привлекала внимание со стороны, но, в свою очередь, хорошо была видна мне с противоположного берега. Для меня это был маячок, по которому я должен был ориентироваться во время стрельбы из карабина. Боря занимался минированием объекта, вынимая их рюкзака взрывчатку, настраивая взрывные устройства. На баню он уделил больше всего внимания. На всё мы потратили минут пятнадцать. Я хотел подняться повыше и осмотреть другие здания расположенные на базе, но там залаяла собака, и мы решили срочно возвращаться.

Небольшой туман ещё стелился над рекой и, когда мы уже были в лодке, снова услышали приближение очередного буксира на реке. Надо было немного подождать, что меня напрягало.

Ещё мне никак не хотелось трогать того мужика, но если он нас заметит, то выбора у нас просто не будет. Я решил подняться на баржу и посмотреть за ним. То, что я увидел там, меня рассмешило, и я успокоился. Мужик спокойно развалился на тюфяке и спал.

Я тут же спустился вниз и сказал, еле шевеля губами. – Спит! Видно, что сторож. – после чего улыбнулся.

Минут через двадцать мы уже были возле машины. Пока Борис складывал лодку и упаковывал её в мешок, я достал карабин и стал рассматривать противоположный берег через окуляр снайперского прицела.

Видимость была исключительная. С этого места я просматривал всю территорию базы, даже въездные ворота, которые располагались с правой стороны базы. Сама база была расположена в сосновом бору, который окружал её со всех сторон, но её строения стояли как-бы на поляне. Несколько небольших беседок, оборудованных как в кафе, располагались по краю поляны. Вся территория была обвешана гирляндами из проводов и плафонов с лампочками.

– Хорошо! – подумал я. – Значит, когда у них вечеринка, там как днём, это тоже было нам на руку!

– Вот где-то здесь и погибла моя сестрёнка! – вновь подумал я.

От этих мыслей я так сжал свой карабин, что мои пальцы захрустели, а Борис посмотрел на меня.

– Ты чего? – спросил он с тревогой, посматривая на меня. – Что-то заметил или что?

– Да так! Представил, что где-то здесь и убивали мою сестрёнку, вот эмоции и выливаются! – горько усмехнувшись, произнёс я. – Всё нормально, дружище! – добавил я и похлопал его по плечу.

Потом я убрал карабин, спрятав его в багажнике своей машины, где, в свою очередь, Борис уложил и мешок с лодкой. У каждого из нас, кроме своего табельного оружия, был ещё и ТТ с глушителем и несколькими запасными обоймами. Кроме этого, на всякий случай, в карманах было по пару гранат. Больше ничего не брали – не на войну же собрались?

– Так! Только чуть пробежаться! – как говорил Боря.

– Ну что будем делать? – спросил меня Борис, когда мы вновь уселись в машине. – Будем здесь сидеть больше суток, или как?

– Да нет! – сказал я, задумавшись именно над этим вопросом. – Здесь сидеть нельзя, иначе привлечём чьё-нибудь внимание! В Нижний нам тоже не с руки ехать, можем засветиться, это мы потом сюда наведаемся! Я думаю, что надо, наверное, во Владимир, снимем номер в гостинице, да отоспимся, а в воскресенье, после обеда, выедем сюда.

– Чудненько! – воскликнул Борис и добавил. – Давно мечтаю поспать с комфортом, а то дома не дадут отдохнуть! Возьми своего Степана, да он же хуже террориста, да и ехать далековато!

Сказав это, он сам же и захохотал, а я, лишь улыбнувшись, тронулся с места, разворачиваясь осторожно на небольшой поляне. К обеду мы уже были в гостинице, сняли номер на три дня и, пообедав в ресторане, завалились спать.

Я уже и не помню, когда нормально спал полноценным сном. Всё получалось так, урывками по два-три часа в сутки и это на протяжении как минимум двух недель. Поэтому, едва раздевшись и, приняв душ, улеглись, а это было около четырёх дня, мы оба, мгновенно, уснули. Старшую по этажу мы предупредили, чтобы нас не тревожили. Напряжение последних дней сыграло с нами как положено. Поднялись только на следующий день в десять утра. Но зато встали бодрыми, охочими до еды. Быстро приняв душ, мы плотно позавтракали в том же самом ресторане и в половине двенадцатого выехали в сторону Нижнего Новгорода.

Около трёх часов дня мы были на нашем месте. На этот раз я машину поставил подальше от реки, развернув её по ходу от неё, чтобы, при отходе, не тратить времени на манёвры.

Часам к пяти, на базе, стали собираться люди. Сначала подъехала одна машина и из неё вышли два парня, которые тут же направились в баню.

– Наверное, подготавливать баню приехали! – подумал я, наблюдая за противоположным берегом.

Через пару часов стали подъезжать всё новые и новые гости. Приехал и Сыч на своём мерседесе, в окружении четырёх парней, спортивного телосложения. Все они, немного погуляв по территории базы, ушли в баню.

К восьми вечера подъехали на микроавтобусе и девушки. Было их пять человек, довольно шикарно одетые в модные вечерние платья, в туфлях на высоких каблуках. Но кого я увидел среди них, не влезало ни в одну теорию вероятности. Уважаемая и неприступная Любочка, Любовь Михайловна Слепцова собственной персоной.

– Вот сука! – не выдержал я эмоции от того, что увидел. – Это же надо, тварь, а ещё корчила из себя неизвестно кого! Шлюха! Это, каким же образом она бы отдала под суд своих друзей?

И тут мой мозг прострелила мысль. – Так она же вполне могла и сама присутствовать во время изнасилования моей сестры!

От этой мысли мои руки мгновенно вспотели, и мне пришлось встать и походить, чтобы успокоиться. Борис молча наблюдал за мной и не пытался влезать ко мне с вопросами. Он слишком хорошо знал меня и понимал, что могло произойти, если кто попадался мне под руку, он и так всё понимал.

Через пару часов вечеринка уже вошла в кураж. К реке стали выбегать абсолютно голые девушки и парни и прыгать с пирса в воду. Выбежал и Сыч. Он тоже прыгнул в воду, но живым до неё уже не долетел. Началось! Началась наша работа!

Нам с Борисом понадобилось всего минуты три для того, чтобы больше десяти трупов, включая и Любочку, река унесла в сторону Волги, а вернее, прямо в Ад.

Закончив свою работу, я подобрал все гильзы и направился к машине, не оглядываясь назад. А за спиной у меня к работе приступил Боря, отчего по всей округе эхо стало разносить взрывы, доносящиеся с той стороны реки. Таким образом, Борис зачищал территорию, по которой мы прохаживались. Также, не оборачиваясь, мы уселись в машину и направили её в сторону Владимира, где сняли двух девочек для отвода глаз и всю ночь провели с ними в ресторане гостиницы.

Таким образом, мы выполнили часть своей работы, которая только начиналась на этом фронте бандитизма, который разрастался по всей стране. Но для своего умиротворения я всё сделал. Теперь только холодный расчёт и сплошные блицы! Наша тропа явно расширялась к горизонту, а не сужалась.

                5.04.2014 год.

Хирург. Нижний Новгород. Часть шестая!

   Николая подняли в полночь. Сказали только, что на загородной базе отдыха произошла перестрелка между бандитами и что есть жертвы.

На базу он прибыл под утро. Рассвет еле заметно стал разгонять ночную темноту. От реки несло свежестью и туманом, от чего он даже поёжился.

Спустившись на пирс и оглядевшись по сторонам, он стал рассматривать трупы голых людей, лежащих прямо на досках пирса. На верху, возле одной из беседок, собралась небольшая кучка, тоже полуголых, слегка прикрытых разным тряпьём молодых людей, среди которых было и три девушки.

От бани, которая когда-то красовалась на берегу, и которую Николай осматривал всю после гибели сестры Алексея, ничего не осталось. Всё было разбросано в радиусе нескольких десятков метров. Вперемешку с уцелевшими брёвнами и досками, валялось всякое барахло, включая и куски порванных, некогда шикарных вечерних нарядов и костюмов, а также элементы трапезы.

Осмотрев трупы, среди которых обнаружил труп Любочки и, не удивившись этому обстоятельству, он направился к месту, где когда-то стояла баня. Поковыряв обломки и, понюхав немного поднятой земли, он очистил свои руки и подошёл к кучке уцелевших людей.

Подойдя к молодым парням и девушкам, возле ног которых съёжилась собака, охранявшая территорию, он уже точно знал, что здесь произошло.

– Ну и кто что путного может сказать? – спросил он у них, слегка усмехнувшись им.

Все молчали, испуганно вращая своими глазами, а девушки те вообще дрожали от холода и страха, плакали и жались друг к другу.

– Сержант! – позвал Николай стоящего недалеко от них милиционера. – Отведи их в микроавтобус, да найдите им, чем укрыться, одеяла там, или простыни, должно же здесь что-то быть из тряпок!

– Слушаюсь, товарищ майор! – козырнув, ответил тот и увёл девушек с собой.

– Ну что, орлы, но только не те которые летают, а те которые дерьмо клюют! Крылья-то пообрезали вам? – усмехнулся Николай. – А вы что думали, вот так и будете беспредельничать? И всё вам будет спускаться как должное? Вон и спасительница ваша рядышком с Сычом покоится!

– Говорить будете, что здесь произошло, или в молчанку играть будем? – снова спросил Николай, закуривая. – Вы что не понимаете, что кому-то очень сильно насолили, и что за вами тоже придут?

– Слушай, начальник! – произнёс один из парней, стоявший чуть в стороне от других.

Он был одет полностью, значит в бане не был, подумал Николай, рассматривая его.

– Никто понятия не имеет, что именно произошло! Я стоял на берегу и посматривал на братву с тёлками, когда они, вдруг, стали падать, или вообще тонуть и всё! Везде было тихо, только баржа прошла, больше никаких движений, а потом, вдруг взорвалась баня. Тут вообще не понятно! Газа там не было, явно взорвал кто-то!

– В общем, так, бродяги! – сказал Николай, после того, как тот перестал говорить. – Ищите, что одеть и все в машину! Будем с вами разбираться, а вы думайте пока, что будете писать! Особенно про баржу не забудьте написать! Да подумайте над тем, кому так сильно перешли дорогу, это же для вашей безопасности!

Повернувшись к сотрудникам милиции, он произнёс – Пакуйте! – а сам направился снова к пирсу, где усиленно работали криминалисты.

– Ну что, Петрович! – спросил Николай пожилого, седовласого мужчину, сидящего на корточках возле тела Любочки. – Что-то сказать можешь?

– Да тут и дураку понятно! – произнёс он и, показав на противоположный берег, добавил. – Стрелял оттуда спец и стрелял один, потому что почерк один, строго в лоб, но это мы ещё потом проверим по пулям, хотя многие на вылет, но всё-таки пяток пуль мы нашли! С взрывом сложнее, его тоже устроил явно не дилетант! В общем, Коля, ищи среди вояк, или бывших спецов, у нас их сейчас столько, что в органах меньше, а мотивов здесь мешок, но это уже твои проблемы! Извини!

– И ещё, Коля! – произнёс он, вставая. – Я думаю, что тебе надо заинтересоваться ею, он показал на Любочку! Понимаешь, её одну из всех девушек, пристрелили так же, как и бандитов, одна погибла от взрыва, случайно, а остальные живы и здоровы! Подумай! Да из-за неё с тебя и так не слезут, хотя все знают какая она была! Так что всё в нашей жизни закономерно!

– Знаешь, Петрович, когда их начали расстреливать, в этот момент прошла баржа рядом! Приглядись по траектории полёта пули это реально? – сказал Николай и, похлопав Петровича по плечу, пошёл наверх.

– Да, Лёха! – подумал Николай, поднимаясь по откосу. – Задал ты мне работки! Хоть бы на этом успокоился!

Но в душе, Николай чувствовал, что это только начало. Ведь не зря же Алексей взял у него целое досье на всех авторитетов города и области.

– Ну, ничего! – продолжал гонять мысли Николай. – Зато хоть кто-то начнёт наводить порядок в этом городе! По существующим законам просто невозможно посадить какого-то авторитета, тем более вора в законе! Своими руками они ничего не делают, а за любого из них всегда найдётся желающий, который всё возьмёт на себя!

– Где и откуда мне сейчас ждать новостей – продолжал думать Николай.

То, что неприятности все ещё впереди, он даже не сомневался.

– Надо смотаться на тот берег, пока туда не нагрянули криминалисты! Может что-то и обнаружу да подчищу, хоть в этом ему пригожусь! – усмехнувшись, снова подумал Николай, подходя к своей девятке.

Когда он выезжал из ворот базы, туда заехала машина мэра города и, чтобы с ним не встречаться, Николай надавил на газ. Проехав по мосту через Оку, он повернул на трассу, ведущую на Москву. Проехав с десяток километров, он остановился перед узкой просёлочной дорогой, которая убегала в сторону Оки. Выйдя из машины, Николай, прошёл несколько десятков метров по грунтовке, на которой хорошо были видны следы джипа.

– Что и требовалось доказать! – произнёс вслух Николай и улыбнулся. – Всё умеет делать, а на это внимания не обратил, а зря! Это тебе не горы, уважаемый, интересно, что ты там мне ещё оставил?

– Надобно проверить, да и эти следы притоптать! – подумал Николай, возвращаясь к своей машине.

Потом он несколько раз проехал по колее взад-вперёд, затирая протекторы от джипа по дороге. Подъехав к берегу, он сразу определил позицию для стрельбы и всё тщательно осмотрел вокруг.

– Вроде всё чисто! – подумал Николай. – Вот со следами машины он не подумал! При встрече обязательно скажу ему, но это ладно! Мне же нужна версия! То, что произошло на базе, это диверсия и ясно как божий день, но как всё это изложить, чтобы никто не подумал на Алексея, ведь для блатных только дай намёк и им следствие не нужно?

Открыв переднюю дверцу своего автомобиля, Николай уселся на сидение и закурил.

– Так! Предположим, что стреляли с баржи, которая, в это время, проплывала по реке, это легко проверить, проверим! – начал он обдумывать варианты, которые, более или менее, подходили бы под основную версию. – Необходимо исключить возможность появления другой версии, а насчёт бани здесь тоже всё понятно, бандиты взорвали её в назидание, когда почти все люди её покинули! Значит, расстрел носил точечный характер, а точнее, просто хотели наказать конкретных лиц! С тротилом проблем вообще нет, здесь постоянно рыбу глушат! Дальше никто, ни в чём разбираться не будет, ну а Любочка просто случайно попала под замес, оказавшись на той вечеринке тоже случайно, подруга пригласила на день рождения!

Таким образом, разложив всё по полочкам, Николай поехал в своё управление, в котором уже все стояли на ушах.

Убийство следователя прокуратуры, это важное событие. Все остальные отморозки мало кого интересовали, важна была только цифра погибших, но и к этому уже давно стали привыкать. Исчезали целыми семьями, и никто не чесался. Даже если кого и ловили, то та же самая прокуратура, или суды их выпускали.

Когда Николай вошёл в свой кабинет, часы показывали семь утра, но не успел он сесть за стол, как тут же зазвонил телефон. Его срочно требовал к себе начальник областного УВД, генерал Чадов.

Через пару минут, Николай уже стоял перед ним навытяжку и выслушивал нелицеприятную речь генерала, который просто метался по кабинету.

– С ума сойти! – кричал он. – Десять отморозков и следователь прокуратуры! Ты хоть представляешь, какой резонанс пойдёт по всей стране? Ни хрена ты не понимаешь!

Потом, усевшись на своё место, спросил, показывая на стул, предлагая ему сесть. – Хоть какая-нибудь версия есть? Мне же в прокуратуру надо будет отчитываться, да из Москвы сейчас начнут бомбить! Кошмар! По истине понедельник!

– Товарищ генерал! – произнёс Николай. – Версия одна и она единственно правильная! Стрелял спец, скорее всего из проходившей баржи, так выстрелить можно было лишь оттуда! С противоположного берега далеко и темно, а для полной уверенности ещё и взрывчатку подложили под баню, значит люди знали о них всё! Баржа следов не оставляет, а после взрыва, даже если какие и были, то исчезли! Да и мотив один, не поделили что-то между собой, сейчас это сплошь и рядом! А про следователя вы и сами всё хорошо знаете! Эта прошмандовка вовсю путалась с Сычом, вот и попала под замес, но я напишу, да и с девчатами переговорю, чтобы они написали, что пригласили её на день рождения! Мол, случайно попала под разборку, я же понимаю, что нам этот геморрой не нужен!

– Поверьте! – продолжил Николай. – Так оно и было, покривим душой только по поводу следователя, а преступников будем искать, видно в какой-то группировке появился спец! Может из биатлонистов, их сейчас много бегает без работы, да и после Афгана военных тьма! Толпами ходят на поклон к бандитам, жить-то как-то надо!

Николай замолчал и стал перебирать в руках свою зажигалку. Генерал тоже молчал, обдумывая его слова.

– Да! Дожились мы, Коля, не понятно до чего! – произнёс он через пару минут. – Надо же бандитов называем потерпевшими! Уму непостижимо! И мы же ещё должны разгребать их дерьмо, выискивая кто из них лучше, а кто хуже! По мне бы я их всех отправил бы к праотцам!

– Успокойтесь, товарищ генерал! – произнёс Николай, улыбнувшись. – Они этому сами и поспособствуют! Мне почему-то кажется, что это не последняя разборка, раз пошёл такой отстрел, то одним эпизодом это не закончится! Кто-то явно желает подтоптать под себя как можно побольше от слоёного пирога! Вы же сами видите, сколько этих койотов развелось, и во все времена на них начиналась охота, когда их численность вырастала до неприличия! Похоже у нас эта ситуация и назрела!

– Типун тебе на язык! – сказал генерал спокойным голосом, отлично понимая, что Николай прав, потом посмотрел на него и добавил – Свободен! Готовь все бумаги для прокуратуры, да только так, чтобы комар носа! Понял?

– Слушаюсь, товарищ генерал! – произнёс Николай и вышел из кабинета.

Идя к себе, Николай увидел, как к генералу направились прокурор и мэр города.

– Достанется сейчас нашему деду! – подумал Николай и облегчённо вздохнул. – Хорошо хоть успел с ним один на один переговорить! Теперь надо шалав убедить, чтобы всё написали правильно, отмазав, таким образом, ту тварь!

Убеждать девок Николаю не пришлось, поручив оперу взять у них объяснения, рассказав предварительно, что надо писать, он отправился к экспертам узнать хотя бы про оружие, с которого и были расстреляны люди на базе отдыха.

Другой вопрос, который беспокоил Николая, это где в эти дни находился Алексей. Если он сделает официальный запрос на него, то сразу возникнет вопрос. – А зачем тебе это надо? Ты что, подозреваешь его в нападении на бандитов? И, конечно же, сразу проведут параллель между убийством его сестры и сегодняшними событиями.

– Вот паразит! – ругался про себя Николай, уверенный на сто процентов, что это дело его рук. – Ну что ему помешало приехать просто ко мне и предупредить? Хотя, конечно, он прав, его же кто-нибудь мог увидеть, или просто гаишники могли остановить и таким образом он бы обязательно засветился бы!

Николай больше не стал забивать себе голову. Он знал, что когда наступит нужный момент, Алексей у него появится. Вот тогда всё и будет ясно, а пока надо раскручивать свою версию, тем более, что она понравилась генералу, да и прокурору она тоже понравится, которому Любочка тоже стояла поперёк глотки. А мэр – это пустое! Просто губы и ветер!

– А вообще-то он молодец! – думал Николай, подходя к экспертам. – Сказал, сделал! Да он, собственно, и не говорил, это я сам догадывался, а он улыбался да говорил, что всему своё время! Видно время наступило! Интересно! Как себя сейчас поведут блатные?

Этот вопрос возник как-то спонтанно, сам собой. От неожиданности Николай даже остановился, чуть не дойдя до экспертов.

– А ведь действительно! – подумал он. – О чём они сейчас будут базарить между собой? Ведь тёрки обязательно пройдут! Это ведь и по их понятиям беспредел! Вот и начнут сейчас друг на друга бочку катить, здорово придумал, паразит! – продолжал восхищаться Николай Алексеем.

Эксперты, к которым пришёл Николай, ничего путного ему не сказали. Сказали только то, что пули иностранного производства, не то Израиля, не то американские, да и то старого выпуска. Сейчас уже такие не выпускают.

– Поеду-ка я к своему товарищу съезжу в ФСБ, да и поинтересуюсь у него про Алексея! – подумал Николай. – Спрошу, мол, на сорок дней он думает приезжать или нет, да как с ним связаться! Может и поможет, тем более они с Лёхой вместе вроде дружили когда-то, но уже по совместной службе!

– Дима! Ты мне просто помоги его отыскать и всё, а то я не знаю, что мне готовить на сорок дней по сестре! Он так быстро слинял по работе, что мы с ним так этот вопрос и не оговорили, а моя Раюха меня достаёт, что да как! – выложил Николай сразу, как только поздоровался с товарищем. – Ты мне потом звякни, а то у меня сегодня работы невпроворот, небось слышал?

– Да кто же такое не слышал? – засмеялся Дима. – Наверное, уже любой обыватель об этом знает, это же не бабку грабанули!

– Слушай! – вдруг спохватился Дмитрий. – А это случайно не те архаровцы, которые, якобы, изнасиловали и убили его сестру?

– Ой! Но только не надо этого, чекистская твоя душа! – как-бы возмутился Николай, ожидая такого вопроса, никуда от этого не деться. – Да он где-то в Таджикистане, но каждый месяц он ездит в Москву с отчётом! Поэтому он или в Москве, или должен скоро подъехать! Ты просто узнай и всё! И не делай никаких выводов, а то потом геморрой замучает!

– Да ладно тебе, успокойся! – произнёс Дмитрий и усмехнулся. – Хотя на него это похоже!

                6.04.2014 год.

Хирург! Нижний Новгород. Часть седьмая

Владимир Песня

   Уже, около шести утра, дав девчонкам по сто долларов, мы с Борисом снова завалились спать и до самого вечера спали. У нас ещё оставались целые сутки пребывания в гостинице, а к генералу нам нужно было явиться через три дня.

– Боря, ты спишь? – спросил я у своего товарища.

– Уже нет! – ответил он и, приподнявшись на локтях, спросил – Лёха! Слушай, а когда это у тебя сорок дней по сестрёнке? И вообще, ты думаешь наведаться в город?

– Да вот хотел с тобой посоветоваться, но ты, как всегда, меня опередил! – ответил я ему и улыбнулся.

Потягиваясь в чистой, отутюженной постели, мне никак не хотелось вставать, но очень уж сильно тянуло в туалет, и я вынужден был оставить на время свою постель. Посетив туалет, я подошёл к окну и, открыв его, закурил. Наш номер находился на третьем этаже гостиницы, расположенной почти в самом центре Владимира. Ночной город, хоть и центр области, практически погрузился в темноту. Освещалась только центральная улица, да и то только на тех кварталах, которые примыкали непосредственно к центру города. Кое-где виднелись островки света, да и то, в основном, у ночных баров. Проживая в такой огромной, самодостаточной стране, мы вынуждены были экономить на всём, даже на электроэнергии.

– Интересно! – произнёс я, рассматривая ночной город. – Вот если в областном центре нет света, так что тогда творится в провинции?

– Алексей! – перебил меня Борис. – Да что ты себе голову забиваешь всякой ерундой! Нам-то с тобой свет зачем? Мы ночные волки! Ты мне не ответил, когда сорок дней-то?

– Извини, Боря! – произнёс я, наблюдая за сценой, которая происходила возле ночного бара, недалеко от гостиницы. – Через две недели! Подойди-ка сюда!

Борис быстро поднялся и подошёл ко мне. Я показал на то, чтобы он выключил свет и принёс бинокль. Всё это Боря понял без лишних слов и, уже через полминуты, бинокль был у меня в руках. Борис и себе тоже прихватил другой. Наведя окуляры на странную группу парней в спортивной одежде и кроссовках, мы стали наблюдать за тем, как они пытались, силой, усадить в свою машину четырёх молоденьких девочек. Те упирались, но силы были не равны. Их крик долетал даже до нас, но на это никто не реагировал. Я посмотрел на Бориса, на что он отрицательно покрутил своей головой, но я настоял и, уже через минуту, карабин с глушителем оказался у меня в руках.

Девочек уже заталкивали в последнюю машину, которых было три. Самый первый автомобиль был мерседес тёмного цвета, возле которого стоял молодой франт в белом костюме и крутил ключи на своём пальце. Недолго думая, я навёл свой карабин на бензобак мерседеса и нажал на курок. Раздался взрыв, от которого, даже у нас, в гостинице, задребезжали стёкла. В самом баре стёкла все повылетали, а посетители стали в ужасе разбегаться во все стороны. Парня в белом отбросило на проезжую часть улицы и он, едва, не попал под колёса проезжающего автомобиля. Те, кто тащил девушек в машину, попадали на асфальт и закрыли головы руками, а девчата бросились от них, дико крича.

– Ну вот! – произнёс весело я, отдавая карабин Боре. – Теперь и поспать можно с удовольствием, а то точно бы не уснули!

Борис продолжал стоять у окна с карабином и смотреть на горящую машину. Через пару минут туда подлетели две патрульные машины, а следом за ними скорая помощь. Пожарники приехала минут через пять после них. Жертв не было. Врачи скорой помощи перевязывали парня в белом, но теперь уже его костюм явно был не белым, а скорее грязным, остальные отделались лёгким испугом и мелкими порезами от разбившихся стекол. Только одну девушку увезли на скорой помощи. Она сидела в баре возле окна, и кусок стекла сильно порезал её ногу.

– В общем, так! – произнёс Борис. – Следующий раз дашь мне стрельнуть, а то так не честно! Что я тебе Санча Панча! Тоже мне ещё Дон Кихот нашёлся!

– Да на ради Бога! – произнёс я, растягиваясь в своей постели. – Но только так, чтобы шкуру не испортить!

– Как получится! – огрызнулся Борис. – У меня другая школа, зачищать!

– Ну, вот и занимайся своим делом! – ответил я ему. – Я же в твои дела не лезу! Ладно! Давай прибирайся, да надо всё проветрить. А то, вдруг, опричники наведаются, а у нас запашок!

– Ничего страшного! – произнёс Боря, укутывая карабин в бархатную ткань и, упаковывая его в специальный кейс. – У меня есть противоядие, даже собака не учует, а для опричников у нас с тобой ксивы не хилые.

– Слушай! А может, в кабак сходим, да пару часиков посидим, расслабимся, а здесь как раз всё проветрится? – спросил я у него и сел в кровати.

– Ну, а что, я не против! Почему нет! Вот только приберёмся, оденемся да пойдём! – ответил Борис и пошёл в туалет мыть руки.

Пока он был в туалете, я оделся, побрызгал на себя туалетной воды и, после того, как Боря вышел, тоже зашёл, чтобы помыть руки.

Спустившись на первый этаж, мы увидели нескольких напуганных посетителей и работников ресторана. Все они, хором, пытались что-то объяснить двум молодым парням в гражданской одежде, но по выправке и оружию под лёгкими курточками, было понятно, что это опера. Вот они-то и пытались хоть что-то выловить из этой никчемной толпы, которая гласила со всех сторон, и не возможно было разобрать, что они говорили. Один из парней, заметив нас, поспешил нам на встречу.

– Извините! Я могу посмотреть ваши документы? – спросил он нас довольно вежливо. – Вы проживаете здесь, или у кого были в гостях?

Борис оттёр меня своим могучим плечом и, взяв его под руку, увёл в сторонку. Я наблюдал за ними и улыбался. Картинка была просто чудненькой. Стоит Борис, который на голову выше опера, я уже не говорю о руках и ширину плеч, и весело рассказывает ему о случившемся.

Опер сначала смотрел на него недоумённо, а потом тоже стал улыбаться. В этот момент ко мне подошёл другой опер, постарше первого. Было заметно, что он начальник первого.

– Извините, уважаемый! – произнёс он, подойдя ко мне и, показывав мне удостоверение начальника уголовного розыска областного УВД, добавил. – Я майор Кружилин! Покажите мне ваши документы!

– Успокойся, майор! Мы с другом слышали взрыв, а потом, из окна, увидели, что горит машина! Хотели с товарищем пораньше лечь, чтобы отдохнуть, а тут такое, что и сон пропал! – произнёс я ему спокойным тоном, но он не реагировал на мои слова.

Кроме того, он видел, что у меня под пиджаком висит пистолет.

– Это очень хорошо, что вы мне сейчас рассказали! – вновь проговорил он, глядя на меня в упор. – Но я всё-таки хочу глянуть на ваши документы!

– Ну, ты достал меня, майор! – улыбнувшись, произнёс я и достал своё удостоверение.

Прочитав, что там написано, он виновато вытянулся и пролепетал. – Извините, товарищ подполковник! Сами понимаете, работа такая, замахала эта молодёжь, как ночь то стрельба, то взрывы, как на фронте!

– А что, приходилось бывать? – спросил я у него, пряча удостоверение во внутренний карман пиджака, поглядывая на Бориса, который, в свою очередь, смотрел на нас.

– Да почти год под Кандагаром проторчал, по правде сказать повоевать как-то сильно не пришлось! – ответил майор и закурил, после чего добавил. – Зато на гражданке, как на войне! Каждую ночь бесконечные вызовы, задолбала эта жизнь, уже сил нет! Жена кричит, зарплата курам на смех, а тут ещё ночами бегай за бандитами и толку! Мы их ловим, а суды да прокуроры их выпускают, доказательная база слабая! Уроды! – закончил он в сердцах.

– И что, много работы? – спросил я у него. – Пацаны, или авторитеты достают?

– Так пацаны и достают! – воскликнул он. – Они же и работают на авторитетов, а у нас здесь их, на наш маленький Владимир, человек двадцать, наверное, если не больше, я уже и не помню! А кроме этого ещё и три вора в законе, представляешь? – закончил он в сердцах.

– Ну ладно, отдыхайте, а мы пойдём трудиться! – улыбнулся он мне и, махнув своему напарнику, добавил. – Вот и сегодня всю ночь это дерьмо будем разгребать!

– Послушай, майор! – остановил я парня, готового уже покинуть помещение гостиницы. – Можно тебя на минутку? Тебя как звать-то?

– Роман! – отозвался тот и улыбнулся. – А вас как?

– Вот только на вы не надо! – довольно резко отреагировал я. – Меня Алексеем! Я что хотел у тебя узнать, а вернее попросить! Мне, по долгу службы, нужна будет кое-какая конфиденциальная информация о всех ваших бандитах! Ты мне не можешь до завтрашнего дня, а точнее часов до одиннадцати дня, подготовить такую бумаженцию? Смотришь, и мы тебе чем-то поможем!

Я стоял напротив него и смотрел прямо ему в глаза, отчего Рома стал переминаться на ногах, опустив голову вниз.

Потом он посмотрел на меня и спросил, кивнув в сторону входа. – Это ваша работа?

– Да ну что ты! – ответил я ему, улыбнувшись. – Ты видишь этого мальчика? Если бы была нужда, то он бы и без этого порвал эту шпану за несколько секунд!

– Ну так что, договорились? – снова спросил я у него, уходя от ненужной темы разговора. – Да, и когда управишься, подходи к нам в ресторан, посидим и поговорим! Угощаю!

– Насчёт ресторана заманчиво, а вот насчёт всего остального, надо подумать! Мысль стоящая! – проговорил он, посматривая на меня с некоторым недоверием.

– Ты думай только быстрее, а то мы уже завтра будем далеко отсюда! И про ресторан не забудь! – сказал я ему, практически, уже в спину.

– Ну что ты бодягу разводишь? – спросил у меня Борис, после того, как опера удалились. – Ты что, теперь займёшься всей Россией? Нет! Я не против! Это даже романтично и весело, но, Лёха, мы же на службе!

– Боря, пойдём в ресторан и попробуем расслабиться! – ответил я другу и, положив на его плечи свою руку, поволок в помещение ресторана, который располагался на первом этаже гостиницы.

Пристроившись за столиком у окна, мы заказали себе лёгкий ужин, напитки и бутылку коньяка.

– Что-то ты мне не договариваешь, дружище? – произнёс Борис, разливая по стопкам коньяк. – Ты уж поясни, а то как-то в лохах ходить не привык!

– Да ты понимаешь, я и сам пока не могу понять, но мне кажется, что генерал хочет подпрячь нас для работы с бандитами! – попытался высказать я свою мысль, поглядывая на улицу, где продолжали ковыряться криминалисты возле сгоревшей машины. – По крайней мере, мне так показалось! Он прямо мне и сказал, мол, хватит вам там по горам бегать, пора и здесь наводить порядок!

– Ну, это совсем другое дело! – радостно произнёс Борис и добавил, поднимая свою стопку. – За это надо непременно выпить! Твои слова, да Богу в уши!

Выпив, и немного закусив салатом из свежих овощей, я продолжил. – Понимаешь! Вот для сбора всей нужной информации, я хочу открыть свою контору, что-то типа охранного предприятия или частного детективного агентства, скорее всего второе! Поставить там Степана руководителем, оборудовать где-то в Подмосковье офис и подтаскивать к нему нормальных парней, типа этого Ромы, которые и будут снабжать нас нужной информацией, ну а мы – сам знаешь!

– Слушай, Лёха! – воскликнул радостно Борис, сверкая своими глазищами. – Это вот тебя надо вместо генерала поставить, все бандиты разбегутся!

Сказав это, он расхохотался, да так, что привлёк внимание к себе других посетителей, хоть и музыка вовсю разрывалась.

– Рано радуешься! – ответил я ему на его реплику. – Ты думаешь, что здесь менее опаснее, чем в горах? Там мы сделали своё дело и домой, а здесь нам всё время придётся быть на стрёме и ещё близких прикрывать! Не расслабляйся, друг!

– Да ладно тебе, Лёха! Что нам впервой? С такой бригадой как у нас, мы горы свернём! Главное чтобы руки не вязали! – произнёс он, продолжая веселиться.

– Вот в том-то и оно! – воскликнул я. – Как раз-то и будут под ногами путаться всякие там защитнички и адвокаты! Вот для этого нам и нужна будет своя контора, теневая! Мы вроде и службу несём и будем своё делать, понимаешь?

– Ну, голова! – произнёс Борис, явно надсмехаясь надо мной.

– Да ну тебя! – оборвал я его, недовольно, заметив, что к нам направляется Рома с напарником, но остановившись у стеклянной двери гостиницы, он, вдруг, отправил своего опера, а сам, через минуту, подошёл к нам.

– Давай угощайся! – произнёс я ему и, подозвав официантку, заказал для него прибор и что-нибудь из горячего.

Борис тут же разлил по стопкам коньяк и, подняв свою стопку, произнёс – Ну что, за дружбу!

– А почему нет! – в свою очередь произнёс Рома, поддерживая весёлый тон общения. – За дружбу, значит за дружбу, меня Романом кличут, а тебя?

– Ну, а меня Борисом и для ясности, майор ФСБ, так что одним миром мазаны! – ответил он, улыбаясь, пожимая руку Роме.

После этого мы проболтали около часа о чём зря, не касаясь щепетильных вопросов.

Распрощались уже за полночь. На том месте, где взорвали машину, уже никого не было, бар тоже закрыли, а машину увезли на эвакуаторе, даже прошла поливочная машина и всё смыла.

– Ну ладно, после десяти я к вам подъеду! – сказал он на прощанье и удалился.

На следующий день, около шести часов вечера, мы подъехали к своему дому, но нас снова перехватил Степан.

Борис вышел из машины, потянулся и произнёс. – Ну, куда ж мы без тебя денемся? Такое ощущение, что ты нас караулил всё время!

– Не понял! – опешил Степан, обидевшись. – Я что-то не так делаю?

Я подошёл к нему, взял его за плечи и, улыбнувшись, сказал – Всё нормально, Степан! Это у него такой юмор, лучше пойдём ко мне в дом да поговорим!

Показав Борису на сумку с оружием, я повёл Степана к дому, а он продолжал сердиться на Бориса. Войдя в коридор, мы с Борисом отодвинули диван и открыли лаз в подвал, от удивления, Степан даже открыл рот.

– Господи! Да когда же ты всё это успел соорудить? – спросил он, обращаясь ко мне.

– Ладно, пойдём в дом, там я тебе кое-что объясню! – сказал я ему и, открыв дверь в дом, запихнул его внутрь помещения.

Насчёт тайника ему ещё было знать рано!

                7.04.2014 год.

Хирург! Нижний Новгород. Часть восьмая

   После того, как мы, сидя у меня дома до самой поздней ночи, обсуждали все вопросы, связанные с открытием, всё-таки, охранной организации, что давало нашей фирме легально пользоваться огнестрельным оружием и униформой, прошло несколько дней.

Для осуществления задуманного плана, для будущей фирмы, необходима была база. Это слово для нас имело несколько иное значение, чем база продовольственная, или ещё какая. База – это место базирования нашего подразделения, откуда уходят на задание и куда возвращаются после выполнения задания.

Для того, чтобы приобрести удобную для нас недвижимость, необходимы были деньги и не малые. А для того, чтобы их раздобыть, необходима была акция. Вот именно это и стало для нас первоочередной задачей.

Я выдал Степану десять тысяч долларов для того, чтобы он зарегистрировал фирму, взял в аренду необходимое помещение у которого, обязательно, должна была быть хоть небольшая территория, огороженная забором с воротами, чтобы мы могли незаметно заезжать внутрь и выезжать оттуда, не привлекая внимания посторонних. Кроме этого ему необходимо было открыть счета в банке, положить уставный фонд, да и массу вопросов, связанных с нашим законодательством.

Степан воспрял духом и, тут же, взялся за работу, а мы с Борисом, временно, пропали из поля зрения, пообещав ему решить вопросы с деньгами в ближайшее время. Но сначала мы должны были чётко знать, что конкретно ждёт нас впереди.

Как и было запланировано, мы вовремя появились у генерала, который давно уже нас поджидал и сразу же встал из-за стола, чтобы лично поприветствовать. Усадив меня с Борисом за столом, он также прошёл на своё место и принялся нас рассматривать с улыбкой, которая говорила нам о каком-то сюрпризе.

– Ну что, орлы, вернее, волки! Вы теперь в официальных органах будете значиться под псевдонимом "Чёрные волки", всё по-честному! То, что волки для вас понятно, а то, что чёрные, по-моему, тоже ясно – работа по ночам, да и в Афгане вас так называли! Вам к этому не привыкать! – начал объяснять нам наше будущее генерал. – Кстати, вы не слышали, как в Нижнем какие-то умельцы расстреляли целую банду, прямо как по вашему сценарию? – и он, улыбаясь, впился в наши лица.

– Да нет, что вы, товарищ генерал! Мы и телевизор-то ни разу не смотрели, некогда было! – ответил я, глядя ему в глаза без всякой тени на улыбку. – Пока дом продал, да надо было что-то поближе к Москве приобрести и, чтобы уйти от этой темы, спросил. – Ну что вы решили с нами?

– Ах да! – вдруг, спохватился генерал. – В общем, с псевдонимом вам всё ясно! Базироваться и тренироваться будете в Реутово, в дивизии Дзержинского! Там для вас выделили специальное помещение, но не казарма, а скорее что-то типа небольшой, провинциальной гостиницы! Главное то, что оно стоит обособлено от основных строений! Передвижение по части и вне её без ограничения, в любое время суток можете заходить, заезжать, да хоть ползком! Полная свобода действий поняли? Парни уже вас там заждались, все они тоже получили повышение в званиях! У вас там было пара прапорщиков, теперь и они стали лейтенантами, так что ребятки дерзайте! Связь по рации и мобильным телефонам, хотя они ещё пока работают только в московском регионе, но скоро всё будет получше! Обещали выдать вам и спутниковых пару телефонов, ну а с отчётом, Алексей, как обычно, в начале месяца ко мне! Как хочешь, но чтобы был, больше задерживать не буду, устраивайтесь и набирайтесь сил, скоро вам предстоят великие дела!

Сказав всё это, генерал перевёл дыхание и, выйдя из-за стола, пожал нам руки, после чего проводил до дверей. Выйдя на улицу и, устроившись в моей машине, мы просто сидели и посматривали друг на друга. Первым не выдержал Борис и засмеялся.

– Ну вот скажи! Такое ощущение, что он играет в одной с нами команде! И ещё, мне всё-таки кажется, что он догадался, чьих рук дело в Нижнем! – произнёс он, улыбаясь мне.

– Да какая разница! – отреагировал я на слова Бориса. – Значит, так тому и быть! Фортуна на нашей стороне и, пока она с нами, надо срочно обрастать всем своим! В общем, давай разрабатывай операцию по Нижнему, необходимые данные у тебя есть, нужны деньги, а то будем топтаться на месте, и подумай кого из парней можно для этого привлечь именно сейчас!

– Узнаю командира! – оскалился Борис. – И мне это очень приятно и радостно, значит работаем, а в Нижний я отправлю Малого и Шмеля! Они малые и незаметные, к тому же шустрые и внимательные, ничего не пропустят! Поставим им задачу, чтобы они узнали, куда и когда свозят деньги из крупных торговых точек и игорных заведений, за крышевание, а уж потом и мы подключимся! Будет потом для местных бандитов задачка, кто это из них посмел на святое позариться!

– Согласен! – произнёс я серьёзно, не поддерживая игривость Бориса. – А я позвоню Николаю, чтобы он отдал им мою "девятку", да пристроил их у себя на даче!

Мы посмотрели друг на друга, шлёпнули по рукам и направились в Реутово. Даже Реутово у нас было с руки. Всё наше находилось именно в этом направлении, а расстояние – это мелочи. Опять нам фартило! Вся обстановка вокруг нас, как-бы подталкивала нас к действиям. Мы ещё не понимали, что за нами уже наблюдали и умело направляли в нужное русло.

– Ну что же! Пора действовать! – сказал я вслух, обдумывая ситуацию.

В это время, генерал беседовал по телефону с главой администрации президента.

– Может им денег незаметно подкинуть? – спросил тот у генерала.

– Ничего не надо! – ответил тот. – Они сами всё решат, главное, чтобы им никто не мешал! Слава Богу, бандитов у нас море, а Дубровские в России никогда не переведутся!

– Ну, хорошо! – услышал генерал в трубке. – Ты там тоже не заигрывайся и помни о главной их миссии, а всё остальное чепуха! Да и вреда никакого не будет, если уберут пару сотен бандитов, только воздух станет почище!

– Ты чего? – спросил меня Борис, который дремал, прислонившись к боковому стеклу своей дверцы.

– Да это я так! – ответил я ему и продолжил. – Ты спи, пока есть время!

– Да не сплю я! – возразил он мне. – Просто закрыл глаза, да мысли гоняю! Ты когда думаешь запускать пацанов-то?

– Это, дорогой мой, ты себе и задай этот вопрос! – ответил я ему на полном серьёзе. – Тебе задача поставлена, вот ты её и решай и, чем быстрее мы её решим, тем быстрее у нас появятся деньги для всего остального!

– Понял, командир! – тоже, на полном серьёзе, ответил Борис.

Мы снова окунулись в свои рабочие будни. И, пока у нас было немного свободного времени, нам необходимо было решить все свои организационные вопросы.

В Реутово мы приехали около двух часов дня. Показав на КПП свои удостоверения, нас тут же запустили на территорию. Проверяя наши документы, дежурный офицер сказал нам, чтобы мы взяли в штабе дивизии пропуск на машину, и нас никто не будет тормозить у ворот. После этого он посадил к нам солдата, чтобы тот показал дорогу к нашей обители.

– Спасибо, дорогой! – ответил я ему и приветливо улыбнулся, переведя взгляд на Бориса.

– Ну, начинается! – пробурчал тот, догадываясь о значении моего взгляда. – Значит, мне ещё и шнурки гладить на твоих ботинках? – но глянув на меня, добавил. – Да ладно, успокойся! Схожу и всё сделаю!

Я знал, что он всё сделает, мало того, он даже нервничал, если кто-то, вдруг, что-то делал без него. Всякая мелочь должна была пройти через его руки, только тогда он был спокоен, в противном случае его прямо взрывало от негодования, но побурчать для него было святое.

Нас проводили до нашего убежища и солдат, козырнув, убежал на свой пост. Без него мы бы поплутали обязательно.

В настоящий момент нас встретил только один Рома, который дремал на диване, расположенном в длинном коридоре. На животе у него лежала какая-то книга. Увидев нас, он радостно вскочил с дивана и бросился к нам.

– Здравия желаю, товарищи командиры! – воскликнул он, обнимаясь с нами, как будто мы не виделись целую вечность. – Мы уже вас тут заждались, не знали, что и думать! Вы исчезли, ни слуху, ни духу, а нас в самолёт и сюда! Хорошо хоть вещи забрали, вот с тех пор и сидим! Генерал, правда, приезжал с фотографом, поздравил нас с повышением, сфотографировали в форме, а потом новые удостоверения привезли, вручили нам и всё! Сказали только, чтобы ждали вас, в общем, в полном вакууме!

– Да я бы не сказал, что вы тут в вакууме сидите! – сказал я, показывая рукой на пустой коридор. – А где остальные?

– Решили сходить в какое-то чудо, какой-то "Макдональдс", а я не захотел, да и надо же было хоть кому-то остаться охранять Серого, который дрыхнет в своей комнате! Никак отоспаться не может, хотя он ночь дежурил за дневального! – улыбнувшись, отозвался Рома.

– Ну ладно, показывай нам наши апартаменты! – прервал я его и мы, с Борисом, направились следом за ним.

Рома открыл дверь ключом, который торчал в замке и пропустил нас вперёд. Комната оказалась просторной, в ней расположились две полуторные кровати по бокам, возле каждой кровати стояло по тумбочке. В одном углу расположился небольшой диван и большой письменный стол, возле которого стояли два кресла. Кроме этого в комнате был телевизор и холодильник. Все удобства были в другой стороне нашего помещения. Там был большой туалет с умывальниками, несколько отдельных кабинок, а рядом с туалетом располагался прекрасный душ. Что ещё нам было надо? Для всех остальных была отдельная комната, типа ленинской, где стоял большой телевизор, была даже небольшая, но удобная кухня, где мы могли спокойно готовить себе еду, хотя доступ к столовой у нас был открыт. Да здесь всё для нас было открыто. В семи комнатах, где располагались по четыре человека, да плюс наша, как раз расположилась вся наша группа.

Сейчас нам нужно было спешить, чтобы завершить все свои дела, пока нас не сорвали со своего места. Да и, если честно, то у нас всегда оставалась возможность для манёвра с такой группой. Мы всегда могли оставить двух-трёх парней, для нашей работы.

Ребята подтянулись где-то через час, и нашему вселенскому восторгу не было границ. Подняли сурка, то есть Серёгу и погнали его готовить стол, он у нас был мастер на эти штуки. Мог на пустом месте, из минимума, приготовить поесть и все оставались довольны.

Спросонку он, сначала, ничего не понял, а потом, обнявшись с нами и, забрав с собою сумку с продуктами, а также коньяком, приобретённого, чтобы обмыть всё сразу, он удалился в свою резиденцию. Подобные вещи, с выпивкой, у нас в группе не приветствовалось, но сегодня я решил сделать исключение из правил.

Отметили, как я уже говорил и повышение, и новое назначение, всё сразу, а потом, уже ближе к ночи, я растолковал своё видение существующего положения дел с бандитизмом и теневого участия нашей группы в этом процессе.

Радости не было предела. Даже мысли сомнения ни у кого не созрело, мне повезло с ребятами. В основном это были выходцы из детских домов, или с семей у которых уже не было родителей, ушедших рано из этой жизни по разным причинам. У некоторых были, как и у меня до трагедии с сестрой, сестра, или брат, или кто-то из дальних родственников, но ни у кого из них не было собственной семьи и это обстоятельство меня очень радовало. Радовало не из-за того, что не было семьи, а из-за того, что нечего было терять в случае чего. У нас был в негласный закон, что если, вдруг, кто-то женился из нашей группы, то мы все очень за него радовались, но он сразу же, сам, уходил из неё. Обид не было, было понимание того, чем мы занимаемся. Руки, ноги, голова были свободны, а это немаловажный фактор в нашей работе. Я ещё в Афгане, когда начинал комплектовать себе группу, сразу поставил бойцам условие – никакой семьи. Исходя из всего этого, у нас и появилась своя собственная семья, в которой каждый её член, без колебания, отдал бы свою жизнь, спасая своего товарища и независимо от чинов и регалий. Мы были семья, в которой не нужно было говорить что-то дважды.

Пока я рассказывал ребятам что к чему, Борис уже инструктировал Малого и Шмеля. Процесс пошёл! Улеглись далеко за полночь, а встать надо было пораньше, чтобы проводить ребят в Нижний. Самим надо было навестить Степана и узнать, как у него продвигается дело. К нему я тоже хотел отвезти пару парней, чтобы они его прикрывали от босоты. В московском регионе мобильная связь уже работала, и нам стало легче общаться друг с другом. Для каждой группы из двух-трёх человек, я взял по мобильному телефону, приказав, чтобы пользовались ими только по нужде, для всего остального у нас ещё не было средств.

Проводив утром ребят, я взял с собой двух парней, которых мне подогнал Боря для Степана, а также и Рому лично для себя. На этом тоже настоял Борис, бесполезно с ним было спорить. Сам он остался конструировать будущую блиц атаку на Нижний Новгород, прорабатывая всякие варианты, на что он был мастак.

Рома был парнем не высокого роста, худощавый, но очень резкий, главное, надёжный парень. Страха не знал и мог запросто ввязаться в любую потасовку, невзирая на количество противников. Но главная его черта состояла в том, что был чрезвычайно исполнительным парнем. Если ему говорили, стой здесь, то он будет стоять до тех пор, пока не упадёт. К тому же он был мастером спорта по боксу и боевому самбо, прекрасно владел ножами и своими бросками приводил в восторг публику на тренировках.

Для Степана, Борис, подогнал парней с приличным телосложением, ростом под сто девяносто, спокойных, уравновешенных и знающих своё дело ребят. Попав к ним в руки, у противника уже не было шансов выйти оттуда живыми. Звали их всегда по имени, Паша и Жека. Да и по жизни они были друзьями, оба из Красноярского детдома и всю жизнь были рядом друг с другом. Это тоже был немаловажный факт.

Пока в свои операции мы из своей группы не привлекали никого. Основная группа, а это около двадцати человек, находилась в боевой готовности и всегда была готова к действиям, хоть со стороны генерала, хоть по нашим делам. Но это было лишь то, что на поверхности. Мы понятия не имели какие планы по поводу нашей группы имели наши непосредственные начальники, в частности наш генерал. Подспудно, где-то глубоко и зрели какие-то мысли, что неспроста всё это, но в детали я даже не хотел вникать. Меня, да и нас всех, всё устраивало. Просто нам нужно было срочно, в кратчайшее время, организовать своё дело, чтобы быть готовыми к любым катаклизмам нашей действительности. А этого, в то время, никто знать не мог, просто у одного присутствует чутьё, а у другого нет.

Оно у меня было, но объяснить этого я никому не мог, не мог даже самому себе, поэтому я, интуитивно, продолжал проталкивать свою идею в жизнь и очень был рад тому обстоятельству, что меня поддерживала вся группа.

Часто, лёжа по ночам, в полной темноте и тишине, я говорил спасибо своей сестрёнке, которая, не ведая ни о чём, открыла мне глаза на смысл нашей жизни в этом мире. Она сказала открытым текстом, чтобы жить, надо за это бороться. Бороться всеми доступными методами, не теряя своего человеческого достоинства и не переходя черту, за которой пропасть, пропасть в никуда!

И так "Чёрные волки" вышли на свою охоту, чтобы продолжить свою войну!

                08.04.2014 год.

Хирург! Нижний Новгород! Часть девятая

   Оставив ребят со Степаном, который уже сильно жалел, что не купил в своё время машину и, переговорив о делах в общих чертах, я приказал им оставаться с ним рядом и снова вернулся с Ромой в Реутово.

Сразу по приезду, а это было около девяти утра, я созвонился с Николаем. Борис весь был в работе, а всех остальных заставил заниматься физподготовкой. Он лишь мельком глянул на меня и снова принялся изучать бумаги, то есть досье на каждого авторитета Нижнего Новгорода и какой бизнес они контролируют. Периодически он делал какие-то записи в свою тетрадь и снова углублялся в их изучение.

Я нашёл номер телефона Николая и, устроившись поудобнее в кресле у стола, набрал его.

– Уголовный розыск! – услышал я через несколько секунд. – Слушаю вас!

– Привет, Коля! – произнёс я бодрым голосом. – Ты как там? Ты погоди, пока не перебивай, а просто послушай, что я тебе скажу! Я к тебе в гости послал двух пареньков, так ты их встреть, пожалуйста, покорми, обогрей, ну как по Жеглову, а они тебе всё расскажут! Я сам собираюсь к тебе на днях подъехать, надо и насчёт сорока дней подумать, кафе какое там! Знаешь, столько работы навалилось в эти дни! Нас перебрасывают, а что это такое, так ты и сам знаешь!

– Это всё очень здорово, Алексей! – произнёс Николай, после того, как я замолчал. – Я тебе не буду что-то по телефону говорить, но совесть иметь надо! Я же тебе не чужой, так зачем же так со мной поступать?

– Ты это к чему? – искренне удивился я, не понимая, к чему он клонит. – Я же тебе сказал, что был занят и не мог прозвониться раньше!

– В общем, так! – прервал он меня. – Говори про своих парней, а когда приедешь, тогда и поговорим! Я же не болван! И обижаюсь я лишь за то, что ты мне не позвонил и всё, а остальное пусть остаётся за скобками! Ты же знаешь, как я тебя уважаю и оставь мне свой телефон, а то я уже ходил к нашему общему другу Диме, который в ФСБ!

– Ну, ты даёшь! – засмеялся я. – Я же тебе сказал, что обязательно тебе сообщу, когда буду собираться к тебе! Ты лучше запиши моих парней, у них и возьмёшь все данные, которые тебе понадобятся!

Потом я назвал фамилии, инициалы Малого и Шмеля, и повесил трубку.

– Что напряг? – спросил меня Борис, который, вольно или не вольно, оказался свидетелем моего разговора с Николаем. – А я тебе намекал, чтобы ты с ним связался!

– Слушай, не доставай! – психанул я. – Ты же отлично знаешь, что мы поступили тогда верно!

– Да я и не сомневаюсь! – парировал мои психи Борис. – Сделали мы всё правильно, только не правильно так поступать с друзьями, я бы тоже обиделся!

– Что ты несёшь! – возмутился я уже на полном серьёзе. – Что ты ровняешь себя с ним! Ну да, по молодости дружили, нормальный пацан, но это когда было? Ты же знаешь, как люди иногда меняются, да тем более в милиции! Нет, я в нём не сомневаюсь, но над ним, сколько койотов стоит, одно слово и всё, крах! И потом у нас есть свой принцип, с семьёй ни гу-гу, а у него жена и двое пацанов!

– Да чего ты меня уговариваешь как мальчика! – произнёс спокойно Борис. – Я с тобой согласен! Подойди-ка лучше сюда, видишь вот эту личность? Татарином кличут! Вот посмотри кого он крышует! Мало того, что почти всех крупных бизнесменов и игорные клубы, но за ним тянутся наркотики, сутенёры и, вдобавок, больше двадцати местных авторитетов, и как тебе это?

Он посмотрел на меня с таким видом, будто, до этого, мы с ним ни о чём другом не говорили. Я его за это качество просто обожал. Он был до такой степени собранным, когда вопрос касался дела, что его самого не возможно было выбить из колеи.

Я пододвинул своё кресло поближе к столу и взял у него список всего того, что он написал уже сам.

– Если честно, то впечатляет! – произнёс я, изучая этот список. – И ещё! Если нам повезёт, то мы можем одним махом решить все наши проблемы! Вот только работать нам с ним надо очень аккуратно! Я не думаю, что он вот так, как Сыч, будет спокойно разгуливать на какой-то базе, наверняка у него есть убежище посолиднее!

– Да брось ты! – воскликнул Борис. – Да, конечно у него будет охрана, но это же семечки, а так они все сейчас до такой степени оборзели, что ослепли от своей наглости! Вот насчёт того, чтобы вычислить правильный момент для атаки, это да, согласен!

– Знаешь-ка что! – произнёс я задумчиво.– Надо, наверное, послать туда ещё пару хлопцев, Рому, он боец шустрый и гибкий в мышлениях, ну и ещё кого из пацанов примерно такого же телосложения как он, чтобы не бросались в глаза, не такого же как ты!

А я тебе, чем не подхожу? – спросил Борис, улыбаясь и, заметив, что я шутку не принял, продолжил. – Ладно, ладно! Вижу, что шутить не желаешь! Давай тогда Чижика, что ли! Чижова! И потом, что ты задумал? И почему Малой со Шмелём не управятся?

– Да управятся они, но только с тем, что мы им поручили! – произнёс я уже более спокойно. – Они будут собирать одну информацию, а другие другую! Я хочу, чтобы Рома с Чижиком постоянно следили за Татарином! Вот только им не на чем будет передвигаться!

– А зачем им двигаться, если надо будет следить только за Татарином? – спросил Борис. – Вот посуди сам! Даже, если, Татарин куда и поедет, они же всё равно его не смогут проследить, а вот если они будут наблюдать за его резиденцией и днём и ночью, да записывать всех, кто к нему пожалует, то это будет как раз то, что надо! Про них не надо никому говорить, даже своему Николаю!

– Так! А где его резиденция находится? – спросил я, присматриваясь к записям Бориса.

– Да вот, прямо на берегу Волги, чуть выше Оки! – произнёс Борис и стал искать это место на карте.

– Ты смотри! – воскликнул я. – Так и тянет их всех поближе к воде! Ну что ж, придётся макнуть!

– Макнуть-то, макнём, но только на сей раз с другого берега не получится! – как-то задумчиво произнёс Борис. – Тут что-то другое придумывать надо, да и лес там серьёзный и собачки, сто пудов, бегают, да и охрана не такая, как у Сыча была на базе.

-Да! – протянул я, соображая над картой. – Придётся нам с тобой туда смотаться, чтобы приглядеться на месте, а заодно и парней доставим!

– Надо будет заехать ко мне домой, да подкинуть им что-нибудь из арсенала! – сказал я немного погодя и, чуть помолчав, продолжил. – Надо будет посмотреть вариант с теплоходом, они же там, наверняка, ходят, вот и посмотреть когда, где и сколько, а мы потом с тобой покумекаем! Понимаешь, нам никак нельзя проколоться, деньги нужны позарез! Видишь, у нас даже машин нет для работы, а их, как минимум, надо штуки четыре и то на первых парах, да и Степану надо что-то посолидней, хозяин всё-таки! Он, кстати, молодец! Нашёл что-то интересное в Ногинске, это вообще будет здорово, если договорится!

Я замолчал, обдумывая всякие варианты подходов к Татарину, но, не побывав на местности, что-то предпринимать было нельзя.

Борис тоже молчал и думал о чём-то подобном, потом, глянув на часы, сказал. – Смотри, Алексей, давай сейчас перекусим, потом поедем к тебе в домик и на место! К вечеру будем в Нижнем, а это как раз то, что нам нужно! Ночь побултыхаемся, всё пощупаем, а затем хлопцев оставим, да заедем к Николаю пообщаться!

– Насчёт поездки это мудро и, наверное, рванём, а вот насчёт Николая пока не время! – сказал я, вставая со своего кресла. – Это будет не правильно! Понимаешь, если, вдруг, что-то не так, то его сразу достанут! Лучше после акции, может, вообще заберу его с семьёй сюда, пусть со Степаном и ведут наши дела, а то всё равно их стали прессовать свои же, а он хлопец горячий, долго не продержится! За справедливость посадят! Знаешь, сколько сейчас таких Любочек развелось?

– Ну как знаешь! – сказал Борис и тоже поднялся из-за стола. – Так что, парней готовить?

– Да, давай! – ответил я и добавил. – Через пару часов выезжаем! Пусть им Серый что-нибудь на пару суток соберёт, у нас времени тоже больше нет!

По дороге на Нижний, мы заехали в мою резиденцию и я выдал бойцам по одному ТТ с двумя дополнительными обоймами. Кроме этого, на всякий случай, они взяли по одной "лимонке".

Рома, увидев наш "скромный" арсенал, воскликнул. – Вот знать бы раньше! Сколько бы мы сюда натаскали всего необходимого?

– Не волнуйся! – ответил Борис на его реплику. – У тебя ещё будет такая возможность! Если каждый боец возьмёт просто по одной единице, да насыпит в карман патронов, то сколько это будет? Мы вот это всё вдвоём тащили!

– Ну, так вы же у нас богатыри! – улыбнулся Рома, прилаживая пистолет за ремнём джинсов, а Чижик вообще молчал и делал своё дело, не обращая внимания на болтовню.

В Нижний мы приехали, когда уже начинало темнеть, но ещё всё было хорошо видно и, до потёмок, мы, обогнув город слева, проехав километров пять-семь, выехали в заданную точку нашего маршрута. Свернув с дороги на просёлочную, но так же асфальтированную дорожку, мы увидели через лесные заросли, вдалеке, пробивающийся меж стволов деревьев огни загородного дома Татарина. Оставив машину чуть в стороне от этой дороги, спрятав её за зарослями шикарного кустарника, мы отправились в сторону этой резиденции.

Домик оказался не хилым, два этажа и мансарда, выложенные из жёлтого, облицовочного кирпича с белым орнаментом. Сам он был спрятан за кирпичным забором, высотой метра три не меньше и тоже был выложен из такого же кирпича. Перед въездом во двор, сверху колон, у ворот, располагались две видеокамеры. По углам забора, тоже виднелись видеокамеры. Вдоль забора пробегала асфальтированная дорожка для прогулок, а вокруг всего этого располагался сплошной, сосновый лес. Возле ворот маячили два шкафа с тупыми физиономиями, в спортивной форме.

Немного осмотревшись, я велел парням занять позиции и наблюдать за выходом. Рома тут же облюбовал одну разлапистую сосну и вскарабкался на неё как рысь, прихватив с собой бинокль ночного видения, а Чижик устроился в небольшом углублении. Сами мы решили обойти забор слева и попытаться пройти до реки, чтобы на месте определить возможные уязвимые места.

Вообще меня эта крепость устраивала больше, чем какой-то офис в городе, или квартира. Здесь чужие не ходят, значит для нас они все чужие, а в городе всегда есть шанс пострадать невинным гражданам.

Минут через пять мы подошли к берегу Волги. Как раз в это время, недалеко от берега проходил большой, прогулочный теплоход.

– Засеки время, а потом нужно узнать откуда он и куда! – тихо произнёс я, обращаясь к Борису.

Забор не доходил до реки метров десять, дальше он состоял из сетки рабица, которая, в свою очередь заходила метров на пять в воду. Сетка для нас была пустяком, но нам надо было знать, что там внутри. Подойдя почти к самой воде, мы попытались заглянуть как можно глубже, но тут появились две огромные овчарки и стали лаять. Чтобы не привлекать внимания к себе, мы быстро ретировались, вернувшись на наше место. В это время к воротам подъехал такой же самый джип, как и у меня, люди, стоящие у ворот, тут же открыли их, даже не заглядывая в салон машины.

У меня мгновенно созрела мысль, каким образом попасть на территорию особняка, не поднимая шума извне.

– Номера запомнили? – спросил я тихо у ребят.

– Конечно, командир! – ответил за всех Борис и, улыбнувшись, добавил. – Я всё понял!

После этого, мы прошли вдоль забора справа от ворот, но там была та же картина и так же бегали собаки. Похоже, их было не две и это обстоятельство меня напрягало, но не настолько, чтобы кидаться в панику.

– Лоб, значит лоб! – подумал я, размышляя над предстоящей операцией. – Нам главное зацепить здесь Татарина с его приближёнными, чтобы всё сделать наверняка! Подумаешь, дворец Амина!

Перед тем, как оставить хлопцев у резиденции, я объяснил им, чтобы они немного здесь понаблюдали и выдвигались к дороге, откуда бы и наблюдали за всеми, кто туда сворачивал, да всё фиксировали на бумагу!

– Возле дома не показывайтесь, там полно собак, а это беда! – напутствовал их Борис. – И не вздумайте высовываться, или что-то предпринимать, сам тогда пристрелю обоих!

На что Рома, который спустился с дерева, ответил. – Да всё понятно, командир, не волнуйтесь! А если наши появятся, с ними тоже не входить в контакт?

– Ни в коем случае! – воскликнул Борис. – Я же сказал не высовываться! Всему своё время!

– Ну ладно, пацаны! – произнёс я, дотронувшись до плеча Бориса. – Вы всё поняли? Время у вас два дня, а потом мы подтянемся! Не скучайте!

К утру мы уже были в Реутово и решили хоть немного поспать, но часа через три меня поднял звонок от Николая, который сказал, что парни на месте и что есть информация, поэтому мне надо с ними связаться.

Посидев немного на кровати, я только сейчас заметил, что Бориса на месте нет.

– Вот чёрт, а не ребёнок! – пробурчал я вслух и тоже стал собираться.

Обмывшись, одевшись и перекусив на своей кухне, я связался с Малым, который поведал о том, что завтра у Татарина собираются все авторитеты, которые ходят под ним. Они и должны привезти ему каждый свою долю от крышеваний. Сумма должна быть солидной, да и все авторитеты будут вместе с хозяином. Татарин был вором в законе. Всё! Времени у нас не осталось. Борис появился часа через два с новыми номерами для машины.

– Посмотрев на меня, он спросил. – В чём дело? Что-то меня твой вид настораживает?

– Да всё нормально! – ответил я ему на его выпад. – Час "Ч" завтра и у нас времени ноль!

– А что нам время, дорогой! – воскликнул Борис, у него снова горели глаза. – Садимся в машину и в бой. Уловил значение моих слов? Садимся в машину! Ну! Когда это мы садились в машину, всё пёхом!

– Ты не веселись! – урезонил я его пыл. – Будут все его авторитеты, у каждого свои головорезы! Тут надо будет действовать так, чтобы они не опомнились!

– Господи! Алексей! – взмолился Борис, продолжая улыбаться. – Да тут даже гранатомёт не понадобится! Можно подумать, что у нас когда-то было по-другому! Я уже всё продумал, как только открывают ворота, убираем всех, кто будет на пути! Слава Богу, у нас достаточно "ТТ", твой карабин не понадобится, ну а если что-то непредвиденное, то есть гранаты! Ещё пару ребят возьмём с собой и всё!

– Отсюда больше никого! – отрезал я. – Заберём на время у Степана, нас двое и там четверо, итого восемь! Восемь бойцов достаточно, но действовать надо будет дерзко и резко! Оттуда уходим на двух машинах! Те, кто сейчас в Нижнем Новгороде, остановятся во Владимире, в гостинице, а мы домой! Потом мы за ними слетаем, да заодно и Николая навестим!

На следующий день мы были на месте будущей операции около четырёх дня. Определив задачу каждому, включая и подъехавшим Малому и Шмелю, мы рассредоточились и стали ждать вечера, который приближался стремительно. Борис выдал каждому по две гранаты, по "ТТ", по две запасные обоймы и, проверив наличие ножей, всех отпустил.

Около восьми вечера из ворот выехал джип и удалился в сторону города. Мы потом узнали, что на нём ездил сын Татарина. Уехал он явно один, значит Татарин дома. Всё шло по плану. Практически сразу стали подъезжать машины с авторитетами и заезжать на обширный двор. Подождав ещё около часа, мы решили действовать. Рома и Чижик уже были недалеко от ворот и ждали нашего сигнала. Я завёл свой джип, шумно выдохнул воздух, и направил его к воротам. Паша и Жека сидели сзади нас. Началось!

Заметив нас, верзилы открыли ворота, ничего не подозревая. По нашим подсчётам, на территории особняка, должно было находиться не меньше тридцати человек и поэтому, от наших действий зависело всё, включая и жизни.

Не успев заехать во двор и подъехать к парадному крыльцу, я увидел как ребята, справившись с верзилами, уже закрывали ворота. Малый и Шмель должны были закрыть пути отхода у реки, с обеих сторон и, по надобности, зачистить свои участки. Никто не должен был уйти отсюда! Во дворе было человек двадцать охраны и водителей авторитетов, которые весело переговаривались между собой. Они даже не успели сообразить, что происходит, как стали падать на брусчатый пол двора. Я и Борис стреляли с обеих рук, Паша с Жекой сразу же рванули в дом, очищая для нас дорогу, а Рома с Чижиком бросились за дом, таким образом, отрезая пути отступления. Собак было шесть штук и их, также уложили сразу же вместе с бандитами. В самом доме было около десятка охранников и больше десяти авторитетов, включая Татарина. Таким образом, нами было уничтожено больше сорока бандита. Мы даже не применили ни одной гранаты. Везде стояла тишина, только в доме послышалось несколько выстрелов без глушителя, но это частности.

В течение пяти-семи минут всё было кончено, пострадал только Жека, ему пуля пробила левое плечо, и это было плохо, но терпимо.

Нам повезло! Деньги лежали на столе в спортивной сумке, а в сейфе, который не успели закрыть, лежали пачки долларов. Сгрузив всё в одну сумку, я подал знак Борису и мы все покинули двор особняка.

Через минуту вышел и Борис, прикрыв за собой ворота. Малый, Шмель, Рома и Чижик уже уехали в сторону Москвы, а мы, подождав, когда в доме и во дворе всё заполыхало, тоже направились следом за ними!

"Чёрные волки" стали оправдывать своё название, свой псевдоним!

                9.04.2014 год.

Хирург! Нижний Новгород. Часть десятая

   Ребят мы уже догнали почти под Владимиром. Остановились у придорожного кафе, вместе перекусили. Я им дал денег на гостиницу и сказал, чтобы сидели там три дня и отсыпались. Потом мы уехали к себе домой, и сразу направились к Степану, где оставили раненого Жеку и Пашу. Все деньги я отдал ему, оставив только немного, чтобы уделить внимание каждому из нашей группы. По нашим предварительным подсчётам, в долларовом эквиваленте, у Татарина мы взяли больше миллиона долларов. И теперь проблема денег у нас отпала. Я выделил деньги и Борису, чтобы он приобрёл всем мобильные телефоны. Степан должен был приобрести место нашего базирования, организовав всё, что для этого было необходимо, обустроив все помещения мебелью, оргтехникой и автотранспортом, в первую очередь самого себя, а также для работы в количестве четырёх штук БМВ спортивного типа. Таким образом, мы освободили себя от мыслей о деньгах.

Через два дня мы собрались ехать в Нижний, но тут позвонил генерал и сказал, что через три дня мы должны быть всей группой на Чкаловском аэродроме в 21 час. И так три дня! Жека был забинтованный, но ранение не серьёзное, пуля прошла навылет, не задев сосудов и костей, так что мы были все готовы к предстоящей операции.

Во Владимире мы подобрали парней, но потом передумали и отправили их домой, готовиться к вылету.

Прибыв в Нижний Новгород, мы сразу поехали в УВД области к Николаю. Его вид напоминал мне сгоревшую сковородку.

– Вы что, совсем с катушек съехали? – зашипел он на нас. – Сорок два трупа! Это же дурдом!

– Успокойся и познакомься! – улыбнулся я своему другу, обнимая его. – Борис, мой зам, майор ФСБ, а я, кстати подполковник!

– Так вот значит как вы получаете звания в своей конторе? – спросил он с издевкой, здороваясь с Борисом за руку.

– Ладно! – произнёс он. – Поедемте отсюда, а то все узнают, что вы за кадры такие!

– Решили поехать к нему на дачу, где можно было спокойно пообщаться и поговорить без помех. Время уже было позднее и Николай, махнув на всё рукой, согласился с нами. Затарившись по дороге, мы приехали на дачу уже около девяти часов вечера и, быстро соорудив что-то типа ужина, уселись отметить наш приезд, а заодно и помянуть мою сестричку.

– Вы хоть понимаете, что натворили? – спросил он у нас, выпив не чокаясь.– Сейчас там работает следственная группа генпрокуратуры, ФСБ, а наш генерал вообще сухим стал от переживаний! За такой короткий срок и два таких резонансных преступления!

– Это, Николай, не преступления! – произнёс Борис, улыбаясь по своей привычке. – Преступление это то, что такая мразь ходит вместе с другими нормальными людьми по земле нашей, да ещё хочет доказать всем, что они лучшие из лучших! А все остальные это так, мелочи и животные, тягловый скот, который должен тянуть свой воз, свою лямку и ещё уделять им внимание!

– Ой! Только не надо мне дуть в уши! А то я сам не знаю, что к чему! – закипел Николай. – Но согласитесь, сорок два бандита за один раз! Уму непостижимо!

– А ты что, предпочитаешь, чтобы мы работали сорок два раза по разу? – изумлённо спросил его Борис, а я с улыбкой слушал их, думая, что они, в будущем, будут неплохими партнёрами в нашем бизнесе.

– Да ты просто мент, по ментовски и рассуждаешь! – пытался Борис прорабатывать Николая. – А как мы иногда по сотне бедолаг, которым жрать нечего, а ещё и семью кормить, мочим в горах, а нам за это медали дают! Да если бы мы заморачивались бы по поводу гуманитариев, то, как бы мы воевали?

– Ну тебя и понесло! – прервал я их, чувствуя, что всё это может далеко зайти. – Кончайте заниматься перепалкой, лучше по стопочке, да поговорим о деле по-людски!

После того как выпили и закусили, я посмотрел на Николая и спросил. – Помнишь наш разговор, в котором ты же меня и уговаривал, чтобы я тебя взял в свою команду, чтобы отомстить и прочее-прочее?

– Ну, помню! – ответил Николай и добавил. – Ты к чему клонишь? Ты предлагаешь мне прикрывать ваши дела, а вы будете выступать в роли Робин Гуда?

– Нет, дорогой! – остановил я его. – Мы тебе предлагаем переехать к нам под Москву и перейти работать в нашу охранную, легальную организацию, пока тебя здесь не уморили, не убили, или не обосрали, извини! У нас все боевые офицеры, ребята, которые знают, что такое честь! Будешь работать с хорошим человеком вместе, а мы будем продолжать служить своему Отечеству, прикрывая вас от бандитов всех мастей, среди чиновников их развелось не меньше! И ещё, бандиты это наш профиль, мы их били и будем бить! Нам без разницы какого они окраса и вероисповедания! Думай быстро, с жильём поможем, машину предоставим, да и столица рядом, я не думаю, что твоя Райка будет против такого варианта!

Николай смотрел на нас, переводя взгляд с одного, на другого ошалевшими глазами и не знал с чего начать, или продолжать ругаться, доказывая свою правоту и беззаконие с нашей стороны, или начинать радоваться услышанному.

– Да! – произнёс он наконец-то, чуть отойдя от услышанного. – Жизнь становится всё интереснее и интереснее! И как вы себе всё это представляете? Я же не вы! Я не могу кинуть сумку на заднее сидение и уехать в неизвестном направлении! Это вы – солдаты удачи – так можете, а мне ещё с женой надо побеседовать! И куда вы хотите меня поселить?

– Скорее всего в Ногинске, или Электростали, наша база будет там, там и будем развиваться! Ты, как опер, будешь держать под контролем сбор нужной информации, развивать свою агентуру и контролировать детективный отдел нашей фирмы, так что для тебя, в смысле работы, ничего не изменится, наоборот, у тебя будет вся полнота власти и свобода действий! К прокурору бегать с отчётами не надо будет, ну и существенно изменится твоя зарплата, в смысле увеличения! Поверь, заметного увеличения!

– Да я согласен, сам же тебе говорил! – воскликнул Николай и встал из-за стола, нервно закуривая. – Просто всё это как-то неожиданно, да и ваше дело надо как-то развалить, списав всё на разборки! Собственно все следаки на этой версии и зависли, доказывать другое никто не будет, смысла нет и улик ноль!

– Так и докажи! – воскликнул Борис. – Посмотри на нас, мы же спокойны как удав, а слова к делу не пришьёшь!

– В первом случае, дорогие мои носители справедливости, вы оставили следы своей машины и я их, быстренько затирал своей машиной, да и почерк вашей деятельности смахивает на хорошо продуманную спецоперацию! – попытался возразить нам Николай и, наконец-то, улыбнулся первый раз за всё время встречи с нами.

– Да мура это всё, твои следы! – снова воскликнул Борис. – Ну да, помню, заезжали мы куда-то по нужде, да отдохнуть чуток! Ну и что?

– Ладно! Хорош! С вами всё ясно! – произнёс Николай и продолжил. – Вы здесь располагайтесь, а я домой! Надо всё обсудить с женой, а завтра я постараюсь приехать пораньше, доведём беседу до конца!

– Нет-нет, дорогой! – перебил я его. – Ты езжай, а мы завтра рано улетаем во Владимир и оттуда тебе позвоним! Через пару дней нам на задание, а как вернёмся, мы должны знать весь расклад по тебе! И ещё, не забудь вытянуть как можно больше информации о чиновниках, тебе же это потом и пригодится! Главное, это их связи с бандитами! Привет Рае.

Потом мы его проводили, обнявшись на прощание. Он удалился, а мы, посидев ещё с полчаса, решили тоже отдыхать.

Поднялись рано и уже к десяти часам утра мы были во Владимире. Сразу поехали в областное УВД к Роману, чтобы узнать обстановку. На входе у нас проверили наши удостоверения и, вытянувшись перед нами, показали, как пройти к начальнику уголовного розыска.

Роман был у себя, но явно куда-то спешил и, увидев нас в своих дверях, искренне удивился.

– Каким ветром, господа? – спросил он у нас и, улыбнувшись, пожал нам руки.

– Да всё тем же, дорогой! – произнёс я ему. – Мы же тебе обещали, что заедем в гости, или ты нам не рад?

– Вы как, проездом, или с остановкой? – спросил он у нас, проигнорировав мою реплику. – У нас тут запарка с четырёх утра на ногах! Убийство двух девушек на вечеринке и никто ничего не видел! Кошмар! Хотя насиловали прямо на виду у всех! Эксперт сказал, что их насиловали, они ещё были цельными, а затем сильно били, после чего девушки, якобы, утонули, купаясь! В таком-то состоянии!

Борис посмотрел на меня и тут же его перебил. – Ладно! Найдёшь нас в гостинице, но знай, что вечером мы выезжаем в Москву!

– Хорошо! Я постараюсь часам к пяти освободиться и подъехать к вам! – ответил он и мы, все вместе, вышли из кабинета.

До вечера у нас оставалось уйма времени и мы решили использовать его для отдыха. Предупредили горничную, чтобы нас никто не тревожил и сразу же отрубились.

Рома появился около шести вечера, весь чёрный от негодования. Придя к нам в номер, он плюхнулся на стул и закурил. Мы с Борисом уже поднялись, приняли душ, оделись и, даже, успели, по привычке, застелить постели. Видя его состояние, мы не стали опережать события и задавать ему вопросы, ожидая инициативы от него самого.

– Вот скажите мне за ради Бога! – начал он. – Ну, на хрена все наши законы, на хрена эта долбанная милиция, если она ничего не может поделать с бандитами, которые творят зло и бесчинствуют, за что, нас же, и ругают, якобы мы не хотим работать?

– Какая им ещё нужна работа? – снова воскликнул он через минуту, переведя дух и, сделав затяжку сигареты, добавил. – Мы взяли самых вероятных злодеев, которые, на сто процентов, сотворили эти деяния, а их прокуратура отпустила за недостаточностью улик! Господи! Да какие им ещё нужны улики? Там же всё на поверхности, и следы насилия, всё же было взято сразу экспертами в лабораторию и они вынесли свой вердикт, сопоставив с анализами бандитов, всё совпадает! А следователь, козёл недоделанный и говорит. – Ну и что, а может, это у них было по согласию! Мудак! А убийство это вообще вещь недоказуемая! Свидетелей происшествия нет, никто, ничего не видел! Короче, кошмар!

– Успокойся! – произнёс я ему. – Сейчас пойдём, покушаем в ресторане и побеседуем.

– Ага! Успокоишься тут! – снова воскликнул он. – Господи! Хоть бы и к нам заехали бы те ребятки, которые устроили чистку в Нижнем Новгороде! У нас в отделе сказали, что стол бы для них накрыли! Сам бы им помогал, честное слово! Вы меня извините, что такое говорю, но достало всё это! У меня две дочки растут, одной двенадцать, а другой десять, а вы знаете, сколько было тем девочкам? Ещё не было и шестнадцати!

– Ну, так в чём дело, дорогой? – воскликнул Борис и обнял его за плечи. – Встречай Хирурга, он перед тобой!

– Не понял! – искренне удивился Рома. – Какой хирург, да и причём здесь он?

– Понимаешь! – начал Борис издалека, а я с улыбкой наблюдал за тем, как он обхаживал Рому. – Преступление, это смертельная болезнь, она как раковая опухоль и её надо только удалять, и только хирургическим путём, чтобы она не расползалась по всему организму! Вот для этого и существуют доктора, которых называют хирургами! Так вот, перед тобой находится главный хирург! – после чего, он показал на меня.

– Теперь понял? – спросил он у Романа и, покинув его, подошёл ко мне.

– То-то я ещё тогда заподозрил вас в эпизоде с машиной! – воскликнул он, когда ему, наконец-то, дошло, кто перед ним.

Он поднялся и, подойдя к нам, протянул свою руку.

– Всё, что вам понадобится, я, с удовольствием, предоставлю! – произнёс он и радостно улыбнулся.

– Самое интересное, дорогой, нам от тебя нужно только то, чтобы ты ничего не делал, а сводил бы всё к бандитским разборкам, коих у нас, в нашей стране, сейчас, везде хватает! И ещё, любая информация! – сказал я и мы, вместе, спустились в ресторан.

Там мы неплохо подкрепились, Борис с Ромой, выпили по стопке, а потом, долго, беседовали по поводу предстоящей работы. Борис, с присущей для него энергией, растолковывал Роме все детали необходимые для проведения той, или иной операции, или как мы называли, акцией возмездия.

Выехали домой, когда уже стало темнеть и сразу поехали на свою базу в Реутово.

Ребята все спали, за дневального, развалившись на диване, оставался Шмель, но стоило нам появиться в дверном проёме, как он, тут же подхватился и, поздоровавшись с нами, показал на кухню.

– Перекусывать будете? – спросил он, с интересом рассматривая нас.

– Ты что нас рассматриваешь? – спросил я у него в свою очередь. – Дырки протрёшь! Кушать мы не будем, а вот чайку нам сделай, если не в тягость! Мы будем у себя, да, и печенье захвати, если есть!

Шмель отправился на кухню, а мы в свою комнату. Нам необходимо было упорядочить свои мысли, разложить всё по полочкам и ещё подготовиться к предстоящей операции, про которую мы даже не догадывались, что она из себя представляет. Да нам, собственно было не привыкать! Как правило, нам ставилась задача перед самым выходом, назывался квадрат операции и её цели, всё остальное у нас рождалось уже на месте, поэтому мы и к этой операции отнеслись, как к должному. Борис вообще всегда говорил, пусть у начальства голова болит, а у нас конкретная работа. И в этом я с ним был согласен, но свои выводы я всегда делал сам, почему мне, мои люди, доверяли. В свою очередь, я это очень ценил и болел за каждого всей душой.

Весь следующий день мы посвятили сборам. Борис вообще был весь в движении, проверял амуницию бойцов, гонял всех как цуциков. Я, в свою очередь, съездил к Степану, забрал ребят, обсудил с ним кое-какие детали и вернулся в расположение части.

Выехали мы из дивизии на автобусе, который пришёл за нами в восемь вечера. В девять часов мы уже, в полной, боевой готовности, с необходимым комплектом оружия, стояли у открытого люка грузового ИЛ-76. Ждали генерала, который появился ровно в 21 час. Поздоровавшись со всеми, он отвёл меня в сторону.

– Алексей! Задача, которая стоит перед вами государственной важности! – начал он издалека. – Вы сейчас летите в Грозный, где вас встретит лично Джохар Дудаев! Ему поручено осуществлять контроль за доставкой партии оружия в дружественные нам страны! Ваша задача, осуществить охрану этой операции! Местным силовикам мы не доверяем! Весь этот процесс находится под контролем администрации президента, выше уже некуда! Готовым надо быть ко всему, никому не доверять, никого не слушать, только работа! Джохар пока что лоялен, но в Чечне идёт брожение, поэтому будь осторожен!

– И ещё! – чуть помолчав, продолжил он. – Мне вообще кажется, что находимся мы на грани гражданского шухера! Так что держись меня, чтобы не заблудиться, понял?

– Так точно, товарищ генерал! – отчеканил я и добавил. – Хотя, если честно, то не очень!

Генерал улыбнулся, похлопал меня по плечу и, проводив до самолёта, уехал в своём направлении.

                10.04.2014 год.

Хирург! Владимир. Часть первая

   Аэродром "Северный", который располагался недалеко от Грозного, встретил нас недружелюбно, если не сказать, враждебно. Нам к таким встречам было не привыкать, везде, куда ступала наша нога, нас встречали, в лучшем случае, настороженно, даже у нас дома и то нас побаивались. Знали буквально все, что у нашей группы отсутствовало понятие, стой стрелять буду, и прочая пустота, мы сразу начинали действовать.

Примерно также встречали в Афгане, а один раз, в Кандагаре, местные моджахеды захотели нас арестовать. В итоге больше восьмидесяти человек было уничтожено, а остальные, кто был в этот момент на аэродроме, включая и наших солдат из регулярных частей, легли сами на землю и сложили руки за головой. Этот случай очень быстро разнёсся по всему Афгану, да и не только. Мы тогда чудом не попали под суд. Это был, практически, единственный случай, когда наше начальство нас защитило. Вот поэтому, после проведённой операции, мы всегда зачищали всю территорию, чтобы не оставлять после себя никаких следов. И это стало нашей главной привычкой, которая часто нас выручала. Всегда находились умельцы, которые начинали вопить, что пострадало мирное население. А где там мирное население? Там уже десятилетний подросток бегает с автоматом!

На аэродроме нас действительно встретил сам Джохар Дудаев. Человеком он был весёлым с колючими глазами, герой Советского Союза, генерал ВВС и первый президент Чечни. По всему периметру аэродрома расположились несколько сотен бойцов, вооружённых до зубов.

Наш ИЛ-76 остановился недалеко от огромного ангара из которого выкатывали такой же самый ИЛ и разворачивали его по ходу к взлётной полосе, значит готовили к рейсу.

Из салона самолёта я вышел в сопровождении двух бойцов, а остальные ждали моей команды. Нервы были на пределе, но страха не было, даже не страха, волнения. Всё-таки это была Россия, и это обстоятельство тогда ещё преобладало над действительностью. Разговоры уже велись о том, что Чечня желает отделиться от России, но в эту чушь никто серьёзно не верил.

Поздоровавшись со мной за руку, Дудаев одобрительно посмотрел на меня и моих бойцов и произнёс. – Я бы от таких бойцов не отказался! Может ко мне? Не обижу! – после чего засмеялся.

Потом, повернувшись к своим бойцам, продолжил. – Ну, вот чего твои начальники дёргают вас? Что мы тут сами не в состоянии принять борт и перегрузить содержимое в другой самолёт? Не доверяют!

– Начальству виднее, товарищ генерал! – произнёс я и улыбнулся в ответ, таким образом, ответив ему на его весёлое поведение. – Наше дело маленькое, постоим и улетим, главное, чтобы лишних движений не было!

– Да ладно, ладно! – воскликнул Дудаев. – Знаем мы вас, волков-то! Наслышаны! Можете не волноваться, будут только те, кто займётся перегрузкой, нам тоже геморрой не нужен!

Говорил Дудаев вроде и весело и непринуждённо, но в воздухе висело какое-то напряжение, которое, вольно или невольно, но передавалось и нам, но я не показывал вида и продолжал улыбаться генералу. По тому, как была организована охрана предстоящей операции, это не было похоже на охрану, скорее всего эти люди были подготовлены к захвату самолёта и груза. Но увидев нас и, почувствовав нашу уверенность в собственных силах, Дудаев, я так полагаю, передумал и отменил операцию в последний момент.

Он сделал какое-то незаметное движение рукой и люди, стоящие по периметру, стали покидать территорию, прилегающую к ангару. После этого я дал команду и наша группа, тут же, рассредоточилась по тому же самому периметру, на котором, только что, располагались бойцы Дудаева. Заняв свои позиции, мои бойцы просто исчезли из поля зрения, на что Дудаев, тут же, отреагировал.

– Ну-у-у, действительно волки! – произнёс он с восторгом. – Слушай, командир, может, моих бойцов поучишь вашим фокусам? Я заплачу, не сомневайся!

– Товарищ генерал! – ответил я на реплику генерала с улыбкой. – Да как скажете! Утрясайте с начальством и мы поработаем с вашими ребятами, в одной стране живём ведь!

– Как сказать! – протянул генерал задумчиво и, посмотрев на меня в очередной раз, пошёл навстречу приближающему борту, который уже приземлился и тихо подкатывался к нашему месту.

Первый бой, так сказать психологический, мы выиграли. Я получил от этого поединка огромное удовлетворение и уверенность.

– А кишка-то тонка! – произнёс мне на ухо Борис, стоящий позади меня.

– Не обольщайся! – ответил я ему тихо, не поворачиваясь к нему. – Я шкурой чувствую, что скоро нас с тобой здесь поселят! Чувствуешь, какой напряг в воздухе? Что-то наши начальнички явно мутят там на верхах! Ну ладно, наше дело контроль, а потом всё равно тайное станет явным, чего нам голову-то ломать! Ты за ребятками-то посматривай!

– Всё нормально, командир! Всё под контролем! – ответил мне Борис и мы стали, молча, поджидать самолёт, который уже подруливал к нам.

Через несколько минут он развернулся и подставил свой хвост к хвосту самолёта, который недавно вытащили из ангара. Перегрузка содержимого началась около двух ночи, а в половине восьмого утра мы уже летели к себе домой. Пока шла перегрузка, Дудаев забрал какого-то представителя МО и увёз его куда-то, вероятно отдохнуть. Приехали они уже к окончанию операции, представитель МО нёс в руке довольно большой кейс и, обнявшись с Дудаевым, скрылся в салоне самолёта, на котором прибыл сюда. Около десяти утра наш самолёт произвёл посадку в аэропорту Чкаловский, где нас поджидал генерал.

После того, как мы покинули самолёт и построились для доклада, он поздоровался с нами и, поблагодарив за службу, разрешил всем идти в автобус, который поджидал нас чуть в стороне от самолёта.

– Алексей! – сказал генерал, когда все уже двинулись в сторону автобуса. – Ты брось там всё своё и подойди, поговорить надо.

– Слушаюсь! – ответил я и пустился догонять своих бойцов.

Оставив только пистолет на поясе и нож, с которым я никогда не расставался и, сказав, чтобы меня подождали, побежал к генералу, который прохаживался у своей машины.

– Послушай сюда! – произнёс генерал, когда я подбежал к нему. – То, что я тебе сейчас скажу, должно остаться между нами, по крайней мере, в ближайшее время!

Немного помолчав, собираясь с мыслями, он продолжил. – В нашей службе будет создан новый отдел, он будет выполнять функции отдела по борьбе с бандитизмом и организованной преступностью! Начальником этого отдела я рекомендовал тебя, и меня поддержали на самом верху! Возможности этого отдела безграничные, а твои возможности я знаю не понаслышке, уже успел и здесь чуток пробежаться!

Я хотел ему возразить, но он не предоставил такой возможности, нетерпеливо погасив мою попытку.

– Не перебивай! – произнёс он довольно сердито. – Это ты можешь ментам да прокурорам втирать мозги, а меня лечить не надо! Я всё знаю! Слушай дальше! В общем, этим самым ты и будешь заниматься и дальше, но уже легально, только не сори, прибирать за тобой никто не будет, но есть одно но!

Генерал замолчал и, посмотрев на меня, как-бы раздумывая над тем, стоит или нет, открывать мне свои карты, но потом всё-таки, вероятно, убедил себя в правильности своего решения, продолжил.

– Понимаешь! – сказал он и снова посмотрел на меня. – Сейчас идёт передел сфер влияний не только в преступном сообществе, но и в экономике и властных структурах и везде на первые роли выходят деньги! Вот эти самые деньги и есть тот камень преткновений! Я знаю, что вы подняли у Татарина приличную сумму денег и я понимаю, что они нужны тебе для своей сети близких для тебя людей, в этом я не ошибся! Как говорится, флаг в руки! Но с этого момента, все полученные доходы должны попадать ко мне, а я буду решать кому и сколько, я ясно излагаю? Я не беру мелочь, всё это ваше, но всё остальное, что будете делать по заданию, наше! Ты пойми меня правильно, так будет лучше для всех, в первую очередь для вашей группы!

Всё то, что мне говорил сейчас генерал, я уже давно переваривал в своей голове, а так как инициатива бывает, как правило, наказуема, я молчал. Теперь всё стало на свои места. Вот для этого генерал и решил использовать нашу группу, решая этот вопрос на самом высоком уровне. И теперь я стоял перед выбором, принять предложение генерала, став, таким образом, таким же самым преступником, но при пагонах и положении, или отказаться, превратившись в изгоя. Если они уже это надумали, то в любом случае сделают, с нашей группой или с другой. Чего-чего, но этого материала у нас хватало. Воевать против государственной машины, какая бы она ни была, мы ещё не могли, а стать изгоем, значит приговорить всех своих товарищей. Шансов выжить в этот момент у нас просто не было, и я дал согласие принять этот отдел, решив, что лучше контролировать процесс, чем зависеть от него.

Генерал пожал мне руку и сказал. – Жду завтра к десяти утра у себя вместе с Борисом, а сегодня денёк отдохните и отоспитесь!

– Слушаюсь, товарищ генерал! – произнёс я и, подождав, когда тот тронется на машине, пошёл к автобусу.

– Ну и что там тебе поведал большой начальник? – спросил меня Борис, едва мы тронулись.

– Да так, по мелочам! – ответил я ему и добавил. – Приедем, побеседуем!

После приезда на свою базу, все разбрелись по своим кельям, я даже не стал выставлять дневального, сказав ребятам, что пободрствую сам, покривив, таким образом, своей душой. Мне просто-напросто надо было, в спокойной обстановке, переговорить с Борисом.

Сделав себе чай с бутербродами, мы закрылись в своей комнате и я поведал Борису о своём разговоре с генералом. После этого мы минут двадцать, просто тупо, лежали и смотрели в потолок, перерабатывая в своих головах полученную информацию.

Слушай, Алексей! – наконец не выдержал Борис. – Всё у нас складывается так, что кто бы, где не учинил вот такие разборки, будут думать на нас! Так чего тогда играть в кошки-мышки? Пусть ставят перед нами задачу и всё! Нам же проще, не надо придумывать себе алиби, или проводить глобальные зачистки!

– Нет, дорогой! – произнёс я после минутного молчания. – Ты запомни одну истину, если захотят, в нужный момент, нас слить, то они это сделают, поэтому надо будет работать предельно чисто! И ещё! Своё мы будем развивать параллельно, выводя, постепенно, ребят из группы! Когда запахнет тухлым, попробуем слинять и сами, если получится! До пенсии мы вряд ли с тобой, Боренька, дотянем! Здесь надо будет или по ранению, или просто исчезнуть, но второе тоже мало вероятно, зная возможности нашей конторы! Но в любом случае я не мог отказать генералу, в противном случае, я, сразу же, ставил бы всю нашу группу под удар!

– Да это никто и не оспаривает! – произнёс Борис, пожимая плечами. – Чего гадать? Поживём, увидим! Даст Бог и прорвёмся! По крайней мере, хоть на первых парах, будем работать под официальной крышей, тем более, что ты будешь начальником нашего отдела, а это значит, что мы ещё повоюем и не известно ещё кто кого переиграет! Мы тоже не мальчики для битья!

Немного помолчав, Борис спросил. – Слушай! Я так понял, что их больше всего интересуют деньги, которые мы будем отнимать у бандитов?

– Ну, по крайней мере, он так выразился! – ответил я ему, посмотрев на него. – Ну и что?

– А то, что деньги мы ему доставлять будем, а заодно будем пополнять и свою казну! – произнёс Борис и добавил, спрашивая меня – Резонно?

Я не ответил и закрыл глаза, притворившись, что сплю. Борис посмотрел на меня, приподнявшись на локтях и тоже улёгся. Через несколько минут он уже засопел, а я вышел осторожно в коридор и присел на диван.

– Пусть ещё пару часов поспят, а потом кто-нибудь сменит! – подумал я, но в этот момент, из комнаты, вышел Рома и, заметив меня сидящим на диване, направился ко мне.

– Командир! – произнёс он удивлённо, глядя на меня. – Что за дела? Это вы всё время здесь сидите? Идите, поспите хоть немного, а я посижу, пока ребята не поднялись!

– Да ничего, Рома! – ответил я ему, чуть улыбнувшись. – Всё равно надо уже подниматься, да к Степану съездить! Не хочется Бориса тревожить, а придётся!

– Пусть спит, товарищ командир! – произнёс Рома с задором. – Давайте я с вами прокачусь, а здесь кто-то другой посидит, я подниму!

– Ну как скажешь, старшой! – ответил я ему, улыбнувшись его азарту.

Старшой, это по-нашему старший лейтенант.

– Давай, дерзай, а я пойду за машиной, через пару минут выходи! – добавил я и отправился на выход.

Минут через сорок мы уже подъезжали к Ногинску, где, к этому времени, располагался офис нашей компании. Степан приобрёл небольшое, двухэтажное здание бывшей конторы, с приличной территорией, во дворе которой стоял овальный ангар, метров тридцати длиной и шириной около десяти метров. Забор вокруг территории был из бетонных плит, местами требующий ремонта и поломанными металлическими воротами.

Мы подъехали в тот момент, когда Степан распекал строителей, которые возились возле ворот, пытаясь их снять со своего места.

Заметив нас, он быстро подошёл к машине и радостно обнялся сначала со мной, а потом и с Ромой. Посмотрев на нас, строители стали пошустрее шевелиться, испугавшись нашего вида.

– Ну, рассказывай! – сказал я, обнимая его одной рукой за плечи. – Да, собственно и показывай!

Степан был в приподнятом настроении и, вообще за последние дни, очень изменился. Стал энергичным с, вечно, горящими глазами. Первым делом он повёл меня в ангар и, открыв входную дверь, встроенную в одну из створок ворот, пропустил меня внутрь помещения.

– Ну как? – спросил он у меня, показывая на четыре чёрные машины БМВ-5. – Видишь, с номерами, всё как положено и со всем необходимым! Оформлены машины на фирму, ехать можно хоть сейчас!

Я повернулся к выходу и позвал Рому, который где-то застрял во дворе. Он мигом появился в проёме дверей и, заметив машины, подбежал к одной из них.

Улыбнувшись, я сказал, обращаясь к нему. – Вот её и бери! Сейчас отправляемся ко мне домой, чтобы, получишь необходимое и едешь во Владимир! С собой возьмёшь тех же, с кем был в Нижнем Новгороде! Мне нужно, чтобы к вечеру уже были в той же гостинице, понял?

Он тут же взял ключи от машины у Степана и завёл её, ёрзая по сидению, подстраивая под себя, с горящими глазами.

– Ну ладно! – сказал я Степану, повернувшись к нему. – В офис не пойду, некогда, а ты, если что, звони! Комнатку для меня оборудуй, может когда и пригодится! И ещё! Подыщи хорошую квартиру трёх, или четырёхкомнатную где-то здесь, в Ногинске, или в Электростали, для своего будущего зама! Парень нормальный, начальник уголовного розыска в Нижнем Новгороде, мой друг с детства! Я его сюда перетаскиваю с семьёй для работы!

– Всё понял, командир! Как скажешь! – на полном серьёзе, без всякой иронии, произнёс Степан.

После этого мы тронулись в сторону моего дома, где я выдал Роме четыре "ТТ" с запасными обоймами и по одной лимонке на брата.

Приехав в дивизию, где уже все были на ногах, я собрал группу Ромы в своей комнате и, вместе с Борисом, поставил им задачу о ликвидации группировки оголтелых беспредельщиков во Владимире.

– Всю информацию вам предоставит местный начальник Угро местного УВД! – сказал я им на прощание. – И ещё! По возможности, обойдитесь без стрельбы, поработайте ручками, да ножами! Постарайтесь сделать так, как будто это обычная драка, такой междусобойчик!

– Да без проблем! – ответил за всех Рома, радостно попрыгивая на месте. – В плен никого не брать?

– Ну какой ещё плен! – возмутился Борис. – Вы смотрите, чтобы невинные не пострадали, это вам не в горах! Я имею в виду девчат, они же наверняка там будут! Вот и что их так тянет к бандитам?

Отправив ребят, я связался с Романом из Владимира и сказал ему, чтобы он готовил нужную информацию для ребят, которые будут ждать его в гостинице.

– Смотри там по обстановке! – сказал я ему в конце разговора. – Желательно, чтобы тебя не было в это время в городе, придумай там что-нибудь, командировку, какую на пару дней, ну, в общем, подумай!

Мне завтра с Борисом предстояла встреча с генералом и моё назначение.

– Времени не было, да и во всех дырках я не мог быть затычкой, а ребяткам не грех и поразмяться, а то кости уже жирком обрастать стали! – сказал я Борису, когда мы остались одни.

– Остальные ребятки начинают роптать! – произнёс Борис, улыбаясь. – Тоже застоялись! Когда ты группу отправлял на машине, так вот это самое они мне и сказали с завистью! Мол, те уже два раза в деле, а они физподготовкой занимаются! Не правильно всё это!

– Ты знаешь! – произнёс я, укладываясь в постель, в сон клонило со страшной силой. – Они правы! Начинай подготавливать остальных, разбив их по квартетам, а сейчас дай поспать, да скажи, чтобы не бесились там в коридоре!

Сказав это, я отрубился и проснулся только около семи утра. Борис ещё спал, но уже начинал ворочаться в постели.

– Сегодня для нас наступает час "Ч"! – подумал я, лёжа в тишине комнаты!

                21.04.2014 год.

Хирург! Владимир. Часть вторая

   В загородном, небольшом, но очень уютном пансионате, расположенном южнее Нижнего Новгорода километрах в сорока, на берегу Волги, в очень живописном месте, вокруг которого красовались огромные, вековые сосны вперемешку с густым кустарником и малинником, собралась группа хорошо одетых и, знающих себе цену, людей. Возле ворот стояло больше десятка мерседесов, БМВ, а чуть поодаль стояла ещё большая группа машин, но уже джипов, вероятно охрана важных персон, прибывших на какое-то мероприятие.

Этим мероприятием был обычный воровской сходняк, который собрал смотрящий за городом и областью вор в законе, по прозвищу Кукла. Это был вор старой закалки и терпеть не мог все эти движухи, разборки, стрелки, беспредел, базары и прочую шелуху, которая сейчас была у всех на слуху.

Для него никак не доходило, что кто-то, из блатного мира, мог просто, тупо, ослушаться слова вора. Одно только это приводило его в бешенство, и в эти минуты лучше было не попадаться ему на глаза.

И собрал он всех воров в законе, которые так или иначе имели отношение к своему королевству, после событий, связанные с Татарином. Про Сыча здесь даже не заговаривали, сказали только, что он отморозок и никого не слушал, поэтому и получить своё он мог от кого угодно, даже от простых обывателей. А вот Татарин – это совсем другое дело! И тут необходим был сходняк!

Время двигалось к вечеру, да и от греха подальше, решили собраться в бывшем пансионате, в помещении столовой, очень просторном с тяжёлыми бархатными шторами на окнах, тёмно-бордового цвета, что придавало помещению атмосферу элитного ресторана.

На сходку приехали два вора старой закалки, как и у Куклы, оба его старинных друга и товарища. Одного уважительно называли Бриллиант, а другого Бродяга. Бриллиант перебрался во Владимир, в Москву он не захотел перебираться, терпеть её не мог, а Бродяга приехал из Новосибирска, где и осел в последнее время, прихватив себе небольшой домик на берегу Оби, южнее Новосибирска.

То, что произошло на даче у Татарина, не вписывалось ни в какие понятия, это могло быть только хорошо спланированная операция спецслужб, или же свихнувшийся отморозок, возомнивший себя царьком. Да и деньги очень притягательная сила, которые нигде не всплыли и, если бы не этот факт, то все бы собравшиеся здесь люди, склонились бы к спецоперации.

– Ну что, бродяги! – начал свою речь Кукла на правах хозяина. – Всё, что у нас произошло в недалёком прошлом, заставило нас подумать о своём будущем и о том беспределе, который переходит все границы наших с вами, уважаемые, понятий!

После этих слов он поднял свой бокал с прекрасным грузинским вином, которое привёз один из гостей, молодой ещё, но очень дерзкий, вор из Москвы по кличке Шакро и продолжил. – Давайте помянём наших друзей, да немного перекусим, чем Бог послал!

Все собравшиеся встали за столом, молча выпили содержимое и принялись за закуску, а Кукла продолжал стоять и, молча, наблюдать за гостями.

Он был невысокого роста, чуть сутулился от возраста, с большой залысиной до самого затылка, седой человек. Человеком, у которого вся жизнь прошла в лагерях. Первая ходка у него была ещё в неполные шестнадцать лет по малолетке, а затем, больше сорока лет, лагерей. По этому показателю с ним мало кто мог потягаться, кроме Бриллианта, да Бродяги. Был у них ещё один кореш, Дементий, но он уже представился. Воров такого уровня уже просто не было. Были ещё несколько человек, но они доживали свой век по зонам, откуда сами не желали выходить, один из таких, Сметана, так он вообще заявил, что зона его дом и здесь хочу умереть.

Для Куклы было непонятно, как современный вор может ездить за рулём машины! Как, тот же самый законник, от которого зависит принятие того или иного решения, от результата которого зависят жизни и судьбы людей, может иметь шикарную недвижимость, семью, детей! Опасаясь за своё гнёздышко, он обязательно будет принимать то решение, которое, в первую очередь, будет выгодно ему самому, а не братве, которая рискует своей свободой, а порой и жизнью, ради того, чтобы обезопасить самого вора! Всё это, порой, выбивало его из колеи, и он начинал метаться из одной крайности в другую, что тоже не способствовало правильности принимаемых решений. Урки, бродяги и обычная братва, стали всё больше и больше походить на обычных коммерсантов, приблатнённых, наглых, но комерсов. И как с этой публикой можно было решать серьёзные вопросы?

– Кукла! – произнёс Шакро, намазывая на ломтик хлеба красную икру, вмазывая её в масло. – Не разводи бодягу! Излагай свои мысли по этому поводу, а мы все покумекаем!

– Ты, Володичка, не торопись, покушай! – произнёс Кукла, глянув на него недобрым взглядом. – Вы, молодые, набодяжите без ума, а нам, старикам, приходится разгребать всё это дерьмо!

Чуть помолчав и, осмотрев всех сидящих, он продолжил. – Вот кто мне скажет, у кого поднялась рука на святое, на общак? Я не хочу даже думать, что кто-то из присутствующих на это способен! А если нет, то вопрос, кто? Вот! Значит беспредел! А если беспредел то тогда что? Тогда надо найти этих умельцев и, поговорив с ними, наказать!

– Я вот смотрю, ты, Володичка, хоть ещё молодой, но уже вор авторитетный, поэтому и займись этим вопросом, а общество тебе поможет! Тем более, что ты эти новые порядки лучше знаешь, да и с ментами у тебя в Москве всё ровно, а для нас, стариков, всё это за подло! Старые мы! Но ты постарайся, потому, как мы с тебя спросим, будь спок!

Шакро поднялся и, чуть поклонившись, произнёс. – Благодарю за доверие, бродяги! Всё, что от меня будет зависеть, я сделаю, но уж не взыщите, если кому придётся наступить на хвост!

– Ты чо несёшь? – взъерошился один из воров по кличке Пегас, тоже из молодых. – Мы тебе чо, сявки какие, что ты такое нам выкладываешь! За такие байки и на перо попасть можно!

– Успокойся, Пегас! – улыбнулся Шакро. – Я говорю лишь о том, что каждый должен будет мне показать всех своих бойцов, которые могли бы совершить подобное, вот и всё! Причём здесь ты, или кто-то из уважаемой публики?

– А какие тут могут быть спецы? – вновь произнёс Пегас. – Зашли, всех положили из стволов, во дворе потом нашли полно надкусанных маслят, да и в доме тоже, бабки забрали и слиняли! Так что на это нужен был спецназ что ли?

– Да с Татарином мне, как раз, всё ясно! – ответил на его выпад Шакро. – Мне не ясно, как можно было за несколько секунд уложить десяток мудаков с непонятного расстояния, во главе с Сычом? Вот этот вопрос заставляет задуматься! И мне очень не нравится то обстоятельство, что всё это произошло в одном месте, в очень короткий срок!

Все молчали и продолжали ковырять вилками в своих тарелках.

– Володя! – прервал тишину, молчавший до сих пор, Бриллиант. – Ты хочешь сказать, что эти два случая звенья одной цепи?

– Уважаемый! – произнёс почтительно Шакро. – Я это не утверждаю, но предполагаю! Очень уж всё это было сделано искусно и подчищено взрывом!

– Хорошо! – снова произнёс Бриллиант. – В таком случае подключи своих ментов, от чего он сплюнул и произнёс тьфу ты, пусть они покопают, может чего и накопают!

Чуть помолчав, он добавил. – Ну вот, значит Кукла прав, что тебе это поручил! Вот и дерзай! И ещё! Запусти маляву, чтобы на местах были начеку, а то уже не блатные стали, а бояре! Стыдно даже!

Шакро улыбнулся, как и все остальные воры. Среди них были довольно известные в своих кругах воры, такие как Барыга из Брянска, Пермский с Урала, Джем с Приморья, Питерский из Калининграда, Мираб со Смоленска.

– Времена меняются, уважаемый! – произнёс Шакро, обращаясь к Бриллианту. – Уже нет малин по хазам, да тёлок по трояку! Сейчас мы правим балом, а не менты, вот они на нас сейчас и работают! Не все, конечно, так нам все и не нужны! Вот и сейчас поработают, будь спок!

– Ну, вот и ладненько! – произнёс Кукла, который внимательно наблюдал за обществом. – Я Барбосу поручу, чтобы тебе помог по местным делам, он же сейчас после Татарина рулит, вот с ним и побазарь!

– Добро, братва! – произнёс Шакро и поднялся за столом. – У меня к вам, уважаемые, будет одна просьба! Если, вдруг, что-то подобное произойдёт на вашей территории, то уж пошустрите и мне маляву сбросьте, добро? И ещё! Ты Боря, обратился он к Барыге, у себя там в лесах тоже пошустри, а то разные байки оттуда идут, местная шпана уже авторитетами стали, гребут всё под себя, а про святое забыли!

– Ты что мне предъяву кидаешь? – побагровел от злости Барыга. – Я всегда Брянск держал правильно и нечего мне зря в уши дуть, я тебе не зелёный пацан! У меня целый экспресс ходок, да и короную уже десяток лет, а шпана есть шпана, их тоже притопчут со временем!

После этого, Барыга поднялся, подошёл к Кукле и, пожав ему руку, произнёс. – Давайте, а то договоримся до пёрышек! – после этого пожал руки всем остальным ворам и удалился, попрощавшись.

– Ты бы, паря, язычок попридержал бы! – сказал Бродяга, сидевший до этого тихо и смирно, потягивая чай из чашки, за его спиной стоял огромный парень, который наблюдал за Бродягой, не сводя с него глаз. – Если ты ходишь в любимчиках нашего друга Бриллика, то это ещё не даёт тебе права раздавать наставления уважаемым людям, которые тебе в отцы годятся! Я с Борей на лебедях не один годочек позагорал и все его заслуги перед обществом знаю, а у тебя какие заслуги? Так что слушай людей, да выполняй, что тебе поручило общество!

– Послушайте, бродяги! – воскликнул Шакро. – Я никого не хочу обижать, но есть определённый порядок и закон, что каждый смотрящий обязан смотреть за общаком и, естественно, за сбором от доходов! А что я вижу! Дворцы обычные бакланы строят, а для общего у них нет денег! Об этом я и сказал, это уже стало правилом на местах!

Шакро замолчал и, выйдя из-за стола, направился к Бродяге. Подойдя к нему, он протянул ему руку и сказал. – Дядя Саша! Ты меня извини, но я всё-таки думаю и буду настаивать на своём мнении, что каждый смотрящий за своей территорией, должен за ней смотреть и приносить свой вклад в общее дело!

Бродяга тоже поднялся из-за стола и, придержав руку Шакро в своей, произнёс – Ты, сынок, всё верно говоришь, но не надо блудить в словах! Я по поводу общего тебе не говорю, дорогой, я говорю, что негоже обижать уважаемых людей. Если есть, что предъявить, то предъявляй, а нет, то не гони пургу, это негоже! Тебе общество поручило заняться делом, вот и займись, по необходимости, каждый уделит тебе внимание и, если надо будет, помогут и деньгами и людишками! А сейчас езжай к Барбосу своему и не мешай нам отдыхать! Ступай!

Шакро улыбнулся и, повернувшись ко всем, произнёс – Привет честной компании! – после чего удалился во двор пансионата, где его поджидали его люди.

Устроившись в своём БМВ он, в сопровождении двух джипов, направился в сторону Нижнего Новгорода!

Шакро был вором новой формации, наглый, упёртый и дерзкий. Если он ставил перед собой цель, то всегда добивался нужного результата. Отсидев два года по малолетке и ещё шесть лагерей и, выйдя на свободу, а это произошло сразу после развала союза, он поставил себе цель стать вором в законе. Для этого он организовал вокруг себя довольно крупную банду головорезов с Кавказа и стал заниматься рэкетом. Человеком он был тщеславным и, ради достижения цели стать законником, почти половину собираемых денег отправлял в общак и, всячески налаживал отношения со старыми ворами, одним из которых и был Бриллиант. Он же, потом, и замолвил своё слово за Шакро. После этого Шакро плотно осел в Москве и стал подгребать под себя почти весь московский и подмосковный бизнес. Но здесь не провинциальный городок и ему пришлось мириться с такими ворами как дед Хасан, Захар и целой когортой битых и, знающих себе цену, законников и авторитетов. Вовремя сориентировавшись в ситуации, Шакро ухватил себе часть этого пирога и старался не переходить никому дорогу, за что его не беспокоили и уважали. Что ему явно льстило!

Но это задание, которое ему поручило общество, было чревато последствиями. Он отлично понимал, что деньги не могли уйти просто так, вопрос о погибших своих сотоварищах не стоял. Всё упиралось в то, что если бы это сделали спецы, то деньги зашли бы в банк, как вещ доки. А раз они не зашли, то напрашивался вопрос – кто? И этот вопрос его сильно доставал, а тут ещё эта разборка с Сычом! Вообще какие-то непонятки!

Сказав водителю ехать к Барбосу в его кафе в Нижнем Новгороде, он продолжал кубатурить свои мысли в голове.

– Странный блиц! – думал он, не замечая ничего вокруг. – Если это разборка пацанов, то почему тогда никто ничего не знает из братвы? Такого не бывает! Это не реально! Если это спецы, то почему нет в сводках? У них, кстати, тоже только одна версия, разборки!

– А может это чья-то месть? – вдруг резануло его. – А что, надо будет это проверить! Там же ещё и следачку прибрали вместе с Сычом, говорили, что она его подруга была! В общем, надо будет поковырять это дело, да присмотреться ко всем делам, которые она вела!

В кафе они подъехали уже к вечеру. Возле дверей топтались молодые парни и девушки, которые ругались с охранниками из-за того, что те их не пропускали в кафе.

Шакро вышел из машины и, в сопровождении четырёх головорезов, направился к ним. Заметив их, охранники перегородили им дорогу и, один из них спросил, к кому направляются.

– К Барбосу, чёрт ты недоделанный! – произнёс Шакро, улыбаясь. – Тебе что, не доложили!

Охрана тут же освободила им дорогу, пропуская вперёд нагловатых людей кавказкой внешности.

В зале кафе сидела большая группа пацанов и слушала наставления своего босса, который, заметив Шакро, чуть побледнел и, с натянутой улыбкой, пошёл ему навстречу.

– Пацаны! – крикнул он. – Брысь отсюда, а завтра в два дня у меня на даче!

Зал довольно-таки быстро опустел.

Барбос поздоровался с Шакро, кивнул его людям и спросил. – Каким ветром, уважаемый? Надолго ли?

– Ветерок попутный, дорогой! – ответил Шакро и, усмехнувшись, добавил. – А вот на сколько, это от тебя будет зависеть! У тебя комнатка-то отдельная есть, а то там молодёжь двери ломает?

                22.04.2014 год.

Хирург! Владимир. Часть третья

   После того, как Алексей с Борисом уехали из Нижнего Новгорода, прошло уже полторы недели. На удивление Николая, его Раиса очень обрадовалась тому обстоятельству, что они переедут жить в Подмосковье. Но он не догадывался об истинной радости своей жены. Её как раз-то устраивала жизнь в родном городе, хорошая квартира, небольшая дача, хоть и старенькая, но всё-таки машина, двое деток. Что ещё надо? Её не устраивала его работа, которая, почти полностью, забрала из семьи мужа и отца. Его мизерная зарплата, хоть Николай и занимал приличный пост в УВД области. Постоянная угроза жизни, каждый день, по местному телевидению, она смотрела эти страшилки, и сердце её было не на месте, когда он уходил из дома и исчезал, бывало, на сутки. А тут такое счастье! И она, тут же дала своё согласие.

Николай, придя утром на работу, сразу пошёл к генералу и подал ему раппорт на увольнение. Минут двадцать, после этого, он выслушивал не очень лестные слова в свой адрес, которые без конца лились из уст разгневанного генерала, бегающего по кабинету.

Потом, устроившись в своём кресле, он посмотрел на Николая и произнёс. – Хорошо! Возможно, ты и прав, Николай! В нашей системе идёт полный раздрай, да, собственно, как и во всей стране! То, что переезжаешь под Москву, я не одобряю, а то, что увольняешься, может и верно!

– Да я бы и не увольнялся из органов, если бы не переезд, товарищ генерал! – сказал Николай сдавленным голосом. – Да и друзья мои предложили мне возглавить детективное агентство, в своей фирме, грех отказываться! Работа почти та же, зарплата в разы больше, не стыдно домой приходить!

– Да что ты меня уговариваешь! – воскликнул генерал. – Всё я отлично понимаю! Ты хлопца нормального подбери на своё место, подчисти старые дела и с Богом!

Потом он встал и, подойдя к Николаю, который даже не присел за всё время разговора, пожал ему руку. Махнув рукой в сторону дверей и, не произнеся ни слова, он повернулся и пошёл на своё место, а Николай вышел из кабинета, вздохнув с облегчением.

– Слава Богу пронесло! – подумал он и направился в свой кабинет по дороге обдумывая дальнейшие действия.

Вместо себя генералу он предложит своего зама. Опер толковый, надёжный, в случае чего пригодится и в будущей работе. С делами тоже вроде всё в порядке, надо только с Татарином всё скрутить и передать в прокуратуру, а так, в общем, за неделю должен управиться.

Но прошло уже полторы недели, а Николай никак не мог вылезти из этой рутины.

– Господи! – возмущался он. – В тюрьму легче сесть, чем вылезти из этого дерьма.

С замом своим он всё оговорил, с квартирой Степан тоже уладил. Он купил для семьи Николая четырёхкомнатную квартиру почти в самом центре Ногинска, недалеко от больницы и парка отдыха. Хода от дома до работы минут пять, не больше. Что ещё надо!

   Николай уже ездил туда на выходные с семьёй, после чего он, быстренько их, с помощью Степана, перевёз на новое место жительства. Особенно Николаю понравился офис и дружеская обстановка среди сотрудников. Степан хоть и был ворчливым и занудным, но всё это было по делу. Над его ворчливостью только посмеивались. С тех самых пор, когда Николай расстался с нами, мы ни разу с ним не встречались, но общались по телефону.

Продолжая собирать бумаги по последнему делу, Николай нервно посматривал на часы. На них уже стрелки показывали без пяти семь вечера, а он, кровь из носу, хотел сегодня завязать с этой канителью.

Как раз в этот момент, когда он уже поднялся из-за стола чтобы ехать домой, в кабинет вошёл мужчина кавказской внешности, чуть выше среднего роста, лет тридцати пяти-сорока. Вместе с ним, в кабинет, вошли и пара его телохранителей, одетых в чёрные костюмы. Это был Шакро!

Он подошёл к столу, отодвинул стул и уселся на него, глядя на Николая, который, в свою очередь, посматривал на непрошенных гостей.

Наконец он не выдержал и, едва сдерживая себя, спросил – В чём дело, уважаемые? По-моему я вас не вызывал?

– Ничего, дорогой! – проговорил Шакро и, улыбнувшись, добавил – Нас не вызывают, мы сами приходим!

Эту шутку, как правило, говорили сами опера, но она всегда нравилась Шакро, он ею всегда бравировал, от чего и на сей раз, засмеялся, засмеялись и его спутники, а Николай стоял и, хмуро, смотрел на этого наглого кавказца.

Для Николая не составило бы труда обуздать этого пижона, он был гораздо здоровее этого упыря, но продолжал себя сдерживать.

– Я вас слушаю! – наконец он снова обратился к нему. – Или вы желаете оказаться в подвале?

– Да ладно тебе, остынь! – отозвался спокойно Шакро и продолжил. – Скажи мне, пожалуйста, ты вёл дело Сыча?

– Так! – не выдержал Николай и, подойдя к дверям, открыл их. – Покиньте помещение, или вызову наряд!

Двое охранников Шакро попытались остановить Николая, но тот, в одно мгновение, скрутил одного из них, а на другого направил пистолет.

– Вы что совсем рехнулись? – заорал он на них, но тут в кабинет вошёл генерал и, увидев, что там происходит, подбежал к Николаю.

– Прекрати немедленно! – закричал он на него. – С ума сошёл, что ли?

– А это вы у них спросите! Совсем страх потеряли! – огрызнулся Николай и отпустил своего пленника. – Вы, товарищ генерал, скажите мне, пожалуйста, почему это я должен какому-то чёрту рассказывать про дела, которые я вёл, или веду? Как это можно понять?

– Успокойся, Николай! – произнёс уже более спокойно генерал. – Это моя вина, что отпустил их одних, а сам задержался! Понимаешь, мне позвонили из МВД и попросили, чтобы мы поспособствовали этому гражданину, какая тебе разница, скажи ему и всё! Делов-то! Всё равно дело уже закрыто!

Усадив Николая на стул, генерал похлопал его по плечу и удалился.

Николай молчал минуты две, а потом, пересилив себя, спросил. – Ну, так что вас интересует? И кто вы такой?

– Меня зовут Шакро, я из Москвы. – начал Шакро свои объяснения. – Мне наше общество поручило разобраться с этим делом, вот я у тебя и хочу узнать кое-какие подробности! Просто скажи, что знаешь и всё! Я знаю, что ты их всех арестовывал после убийства девушки, а следачка их освободила! Через несколько дней их всех положили из снайперской винтовки, или карабина, не суть, понимаешь, созревает вопрос обычной мести! Сыч, с пацанами, повеселился с девчонкой, а потом её загасили, это беспредел! Козлы, спору нет! Я также знаю, что у той девчонки есть брат, служит в ФСБ, вот я и хочу узнать от тебя, есть здесь связь, или нет! Только не втирай мне, что это обычная разборка, здесь работал спец!

Николай усмехнулся, подумав о своём, а потом сказал. – Мы проверяли эту версию! Когда всё это произошло, брат погибшей девушки, был в Таджикистане на границе и он, даже теоритически, не мог быть в это время здесь! Мы и в деле с Татарином рассматривали этот вариант и снова неувязочка, он был в Чечне вместе с генералом Дудаевым! Слышал о таком? Это легко проверить и, с твоими возможностями, тебе не составит труда всё расставить по своим местам! Кому-то просто выгодно, чтобы именно об этом думали!

Поднявшись со стула, Николай опёрся руками о край стола и, усмехнувшись, добавил. – Вы бы разобрались со своей шпаной, а спецов этих сейчас как кур недорезанных, помешались на деньгах, все хотят положенцами быть, куда не зайдёшь, везде пальцами гнут, не страна, а чёрт те что!

Шакро тоже поднялся, посмотрел на Николая и сказал. – Не знаю почему, но я тебе верю, майор! Я слышал, ты увольняешься и переезжаешь под Москву? Если что, обращайся, помогу! А насчёт отморозков ты, похоже, прав, если только это не работа спецов!

– Да какие спецы! – воскликнул Николай. – Расстреляли, скорее всего, с проходящей баржи, значит, знали, когда и что, а взорвали на всякий случай, вдруг кто был в бане! А тротила у нас здесь хватает на Волге!

– Ну а есть хоть какие зацепки, или всё чисто интуитивно? – спросил Шакро.

– Да я грешу на Барбоса, но с доказухой ноль! – ответил Николай. – У него стали появляться бойцы спортивного вида, безбашенные до предела! С Татарином, похоже, он тоже разобрался, да и авторитетов полтора десятка положил, весь бизнес прибрал к рукам и стал, слишком уж быстро, подниматься, так что думай, дорогой!

– Похоже, ты опять прав, мент! – сказал Шакро и, переглянувшись с попутчиками, вышел из кабинета, даже не попрощавшись с Николаем.

После их ухода, Николай снова уселся за столом и задумался.

– Да! – подумал он, перебирая в голове разговор с бандитом. – Видно тёртый калач! Надо будет к нему присмотреться, от такого что угодно можно будет ожидать!

Про Шакро сводки стали приходить ещё с прошлого года, но в поле зрения он не попадал, поэтому и не интересовал вообще. Исходя из сегодняшнего посещения, Николай, интуитивно, почувствовал угрозу от этого человека.

И без того никчемное настроение, было испорчено напрочь. Николай уже хотел позвонить Алексею, но в этот момент зазвонил телефон. Сняв трубку, Николай молча выслушал, что ему поведали на другом конце провода и, положив трубку на место, направился к выходу. Его вызывал к себе генерал.

Когда Николай подошёл к его кабинету, то увидел генерала, стоящего в дверях. Пропустив Николая внутрь кабинета, он закрыл за собой дверь и, подведя его к столу, усадил на стул, а сам пошёл на своё место. Потом он достал из стола бутылку коньяка, два фужера и тарелку с нарезанными ломтиками лимона, посыпанного сахаром.

После этого он, молча, разлил содержимое бутылки по фужерам и произнёс. – Давай, Коля, за всё хорошее! И не держи на меня зла, если когда и орал, я же начальство!

После этого он улыбнулся и выпил, Николай последовал за ним.

– Ты где будешь обитать-то? – спросил генерал через минуту. – Может, когда и в гости загляну!

Как раз по пути! – произнёс Николай, улыбнувшись. – Прямо в центре Ногинска, так что милости просим!

– Ну и когда планируешь ехать? – снова спросил генерал. – Дела-то все сдал?

– Да вроде все! – ответил Николай и продолжил. – Завтра с утра завезу в прокуратуру последнее и всё! Здесь я уже всё сдал, и оружие, и удостоверение, короче всё, штатский!

– Во! А как ты поедешь домой? Ты же выпил! – воскликнул генерал. – Ладно! Я сейчас скажу своему водителю, и он подбросит тебя домой, а свою завтра заберёшь!

   Потом он встал и вышел из-за стола. Подойдя к Николаю, обнял его и, проводив до дверей, произнёс вдогонку. – Счастливо!

– Спасибо! – ответил Николай и, забрав папку с документами в своём, но уже чужом кабинете и, сдав ключи дежурному, который тоже пожелал ему всего хорошего, вышел во двор, где его уже поджидал автомобиль генерала.

Домой Николай приехал около десяти вечера. В квартире уже ничего не было, всё, вместе с семьёй, перекочевало в Ногинск. Завтра утром должны были появиться и новые хозяева его квартиры.

За день Николай вымотался, попив чая без ничего, он завалился на старом диване и сразу же отрубился.

Поднялся рано утром, и пока появились покупатели, он успел позавтракать.

В прокуратуру Николай попал около десяти утра и, пробыв там минут сорок, сдавая свои дела, а вернее дело, он вышел на улицу. Раздвинув руки, потягиваясь, глубоко вздохнул и выдохнул воздух. Вообще-то Николай уже не имел права заниматься этими делами с передачей дела в прокуратуру, но его зам уехал в командировку по работе, а ждать было некогда, вот следователь сам и попросил его завести к нему это дело.

Больше Николай не хотел задерживаться в Нижнем. Заехав в своё управление, он забрал свою "девятку" и, не спеша, покатил в сторону Москвы.

Связываться по телефону он тоже не захотел, чтобы кто-то, ненароком, не попросил его о чём-нибудь. Он просто хотел уехать отсюда побыстрее, чтобы, приехав на новое место, начать свою новую жизнь, о которой мог только догадываться. На его душе было двоякое состояние, с одной стороны вроде радостно, что вырвался из беспросветного Ада повседневной, рутинной работы, а с другой стороны сердце сжимала тоска по этой самой рутинной работе, с которой он намертво сросся. И вот теперь он уезжал из города, в котором оставались его душа и сердце, с надеждой на то, что они к нему вернутся.

Как по настроению, выехав за город, заморосил дождик. Именно дождик, нудный, противный и промозглый. Время шло к осени, заканчивался август, дни становились короче, а ночи длиннее. О своей будущей работе Николай не думал, он просто прыгнул в бурный поток жизни, и его понесло по камням и ухабам. Он не сопротивлялся. Он знал, что этот поток управляем, и верил тому, кто управлял этим потоком.

К Ногинску Николай подъехал уже в сумерках. Не понятно почему, но он сначала решил заехать в офис, что собственно, было логично. Дело в том, что от офиса до дома было минут пять хода, а машину он мог оставить только в офисе. Офис-офис! Николай терпеть не мог этого слова, но оно уже стало модным и с этим пришлось мириться. Как ни странно, но на втором этаже офиса горел свет.

– Значит Степан ещё на месте! – подумал он и, оставив машину Петровичу, с которым поздоровался за руку, передал ему ключи от машины.

– Кто там наверху? – спросил он у него, на что тот махнул рукой и, усевшись в "девятку", погнал её во двор.

Небольшое двухэтажное здание вмещало в себя полтора десятка кабинетов, приличную кухню и санузла на первом этаже. Все основные кабинеты располагались на втором этаже здания, где был и его кабинет, рядом с кабинетом Степана и одной приёмной. Войдя в приёмную, Николай услышал разговор и смех, доносившийся из кабинета Степана.

Он открыл дверь и вошёл в кабинет, рассматривая тех, кто находился за столом, во главе которого восседал Степан!

                24.04.2014 год.

Хирург! Владимир. Часть четвёртая

   В десять утра, как и договаривались, нас принял генерал, вернее меня одного, а Борис остался ждать в приёмной. Выйдя из-за стола, генерал поздоровался со мной за руку и, показав на стул у стола, сам прошёл на своё место.

– Ну, как, всё обдумал? – спросил он у меня, внимательно вглядываясь в мои глаза, как бы влезая внутрь. – Ты мне скажи только честно, и я познакомлю тебя с твоим новым местом пребывания, то есть с кабинетом! По поводу твоей кандидатуры и у главы нашей структуры, и на уровне президента всё решено! Тебе будут предоставлена полная свобода действий, а также безграничное применение оружия, по обстановке! Никаких гонений, полный карт-бланш, но остаётся только то, наше, НО (он явно напоминал мне разговор о деньгах) и если ты согласен, то я подписываю твоё назначение! Должность эта генеральская, так что считай, что ты уже полковник, а через пару годочков получишь генерала, а может и раньше, если президенту приглянешься.

Генерал-полковник, Ильин Вадим Петрович, был человеком жёстким, но справедливым. Под его началом мне уже пришлось работать последние лет восемь не меньше. За всё время он меня никогда не подводил, ругал, если что не так, но не отдавал на съедение за наши рейды. Всегда говорил в открытую, не играя словами. Он и сейчас предложил мне эту должность прямо, объяснив честно задачу. Меня это всегда подкупало, поэтому я ему верил. Что на самом деле у него было внутри и за кулисами внутренней борьбы ведомства, я не знал и не желал этого знать.

– Да я же вам ещё на аэродроме сказал да! – ответил я ему, вставая из-за стола. – Чего тянуть, ведите!

Генерал улыбнулся и, подойдя ко мне, пожал руку, после чего мы, сразу, направились к выходу.

Выйдя в приёмную, генерал пожал руку Борису и бросил секретарю – Готовь приказ на звание и назначение!

Кабинет нам выделили на первом этаже, в заднем, правом крыле здания. В него входило три помещения, одно из которых было приёмной, а уж из неё, в противоположных сторонах, располагались две большие комнаты с высокими потолками. В каждой комнате было по два окна с тяжёлыми шторами темного цвета, отчего в кабинете было сумрачно.

Это качество мы, с Борисом, сразу оценили. После того, как генерал нас оставил одних, мы определились с кабинетами. Я взял себе левый, а ему достался с правой стороны приёмной. Его кабинет был чуток поменьше моего, но его это как раз и радовало. В приёмной мы планировали посадить двух парней, чтобы они здесь, постоянно и поочерёдно, несли вахту. Надо было проверить всё на наличие жучков и прочих неприятностей, а ребята должны были в дальнейшем блюсти наш порядок. Никого лишнего!

С Борисом мы задержались допоздна. Снова меня фотографировали, но уже в новенькой форме, выданной мне несколько минут назад, которую генерал приказал не снимать, по крайней мере, на Лубянке.

– Хватит басячить! – сказал мне он. – У тебя полно парней, вот они и пусть бегают в спортивных штанах, а ты начальник отдела, полковник, уважаемый человек!

К вечеру мне выдали новое удостоверение начальника по борьбе с организованной преступностью и бандитизмом, полковника ФСБ, Дёмина Алексея Ивановича. В это время мне всего лишь было 35 лет и полковником я себя явно не чувствовал, а чувствовал я себя не в своей тарелке.

– Ты, паря, к сорока точно генералом будешь! – воскликнул Борис, разглядывая моё новое удостоверение. – Хорош! Настоящий полковник! А что, тебе идёт!

Да ладно тебе дурковать-то! – произнёс я с улыбкой, посматривая на своего друга. – Не волнуйся, к концу года и тебя в подполы подтяну!

Да мне какая разница! – воскликнул Борис и, поднявшись, передал мне удостоверение. – Главное чтобы не прогнал! Ты же знаешь, с тобой хоть в Ад, а без тебя я даже не представляю, чем бы занялся!

Я посмотрел на него внимательно. Он не смеялся и даже не улыбался, всё это было сказано искренне.

– Ну насчёт занятий можешь не переживать! – сказал я и снова улыбнулся другу. – Пора начинать и свою деятельность, а то парни засиделись, сам понимаешь, это не всегда идёт на пользу, форму теряют!

Уже сидя в машине, я окликнул Бориса и спросил – Как там дела по Владимиру? Рома звонил? Я имею в виду нашего Рому, а не опера!

– Вчера был разговор, он передал, что дня через три у них будет вечеринка по поводу освобождения их кореша в кафе, где-то за городом, вот там и наши отдохнут! – ответил Борис, потягиваясь. – У них там информация появилась от Романа, будто в Нижнем сходка воров проходит с одним вопросом, кто и как!

Я ничего не ответил, мысли мои были далеки от этого. В голове постоянно блуждали слова генерала о нашей работе.

– Вот интересно! – думал я. – Если честно, то, как нас сейчас называть? На правоохранителей мы как-то не тянем! Если чистильщики, то опять же вопрос упирается в гуманитарную сторону – вопрос денег! Почему деньги отдавать генералу, а не сдавать их государству? Даже в горах, где нас никто не мог проконтролировать, мы сдавали все ценности в казну государства! Если обычные бандиты, то почему носим форму?

– Эй! Ты где? – услышал я голос Бориса. – Лёха! Ты явно где-то далеко!

– Это точно! – ответил я. – Чуток задумался! Всё как-то стрёмно, не привык я так, с заковырками!

– Да не заморачивайся ты! – воскликнул Борис. – Если ты думаешь насчёт нашей деятельности, то, если не забыл, ты же сам вышел на эту тропу! Так нам ещё и подфартило, генерал наш главный союзник и покровитель, к тому же спонсор, просто будет забирать свои проценты и всё!

– Как у тебя всё легко получается, дружище! – в свою очередь, воскликнул я. – Это сначала всё хорошо, а потом, обязательно, кому-то это перестанет нравиться, и нам припомнят тогда все наши похождения!

– Лёха! – снова воскликнул Борис. – Да Бог с ними! Мало ли что будет потом, главное это то, что мы с тобой сейчас, едем в крутой тачке, при больших пагонах и серьёзном положении! У нас с тобой масса друзей и преданных товарищей, есть своё дело! Почувствуем неладное, кинем всё это и растворимся, а если надо будет, то и повоюем, что нам привыкать? Нет! И сокрушаться здесь не почему, мы с тобой уже с десяток лет под пулями и ничего, живём! Так что выкинь всё из головы, а лучше командуй, а то кони наши застоялись!

Я посмотрел на друга, улыбнулся и протянул ему свою руку, которую он, с удовольствием, пожал.

В душе я понимал, что нужно парней привлекать, но делать это надо было осторожно, группы должны организовываться от того, кто с кем больше общается. Но самое главное это то, чтобы в каждой группе обязательно был человек с холодной и трезвой головой. Всё дело в том, что любой из моей команды мог творить чудеса, они привыкли не оставлять после себя никого в живых не взирая ни на пол, ни на возраст жертв и это меня беспокоило больше всего. Надо было срочно ремонтировать, а вернее регулировать тормоза, которые у них полностью отсутствовали. Десять человек вместе со мной и Борисом уже были в деле, но оставалось ещё двадцать здоровых и готовых на всё парней. Среди них один Гоша стоил целого взвода! Я его больше всего боялся привлекать к делу. Парень под два метра ростом, спокойно брал за шкирки двух здоровых парней и, без проблем, поднимал над землёй. Мог запросто разорвать человека пополам голыми руками. И таких, как он, отпускать в свободное плавание было нельзя.

– Знаешь! – произнёс я, обращаясь к Борису. – Я, наверное, Гошу и Макса оставлю при себе, а то боюсь за них, а дальше будет видно! Пашу с Жекой прикрепи к Степану и дай кого-то Николаю! Пусть не отходит от него, а заодно и водилом поработает! За Степаном и Николаем надо будет постоянно приглядывать! И ещё! И у того, и у того, семьи, поэтому нужно будет сделать так, чтобы за ними тоже приглядывали, но попозже! Пару хлопцев посели в моём убежище, будут за арсеналом присматривать, а заодно и за семьёй Степана! С Николаем тут проще, живёт рядом с офисом, значит, и посматривать в его сторону будет проще! Да и здесь надо какие-то движения делать для вида, хотя по большому счёту плевать нам на всех!

– Хорошо, командир! – ответил Борис и добавил. – Может мне во Владимир смотаться, а то что-то мне тревожно как-то?

– Ладно, посмотрим! – произнёс я, чуть подумав. – Если и поедешь, то не один, возьми с собой пару человек, и потом у меня есть кое-какая идея, время подойдёт, обсудим с тобой!

– Как скажешь! – пробурчал Борис и откинулся на спинку сидения, прикрыв глаза.

К вечеру мы были уже на месте. Снова пришлось накрывать стол и обмывать моё новое звание и положение. Я вкратце обрисовал ситуацию, в которую мы все плавно втянулись. У всех членов группы остаются те же самые удостоверения сотрудников ФСБ нашего отдела. Но главное состояло в том, чтобы людям дошло до сознания, что мы включаемся в жестокую войну в собственной стране, а это уже совсем другие отношения и подходы к боевым действиям. Здесь не все враги и этого никогда нельзя забывать.

Разговор продлился до ночи, после чего, мы с Борисом, уединились в своей комнате, где, окончательно, договорились о том, как осуществить акцию во Владимире. Кроме этой акции, нам надо было сделать тоже самое, что было венцом операции в Нижнем против Татарина. Почти все деньги, которые мы добыли в Нижнем, уже были вложены, а доходов со стороны нет, они ещё только расписывались на бумаге. Значит, снова надо было решать финансовый вопрос. Вот поэтому я и согласился с Борисом на его поездку. Он должен был на месте всё привязать к будущей операции, определив направление главного удара. Мы ещё не знали, куда нас могут забросить в любую минуту, поэтому приходилось, практически, держать под контролем три направления. Это Ногинск со своей фирмой, Владимир – очередной объект нашего внимания, а третья, рабочая, которую с нас никто не снимал. И которая должна заработать со дня на день, я это чувствовал кожей.

Через три дня, рано утром, мне прозвонился Борис и сообщил, что акция назначена на десять вечера и что сразу после неё, они выезжают на базу.

– Как насчёт основного? – спросил я у него после того, как мы обсудили все вопросы, связанные с акцией.

Среди нас была договорённость, что базой мы называем Ногинск, а место нашей дислокации, мы решили называть домом. Значит после акции, Борис с ребятами должен был вернуться в Ногинск.

– Да всё нормально! – услышал я в трубке. – Мы тут с Романом всё обсудили, побыли на месте, определились! Он, кстати, уезжает на пару дней в Москву по работе, прямо сейчас, так что, если желаешь, то можешь с ним встретиться!

– Ну, пусть приезжает в контору! – сказал я. – Ты ему скажи, а я закажу на него пропуск!

– Всё, хорошо, до встречи! – проговорил Борис и отключил телефон.

– Так! Значит сегодня! – подумал я и пошёл в туалет на утреннюю процедуру.

Ребята уже топтались по коридору в ожидании указаний. Пока отсутствовал Борис, я назначил старшим по нашему общежитию капитана Сологуба. Имя у него было Ваня, но все его звали Губа, на что он дышал ровно.

– Губа, так Губа! – говорил он посмеиваясь.

Вообще парнем он был тихим и никогда не выпячивался. Стрелок был отменный и частенько меня заменял, если я отсутствовал по какой-то причине. И ещё у него было одно отменное качество, если ему что-то поручали, то он, обязательно, его выполнял. Да, собственно, это качество было присуще и всем остальным парням, но у него всегда получалось это с каким-то лоском.

Забрав с собою Гошу и Макса и, дав указание Губе, я отбыл в Москву. После моего назначения на должность начальника отдела, на мою машину установили две синих мигалки, что, в итоге, позволило мне вдвое сократить время в пути.

Первые дни ко мне, практически, никто не заходил и это мне было на руку, было время просто подумать. Оба моих товарища находились в приёмной и их вид, явно, многих отпугивал. С генералом я общался каждый день. Лето заканчивалось, всё двигалось к осени и снова начались всякие волнения, устраивались всевозможные демонстрации. Нас это как-то не волновало, но дивизия, где мы квартировали, почти постоянно выезжала на эти мероприятия. По большому счёту, как таковой, власти в стране не было. Все делили огромный пирог под названием Россия. Президент, практически, устранился от управления страной, а растягиванием имущества занимались его сподвижники, которые, впоследствии, и завладели основными средствами всей страны. Появилась огромная прослойка оголтелых, новоиспечённых олигархов, у которых отсутствовало понятие совести и чести, не говоря уже о порядочности. У меня на них свербели все зубы. Органы власти и силовики тоже старались застолбить своё место под солнцем. Я ещё многого не понимал, но всё это уже видел воочию. Если бы я был один, то проблем для меня не было, но за мной стояли люди, больше трёх десятков человек, за которых я нёс ответственность перед самим собой. Поэтому стал очень внимательно изучать все материалы о людях, которые, так или иначе, были источником бед нашего государства. Были среди них и Чубайс, и Гайдар, и Бурбулис и масса других персонажей.

Сидя у себя в кабинете и, обдумывая всякие вариации создавшегося положения, я услышал, как в приёмной что-то стало происходить и, явно, не на доброй волне. Выйдя из кабинета, я увидел какого-то генерала низкого росточка, который пытался поставить моих бойцов по стойке смирно, но заметив, что я вышел, переключился на меня.

– Что вы себе позволяете, полковник? – еле сдерживая себя, возмутился он. – Что это за люди, и на каком основании они меня не пропускают?

– А вы кто? – спросил я у него, в свою очередь, очень спокойным голосом и даже немного усмехнулся. – Я вас, вроде бы, не приглашал! И перестаньте кричать на моих сотрудников, а то они и на погоны не посмотрят!

Генерал был маленького роста, полненький, как колобок, абсолютно лысый с, постоянно, бегающими глазами, весь побагровел от услышанного. Он ещё больше стал распаляться и я, кивнув парням, снова скрылся за дверью своего кабинета. Утро явно не задалось. Через минуту всё затихло, только Макс заглянул ко мне и сказал, что колобка нежно выпроводили в коридор.

Не успел он закрыть дверь, как зазвонил телефон. Звонил Борис и минут десять рассказывал мне о делах во Владимире. Дела стали наслаиваться друг на друга и мне, явно, не стало хватать времени разбираться со всеми этими вопросами. А это ещё было только началом всех наших движений, не говоря уже о служебных делах. Время шло, а мы занимались только своими вопросами. Каждое утро я появлялся у генерала на совещании, там все что-то обсуждали, решали какие-то проблемы, а меня никто не трогал, только посматривали с настороженностью. На совещание приглашались, как правило, одни генералы, из полковников был только я, да ещё один молодой парень. Он занимался вопросами экономической безопасности. Звали его Костя и мы как-то быстро с ним сошлись. Да и судя по сегодняшним реалиям жизни, наши дорожки будут очень часто пересекаться, так как все нынешние преступления связаны именно на этой почве. И задачи у нас были почти одинаковые, разница была лишь в том, что он старался поймать преступников и конфисковать, а мы уничтожить и отобрать. Но это конечно была большая разница и не мы всё это придумали.

После каждого такого совещания у меня на столе появлялась новая стопка всевозможных бумаг, от которых в моих жилах закипала кровь.

– Всё! Баста! – размышлял я, перелопачивая очередную партию бумаг. – Больше Бориса никуда не отпущу! Вот пусть сидит там у себя и занимается этим дерьмом, тем более, что он любит всякого рода бумаги!

Минут через пятнадцать как мои ребята выпроводили колобка, позвонил генерал Ильин и, смеясь, проговорил в трубку. – Алексей! Что ты там нашего хозяйственника обидел? Пришёл и жаловался, что твои ребята, да и ты тоже ему нахамили и выгнали из отдела!

– Товарищ генерал! – ответил я ему на полном серьёзе. – Для меня есть только один командир, это вы и я не привык, чтобы кто-то раскрывал свою варежку! Пусть ещё скажет спасибо, что мои ребятки его чуток не помяли!

– Ты кончай там свою махновщину разводить! – уже более серьёзно произнёс генерал. – Он всё-таки генерал и может, какую гадость главному подбросить! Я ему сказал, чтобы он ваш отдел обходил стороной, но ты всё равно предупреди там своих!

– Ну, вот видите, я же правильно сказал, что вы у меня один командир! Вы ему всё верно и сказали, а своих парней я предупрежу! – воскликнул я радостно.

– Ладно, не подлизывайся! Теперь о главном! – произнёс генерал. – Через три дня твоя группа получит задание, это будет вам первый экзамен! Ты с Борисом, послезавтра, подходите ко мне в пять вечера, будет глава администрации Президента, и вы получите конкретное задание! Всё понял?

– Так точно! отрапортовал я. – Послезавтра, в пять вечера у вас с Борисом!

– Ну, вот и умница! – сказал генерал и отключил телефон.

Положив трубку, я собрал все бумаги со стола, засунул их в ящик и посмотрел на часы. Стрелки показывали четыре часа и я, плюнув на всё, вышел из кабинета. Гоша с Максом тут же поднялись со своих кресел и, посмотрев на меня, направились на выход.

Через час мы уже подъезжали к Ногинску. С Борисом я договорился, что звонить он будет мне туда. Роман не появился, а ждать его у меня не хватило терпения.

                25.04.2014 год.

Хирург! Владимир. Часть пятая

   Паша с Жекой рассматривали свою машину БМВ, которую им выделил Степан. Они открыли капот и багажник, и что-то там рассматривали. Эти два охламона даже не обратили внимания, когда я подрулил к подъезду офиса.

Гоша, кряхтя, вылез из машины и, подойдя к Жеке, который наполовину залез в багажник, шлёпнул его по заднице, отчего тот чуть полностью не влетел в него. Макс тоже направился к ним, а я, посмотрев на всю эту компанию, махнул рукой и вошёл в помещение офиса.

За несколько дней, Степан сумел сделать невозможное. Он полностью отремонтировал всё здание бывшей конторы одной строительной организации, которая успела обанкротиться и которую, в итоге, приобрёл Степан.

В самом здании было по восемь кабинетов на каждом этаже, которые он переделал под наши нужды. На первом этаже две комнаты были отданы под охрану офиса и прилегающей территории. Две комнаты были оборудованы для отдыха тех бойцов, которые могли задержаться в офисе для проведения какой-то операции. Там же была оборудована отличная кухня, небольшая кладовая и большой санузел с душем. Весь второй этаж был занят под кабинеты, непосредственно под работу. Кабинеты Степана и Николая были соединены общей приёмной, а мой кабинет находился в самом конце коридора с окном во двор, где стоял ангар. Его трудно было назвать кабинетом, скорее небольшая спальня, в которой расположился мягкий диван. В стороне от него стоял большой письменный стол с удобным креслом, возле стола стояло несколько стульев. Кроме этого, в комнате, был телевизор, холодильник и шкаф для одежды и белья. На окне висела тёмно-синего цвета тяжёлая штора, придавая комнате особый уют. На втором этаже также располагались кабинеты для других служб будущей фирмы, включая бухгалтерию и юриста.

Территорию офиса Степан тоже окультурил, поправив забор и, навесив новые ворота. В общем, всё было готово для работы. Степан чуть не упал, увидев меня в форме полковника, и долго тряс мою руку.

– Ты мне костюм спортивный взял? – спросил я у него, улыбаясь. – А то достала меня эта роба!

– Да я бы спал в ней! – воскликнул Степан. – Тебе, Алексей, очень даже идёт, а костюм и кроссовки я взял, лежат в твоём шкафу.

– Ладно! – произнёс я. – Пойду, переоденусь, а ты пока чайку сделай!

Войдя в свою комнату, я подошёл к окну и увидел, как хлопцы загнали машины во двор, а сами пошли в ангар. Возле ворот прохаживался только один сторож из местных. Его на работу взял Степан специально, для отвода глаз, да чтобы открывал ворота, как он выразился.

После этого я переоделся. Кабинет-спальня, был очень уютным, а обои на стенах, напоминали домашнюю обстановку. Не успев присесть в кресло, я услышал, как в коридоре раздались громкие крики и, явно, недружелюбные шаги и стуки. Разговоры велись на блатном жаргоне и были они вызывающе наглыми и дерзкими.

– Не понял! – подумал я. – А это что за дурдом? Этого мне ещё здесь не хватало!

Я вышел в коридор и увидел то, чего ну ни как не ожидал увидеть. Четверо, спортивного вида, парней, вытащили Степана в коридор и, прижав его к стене, что-то ему объясняли. Сзади них стоял возмущённый сторож, у которого из носа текла кровь.

– Не понял! – сказал я уже вслух.

В общем, я сразу сообразил, что это за гости и, подойдя к парням, добавил. – Петрович! Ты чего здесь? Иди и проверь двор! – после чего подмигнул ему.

Этих чертей я не боялся даже на мизер, меня волновало то обстоятельство, что Степан остался один, а это недопустимо.

– А если бы меня здесь не оказалось? – подумал я, посмотрев на гостей.

Петрович мигом спустился на первый этаж и исчез из поля зрения, а я, вплотную, подошёл к бандитам.

– Тебе, баклан, что надо? Иди своей дорогой и не мешай, когда люди разговаривают! – процедил сквозь зубы один из бандитов, зло, окинув меня взглядом.

Один из бандитов продолжил держать Степана, а остальные трое, повернулись ко мне. У двоих были биты, а у главного, как я его окрестил, был за поясом пистолет. Меня до такой степени стала забавлять эта картина, что я искренне засмеялся, да так, что выступили слёзы.

– Ты что, урод, совсем спятил? – закричал зло главный и, кивнув своим друзьям, направился прямо ко мне.

Смех прошёл так же мгновенно, как и начался. Через пару секунд все услышали хруст ломающихся позвонков и бездыханное тело их вожака мягко опустилось на пол. Я спокойно вытащил пистолет из-за пояса и направил его на остальных.

– Так, ничтожество, ложимся на пол и очень тихо лежим! Я потом с вами разберусь! – сказал я спокойным голосом.

– Ты что наделал, урод? – воскликнул один из них. – Мы от Чибиса! Он же вас всех закопает живьём!

– Что, сразу всех и закопает? – произнёс я с улыбкой и увидел, как наверх залетели мои ребятки.

Гоша сгрёб их сразу всех в одну охапку и, от возмущения, даже не мог найти что сказать. Паша с Жекой и Макс стояли рядом с ним и тоже горели желанием позаниматься с ними.

Наконец Гоша выдавил из себя. – Ну что с ними делать, командир? Мне их прямо сейчас рвать, или как? – и стал их бить об стену, чем попало.

Я снова засмеялся, засмеялись и все остальные, только одному Степану было не до смеха. Он никак не мог откашляться, видно повредили горло.

– Давайте их в кабинет для беседы! – произнёс я и, повернувшись к Паше, спросил. – Что там на улице?

– Да всё тихо! – ответил он. – Откуда эти чмошники появились, не понятно, одна машина стоит и всё.

– А какая машина-то? – снова спросил я у него.

– Вроде Форд "Сиера"! – ответил Паша.

– В общем, забери ключи и загони её во двор, а мы тут побеседуем! – произнёс я и, вслед за остальными, подался в кабинет Степана.

Ключи оказались у главного, Паша забрал их и удалился выполнять задание, а Степан спустился в санузел, привести себя в порядок. Поставив всех троих на колени прямо у дверей, мои бойцы ждали дальнейших указаний от меня.

– Ну, рассказывайте, детвора, кто такой ваш Чибис? И почему он посылает на серьёзные разговоры вот такое гавно? – спросил я у них и посмотрел на того бандита, который осмелился открыть свой рот.

– Да вы даже не представляете, что он с вами сделает! Вы уже все покойники! Чибиса они не знают? Вы что придуряетесь, или так прикалываетесь? – пробурчал бандит, глядя себе под ноги.

– Ну, считай второе! – ответил я ему с улыбкой. – Но нам, всё-таки, очень хочется знать кто такой этот ужасный птах?

– Да это смотрящий за Ногинском, авторитет, а он под Захаром, законником! – зло сплюнул, а не сказал, бандит. – А вы-то кто такие?

– Хороший вопрос! – продолжая улыбаться, ответил я. – Одна беда, чучело, если кто узнаёт кто мы, то тихо умирает! Тебе это надо? Поэтому договоримся так, вы отвечаете на наши вопросы и, возможно, мы вас оставим ещё немного пожить! Хорошо?

– Чуть помолчав, я продолжил. – Так что эта птаха хочет от нашего друга?

– Как что? – искренне удивился тот. – Мы ему уже сказали, чтобы он отстёгивал в общак определённую сумму и его тогда никто не тронет, а так будут неприятности, но он не понял и упёрся, вот мы и пришли напомнить ему! Всё равно ведь будет платить!

Я смотрел на этих уродов, а у меня страшно чесались кулаки. Мне стало как-то печально от услышанного. Значит это повсеместно, и все вынуждены им платить, или избиение, а то и смерть.

– Что же это такое за общество? В кого мы все превратились? – думал я, глядя на них.

– Ну ладно! – произнёс я через некоторое время. – В общем так, мальчики, машину я конфискую, а вас, пока, отпустим, но отпущу вас не из-за того, что мы такие добренькие, просто передайте вашему придурку, что если хоть кто-то из вашей поганой братвы здесь появится, даже случайно, то с вами со всеми будет тоже самое, что с вашим корешом! Ну а для того, чтобы вы окончательно протрезвели, посмотри на это!

Я достал своё удостоверение полковника ФСБ и сунул им поочерёдно в нос каждому.

– Ну а чего он выдёргивался? – произнёс бандит обиженно. – Сказал бы, что под ментами и всё, мы бы и не лезли! Мы с ними не пересекаемся!

– Осёл! – сказал я ему, улыбнувшись. – Мы не менты, мы ФСБ! Разницу улавливаешь?

– Да усёк, усёк! – бросил тот и спросил. – А что с Косым делать-то?

– Послушай? – произнёс я. – Мы что вас сюда приглашали? Вот как притопали сюда, так и обратно топайте, или мне ментов вызывать?

– Да ладно, управимся! – пробурчал всё тот же бандит.

Остальные просто молчали и водили своими глазищами. У одного из них были мокрые штаны, видно от страха, бедолага, обмочился, когда их сгрёб Гоша.

– Машину-то отдайте, не тащить же его на себе по городу! Мы её потом пригоним! – снова произнёс бандит, посмотрев на меня.

– Да ладно уже! – произнёс я и, махнув рукой своим бойцам, отвернулся от них.

Через несколько минут бандиты уехали, забрав своего Косого. Степан уже пришёл в себя и пошёл на кухню делать перекуску. На улице уже спускались сумерки, а за день мы ни разу не поели.

Через полчаса Степан накрыл в кабинете стол, достал бутылку коньяка. Разлив по стопкам и, выпив, мы продолжали беседовать о визите бандитов. Но перед этим я поругал Степана за то, что он не сказал нам о визите бандитов изначально. А потом досталось и моим бойцам, которые расслабились и упустили ситуацию из-под контроля.

– Вот вы представляете, чтобы они с ним сделали, если бы меня не оказалось здесь? – распекал я их. – Запомните, здесь та же война, только хитрее и подлее! Ни кого из вида не выпускать ни на минуту!

– Всё поняли, командир! – ответил за всех Паша. – Извини!

В это время открылась дверь и на пороге появилась фигура Николая.

Мои ребята, тут же, напряглись и, быстро поднявшись со своих мест, направились ему навстречу.

– Отставить! – воскликнул я и бросился к нему.

Обняв его, спросил. – Ну, ты как, совсем, или?

– Всё, Лёха, прибыл сдаваться! – засмеялся Николай и стал со всеми здороваться за руку, а со Степаном тоже обнялся. – Еле вырвался и у меня сразу есть к вам разговор!

– Ладно тебе! – сказал я и силой усадил его на стул. – Ну что, директор! Давай, доставай свою заначку, в нашем полку прибыло!

Потом я познакомил его со своими парнями, сказал, что Паша и Жека будут здесь почти всё время. Забирать будем лишь тогда, когда необходимо по работе.

Сидели долго и разговаривали обо всём подряд, но все понимали, что ждём информации из Владимира. Около часа ночи я отослал Николая к семье, чтобы отдыхал. Паша его проводил и минут через пятнадцать вернулся. Степана отвёз домой Гоша, хотя тот и не хотел уезжать, но я настоял на своём. Потом ребята, по очереди, дежурили у телефона, а я ушёл к себе и, устроившись на мягком диване, стал думать о ребятах, которые, в настоящий момент, выполняли работу за нас за всех.

Только около четырёх утра позвонил Борис и сообщил, что уже в Московской области, через час будут в офисе, то бишь, на базе. Они действительно появились в шестом часу утра. Все были возбуждены и, радостно, обнимались с друзьями. Я не спешил с расспросами и, посмотрев, как они резвятся, махнул рукой, улыбнулся и пошёл к себе.

Минут через пять ко мне ввалился Борис и, плюхнувшись в кожаное кресло, выпалил. – Знаешь! Как будто эликсира молодости выпил от этой поездки! Ты меня чаще отправляй, я тебе век буду благодарен!

– Ага! Сейчас! Будешь заниматься бумагами на Лубянке! – воскликнул я. – Это всё время была твоя работа, а не моя! Вот моя и была воевать, а твоя подчищать и планировать что, да как!

– Да ладно тебе бурчать-то! – потянувшись в кресле, произнёс Борис, уже спокойным голосом и спросил. – Роман заходил к тебе, или побоялся?

– Не-а! – ответил я и спросил. – Ну, ты долго будешь меня мариновать? Выкладывай!

– Знаешь! – начал Борис, улыбаясь во всё своё лицо. – Как в Голливуде! Я снял девицу и с ней пристроился за столиком в кафе! Компания из наших парней тоже сняли себе малолеток, устроились в противоположной стороне зала, а кафе, кстати, приличное! Так вот мальчики наши, якобы из Костромы, проездом, решили расслабиться, ну и стояли там на головах, я даже не думал, что они такие артисты!

Чуть помолчав, Борис продолжил. – Братва собралась где-то около десяти вечера, тут же девочки, и понеслось! В общем, две компании, до полуночи веселились, потом ещё какие-то подтянулись, тоже все из себя! Обнимались, чокались, с девочками, по очереди куда-то ходили, я потом узнал, что там есть пара комнат для утех! И вот, когда их авторитет, с девочкой лет пятнадцати, которая аж визжала возле него от счастья, уединились в одной из комнат, я мигнул Роме и они затеяли бузу! Пока наши ребята "уговаривали" местную шпану, я сходил в ту комнату, где застрял авторитет и уложил его спать, а девчонку вывел на улицу и дал такого пендаля, что она метров пятнадцать летела и угодила прямо в клумбу с цветами! А вообще, если честно, то не интересно всё это! С Татарином было хоть что-то, а здесь с десяток уложили и никакого сопротивления, просто прогулялись и всё!

Потом, помолчав минут пять, он посмотрел на меня, а сам был где-то в мыслях, явно обдумывая то, что сказать мне. Я его не торопил. Он отлично понимал, что сказанное им, меня нисколько не интересовало.

Я смотрел на него с усмешкой и он, не выдержав, начал. – Ну что ты меня пилишь, Алексей? С главным вопросом здесь посложнее! Все деньги стекаются к местному вору, но он далеко не местный! Понимаешь?

– Что значит местный, но не местный? – удивлённо воскликнул я.

– Да ты не психуй! – тихо произнёс Борис. – Это не простой вор, у него бешенный авторитет в блатном мире! Погоняло Бриллиант, он старой закваски и, если мы на него наедем, то могут начаться непредсказуемые последствия!

Я смотрел на своего друга и не узнавал его. Мой Борис рассуждает о каком-то воре в законе как о личности. Меня даже это обстоятельство рассмешило и я, уткнувшись в подушку, засмеялся.

– Да ну тебя! – даже обиделся Борис. – Я серьёзно говорю! Таких воров в России осталось всего человек пять не больше, так вот он один из них! Мы можем поднять такую волну, что мало не покажется, а это нам ни к чему сейчас! Мы с Романом кое-что наметили для нас, давай дождёмся его и обсудим вместе, а уж потом и решение будем принимать! Скажешь, пойдём на Бриллианта, ты же знаешь, мне до фонаря!

Сегодня был выходной и поэтому мы решили задержаться в Ногинске, а к вечеру вернуться в дивизию.

Роман появился около одиннадцати часов и, познакомившись со всеми остальными, он попросил меня уединиться с Борисом.

Его предложение меня очень заинтересовало. Всё дело в том, что у них, во Владимире, появился один бизнесмен, явно с блатным уклоном. Наглый до предела, подмял под себя и губернатора, и главу города. Милиция и прокуратура перед ним на цырлах ходит. Денег у него полно, но и охрана серьёзная. Всех неугодных просто убирает, а воров и авторитетов не признаёт.

– Вот именно на этой волне и можно будет сыграть, здесь точно поверят в блатные разборки! – продолжил он говорить. – Главное, это надо узнать, где у него деньги, но на этот случай у меня есть предложение! Я могу всё это узнать на вполне законном основании, ну а потом я сообщу вам, идёт?

– Да ты стратег, дружище! – произнёс я и, пожав ему руку, добавил. – Считай, что ты в нашей команде, но ты нам нужен на своём месте, хорошо?

                28.04.2014 год.

Хирург! Владимир. Часть шестая

   Наступил сентябрь месяц. Дети с родителями направились в школу, а мы, в это время, всей группой, стояли на аэродроме в Чкаловском и ожидали приезда генерала.

После разговора на Лубянке с главой администрации президента, мне стало предельно ясно кто стоит у руля России. В подробности и нюансы я влезать не стал, да и к чему всё это. Доказывать таким людям что-то другое, себе дороже. Я принял правила их игры и нечего накручивать себе что-то! Задача нам была поставлена схожая с рейдами в Таджикистане, только несколько шире в действиях. Кроме уничтожения бандитов, нам надлежало выявить цепочку преступной деятельности и выйти на главу клана. После этого провести операцию по его ликвидации и конфискации всех средств.

Предстояло нам выдвигаться на Северный Кавказ и, выйдя на границу с Грузией в Северной Осетии, накрыть караван из машин, перевозящих нелегальный спирт. Кроме трупов, в этой операции, должны быть и пленные, которые и покажут, куда и кому везут груз, а дальше по обстановке. Вот это дальше по обстановке меня очень напрягало. Нас выбрасывали на незнакомую, хоть и на нашей земле, но враждебную территорию. Никто из нас, да и не только, понятия не имели, как поведут себя сопровождающие груз люди. Как этих людей именовать? Может они вообще не бандиты, а обычные люди, которые и духом не ведают об этих делах и намерениях? Спирт, как правило, большими партиями, поступал на местные ликёро-водочные заводы, а значит и возить его могли вполне легально обычные рабочие, под присмотром групп сопровождения. Наша задача и состояла в том, чтобы и овец сохранить, и чтоб шкуру не испортить.

Генерал Ильин появился, когда уже стало темнеть. Погода стояла мерзкая, сверху сыпала водяная крупа и дул холодный, северный ветер. Мы давно уже готовы были залезть в самолёт, но ждали начальство.

Генерал поздоровался с группой и, махнув рукой, давая, таким образом, добро на посадку. Возле него остался я один, но Ильин позвал и Бориса.

– Ребятки! – произнёс он взволновано. – Не подведите старика! От этого мероприятия будет зависеть вся наша дальнейшая судьба! Если будет срыв, то меня, тут же, уберут как ненужного, главного свидетеля, ну а вас запрут туда, откуда ещё не возвращались! Поэтому, хоть и горько это говорить, на жертвы не обращайте никакого внимания! Мне до лампочки кто там пострадает, вам предоставлена полная свобода действий! И ещё! Если всё получится, все нюансы будут списаны, а если срыв – сами понимаете!

– Товарищ генерал! – произнёс я и улыбнулся. – Всё будет в полном порядке, главное, чтобы самолёт нас ждал на аэродроме, и никто нам не мешал!

– Вопрос можно? – спросил я у него через несколько секунд.

– Да, конечно! – тут же ответил генерал.

– В Москву из местных кого тянуть, или как? – спросил я, глядя ему в глаза. – Может для судебных дел каких, обвинить же надо кого-то, да и выставить всё как спецоперация?

– Молодец, Алексей! – воскликнул генерал и улыбнулся. – Я об этом не подумал! Видно скоро меня заменишь! Давай так, присмотрись там, на месте и человечка три прихвати с собой, представим их как преступное сообщество и так далее! В общем, действуй!

Он пожал нам руки и, на прощание, кинул. – Ну, вот какой ты умничка! Даже настроение поднял! Не зря я всё-таки сделал на тебя ставку!

Через несколько часов мы уже приземлились в аэропорту Назрани. С генералом решили, что лучше нам лететь в Ингушетию, чтобы не привлечь внимание местных правоохранителей, которые, по любому, были заодно с бандитами и помогали местным королькам спиртового бизнеса.

Для осуществления операции нам были предоставлены три Уазика "буханки", на которых мы, в кромешной темноте, сразу же отправились в сторону грузинской границы, где планировали перекинуться уже в Осетию. Вместе с машинами нам были прикомандированы и водители с местным сотрудником ФСБ, но мы сразу отказались от их услуг. На что они только обрадовались. Карты и всё необходимое для передвижения в незнакомой местности у нас было, а всё остальное лишний геморрой, который никому не нужен. Вместе с экипажем самолёта я оставил двух парней на всякий случай. Я понимал, что это далеко не лишний шаг.

Рано утром мы уже были недалеко от туннеля, соединяющего Северную Осетию с Южной. По этому коридору и шли караваны со спиртом. Как правило, их сопровождали, а вернее встречали на границе, две наших патрульных машины с экипажами и, уже дальше, сопровождали до пункта назначения.

Засаду мы устроили так, чтобы мгновенно заблокировать всю колону вместе с гаишниками. ГАИ надо было нейтрализовать резко, чтобы они не успели связаться по рации со своими.

По данным, которые нам были предоставлены, колона должна была состоять из двенадцати КАМАЗов с прицепками. Каждая такая сцепка тянула около шестнадцати тонн спирта, итоговая сумма впечатляла. И вся эта колона должна была пройти границу около шести утра, чтобы к восьми часам, груз уже был на месте.

Вначале седьмого мы услышали нудящий рокот большой группы тяжёлых грузовиков, которые, с трудом, втягивались в затяжной подъём, после которого уже начинался пологий, но длинный, спуск.

Я остался в голове засады, а Борис переместился в хвост. От наших действий зависело будущее операции. Мы договорились, что когда патрульный экипаж поравняется с Борисом, он произведёт выстрел. Это и будет сигналом к началу операции. Всего в колоне было четырнадцать единиц техники, включая и две машины сопровождения. Таким образом, получалось по два бойца на экипаж, и этот расклад нас устраивал.

Когда автомобиль ГАИ поравнялся со мной, я услышал звук выстрела и, тут же, сорвался с места, боковым зрением наблюдая за действиями своих бойцов. Всё получилось стремительно и чётко. Никто даже не успел сообразить, как мы, в считанные секунды, сумели остановить колону и положить всех присутствующих лицом в землю, а если точнее, то в камни, включая и сотрудников ГАИ. Наш бросок был настолько стремительным, что никто, из сидящих в машинах людей, не успел применить оружие, хотя в каждой машине находился один автоматчик.

Я был очень рад тому обстоятельству, что не пришлось открывать огонь. Все были живы и здоровы, только одного не сумели откачать, его Гоша так выхватил из машины, что сломал ему кадык, но это было мелочи по сравнению с тем, что могло бы произойти. Один только старший лейтенант ГАИ стал ерепениться и угрожать, а остальные лежали и боялись пошевелиться, глядя на наши фигуры в масках.

– Вы кто такие? – чуть ли не закричал гаишник, худощавый на вид, но неспокойный. – Как вы с властью обращаетесь? Вы за это ответите!

Я подошёл к нему и, присев на корточки, так как его голова была прижата ногой Паши к земле, и спросил. – Ты мне, представитель власти, вот и ответь, куда вы сопровождаете этот груз? Фамилия заказчика и где он находится в настоящее время? И ещё! Если будешь молчать, я тебя пристрелю и пойду спрашивать следующего! Буду убивать до тех пор, пока не найду нужного человека! Мысль понял? Играть со мной не советую, а для очистки твоей поганой совести, скажу, что я полковник ФСБ, начальник отдела по борьбе с бандитизмом и тебе должно быть понятным, что в игрушки мы не играем! Ты меня хорошо понял?

– Да пошёл ты, полковник! – зло сплюнув, отозвался гаишник. – Тебе конец! Ты даже не представляешь, с кем связался!

– Вот я и хочу это узнать, дорогой! – улыбнувшись, произнёс я. – Говори!

– Ничего я тебе говорить не стану, а за то, что убьёшь мента, тебе не поздоровится! – сказал гаишник и хотел продолжить свою речь, но не успел.

Я спокойно нажал на курок, и его мозги разлетелись по дороге.

После этого я подошёл к другому гаишнику, сержанту, который трясся от увиденного и, так же, присел рядом с ним.

– Не убивайте меня, прошу! – залепетал он от страха. – У меня двое детей, как они без меня жить-то будут!

– Вот интересные вы люди! – воскликнул я. – Как творить беззаконие, вы о детях не вспоминаете, а как нож к глотке поставят, так сразу дети! Я убивать тебя не хочу, просто ответь на мои вопросы, ты же их слышал?

– Да, да, конечно слышал! – ответил сержант.

– Ну, вот и здорово! Излагай! – спокойно произнёс я и добавил. – Только не разочаровывай меня!

– Ты, шакал! – вдруг прокричал лежащий на земле осетинец, одетый в камуфляж. – Только вякни и твоей семье никто не поможет!

Я посмотрел на Гошу, который стоял возле него и тот, мгновенно, сломал ему шейные позвонки.

– Ну, вот видишь, угроза твоя ликвидирована! – произнёс я, снова обращаясь к сержанту. – Я слушаю, только давай побыстрее!

В этот момент ко мне подошёл улыбающийся Борис и стал сзади меня.

– Ну, чо, молчит? – спросил он у меня. – Если не будет говорить, то отдай его мне, а то всё сам, да сам!

– Господи! – взмолился сержант. – Да это спирт и мы его сопровождаем к уважаемому человеку на его завод во Владикавказе! У него целая сеть заводов по республике, с ним никто не хочет связываться, да перед ним сам президент шляпу снимает!

– Это всё очень здорово, дорогой! – перебил я его. – Мои ребята ни перед кем шапку не снимают, тем более перед вашим упырём, поэтому ты просто скажи, где он живёт, и как его найти!

– Да у него дом, целый замок, недалеко отсюда, в живописнейшем уголке наших гор, в пятнадцати километрах от Владика! – ответил сержант, чуть придя в себя. – Он нас там и встречать будет! Он всегда так делает, встретит, проверит и потом даёт указание кому, куда везти! Вот и все наши обязанности! После этого, прямо там, он выдаёт нам нашу долю и по домам!

– Вот видишь, как всё-таки легко и здорово, оказывается, всё рассказать! – усмехнувшись, сказал я ему, поднимаясь во весь рост.

Потом, повернувшись к Борису, сказал – Давай с ним, а старлея запихните в багажник! Я поеду с парнями впереди и заблокирую возможность отхода. Всех, кроме водителей, связать и в уазик, а парней по машинам! В общем, управляйся и догоняй!

После этого я поднял руку над головой и покрутил ею как лопастями. Прыгнув в уазик, на котором ехал, я взял с собой десять человек и отбыл в сторону Владика, а остальные остались с Борисом.

Особняк местного олигарха мы увидели ещё издалека. Он был похож на древнюю крепость с высоким, кирпичным забором. Возле ворот стояло три джипа и два мерса, возле которых толкались больше десятка, вооружённых автоматами, людей. Они абсолютно никого не боялись, как будто это было нормой их жизни. Я даже не стал спрашивать его фамилию или кличку, мне было без разницы кого убивать. Перед нами стояли самые настоящие враги, и это было ясно, как белый день. Выделялся один седовласый мужчина в светлом костюме, который нервно посматривал на часы.

Я дал команду приготовиться и, остановив машину возле них, вышел из неё и направился прямо к нему. Ко мне, тут же, наперерез, бросилось четверо бойцов, направляя на меня автоматы.

В ответ я улыбнулся и, подняв руку, произнёс. – Уважаемые! Вам необходимо сложить вот сюда, к машине всё своё оружие, или будете все уничтожены! Я понятно выразился?

– Ты кто такой? – спросил меня презрительно седовласый.

– Во-первых не ты, а вы, гнида! – ответил я резко, но спокойно. – А во-вторых, перед вами начальник отдела по борьбе с бандитизмом, полковник элитного подразделения ФСБ России, второй раз я повторять не буду!

В этот момент, из-за поворота, показались все машины каравана. Они тихо, но неумолимо приближались к нам.

– Да пошёл ты! – сказал седовласый и отвернулся от меня.

Его люди, тут же, направили на меня оружие, и это сразу всё расставило на свои места. Никому не позволено поднимать на нас оружие, и тут уже моя команда не нужна. Прямо из окон нашего уазика раздались выстрелы и все, кто окружал седовласого, были уничтожены. Тут же, все мои бойцы высыпали из машины и заняли места по периметру. Нам снова повезло, вокруг не было ни одной живой души мирного населения и это меня радовало. Через минуту подоспели и все остальные мои бойцы. Именно в это самое время и раздались выстрелы со второго этажа особняка. Чуть ёкнув, осел Борис, а рядом, на бок, завалился Паша. Через несколько секунд, выстрелом из гранатомёта, огневая точка была уничтожена. И Борис, и Паша были ранены. Я оставил возле них несколько человек, а сам с остальными, в сопровождении седовласого, вошли к нему во двор.

Я не знаю какую сумму денег мы забрали у владельца водочного бизнеса, но в машину загрузили двенадцать картонных, больших ящика, доверху набитыми купюрами и упакованными скотчем. Кроме этого мы в доме повязали ещё двоих сподвижников бизнесмена. Разбираться не стали что к чему и, часа через четыре, мы уже подъезжали к аэродрому в Назрани.

Таким образом, мы полностью выполнили поставленную перед нами задачу. Доставили и деньги, и троих пленников, вместе с главой преступной группы.

Борис был ранен в левое плечо, а Пашу задело в живот, но ничего жизненно важного пуля не задела. Так что можно было сказать, что операция прошла с малой кровью.

Генерал был несказанно рад нашему возвращению и обнял меня прямо у самолёта, распорядившись отвезти раненных в военный госпиталь.

Таким образом, завершилась первая наша операция в новом качестве. Ещё никто, ничего не понимал, но радовались все, начиная от генерала и, кончая, моими ребятами. Понимание того, или иного события приходит позже, когда начинаешь анализировать те самые события, которые остались уже в истории. По большому счёту нам просто дико повезло, что эти деньги не успели отправить адресатам, а без них операция была бы провалена!

                30.04.2014 год.

Хирург! Владимир. Часть седьмая

   Прибыв утром на службу, мы с Борисом уединились у меня в кабинете, а Гоша с Максом, по привычке, обосновались в приёмной. На нас, даже здесь, и то посматривали с опаской. Всегда при оружии, могучие парни, кого угодно могли привести в замешательство. Сегодня генерал на совещание нас не вызывал, вернее меня, но я знал, что скоро настанет мой черёд общения с ним.

Около десяти утра он позвонил и сказал, чтобы я спускался вниз, к центральному входу, а ребята, чтобы оставались на месте. Я так и поступил, посмотрев на Бориса, пожав плечами. Практически разом с генералом, я спустился в холл. Он, молча, поздоровался со мной за руку и, кивнув мне головой, вышел на улицу, где нас поджидал целый кортеж машин из президентского гаража. Так же, молча, перед нами открыли дверцы мерседеса, и мы нырнули в утробу этого дракона. Всё дальнейшее было так же молча. Просто кортеж тронулся с места и нас повезли прямо в Кремль к резиденции Президента. Через несколько минут мы остановились у входа в здание, в котором и находился Президент. Нас встретил лично глава администрации Президента и, поздоровавшись с нами, повёл нас по шикарным коридорам в святая святых нашего государства. Об этом я даже мысли не допускал, что подобное может произойти со мной.

Ильин весь взмок и шёл ужасно волнуясь. Я тоже волновался, но не в такой степени, у меня скорее было любопытство, чем волнение.

В приёмной нас никто не задерживал и мы, сразу же, оказались в шикарном и не очень большом кабинете Президента. Самого его в кабинете не было, но нам сказали, чтобы мы его ожидали.

В полной тишине и полумраке комнаты, окна все были задрапированы тяжёлыми шторами, освещали кабинет только настенные бра, да на столе горел светильник, мы простояли минут десять. Боялись даже переступать с ноги на ногу, было такое ощущение, что нас рассматривают тысячи глаз.

Наконец, внутри книжных стеллажей, открылась дверь и, через неё, в кабинет вошёл Ельцин Борис Николаевич. Вид у него был усталый, но глаза улыбались.

Он подошёл к нам и, поздоровавшись с каждым за руку, произнёс, восхищённо рассматривая меня. – Так это этот молодец провернул такую операцию?

– Так точно! – по военному ответил глава администрации и добавил. – Дёмин Алексей Иванович!

– Полковник! – обратился президент ко мне. – Ты хоть знаешь, какую рыбёшку поймал?

– Никак нет, товарищ верховный! – ответил я и приложил руку к фуражке.

– Да ладно тебе! – махнув рукой, произнёс Ельцин. – Присаживайтесь, а то голова болит от ночной болтовни с президентом США!

Мы все подождали, когда он устроится на своём месте за столом и, лишь только тогда, присели сами.

– Ты, дорогой наш полковник, притащил в казну государства больше двухсот миллионов долларов! – сказал Ельцин, с улыбкой посматривая на меня. – А ещё твой пленник много чего интересного рассказал о готовящемся перевороте на Северном Кавказе, все эти деньги были подготовлены именно для этого! Так что, хочешь-не хочешь, а звезда героя тебе положена!

После этого он снова поднялся из-за стола и, в тот же миг, в кабинет вошёл какой-то человек в гражданской одежде и протянул Ельцину коробочку с удостоверением. Ельцин аккуратно её раскрыл своими изуродованными пальцами, коих не хватало и, достав золотую звезду, подозвал меня к себе.

Прикрепив к кителю звезду, он обнял меня и произнёс. – Молоток! Держись нас и всё у тебя будет хорошо! Твои генералы хвалят тебя и твоих волков, а мы верных людей не забываем! Будь здрав, герой!

– Служу Отечеству! – произнёс я, искренне волнуясь от такого поворота дела. – Всегда готовы для выполнения любого задания, товарищ верховный!

После этого Ельцин снова пожал нам руки и, кряхтя, удалился из кабинета, а мы продолжали стоять на месте, пока он не скрылся за дверью. Только после этого, всё так же, в полной тишине, мы отправились в обратный путь. Только уже возле машин, глава администрации что-то прошептал генералу на ухо. Через полчаса я снова оказался в своём кабинете. Борис и ребята смотрели на меня как на инопланетянина.

– Да ну вас, на самом деле! – воскликнул я, улыбнувшись в ответ, не выдержав их взглядов. – Ну а что мне надо было отказываться, что ли?

– Обалдеть! – воскликнул Борис. – Алексей! У меня такое ощущение, что тебя как аленький цветочек окучивают! За месяц из майора стал полковником и, к тому же, героя получил! Мы с тобой уже десять лет только и знаем, что воюем, а таких почестей что-то не наблюдали!

– Вот это меня тоже очень волнует, друзья мои! – произнёс я с какой-то тревогой. – Значит, ждите очередной гадости! Просто так подобное не даётся и не делается! А тебя, Борис, я зря не отправил снова в госпиталь, откуда ты вечером сбежал! Мне ещё твоего язвительного тона здесь не хватает!

– Чего ты обижаешься? – засмеялся Борис. – Я же тебе не язвлю, а просто провожу определённую линию, которая и ведёт в неизвестность! А насчёт звезды героя ты не парься! Ты её уже раз сто заслужил и без разницы, когда и за что тебе её вручили, поэтому, как хочешь, но мы должны отметить это событие!

– Замётано! – произнесли хором Гоша с Максом и направились в приёмную.

– Да я не против! – улыбнувшись, ответил я. – А почему ты не спрашиваешь меня за что, всё-таки, мне её вручил сам Ельцин?

– А чего спрашивать? – удивился Борис. – Если посчитаешь нужным так и сам расскажешь, правда, пацаны? – крикнул он вслед уходящим парням.

Потом Гоша с Максом сели за шахматы и не обращали на нас никакого внимания. Мы с Борисом сидели у меня в кабинете, но дверь в приёмную была открыта.

– Ты знаешь, какую мы подняли сумму во Владике? – спросил я у Бориса, чуть наклонившись к нему.

– Гоша! – крикнул Борис. – Прикрой дверь, а то нам надо пошептаться.

После того, как дверь закрылась, он повернулся ко мне и спросил – Ну! Не томи! Да и вообще пора бы уже всё и рассказать!

– Так ты же, рожа твоя поганая, не дал мне рта открыть, а начал ерундой заниматься! – воскликнул я в сердцах, но улыбаясь.

Чуть помолчав, я сказал – Двести пятьдесят миллионов долларов США! Представляешь? И все они ушли в казну государства, а мы с тобой думали, что деньги будем возить генералам! Вот так-то! Значит это, на сегодняшний день, политика нашего государства! И ещё! Все эти деньги были подготовлены для того, чтобы провести переворот и отделить Северный Кавказ от России! Видно скоро нас там поселят надолго, нутром чую!

– Ну, если так, то ты тогда, действительно, заслужил эту награду! – на полном серьёзе проговорил Борис.

Минут пять мы сидели молча, а потом Борис спросил. – Ну мы долго будем здесь сидеть? Насколько я понял, нас генерал не держит?

– Да погоди немного! – сказал я ему – Я так думаю, что он меня позовёт к себе!

Но не успел я закончить всю фразу, как открылась дверь, и в кабинет вошёл Ильин. Прикрыв за собой дверь, он подошёл к столу и положил на него небольшой, чёрный дипломат.

– Ну что, ребятки! – сказал он весело. – Две недели ваши, а это вам за труды! – и, подвинув дипломат к Борису, продолжил. – Спасибо вам огромное за работу! Вы такой камень сняли с души, что даже не представляете!

Потом он повернулся и, не сказав ни слова, исчез за дверью кабинета, а мы ещё некоторое время смотрели друг на друга. В это время к нам заглянули парни.

– Макс, Гоша! – сказал я им. – Собираемся и на базу! Здесь мы уже отвоевались!

Всю дорогу молчали, только в Балашихе завернули в магазин и затарились продуктами и коньяком – гулять, так гулять!

Около двух дня мы уже были в офисе. К этому времени подъехали и все остальные ребята, кроме Паши, который был в госпитале. Я вызвал их перед тем, как покинуть Лубянку. Организовав хорошую закуску и, накрыв стол прямо в кабинете Степана, благо стол у него был длинным, мы приготовились отметить наш рейд. Вся наша группа, в которую влились и Степан с Николаем, стояли за столом с поднятыми стопками и ждали моего слова, с интересом и радостными улыбками посматривая на меня.

Я уже хотел открыть рот, но тут забежал Петрович и сказал, что подъехали бандиты на четырёх машинах. Человек двадцать, не меньше и, почти все, с оружием.

– Ну что ты вот скажешь! – воскликнул я в сердцах. – Посидеть даже дома не дадут!

Поставив стопку на стол, я посмотрел на ребят и, положив руку на плечо Бориса, произнёс. – Ну, что смотрите? За работу!

В одно мгновение кабинет стал пуст. За столом остался сидеть чуть побледневший Степан, да Борис, которого я не пустил. Рядом со мной остался и Николай, он-то пока не привык ещё к таким мероприятиям, а для нас это было разминкой.

– Через пару минут вызывай милицию! – сказал я Степану и добавил. – На сей раз я их не отпущу, а потом и проконтролирую, чтобы все до одного сели!

– Ну что, пойдёмте! – сказал я, обращаясь к Николаю с Борисом и мы, не спеша направились на выход.

Выйдя на крыльцо, мы остановились и я, повернувшись к Николаю, спросил. – Ну как? Ваш ОМОН так работает?

– Да! – воскликнул Николай и развёл руками.

Бандитов действительно было около двадцати человек. Все они лежали мордами прямо в асфальт, отчего он был почти весь в кровавом месиве. Мои ребята стояли над ними, иногда прыгая по их жирным и ухоженным телам. Некоторые бандиты просто плакали от страха и боли. Я стоял на крыльце в форме полковника ФСБ с новенькой золотой звездой героя и рассматривал эти отбросы человеческого общества, которые именовали себя Людьми с большой буквы. Все остальные для них были животные.

– Ну и кто здесь из вас Чибис? – спросил я недовольным тоном.

Чуть в стороне от других, зашевелился жирный боров, весь в наколках. Его, тут же, Гоша, несмотря на то, что тот весил не меньше ста двадцати килограммов, подхватил одной рукой, как пушинку и поставил передо мной. Всё лицо его кровоточило от ушибов об асфальт.

– Так значит ты и есть тот ужасный Чибис? – спросил я у него.

Чибис стоял и ошалело смотрел на меня. Он никак не мог понять, что здесь произошло и, что делает здесь этот полкан, да ещё герой России. В общем, так оно и было. Ребята мои были очень злые, что эта мразь сорвала нам праздник.

– Ну рассказывай, чего сюда припёрся? Я же доступно объяснил твоим ублюдкам, чтобы сюда забыли дорогу! – стал я ему выговаривать хоть и тихо, но с таким злом, что у него затряслись губы. – Вот скажи, что надо сделать, чтобы до ваших тупых голов дошло то, что вам здесь делать нечего? Уловил? Я больше повторять не буду, просто скажу фас, и вас уже никто не спасёт! И это ещё не всё! Все фирмы, которые будут пользоваться нашими услугами, будут под нашей защитой, и не дай вам Бог появиться и там, запомни! Мы спецподразделение ФСБ по борьбе с бандитизмом, а кличут нас "Чёрные волки", как услышите, бегите!

– Ну, а сейчас придётся вам с ментами пообщаться! – сказал я ему напоследок, увидев приближающиеся к нам машины милиции.

Приехала целая группа захвата и, вывалившись из автобуса, стала хватать моих ребят и валить на землю. Вот тут они поступили опрометчиво. Человек пятнадцать омоновцев, тут же, оказались рядом с бандитами, а всё оружие перекочевало в руки моих бойцов. Старший группы, майор, ничего не понимая, хлопал глазами и пытался что-то сказать.

– Иди сюда, чёрт ты недоделанный! – крикнул я ему. – Ты чо творишь? Тебя вызвали, чтобы ты прибрал к рукам своих бандитов, а ты ОМОН на моих бойцов направил! Мне что, голову тебе настучать, чтобы лучше соображал? Одно моё слово и вы все трупы, тебе не понятно?

Майор смотрел на меня с нескрываемым испугом. Я достал из кармана удостоверение и сунул ему под нос, которое он прочитал, но с трудом понимал, что здесь происходит.

– Ну, дошло? – спросил я его. – А теперь забирай этих ублюдков, оружие и уматывайте отсюда, чтобы я вас никого, никогда здесь не видел, козлы!

Наконец-то майор стал приходить в себя и, осмотрев всё вокруг, спросил. – Так кто здесь бандиты?

Мы с Николаем и Борисом засмеялись. Действительно, если не в курсе, моих бойцов можно было запросто принять за бандитов, поэтому ОМОН и пытался их уложить на землю.

Дав команду своим ребятам, после чего они отпустили омоновцев, передав им оружие, а также подняли бандитов с окровавленными лицами.

– Теперь забирайте, только их оружие не забудьте внести в протокол, нам оно ни к чему! И ещё, майор! – произнёс я. – Я обязательно проконтролирую, чтобы все эти гнусы получили по заслугам!

После этого я повернулся и, в сопровождении Николая и Бориса, направился в офис. Ребята мои подошли минут через пятнадцать. Они помогали паковать бандитов сотрудникам милиции, а потом загнали их машины во двор.

– Ну как там? – спросил я у них, когда все собрались снова за столом.

– Командир! – воскликнул Чижик. – Да они, после общения с тобой, вообще зависли! – отчего все захохотали.

– Ну что! Вроде все в сборе, жаль, что Паши нет, надо завтра к нему смотаться, решите сами кому! – сказал я, поднимая свою стопку. – Давайте, ребятки, за нас за всех и выпьем! Вы  должны знать, что и награда моя она общая! Я без вас мало чего стою, как и вы все, поэтому всегда будьте рядом друг с другом, тем более в это поскудное время!

Потом я достал дипломат и раскрыл его, положив на столе, возле Степана. Он был под завязку наполнен долларами.

– Сделаем так! – произнёс я. – Откроем счёт в банке на каждого члена нашего коллектива, куда и ляжет определённая сумма, но половина всех средств пойдёт на развитие нашей фирмы! Идёт?

                5.05.2014 год.

Хирург! Владимир. Часть восьмая

   Самое интересное, но все мои ребята отказались от банковских счетов и заявили в один голос, что этим дерьмом они заниматься не будут. Пусть все деньги идут для нужд общего дела, а вот таким, как Степан, Николай, да будущим сотрудникам платить надо приличную зарплату для их семей, чтобы у них не было проблем.

– Вот скажи, командир! – воскликнул Гоша. – Зачем мне деньги? Да я их потрачу и что! А вот когда надо будет для дела, ты и отстегнёшь! Деньги – это головняки, а у тебя голова большая, вот её и ломай!

Все засмеялись, а я закрыл дипломат, улыбнулся и сказал. – Ну ладно, уговорили! – и, подвинув дипломат Степану, добавил. – Ты директор, вот и рули, но заначку всегда храни как зеницу ока! Для наших движений у тебя должны быть деньги в любое время суток!

Засиделись допоздна, а потом решили ехать в дивизию, чтобы пару деньков отлежаться, а уж потом, вплотную, заняться Владимиром.

Перед отъездом я поговорил с Николаем и поручил ему, чтобы он стал подбирать себе кадры для работы из бывших оперов, которые горят в работе и которых обидели на предыдущей работе.

Если надо будет, то откроем у себя типа фонда помощи для бывших, будем им помогать! – говорил я ему для того, чтобы он стал шевелиться и начинал чувствовать себя в своей тарелке, а то только смотрел на нас и ждал команды.

Такая ситуация быстро затягивает людей и, напрочь, убивает самостоятельность, а я этого никак не желал. Такие люди, как Николай и Степан должны были жить своей жизнью, не соприкасаясь с нашей работой. Сделать это было чрезвычайно сложно, они постоянно ждали моего слова, а я не коммерсант и не бизнесмен, на хрена мне всё это.

– Вы главное занимайтесь своими делами! – продолжил я. – А мы, если понадобится, как ОМОН, будем вам помогать! Ты меня понял?

Николай улыбнулся и, посмотрев на меня, произнёс. – Ты, Алексей, прямо как генерал! Всё разложил по тарелочкам, осталось только в рот положить, да разжевать!

– Да ладно тебе! – воскликнул я и, пожав руку другу детства, удалился к остальным парням, которые поджидали меня на улице.

– Николай! – крикнул я ему уже стоя возле машины. – Ты эти машины не отдавай! Если появятся, пусть переоформляют на фирму как трофей, понял? Я серьёзно!

– Кого будем отправлять к Роману? – спросил Борис, когда мы отъехали немного от офиса.

– Да что тут выдумывать? – ответил я – Наверное, Ромку с Чижиком и готовь, они уже поднаторели в этом деле!

– Знаешь! – чуть помолчав, сказал Борис. – Я всё-таки думаю, что надо других готовить! Тогда, в кафе они наверняка засветились, а им предстоит быть там легально, а вдруг кто-то их и узнает!

– Может ты и прав! – тоже, сделав паузу, проговорил я. – Хотя, конечно, мало вероятно, но рисковать не гоже! Ну, в общем, подумай сам, но завтра, после обеда, пару отправь и свяжись с Романом! Пусть выложит все клички, фамилии, адреса и, самое главное, всё про гнездо олигарха! Будем брать, тем более опыт у нас уже нарабатывается, за две недели мы должны сделать дело и ещё малёк отдохнуть!

Уже, подъезжая к воротам дивизии, я посмотрел на Бориса и улыбнулся.

– Ты чего ухмыляешься? – спросил он, поглядывая на меня. – Точно что-то придумал!

– А поедем-ка мы с тобой, дружище! – сказал я. – Возьмём с собой Гошу с Максом и денька три-четыре отдохнём! Имеем право, а заодно сами всё и решим на месте!

– О-о-о-о! – воскликнул Борис. – Что-то ты задумал, командир! Никак та администраторша запала?

– Что ты несёшь? – рассердился я, хотя Борис был прав.

Именно о ней я и подумал, когда делал это предложение Борису. Та девушка, её звали Алина, а фамилия Волкова, была лет двадцати пяти-двадцати семи, не больше. Ростом около ста семидесяти сантиметров, белокурая, с вьющимися, длинными волосами и зелёными глазами, со стройной фигуркой, в красном, строгом костюме и в туфлях на высоких каблуках такого же цвета. Белая блузка придавала ей особый лоск, отчего смотрелась она как артистка с глянцевого журнала.

Так уж сложилось вся моя жизнь, но с девушками мне не везло. Была одна, ещё в Горьком, но не дождалась и выскочила замуж. С другой, уже воюя в Афгане. Познакомился там же, даже имели связь, но тоже выскочила замуж за какого-то прапорщика и уехала с ним куда-то на север.

С Алиной я пару раз пообщался и как-то стало к ней тянуть. По телефону я с ней не разговаривал, как-то было неловко. А вдруг! Вот я и задумал проверить всё на месте.

– Э, паря! – вдруг долетел до меня голос Бориса. – Ты чего застыл? Ворота уже пять минут открыты!

– Да, Боря! – сказал я со вздохом и, не спеша, направил машину в проём ворот. – Умеешь ты испортить праздник!

– Да что ты, Лёша! – воскликнул Борис. – Ты даже не представляешь, как я рад, что у тебя есть девушка! Может, наследника хоть сделаешь, а я буду крёстным!

Я снова посмотрел на улыбающегося друга и, подкатив к своему убежищу, остановился у входа и сказал. – Проваливай, злыдень!

Борис засмеялся и стал расталкивать капитально уснувших Гошу с Максом. Открыв глаза, они ошалело смотрели по сторонам, не понимая, где они находятся.

– О, ребятки! – протянул Борис. – Срочно в люлю, а то у вас крыша съехала!

С Борисом мы угомонились часа в три ночи. Пили чай и беседовали о жизни.

– Всё когда-то заканчивается! – говорил он, сидя в кресле возле стола, а я, полулёжа в постели, хлебал чай из чашки. – Дай Бог, чтобы у тебя всё получилось! У меня вряд-ли что-то срастётся, сам знаешь! То ранение в Афгане лишило меня возможности завести полноценную семью, а баловством я не хочу заниматься! Сколько протяну, столько значит и надо!

– Ты, Лёша, не парься! – продолжил он через минуту. – Я всегда буду рядом с тобой и пойду с тобой, даже если это будет заведомо последний бой! Мне до фени! И поверь, в нашей группе, все пойдут за тобой, тебе даже говорить ничего не надо! Ты для нас и начальство, и отец с матерью, и брат, и друг, а то, что ты надумал ехать сам, то это тоже правильно! Нам эту операцию надо провести чисто, без помарок, а потом мы, на время, заляжем, по крайней мере, до весны! Как-то по снегу не хочется ползать!

– Ну ладно, философ! – проговорил я, усмехнувшись. – Давай ложиться, а после обеда выезжаем с ребятами! Они пусть едут на другой машине, чтобы была возможность манёвра!

– Уговорил! – сказал Борис и, выключив свет, стал укладываться на свою кровать.

Оставив вместо себя Губу, мы, вчетвером, выехали в Ногинск, перекусить решили там. Ребятам сказали, чтобы были готовы в любую минуту сорваться и приехать к нам во Владимир.

После последнего рейда по спиртным делам, мы притащили с собой целый арсенал оружия. Только одних гранат на вилле олигарха мы изъяли больше пятидесяти штук. Десять гранатомётов, два десятка калашей и столько же пистолетов Макарова с глушителями и кучу патронов. Главная находка, это была снайперская винтовка израильского производства и больше двухсот патронов к ней. Мой карабин был засвечен и пользоваться им можно было только в Нижнем, чтобы не вывести на определённый след. Всё это оружие мы сразу же свезли ко мне в дом и уложили в тайник. Теперь у нас было столько оружия, что могли легко принять бой на несколько часов.

В офисе был один Николай, а Степан уехал на встречу с какими-то предпринимателями, которые, узнав, как его "крыша" расправилась с Чибисом, попросила о встрече с ними, чтобы договориться об охране их бизнеса. Степан, с радостью, согласился и уехал к ним вместе с Жекой.

Николай сидел у себя в кабинете и разговаривал с каким-то парнем. Увидев меня с Борисом, Гоша с Максом ушли в ангар за машиной, он встал и вышел из-за стола.

– Хорошо что приехали! – произнёс он радостно, здороваясь с нами. – Вы Степана дождитесь, он очень просил, а я вот с человеком беседую, на работу к себе фалую, да и мне надо с вами перекинуться минутку!

– Да ты беседуй, а мы пойдём в свой закуток! – ответил я Николаю, рассматривая молодого, довольно крепкого парня с волевыми чертами лица.

Через пару минут, мы с Борисом, уединились в своём кабинете, где он тут же уселся в моём кресле, а мне вновь достался диван.

Развалившись на нём и, вытянув ноги, я спросил. – Слушай! Вообще-то обед никто не отменял, поэтому ты или сам займись этим делом, или поехали куда-нибудь перекусим!

– Нет уж! – произнёс недовольно Борис – Я и здесь управлюсь, а ехать куда-то у меня нет желания!

Потом он, потянувшись, поднялся и пошёл на кухню готовить трапезу, а я улыбнулся ему вслед и, с удовольствием, закрыл глаза, радуясь свободной минутке, чтобы полежать.

Меня уже стало клонить ко сну, когда в комнату ввалился Николай и, не замечая, что я дремлю, воскликнул. – Лёха! Ты что спишь!

Я даже вздрогнул от неожиданности и, тут же, мигом, поднялся. Набежавший сон сбил все мои мысли в голове и я никак не мог сообразить, причём здесь Николай и где Борис. Только через несколько секунд моё сознание заработало снова.

– Уже нет! Присаживайся! – сказал я Николаю, показывая на кресло. – Ну что ты мне там хотел поведать?

– Знаешь, кто сейчас в Нижнем управляет вместо Татарина? – начал Николай без предисловий. – Хомут ещё тот! Его даже блатные недолюбливают!

– Ну и что из этого? – спросил я у него, не понимая, куда он клонит. – Да их сколько не бей, тут же появится новый, как у того змея голова!

– Да я не про это! – воскликнул Николай. – В последний мой рабочий день, вернее вечер, ко мне заехал один московский вор, законник, Шакро его кличут! Он появился у меня с моим начальством, но не в этом дело, а дело в том, что этот самый Шакро очень интересовался твоей личностью, но я его переключил именно на этого авторитета Нижнего! Про тебя сказал, что ты, даже теоритически, не мог быть в это время в Нижнем, так как был на службе, а вот за новым авторитетом, которого зовут Барбос, и ты его тоже должен знать, он ещё с нами в одном классе учился, ему надобно присмотреться! Короче я свёл разговор к тому, что этот самый Барбос вполне и мог завалить Татарина, чтобы занять его место положенца, а заодно прихватить и бабла!

– Ну и что? – снова спросил я, не понимая к чему тот клонит. – А Барбоса я не помню, да и не горю желанием его вспоминать!

– Да всё очень просто! – снова воскликнул Николай. – Если мы его завалим, то на нас точно не подумают, а вот к Шакро возникнут вопросы! Он цепкий, гад, и надо чтобы его свои же и потёрли как следует! Тогда ему будет не до нас!

– Вообще надо будет подумать! – сказал я задумчиво, через некоторое время. – Да и карабин мой надо будет там слить, оставив на хате у Барбоса, вот тогда у всех всё и срастётся!

– Ну вот! – обрадовался Николай. – Я об этом же и говорю!

– Ладно, ты не радуйся! – улыбнулся я ему, наблюдая за его реакцией. – Тогда давай решай вопросы с кадрами, ставь перед ними задачу и езжай в Нижний, а мы пока погостим у Романа!

Чуть помолчав, я продолжил. – Ты, Николай, старайся от этих дел уходить, я не хочу, чтобы твоя семья, вольно или не вольно, пострадала! Поэтому занимайся всякими детективными раскопками, связанные с простыми, но нужными делами, а когда нам что-то будет необходимо, я тебе скажу! Главное для нас это информация, вот её собирай постоянно и по любым регионам нашей матушки!

– О какой матушке вы беседуете? – спросил Борис, вламываясь задом в комнату, неся в руках поднос с трапезой.

– Тебе и это надо знать! – пробурчал я и поднялся, чтобы помочь ему с его поклажей. – А ребята где?

– Да на кухне уплетают всё подряд, что есть в холодильнике и на плите! – ответил Борис, улыбаясь.

Я посмотрел на часы, время неумолимо перевалило за полдень, и нам надо было спешить, чтобы попасть на место к вечеру.

Борис приготовил пюре из картошки и подогрел по три котлеты. Кроме этого нарезал салат из свежих огурцов и помидор, а также всякой всячины из колбасы и сыра. В итоге перекус получился такой, что потянуло в сон.

   Степан приехал около четырёх дня и, радостный до предела, поведал нам о том, что человек двадцать предпринимателей изъявили желание сотрудничать с нами.

– Завтра придёт на работу юрист! – сказал он, чуть погодя. – Вот он сразу договорами с ними и займётся!

– Что за человек-то? – спросил я его, внимательно прослушав всё то, что он нам поведал. – Ты с этим будь предельно осторожным, а то и не заметишь, как придёт беда!

– Алексей! – воскликнул Степан и даже поднялся со своего места. – Ну что ты мне мораль читаешь! Я что не понимаю, в какие мы игры играем? Это Ваня Котов, мы с ним вместе лямку тянули, а после увольнения он стал юристом, а я засел у себя дома и, если бы не ты, то до сих пор бы там и сидел! У него и образование юридическое, так что не волнуйся!

– Да ты не обижайся! – произнёс я на его выпад. – Нам с Борисом до фонаря, а вот по вам бульдозер может и проехаться, поэтому и думайте тут с Николаем! Вы уже парни битые, многое на себе испытали, вот и дерзайте, а вот деньги вам пора уже зарабатывать самим, да налоги платить официально, чтобы не возникали вопросы, откуда мол деньги! Бухгалтеров нашёл? Да посади девочку какую-нибудь, кофе хоть приносить будет, да на звонки отвечать! Купи компьютер да всю оргтехнику, чтобы в каждом кабинете всё было! В общем, дерзайте, друзья, а мы с ребятками немного прогуляемся, да отдохнём! Денег дай!

Уже, выходя из его кабинета, я повернулся и сказал. – Мы на связи! Если что, то не мудрите, сразу звоните, чтобы не пришлось заниматься уборкой!

Во Владимир мы прибыли около семи вечера и сразу поехали в ту же самую гостиницу, которая располагалась в центре города.

Алина сидела за стойкой в своём неизменном красном, строгом костюме и белой блузке, это была её униформа. Увидев нас, она вся зарделась и расцвела.

Борис шутливо прикрыл меня своим торсом и, раздвинув руки в стороны, воскликнул – Алиночка! Как я по тебе соскучился! Ты нас на несколько денёчков приютишь, или как?

– Да ладно тебе дурачиться! – проворчал я, чувствуя себя не в своей тарелке.

Алина никого не видела и не слышала, она, насквозь, прожигала всё моё существо, отчего у меня, внутри, стала закипать кровь. Выйдя из-за стойки, она подошла ко мне и, положив свою головку мне на грудь, обняла меня. Ребята, как по команде, разбежались по холлу гостиницы, кто в киоск за сигаретами, кто за кроссвордами.

– Лёшенька! – прошептала она, глядя мне в глаза, отчего её головка откинулась назад. – Ты не представляешь, как я вся измучилась, ожидая тебя! Уехал и всё! Как так можно?

Я взял её головку своими ручищами и, посмотрев в её зелёные глаза, произнёс. – Девочка ты моя! Но я же тебе ничего не обещал! Я даже не был уверен, что ты меня помнишь, но я тебя не забывал и поэтому приехал, чтобы встретиться с тобой и обсудить наши отношения! Вот я и перед тобой!

                6.05.2014 год.

Хирург! Владимир. Часть девятая

   Через полчаса мы уже были в номерах. Два люксовых номера, со всеми наворотами, способствовали нашей обстановке, обстановке отдыха. Я действительно захотел насколько дней отдохнуть от всего, от всех этих движений, забиваний головы непонятными для меня проблемами.

Роману мы решили позвонить завтра, после того, как проснёмся. Алина моя сегодня утром заступила на дежурство и только завтра, тоже утром, она сможет полностью посвятить мне. Я ей предложил поспособствовать, чтобы её заменили, но она отказалась.

Улыбнувшись на мои слова, она сказала – Лёшенька! Я и так буду с тобой, а завтра, да и вообще, сколько понадобится, мы будем с тобой вместе! А то придётся кого-то напрягать, ведь у девочек тоже есть свои планы!

Я с ней согласился, да, если честно, мне тоже хотелось просто, тупо, поспать. Последние дни были очень напряжёнными с постоянным недосыпанием.

Уже, сидя в ресторане, куда мы спустились поужинать, Борис подшутил по поводу Алины. – Слышь, командир! А ведь она тебе подходит на все сто!

– Это почему же? – спросил я у него, искренне удивившись. – Откуда такая проницательность?

– Очень просто! – ответил Борис, продолжая ухмыляться. – Мы кто? Чёрные волки! А она кто? Алина Волкова! Делай выводы!

Гоша с Максом засмеялись, а я, также улыбнувшись, саданул его по плечу, забыв о его ранении, отчего Борис скривился и даже застонал.

– Прости, дружище! – искренне произнёс я и положил руку на его плечо. – Честно забыл! Да с тобой что угодно забудешь!

– Да ладно! – ответил Борис с вымученной улыбкой. – Тебе только гвозди забивать своими молотками, а не по плечу бить! Что-то мне хреновато, друзья, может в номер пойдём?

Я оставил Гошу с Максом в ресторане, дал им денег и разрешил расслабиться столько, сколько они пожелают и как.

– Только без войн! – сказал я им, уводя Бориса с собой.

– Ты, Борис, чёрт, а не ребёнок! – воскликнул я, выходя из ресторана. – Ведёшь себя как босяк, я уже и забыл, что ты ранен! Слушай, да у тебя кровь на рубашке! – произнёс я, заметив пятно крови на плече. – Пойдём-ка к Алине!

Холл, где сидела Алина за стойкой, был практически рядом с рестораном, вернее вход в ресторан был из холла, поэтому, выйдя из него, мы оказались возле неё.

– Алина! – сказал я, посмотрев на неё. – Вызови скорую, только побыстрее!

От этих слов Алина чуть побледнела и, схватив трубку, набрала скорую. Но те стали задавать ей какие-то вопросы, на которые она не знала ответов.

– Дай трубку! – сказал я ей резковато и, взяв её из рук Алины, произнёс. – С вами разговаривает полковник ФСБ! Немедленно скорую помощь в центральную гостиницу, у нашего сотрудника огнестрел!

После этого я передал ей трубку, глянув на её испуганное лицо, усадил Бориса в кресло не далеко от стойки и стал нервно прохаживаться около входных дверей.

Минут через пять приехала скорая, подняв всю округу своей сиреной, а следом прилетели сразу две машины с милицией, из которых высыпали четверо омоновцев с автоматами, которых я сразу остановил на крыльце перед входом, показав им своё удостоверение.

– Ничего страшного ребята! – сказал я им. – Это старое ранение, просто отрылась рана, так что не волнуйтесь.

– Так что, можно назад? – спросил их старший.

– Да, да! Свободны! – произнёс я и вошёл в холл, где врачи скорой уже суетились возле Бориса.

– Молодой человек! – обратилась ко мне врач скорой, уже не молодая, дородная женщина. – Вы как хотите, но я везу его в больницу! Ему надо обработать рану, а то может начаться заражение! Вы что, с ума посходили? С таким ранением и разгуливает! Вы хоть видели, что у него температура?

Я действительно только сейчас заметил, что Боря весь горит.

– Вот паразит! – подумал я. – А он ещё дурачится! Целый день шутки разбрасывал, шутник! Ну, я ему дам!

– Да, конечно! – произнёс я, отвечая врачу. – Мы как-то и забыли, что он был ранен!

В это время, из ресторана, вывалились Гоша с Максом. Они заметили движение возле гостиницы и заподозрили что-то неладное, решили проверить. Гоша взял Бориса, как мальчика, на руки и понёс к машине, а Борис продолжал шутить, крикнув мне, что утром прибежит.

– Ничего себе силища! – воскликнула врач скорой. – Больше сотни килограммов поднял как детёнка и понёс! У вас что, все такие?

– Всё нормально, уважаемая! – ответил я на её реплику. – У нас разные есть! Вы там за другом нашим присмотрите, пожалуйста, а я попозже позвоню вам!

Проводив Бориса, я вернулся с ребятами в холл гостиницы, где меня, волнуясь за нас, поджидала Алина. Гоша с Максом плюнули на ресторан, и пошли к себе в номер. Время уже подходило к полночи, вот они и решили воспользоваться ночью для сна, чем бодрствование в ресторане, а я решил немного побыть с Алиной.

Минут через двадцать, после ухода парней, я позвонил в скорую и узнал, что Борису сделали промывку раны и наложили повязку.

– Положили в хирургию, в общем, он у вас молодец, как лёг, так сразу и уснул! – сказала врач скорой.

– Ну ладно, Алина! – сказал я девушке. – Не буду мозолить тебе глаза ну а завтра, как сдашь дежурство, мы с тобой покатаемся по городу, хорошо? Жаль, конечно, что ты дежуришь, а может и к лучшему! – добавил я и, взяв её маленькую ручку, поднёс к своим губам и поцеловал.

Её тонкие пальчики, с аккуратным маникюром, слегка дрожали от волнения, а сама она смотрела на меня чуть не плача.

Потом осторожно высвободила свою ручку из моей руки и произнесла. – Спокойной ночи, Алексей! Я утром к вам загляну!

Придя в свой номер на третьем этаже, я принял душ и, выключив свет, подошёл к окну, чтобы покурить.

Открыв одну створку, я ощутил осеннюю свежесть ночного города. Снова моему взору открылась та же картина сплошного мрака. Только в центре, и то не везде, горели фонари, а так всё было погружено в темноту, но зато было тихо. Движения уже почти не было, только, иногда, пролетали одинокие авто с молодёжью и всё.

Отправив Бориса в больницу, мне стало как-то грустно, мне явно не хватало его присутствия. Докурив сигарету, я прикрыл окно и, подойдя к кровати, услышал стук в дверь. Открыв её, я увидел Алину, чуть смущённую, но улыбающуюся.

– Что случилось, Алина? – спросил я у неё, не ожидая её увидеть именно сейчас, хотя, в душе, очень обрадовался такому явлению.

– Да вот попросила подружку посидеть до утра за меня, она и согласилась! – ответила она тихо, посматривая на меня снизу вверх и виновато улыбаясь. – А ты что, не рад?

– Ну что ты! Не говори глупости! – сказал я и, обняв её за плечи, провёл в свой номер.

Она прильнула к моей голой груди, пахнущей свежим мылом и тёплой водой, и стала гладить мою кожу своими нежными и ласковыми пальчиками.

Потом она подняла глаза и, посмотрев на меня в упор, с каким-то порывом, спросила. – Алексей! У тебя есть женщина? Если есть, то я уйду, но я хотела попросить тебя об одном одолжении!

– Да нет у меня никого! – ответил я удивлённо и, взяв её головку в свои руки, притянул к себе и поцеловал в губы.

– Подожди! – произнесла она. – Дай договорить!

Потом она подошла к моей кровати и, сняв туфли, уселась на постель, поджав под себя ноги. Улыбнувшись, она показала мне на место возле себя.

Когда я присел рядом с ней, она обняла меня и, положив головку мне на колени, произнесла. – Алексей! Я знаю, что у тебя опасная служба, что ты постоянно в движении и всякое такое, но я очень тебя люблю, у меня нет, сил скрывать это!

Я хотел ей что-то сказать, но она меня перебила. – Прошу тебя, дай мне сказать, а потом хоть гони!

Чуть помолчав, она продолжила. – Мне уже скоро двадцать восемь лет и я хочу родить ребёнка! Так уж случилось, но у меня, до тебя, никого не было, ни одного парня, хотя многие пытались за мной ухаживать, но я только игралась с ними, вот и доигралась! Я хочу родить от тебя! Сына, дочь, без разницы, но от тебя! Ты такой сильный, красивый и мужественный! Я не буду тебе надоедать и преследовать тебя, я просто хочу стать матерью!

Она замолчала и сжала мои ноги, боясь поднять на меня глаза. А я был ошарашен таким признанием до такой степени, что просто не находил слов, которыми можно было бы что-то внятное выразить.

– С ума сойти! – думал я, лихорадочно соображая, что же ей ответить. – Ну что мне ей сказать? Сказать, что я всё время в бою и что не хочу рисковать её жизнью? Да разве любящая женщина будет слушать о каких-то там угрозах! Бред какой-то!

От волнения я почувствовал, что стал потеть, а Алина, по-прежнему, сжавшись красным комочком в своём красном костюме, молчала. Её-то я как раз-то и понимал, а что делать мне? И это выбивало меня из равновесия.

Наконец я не выдержал и, подняв её, вернее перевернув на спину, стал целовать её губы, щёки, глаза и шею, постепенно снимая с неё пиджак и, расстёгивая белую блузку. Она не сопротивлялась, а просто смотрела на меня своими зелёными глазами и улыбалась. Она молчала!

– Девочка моя! – произнёс я взволновано. – Я знаю, что потом буду очень жалеть об этом, но об этом я не желаю думать!

Эту ночь, проведённую с Алиной, я запомнил на всю свою жизнь. Алина действительно оказалась девственницей и даже вскрикнула, когда мы занялись с ней сексом, отчего прослезилась, но ещё сильнее сжимая меня своими цепкими руками. Она продолжала улыбаться. Я бы не назвал это сексом, это была настоящая любовь с огромной страстью, которая накапливалась в наших сердцах на протяжении многих лет, не находя выхода. И вот всё разом выплеснулось и у меня, и у неё!

Нашему счастью не было границ. Я вообще не понимал, где нахожусь, мне казалось, что мы парим с Алиной где-то высоко-высоко, иногда прилегая, чтобы передохнуть в чистой постели, как в облаках. Сон напрочь был забыт, мы растворились в каком-то безвоздушном пространстве, проваливаясь, иногда, в какую-то мягкую неизвестность. Но через какое-то время страсть вновь сплетала наши тела в сплошной оргазм, после чего, снова, растворялись в тёплом тумане наших грёз.

Сколько это продолжалось, никто из нас не сказал бы, но уснули мы с ней тогда, когда небо за окном стало сереть. Скорее даже не уснули, а окунулись в бездну небытия, из которого меня вывел стук в дверь.

Я сел на край кровати и, аккуратно, прикрыл обнажённый стан Алины одеялом, все простыни были в крови, отчего я даже заволновался и стал будить Алину. Удалось это не сразу и она, поняв, в чём тут дело, улыбнулась, поцеловав меня в нос, поднялась, быстро убрала все простыни с кровати и унесла их в санузел, прихватив с собой всю свою одежду.

После этого я натянул брюки и, босиком, направился к дверям. На пороге стояла дежурная по этажу и сказала, что Алину ждут на первом этаже. Уже время передавать дежурство.

Алина появилась минут через десять. Снова блистательная и улыбающаяся. Она подошла ко мне и, обняв за шею, крепко поцеловала меня в губы, отчего моё сердце забарабанило в груди. Я попытался прижать её к груди, но она, смеясь, выскользнула из рук и побежала к двери, прихватив с собой бельё.

Открыв дверь, она повернулась и сказала – Скоро буду, так что не расслабляйся! – и убежала, оставив меня в волнующем положении.

Минут через пять ко мне снова постучали. На сей раз пришла дежурная по этажу и принесла новое постельное бельё. Она, не спеша, посматривая на меня с улыбкой, постелила бельё и, пожелав хорошего отдыха, скрылась за дверью.

Не успела она уйти, как снова постучали в дверь.

– Ну, кого там ещё несёт? – подумал я с некоторым раздражением.

На пороге стоял Роман и улыбался. – Хорош спать, глухари! – воскликнул он, здороваясь со мной за руку. – А где остальные? Что уже все разбежались?

– Роман! – воскликнул я, с трудом улыбнувшись ему. – Я тебя умоляю! Только не кричи, башка болит, ночь не спал, Борис в больнице после ранения, его вчера отвезли отсюда в больницу, а ребята ещё спят!

– Какое ранение? Вы что тут воевали? А почему я ничего не знаю? – засыпал он меня вопросами.

– Я тебя сейчас прибью! – усаживаясь к себе на кровать, произнёс я. – Да какая война! Просто у него было ранение, и открылась рана, вот его и увезли в больницу, только не ори!

– Слушай! Я тебя таким никогда не видел! – произнёс Роман, устраиваясь на стул возле окна, приоткрыв его немного.

– Да я сам себя таким никогда не видел! – ответил я ему на его реплику и улыбнулся. – А Алиночка-то хороша!

– Тогда всё ясно! – воскликнул Роман и засмеялся. – Ты знаешь, она меня достала своими звонками, всё тебя разыскивала, видно сильно ты ей в сердечко запал!

– Рома! – посмотрев на него, сказал я. – Дружище, давай всё на завтра, а сегодня можешь с моими бойцами прокатиться по нашему делу, заодно и Бориса проведайте! Меня сегодня не цепляйте, а то пристрелю!

Роман засмеялся и, подойдя к выходу, произнёс. – Ладно, Ромео, дерзай! Твои в какой комнате?

– Напротив! – ответил я ему и махнул рукой. – Буди! Нечего им залёживаться, ко мне только не лезьте!

После его ухода наступила тишина. Я распластался на кровати и закрыл глаза от удовольствия. Где-то раздавались какие-то голоса, шумы, разговоры, рычания проезжающих машин, стуки, грюки и всё такое, о чём говорит наступивший день. Все эти разнообразия слились в какую-то единую мелодию, которая стала нагонять на меня дрёму. Но этому не дано было осуществиться. Снова раздался стук в дверь, от которого у меня всё перевернуло внутри.

Я подхватился с намерением врезать в лоб тому, кто посмел нарушить мой покой, ибо был уверен, что на этот раз точно кто-то из моих парней, но открыв дверь, увидел улыбающуюся Алину, уже переодевшуюся в свою повседневную одежду!

                8.05.2014 год.

Хирург! Владимир. Часть десятая

   Передо мной стояла совсем другая Алина. Она была какая-то домашняя, от неё веяло уютом и лаской. Одета она была в чёрный, брючный костюм, поверх которого красовалась белая, кожаная курточка, а на ногах такого же цвета полусапожки, на высоких каблуках. Особый блеск всему этому очарованию придавала её изысканная улыбка и, чуть, подрумяненные щёчки, которые просто сияли от возбуждения.

Передо мной стояла Богиня! Она, в одно мгновение, превратила меня в беспомощного мальчика, который забыл всё, что учил дома, выполняя домашнюю работу.

– Лёша! Ты меня впустишь? – донеслось до меня откуда-то с другой планеты. – Что с тобой, дорогой?

Потом сознание вернулось и я, смущённо улыбнувшись, пролепетал. – Аля! Ты просто чудо! Я даже дар речи потерял.

– Ты знаешь, я заметила! – произнесла она и, засмеявшись, снова обвила мою шею своими тонкими ручонками. – Какие планы? Я свободна и могу быть с тобою где угодно и как угодно!

– Слушай! – наконец, придя в себя, проговорил я уже спокойным голосом. – Ты располагайся, раздевайся, а я пока душ приму и мы с тобой сходим позавтракать, а потом можем поехать покататься, ты, кстати, где живёшь?

– Да здесь, недалеко! – ответила Алина и сняла с себя курточку, оставшись в белой блузке и чёрной безрукавке, которая плавно, как-бы одно целое, переходила в брюки.

Было очень красиво и прекрасно выделяло её гибкий и безупречный стан.

– Вообще я не отсюда, я снимаю однокомнатную квартиру! Мать у меня в деревне, недалеко от Владимира, но всё равно, каждый день, добираться туда и обратно утомительно, вот я и снимаю квартиру! – добавила она и обняла меня за талию.

– Ну, хорошо, я свожу тебя к маме! – сказал я, залезая в душевую кабинку, и включил воду.

Когда я намылил себе голову и лицо, то почувствовал прикосновение нежных рук Алины, от неожиданности я даже вздрогнул. Быстро смыв мыло с лица, я увидел Алину, которая стояла у открытой дверцы душевой кабинки и, в волнении, смотрела на меня, поглаживая моё тело. Рукава блузки её намокли, но она не обращала на это внимание. Сбросив полусапожки, она вошла ко мне и закрыла дверцу кабинки. Прижавшись всем своим телом ко мне, под тёплой струёй, она, мгновенно, промокла, но продолжала обнимать меня и, забрав у меня мыло, стала намыливать грудь.

У меня в груди всё трепыхалось и горело с такой силой, что удержать себя не было никакой возможности. Я стал её ласкать, гладя её мокрые, длинные волосы и целовать взволнованные, горячие губы, глаза, уши. Всё, что попадало под мои уста. Руки стали, сами по себе, снимать с неё всю одежду, которая, с тихим плеском, падала прямо нам под ноги до тех пор, пока она не превратилась в Афину.

Наверное, это и есть любовь! Любовь с большой буквы. Вся моя жизнь была построена на убийствах, грубости, крови, ранениях и болях, к которым я уже привык. В той жизни отсутствовали всякие чувства, даже слёзы, которые нам даны от Бога. Мы больше походили на роботов, которые были запрограммированы убивать, хоть наши действия и были направлены для блага людей, но всё равно это было убийство себе подобных. Вся моя душа, а также тело постоянно находились в состоянии войны. Нервы мои всегда были напряжены и, всегда, были готовы распрямиться, как пружина. И вот, моя душа, сердце и вся моя сущность, попала в объятие райского сада, в котором, сама Богиня, воспылала ко мне неземной страстью, от которой исходила сама Любовь!

Укутав Алину огромным полотенцем, я перенёс её на кровать, забыв выключить воду в душевой. Сил не было ни на что, кроме того, чтобы ласкать её тело. Она, запрокинув голову назад, освободив свою стройную, белую шею, плакала от нахлынувших чувств. И мы ушли! Ушли из этого мира, в котором кто-то, где-то кричал, шумел, рычал, стрелял и ругался. Мы ушли туда, где оранжевое небо, на котором располагались золотые звёзды, где летают диковинные птицы и где сплошная гармония счастья, любви и душевного тепла.

Понятия не имею, сколько это продолжалось, но когда я очнулся, то увидел сидящую напротив меня, улыбающуюся Алину с мокрыми от слёз глазами. Она сияла счастьем! В душевой вода уже не бежала, а на столе лежала её одежда, возле которой стоял утюг и шипел от нагревания. Увидев, что я открыл глаза, она приблизилась ко мне и поцеловала меня в лоб. Я попытался её поймать, но она выскользнула из моих рук и убежала к столу.

Лёша! – наконец произнесла она. – Завтрак мы с тобой уже пропустили, время уже скоро час дня! Приходили твои ребятки, но, тут же, испарились, глянув на тебя, сказали только, что поехали к Борису! Одежда моя уже почти высохла, так что можно и ехать!

Я ничего не говорил, а просто любовался Алиной, которая ходила по комнате в одной своей курточке с голой попой.

Заметив мой взгляд, она засмеялась и стала одеваться, натянув сначала трусики, а уж потом и всё остальное.

– Брюки ещё сыроватые! – сказала она, смеясь. – Ну, ничего, на мне быстрее высохнут!

Через полчаса, никого не замечая вокруг себя, мы уже сидели в ресторане, где, с аппетитом, уничтожали блюда. Аппетит был действительно зверский, мы сразу и позавтракали, и пообедали. После этого, устроившись в моём джипе с двумя мигалками, мы выехали на проспект Ленина и направились в сторону Москвы, проспект плавно переходил в шоссе, и это было очень удобно, не надо было плутать по старинным улочкам древнего города. На выезде из города, возле поста ГАИ, прогуливались четыре вооружённых милиционера. Увидев мою машину, они вытянулись в струнку и козырнули нам, когда мы с ними поравнялись, отчего Алина пришла в дикий восторг.

 Доехав до Лакинска, мы свернули на убитую вусмерть дорогу. Она хоть и была асфальтированной, но уж слишком много на ней было ямок и мне пришлось постоянно между ними маневрировать. В посёлок Курилово мы приехали через час, после того, как покинули ресторан.

– Интересно! – произнёс я усмехаясь. – И как это сюда добираются автобусы?

– А вот так и трусимся, милый! – воскликнула Алина и засмеялась. – А вон и наш домик! – продолжила она и показала на маленький, чёрный от возраста, домик с небольшим, деревянным крылечком и покосившимся палисадником перед ним, но зато он был весь в саду и цветах и, хотя на улице уже зародилась осень, всё было очень красиво.

Не успели мы остановиться, как на крылечке выросла женщина, уже не молодая, но ещё далеко и не старая, лет пятидесяти пяти-шестидесяти не больше.

Алина выпрыгнула из машины и радостно побежала к ней, оставив свою сумочку на сидении. Я молча наблюдал за тем, как дочь бросилась в объятия своей матери, отчего мне стало, по-доброму завидно их радости. Как здорово, что есть на свете дорогой для тебя человек, к которому ты можешь вот так приехать и обнять его, прижав к своей груди. Увы! После гибели моей сестрёнки, у меня не осталось ни одной живой души. От этой картинки у меня защемило сердце, но я, пересилив своё чувство, вылез из машины и, не спеша, направился в их сторону. Алина тащила за руку мать, которая, как бы, упиралась и, когда я подошёл к палисаднику, они вышли из калитки. То там, то здесь, стали появляться неугомонные соседки и здороваться со всеми нами, рассматривая, естественно того, кого привезла с собой Алина, то есть меня, мою машину и, прекрасно выглядевшую, Алину.

Подойдя к женщинам, я взял протянутую руку матери Алины и, согнувшись, поцеловал её руку, отчего она засмущалась и стала вытирать капельки слёз кончиками своего платочка.

– Надежда! – представилась она и, посмотрев по сторонам, добавила. – Проходите, пожалуйста, а то нам не дадут спокойно общаться!

– Одну минуту! – сказал я и, бегом, вернулся к машине.

Достав пакеты с провизией и сумочку Алины, я поставил машину на сигнализацию и вернулся к ним.

– Меня Алексеем кличут! – сказал я, вернувшись к ним с пакетами.

– Да в курсе, дорогой! – улыбнулась мать Алины. – Моя доча уже уши прожужжала мне! Проходи, а то в этом доме уже лет десять не ступала нога мужчины!

– Вы меня извините! – сказал я, когда мы оказались в доме. – Я же не могу называть вас Надеждой и, как-то тётей, не хочется, как ваше отчество?

– Ой, Господи! – всплеснула она руками и засмеялась. – Да меня все Надькой зовут, я уже и забыла, что у меня есть отчество!

– Да Петровна она! – засмеялась Алина. – Её раньше, когда в колхозе бухгалтером работала, все и звали Петровна! А что, коротко и звучит!

– И то правда! – улыбнувшись, отозвался я. – Тогда я вас тоже буду называть Петровна, если не возражаете!

– Да хоть огурцом называйте! – отозвалась Петровна, суетясь возле плиты. – Только не кусайте!

– Алёша! – произнесла Алина, взяв меня за руку. – Пойдём в огород, я тебе там что-то покажу! – и вытащила меня из дома.

– Закрой глаза и иди за мной! – воскликнула она, веселясь и дурачась, бегая вокруг меня.

Я закрыл глаза и, осторожно передвигаясь, пошёл вперёд, ведомый за руку Алиной. Наконец она подвела меня под какое-то дерево, ветки которого касались моей головы.

– Ну, смотри! – радостно воскликнула она и, бросив мою руку, побежала к озеру, сбрасывая на ходу свои полусапожки и, бросая их куда попало.

Моему взору предстала неописуемая красота лесного озера, вокруг которого раскинулся шикарный, сосновый бор. Озеро лежало передо мной, метрах в десяти от того места, где меня остановила Алина. Она уже была на берегу, поросшим травой, а возле самой воды пробегала полоса песчаного пляжа.

– Жаль что прохладно, а то обязательно бы покупался! – подумал я, восхищаясь увиденным.

Алина, словно бы шалунья бегала босиком по берегу, не обращая внимания на прохладную погоду, и радовалась жизни. Я искренне наслаждался ею, её радостью и упивался этим, нескрываемым счастьем, отчего и сам был счастлив. Только такая женщина может сделать любого мужчину по-настоящему счастливым. Присев на обрубок бревна, я закурил и, улыбаясь, продолжил любоваться своим ангелочком. Она то подбегала ко мне, пытаясь стащить меня с моего места, то снова убегала, чтобы побегать по воде, не обращая внимания на промокшую одежду и, прыгая от счастья.

– Ну что ты, глупая бегаешь! – вдруг раздался голос Петровны, которая, незаметно, подошла сзади меня. – Вода-то холодная! Да и переодеть нечего! Вот сумасшедшая! Того и гляди в воду бросится!

– Да ну! – произнёс я. – Даже я и то не полезу в такую воду!

– О-о-о! – протянула Петровна. – Да она у нас и зимой купается! Ей всё нипочём! А когда приезжает домой, то бегом сюда, даже не переодевается, боится опоздать! Красиво у нас тут, Алёшенька, вот поэтому и я не хочу отсюда уезжать, да и муж мой тут лежит, но видно придётся! Домик уже старенький, а сил и возможностей маловато, чтобы подправить! Вот дочка и тянет меня во Владимир, какая никакая, но работа, да моя пенсия, как-нибудь и проживём! Она же у меня умница, закончила с красным дипломом финансовый институт, работала в банке бухгалтером, но её там подставили и вот теперь администратором в гостинице и работает!

– Петровна! – сказал я и, поднявшись с места, подошёл к ней, в то же время, наблюдая за Алиной, которая уже чуть ли не по пояс вошла в воду и тарабанила по воде руками. – А вы не будете против, если я заберу её в Ногинск? Мне, край, нужен бухгалтер! Вы только не волнуйтесь, у неё будет квартира и прекрасная работа, где её точно никто не подставит, а наоборот, будут охранять! Я всегда, по мере возможности, буду рядом с ней! Я её просто обожаю и, если она пожелает, то, с удовольствием, стану ей мужем, а домик продавать не надо, мы его поднимем и будем сюда приезжать отдыхать!

– Ну ты посмотри! – воскликнула Петровна, не отвечая на мои слова. – Я же говорила? Хоть бы курточку сняла!

Я посмотрел на Алину, которая, быстрыми движениями рук, удалялась от нас, но метров через десять повернула назад.

– Чудная! – подумал я, любуясь ею. – Вот тебе и Алина!

Выбежав на берег, она, счастливая и мокрая, прихватив свои сапожки и, обрызгав нас водой, стекающей с её одежды, побежала в дом.

– Знаешь, Алексей! – проводив дочь глазами и, покрутив возле виска пальцем, произнесла Петровна. – Я вижу, что ты парень самостоятельный, как решите, так пусть и будет, я за неё ничего решать не буду, а тебе всегда буду рада, можешь приезжать ко мне в любое время один, или с ней, без разницы!

Потом, отвернувшись от меня, направилась к дому вслед убежавшей дочери, которая оставила целый след от сбегавшей с неё воды.

– А ты сам-то кто? – спросила она, остановившись у самого дома. – Ты готов принять её такой и, уверен, что ей будет хорошо с тобой?

– Ну, вы же видите? – произнёс я, улыбнувшись. – Если бы было плохо, то она бы так, вероятно, не дурачилась бы?

– Да она всё время так дурачится! – воскликнула Петровна. – Один раз, уже даже тонкий ледок образовался, прилетела и к озеру, Слава Богу, что хоть успела с неё норковую шубку снять, так она, прямо в зимних сапогах и поплыла! Почти до середины озера доплыла, а потом вернулась назад и знаешь? Ничего! Ничего её не берёт! Это её папа так с детства приучил купаться, даже в прорубь бросал, а она хохочет! Мне даже холодно было смотреть за ней, а ей хоть бы что! Я уже привыкла к этому! Беда, да и только!

– Вот тебе и Алина! – вновь подумал я, задержавшись во дворе, чтобы докурить сигарету. – Вот тебе и хрупкая девочка! Осталось только уговорить её переехать в Ногинск! Всё-таки свой человек в фирме, да и на глазах у меня, а там видно будет, если пойдёт за меня, женюсь! – решил я окончательно.

Не успел я выкинуть сигарету, как из дома выбежала Алина в длинном свитере и старом трико. Она развесила всю свою одежду на верёвке, включая и курточку.

– Ну а чего ты куртку-то не сняла? – спросил я у неё, подойдя сзади, обняв её за плечи.

– А зачем? – спросила она в свою очередь, продолжая дурачиться. – Подумаешь! Часок повесит и всё стечёт, но зато какой кайф!

– Алина! – произнёс я, повернув её лицом к себе. – Ты со мной поедешь жить в Ногинск?

– С тобой, милый, хоть на северный полюс! – произнесла она и крепко поцеловала меня в губы. – Когда уезжаем?

– Через пару деньков, если не против! – ответил я и, также, поцеловал её.

– Лёша! – вдруг, став серьёзной, спросила она. – А в каком качестве? – и пристально посмотрела мне в глаза, отчего мне стало не по себе.

В такой ситуации я ещё никогда не был за всю свою жизнь. С этим милым человечком я был знаком сутки, не считая тех мимолётных встреч в прошлые разы, прибывая в гостинице, а казалось, что мы знакомы с ней целую вечность.

– А вдруг она испугается того, отчего шарахаются другие девушки! – подумал я, глядя на неё. – В постоянной неизвестности где ты и что с тобой! И потом, она же просто захотела иметь от меня ребёнка и всё, а здесь целая жизнь, сопряжённая с рисками и ожиданием своего любимого человека! Моё сердце разрывалось от того, что надо было прямо сейчас принять то, единственно правильное, решение, от которого будет зависеть будущее её, моего ребёнка.

– Алина! – наконец выдавил я из себя. – Я согласен на любое твоё решение, но хочу сказать тебе, что со мной вам, с будущим ребёнком, может быть опасно, а я этого не хочу! Мы с тобой поговорим, когда вернёмся в гостиницу и ты, пойми меня, именно ты примешь это решение! Я тебя обожаю, но то другое и только от тебя будет зависеть это самое решение!

– Ну, понесло тебя! – улыбнулась она. – До чего вы, мужики, все глупые такие! Да когда женщина любит, то никакие угрозы и опасности ей не страшны! Женщина любит сердцем и она отдаёт это сердце своему мужчине, даже не задумываясь о последствиях! Это вы, мужики, всё думаете! Чего думать-то? Я вот даже не знаю, кто ты такой, откуда ты, есть ли кто у тебя, или нет, а готова идти за тобой! А ты знаешь обо мне всё и чего-то боишься!

От такого выплеска я даже раскраснелся и, улыбнувшись, произнёс. – Всё-всё! Сдаюсь! Едешь со мной в качестве первой леди! Согласна?

Она прыгнула на меня и, ухватившись за шею, ногами повисла на моих бёдрах, беспрерывно целуя меня куда попало.

– Конечно, Лёшенька! – воскликнула она. – Вот глупая, и зачем я намочилась, мы бы сейчас и поехали в гостиницу! Мне же надо квартиру сдать, забрать документы из гостиницы!

– Ну вот! – засмеялся я. – Теперь тебя понесло! Успокойся! Всё завтра и сделаешь, а я пока позанимаюсь своими проблемами, связанные с вашим городом! Я тебе дам своего паренька и он тебя повозит, так что успокойся, а заночуем мы с тобой у твоей мамы, если ты не против!

– Какой ты у меня умница! – произнесла она, не слезая с меня. – А я боялась предложить тебе это, думала испугаешься убогости нашего дома!

– Ну насмешила! – сказал я и поставил её на ноги. – В каких условиях приходилось мне частенько проживать, ты даже представить себе этого не можешь! И потом, пора идти в дом, мама твоя там уже заждалась нас, наверное!

                12.05.2014 год.

Хирург! Владимир. Часть одиннадцатая

   На следующее утро мы, с Алиной, попрощались с замечательной мамой-Петровной и выехали в город. Я решил ехать сразу в больницу к другу, а уж потом заняться делами. В больнице мы встретились со всеми нашими друзьями, включая и Романа.

Увидев меня с Алиной, Борис, по своему обыкновению, с юмором, произнёс. – Командир! Ты где это был? Да ты с задания возвращался и то в лучшем виде! Да, Алиночка! Видно ты его сильно заездила!

– Слушай! – прошипел я, смутившись. – Я тебя сейчас сам прибью! Больной называется!

Все ребята смеялись, только не понятно над кем, вероятнее всего надо мной, ну и над его шуточками. Смеялась и Алина, уцепившись за мою руку. Ей вообще всё нравилось. Нравилось, что мои парни так шутят, нравилось то, что она видела радость в их глазах, да и в моих тоже. Этот блеск невозможно было потушить только тем, если сдвинешь свои брови.

С Борисом всё было в порядке, рана была обработана и краснота спала. Вместо бинтов, на неё наложили повязку из пластыря и он, естественно, даже не хотел слушать, чтобы оставаться в больнице, ссылаясь на то, что всё самое интересное пройдёт без него. Хирург, посмеиваясь, сказал, что задерживать его не будет, но на перевязку походить всё-таки желательно. Прямо с больницы, мы все хором, поехали в гостиницу, где Алина, тут же, испарилась по своим делам, а мы устроились в ресторане.

Хорошо подкрепившись и, выйдя в холл, я повернулся к Гоше и сказал – Берёшь Алину и ходишь за ней до тех пор, пока она не сделает все свои дела, понял?

– Как скажешь? – произнёс он и спросил. – А если куда надо будет ехать то как, на такси?

– Ну что ты как ребёнок! – возмутился я. – Бери свою БМВ и вози её, а Макс будет с нами! Как дети, в самом деле!

– Да не злись, командир! – улыбнулся Гоша. – Всё будет в порядке, вечером доставлю в целости и сохранности!

– Ладно уже, иди! – улыбнулся я ему в ответ и шлёпнул его по плечу.

– Осторожно, командир! – воскликнул он. – А то попаду в больницу, как Борис!

Все засмеялись, посмотрев на меня, а я махнул рукой и пробурчал. – Да тебя и гранатомётом не достанешь!

После этого мы разошлись по своим делам. Собравшись в моём номере, и устроившись кто где, Роман произнёс. – Я не хотел вам говорить о новости в больнице, а сейчас скажу! Дуба дал Бриллиант, а может и помогли, и теперь, как это ни странно, весь общак перекочевал в руки этого приблатнённого, новоиспечённого олигарха! Блатные решили, что он лучше всех распорядится их деньгами, открыв свой банк! Представляете, что они задумали? Это же каюк! Бандитские деньги вольются в оборот и начнут скупать имущество региона! Знаете, я много чего повидал, но такого! В общем надо что-то делать? И делать надо очень быстро, потому что документы на открытие банка будут готовы через три дня! Это мне в налоговой инспекции поведали, иначе мы уже ничего не сделаем, даже если всех перестреляем!

– Вот, возьми! – сказал я ему и бросил пакет на тумбочку. – А информация твоя, Роман, очень ценная, поэтому мы, прямо сейчас, едем смотреть его резиденцию.

– Макс! – обратился я к бойцу. – Отнеси ключи от моей машине Гоше, а у него возьми от БМВ, а то моя дюже заметная!

Макс взял ключи и исчез за дверью, не проронив ни слова.

– Это что? – спросил удивлённо Роман, доставая из пакета две пачки стодолларовых купюр!

– Ты что, слепой? – произнёс я. – Двадцать тысяч долларов! Купишь себе машину, мобильник, да жене подкинешь! Ты нам нужен живым и здоровым, а не больным, голодным и замороченным семейными проблемами, что тут не ясного?

– Что-то здесь не правильно, мужики? – как-то потерянно, произнёс он, посматривая то на меня, то на Бориса.

– Да всё нормально, Рома! – воскликнул Борис и обнял его за плечи. – У тебя семья, а у нас дела серьёзные! Ты ещё додумайся сказать, что это взятка! Не клуми нам голову, а давай к делу!

   Он снова посмотрел на нас и, махнув рукой, сказал. – А какие тут дела? Давайте на месте всё и обсудим! И спасибо вам!

Вернулись в гостиницу мы уже поздно, на улице было темно. Моя машина стояла у входа, а Гоша сидел в кресле и рассматривал журнал. Алины не было. Заметив нас, Гоша поднялся и показал мне глазами на комнату администратора.

Про этого олигарха, откуда мы вернулись, узнали буквально всё. Погоняло у него было Зверь, а звали все Вячеслав Филиппович. За плечами было две ходки ещё в Союзе, а потом, откинувшись в начале девяностых, сколотил банду и где-то сорвал не хилый куш, после чего и развил свою деятельность, не бросая старых занятий. Двухэтажный особняк его находился в километре от центра города, одним краем упираясь в небольшую речушку, пробегающую через город. Вокруг всей усадьбы был выстроен высокий, метра два с половиной высоты, забор из силикатного кирпича. Дом тоже был белым. Прямо, на фасаде второго этажа, располагался аккуратный, полуовальный балкон, обделанный из кованого железа, на котором виднелись цветы. Ворота и калитка были металлические, а над ними болтались две видеокамеры.

– Ничего нового! – проговорил Борис, рассматривая по своему все достопримечательности дома. – Плохо что в жилом квартале и милиция под боком!

– Придётся поставить в известность начальника ГУВД о предстоящей операции – произнёс Роман, думая о своём.

– Ты что, с дуба рухнул? – воскликнул я. – Какой начальник? Забудь об этом и выкинь подобные мысли из головы, если хочешь работать с нами! Запомни одно – здесь я самый большой начальник, а твоего я могу приехать и арестовать!

– Роман! Ты не обижайся! – продолжил я через минуту. – Ты же отлично понимаешь, что это совсем другое! Здесь в плен не берут и пользуемся мы почти такими же методами, как и бандиты, в какой-то мере, мы тоже нарушаем закон и ни один суд не оправдает наши действия, но у нас есть карт-бланш на выполнения подобных заданий на уровне президента! Твоё дело правильно повернуть следствие туда, куда все органы будут, с удовольствием, смотреть, а наша задача сделать всё тихо и без лишних жертв!

– Да понимаю я всё! – недовольно проворчал Роман. – Просто мне это всё впервые!

– Ну, вот и привыкай, дружище! – воскликнул Борис и хлопнул его по плечу.

– Так! – прервал я их, после того, как отъехали от дома олигарха. – Теперь нам надо определиться с датой операции и временем её проведения.

– Я думаю послезавтра и надо будет всё порешать! – произнёс Борис и пояснил. – Дело в том, что они, к этому времени, все деньги соберут в одном месте, чтобы утром перевезти их в уже их банк, а во-вторых, они будут находиться в стадии эйфории, это точно! Так всегда бывает, когда наступает момент и уверенность в том, что они победили и теперь им всё подвластно, вот только когда?

– В два часа ночи! – уверенно, произнёс я и, подъехав к гостинице, добавил. – Всё! Ни слова!

После этого мы вошли в холл гостиницы, где нас поджидал Гоша. В тот момент, как Гоша показал мне на дверь администратора, оттуда выбежала счастливая Алина и, бросившись ко мне, повисла у меня на шее.

– Всё! – воскликнул Борис, смеясь. – Пропал командир!

– Вот ты никак не можешь без этого! – произнёс я не обижаясь на друга, обнимая Алину.

Борис смеялся, подтрунивал надо мной и веселил всех остальных своими выкрутасами.

– Придётся и мне, вон, Валюшу, прихватить! – продолжил он болтать. – А что, тоже администратор! Ты как, Валюш, не против? – спросил он у девушки, которая наблюдала за нами с улыбкой на губах.

Она сидела за стойкой и, с какой-то девичьей завистью, смотрела на Алину, которая никак не желала спускаться на пол.

– Боря! С тобой куда угодно! – отозвалась она, поддерживая его.

– Так! Ну, хорошо! – сказал я и, поставив Алину на ноги, обнял её и пошёл к лифту.

Все остальные, посмеиваясь, направились за мной. Роман распрощался с нами внизу и удалился по своим делам. Поднявшись ко мне в номер, все стали рассаживаться куда получалось. Они отлично понимали, что сейчас последует. Даже Алина как-то притихла, расположившись на моей кровати, поджав под себя ноги. Я посмотрел на друзей и улыбнулся.

– Ну, вы прям как перед получением приказа! – произнёс я и, не дождавшись ответа, продолжил. – Хорошо! Значит, делаем так! Ты, Борис, вместе с Гошей, забираешь Алину и едите в Ногинск! Объяснишь всё на месте Степану, да и Николаю! Для Алины подыщите трёхкомнатную квартиру, желательно в том же доме, где проживает Николай, или рядом! Дальше! Пусть Степан выделит ей кабинет для бухгалтера, чтобы он был готов для работы! Там должно быть всё, начиная от ручки, кончая компьютером, хоть это ещё и диковинка! Ты, Гоша, будешь у неё тенью, когда угодно спи, но чтобы всегда был недалеко от неё, а сейчас давайте все в ресторан и накрывайте там стол, мы с Борисом подойдём чуть позже!

Алина посмотрела на меня чуть испуганным взглядом и, молча, вместе с Гошей и Максом, направилась к дверям.

– Не круто ты? – спросил меня Борис, когда за ними закрылась дверь. – А то напугаешь девчонку и сбежит.

– Сбежит, значит так тому и быть! – ответил я без тени на шутку. – Давай обсудим наши дела!

Чуть помолчав и, подойдя к окну, я закурил и продолжил. – Значит, ты остаёшься там, Боря, и не возражай! Всё сделай, как я попросил! Ко мне пришлёшь человек двенадцать бойцов, подберёшь сам и ещё, пусть едут на тех машинах, которые мы забрали у бандитов, чтобы не светить свои, а потом мы их вернём им, пусть потом у них и болит голова! Пусть заберут мой карабин и пару моих ТТ! Сами чтобы были в полной боевой, но только ножи и пистолеты с глушителями, никаких гранат и мётов!

– Ну, в общем, как-то так! – закончил я и, посмотрев на Бориса, улыбнулся.

– Значит, ты решил меня поберечь? – проворчал Борис, не отвечая на мою улыбку. – Может ты меня уже и списывать надумал?

– Ну, вот что ты за человек такой? – возмутился я и выбросил сигарету в окно. – Я тебе доверяю самое дорогое для меня, а ты в обидки! Зла не хватает! Просто сделай, что я прошу и всё, да про Пашу не забывай, съезди к нему с кем-нибудь!

– Ну ладно-ладно! Не кипятись! – сказал Борис и улыбнулся. – Ты мне скажи, у вас с Алиной серьёзно, или как?

– Да куда уж серьёзней! – ответил я и уселся на свою кровать. – Решили пожениться, только не знаю, что из этого получится!

– А как же наши принципы, Лёха? – спросил Борис и, присев рядом со мной, обнял меня за плечи.

– Не знаю, дружище! Ничего не знаю! – ответил я и, как-то тяжко, вздохнул. – Понимаешь, ну никак я не мог ей отказать! У неё было столько радости и любви, что у меня просто не хватило сил сделать ей больно, хотя, между прочим, она от меня ничего и не требовала!

– Да, командир! – протянул Борис и тоже вздохнул. – Ты знаешь, мы, конечно же, все будем рады вашему семейному счастью, но тогда тебе придётся отойти от наших дел! А если честно, то тебе уже и по статусу пора сидеть в кабинете, так что, как говорится, всё, что случается, всё к лучшему!

Борис поднялся и, улыбнувшись, сказал. – Хватит сидеть, а то нас там не поймут!

– Да ладно тебе! – ответил я, поднимаясь. – Наоборот-то как раз все и поймут!

Когда мы отдыхали в ресторане и ужинали, мои парни куда-то исчезли на несколько минут, оставив нас одних.

– Наверное, курить пошли! – сказал я, отвечая на немой вопрос Алины.

– Лёша! – вдруг спросила Алина, посмотрев на меня влажными глазами. – Почему ты так поступаешь со мной? Сам остаёшься, а меня отправляешь с чужими людьми!

– Так, стоп! – прервал я её, поднеся руку к её губам. – Дорогая! Во-первых, это самые близкие мои люди, во-вторых мне надо завершить то, что мне поручено! Ты, надеюсь, не забыла, кем я работаю? Ну, так вот, пока я здесь, не отвлекаясь, доведу всё до ума, ты за это время там устроишься! Парни сделают всё быстро и качественно! Будешь работать в нашей фирме бухгалтером, под руководством Степана, там и мой друг детства Николай работает, тебя с ними познакомят! Подберёшь себе квартиру и обустроишься! Я вернусь через два-три дня, не успеешь соскучиться, только ты, дорогая, не показывай свой характер, а делай всё так, как тебе скажут! Хорошо? Будь умницей! И определись, или ты со мной, вот с таким, какой я есть, или оставайся! Я помогу тебе здесь с квартирой и никогда тебя не забуду!

Она взяла мою руку и стала её целовать. Слёзы медленно сползали по её щекам и капали мне на руки.

Потом она, как-бы перевоплотившись, вдруг, засмеялась и спросила. – Слушай! А где мы сегодня будем с тобой ночевать? Боря-то вернулся, а квартиру я сдала! Может, другой номер снимем?

– Да не волнуйся ты! – засмеялся я, поняв, что тема закрыта. – Мои оболтусы наверняка уже что-то придумали!

Мои парни действительно всё придумали и, пока мы с ней в ресторане выясняли отношения, они сбегали наверх и перетащили кровать Бориса в свой номер, освободив мой номер для нас.

Алина, перед нашим приездом, переоделась в чёрное, вечернее платье с широким декольте и длинными рукавами. Само платье было длинное с огромным разрезом от самого бедра. На ногах были чёрные лодочки на высоких каблуках. Длинный, светлый волос, разбросанный по плечам, придавал ей вид чувственной и блистательной дамы, каковой она и являлась. Смотрелась она действительно очень здорово и без трепета не возможно было на неё смотреть. Я снова стал возбуждаться и потеть. Вся эта ресторанная обстановка стала меня раздражать, а ещё меня раздражало то, что пропали мои парни и молчок.

Я уже хотел плюнуть на всё и пойти с Алиной наверх, от её прикосновений мне становилось дурно, но в этот момент появились улыбающиеся ребята.

– Господа! – воскликнул весело Борис и, усаживаясь на своё место, продолжил. – Вам здесь делать нечего, а мы ещё посидим! Всё, что надо, мы уже сделали, так что номер ваш! Проваливайте!

Я хотел ответить Борису, но меня остановила Алина и, поднявшись из-за стола, потянула меня за руку, сделав Борису воздушный поцелуй. Я же, в свою очередь, показал ему свой кулак и, безропотно, последовал за сияющей Алиной.

Поднявшись в номер и, закрыв его на ключ, Алина обвила мою шею своими руками и стала осыпать меня своими поцелуями, беспощадно вымазывая меня своей помадой.

– Да подожди ты, бешеная! – воскликнул я шутливо. – В душ-то пойдёшь, или как?

– С тобой куда угодно, милый! – ответила Алина и сбросила свои туфли куда попало, стягивая с меня пиджак.

Открыв дверь в санузел, она стала тянуть меня туда, но я упирался и, смеясь, вырвался из её рук, но она меня тут же настигла и снова потащила в санузел.

– Алина! – взмолился я, пытаясь хоть как-то её усмирить, но всё было тщетно, её глаза горели зелёным огнём.

– Где ты всё это будешь сушить? – пытался я сопротивляться, но она запихала меня в душевую кабинку и включила воду.

– Какой ты глупенький! – промолвила она. – О чём ты думаешь? Какая одежда? Бери меня и давай наслаждаться тем, что у нас есть на сегодняшний день! Завтра этого уже может и не быть!

Снова ночь прошла в сплошном экстазе. Срывая мокрую одежду с меня, Алина просто вся горела, заряжая меня своим неистовством. В мокром, вечернем платье, она извивалась вокруг меня, раскручивая нас обоих в водовороте любви.

– Сумасшествие! – успел подумать я и прыгнул в этот водоворот.

                13.05.2014 год.

Хирург! Владимир. Часть двенадцатая

   Когда я проснулся утром, первым делом глянул на часы. Стрелки показывали десять часов утра, за окном было пасмурно, но без дождя. Из санузла доносился шум воды, значит Алина была уже там. На спинке стула была вывешена моя одежда. Всё было сухим и выглаженным, её платье лежало на столе, и тоже было сухим и чисто выглажено. Я глазами отыскал свои плавки и быстренько натянул их на себя, а после этого подхватился и сам. Не успел надеть брюки, как из санузла показалась Алина, пышущая радостью. Она вновь нарядилась в свой брючный костюм и подготовила белую курточку. В углу уже стояли полусапожки, приготовленные в дорогу.

Она поцеловала меня в щеку, как будто прошелестел свежий ветерок, и побежала к столу, бросив мне. – Давай быстрее, соня, а то без тебя уедем!

– А где все? – спросил я уже у дверей санузла. – И почему, собственно, ты меня не разбудила?

– Все уже ждут меня внизу! – ответила Алина, укладывая платье и туфли в спортивную сумку. – А будить я тебя не стала потому, что ты очень красиво спал, милый!

Минут через десять, мы с Алиной, спустились вниз, где нас поджидали мои бойцы и Роман. Все, без исключения, улыбались и молчали, как по команде.

– Так! – произнёс я. – Всё ясно охламоны! Вы хоть перекусили?

– Какой заботливый у нас папочка! – не смог удержаться Борис, чтобы не съязвить. – Все мы, включая и Алину, позавтракали, пока вы, ваше благородие, дрыхли как убитый!

– Так! Пока я его не убил, садитесь на мою машину и в путь! – сказал я и, обняв Алину, поцеловал её.

Ребята засмеялись и, подхватив саквояж Алины, состоящий из двух спортивных сумок, направились на выход, а мы последовали за ними. Алина подбежала к девочкам, которые вышли её провожать, попрощалась со всеми и выбежала за нами.

Я, Роман и Макс остались у подъезда гостиницы, глядя вслед удаляющемуся автомобилю. Впервые сердце моё как-то сжалось и я, закурив, непроизвольно вздохнул, что не укрылось от взгляда моих товарищей, но среди них не было Бориса, поэтому всё прошло без комментариев.

Поднявшись ко мне в номер, Роман с Максом, перетащили снова кровать, а затем Макс ушёл вниз, чтобы сдать свой номер, который нам уже был ни к чему.

– Ну, с чего начнём? – спросил меня Роман, когда Макс вышел.

– Сегодня весь день отдых, а ты займись вплотную Зверем! – ответил я, присев на свою кровать. – Надо чётко знать все его передвижения и когда он, на сто процентов, бывает дома!

Потом, немного помолчав, я продолжил. – Попробуем без больших жертв, но его самого я уложу со снайперской винтовки, так надо! Поэтому вы, с Максом, присмотрите мне местечко для стрельбы, а завтра я сам с вами туда смотаюсь!

– Как скажешь, уважаемый! – произнёс Роман и добавил. – Спасибо тебе за поддержку, жена в восторге, а то, веришь, даже сапог осенних у неё приличных нет, донашивает старьё, я уже не говорю про зимние сапоги! Стыдобуха!

– Ты потерпи, Рома! – сказал я ему, отреагировав на его слова. – Чуть погодя мы и тебя перетянем в Ногинск!

– Да ну ты что! – воскликнул Роман. – Моя половина ни за что не уедет из Владимира! Она фанатка своего города! Летом дача у речушки, зимой квартира с удобствами в тихом районе, да и до Москвы рукой подать!

– Ну и хорошо! – согласился я с ним. – Значит, будем помогать твоей семье! Да я тоже хочу, здесь под Владимиром, домик построить для отдыха, вот поуправлюсь с делами, да займусь! За зиму завезу стройматериала, а по весне что-нибудь придумаем! Дай Бог! По нашей жизни ничего загадывать нельзя! Это так – мечты!

– Прекрасно! – обрадовался Роман. – А где?

– Да у Алины мать здесь, недалеко, живёт прямо у озера, огород выходит на берег, лес сосновый! Одним словом красота! – произнёс я, улыбаясь. – А посёлок тот Курилово называется!

– Ой! Да я его знаю! – снова воскликнул Роман, обрадовавшись. – Мы туда частенько выезжаем отдохнуть! Озеро там и правда чудесное, а рыбы-море!

Через некоторое время появился Макс и, посмотрев на нас, спросил. – Ну что, командир! Чем заниматься?

– А вот, бери машину и покатайся с Романом! – ответил я. – Присмотрись к позиции снайпера, а я в лю-лю и меня не кантовать! Кстати, скажите дежурной, чтобы не тревожили, завтра будем начинать движения! Всё! Проваливайте отсюда!

– Да! Заездила тебя лошадка, командир! – засмеялся Макс и выбежал из номера, заметив, что я потянулся за туфлей, Роман также ретировался из номера, после чего наступила чарующая тишина.

Я позвонил Степану, объяснил ему ситуацию с Алиной и отрубился как дитя. Проснулся уже когда стемнело. Макс стоял у открытого окна и курил, посматривая на улицу.

Заметив, что я открыл глаза и зашевелился, он произнёс. – Ну, ты даёшь, командир! Девять часов в отрубе! Ужинать пойдёшь, или мне заказать в номер?

– Давай в номер! – произнёс я, потягиваясь. – И на своё усмотрение, да грамм двести-триста коньяка, надо же нам с тобой по стопочке, да снова в постель? Завтра, да послезавтра уже будет некогда спать, поэтому тоже отсыпайся, пока есть возможность!

Утром мы поднялись рано, бодрыми и готовыми в бой. Сходив в ресторан позавтракать, я связался с Борисом и сказал, чтобы ребята подъехали к Лакинску и ждали нас с Максом там и должны они подъехать часам к пяти вечера, чтобы засветло попасть к Петровне. Я решил провести эту ночь у неё, чтобы не привлекать внимание городских глаз к нам.

Роман появился около десяти утра и мы, выписавшись из гостиницы, специально пошумев у подъезда, чтобы обратили на нас внимание как можно больше людей, поехали к особняку олигарха. Осмотрев все окрестности и дома, расположенные рядом с особняком, я принял решение обосноваться наверху старой водонапорной башни, расположенной метрах в четырёхстах от объекта. Для меня это расстояние было убойным и безопасным. На этом и остановились.

После этого мы подвезли Романа на службу, оговорив с ним все дальнейшие движения, которые он должен будет сделать после акции. Он обязательно должен будет сам определить место расположения снайпера, ну и всё остальное, свернув всё это на бандитов.

Около пяти вечера мы подъехали к развилке в Лакинске, где нас уже поджидали мои бойцы и, заехав в магазин, чтобы затариться продуктами, направились по ужаснейшей дороге в Курилово. Петровна была до безумия удивлена, но приняла всех безропотно, принявшись хлопотать на кухне, управляясь с таким количеством продуктов.

Посмотрев на меня, она спросила только одно. – А где Алина? И почему ты не с ней?

– У меня здесь есть ещё небольшая работа, Петровна, а Алина, в это время уже рассматривает свою новую квартиру! – произнёс я и улыбнулся ей. – Вы меня извините, мы вас не потревожим, ребята у меня привычные, переспят в машинах!

– Ещё чего! – возмутилась Петровна. – Домик хоть и маленький, но на полу места хватит всем, а сейчас пока погуляйте, я вас потом позову, когда будет готов ужин! Парни-то все здоровые, значит и покушать надо хорошо!

Ребята приехали на двух конфискованных "фордах-Сиера", одном трёхсотом мэрсе и одной "Волге-02", да плюс ещё наша БМВ. Такого количества машин к одному дому, в их деревне, ещё не приезжало, поэтому стали появляться любопытные и, от греха подальше, я приказал загнать их в конец огорода, на берег озера, там и обосноваться. Между участками Петровны и соседским, где никто уже давно не проживал, была небольшая дорожка, заросшая травой, вот по ней и заехали мои ребята прямо к озеру. Со стороны можно было подумать, что кампания молодых людей приехала отдохнуть на озеро.

После трапезы, которую приготовила для нас Петровна, нас стало размаривать от свежего воздуха и чарующей тишины чистой природы, где даже воздух звенел от чистоты и свежести. Двое парней ушли ночевать в машины, потому что их нельзя было оставлять без присмотра с таким арсеналом оружия. Все остальные разлеглись на полу в небольшом зале, оставив мне диван. У Петровны была ещё одна небольшая комнатка, где она и проживала. Мы с ней разговаривали до полуночи об Алине, о муже, который умер от инсульта пять лет тому назад, в зимнюю ночь и как она не смогла дождаться скорой помощи. Она показывала мне фотографии мужа и дочери, плача и смеясь одновременно. Потом долго расспрашивала обо мне, на что я откровенно ей всё рассказал. Она слушала меня, сложив руки на груди и периодически вздыхая. Я ничего не скрывал, да и смысл!

– Родителей у меня нет, сестрёнку убили бандиты и вся моя семья, это мои ребята, ну вот сейчас появилась, как ангел с небес, Алина, да вы, Петровна! – сказал я ей в окончании, грустно усмехнувшись и продолжил. – В настоящее время являюсь полковником спецподразделения ФСБ России и пытаюсь очистить страну от бандитского элемента, поэтому я и говорил Алине, что со мной ей будет опасно, но она только рассмеялась в ответ и всё!

– Да она такая! – произнесла Петровна и, улыбнувшись, добавила. – Если кто скажет, что там опасно, она обязательно засунет туда свой нос! Поэтому и в воду кидается, не раздеваясь, а зачем, говорит она!

– Ну, это я уже заметил! – улыбнулся и я, вспоминая момент в душевой кабинке, куда она меня затащила в своём вечернем платье.

То, что нельзя было говорить, я не сказал, но Петровна на большее не претендовала.

Утром мы все, перекусив, выехали на место нашей предстоящей операции, но передвигались с интервалами, чтобы не привлекать внимания ГАИ, да и просто любопытных.

Изучив обстановку, я каждому указал, что конкретно он будет делать в той, или иной ситуации, а потом договорились, как будем уходить из города. Ехать сразу всем, на пяти машинах, это будет не правильно. Причём ещё в одном направлении, поэтому я решил сразу же ехать в Нижний Новгород, прихватив с собой ещё одну машину сопровождения, а все остальные, с интервалами, в Ногинск. В Нижний Новгород я должен был доставить свой карабин и пару ТТ с глушителями, а также боеприпасы к ним. Это оружие уже изрядно наследило, поэтому от него надо было правильно избавиться, чтобы насолить, опять-таки, бандитам таким образом.

Всё это должно было перекочевать в тайник Барбосу, который обнаружили сотрудники Угро, вернее их агент, таким образом, мы закрывали все вопросы по предыдущим делам и нынешним, а всё остальное дело техники.

Поразмыслив над предстоящей операцией, я принял решение не применять жёстких мер по отношению к окружению олигарха, остановившись лишь на его ликвидации. Дело в том, что его охраной могли быть и простые сотрудники какого-нибудь охранного предприятия, или органов милиции, а это уже был бы перебор. Такими вещами мы не занимались. Пошуметь да! Да и пошуметь-то надо было тихо, поэтому я решил обложить логово, три-четыре человека осторожно вырубят всех присутствующих, а Зверя я сниму сам. Деньги ребятки заберут и всё! По пути пару бандитов завалить, но только явных бандитов. На этом варианте я и остановился, поставив задачу своим бойцам. Да и саму операцию я решил проводить рано утром, завтра. Всё дело в том, что у Зверя появилась дурная привычка делать пробежку утром, когда ещё все спят, а после утреннего завтрака, он снова ложился отдыхать и до двух дня его никто не тревожил. Только после этого он выезжал в свой офис и оттуда возвращался когда угодно, поэтому в два часа ночи его дома могло и не оказаться, а рисковать нам было нельзя. Поэтому и лучшего времени, как утром, не было.

– Ну, значит так тому и быть! – подумал я и оставил Малого со Шмелём понаблюдать за домом, чтобы хотя бы приблизительно понять сколько в доме охраны, которых необходимо было нейтрализовать, но не убивать, а это сложнее. Мы же тоже решили не возвращаться к Петровне, а разъехаться по разным местам, переждать ночь, не теряя друг друга из вида. Сон прошёл, появилось ощущение, что мы вновь вышли на тропу войны, да и последние дни мы только и делали, что отдыхали. Ночь тянулась медленно, но всё равно и она закончилась.

Под утро погода испортилась и стал моросить нудный, осенний дождик, что меня, явно, расстроило. Около шести утра я уже устроился на своей позиции, но погода могла внести свои изменения и сюрпризы, олигарх мог просто сегодня не выйти на пробежку, и тогда бы пришлось срочно менять наши планы, а это бы привело непременно к большему количеству жертв, этого мне не хотелось.

К семи утра дождик прекратился и даже стало распогоживаться. Небольшой, западный ветерок не очень-то мешал мне для точной стрельбы. Мой маячок, оставленный недалеко от ворот олигарха, работал исправно и я, устроившись в, заранее подготовленном месте, стал наблюдать через оптику за воротами и калитку, через которую он и должен был появиться. Вдоль его забора, среди не густой посадки молоденьких берёзок, пробегала асфальтная дорожка, которая вела в небольшой сквер, расположенный сразу за оградой олигарха, а дальше снова виднелись частные дома.

Зверев вышел в пятнадцать минут восьмого в сопровождении двух огромных бугаёв. Все трое были в спортивных костюмах и все они были явными бандитами, для меня их анкета была не нужна, поэтому я, даже не размышляя, выпустил три пули и, забрал с собой карабин, оставив гильзы на месте, но, подумав, забрал с собой две, а одну забросил под укрытие, вроде завалилась. Пока я спускался с вышки и добирался до своей машины, ребята выполнили свою часть работы, постреляв с двух ТТ по сторонам, ранив пару человек. Деньги им отдал один из стражей, проводив в подвал и, открыв огромный сейф, в котором находились две спортивные сумки, доверху наполненные валютой, уложенные ровными пачками. Наследив ещё где попало, они прибежали практически разом со мной.

Говорить ничего не пришлось и я, подняв руку, покрутил ею над головой как пропеллером. Потом, в сопровождении ещё одной машины, в которой были Рома, Малый и Шмель, мы укатили в сторону Нижнего Новгорода, а все остальные, прихватив с собой все деньги, направились в противоположную сторону.

То, что мы намечали сделать во Владимире, мы сделали. Проехав километров пять от города, я позвонил Роману и пожелал ему доброго рабочего дня. Этого было достаточно, чтобы он приступил к своим обязанностям.

Это именно он должен соединить воедино это дело с делами Нижнего Новгорода. Это именно он должен был сбросить дезу Шакро, запустив её по каналам МВД, который, обязательно, должен был сообщить ему об этом.

Наша работа заключалась ещё в том, чтобы всё это оружие оказалось в тайнике Барбоса. Для этого, в Нижнем, всё было готово. Николай договорился со своим бывшим замом, который, в настоящее время, стал начальником Угро.

Я так и не запомнил как звали этого парня. Встреча произошла недалеко от Нижнего Новгорода, где мы передали ему всё оружие, предварительно обработав от своих пальчиков. Кроме этого я передал ему десять тысяч долларов, от которых он шарахнулся, как от проказы, но я, засмеявшись, всё-таки всунул ему пачку долларов в карман. Дальше уже была его работа, которую, быстренько, довели до ума, устроив шмон в кафе, в подвале которого и был этот самый тайник.

Попрощавшись с опером, мы заехали в придорожное кафе и плотно подзаправились. Только в полночь мы прибыли в Ногинск. В офисе все нас ожидали, накрыв прекрасный стол. Даже Пашу забрали из госпиталя, который, ни при каком раскладе, не захотел там оставаться. В конце концов врач его отпустил, приказав делать перевязки. Слава Богу, что внутренние органы не были задеты, а всё остальное ерунда. На сей раз, среди мужиков, были и женщины. Моя, сияющая, Алина, жена Николая и даже Валюха Степана, чего я никак не ожидал увидеть. Они тоже изъявили побыть с нами, оставив детей бабушкам.

Алина была в том же, чёрном, вечернем платье, с новой, чудной причёской и ослепительной улыбкой. Она кинулась ко мне на шею и стала вымазывать меня своей помадой, отчего все засмеялись, а Степан оттащил её от меня.

Наконец, угомонившись, я поднял свою стопку и произнёс. – За нашу дружную семью, друзья!

                14.05.2014 год.

Хирург! Семья. Часть первая

   Всё как-то получилось быстро, складно и, как-то, буднично. Квартиру для Алины купили в тот же день, но не в том доме, где проживал Николай с семьёй, а прямо, напротив, на третьем этаже с большой, застеклённой лоджией. Деньги запросили большие, отчего Алина испугалась и даже всплеснула руками. Степан безоговорочно оформил сделку, вернее его юрист, только что принятый на работу.

Николай был очень рад тому, что у его Раи будет такая хорошенькая подружка, а главное то, что, наконец-то, будет бухгалтер. Степан прямо слезу пустил, когда узнал, что я ему подобрал бухгалтера. Единица эта очень важная для фирмы не только для самой работы. Важно было то, что, вольно, или не вольно, но бухгалтер будет знать о всех их операциях и делах, а в этих вещах нам надо было быть очень осторожным, здесь необходимо доверие. И теперь этот, самый важный, вопрос был закрыт.

Гоша неотступно следовал за Алиной, но не навязывал своего присутствия. За три дня моего отсутствия, Алина обустроила свой кабинет и стала работать с документами, коих накопилось уже предостаточно. Первым делом необходимо было упорядочить всё с основными средствами, учредительными документами, уставным фондом, не говоря уже о том, что официально был произведён ремонт здания, приобретение оргтехники, мебели, машин и прочее. Все эти договора, чеки, сметы и акты валялись как зря и где зря. Степан их просто засовывал в стол и всё. Попробуй разберись. Вот Алина, вместе с юристом и стали разгребать всю эту ахинею, а тут ещё повалили предприниматели с договорами и своими платёжками. Так что работы у них, действительно был непочатый край. Но им надо было отдать должное, пара для работы была просто супер – никакой паники, а, наоборот, масса положительных эмоций, что очень хорошо действовало и на остальных сотрудников, да и посетителей, которые видели только радость на их лицах.

У Николая тоже проснулся талант руководителя и он, тоже, развил бурную деятельность своего агентства. К моему приезду у него уже насчитывалось пять человек и это было здорово. Парни все тоже были от тридцати до сорока лет, физически здоровые и тренированные, умеющие постоять за себя и защитить ближнего. Он ещё ожидал появление старого опера, который ушёл на пенсию ещё в советское время, но, увидев объявление в газете, которое выложил Николай, пришёл к нему для беседы.

Человеком он был ниже среднего роста, чуть больше пятидесяти лет, с пронзительным взглядом, очень мягким и уравновешенным характером. Когда он узнал, что Николай до этого работал начальником Угро, у них произошёл доверительный разговор. Николаю он подходил не столько в том, что он был опером, а в том, что перед пенсией он несколько лет работал следаком и, естественно, значит, умел работать с документами. Картотеку нам необходимо было вести, без неё никуда. Вот на эту работу Николай и хотел его привлечь.

Егор Никитич, как его звали, дал согласие, как только Николай озвучил его оклад. Об этом он даже мечтать не смел. Посмотрев свой кабинет, который ему предложил Николай, он заявил, что оборудовать его будет сам.

– Здесь место работы, а не кафе и мне здесь ничего лишнего не нужно! – сразу же высказался он.

Переубеждать его никто не стал.

В общем, всё становилось на свои места, Степан даже переволок свою Валюху на место секретаря, предложив ей зарплату выше, чем в Москве.

– А что? – говорил он мне после встречи. – Деньги я ей всё равно даю, так пускай хоть будет у меня на глазах!

На что я только посмеялся, представив только как его, дородная Валюха, будет приносить кофе гостям Степана. В конце концов, я ему сказал, что это его дела и его проблемы, отчего он даже засиял, обрадовавшись тому, что я его поддержал.

По приезду из Владимира и Нижнего, я, конечно же, уединился с Алиной в новой квартире, но это уже было далеко за полночь. Алина одела прекрасный, шёлковый ночной набор их коротенькой комбинации и длинного халата из такого же шёлка. Чуть пьяненькая она, как кошка, ластилась возле меня, а я, распластавшись на новой, двуспальной кровати, застеленной таким же шёлковым бельём, в одних плавках, стал отрубаться. Алина меня не тормошила, она просто ласкалась и гладила меня, понимая, что я на грани и, что мне нужен отдых. В конце концов, укрыв меня, она прижалась ко мне всем своим существом и тоже уснула, обхватив меня своей рукой.

Проснулся я около девяти утра, Алина уже возилась на кухне. Вчера я договорился с Борисом, что мы съездим с ним в Москву, на Лубянку. Я предложил одну сумку отвезти генералу Ильину и ребята меня поддержали. Но мне, до такой степени, не хотелось подниматься, что даже становилось противно только от одной этой мысли.

– Да! – подумал я. – Наверное, старею!

Полежав ещё несколько минут, сбросил с себя оцепенение, быстро поднялся и пошёл в санузел.

Алина выглянула из кухни и крикнула. – Доброе утро, милый! – на что я помахал ей рукой и скрылся за дверью.

Минут через пятнадцать, уже одетые и готовые к движениям, мы позавтракали с Алиной и отправились пешком в офис, где уже вовсю кипела работа. С непривычки я даже не понял, куда попал. Везде топтались какие-то люди, подъезжали и уезжали машины.

– Вот это да! – сказал я, удивлённо посматривая по сторонам. – Это что за бардак?

– Это, милый, не бардак, а самая что ни на есть работа! – засмеялась Алина, прицепившись за мою руку. – Чем больше движений, тем больше денег, дорогой, на то она и работа!

– Ну-ну! – пробурчал я и добавил. – И где этот обормот? Мы же договорились с ним о поездке в Москву!

– А можно и мне с вами? – воскликнула Алина. – Я уже так давно не была в Москве!

– Нет уж! – произнёс я и улыбнулся. – Вот иди и работай! – а потом, увидев, что она надула губки, успокоил. – Да не волнуйся ты, девочка, ещё наездимся с тобой, просто нам надо на Лубянку, а тебе туда нельзя! Сколько мы там пробудем, не ясно! Ну и что, будешь сидеть в машине?

– Да ладно тебе! – засмеялась она. – Я же пошутила, а ты и купился!

– Ладно, шутница! – проворчал я, не привыкший к тому, что приходилось вечно оправдываться. – Увидишь там Бориса, пусть берёт сумку и спускается, да Макса прихватит с собой!

В это время из конторы вышел Гоша и поздоровавшись со мной, пошёл следом за Алиной. За неё я был спокоен, Гоша никому не позволит её обидеть.

Через час мы уже были в Москве и подъезжали к своей конторе. Остановившись недалеко от своего подъезда, через который мы заходили в здание, я созвонился с генералом и намекнул ему по поводу нашего груза. Человеком он был сообразительным и, через несколько минут, лично появился в дверях подъезда.

Махнув нам рукой, он скрылся в дверном проёме и я, захватив с собою сумку, оставил ребят в машине, а сам последовал за генералом. Генерал поджидал меня в подъезде, возле погранцов, которые стояли перед ним на вытяжку. Поздоровавшись с ним за руку я, без досмотра, пронёс сумку с деньгами и, через пару минут, благополучно оказался в кабинете своего начальника. Поставив сумку на стол перед ним, я, резко, открыл замок, и она раскрылась как тюльпан.

– Ничего себе отдохнули! – воскликнул Ильин. – Ну и где порыбачили? Колись!

– Да во Владимире пришлось умерить аппетиты местных бандитов! – произнёс я и улыбнулся. – Представляете что удумали? Они решили весь общак передать местному блатному, который стал олигархом за счёт грабежей и убийств, а тот, в свою очередь, решил открыть свой банк и все деньги вложить в него, чтобы эти самые деньги уже работали на блатных! Нормально?

– Мир меняется, сынок! – проговорил Ильин. – Ты ещё многого не знаешь! Ну и как, трупов много?

– Да нет! – ответил я и улыбнулся. – Всего троих, но уж слишком они плохие, а остальных решили попугать! Да там сейчас у них начнётся сеча! Мы им все улики спихнули, включая оружие, подкинули кому надо и уже их повязали, а дальше пусть блатные друг-друга и гасят!

– Ну, ты стратег! – произнёс генерал и улыбнулся. – Что-то я у тебя подобного не замечал!

– Приходится обучаться новым реалиям жизни! – поддержал я его шутливый тон.

– Ну и сколько здесь? – спросил, наконец, генерал, кивнув на сумку. – Себе-то чуток оставили?

– Да всё нормально! – ответил я. – Не в обиде! А сколько там-без понятия!

Чуть помолчав и, подождав пока генерал убирал сумку, продолжил. – Я тут жениться надумал, так хотел узнать, сколько у меня ещё деньков-то?

– Да ты что! – обрадовался и, одновременно, удивился Ильин. – От всего сердца поздравляю! – и, выбежав из-за стола, стал усиленно трясти мою руку, продолжая качать головой, как бы, не веря своим ушам.

– Никогда бы не подумал, что ты на это пойдёшь! – произнёс он и полез в стол за бутылкой коньяка и стопками. – Ты же волк, да ещё чёрный, а они одиночки!

– Ну почему же, товарищ генерал! – произнёс я. – Волки иногда тоже находят себе волчиц!

– Видно, что тебе достойная волчица досталась! – сказал он, продолжая улыбаться, наливая в стопки содержимое бутылки. – И где?

– Да там же, во Владимире! – ответил я и, выпив, добавил. – Подфартило! Дай Бог увидите!

– Что значит, увидите? – даже рассердился генерал. – На свадьбе буду обязательно, а пока гуляйте, только знаешь, посади кого-нибудь у себя в отделе для связи, а то как-то это не правильно! Отдел существует, а в нём никого нет!

– Слушаюсь! – отозвался я. – С завтрашнего дня два бойца, поочерёдно, будут там!

– Вот и хорошо! – улыбнулся генерал. – Да заведи хоть какие-нибудь папки с бумагами, ну создай видимость, что у вас спины мокрые от нахлынувшей работы!

– Шутить изволите, товарищ генерал? – ошалел я от услышанного. – Да какие бумаги? Что на самого себя писать-то?

– Ну понесло! – засмеялся Ильин. – Вон Борису поручи, он насочиняет столько, что всё управление за год не разгребёт! В общем, как хочешь, но бумаги нужны! Вот вы провернули операцию, возьмите и придумайте что-то по этому поводу!

Потом он посмотрел на мою вытянувшуюся физиономию, засмеялся и сказал. – Так! С тобой всё ясно! Пришли ко мне завтра Бориса, мы с ним всё организуем, а ты к свадьбе готовься!

Уже на пороге, он остановил меня и произнёс – Завтра Бориса ко мне, а парней в приёмную на дежурство!

– Слушаюсь! – произнёс я без всякого настроения и вышел из кабинета.

К машине я вернулся пасмурным и, не дай Бог, если бы кто-то в этот момент меня тронул – убил бы. Столько у меня было зла. Посмотрев на меня, Борис хотел что-то спросить, но вовремя передумал и мы, молча, тронулись в сторону Ногинска. Тишину прервал звонок от генерала минут через двадцать, как отъехали от конторы.

– Слушаю! – ответил я, взяв трубку мобильника.

– Знаешь сколько? – услышал я на другом конце трубки. – Шестнадцать! Вы молодцы! Представь всех отличившихся к награде, мы рассмотрим этот вопрос!

– Товарищ генерал! – ответил я. – Вы же знаете, что у нас нет отличившихся! Всегда и везде, даже если кто-то из группы просто спит, вся она в бою, и каждый выполняет то, что ему поручено! Поэтому или всех, или никого, хватит мне звезды, один Борис достал, любимчик ваш!

– Слушай! Ты после женитьбы сильно изменился! – засмеялся в трубку генерал. – Ну ладно! Чёрт с тобой, что-нибудь придумаю сам, но Бориса с хлопцами чтобы завтра видел! Понял?

– Да понял я, понял! – ответил я и отключил телефон.

Потом, чуть помолчав, посмотрел на друзей, улыбнулся и шлёпнул Бориса по плечу.

– Ну что ты делаешь, паразит? – взвыл тот и схватился за плечо.

Я снова забыл о его ранении, но, Слава Богу, всё обошлось.

– Я больше рядом с тобой не сяду, изверг! – прошипел он.

Через несколько секунд он повернулся всем своим туловищем ко мне и воскликнул. – И что это было? Что это ты там генералу на меня несёшь? Любимчик! И чем это я тебя достал? Да и вообще, чего ты молчишь? Давай рассказывай!

– Знаешь! А тебе иногда и полезно помолчать! – улыбнувшись другу, произнёс я.

Настроение моё стало улучшаться, я готов был к диалогу.

– В общем, так, дорогой! – продолжил я. – С завтрашнего дня ты и ещё пара бойцов, ежедневно должны находиться в рабочем кабинете, а тебя, Боренька, особенно желает завтра утром видеть генерал! У тебя будет почётная работа, будешь заниматься бумаготворчеством! Так что прими к сведению! Рад?

– Нормально! – возмутился Борис, забыв о своём плече. – Ты что, с ума сошёл? Да никогда в жизни! Интересная картина, я значит за бумаги, а чем, извольте спросить, ваше благородие, будете заниматься вы?

Я засмеялся и ответил. – А я буду к свадьбе готовиться, дорогой! Если есть претензии, то завтра их и выскажешь генералу, правда здорово? А ты возмущался, что я молчу!

А потом, посерьёзнев, добавил. – Знаешь, Боря! Я знал, что когда-нибудь нас заставят заниматься бумагами, куда без них? Но когда я побеседовал с генералом на эту тему, настроение моё упало до ноля! И вы это видели сами! Так что ты от меня хочешь? Сам же всё отлично понимаешь, отдел открыли, три кабинета заняли! В них полнейшая пустота и тишина, никакого движения, естественно ему его начальство задаёт вопросы, вот и нужна эта видимость, чтобы снять эти самые вопросы! И не терзай меня!

По пути я решил заехать в дивизию и проверить состояние наших бойцов после длительного расхолаживания. Меня начинало беспокоить их бездействие, ни к чему хорошему, обычно, это не приводило. Время подходило к обеду, но в нашей казарме почти все спали, кроме Губы, который лежал на диване и читал книгу. Заметив нас, он поднялся и, не спеша, поздоровался с каждым. Вот именно это меня и беспокоило.

Я позвал его и Бориса к себе в кабинет и, повернувшись к ним, произнёс. – В общем, так, как хотите, но ребята должны быть бодрыми и работоспособными! Вы же все офицеры, а превратились в баб разморенных! Как хотите, но с завтрашнего дня подъём, физзарядка, потом физподготовка, пробежки, стрельбище и прочие тренировки! На отдых только то, что положено уставом! Все работы вне части строго по очереди, установить график дежурства, организуйте круглосуточные посты наблюдений за людьми, за которых мы в ответственности и главное – не забывайте, что мы находимся в состоянии войны и, причём, постоянно! Не расслабляйтесь, прошу вас, иначе потеряем парней!

И Борис, и Губа, стояли и молча слушали меня, на их лицах не дрогнул ни один мускул. На их лицах не было и тени улыбок.

– Значит дошло! – подумал я.

Присев на свою кровать, я показал им чтобы тоже присаживались и, чуть помолчав, продолжил. – Знаете, свадьбу по любому придётся сыграть! Ты, Борис, подумай, где лучше, а потом за дело! Ситуация в стране ужасная, пахнет большими волнениями, а на Северном Кавказе вообще беда и, в недалёком будущем, нас туда обязательно кинут, а это уже не охота за караванами! Там будут и потери, поэтому я вас очень прошу, сделайте всё правильно!

На пороге уже был октябрь месяц 1993 года. В Москве был полный раздрай. Верховный Совет тянул на себя одеяло, президент на себя. В республиках шли националистические брожения, вплоть до отсоединения от России. Армия находилась на голодном пайке. Милиция, прокуратура, суды и бандиты, практически, превратились в одну огромную, неорганизованную преступную организацию и очень часто возникал вопрос. – Так с кем, в первую очередь, нам надо бороться?

                16.05.2014 год.

Хирург! Семья. Часть вторая

   В начале октября начались события, связанные с противостоянием президента и Верховного Совета, которое перешло в активную стадию, где пролилась кровь. Нашу группу, категорически, не выпускали за пределы дивизии. Это было распоряжение генерала Ильина, чтобы не наломать дров, как он выразился. Самое интересное в том, что мы сами не желали ломать эти самые дрова, поэтому, с удовольствием, отсыпались и занимались своими делами. Свадьба наша была назначена на середину октября, мы надеялись, что к этому времени всё закончится. Закончилось всё в течение нескольких дней. Президент проснулся от пьянки, Гайдар сел на коня, как его предок, Грачёв стал министром обороны. В общем, конченый бардак, которым мы не желали забивать свои головы!

Свадьбу сыграли в Балашихе, почти рядом с Реутово, недалеко от нашей дивизии. Для этого сняли одно небольшое, уютное кафе. Погода в тот день была ужасная, до такой степени мерзкая, что неохота было высовывать нос на улицу, но нас это не испугало. Что касается Алины, так она вообще, в одном платье и в туфлях, всё время и проходила, даже от куртки отказалась.

– Ну и невеста! – восхищался генерал, да все остальные, любуясь Алиной, которая сияла от радости и, переполнявших её чувств. – Тебе, Алексей, как раз подстать!

Она действительно была подстать мне и по характеру, и по преданности, а это для меня было самым важным. Я всегда должен был быть уверенным в том, что не получу удар в спину, как часто стало происходить в нашей действительности. Из Владимира, мои ребята, привезли подруг Алины, а мать я вообще забрал к себе на зиму. Квартира у нас была трёхкомнатная, поэтому ей тоже выделили одну комнату, где она и устроилась. Да и мне было спокойней за Алину, всё-таки и присмотрит, и никогда голодной не будет. Она постепенно начала чувствовать, что уже беременна, хотя бегала также и смеялась. Я стал часто отлучаться из дома, бывало так, что приходилось и Гошу забирать с собой, поэтому мать оказалась как нельзя кстати.

Борис почти всё время торчал на Лубянке, сначала он бурчал, но потом как-то свыкся и, с головой, ушёл в работу. Скорее идиотизм, чем работа, но на задания выезжал всегда, бросая всё незамедлительно.

В Москве продолжался конкретный бардак! Тяжёлую технику из Москвы убрали, но мы видели, как суетились бойцы нашей дивизии, чуть-ли не каждый день, выезжая в Москву, даже на БТРах.

Несколько операций, подобных спиртовой, у нас провалились из-за искажённой информации, а если честно, то дезинформации. Похоже было на то, что делалось это специально и вызывало у меня, да и во всей группы раздражение, поэтому я решил об этом поговорить с генералом.

Произошло это уже в конце октября, когда нас, в очередной раз, Ильин послал на задание, но я попросил его оставить меня для беседы, после совещания.

– Ну что там у тебя? – спросил он у меня после того, как все разошлись. – Давай быстрее, а то мне к главному!

– Товарищ генерал! – начал я стоя, хотя он предложил мне присесть, показывая на стул. – Я отказываюсь ехать с группой туда, не знаю куда и добывать то, не зная что! Поэтому разрешите сделать всё мне самому, а не полагаться на данные каких-то людей!

– Что значит каких-то? – воскликнул Ильин. – Это наши сотрудники, из других ведомств, но наши! Что-то мне твой тон не нравится, Алексей!

– Да я здесь не для того, чтобы нравиться! – ответил я довольно резко. – Вы ставите передо мной задачу, и я должен исполнить её любой ценой! Поэтому я буду действовать сам и пользоваться буду своей информацией и своими каналами! Извините! Мне надоело гонять порожняки, товарищ генерал! Вы меня знаете, поэтому разрешите мне использовать свою группу на своё усмотрение и опираться на свои данные! Извините ещё раз! Заодно проверим данные тех людей, которые предоставляют нам свою информацию!

Генерал молча подошёл ко мне и, посмотрев прямо в глаза, произнёс – Хорошо! Но тогда вся ответственность за срыв операции ляжет на тебя! И ещё! Эта самая ответственность ляжет и на меня и, если ты меня подведёшь, то держись!

– Всё будет хорошо! – произнёс я и улыбнулся, снимая возникшее напряжение между нами.

– Знаешь! – продолжил генерал. – Питер город серьёзный, портовый и там нужно сделать всё аккуратно и технично, да чтобы не наследить, потому что среди наших бандитов и бизнесменов, мать их, масса иностранцев, а геморрой нам не нужен!

– Вот поэтому я и пошлю туда сначала своих ребят, а через недельку решим поставленную задачу! Не сомневайтесь! Только вы никому об этом не докладывайте, чтобы не потекло! – сказал я и стал ждать реакции генерала.

Генерал посмотрел на меня, улыбнулся и воскликнул. – Ну чего стоишь? Иди уж! Сам себе задачу поставил, вот и иди выполнять! Стратег!

Вернувшись от генерала, я застал в своей приёмной какого-то человека в гражданской одежде. Выглядел он довольно прилично и держался уверенно. На сей раз, в приёмной дежурили Малой и Рома, Борис был у себя, но он, упорно, поджидал меня.

– Ну заходите! – произнёс я и, пропустив гостя вперёд, проследовал за ним следом.

Предложив ему присесть, я сам устроился в своём кресле и стал рассматривать посетителя. Это был мужчина, явно за сорок, аккуратно подстрижен, с чуть седеющими висками. Роста примерно такого же, как и я, под сто девяносто, но поджарый, с выпирающимися скулами и очень въедливыми, небольшими глазками, которые абсолютно не мигали, а смотрели прямо мне в лоб. Одет был в дорогой итальянский костюм, стального цвета, на ногах такого же цвета туфли из чистой кожи. Почти на всех пальцах виднелись наколки, символизирующие ходки, а значит и причастность к блатному миру. Для меня всё было понятно, но то, что я услышал от него, несколько меня насторожило и, в тоже время, возмутило, но я сдержался, не дав воли эмоциям.

– Уважаемый господин полковник! – произнёс он и усмехнулся. – Я один из авторитетов воровского сообщества и общество поручило мне переговорить с вами о событиях, которые произошли в Нижнем Новгороде и Владимире! У общества нет доказательства в причастности вас и вашего отдела в этих эпизодах! Мы знаем, что ваша группа пользуется огромным авторитетом в ваших кругах и знаем, на что вы способны! Я хочу услышать только одно, твоего слова и этого нам будет достаточно, чтобы закрыть эту тему! И ещё! Мы отлично знаем, как вы провернули операцию в Северной Осетии, но там наших интересов не было, значит и претензий нет!

– Так что же вы, уважаемый инкогнито, хотите узнать от человека, который может вас, прямо здесь, уложить на этот пол, и вы уже никогда не сможете задавать вопросы? – произнёс я спокойным голосом.

– Приятно беседовать с деловым и умным человеком! – произнёс незнакомец и улыбнулся. – А вопрос мой прост, вы были участниками тех событий или нет? Вот и всё! Поверьте, нас устроит любой ваш ответ, вы же понимаете?

– Значит так! – начал я, боясь сорваться, ибо стал закипать. – Во-первых, я не знаю, кто вы такой и как вас звать! Во-вторых, наша группа никогда не прячется за чужие спины и если мы что-то делаем, то об этом сразу узнают без всяких там новостей, после нас как в могиле! И ещё! Что там непонятно с теми делами, я всё это просматривал и этот, как его, Барбос, по-моему, он там и замутил всю эту канитель! Мы-то здесь причём? Если бы мы занимались этим вопросом, то было бы всё точно так же, как в Осетии и уж, по крайней мере, Барбос точно не уцелел бы!

Мужчина поднялся и направился к выходу, но, на полпути, повернулся и бросил. – Спасибо за беседу, значит прав ваш начальник, что вы лучший! Приятно было пообщаться! Если что понадобится, я ваш должник, а звать меня тоже Алексей, братва Питерским кличут, хотя проживаю в Москве, просто родился в Питере! Если что, просто назови меня и я объявлюсь! Жизнь штука сложная!

После этого он удалился, а я остался сидеть в кресле и продолжал смотреть на дверь, за которой скрылся человек, именуемый вором в законе. Как этот человек мог спокойно войти в наше здание, где на входе, тщательно проверяют даже своих сотрудников, а для него, похоже, граница отсутствовала.

Уму непостижимо! – подумал я. – И куда мы катимся? Он меня даже похвалил, вернее сказал, что меня моё начальство хвалит!

Мой мозг ещё никак не мог принять ту действительность, которая пожирала нас всех со страшной силой. Я видел в кремле олигарха, который свободно ходил по резиденции президента, а с ним, с поклоном, здоровались все члены президентской команды, уважительно называя его Абрамовичем. Это я уже гораздо позже узнал, что это Березовский. Ну, так и что? Какое отношение он имеет к президенту? Я понимаю правительство, но не президент же! А теперь уже дожились и до того, что вор заходит спокойно в святая – святых государства и расхаживает по кабинетам!

Я бы наверное свихнулся, если бы ко мне не зашёл Борис и, прямо с порога, спросил. – И что это за гусь такой?

– Лёха Питерский! – ответил я и улыбнулся. – Дожились до того, что они к нам являются без проблем!

– Да не забивай ты себе голову! – воскликнул Борис и продолжил. – Ну что там с генералом?

– Всё как обычно! – произнёс я. – Подбирай человека четыре и на разведку в Питер! Мы потом детали обсудим, может быть и ты с ними смотаешься, или Губу посылай, он тоже хлопец дотошный и въедливый! Неделя на всё, а потом подключается вся группа, вот и вся задача!

– Значит генерал всё-таки внял твоим словам? – бросил Борис. – Вот видишь, а говорил, что не можешь быть начальником! Всё хорошо, Лёха! Так надо было делать изначально! Нам тогда, в Осетии, крупно подфартило, а то неизвестно что и было с нашей группой, если бы произошёл облом! Не зря же тогда генерал на дерьмо изашёлся! А насчёт порожняков ты правильно всё сказал, да и нам поспокойней будет, а то едем не понятно куда и не понятно зачем!

Время подходило к обеду и он, посмотрев на часы, спросил. – Обедать пойдём, или как?

– Знаешь, я поеду домой, а вы уж тут как-нибудь без меня управляйтесь! – ответил я ему и вышел из-за стола.

– Не рановато-ли? – спросил Борис. – А вдруг вызовет, что говорить?

– Сам сходишь и скажешь как есть! Уехал домой! – проворчал я и, пожав ему руку, направился на выход.

Когда я вышел в приёмную, Рома с Малым поднялись со своих мест, подумав, что уезжаем, но я, кивнув им на Бориса, скрылся за дверью. Меня раздирали какие-то чувства, как будто я искупался в дерьме и, хоть и умылся перед отъездом, но осадок остался. Мне не давала покоя встреча с Питерским, и это выбивало меня из равновесия.

– Как приеду в Ногинск, дам команду Николаю, чтобы собрали буквально всё про этого франта и его ближайших сподвижников, а главное его связи во всех эшелонах власти! – думал я, сидя за рулём своего внедорожника.

– Так! Теперь работа! – продолжал гонять мысли в голове. – Значит, по всей видимости, в Питер?

– Господи! – произнёс я вслух. – Может бросить всё это, да на гражданку?

Но потом снова принялся за свои размышления. – Сейчас никак не получится! Надо годик продержаться, а там будем смотреть! Мне бы парней по-тихому вывести из-под удара, а потом уж и самому бросать всё это! С Борисом будет только сложновато, он никак не хочет бросать службу, нравится ему!

Я отлично понимал, что ни о какой гражданке не может быть и речи, потому что был завязан в таком клубке, что из него можно было вылезти только мёртвым. Ранение, даже тяжёлое не спасёт, при любом ином исходе меня всё равно бы ликвидировали, как бракованную деталь. Пенсия мне явно не грозила!

Мои мысли, хоть я и старался каким-то образом вытравить из себя, вновь и вновь будоражили моё сознание. Страха у меня не было, но зато появилась ответственность за близких людей, что заставляло мои руки трястись. Я стал обрастать ими, и это делало меня уязвимее и слабее. У меня раньше никогда не болела голова, а теперь я стал замечать, что к вечеру голова становилась тяжёлой и начинала болеть.

Около трёх дня я был уже в Ногинске. Бросив машину у входа в офис, я сразу направился наверх, чтобы незамедлительно переговорить с Николаем. В приёмной сидела Валя и пила чай с пряниками, а рядом с ней сидел Роман и что-то ей рассказывал смешное, отчего она, периодически, смеялась. Я, когда подъехал к офису, то увидел новую девятку, но не обратил внимания на номер.

Роман, увидев меня, тут же поднялся и мы с ним дружески обнялись.

– А где Николай? – спросил я, обращаясь к Вале. – Он здесь, или где-то носится?

– Ой, Лёшенька! – воскликнула она. – Да вот должен появиться, но что-то нет его! Обещал, что будет к трём, а уже четвёртый час!

– Ну ладно! – произнёс я и, кивнув Роману, добавил. – Мы с Романом будем у меня, а как он появится, пусть пулей ко мне!

– Хорошо, дорогой! – произнесла Валя и спросила. – А Стёпа нужен?

– Валя! – воскликнул я и улыбнулся. – Вот сколько раз тебе говорить, что не надо задавать вопросов людям, это напрягает! Ну, вот если бы он мне был нужен, я что, к нему не зашёл бы? Пусть работает и не забивает себе голову нашими думками!

– Да не серчай ты, Лёшенька! – виновато произнесла Валя и улыбнулась.

Проходя возле бухгалтерии, я заглянул туда и, увидев Алину, помахал ей рукой.

Она сорвалась с места, но я её остановил, чтобы она меня не сбила с ног и сказал. – Алина! Минут сорок меня не беспокоить, но, если не трудно, приготовь что-нибудь перекусить!

– Сей момент, милый! – воскликнула она и, поцеловав меня на ходу, побежала вниз, цокая своими каблучками по плиточному полу.

– Каким ветром? – спросил я Романа, устраиваясь на диване, а ему, предложив кресло.

– Да я насчёт денег приехал, заодно переговорить, есть тема! – произнёс Роман и покраснел. – Ты же мне сам сказал подъехать, вот я и приехал! Я бы тебя всё равно дождался бы! Ты не подумай ничего дурного, вроде как бы и неудобно!

– Что ты как маленький ребёнок! – воскликнул я. – Говори сколько надо и всё! Мы же договорились, что ты будешь брать столько, сколько тебе будет нужно в тот, или иной момент, чтобы не стали возникать вопросы у твоих сослуживцев! Ты правильно сделал, что купил себе девятку, а не БМВ или мерса!

– Я собственно и приехал, чтобы переговорить на эту тему! – сказал Роман и закурил. – Мне надо сейчас тысяч десять-двенадцать на семейные проблемы, а по весне хотим дачей заняться, так надо постепенно, за зиму, кое-что прикупить! Поэтому ты мне сейчас двенадцать дай, а весной ещё десятку, хорошо?

– Чудной ты, Рома! – засмеялся я. – Да мы с твоей помощью такой куш подняли, а ты ещё спрашиваешь! Плохо, что не желаешь к нам, тогда бы совсем другие были расклады!

– Знаешь, Алексей! – произнёс он. – Я уже думал над твоим предложением и, наверное, с тобой соглашусь, но только у себя!

– Это как? – удивился я. – Что значит у себя?

– Ну, в смысле, у себя во Владимире! – возбуждённо проговорил он. – Открыть типа вашего филиала, но у себя и работать под вашей крышей! Я уже с женой переговорил, она, конечно же, рада, вот я и хотел с вами посоветоваться!

– Слушай! Да это прекрасно! Только с юристом надо будет обмозговать! – воскликнул я. – Ты, пока на месте, подбери себе пять-семь человек и бухгалтера с юристом, чтобы потом не бегал в поисках!

– Так а что мне искать? – заулыбался Роман. – Моя Ирина, как и твоя Алина, бухгалтер, а юриста я уже давно присмотрел и беседовал с ним, он согласен! Но решили этим вопросом заняться по весне, ближе к лету, да и мне надо будет подготовиться, а то у нас, я чувствую, труба!

В этот момент появилась Алина с подносом, а за нею и Гоша, который тоже тащил поднос. Не успели они поставить всё это на стол, как появился Николай. Николай с Романом обнялись, а я, в это время, выпроводил из кабинета Алину с Гошей, чмокнув её в носик.

– А меня? – засмеялся Гоша.

– Перебьёшься! – ответил я и закрыл за ними дверь.

– Так, мужики! – сразу же произнёс я, вернувшись на диван. – Задача из задач! Первое – нужно узнать всё о Лёхе Питерском! Всё! Я не буду вам объяснять что именно, даже размер его ноги! И ещё! мне нужна любая информация о самом Питере, кто сейчас там рулит, какие силы и на что брошены! Мне надо знать всё о морском порте! Какие сейчас там самые крупные проекты и, сами по себе, олигархи и местные воротилы! Не упускайте залётных, всех блатных, которые на что-то претендуют, мне это очень важно!

Чуть помолчав, я достал из шкафа бутылку коньяка, разлил по стопкам и продолжил. – Максимум дня через четыре-пять! Через неделю я улетаю туда и хотелось бы кое-что знать о стольном граде!

После этого мы выпили и принялись уничтожать обед!

                19.05.2014 год.

Хирург! Семья. Часть третья

   После встречи с Романом, которому Степан выдал пятнадцать тысяч долларов, я ещё долго беседовал с Николаем насчёт Питера. Оказалось то, что у него есть хороший знакомый, с которым он, когда-то вместе был на повышении квалификации, в настоящее время работает в Питере заместителем начальника Угро в Главном управлении Питера.

– Придётся тебе, Николай, смотаться в командировку! – сказал я ему, обдумывая всякие варианты наших дальнейших действий. – Мы с Борисом пока ещё не решили, кому ехать, ему или Сологубу, но, короче, поедешь с кем-то из них! Кроме вас, туда же, поедут ещё четверо парней на всякий случай! Но одно условие, дорогой!

– Какое ещё условие? – удивился Николай.

– Ты не дёргайся! – спокойно осадил я его. – Условие такое, что даже в поезде вы будете ехать в разных вагонах, не говоря уже о том, чтобы жить в одной гостинице! Даже близко! Понял?

– Да ну тебя! – обиделся Николай. – Что ты на самом деле, что мы шпионы какие?

– Ну вот, начинается! – рассердился я. – Если поедешь, то только так, в противном случае тема закрыта!

– Круто, Лёха! – сказал Николай уже спокойным голосом. – И как с тобою люди общаются?

– Слушай, кончай! – произнёс я. – Мои люди меня слушают и исполняют, поэтому после каждого рейда мы не приносим с собой груз двести! И вообще, перестань огрызаться, и так голова болит! Я же не лезу в твои дела! Ты не забывай, что едешь в светлую, а всегда найдутся доброжелатели, которые захотят подработать у блатных! У них своя агентура и она, обязательно доложит, что к ним приехал московский гость, я не исключаю, что тебя будут водить!

– Ну ладно! Сделаю так, как скажешь! – ответил он, поднимаясь с кресла. – Только ты мне скажи, а как же мне с ними связываться?

– Не ломай голову! – улыбнулся я и добавил. – Для этого есть кафе, скверы и прочее-прочее, где вы можете просто попить кофе! Понял? У вас у каждого мобильники, созвонитесь и встречайтесь, что ты как ребёнок! Ты только сейчас никуда не убегай, дождись Бориса, а потом мы всё это и обмозгуем вместе, только позвони ему, чтобы он сюда ехал, а то завернёт в дивизию и всё!

– Хорошо! – пробурчал Николай и направился на выход, где его чуть не сбила Алина.

Он даже вздрогнул от неожиданности.

– Вот мельница! – недовольно проворчал он и скрылся за дверью, а Алина подбежала ко мне и плюхнулась рядом со мной на диван!

Сегодня на ней был одет джинсовый костюм с короткой юбочкой и жилеткой, под которой красовалась тонкая, белая водолазка. На ногах были туфли. Она, в офисе, всегда ходила в туфлях, хотя на улице, конечно же, была в сапогах. Погода стояла ужасная. Временами, вместе с дождём, уже пролетали и снежинки, отчего становилось ещё холоднее. По ночам наступали заморозки.

– Лёшенька! – защебетала Алина. – Мама хочет съездить в деревню, пока не наступила зима! Ей там надо всё припрятать и закрыть, да привезти сюда соления разные, а то всё пропадёт!

– Да! – усмехнулся я. – Ты знаешь, дорогая, до какой степени эта поездка важна? Даже не представляешь!

– Не юродствуй! – засмеялась Алина и стала колотить меня в грудь своими кулачками. – Это же мама! Понимаешь? Она же спать спокойно не сможет, пока не съездит туда! Она уже говорила, что поедет на автобусе, чтобы не беспокоить тебя! Ну, если сам не можешь, то дай нам Гошу, он и свозит нас, я тоже хочу на озере побывать!

– Куда я от тебя денусь, золотце ты моё! – произнёс я, продолжая улыбаться, притянув её к себе, поглаживая по попке, залезая под юбочку.

Алина укусила меня за нижнюю губу и, выскользнув из рук, убежала, не проронив ни слова.

– Вот сумасшедшая! – подумал я с нежностью, провожая её взглядом.

После её ухода я как-то задремал, а проснулся после того, как в кабинет ворвался Борис и, прямо с порога, проворчал. – Нормально! Я там с бумагами воюю, а он тут дрыхнет! Совсем от рук отбился, начальник!

– Слушай! – произнёс я потягиваясь. – Вот как было здорово, пока не было тебя!

– Лёха! Семь часов вечера! – воскликнул Борис. – Ты хоть за женой молодой смотришь?

– А зачем? – засмеялся я. – Там есть Гоша!

– Прекрасно! – произнёс Борис и плюхнулся в кресло. – Ты только потом не удивляйся, если твои детки будут на него похожи!

– Вот я тебя точно когда-нибудь пристрелю! – проворчал я и добавил, направляясь к двери. – Ты ещё скажи, что надо было её тебе доверить!

– Ха! – воскликнул он. – Да меня хоть в гарем, ты же знаешь! – и засмеялся.

Я посмотрел на него и почувствовал себя неловко, как бы напомнив ему о его ранении, после которого у него удалили все мужские органы, кроме самого члена.

– Извини! – произнёс я и вышел в коридор.

В бухгалтерии действительно никого не было. В приёмной тоже никого не было, только из кабинета Николая доносились какие-то голоса и я, открыв его дверь, посмотрел на его собеседника, какого-то коммерсанта, кивнул ему, показывая, чтобы шёл ко мне и снова её закрыл.

Оказавшись в коридоре, увидел поднимающегося по лестнице Макса.

– Слушай, Макс, а где все? Что-то не понятно! – спросил я у него.

– Командир! – воскликнул он. – Да разошлись уже все! Твою кралю Гоша увёл, скоро уже должен вернуться, а Степан с Валюхой тоже недавно уехал! Юриста вообще после обеда не было, а остальные по своим делам!

– Я вот смотрю так только Борис может меня растормошить, а больше некому! – проворчал я недовольно.

Эти претензии предъявляй к своей половине! – сказал Макс и засмеялся. – Это она тут, возле твоих дверей рысью ходила и шипела на всех, чтобы не шумели! Да и Борис бы к тебе не попал, если бы она не ушла!

После этого он скрылся в приёмной, а я направился к себе. Николай появился минут через двадцать.

– Задолбал! – чуть не выкрикнул Николай, появившись в дверях. – Ну, вот есть же такие дуболомы? Поражаюсь! И как это он с такими мозгами может работать коммерсантом и зарабатывать деньги?

– Да брось ты, Микола! – засмеялся Борис. – Присаживайся, будем решать наши ребусы.

– А что тут решать! – сказал я. – Вы определитесь, кто из вас едет в Питер, ты или Сологуб, да договоритесь о встречах и всё, а я пойду домой!

– Ты здесь останешься? – спросил я у Бориса. – Или ко мне придёшь? Я завтра, пока выходной, слетаю в деревню с Алиной и мамой, ну а вы уж сами решите что к чему!

– Да нет! – ответил Борис. – Я в дивизию, к ребятам! Надо с ними всё оговорить, а в Питер я отправлю Губу, он рад будет несказанно, когда-то он там даже жил в детском доме! Пусть съездит, он парень спокойный, въедливый, весь мозг выест и ни одна мелочь не проскользнёт! Да и генерал загрузил меня всякой ерундой, надо подчистить!

– Ну, вот и здорово! – сказал я и, пожав руки друзьям, удалился из кабинета.

Макс сидел в приёмной и ждал указаний. Я сказал ему, чтобы он ехал с Борисом в дивизию, а Гоша будет со мной.

С ним я встретился на крыльце, перед входом в здание офиса. Переговорив о завтрашнем дне и приказав ему быть у меня в восемь утра на моей машине, отправился домой, наслаждаясь спокойствием и гармонией неспешной прогулки.

Алина подняла меня в половине восьмого утра. Она уже была одета и тормошила меня со страшной силой.

– Вставай, соня! – смеялась она и, усевшись на мне, таскала меня за уши, нос и волосы, пока я не сгрёб её в свои объятия и не бросил рядом с собой на кровати, отчего она ещё больше развеселилась!

На ней было короткое, чёрное платье, из плотной, но нежной материи, без рукавов, но закрывающее всю грудь до самого горла, а поверх его сидел белый пиджак, также из плотной материи, чуть укороченный в талии, с длинными рукавами. Она снова выглядела просто восхитительно и, что меня всегда в ней поражало, так это то, что она никогда не заморачивалась о том, что я могу у неё что-то порвать ненароком, или испортить, тем более помять.

– Лёшенька! – воскликнула она. – Да я готова с тобой целую вечность вот так наслаждаться, но мама уже одетая сидит на кухне! Она почти всю ночь не спала, боялась проспать, давай, быстренько съездим, а потом всё наверстаем!

– Заметь, дорогая! Не я это предложил! – сказал я и засмеялся, подражая крылатому выражению.

Она быстренько выскользнула из моих рук и, поправив одежду, также волосы у зеркала, показала мне язык и убежала из комнаты.

Через полчаса подъехал Гоша на моём джипе и позвонил мне, а мы, в это время, уже одевались в прихожей. Петровна ждала нас на лестничной площадке. Алина застёгивала свои белые сапоги, закрывающие почти все икры ног, на приличных каблуках, а я, уже одевшись, держал её чёрную, кожаную куртку в руках, ожидая когда она встанет. Поцеловав её в губы, я помог натянуть ей куртку и застегнул замок.

– Только давай договоримся сразу! – сказал я ей, улыбаясь. – Ты не пойдёшь купаться в этом, а то нам тогда придётся там задержаться и это не есть правильно! Хорошо?

Алина сдвинула смешно брови и промурлыкала. – Лёшенька! Ну, это же последний раз в этом году! Ну, когда я ещё туда попаду? Ты же не забывай, что мне весной уже рожать, не до купания будет!

– Ну, хорошо! – согласился я. – Но только возьми во что переодеться, я оставаться там не буду!

Взяв у неё её сумочку, вышел из квартиры и, вместе с Петровной, спустились во двор.

– А где Алина? – спросила она взволновано. – Случилось что?

– Да ещё в детстве случилось! – ответил я ей и засмеялся. – Она заявила, что не уедет оттуда пока не покупается в озере, вот я и сказал, чтобы взяла с собой переодеться!

– Кошмар! – произнесла мать сердито. – Хоть бы ты её отучил от этого! Нельзя же так!

– А что! Мне нравится! – произнёс я и засмеялся. – Пусть порезвится, ну что поделаешь, если у неё такая потребность! Вреда от этого никому нет!

– Да я согласна с тобой! – улыбнулась в ответ мать. – Ну, уж очень это странно выглядит!

– Да бросьте вы, Петровна! – воскликнул я. – Всегда, во все времена, любящие люди шли к воде и предавались там любви, не раздеваясь, а во многих местах молодых обливают водой просто из колодца, если поблизости нет водоёма! Вы, наверное, любовных романов не читали, а она, вероятно, ими зачитывалась!

– Можно подумать, что ты их читаешь запоем! – усмехнулась Петровна. – У тебя-то и на сон времени никогда не хватает! Домой приходишь и отрубаешься!

В этот момент из подъезда выбежала Алина с пакетом в руке. Она забрала свою сумочку у меня и, усевшись с матерью на заднем сидении, захлопнула за собой дверцу, перед этим чмокнув Гошу в щеку.

Я помахал ему кулаком и велел садиться на место пассажира, на что он только засмеялся и, с удовольствием, устроился рядом со мной. Через несколько минут мы уже подъезжали к развилке, расположенную рядом с Электросталью и вывернули на трассу, ведущую в сторону Нижнего Новгорода.

По приезде на место я еле уговорил Алину переодеться, потому что она рвалась на озеро в том, во что была одета. Сбросив своё платье и пиджак, она натянула на себя чёрный, брючный костюм и, босиком, полетела к воде. Я попросил Гошу, чтобы он помог Петровне с её банками и коробками, а сам направился вслед за этой сумасшедшей.

Подбегая к озеру, она оглянулась и, заметив меня, махнула мне рукой и, зацепившись ногой за вылезающий из земли корень сосны, которая стояла недалеко от воды, исчезла из поля зрения. До меня донёсся её крик и всплеск воды. Я, тут же, кинулся к ней на помощь. Сам берег, заросший травой, был на метр выше уровня воды, вдоль которой пробегала узкая песчаная полоска, поэтому я никак не мог её видеть пока не окажешься на месте.

Через несколько секунд я уже был на берегу и увидел картину, от которой мне стало дурно. В воде, метрах в трёх от берега, лежала Алина вниз головой, а возле ног, по воде, расползалась струйка крови. По инерции её немного отнесло от берега, но я, не раздумывая, бросился к ней. Возле берега было не глубоко, но почти по пояс я всё-таки забежал, не обращая внимания на холодную воду. В тот момент я ни о чём не думал, передо мной лежала Алина и ей нужна была моя помощь. Подняв Алину на руки, а вернее, выхватив её из воды, я мигом оказался на берегу и, положив девушку на почерневшую траву, стал шлёпать по щекам и делать искусственное дыхание. Она лежала и не дышала. Потом, вдруг, громко выдохнув, она засмеялась и обняла меня за шею. Вцепившись в мои губы, она стала яростно их целовать и ласкаться.

С большим трудом я высвободился из цепких объятий жены и, посмотрев на её смеющуюся физиономию девочки-школьницы, не удержался и тоже улыбнулся в ответ. Сердиться на это нежное существо было невозможно!

Ну и зачем тебе всё это надо было устраивать? – спросил я Алину, убирая мокрые волосы с её лица. – Захотела меня испытать?

– Да! Хотела проверить, бросишься ты спасать меня, или нет! – ответила она и снова стала тянуть меня к себе, смеясь над моим видом, где отражалось и любовь, и негодование в одном лице.

– Вот глупая! – произнёс я и стал снимать с себя туфли и брюки, промокшие напрочь.

Промокли даже и куртка и пиджак снизу, Слава Богу, документы остались целыми и невредимыми. Вылив воду из туфель, я выкрутил носки и сразу же их натянул на место, а брюки долго трусил, чтобы выбить, таким способом, из материи воду. И пиджак, и куртку я просто выжал руками и всё.

– Дай-ка свою ногу, посмотреть надо, а то кровь-то бежала! – сказал я, вспомнив про ту самую кровь на воде. – Ну вот, добегалась!

Зацепившись за корягу, она поранила себе ногу, кровь сочилась между пальцами, но уже прекратилась, просто немного содрала кожу.

– Ай! Говорила же, что купаться надо в обуви, не поранила бы ногу! – воскликнула она и, засмеявшись, вновь прыгнула в воду.

Проплыв метров десять, она вернулась и, схватив меня за руку, потащила к дому.

Петровна с Гошей, в это время, суетились возле машины и нас не видели. Прибежав в дом, Алина тут же сбросила костюм и швырнула его в угол. Дело в том, что при падении она порвала брюки и, естественно, он ей уже был не нужен.

– Летом, потом, шортики сделаю, и всё будет замечательно! – сказала она, обратив внимание на мой взгляд.

Потом она быстро обтёрлась сухим полотенцем и вновь нарядилась в своё платье и пиджак.

– Давай раздевайся! – воскликнула она, глянув на меня. – Я посушу утюгом брюки!

– Ещё чего! – возмутился я. – Я и так доеду до дома, подумаешь! Приходилось в горных реках во всём обмундировании барахтаться, а потом сутками блудить и ничего, так что не дури голову, а лучше поехали домой! Главное чтобы Петровна не увидела!

– Ха! – воскликнула Алина. – Да с тебя же вода стекает, как она не увидит!

– Всё! Хорош баловаться! – отрезал я, не обращая внимания на неё, вышел из дома и направился к машине.

Петровна с Гошей уже заканчивали загрузку и получше рассовывали содержимое багажника, не обращая внимания на меня. Я спокойно устроился на своём месте и завёл машину, обдав их газами из выхлопной трубы.

Я не успел разглядеть выражения их лиц, потому что подошла Алина и, открыв мою дверцу, произнесла. – Ну, прости меня, Лёшенька! Я же хотела подурачиться с тобой, да повеселить тебя, а то ты последнее время весь загруженный какой-то!

– Ну что ты, девочка моя! – произнёс я и улыбнулся. – Поехали домой и там я с тобой подурачусь!

Алина засмеялась от радости и, чмокнув меня, побежала помогать матери закрывать дом. Гоша, кряхтя, залез на своё место, посмотрел на меня с каким-то интересом, улыбнулся и отвернулся к окну своей дверцы.

– Ты чего ухмыляешься? – не выдержал я. – Что ты такого смешного на мне увидел?

– Да всё нормально, командир! – отозвался Гоша. – Только вот помада на щеке в дороге как-то ни к чему!

– Вот паразитка! – воскликнул я. – И когда это она успела намазаться?

Минут через пять мы уже тронулись в обратный путь и часа через три были в квартире, а Гоша погнал машину в офис, где и остался ночевать. На первом этаже была прекрасно оборудованная спальня именно для этих целей, в ней был и телевизор. Кухня располагалась рядом, рядом был и туалет, поэтому он никогда не соглашался с моими предложениями ночевать у меня в кабинете.

Пока мы добирались домой, одежда моя высохла, только низ куртки и пиджака были чуть влажные, да туфли тоже не высохли. Петровна ушла на кухню готовить обед, да разбирать всё своё привезённое богатство, а меня Алина затащила в спальню и закрыла дверь на замок. Стянув с меня всё, она уложила меня в постель. Я не сопротивлялся, мне было интересно за ней наблюдать, как она трепетала и горела от возбуждения и ожидания этих минут.

Не снимая с себя ничего, даже пиджака, она уселась на меня и стала целовать моё лицо, беспощадно вымазывая меня своей помадой, пока та не стёрлась с её губ, отчего я тоже перестал себя сдерживать.

Всё произошло быстро и с огромной страстью, которой у Алины было хоть отбавляй. Мне с ней было очень хорошо и спокойно. Я был очень благодарен тому обстоятельству, что судьба забросила меня во Владимир после акции в Нижнем Новгороде. Не зря же говорится. – На всё Воля Божья!

                20.05.2014 год.

Хирург! Семья. Часть четвёртая

   Пока я веселился в деревне с Алиной, мои ребята были уже в движении. Сологуб, также как и Николай, выехал поездом, но, как и говорилось, в разных вагонах. В ресторане они встречались и даже пообедали вместе, это нормально, а дальше всё раздельно. Николай ехал к своему товарищу, который когда-то работал в Главке, но уверенности в том, что он ещё там, у него не было. Звали его Вадим Кожевин, был в том же звании, как и Николай, майором. Сологуб ехал с заданием находиться в номере гостиницы, и собирать всю информацию, которая должна была поступать к нему со всех сторон, включая и нас, и Романа из Владимира. Четверых парней Сологуб подбирал себе сам и они выехали на БМВ, это были, так сказать, свежие ребята, которые ещё ни разу не участвовали в наших рейдах на местах. Вообще-то выбрать лучших из лучших всегда очень сложно, но, как я уже говорил, в любой большой группе, есть свои маленькие группки общений, вот по этим критериям и подбирались ребята для разных операций. За этим я следил внимательно и приучил к этому своих ближайших помощников, одним из которых и был Сологуб. В таких группках бойцы лучше понимают друг друга.

Все четверо были на букву В, поэтому их, шутя, называли Вовчики, хотя одного звали Вадик, другого Виктор, ещё одного Володя, а четвёртого Владислав, попросту Владик. Все они были примерно одного возраста, все старлеи, даже ростом примерно одинаковые, только волосы разные. У Вадима и Владика почти чёрный, а Виктор с Володей были белобрысыми.

Все, включая и Сологуба, были безумно рады тому, что они, наконец-то, в деле и могут себя проявить самостоятельно. Они по-доброму завидовали тем ребятам, которым довелось побывать в Нижнем Новгороде и во Владимире, а теперь и сами подключились к самостоятельной работе, пусть даже для конторы, но все отлично понимали, там, обязательно, будут и наши интересы. Как ляжет масть!

Вот эту самую масть мы и должны были угадать, а, по возможности, с точностью определить. От этого зависел результат предстоящей операции. После того, что произошло в Москве, на местах, особенно в крупных промышленных центрах страны, начал нарастать беспрецедентный захват государственного имущества путём приватизации за счёт ваучеров, которые скупались за счёт бандитских денег, а также заграничных спонсоров, преследующих собственные интересы, у населения страны за бесценок. На весь этот беспредел дал отмашку Гайдар, занимающий пост вице-премьера правительства России. Он, в одночасье, подмял всю страну под себя, включая президента, который, в первую очередь, был обязан Гайдару за то, что тот выступил на защиту, так называемой демократии. На самом же деле, всю страну отдали на откуп олигархам, которые, слившись с криминалом, а частенько и сами были этим криминалом, стали проглатывать не только заводы, города, но и целые регионы по принципу – разделяй и властвуй!

Питер, к тому времени, был в эпицентре оголившихся проблем. Главная достопримечательность города стал не Исаакиевский Собор, или Эрмитаж, а порт. В его развитие не вкладывалось ни одной копейки, но вокруг него всегда находилась масса заинтересованных лиц, жаждущих урвать как можно больше и подмять под себя местечко потеплее. На этой почве, в Питере, каждый день пропадали десятки, а то и сотни человек.

Собчак управлял только своим кабинетом и всё. Ему, конечно же, уделяли внимание, но повлиять на события он не мог. Даже его секретари и то что-то получали от кого-то, не говоря уже о его замах, начальниках служб и отделов, всевозможных фискальных учреждений, милиции, прокуратуры, судов, таможенных служб. Что говорить о больших начальниках, когда обычный таможенник, в течение двух-трёх месяцев, начинал строить себе особняк, или приобретал уже готовый. Запросто мог купить квартиру на Васильевском!

Когда мы начали вникать с Борисом во всю эту вакханалию, то нам дико захотелось, вновь, оказаться в Афганистане и просто, тупо, бегать по горам за моджахедами, потому что они на фоне нашего беспредела выглядели наивными детками, у которых забрали их игрушку. Нормальный человек воспринять это правильно не мог. В итоге мы пришли к выводу, что мочить надо всех подряд, куда упадёт наш взор. Наших там просто не найдёшь!

Даже Борис перестал шутить, или возмущаться. Мы искали с ним ту точку, куда будем наносить свой удар. Зла было столько, что сомнений по поводу применения силы, у нас не осталось. И мы готовили этот удар, который должен был заставить власть имущих подумать о своей участи. Не зря же люди придумали пословицу. – Сколько верёвочке не виться, всё равно конец придёт! Мы эту самую верёвочку и должны были укоротить, чтобы быстрее наступил конец.

За неделю мы собрали столько информации, что, наверное, у всех заинтересованных служб, было меньше. Да и особо они не скрывали свою подлую деятельность.

Операцию решили назначить на седьмое ноября, непосредственно в самом порту. Просто на это время была намечена сделка века, как её называли сами новоиспечённые олигархи, банкиры и бандиты, под прикрытием местного ОМОНа. Некоторые, из перечисленных, были три в одном – и олигарх, и банкир, и бандит! Началось срастание бизнеса, чиновников всех рангов и бандитов, то есть криминала. Итальянская мафия даже в швейцары не годилась бы в этом шикарном букете всего самого гнусного.

Утром, седьмого ноября, вся наша группа была на месте. Прибыли мы все на машинах, чтобы была манёвренность. Воспользовавшись информацией наших товарищей, к вечеру, мы заняли все намеченные точки для атаки.

Первое и самое главное, это необходимо было нейтрализовать ОМОН и заблокировать всю свору бешеных псов в одном месте. А место это было прямо у причала, возле которого располагался американский сухогруз. С него и должны были снять контейнер, набитый баксами, предназначенные для покупки имущества порта и прилегающей инфраструктуры. Львиная доля этих денег должна была пойти на откаты, взятки, поэтому среди этой плесени и был такой интерес к этому грузу, куда они все и подтягивались, боясь проморгать делёж. Все эти уроды были уверены, что наша группа сейчас работает в другом месте, куда и должны были нас увести те агенты ФСБ, которые и снабжали нас своей информацией. Эта операция должна была проводиться на Путиловском, куда мы прибыли сымитировав своё там появление. По их наводке именно там и должен был находиться этот общак! Так бы оно и произошло, если бы я тогда не настоял на своём у генерала.

Нас, как подобает, встретил представитель ФСБ по Питеру, но мы его, перед самым началом операции, вырубили и оставили отдыхать, приковав наручниками прямо в помещении конторы завода. Пока вся основная группа занимала свои позиции, я, в сопровождении Бориса, Гоши, Паши и Макса, посетил этот самый завод и оставил там отдыхать нашего агента под присмотром оперов Вадима Кожевина, который уже был начальником Угро Главка по Питеру, и звание у него уже было подполковник. Вообще он мне понравился, был резким, справедливым и въедливым. Страха в его глазах не было, мастер спорта по боевому самбо, он всё своё время посвящал любимой работе и страшно переживал за свой город. Информация о том, что мы приступили к выполнению задания, ушла в порт и после этого все успокоились, не подозревая о последствиях.

Они слишком были уверены в том, что у них всё под контролем, что, в итоге, их и погубило. Погубило в полном смысле слова. Через несколько минут мы уже были на месте и сразу приступили к операции.

ОМОН обезоружили в считанные секунды, но надо отдать должное им, практически никто из них, узнав кто мы, даже и не подумал сопротивляться, а даже наоборот согласились нам подыграть, оставшись на связи с бандитами всех мастей. Дальше было бессмысленно продолжать операцию, пока контейнер не окажется за пределами корабля, то есть не снимут с сухогруза и не поставят на платформу автомобиля. Корабль это территория другого государства, на что генерал и делал особое ударение.

Минут сорок мы все были в страшном напряжении, эти минуты просто застыли в пространстве холодной, промозглой ночи. Около полуночи подошёл тягач с платформой и остановился прямо у судна. Огромный "Вольво" стоял и рычал, что говорило о том, что, сразу после загрузки, он должен уехать.

И вот этот самый момент настал. Я видел как кран, подхватив контейнер на судне, стал опускать его на платформу автомобиля. Отцепив стропы, рабочие порта, тут же испарились, как будто их там и не было. Рядом стояло десятка полтора дорогих авто и джипов охраны, возле которых стояли разного калибра люди и радовались тому, к чему стремились. А стремились они к наживе, не задумываясь, что таким способом, они, тупо, продают Родину.

Кроме ненависти к ним, у меня не было ничего, и я отдал приказ на поражение. В тот же самый миг всё вокруг задышало, загрохотало и застрекотало, как и должно было быть. Машину остановили сразу же, как только она тронулась с места, не успев отъехать от пирса. Водителя и пассажира просто выкинули из машины и она, тут же направилась к выходу из порта.

Стреляли всех, и таможенников, и банкиров, и всех, кто там находился. Я сомневаюсь, чтобы там кто-то выжил. По самым скромным подсчётам мы положили там около сотни этих тварей. И что самое интересное, ни один канал не выложил этого в своих новостях. Город продолжал жить своей жизнью.

"Вольво" мы сопровождали до Твери на семи машинах, нигде не останавливаясь, пролетая мимо постов, на которых гаишники просто смотрели нам вслед и всё. В Твери нас встретили инкассаторские два КАМАЗа и, на территории местного ФСБ, произвели перегрузку всей наличности. Столько денег я никогда в жизни больше не видел.

Ильин, приехавший на место встречи, не находил себе места от переживаний, прикуривая сигарету и тут же её комкая в руке, а потом доставал другую. Только после того, как деньги перекочевали в КАМАЗы, он подошёл ко мне и, пожав руку, даже прослезился.

– Давай, Лёша, по домам, завтра отсыпайтесь, а послезавтра ко мне! – произнёс он и стал долго-долго трясти мне руку.

После этого он подошёл к Борису, также пожал ему руку и что-то шепнул ему на ухо, на что я не обратил никакого внимания.

Я забрал с собой Бориса, Гошу и Макса, а Сологубу поручил всю остальную группу и передал ему то же самое, что и мне сказал генерал по поводу отдыха. Все были в приподнятом состоянии и усталость пока не замечали, но я знал, что всегда, после нервного перенапряжения, приходит сон убийственный и продолжительный. Но бывают и такие моменты, что наоборот не можешь заснуть несколько ночей подряд, пока не пройдёт стресс.

Из Твери мы выехали после трёх дня. В Клину я повернул на бетонку, которая шла вторым кольцом вокруг Москвы и проходила прямо через Ногинск, а все остальные продолжили путь в сторону Москвы. Через пару часов мы уже были в Ногинске, где нас остановило ГАИ.

Моему возмущению не было предела. Выйдя из машины во всей своей чёрной форме, с двумя пистолетами под мышками и четырьмя гранатами на груди, я направился к перепуганному лейтенанту с таким страшным видом, что он просто обмочился.

Заметив это, моя злость исчезла и я улыбнувшись, потрепав его по плечу, произнёс. – Ты, сынок, такие машины с мигалками, больше не останавливай, а то нарвёшься на неприятности! Что у тебя больше нет машин на дороге? Понял?

Тот кивнул головой и козырнул мне. В таком положении он стоял до тех пор, пока мы не скрылись за поворотом. Его напарник даже не вылез из машины, прокричав ему после нашего отъезда о том, что предупреждал его не связываться с нами.

Этот эпизод нас развеселил и к офису мы подъехали в приподнятом состоянии. Усталости как и не бывало. Самим ходом операции я остался доволен и теперь окончательно убедился в правильности принятого решения о собственной разведке. Теперь будем руководствоваться именно своими данными разведки. Для этого надо продумать варианты внедрения в группировки наших людей, чтобы изнутри наблюдать за ними. После этой операции я решил написать раппорт о присвоении Сологубу звания майора и назначить его командиром разведгруппы.

Возле нашего офиса толпились какие-то люди и разговор у них шёл явно на повышенных тонах. Среди них находился наш юрист, он и пытался им что-то объяснить, но они не желали его слушать, а один даже пытался схватить его за горло, но он тоже был не подарком и мог за себя постоять.

– Да что же это такое? – продолжая улыбаться, воскликнул я. – Нигде нет покоя! Я смотрю там пытаются бить наших!

Я посмотрел на Макса и Гошу и те, мигом, оказались возле этой своры. Команды бить не было, поэтому они просто смотрели на них. Вслед за ними вылезли и мы с Борисом, но не спеша.

Увидев нас в таком наряде, с оружием и чёрными до ужаса, да ещё таких огромных, все опешили, даже наш юрист, который попросту нас не узнал, но признав своих, обрадовался и пнул ногой того, который пытался его душить, отчего тот сел и заохал. Делать нам ничего не пришлось, мы просто смотрели, как эти молодчики быстро-быстро расселись по своим машинам и исчезли.

Потом Ваня подошёл ко мне и потрогав меня, произнёс. – Вот уроды! Из Балашихи! Приехали к Степану, а его нет, так они меня трамбовать стали!

– Не понял! – удивился я. – Причём здесь Балашиха! И кто они такие?

– Господи! – произнёс юрист и показал на дверь, приглашая войти в здание. – Пойдёмте в офис, я вам всё там объясню!

– А где все остальные? – спросил я его, направляясь с Борисом следом за ним.

Степан после обеда уехал по делам и прихватил с собою Валю. Николай какую-то историю расследует со своими операми, Никитич сидит у себя в кабинете и изучает бумаги, а Алина приняла девочку на работу к себе бухгалтером и обучает её уму-разуму! – произнёс он и улыбнулся.

– Ну вот, значит всё у вас здорово! – сказал я, поднимаясь на второй этаж. Гоша с Максом ушли в свою комнату переодеваться, а Борис следовал за мной.

Услышав наши шаги, из бухгалтерии, выбежала Алина, цокая своими каблуками по полу. Она снова была одета в своё чёрное платье и белый пиджак. Мне очень нравился этот её наряд, она об этом знала, поэтому и старалась ходить в нём, чтобы сделать мне приятное. Увидев нас в таком виде, она даже испугалась сначала, но потом кинулась ко мне, я успел её поймать на лету, подхватив руками.

– Тихо, милая! – произнёс я, улыбнувшись. – Ты видишь, что на мне болтается? Так рванёт, что и здание рухнет! Ты пока побудь в бухгалтерии, а потом я к тебе зайду, хорошо?

– Ладно уж! – засмеялась Алина и, показав нам свой язычок, скрылась за дверью.

Через пятнадцать минут мы уже, прибрав своё снаряжение и амуницию, переоделись, умылись, приняв снова человеческий вид.

– Ну так что там у вас с Балашихой-то? – спросил я у юриста, зайдя в его кабинет вместе с Борисом. – Опять что-то мутите, или кушать хотят?

– Да оборзели! – возмутился Ваня. – Видите ли, местному, какому-то Захару, мы должны отстёгивать на общее дело! Им Степан Александрович объяснил, что платят нам, а мы никому не собираемся платить, мы оплачиваем только налоги! Если есть какие-то вопросы, то чтобы обращались к вам, они смеются и говорят, что в гробу хотят вас всех видеть, а деньги платить будете, или взорвём всех в вашей конторе!

– Вы знаете, Алексей Иванович! – продолжил он взволновано, чуть помолчав. – А ведь и взорвут! Вы знаете я тоже не из робкого десятка, но это отморозки!

– Ладно, Ванюша, успокойся! – сказал я и переглянулся с Борисом. – Ты из них никого не знаешь?

– Да на кой они мне сдались? – воскликнул он. – Не знаю и не хочу знать, но что-то делать надо! Нельзя же вот так с ними бодаться! Они же не отстанут, пока не поговорите с их старшим!

– Завтра всё уладим, а сегодня отправляйся домой, дорогой! – сказал я юристу и усмехнулся. – Поговорим, они придут сюда, чтобы извиниться перед тобой!

– Вот вы смеётесь, Алексей Иванович! – произнёс он в сердцах и продолжил. – А представляете, что они могут сделать с вашей женой, если здесь никого не окажется? Даже сегодня! Если бы я не вышел из офиса, то они бы поднялись наверх! Чтобы сделал Петрович? Ничего! Да и Никитич! Сюда бы поднялись и стали бы её лапать своими грязными руками, а то ещё хуже! Они же отморозки!

Я на мгновение представил себе эту картинку, и мне стало не по себе. Улыбка исчезла и с лица Бориса. Он оказался на столько прав, что даже не находилось слов хоть что-то возразить этому обстоятельству. Пожав ему руку, я кивнул Борису и, тут же, направился к себе.

– Завтра же! Слышишь, завтра же, установи здесь круглосуточный пост! – воскликнул я, едва успев прикрыть за собой дверь. – И как минимум человека три, иначе труба! И ещё! Ну, это Степану и Николаю, пусть организовывают вооружённую охрану свою собственную и чтобы всегда были под рукой, а также установить видеокамеры! Офис огородить от дороги. Въезд только по пропускам и круглосуточное дежурство у ворот! Надо сделать так, чтобы офис оказался во дворе, понял?

– Вот ты чудишь! – засмеялся Борис. – Мне-то чего ты всё это говоришь? Вот завтра и скажешь своим кадрам, а пост я организую, не волнуйся! Да он у нас здесь и так всё время, просто, сам же понимаешь, выезд и всё! Здесь всё оголяется, а это неправильно! Поэтому всё то, что ты сказал, верно, успокойся! Алину твою никто не тронет, ну а если кто и посмеет!

Я повернулся всем туловищем к нему и посмотрел на него таким взглядом, что он поднял руки и плюхнулся в кресло.

                22.05.2014 год.

Хирург! Семья. Часть пятая

   Домой мы явились около девяти вечера, взяли с собой и Бориса. Алина, всё это время, общалась с молодой, симпатичной, черноволосой девушкой, которую она хотела взять к себе на работу помощницей. Я не возражал, не возражал и Степан. Работы было много, да и было кому подменить в случае чего, а случай уже стучался в дверь бухгалтерии в виде небольшого, чуть заметного животика Алины.

Петровна, встретив нас, сокрушённо покачала головой и ушла на кухню в сопровождении Бориса, который стал развлекать её всякими историями. Улеглись рано, чувствовалось напряжение последних дней и двух бессонных ночей.

Борис уснул сразу, хотя и хорохорился, а следом за ним, не успев положить голову на подушку, отрубился и я. Алина уже сама снимала с меня и брюки, и всё остальное. Утром мы поднялись бодрыми и отдохнувшими. Время было около восьми часов и мы, позавтракав, направились в офис, а Алину я оставил дома, на что она очень удивилась.

– Не спорь! – сказал я ей. – Сиди здесь и жди меня, только переоденься! Хочу сделать тебе подарок и повожу по магазинам, хорошо?

Алина запрыгала от счастья и, поцеловав меня, сбросила сапоги. С прихожей она убежала в комнату, а мы направились на нашу базу, в офис.

Как только мы там появились, я зашёл в приёмную и, поздоровавшись с Валей, сказал. – Валюша! Объяви всем, что у Степана будет совещание! Присутствовать должны все сотрудники, я минут через десять буду!

Потом мы с Борисом поговорили о завтрашнем дне и предстоящей встрече с генералом, после чего он, на БМВ, уехал в дивизию.

Вместе со мной, в кабинете у Степана, собралось двенадцать человек. Опера, набранные Николаем, с интересом всматривались в меня. До этого мы ни разу не пересекались. Степан уступил мне своё место, пристроившись сбоку.

– Друзья! – начал я без предисловий. – Вчера вечером произошло событие, которое заставило меня вмешаться в вашу работу! Я прошу за это прощения, но ситуация не ахти хорошая!

Чуть помолчав, я продолжил. – Хорошо, что я вчера вовремя оказался здесь со своими бойцами! Какая-то кучка паразитов терзали нашего юриста, а должны были Степана, да и не суть дела кого, главное то, что они, среди белого дня, могут себе это позволить, не боясь последствий! Время сейчас подлое и каждый должен заботиться о себе сам в первую очередь! Мы, конечно же, их найдём и накажем, только завтра они поднимутся наверх и будут там издеваться над нашими женщинами, а вы в это время будете заниматься своими делами! Петрович конечно мощная преграда для них, но они её легко обойдут! Когда мы уезжаем на задание, которое может продлиться не один день, вы превращаетесь в беззащитное дитя! Поэтому послушайте меня и правильно поймите то, что я вам скажу!

Взяв ручку на столе, я показал ею на Степана. – Тебе! Как хочешь, но чтобы до зимы всё здание было огорожено капитальным забором и чтобы к офису можно было попасть только через КПП, где и оборудуешь ворота! Сколько для этого потребуется денег, возьмёшь!

– Тебе, Николай! – переключился я на него. – Срочно организовать круглосуточную вооружённую охрану офиса и территории! Установить видеокамеры и оборудовать помещение охранника под это, а саму охрану перевести в будущее здание КПП! Оно должно быть двухъярусное, чтобы был нормальный обзор всей прилегающей территории!

Потом, уже обращаясь ко всем, я добавил. – В обычные дни, когда мы свободны, здесь будет установлен круглосуточный пост! И ещё! Чтобы у всех сотрудников, которые находятся в движении, должен быть мобильник и машина! Я повторяю – у всех! И каждый из вас должен быть на связи в любое время суток!

Сделав глоток воды из графина, я продолжил. – Я это говорю вам не для того, чтобы выпендриться перед вами, а для того, чтобы вы поняли, что все мы находимся в состоянии войны и я хочу, чтобы вы все остались живыми и здоровыми!

Сказав всё это, я, не прощаясь, вышел из кабинета, услышав за спиной возглас одного из оперов Николая. – Вот это командир!

Спустившись во двор, я попросил Гошу и Макса подежурить здесь, а сам стал выгонять свою машину.

– Командир! – позвал меня Гоша. – Я не понял! А ты куда? Я тебя одного не отпущу, как хочешь, и потом, где Алина?

– Ну, ты, блин, даёшь! – не выдержал я. – Я что, не могу с женой поездить по магазинам? Да и просто погулять?

– Командир, не обижайся! – улыбнулся Гоша, а Макс вообще отвернулся от меня, видимо смеялся. – Мне Борис приказал ни на шаг от вас не отходить, а так как он для меня непосредственный начальник, поэтому все вопросы к нему! Да и ходите вы по магазинам, или ещё где, нам-то какая разница! Просто мы будем поблизости и всё!

Я сначала побагровел от злости, но потом остыл и улыбнувшись, зная, что Гошу бесполезно переубеждать, сказал. – Ладно, чёрт с вами, но только на другой машине и чтобы под ногами не путались, а то испортите ей весь праздник!

– Ну, а здесь-то кто останется? – спросил я у них, устраиваясь на сидении машины.

– А здесь, в настоящий момент, мы не видим того, кого мы должны охранять! – ответил за Гошу Макс. – Вы уедете, а остальное нас меньше всего колышет, командир! Ты не обижайся, но это действительно так! Почему мы должны смотреть за ними? Что они дети?

Объяснять им что-то было бесполезно, поэтому я, посмотрев на них, сказал. – Ладно, берите машину и к моему дому!

Когда я поднялся в квартиру, Алина уже стояла одетая и обутая в сапоги, и подкрашивалась возле зеркала в прихожей. Из-под куртки виднелся край чёрного платья, она всегда старалась его одевать, чтобы мне было приятно. Да и вообще, она всё делала так, чтобы мне это нравилось и, что самое интересное, она, каким-то женским чутьём, понимала, что именно мне нравилось, и я был рад тому, что она у меня такая умница.

Из кухни выглянула Петровна и спросила. – Вас к обеду ждать? Или она тебя весь день будет таскать по магазинам?

Я развёл руки в стороны и, пожав плечами, только улыбнулся, показав головой в сторону Алины.

Она, чмокнув мать в щёчку, воскликнула. – Ма! Да какой обед? Я этого момента уже два месяца жду, но к ужину будем!

После этого она, схватив меня за рукав куртки, потащила из квартиры. Выйдя из подъезда, я увидел, что хлопцы уже стоят рядом, чуть в стороне, но виду не подал, чтобы Алина не поняла, что за нами длинный хвост.

Не успел я устроиться на своём месте, усадив сначала Алину, как ко мне подъехал Николай и, подойдя к машине, сказал. – Лёха! Ты просил узнать про Питерского, я узнал! Вот визитка его, там телефон! Мне сказали, что обладатель этой визитки может звонить ему в любое время!

– Спасибо, Коля! – сказал я и, искренне, пожал ему руку. – К вечеру буду, так что, если возникнут какие-то вопросы, то задержись!

– Знаешь, что сказали мне опера после твоей планёрки? – улыбнувшись, спросил он у меня.

– Ну и что же? – спросил я, посмотрев на него.

– Не дай Бог такого начальника! – ответил Николай и засмеялся. – Но потом добавили – круто!

– Вам бы только смеяться! – пробурчал я и, хлопнув его по руке, тронулся с места.

БМВ с моей охраной также, тихо, тронулась за нами.

– Ну что, милая! Куда катим? – спросил я Алину и положил свою руку ей на колено.

– Может на рынок, в Лужники? – как-то неуверенно спросила Алина. – А вообще мне без разницы, куда повезёшь, там и побегаю!

– На рынок я точно не поеду! – произнёс я категорически. – Я думаю, поедем по магазинам и, в первую очередь, посмотришь себе шубку, а то зима на пороге. Устраивает?

В итоге, за день, она вымотала меня до такой степени, что беготня за моджахедами, показалась мне детской забавой, но я терпел из последних сил, отдав себя в полное её распоряжение.

Купили ей шубку из голубой норки, чуть выше колен и такого же цвета шапку. Потом она подобрала себе примерно такого же цвета зимние сапоги на высоких каблуках. Низкий каблук она вообще не признавала. Уже в третьем магазине, взяла себе шикарный, белый костюм из плотной материи, но сверкающий на свету, с удлинённой юбкой, позади которой располагался высокий разрез. Кроме этого костюма, приобрела прекрасный брючный костюм, тоже из плотной ткани под кожу, типа плащевой, а потом ещё всякой всячины, типа ночнушек, лифчиков, колготок. В последнем магазине, на площади Ильича, она прикупила себе ещё с десяток разных юбок и брюк, кофточек и блузок, на что я уже вообще не обращал внимания. Взяла себе брючный, джинсовый костюм и ещё одну джинсовую юбку, но подлиннее чем та, которая у неё была. Купила и мне двое джинсовых брюк, одни чёрные, а другие синие, а также дорогой, итальянский костюм, стального цвета с блестящим оттенком, на что я выразил своё несогласие, но спорить с ней уже было бесполезно. Кроме этого я перемерил массу туфель, галстуков и сорочек, которые никогда не носил.

В общем, все эти покупки обошлось мне в двадцать пять тысяч долларов, но я был доволен тем, что она рада.

Уже перед выходом из магазина, в ювелирном отделе, я купил ей шикарный, золотой браслет, толстую, в полсантиметра, цепочку и большой крестик. А потом она подобрала себе серёжки и пару колечек с бриликами. Эти украшения мне обошлись ещё в пять тысяч долларов.

За это время, как мы стали жить с Алиной вместе, это была первая поездка в Москву и именно по магазинам и мои первые знаки внимания, от которых она была в восторге и это меня веселило. Ведь сколько мало надо женщине, чтобы она вся цвела! До этого она боялась даже заикаться о подобном, после того случая, когда я не взял её с собой в Москву.

Уже, возвращаясь домой, я спросил у неё. – Алина! А ты не желаешь получить права? Я тебе к дню рождения подгоню машинку и будешь рассекать! Это сейчас модно!

У неё день рождения был 12 апреля, как раз на день космонавтики, а у меня 25 декабря, когда мне уже должно было исполниться тридцать шесть лет, а ей, весной, двадцать восемь. Казалось, что вся жизнь впереди, но в том-то и заключается загадка жизни, что никто не знает её продолжения и когда наступит последний звонок. Никто!

Приехав домой, я передал ключи от машины Гоше и он, вместе с Максом отогнали обе машины в ангар нашего офиса. Проводив бойцов, я собрал все пакеты в руки и, мы с Алиной, поднялись к себе в квартиру. На улице уже стемнело, время перевалило за семь вечера и, поужинав, я, с удовольствием, растянулся на своей постели и включил телевизор.

Но Алина была бы не Алиной! Она вначале одела свою шубку и залезла в ней на меня, смешно щекоча мне лицо мягким мехом, а потом, попрыгав на мне, стала примерять все обновки, красуясь передо мной. Надо признать очевидное – мне это нравилось. Её фигурка, с чуть заметным животиком, прямо лоснилась, когда она сбрасывала с себя всю одежду прямо себе под ноги, а затем, кривляясь, начинала натягивать на себя новые юбки, брюки и прочее-прочее.

Я даже не понял как это произошло, но уснул, да так, что абсолютно не слышал ничего. Когда улеглась Алина, я не знал, и что она делала, тоже не имел понятия, я был в полном отрубе, так она меня вымотала за день.

Проснулся я в семь утра, моя жёнушка, уткнувшись в моё плечо, усиленно сопела, улыбаясь во сне. На ней была шикарная, шёлковая ночнушка, которую она сама себе выбрала в последнем магазине. Она была чисто белого цвета, длинная, с огромными разрезами по бёдрам и широким декольте, на бретельках. Ночнушка ей как-то сразу приглянулась и, естественно, она оказалась в пакете. Я не возражал! Да я вообще в тот день ни разу ей не возразил, думая о том, что эта поездка может оказаться и последней, так хоть что-то останется в её памяти.

Чтобы её не разбудить, я, осторожно, высвободил свою руку из-под головы Алины и сполз с кровати. Сегодня я должен был быть в форме, в полном смысле слова – значит в мундире и физической форме, поэтому я залез в душ и стал бриться.

   После этой процедуры, я намылился и хотел уже обдаваться водой, но снова, как и в гостинице, вздрогнул от прикосновения рук Алины. Моего чуда! Она вошла ко мне в своей новой сорочке и стала меня ласкать своими нежнейшими пальчиками. Секс получился мгновенным, но качественным. Прямо там, такой восхитительный и жаркий, что потом несколько минут пришлось приходить в себя и мне, и ей.

– Ну что ты со мной творишь? – произнёс я, осыпая её поцелуями. – У меня сегодня такой важный день, а ты меня выбиваешь из колеи!

– Что ты, дорогой! – улыбнулась она в ответ. – Я наоборот пытаюсь тебя удержать в этой самой колее! Хоть немного будешь и меня вспоминать!

Потом, надев свой мундир и, снова поцеловав свою неугомонную, любвеобильную Алину, я быстро позавтракал тем, что приготовила Петровна и, натянув папаху на голову, вышел из квартиры. Внизу меня поджидали Макс с Гошей на моём джипе. Высадив Гошу присматривать за Алиной, который, тут же, удалился в сторону подъезда, я уселся на место водителя, а Макс рядом со мной. Мы сразу же двинули в сторону Москвы. По пути я созвонился с Борисом и приказал ему ждать меня у ворот дивизии с Сологубом, прихватив с собой пару бойцов.

К девяти утра мы уже были в своём отделе и ждали вызова к генералу. Прозвонился он минут через десять после того, как мы приехали и сказал, чтобы я спускался один к центральному входу, а все остальные, чтоб ждали моего возвращения.

– Ну всё! Снова к президенту, Алексей? – спросил Борис, усмехнувшись. – Ты там не переусердствуй!

– Слушай! Заткнись ради бога! – взорвался я. – Что ты как ребёнок, на самом деле! На хрен он мне нужен!

– Перестань! Не злись! – произнёс Борис миролюбиво и, обняв меня за плечи, добавил. – Держись!

Снова, как и в первый раз, за нами прислали мерседес и машину сопровождения и мы, уже через несколько минут, были в резиденции президента. Не знаю почему, но на этот раз я волновался и, именно из-за этого, начинал злиться. Генерал тоже находился весь в думках и не знал, куда деть свои руки. На сей раз мы простояли в приёмной минут двадцать, ожидая приглашения, но президент был занят.

Только после того, как из его кабинета вышел весь красный Гайдар, в сопровождении Бурбулиса, которые, почему-то, зло посмотрели на нас, мы, наконец-то, попали к президенту.

Сегодня он был весёлым и энергичным. Сам вышел из-за стола и встретил нас своим рукопожатием, открыто улыбаясь.

– Понимаешь! – произнёс он. – Им видите ли не нравится, что больше двух миллиардов долларов пополнили нашу казну именно таким способом! А бегать по заграницам и клянчить кредиты месяцами, унижаясь перед ними, это тот метод? Я вам покажу! – возмущался он и, в то же время, улыбался.

Мы молчали и ждали продолжения, но поняли, о ком шла речь. Не понравилось Гайдару, что мы смогли вырвать из его пасти такой кусок. А то, что он был к этому причастен, сомнений не было.

– Ты, сынок, ничего не бойся! – сказал Ельцин, усадив нас за стол и, устроившись сам в своём кресле, добавил. – Совсем обнаглели, понимаешь!

Чуть помолчав, он продолжил. – Ну, вы догадались, что речь идёт о ваших деньгах! Два миллиарда, четыреста пятьдесят миллионов долларов, уважаемые!

Мы продолжали молчать и внимательно следили за ним, боясь пропустить хоть одно слово.

– Генерал! – снова произнёс Ельцин и посмотрел на Ильина, который, тут же, вскочил со своего места. – Ты лично будешь отвечать головой, если с этим человеком что-либо произойдёт! Поэтому его группу надо оградить от внешнего вмешательства! С сегодняшнего дня чтобы все они базировались в дивизии, куда закрыт доступ для посторонних! Кроме того организовать внутреннюю охрану вокруг места дислокации группы силами самой дивизии! Все вопросы будете обсуждать только там, чтобы исключить утечку информации и сам, лично, будешь ездить туда для бесед! Никаких телефонов, я распоряжусь и им выделят, или построят штабной домик, где и будете проводить свои заседания! И обязательно оборудовать его правительственной связью со мной!

Ильин стоял на вытяжку и внимательно слушал президента.

Когда тот закончил, он, чуть дрогнувшим голосом, произнёс. – Слушаюсь! – и продолжал стоять.

– Теперь тебе! Да сидите вы оба, что вы прыгаете, понимаешь ли? – воскликнул он недовольно, в тоже время улыбаясь.

– За твою голову, дорогой, объявлена награда в десять миллионов долларов! Ты хоть понимаешь, что это такое? – произнёс он. – Да за такие деньги даже президентов не заказывают, мать родную зарежут! Поэтому без нужды никуда, без охраны ни шагу! А что с семьёй делать, решай сам, ты уже не мальчик! Сам ведь знал, что при таких делах семья гибель! Но я не думаю, что это надолго, да и сами покумекайте, вы же спецы!

Потом он поднялся, а следом мы и, подняв палец кверху, вышел из кабинета через потайную дверь, но через минуту вернулся, неся в руках две длинные коробочки.

Подойдя ко мне, он открыл одну из них и вытащил оттуда золотые часы с крупным циферблатом, усеянным россыпью из бриллиантов.

– Ну вот тебе маленький презент от президента! – сказал он и засмеялся. – А этот своей жене подаришь, но только от меня лично, смотри, передай!

– Спасибо! – произнёс я в волнении. – Жене обязательно передам, не каждый день такое!

– Да ладно тебе! – произнёс он и, похлопав меня по плечу, добавил. – Готовьте бумаженцию на отличившихся и свои предложения, я сам, лично, всё просмотрю и дам указание вашему директору, ну а подарочек вам генерал сам доставит!

После этого, он пожал нам руки и проводил до дверей.

Назад возвращались молча, но когда оказались в здании ФСБ, он кивнул мне и я отправился следом за ним в его кабинет.

Запретив секретарю кому бы то ни было заходить к нему, он запер за собой дверь изнутри и, подойдя к своему столу, достал бутылку коньяка.

– Если я сейчас не выпью, то сдохну! – сказал он и улыбнулся.

Выпив по стопке, он посмотрел на меня и сказал. – То, что сказал Ельцин, сущая правда! За твою голову объявили огромную награду и это уже не шутки. За такие деньги целые государственные перевороты осуществляют, а не то, чтобы кого-то завалить. Мы сейчас выясняем, откуда ветер дует, а ты пока поберегись. Если можешь, то побудь в эти дни в дивизии, да забери с собой Алину, мать-то не тронут, надеюсь!

– Успокойтесь, товарищ генерал! – произнёс я и улыбнулся. – Если захотят завалить, то в дивизии и завалят, вы же знаете! Наоборот, чем больше я буду двигаться, тем им сложнее будет предугадать моё поведение! Мы как-нибудь сами всё порешаем, а вот то, что сюда не надо будет ездить, вот это здорово!

– Охламон! – пробурчал генерал и, подойдя ко мне, пожал руку, после чего проводил до дверей.

Открыв её, он выпустил меня и скрылся в кабинете.

                24.05.2014 год.

Хирург! Семья. Часть шестая

   И так! И так мы вошли в прямую конфронтацию против олигархической-чиновничье-бандитской власти. Той власти, с которой пытался бороться и Ельцин кто бы чего ни говорил в его адрес. То, что он упустил момент захвата страны выкормышами общества, которые не тонут ни при каких обстоятельствах, это точно. Просмотрев надвигающуюся беду, находясь в повседневной эйфории от прихода к власти, употребляя бесчисленное количество алкоголя, он проснулся после попытки переворота в начале октября и теперь пытался собрать воедино то, что стало вываливаться из рук – это власть! Он понимал, что попал в жернова этой мельницы и пытался шевелиться, чтобы не превратиться в муку. Первой и главной его мишенью стал Гайдар, который, якобы, спас Ельцина от неминуемого поражения. Ничего подобного! Гайдар спасал себя и своих друзей, которые помогали ему в этом. Список этих людей был у всех на слуху. Вот, в первую очередь, Ельцин и стал собирать вокруг себя новых людей, которые готовы были прийти к нему на помощь. Я и моя команда, входили в этот список и находились мы в нём далеко не последними.

Проанализировав всю создавшуюся ситуацию, я пришёл к выводу, что у меня нет другого выхода, чем держаться его, любой другой вывод вёл в никуда.

Придя в свой кабинет, где меня уже заждались мои товарищи, я, молча, уселся на своё место, взял чистый лист бумаги и написал рапорт на имя генерала о повышении всех моих сотрудников в звании и об организации разведгруппы в составе основной группы. Все мои друзья сидели, и терпеливо ждали, пока я заговорю, не мешая мне закончить начатое.

Потом я посмотрел на них и сказал. – Всё ребятки! Меняем место дислокации! Отныне наше рабочее место будет на территории дивизии! Там, для нас, даже штабной домик организуют, куда будет приезжать генерал! Миссия наша будет совершенно секретной, поэтому уничтожить все бумаги, забрать все свои вещи и домой! Пока отнесу рапорт генералу ты, Борис, отнеси коменданту ключи от кабинетов, управитесь?

– Уже управились! – ответил за всех Борис и спросил. – Ну а что всё-таки произошло?

– Потом, Боря, потом! – ответил я. – Приедем и всё вместе обсудим! Сдадите ключи и ждите меня возле машины!

Минут через двадцать мы уже неслись по шоссе Энтузиастов в сторону области и молчали. Разговаривать не хотелось, мысли наслаивались одна на другую, не успевая выдать нужный результат этих самых мышлений. Всё было как-то путанно и тревожно. Я никак не мог ухватить ту самую ускользающую нить, чтобы начать раскручивать клубок всей этой информации. Я чувствовал, что нахожусь на грани срыва и не мог понять, как выйти из создавшегося положения.

– Знаешь, Лёша! – вдруг прервал мои мысли Борис. – Есть одно очень мудрое изречение!

– И какое же? – усмехнувшись, спросил я.

– Да я вижу, что ты загружен по самые помидоры! – сказал он. – А изречение такое – если много проблем, или работы, то ляг, поспи и всё пройдёт! Вот так, сидя и кубатуря то, что туда влилось, толку мало! Надо беседовать! Орать, злиться, плакать, рвать зубами, но не молчать, это не выход!

– Да пойми ты, чудило! – воскликнул я и, глянув на него с грустной улыбкой, продолжил. – Если бы дело касалось бы нас, то это нормально! Ты знаешь, что мне сказал Ельцин открытым текстом? Нет! Так слушай! Он сказал, что за мою голову объявлена награда в десять миллионов долларов, а это деньги не малые, у любого могут съехать мозги!

Ого! – засмеялся Борис и, обратившись к друзьям, сидящим сзади, спросил. – А может нам самим подзаработать? – на что все засмеялись, улыбнулся и я.

– Куда ж вы будете бежать, агрессоры? – спросил я, поддерживая их игривый тон.

Чуть помолчав, я продолжил. – А если серьёзно, то они попытаются достать меня через Алину! Вот идиот! Ну, зачем я так сблизился? Жила бы она с матерью во Владимире, а мы бы в гости к ним приезжали!

– Всё это ерунда! – воскликнул Борис. – Их бы там ещё быстрее достали и без разницы, женат ты, или нет! Здесь-то мы хоть можем проследить, а там голяк!

Уже подъезжая к дивизии, он проговорил. – Слушай, Лёха! Свяжись с Питерским, попробуй с ним перетереть этот вопрос! Объясни ему, что если что-то случится, мы их будем уничтожать по всей стране, а если будет надо, то и за бугром достанем! Только в лоб! Они это лучше понимают!

– Ты знаешь! – произнёс я. – Я уже именно об этом думал. И ты правильно говоришь, что вопрос этот надо ему преподносить как ультиматум!

– В этой ситуации, Алексей, по-другому никак нельзя! – сказал Борис, наблюдая за тем, как солдаты суетятся у ворот, чтобы запустить нас на территорию дивизии. – А за Алиной пусть пока походит Гоша, он и так уже к ней привязался! С тобой тоже надо будет что-то делать! Может, пока здесь отсидишься?

– Так! Хорош! – возмутился я. – Что ты как ребёнок! Знаешь же, что этого не будет, а язык чешешь!

Остановившись возле нашей казармы-гостиницы, я приказал собраться всем прямо в коридоре, чтобы не толкаться в комнате. На улице стояла мерзкая погода, и всё говорило о том, что зима не за горами. Ребята вынесли свои стулья и расселись напротив дивана, стоящего в коридоре, на котором всегда кто-то из бойцов дремал, выполняя обязанности дневального, но на диване, а не у тумбочки. На нём я, с Борисом и Сологубом и расположились. Все затихли и внимательно смотрели на меня. То напряжение, которое было на наших лицах, передалось и к ним.

– Не буду вас мучить, друзья! – начал я. – Есть несколько новостей хороших, но есть и плохая новость, начну с хороших!

Потом я поднялся и, пройдя немного по коридору, остановился возле бойцов и, стоя, продолжил. – Нас окончательно расквартировывают здесь, в Москву теперь ездить не надо! Для оперативной работы нам выделят отдельный домик, куда и будет, временами, приезжать генерал, чтобы давать нам установки! Он будет координатором наших действий, а подчиняться мы будем непосредственно президенту!

Перебив одобрительный гул голосов, я продолжил. – Второе! Нам дали добро на создание собственной группы разведки, которую возглавит майор Сологуб! Да-да! Майор Сологуб! И это третья хорошая новость, вы все получите очередное, внеочередное звание! Ну и четвёртое, деньжат нам тоже малёк подкинут, надо обновлять наш парк!

Ребята загудели и заулыбались, пожимая друг другу руки.

– Командир! Давай о плохом! – сказал Паша грубоватым тоном. – Не томи!

– А плохая заключается в том, что на меня объявлена охота! – сказал я и улыбнулся. – Десять миллионов американских тугриков такова награда за мою голову, а это значит, что каждый из нас становится потенциальной жертвой!

– Ха! Удивил! – засмеялся Жека. – Да нас уже сотни раз приговаривали и даже в кровники записывали, отбадаемся, командир!

– На этот раз несколько иная ситуация, друзья! – возразил я и, чуть помедлив, продолжил. – На этот раз против нас выступила чуть ли не вся, вновь испечённая, элита олигархов, чиновников и бандитов! В их числе, уважаемые, даже сам первый вице-премьер правительства! Но из всего этого бардака, есть и светлое пятно – это президент! Он за нас, заявил об этом категорически! Он конечно тоже не подарок, но всё-таки наш верховный и это обнадёживает!

– Ну и что ты предлагаешь, командир? – вновь произнёс Жека.

– Да ничего я вам не предлагаю! – психанул я. – Что вы дуркуете? Я вам сказал это не для того, чтобы вы мне вопросы задавали, а для того, чтобы не расслаблялись! С этой минуты оружие носить постоянно при себе, даже ночью, под подушкой! Установить круглосуточный пост дневального и чтобы был не один, а, как минимум, вдвоём! Усилить охрану тех людей, которых подтянули под себя и ни в коем случае не передвигаться по одному, даже в туалет!

От последних слов все засмеялись и, забрав с собой стулья, стали расходиться по своим кельям, шумно переговариваясь и смеясь между собой.

Я посмотрел на парней, и мне стало тепло и спокойно на душе. С этими парнями, все эти неприятности и угрозы превращались в какую-то детскую игру, в которой мы, заведомо, передвигаем фишки.

– Губа! – крикнул я, позвав Сологуба, который уже входил в свою комнату. – Господи! Вот дурацкая привычка, Ваня, подойди сюда!

После того, как он вошёл ко мне в комнату, я снова обратился к нему. – Ваня! Ты всё продумай по поводу группы и завтра мне доложишь своё мнение, ну и предложения, а то генерал приедет и ему надо будет всё это показать на бумаге, а не на пальцах!

– Всё понятно! – произнёс он на полном серьёзе и, повернувшись, вышел из комнаты.

Оставшись в комнате с Борисом, я решил позвонить Питерскому, и договориться с ним о встрече. Борис просто наблюдал за мной и не лез с разговорами. Весь его вид говорил мне о том, чтобы я не дрейфовал, а принимался за дело и это меня раздражало.

– Лучше бы язвил! – подумал я. – Гораздо было бы лучше! Неужели он и в самом деле думает, что я боюсь какого-то там Питерского?

Найдя его визитку, которую мне передал Николай, я набрал номер телефона и, через несколько секунд, услышал голос мужчины. – Алё! Я вас слушаю!

Я чуть помедлил и ответил. – Мне нужен Алексей Питерский! Я туда попал?

На другом конце образовалась тишина, но скоро вновь зашипело и ожило. Послышался голос, который я сразу же узнал.

– Я вас слушаю, уважаемый! – произнёс Питерский и замолчал.

– Полковник Дёмин вас беспокоит! – сказал я и продолжил. – Нужна встреча и как можно скорее, чтобы не произошло непоправимое!

– Хорошо, дорогой! – услышал я на другом конце трубки. – Давай так! Встретимся где-то в тихом месте, я потом перезвоню и сообщу где и когда, но только завтра, а то я сегодня за бугром! Один день потерпит? Я примерно догадываюсь, о чём речь, но считаю, что разговор-это правильно! Всегда надо разговаривать!

После этого наступила тишина и я отключил телефон.

– Ну и что? – спросил Борис. – Он дал добро?

– Сказал, что завтра позвонит и скажет где и когда, а то он сейчас за бугром! – ответил я и, посмотрев на часы, вспомнил о подарках президента, о которых забыл напрочь.

– Вот смотри! – произнёс я и протянул ему часы, а сам стал рассматривать часики для жены.

Они были просто прелесть. Швейцарская фирма, из чистого золота, с таким же самым браслетом из того же золота и рубинами вместо цифр на циферблате. Я даже представить себе не мог истинную стоимость этого шедевра.

– Ничего себе! – воскликнул Борис, выхватив часы из моих рук. – Ты знаешь, я видел точно такие же часы у английской королевы! Точно такие! Да-а-а! Круто!

– Я смотрю, Лёха, президент явно к тебе неравнодушен и это здорово! Я без иронии! – произнёс Борис и вернул мне часы.

Потом, развалившись на кровати, свесив ноги, чтобы не запачкать постель, он добавил. – Господи! Хоть бы не тронули Алину! Ты знаешь, брат, я даже детей их не пощажу! Клянусь!

– Ты раньше времени не заводись и не каркай, дружище! – ответил я ему на его реплику. – Ну что делать будем? Ты здесь останешься, или со мной, в Ногинск?

– Ага! Прямо вот сейчас и отпущу тебя одного! – воскликнул он и, тут же, подхватился с кровати, усевшись на краю. – И когда планируешь ехать?

– Да я бы сейчас и поехал! – ответил я и добавил. – Ваня здесь посмотрит, а мы туда, а то как-то не спокойно!

– Ну, начинается! – пробурчал Борис и, проверив своё оружие, добавил. – Хорошо хоть наша спецодежда там, значит, пополним и боезапас!

Время усиленно двигалось к обеду, уже давно перевалило за полдень, но есть не хотелось, хотя ребята на кухне явно что-то готовили вкусненькое. Оттуда доносился запах жареного мяса, каких-то специй. Погода оставалась мерзопакостной, продолжал идти моросящий дождь со снегом, а под ногами было сплошное месиво непонятно чего, но, по крайней мере, не земли.

Шлёпнув себя по коленям обеими руками, я поднялся и сказал. – Ладно, поехали! Надо ещё и там всех предупредить, чтобы не расслаблялись!

Надо отдать должное Степану, он за вчерашний, а также не полный сегодняшний день, успел огородить всю территорию, прилегающую к офису. Оказалось, что эта земля наша и теперь, чтобы попасть в офис, необходимо было от ворот, которых ещё не было, пройти метров пятнадцать и это меня радовало. Когда мы подъехали, работы шли полным ходом. Кран и двое рабочих уже заканчивали монтировать бетонные плиты забора, оставалось несколько штук. На месте, где должны стоять ворота, работало человек десять не меньше. Кто-то устанавливал металлические швеллера, а кто-то заливал фундамент под будущий КПП. Тут же рядом располагался, непонятно откуда взявшийся, небольшой, строительный вагончик, приличного вида, из которого и вышел Степан.

Проскочив через проём ворот, напугав своим манёвром рабочих, которые бросили нам вслед "козлы", мы вышли из машины и, подождав пока к нам подбежит Степан, поздоровались с ним за руку.

– Да-а-а! – протянул Борис. – Ну ты и спец! И кто это тебя в военные записал в молодости? Да ты конченый прораб! Ещё, передай работягам, что если услышу от них нечто похожее, пристрелю на месте, ты меня знаешь!

– А что случилось? – спросил Степан, посматривая на рабочих.

– Козлами нас обозвали! – произнёс я и засмеялся.

– Вот, козлы! – бросил Степан, отчего мы все засмеялись.

Он улыбнулся и, почесав затылок, спросил. – Алексей! Если я сделаю ворота раздвижные, ты не будешь против?

– Ну ты гонишь! – засмеялся я, воспользовавшись блатным, крылатым выражением, которое, со страшной силой, стало укореняться в сленге, особенно у молодёжи.

– Степан! – воскликнул я. – Кто здесь директор? Я или ты? Это твоё дело, а наше дело заключается в том, чтобы кому-то голову открутить и беспокоиться о вашей безопасности! Ты мне лучше скажи, что с охраной?

– Не так всё просто! – начал Степан. – Коля сам лично этим занимается! Людей он уже начал подбирать, ему его опера своих бывших подгоняют, но тут загвоздка в разрешении на ношение оружия, да и само приобретение!

– Ну с этим мы вам поможем! – сказал я ему. – Вы главное людей нормальных подбирайте и предупредите всех, что если увижу кого-то пьяным на объекте, сам, лично, надеру тому задницу, а это, поверь, будет больно!

– Да уж знаю! – засмеялся Степан и добавил. – Твоя там Ирину штурмует, кстати, хорошая девочка, из интеллигентной семьи, умница и не лезет, куда не надо!

– И сколько ей? – спросил Борис, как бы между прочим. – Уж слишком она на девочку смахивает, только что со школьной скамьи!

– Двадцать четыре, уважаемый! – произнёс Степан, без всякого намёка на сарказм.

– Хм! Интересно! А я думал лет семнадцать! – сказал Борис и скрылся за дверью офиса.

– Ну что новенького? – спросил я у Степана, хотя меня это и не интересовало.

Задал я ему этот вопрос, чтобы он сменил тему по поводу Ирины, на которую мой друг, явно, запал и добавил. – Никто не подъезжал?

Подъезжать не подъезжали, но пару раз наблюдал, как мимо какие-то проезжали! – ответил Степан и почесал затылок, сдвинув на лоб свой картуз.

– Ладно! Завтра разберёмся! – произнёс я. – А пока мои люди здесь подежурят круглосуточно, но вы поторопитесь с охраной!

                25.05 2014 год.

Хирург! Семья. Часть седьмая

   Поднявшись на второй этаж, я заглянул в бухгалтерию. Увидев меня, Алина, тут же сорвалась с места, подбежав ко мне, она повисла на шее. Я улыбнулся Ирине и, поздоровавшись с ней, поднял Алину на руки и понёс её в свой кабинет.

– Что ты делаешь, сумасшедший! – смеялась она, а сама ещё плотнее прижималась ко мне в своём новом, брючном костюме, который можно было принять за чистую кожу.

Чёрные брюки и такой же чёрный, укороченный пиджак, ярко дополняла белая блузка, рукава которой вылезали из рукавов пиджака, которые тоже были чуть укорочены. Смотрелось очень классно, но этот наряд она явно скоро снимет из-за постоянно увеличивающегося животика.

– Хочу тебе подарок от президента передать! – сказал я ей и вынул коробочку с часами.

– Да ладно! – удивилась Алина и, тут же, добавила – Хотя от тебя можно что угодно ожидать!

Она взяла коробочку и открыла её. На лице отобразилось множество эмоций, начиная от удивления и, заканчивая восхищением.

– Какая прелесть! – тихо сказала она и тут же спросила. – Они что, золотые?

– Ну а что, тебе президент будет медные дарить? – засмеялся я.

– Кошмар! Они же кучу денег стоят! – продолжала удивляться Алина, разговаривая в полголоса, что на неё явно было не похоже, после чего, осторожно, надела их себе на руку.

– Какая прелесть! – снова произнесла она, поворачивая руку с часами по свету, отчего они заиграли всеми цветами радуги. – А носить их можно?

– Вот чудачка! – засмеялся я. – Так для чего их делают? Конечно, носи, но только в магазин, желательно, ходи без них, а то могут и снять!

– Ага! А ты зачем? – засмеялась она. – Да я их даже ночью снимать не буду! Видишь как здорово! На одной руке твой браслет, а на другой будет браслет от президента.

– А мои хочешь посмотреть? – спросил я её, играя своей коробочкой.

– Вот вредина! – воскликнула она и кинулась отнимать её у меня. – Дай сейчас же, а то закричу!

Я обнял Алину и, положив её на диван, стал целовать лицо, а она стала лупить меня и руками, и ногами, смешно сопротивляясь и дурачась.

– Ну ладно! – произнёс я, сдавшись на милость победителя. – Смотри!

Она схватила мою коробочку и достала часы, усыпанные бриллиантами.

– Ну ладно я! – чуть ли не испуганно, произнесла Алина. – А как ты будешь носить такое сокровище?

– Да я и не думаю их носить! – ответил я спокойно. – Если только на какой праздник, или в ресторан с тобой соберёмся, а то и в театр! А что! Я вообще ни разу не был в театре!

– Ну вот и будем ходить! – сказала Алина на полном серьёзе и, поднявшись с дивана, поправила на себе одежду и волосы, возвращая мне часы назад.

– Ладно, Алёша, ты отдыхай, а я пойду работать, очень много работы! – сказала она и, улыбнувшись, добавила. – А часы я снимать не буду!

– Ты обедала? – спросил я у неё, остановив уже у самой двери и добавил. – А то мы и не притрагивались!

– Ой! Прости, Лёшенька! Это ты меня перебил! – заволновалась она. – Я-то уже перекусила с Ирой! Ты подожди немного, а я сбегаю и приготовлю тебе что-нибудь с Борисом! Гоша поел, а Макс сам себе приготовит! – и она исчезла за дверью.

Я хотел сказать, чтобы она не суетилась, но опоздал и, махнув рукой, улёгся на диване.

Все мои мысли были заняты только одним, как выйти из создавшегося положения, не наломав дров. Я искренне боялся последствий того, что может произойти, если начнут действовать бандиты, или кто ещё. Ведь исполнители могут быть кто угодно и тут, маловероятно, что бандитам поручат это дело. Блатные могут похитить Алину, её мать, могут надругаться над ней, отчего у меня начинала закипать кровь. Но ликвидация полковника ФСБ, руководителя элитного, диверсионного подразделения, это совсем другой уровень. И вот тут необходимо продумать всевозможные варианты осуществления задуманного.

– Самое интересное! – продолжал думать я. – Ведь они же тоже должны думать о последствиях содеянного! Или они думают, что на этом всё и закончится? Наивно! Да и вряд-ли!

В это время вошёл Борис и перебил весь ход моих мыслей.

Посмотрев на меня, он произнёс. – Чапай думает! А Алина твоя просто цимус! И часы ей идут, я серьёзно! Хлопочет там на кухне, а меня прогнала из бухгалтерии, чтобы я не дурачил голову девушке! Это она мне так заявила, понимаешь?

– Балабол! – произнёс я, выслушав поток его слов.

– Ну ладно, что придумал? – спросил Борис, устраиваясь в кресле, развалившись в нём, как в кровати. – Шутки шутками, а что-то надо предпринимать, а то вон Гоша вообще заявил, что будет стрелять в каждого, кто хоть косо посмотрит на тебя! Это понятно, что он шутит, но ребята на взводе и рвутся в бой!

Я молчал и продолжал думать над словами Бориса, выбрасывая шелуху, это значит то, что к делу не относилось.

– Ничего мы не придумаем сейчас, пока я не переговорю с Питерским! – сказал я, лёжа на диване, подложив под голову руки. – А до этого мы можем рассуждать о чём угодно! Просто надо внимательней посматривать по сторонам и не сидеть возле открытого окна!

Домой мы пришли с Алиной около восьми вечера. Поужинав, приняли душ и улеглись в постель. Настроения не было и, видя моя состояние, Алина не приставала ко мне, а просто лежала и гладила мою грудь, а я смотрел непонятно какое кино.

– Лёша! – вдруг спросила Алина. – А можно я завтра надену белый костюм и свою новую шубку на работу? Очень хочется!

– Ну ты чудишь! – засмеялся я. – Да что тебе нравится, то и надевай! Ты мне всякая нравишься!

– Да ладно! – воскликнула она и повернулась всем своим прекрасным телом ко мне. – Тебе же нравится, когда я одеваю своё чёрное платье и белый пиджак?

– Ну да! – ответил я и пожал плечами. – Но мне нравится, когда ты в джинсах, или в брючном костюме! Да тебе всё идёт и ты во всём красавица!

– Так! Всё! Отдыхай! – как отрезала Алина и отвернулась от меня.

Я немного ещё посмотрел телевизор, потом выключил его, потому что сон стал брать своё. Да и надо было выспаться! Завтра предстояло решать нашу судьбу, и это были не слова, это была реальность, с которой нам придётся сразиться. С таким врагом нам ещё не приходилось сталкиваться и "Чёрные волки" в этой ситуации мало чего стоили. Нужен был такой ход, который бы навсегда снял эту проблему.

Поднялся я рано и ушёл в офис ещё тогда, когда Алина спала. В половине восьмого я уже был в своём кабинете. Ребята тоже уже поднялись и собирались завтракать, спал только один Борис, развалившись на моём диване, но проснулся тут же, не успев я открыть дверь.

– Иди позавтракай, соня! – сказал я ему и, поздоровавшись с ним за руку, выпроводил из кабинета.

В половине девятого позвонила Алина и сообщила, что уже оделась и готова идти на работу.

– А Гоша появится, или мне одной идти? – спросила она.

– Не понял! – удивился я. – А что его там нет?

– Сейчас посмотрю, милый! – сказала она и, подойдя к окну, увидела сидящего на скамейке, метрах в двадцати от их подъезда Гошу.

– Да, он здесь! Ну, встречай меня, только не упади! – смеясь, добавила она и отключила телефон.

– Ладно уж, иди! – засмеялся я и, положил трубку.

Подойдя к окну, я стал наблюдать за улицей, где должна была появиться Алина через некоторое время. Через минуту вошёл и улыбающийся Борис.

Усевшись в кресло, он произнёс. – Всё-таки не зря говорится, что завтрак ты должен съесть сам, а уж всё остальное можно и друзьям отдать!

Гоша наблюдал за дверью подъезда, из которой должна была появиться Алина, не обращая внимание на чёрный джип, припаркованный прямо посреди огромной жидкой массы, называемой грязью, напротив подъезда. Через секунду он увидел упирающуюся Алину в новой шубке, которая была расстёгнута, а вернее все пуговицы были вырваны с мясом. Из-под неё виднелся белый костюм. Рукав на шубке, с левой стороны был оторван наполовину, значит, она боролась. Каблуки скользили по бетонному покрытию, отчего один каблук тоже был сломан. И самое интересное это то, что она даже не кричала.

Её волокли два огромных парня в чёрных костюмах без верхней одежды, а из джипа вылезли ещё два таких же парня, один из которых, открыл заднюю дверцу автомобиля.

В считанные секунды, забыв про оружие, Гоша оказался возле бандитов, которые тащили девушку. От удара в голову у одного из бандитов вылезли глаза наружу, а из ушей потекла кровь. Он тут же рухнул как подкошенный, потащив за собой Алину, которая упала прямо в грязную, липкую массу, почти полностью окунувшись в неё. Второго бандита Гоша схватил одной рукой и, как пёрышко, швырнул его в тех бандитов, которые были с другой стороны машины, но оттуда послышалась стрельба. Пули били прямо в грудь Гоши, но он схватился за днище джипа и перевернул его на них, после чего осел сам возле Алины.

– Беги в офис, девочка! – произнёс он и потерял сознание.

   Алина, грязная, зарёванная, с поломанным каблуком кинулась бежать, но потом снова села на грязную землю, уже не обращая на это внимание, сняла и бросила, куда попало сапоги. Поднявшись, она босиком, рванула в сторону офиса.

Я увидел её в тот момент, когда уже хотел отойти от окна и, ничего не объясняя Борису, сорвался с места, выхватывая оба своих пистолета. Борис бросился за мной, поняв, что пришла беда. Крикнув Максу, чтобы он присмотрел за Алиной, мы, через минуту, уже были возле Гоши. Там уже стали собираться и любопытные, которые, собственно и вызвали скорую помощь. Гоша пришёл в себя и улыбался, посматривая на нас. В руке у него уже был пистолет, а из уголка рта стекала тонкая струйка крови.

– Только ничего не говори! – сказал я, подхватив его на руки, и перенёс на скамейку.

Он был жив, но левое лёгкое было пробито. Скорая помощь приехала через минуту после того, как мы прибежали. Гошу тут же погрузили в машину и увезли в больницу. Я подошёл к перевёрнутой машине и увидел, что один из бандитов шевелится, а остальные были мертвы.

– Господи! Борис! Не может быть! – воскликнул я. – Гоша нам одного оставил, повезло! Значит и ниточка у нас есть!

– Слушай! – спросил Борис. – Может мне в больницу, к Гоше?

– И что? И что ты там будешь делать? – взорвался я. – Без нас разберутся, а мы подкатим чуть позже, поднимай всю группу, сбор на базе!

В это время подкатило три машины милиции, но, узнав кто перед ними, они отошли чуть в сторону и стали разгонять зевак. Потом ко мне подошёл следователь в сопровождении опера и стал задавать вопросы. Я схватил его за воротник куртки и поднял над землёй.

– Если ты мне через пять минут не скажешь что это за люди и чья это машина, то я тебя, сам лично, пристрелю прямо здесь! Понял? – рявкнул я с такой яростью, что он мигом, лишь я отпустил его, скрылся в своём микроавтобусе.

Потом Борис приподнял джип с той стороны, где лежал раненый, а я выхватил его из-под машины.

– Говорить можешь? – спросил я у него спокойным голосом. – Если можешь, то кивни!

Тот кивнул и сплюнул в грязь кровавый сгусток со слюной и грязью вперемешку.

– Ты мне просто ответь кто, и будешь жить, а если нет, сломаю позвоночник, понял? – сказал я ему, еле сдерживая себя.

– Да мы со службы безопасности "Альфа"-банка! – произнёс он, корчась от боли. – Нам приказали доставить девчонку в банк и всё, а кто она такая, нам по барабану!

– Ты хоть понимаешь куда вы залезли своими погаными руками? – спросил я у него. – Мы подчиняемся только президенту России!

– Ничего себе! – произнёс опер, стоящий позади меня, рядом с Борисом. – Это правда?

Глянув на него снизу в верх, я поднялся во весь рост и открыл рот, чтобы ему растолковать ситуацию, но тут увидел Петровну, которая выбежала из подъезда. Передав право беседовать с опером Борису, я направился к ней, чтобы успокоить её.

Увидев меня, она кинулась ко мне и, со слезами на глазах, спросила. – А где Алина? И что здесь вообще произошло?

– Да ничего страшного, мама! – сказал я, впервые назвав её матерью. – Алина на работе, а тут ребята захотели пошутить с Гошей, вот и пошутили! Видите?

– А где Гоша? – не унималась мать. – Он что убит, ранен?

– Господи! – улыбнулся я, пытаясь её успокоить. – Да всё с ним нормально! Ну, чуток поцарапало, всё будет хорошо! Вы идите домой и не волнуйтесь, дяденьки милиционеры здесь работают, а им мешать не гоже!

Чуть-ли не силком, я проводил её до квартиры и, вновь, вернулся на улицу.

– Ты останься здесь, Боря, а я в офис, а то моя девочка там, наверное, сходит с ума! – сказал я и хотел добавить, но этот момент мы увидели семь машин, которые, с бешеной скоростью, летели к нам!

Через минуту вся моя группа, в полной экипировке, с оружием, оцепила всю территорию двора. Милиция сама испугалась вида моих товарищей, но я остановил их от дальнейших действий. Оставив с Борисом четверых бойцов, я, с остальными, вернулся в офис.

Алина лежала на моём диване и горько плакала. Рядом с ней был Макс, но он не знал, что с этим поделать и как ей помочь, с растерянным видом. Он обрадовался, когда я появился в кабинете и даже улыбнулся такому обстоятельству. Я посмотрел на него и приказал ему быть в коридоре, чтобы никого ко мне не пускал.

Подняв Алину с, уже тоже грязного, дивана, я стал её успокаивать, поглаживая её волос, также вымазанный грязью.

– Лёшенька! Миленький! – плакала она, взахлёб, пытаясь ещё и говорить. – А как там Гошенька? Господи! Посмотри на меня! Я все твои подарки угробила, даже сапоги! Шубка порвана и вымазана, что уже и не очистишь, костюм тоже пропал, даже юбка порвана внизу! Кошмар! Я такая у тебя неуклюжая! – и снова разрыдалась.

– Какая же ты у меня глупенькая! – произнёс я, смеясь над её проблемами. – Да это всё тряпки! Купишь себе ещё и лучше, чем эти! Нашла над чем горевать! Вот если бы тебя увезли, вот тогда бы были проблемы!

– Макс! – крикнул я и, когда его голова показалась в дверях, сказал. – Сходи домой и принеси Алине её брючный костюм, сапоги и кожаную куртку, чтобы переодеться! Я матери позвоню, хорошо?

– Уже ушёл! – сказал он и скрылся за дверью.

– Так! Пойдём в душ! – произнёс я и, достав со шкафа большое полотенце, повёл её вниз.

В коридоре, кроме моих парней, не было никого. Все сотрудники были на улице и ждали указаний, переговариваясь между собой.

– Пока ты помоешься, Макс принесёт тебе другую одежду и всё будет хорошо! – сказал я, оказавшись в санузле.

Поставив Алину прямо во всей одежде под горячий душ, я снял с неё буквально всё, оставив её только в нижнем белье. Сложив в большой мешок всю эту массу грязи и тряпок, что когда-то было прекрасными вещами, я передал его бойцу и велел выбросить всё это в мусорный ящик. Пока Алина приводила себя в порядок, появился Макс с вещами для неё. Подождав, когда она оденется я, в сопровождении бойцов, отвёз её домой, к матери, и оставил дома, чтобы она успокоилась. Максу приказал находиться в квартире, пока не наступит ясность. Возле подъезда оставил одну машину с бойцами, чтобы посматривали на всякий случай. Позвав Бориса, который что-то говорил следователю, я показал ему на машину и, подождав его, тронулись в сторону больницы.

Слава Богу всё обошлось! Четыре пули прошли навылет через грудную клетку и только одна из них задела левое лёгкое, пройдя в нескольких сантиметрах от сердца. Ему уже сделали операцию, он лежал в реанимации, куда нас, естественно, не пустили.

И так! Альфа-Банк вышел на тропу войны. Они сделали свой выбор и переговорный процесс уже не имел никакого смысла. Но с Питерским я всё-таки решил встретиться!

                26.05.2014 год.

Хирург! Семья. Часть восьмая

   Подъехав к главному офису "Альфа"– Банка, мы, без малейшего промедления, начали операцию по захвату всего здания. Мои ребята мгновенно обезоружили всю охрану банка и уложили весь персонал на пол, постеленной керамической плиткой. Всех посетителей, извинившись перед ними, выпустили из здания.

Узнав, где сидит председатель правления банка и начальник службы безопасности, я, Борис, Сологуб, Паша и Жека, проследовали прямо туда. Главный страж банка, довольно крупный, уже не молодой, по виду бывший военный, тут же был сбит с ног ударом ноги Паши, Жека добавил ему по печени уже лежачему. Председатель правления был возмущён нашим присутствием и потребовал санкцию прокурора на наши действия. Борис быстро подошёл к нему и прямо, сходу, врезал ему в лоб своим кулачищем, отчего банкир перелетел через собственное кресло. Секретарша, которая стояла возле дверей, схватилась за голову и завизжала. Её Сологуб вывел в приёмную и усадил на своё рабочее место. Через минуту начальник службы безопасности лежал на полу рядом со своим шефом и с испугом смотрел на нас. Банкир был в отключке. Он понял, что мы не простые правоохранители и ждал от нас вопросов.

– Я смотрю ты бывший боец? – спросил я у него. – Поэтому отвечай быстро, коротко и чётко! Если ответы нас не удовлетворят, ты умрёшь прямо здесь и сейчас, мысль понял?

В этот момент к зданию банка подъехало несколько машин с ОМОНом и сотрудниками вневедомственной охраны, но их, прямо на входе, остановили мои бойцы, предупредив их, что это операция спецотдела ФСБ и показали им свои документы, после чего они удалились.

Увидев, что по периметру всё спокойно, я снова подошёл к главному стражу банка и спросил. – Кто тебе дал команду похитить мою жену по фамилии Дёмина?

– А причём здесь вы? – удивился страж. – Мне было поручено доставить сюда эту женщину и всё, а кто она такая и, тем более, чья она жена, меня в известность не ставили!

– Ещё раз спрашиваю, кто? – сделав ударение на кто, спросил я, теряя терпение.

Начальник охраны кивнул головой на председателя правления и вытер кровавые сопли под носом.

Я показал Борису на председателя, он в одно мгновение, подхватил его своей ручищей, отчего банкир, как пушинка, взлетел над столом и приземлился в своё кресло. Постепенно он стал приходить в себя, но от сильного удара, левый глаз его заплыл, а из носа текла кровь. Он достал свой носовой платок и стал вытирать им кровь, текущую из носа.

– Вы кто такие? – наконец-то проговорил он. – И что это за методы? Я буду на вас жаловаться!

– Так! Это потом! – произнёс я, сверкая на него глазами с невероятной злостью. – А сейчас, если не хочешь, чтобы твой правый глаз стал таким же, как и левый, ответь мне на один вопрос, почему ты дал указание своему опричнику похитить мою жену, а это уже уголовная статья, Дёмину Алину?

– Ах вот оно что! – воскликнул банкир и, как ни странно, улыбнулся. – А я-то думаю, откуда такая прыть?

Я не стал больше слушать это дерьмо и, достав свой пистолет, взвёл курок, после чего выстрелил ему в ухо, отчего банкир заорал диким воплем.

– Я больше не буду тебя спрашивать! – сказал я и добавил. – Следующая пуля в лоб! Решай!

– Хорошо-хорошо! – закричал он и, зажав ухо рукой, произнёс. – Мне команду дали из правительства и сказали, чтобы я её доставил в Питер! А что ты хочешь? Ты стольких там уважаемых людей положил, не сегодня-завтра тебя всё равно достанут! – и он захохотал на нервной почве.

Больше я не стал слушать всю эту гадость, врезал ему рукояткой своего пистолета прямо в лоб и вышел из кабинета банкира, сказав секретарше, чтобы помогла шефу.

Всё стало на свои места! Мысли в голове кружили в бешеном танце, злость перехлёстывала все допустимые эмоции. Выйдя на улицу, я позвонил Ильину.

Объяснив ему всё, что произошло с Алиной и о нашем посещении банка, я спросил. – Товарищ генерал! И что дальше? Я вам заявляю официально, дальше я начну уничтожать их всех, их семьи, дома, виллы и прочее-прочее, пока не уничтожу эту заразу, или не уничтожат меня!

– Алексей! – прокричал в трубку генерал. – Не кипятись и возвращайся в дивизию, через пару часов я к вам приеду и мы решим, что делать!

Не успел я положить трубку в карман, как он снова зазвонил. Я сначала не хотел его брать, но подумав, что это могла быть Алина, достал его из кармана. Номер не высвечивался, и я нажал кнопку, звонил Питерский.

– Знаю, дорогой, что у вас проблемы, но я готов встретиться с тобой! – произнёс он и продолжил. – Подъезжай прямо сейчас в кафе "Хаш", что напротив МИДа, там тихо и спокойно, вместе обсудим все наши проблемы!

Он отключил трубку, не дав мне возможности что-то сказать.

– Ну что! – произнёс я, глядя на бойцов. – Едем к МИДу в кафе "Хаш", знаете?

Минут через пятнадцать мы, всей своей командой, подрулили к кафе. Ребята, рассредоточились по обе стороны от входа и застыли, ожидая указания. Я с Борисом, Сологубом и Максом, вошли в помещение кафе, где царил полумрак и только настенные бра бросали свет по залу. Он хоть и был небольшой, но был уютным и, по-домашнему, тёплым.

Питерский поднялся от неожиданности увидев меня в униформе, при оружии, да ещё в сопровождении огромных парней, на которых чего только не болталось, включая гранаты. У нас было по два пистолета, а у Макса автомат с укороченным прикладом.

– Не боись! – сказал я ему и посмотрел на охрану вора, они тут же сели на свои места.

Подойдя к нему, я плюхнулся на стул и улыбнулся. Ребята устроились за соседним столиком и попросили кофе.

– Не понял? – произнёс взволнованно Питерский, посматривая по сторонам и, так же опустившись на своё место.

– Ну что тебе непонятно! – сказал я без намёка на иронию. – С утра произошли события, ради которых я и хотел с тобой переговорить, но нашлись такие, которые нас опередили, хотели похитить мою жену, вот мы и развлекаемся! С полдесятка тварей отправили к праотцам!

Питерский сидел и смотрел на меня широко раскрытыми глазами, он никак не мог сообразить в каком русле вести со мной беседу. Я же решил начать диалог пока он в замешательстве.

– Давай начистоту! – начал я. – Мы провели операцию, которую нам поручило провести наше начальство! Выполнили всё быстро и качественно, так, как и должны выполнять специалисты, поэтому у меня вопрос. – Какие ко мне претензии? Я не иду в открытую конфронтацию с кем-то конкретно, передо мной задача и я её должен решить, это не моя вина, что эта задача конкретные люди! Задачу мне ставит государство и забирает то, ради чего всё это и затевается, к ним и вопросы! Моя группа выполняет функции современного киллера, но под эгидой государства!

Чуть помолчав, я продолжил. – Алексей! На счету моей группы ни одна тысяча убиенных и поэтому я хочу просто, по-человечески предупредить – не трогайте нас и наших близких, и вы все будете продолжать греть своё брюхо где-то на островах! И ещё! Предупреди какого-то Захара, что если он хоть ещё один раз пришлёт своих отморозков в мою фирму в Ногинске, пощады не будет!

– Ты пойми меня правильно, я не собираюсь нарушать ваши устои и правила! – продолжил я после того, как отхлебнул кофе из чашечки, которую мне принесла официантка. – У вас своя жизнь, у нас своя, да и похоже, что наше внимание надо больше направлять на чиновников и олигархов, с их банкирами! Представляешь! Похитили мою жену и хотели её вывезти, но хорошо, что рядом был один мой боец! Он четверых уложил и спас её, правда и сам пострадал, за что мои ребятки очень злы! Я надеюсь, что ты меня услышал, дорогой! – закончил я и улыбнулся.

– Ну, ты и наговорил, полковник! – воскликнул Питерский и засмеялся. – Да знаю я кто вы такие и на что способны! Понимаешь, я же к тебе приходил тогда ни с угрозой, или какими-то претензиями! Я про тебя знал всё, просто хотел посмотреть в твои глаза и пообщаться!

Отпив немного кофе из своей чашки как и я, он продолжил. – Ты думаешь, мне нравятся эти ублюдки, которые растаскивают нашу страну? Ошибаешься! Знаешь, за Родину обидно! Да! Я вор! Но такова моя жизнь! Кто-то горбатится на дядю, а кто-то на нарах парится, но, в итоге, мы все всё равно на кого-то горбатимся!

Чуть помолчав, он продолжил. – Вот ты за что паришься? Жизнью рискуешь и своей, и своих близких? Опять же всё за то же! Обслуживаешь этого самого дядю, который жировал, жирует и будет жировать!

Я хотел ему возразить, но он остановил меня. – Да знаю я, что ты хочешь сказать! То, что ты выполняешь свой долг в интересах Отечества и так далее! Я уважаю таких людей, поэтому я на твоей стороне и, заметь, многие из братвы тоже! Нас тоже достал беспредел отморозков, которые отнимают у бабок кусок сала на рынке, которое она принесла, чтобы продать и купить себе хлеба, да молока! Я бы сам таких глушил не задумываясь!

– В общем, так! – снова чуть помолчав, продолжил он. – Я сниму напряг касательно вашей группы и ваших близких, в конце концов это их беда, они понадеялись на то, что неуязвимы, но прошу тебя, чтобы пару дней побереглись! Я обещаю тебе уладить все вопросы с этими бакланами и впредь не смотреть в вашу сторону!

– Ну! Договорились? – спросил он у меня и улыбнулся. – Да! А какой там ещё вопрос был по поводу твоей фирмы?

– Да я насчёт наездов на сотрудников фирмы моих друзей, которых мы прикрываем! – сказал я и тоже улыбнулся. – Она в Ногинске, но сначала Чибис наезжал, мы его поучили малёк, теперь от какого-то Захара подъезжают! Заметь, мы ещё пока никого не убили, кроме одного, но уж слишком борзой был! Я это говорю, чтобы ты был в курсе, эту проблему нам решить не составит труда, просто не хочу проливать кровь у себя дома! Что у них мало объектов?

– Замётано! – произнёс Питерский, поднялся и вышел из-за стола. – Ну, вот и поговорили! Любой разговор лучше, чем война!

Пожав руку человеку, которого просто ненавидел ещё несколько дней назад, я, в сопровождении моих бойцов, вышел из кафе, которое было оцеплено оставшимися на улице бойцами моей группы.

Через час с небольшим, мы уже были в дивизии и поджидали приезда генерала, который уже выехал в нашу сторону, прозвонившись нам. Я прилёг в своей комнате и, показав Борису жестом, чтобы молчал, начал перебирать в голове весь разговор с Питерским. На прощание он шепнул мне на ухо, что за всей этой авантюрой стоит некий питерский олигарх по прозвищу "Паук" из-за своей ненасытности и жадности. Сидеть, он не сидел, в своё время был вторым секретарём партии, одного из соседних с Питером, областей. Всегда стремился попасть в Питер, завладев его ресурсами и портом. Все те деньги, которые мы вывезли в Москву, предназначались именно ему и, надо же такому случиться, что он, именно в ту ночь, не смог оказаться в порту. По невероятному стечению обстоятельств, он в то время был на загородной вилле, а вернее госдаче в Москве вместе с Гайдаром и прочими своими друзьями из команды вице-премьера. Они как раз и обсуждали, куда направить эти средства в первую очередь и сколько кому достанется от этого не хилого пирожка. Это его и спасло от уничтожения в ту ночь. Теперь нам необходимо было подчистить то, что не смогли.

Встреча с генералом продлилась до самых сумерек. Он уехал от нас около семи вечера, пообедав у нас.

Выяснив все обстоятельства дел и всего того, что произошло сегодня утром в банке, а также переговорив по поводу Паука, генерал дал мне добро на проведение операции, чтобы раз и навсегда вырезать эту заразу. Будут, конечно же, другие, но на тот момент, нас интересовал Паук. Генерал отлично понимал кто и кому давал мне приказы на операцию, поэтому он тоже не чувствовал себя в безопасности. Взвесив всё за и против, он и дал добро на проведение операции.

– Знаешь, Алексей! – сказал генерал и улыбнулся. – Вреда от этого никому не будет! Действуй!

После его отъезда, я приказал Сологубу выехать в Питер на двух машинах в полной экипировке, с оружием и провести разведку на месте. Им надлежало определить местонахождение Паука и прочие детали, необходимые для проведения быстрой и эффективной операции.

Отправив ребят в Питер, а это было уже около девяти вечера, мы с Борисом уехали в Ногинск, прихватив с собой Пашу с Жекой, оставив за главного Рому.

По приезду в Ногинск мы увидели, что возле нашего офиса строители закончили монтировать забор и даже установили ворота, но открывать их ещё надо было вручную.

Оставив Пашу с Жекой в офисе и, загнав машину в ангар, мы с Борисом отправились домой ко мне. Макс сидел на кухне и пил чай. Парни в машине ждали указания от нас. Максу необходимо было отдохнуть, поэтому я отправил его с парнями в дивизию, чтобы были в форме. Последние дни он, с Гошей, был как на передовой. Возражать он не стал и, вместе с ребятами, уехал в Реутово.

Алина прилипла ко мне, ухватившись за руку, и не желала от меня отходить. Время уже было позднее, Петровна, вся растревоженная, покормила нас ужином и, тихо, удалилась в свою комнату, постелив Борису в зале.

Мы тоже уединились в своей спальне. Алина надела белую ночнушку, и прижалась ко мне, скрутившись комочком. Осталось только замурлыкать, и точно стала бы походить на кошку, вернее даже на котёнка. Завтра снова наступал выходной и это обстоятельство меня радовало, значит Алине не надо будет отправляться в офис. Не радовало только то, что в любой момент мог позвонить Ваня Сологуб и нам надо будет лететь в Питер.

То что это надо было довести до конца, не вызывало никакого сомнения. Генерал сказал, что Гайдар, который в те времена занимал пост первого вице-премьера правительства и ведал всем экономическим блоком страны, улетел в Питер по делам питерского порта вместе со своими соратниками. Это обстоятельство всё расставляло на свои места. Он хоть и был вице-премьером, но, практически, управлял всем правительством. Вот именно это обстоятельство и стало раздражителем между ним и президентом. Нам надлежало выбить почву из-под ног Гайдара.

Всю эту вакханалию мне пришлось испытать на своём горбу, не успевая уворачиваться.

Рядом со мной лежало мягкое, нежное, белое существо, в котором зародилось другое, ещё маленькое, но такое же дорогое, существо, ради которых существуют мужики!

                29.05.2014 год.

Хирург. Семья. Часть девятая

   За последние полгода, проведённые внутри своей собственной страны, а не блуждая по горам непонятно где и, главное, непонятно зачем, я, вольно, или не вольно, стал анализировать то, что происходило вообще в стране. Я никак не мог понять, как и кому вообще могла прийти мысль в голову, чтобы страной, да и вообще странами, управляли политики! В большинстве своём это были чрезвычайно недалёкие люди, но зато наглые и эгоистичные, преследуя и отстаивая интересы кучки олигархов, или иной группы людей, прикрываясь красивыми словами о создании всех благ и радостей для всех жителей своей страны.

Какой надо было иметь ум нашим политикам, чтобы из самой богатой страны в мире, имеющей в своих недрах всю таблицу Менделеева и, обладая выдающимися мозгами наших учёных, а также трудолюбивого и терпящего все невзгоды, народа, сделать нашу страну нищей и ущербной. О какой шоковой терапии могла идти речь, если сами эти правители ни черта не понимали, ни в экономике, ни в финансах, ни в производстве, не говоря уже об обороноспособности нашей страны.

Один помощник комбайнёра с лёгкостью передал власть, по дороге опустошив и развалив всю экономику страны, другому, который, тут же, развалил страну, не задумываясь о людях, которые, в одно мгновение, превратились в изгоев. Одним росчерком пера миллионы граждан нашей, некогда Великой Державы, превратились в иностранцев и нищенский сброд, в который их и превратила та самая шоковая терапия.

Когда я начинал об этом думать, мои кулаки сжимались до такой степени, что суставы пальцев начинали белеть от напряжения.

Борис был молодец. Он никогда не позволял себе заморачиваться на подобные размышления, а я всё больше и больше приходил к выводу, что страной должны управлять военные люди, которые знают, к чему могут привести необдуманные действия людей, не понимающих и не принимающих уроки истории. Ведь не зря же, даже цари, обучались в кадетских корпусах и носили погоны.

Вот и сейчас, вместо того, чтобы предоставить людям возможность работать и зарабатывать для них же самих деньги, они огрубляли всю промышленность, сельское хозяйство и, величайший во всём мире ВПК, в то же время летать в США, чтобы клянчить у них деньги для выплат бюджетникам и пенсионерам.

При Сталине всех бы этих людишек просто порвали на части, даже не расстреливая, а все бы остальные ему аплодировали! И это истина! Да, собственно, все наши спецслужбы и армия, которые созданы в первую очередь для защиты своих граждан и своей страны, вдруг, положили на этот самый народ, да и на страну! Как могла наша организация допустить развал страны? Одной ночи было бы достаточно для того, чтобы вся эта вакханалия закончилась, не начинаясь! А все эти Горбачёвы и все остальные, так называемые президенты из разных республик, вместе со своими приспешниками, строили бы дорогу где-нибудь на Таймыре, или на острове Врангеля.

И всё! Всё бы шло своим чередом, весь народ продолжал бы радоваться жизни, а нам, боевым офицерам, не пришлось бы краснеть за своё Отечество.

Представляете картинку – пограничники отдают свою границу, не вступив в бой! Вот поэтому я всё больше и больше убеждался в том, что политики и есть те самые враги народа, про которых, в своё время, и говорил Сталин.

Поднялись мы с Борисом около восьми утра. Алины возле меня уже не было, а из кухни доносился её голос вперемежку с голосом Петровны. После того как я проснулся, ещё некоторое время продолжал нежиться в постели, пока ко мне не заглянул улыбающийся Борис.

– Да! Конечно, не хочется подниматься из шёлковых перин, но уже восемь, дружище! – сказал Борис в своей манере съязвить.

Я схватил подушку и запустил ею в него, но попал в Алину, которую он выхватил из-за двери. Подушка и попала ей в лицо, не успев отвернуться. Она тут же кинулась на меня с этой самой подушкой в руках и стала дубасить по мне, отчего я смеялся и, защищаясь, свалился с кровати, но она продолжала хлестать меня даже на полу. В конце концов мне пришлось сдаться, я поднял руки, а она свалилась на меня с кровати, на которой сидела верхом и стала меня целовать, продолжая дурачиться.

Алина уже была одета в джинсовый костюм с юбкой, вот она-то и мешала ей усесться на мне. Умаявшись с ней я, всё-таки, сумел сбежать от неё и закрылся в санузле.

Через полчаса мы уже позавтракали и стали рассуждать с Борисом о дальнейших наших действиях, но тут зазвонил телефон. Звонил Ильин и сказал, что через час будет в дивизии. Мы переглянулись и, поцеловав наших женщин, вызвали Пашу с машиной, после чего вышли на улицу. Подождав Пашу, мы с Борисом уехали в Реутово, а Паша остался присматривать за Алиной. Эта композиция очень не нравилась Петровне, но она терпела, выслушав мои доводы.

Генерал приехал практически за нами следом и, закрывшись с ним в нашей, с Борисом, комнате, стали кумекать над дальнейшими действиями, связанные с Питером. Генерал привёз нам и подарок от президента в виде приличного, серого цвета, чемоданчика. Кейсом назвать его было нельзя. Открывать мы его не стали и так всё всем было ясно, а сразу приступили к обсуждению вопроса, который был очень серьёзным из-за того, что под удар нашей группы могли попасть очень влиятельные фигуры из правительства и местных властей, во главе с губернатором Питера, а этого допустить было нельзя. Хотя, если честно, очень хотелось.

– В общем, так, ребятки! – сказал под конец генерал. – Как хотите, но чтобы никто из членов правительства, включая губернатора, не пострадал! Работать только в униформе и в масках, для того, чтобы не смогли ничего предъявить конкретно, хотя, я думаю, что вся эта шобла будет молчать в тряпочку и бояться того, чтобы с ними не произошло что-то подобное, но маски-шоу провести надо!

После этого он попрощался с нами и удалился, а мы открыли чемоданчик, доверху наполненный американскими тугриками.

– Знаешь! – сказал я, глядя на деньги. – Возьми пару сотен тысяч, а остальные отвезём в тайник, хватит баловать Степана, пусть сами зарабатывают, а если будет невмоготу, тогда и подкинем!

– Согласен! – отозвался Борис и, вынув из чемодана две упаковки, спросил, закрывая его. – Когда отвезём?

– Да прямо сейчас и отвезём, а то потом замотаемся и забудем, тем более, что уже завтра, скорее всего, мы будем в Питере! – ответил я и добавил. – Скорее бы отстреляться, да закрыть эту тему!

– Не-е-е! – протянул Борис. – Похоже в нашей стране это надолго! Помянёшь моё слово!

– Слушай! – вдруг, как-то резко, будто что-то вспомнив, спросил Борис. – Может твоих куда за бугор отправить? А что, деньги есть, купишь домик на море, и пусть себе там спокойно рожает, да и тебе самому будет спокойно!

Я долго смотрел на друга и не знал, что ему ответить. По большому счёту он подал хорошую идею, о которой я даже как-то и не думал, но с другой стороны, мы здесь, хоть как-то, можем влиять на события и вовремя защитить Алину, а там у нас шансов ноль. Конечно, можно нанять охрану, но всё это не то.

– Идея твоя, Боря, классная, только вряд-ли прокатит, потому что у них везде есть связи за границей и, вот там-то, они её мигом приберут к рукам, а здесь мы ещё повоюем! – произнёс я и стал натягивать на себя куртку. – Дай Бог и здесь всё уладим!

– Ну и ладно! – воскликнул Борис. – Воевать, значит воевать! Это по мне!

Уже у самых дверей меня остановил звонок. Звонил Питерский и сказал, что едет по делам в сторону Нижнего, а сейчас стоит возле части. У него есть, что мне сказать. Выехав из ворот КПП дивизии, мы увидели, чуть в стороне, за светофором, чёрный мерс, а рядом джип сопровождения. Подъехав к ним, я остановился прямо на дороге напротив мерседеса Питерского, он показал, чтобы мы проехали вперёд и остановились в удобном месте. Мы так и сделали. Питерский вышел из машины и направился в мою сторону. Я тоже, заглушив мотор своего джипа, вылез из него и направился навстречу к нему.

Поздоровавшись за руку, Питерский улыбнулся и сказал. – Ну что, полкан, твой вопрос мы закрыли и теперь никто не посмеет тронуть твою семью, но есть ещё отморозки, с которыми и нам тяжело приходится, особенно спортсмены, ничего святого! В один миг все стали блатными, а сами понятия не имеют, что это  такое! Ну да ладно!

Чуть помолчав, он снова посмотрел на меня и продолжил. – Про банк я сказал Шакро, это его ведомство, он дал команду и того чёрта там уже нет, сидит уже другой председатель! Чтобы ты принял мировую, новый банкир, узнав, что произошло с твоей женой и как её окунули в грязь, передал ей небольшой презент с извинениями!

Я хотел было возмутиться, но он засмеялся и перебил меня. – Да брось ты, не дуркуй! Это же не взятка! Это неустойка за моральный и материальный ущерб, одежду же всю уничтожила! Да и с другом вашим всё будет на высшем уровне, там уже распорядились и в больнице за ним будет уход, присмотр, лучшие лекарства, посмотришь!

Потом он махнул рукой и из его машины выскочил парень и, бегом, принёс небольшой портфель, который мне, почему-то, безумно понравился.

После этого Питерский пожал мне руку и сказал на прощание. – Ты, Алексей, не думай, что воры все паразиты! Оглянись и ты поймёшь, кто в нашей стране истинные паразиты!

Садясь в свою машину, он улыбнулся и помахал мне рукой, а потом, вдруг, вспомнив, крикнул. – Да! К фирме твоей больше никто не подъедет, а если кто и рискнёт, то глуши без разговоров!

Больше я этого человека в своей жизни не видел. Не довелось!

В портфеле оказалось пятьсот тысяч долларов и их я решил отдать Алине, чтобы она сама распоряжалась деньгами и знала, что это ей за те неприятности, которые она пережила, бултыхаясь в грязи. Да и домик по весне надо было начинать строить на озере. Но главное это то, чтобы она почувствовала деньги в своих руках и стала ими распоряжаться так, как хотела. Я сколько жил, никогда не забивал себе голову подобными мыслями. Но портфель решил оставить себе, он мне очень понравился. Подъехав к дому, мы увидели, как Степан собирался куда-то уезжать со своей Валюхой.

– Что-то ты, Стёпа, нас уже и в баньку не приглашаешь? – прокричал ему Борис, не успев вылезти из машины.

– Ты, Боренька, зря-то поклёпы на уважаемых людей не неси! – засмеялся он, подходя к нам, здороваясь за руку. – Ты хоть вспомнишь тот день, когда вы здесь в последний раз были-то? Нет! А нормальных людей хочешь опозорить!

– Да я бы вас каждый день парил, так не жалуете старика-то! – продолжил он, поглядывая на свою половину, которая стояла возле машины и с нетерпением ждала мужа.

На улице уже наступала зима, но как-то робко. С неба сыпал небольшой снежок, но землю уже подморозило и, наконец-то, убрало грязь, хотя сулдыжья мешали нормально передвигаться.

– Ладно уж! – произнёс я, помахав Вале рукой. – Беги к своей, а то схлопочешь!

Подождав пока они уехали, мы забрали из машины чемоданчик и вошли в дом. В самом доме было холодно и неуютно, но чисто. Даже кровать была застелена чистым бельём.

– Значит Валя сюда заходит! – подумал я и направился к своему тайнику.

Уложив все деньги в целлофан и, укутав его старой тряпкой, всё это я уложил в углубление тайника и накрыл его ящиком с гранатами, завалив его, в свою очередь, старым брезентом. Управившись, мы тронулись в Ногинск. Хотели сначала заехать в больницу к Гоше, но тут позвонил Сологуб и сказал, что вся компания соберётся на вилле у Паука, которая располагается на Финском заливе в живописном месте по направлению на Выборг. На вилле есть свои катера, приличный пирс и все прелести беззаботной жизни. Я посмотрел на часы. Время уже перевалило за одиннадцать дня, а значит нам необходимо было спешить.

– Звони в дивизию и пусть выдвигаются в сторону Клина и ждут нас там! Форма одежды сам знаешь, да и намордники пусть прихватят, этот раз без них никак! – сказал я Борису и, пока тот звонил и давал указания, давил на газ, чтобы быстрее оказаться в офисе, где была наша униформа с Борисом.

Пашу с Жекой я сегодня решил не брать с собой. Всё-таки опасность пока ещё существовала, о чём и предупредил Питерский. К Гоше ехать уже было некогда и, залетев в офис, я кинул Жеке, чтобы они с Пашей внимательно смотрели за обстановкой, а сам, вместе с Борисом, принялся переодеваться. Борис был уже готов, когда я стал проверять свои пистолеты и запасные обоймы к ним.

– Стареешь, командир! – засмеялся Борис и, увернувшись от меня, выбежал в коридор.

– Не понял! – удивился Жека. – А мы что с Пашей бракованные, что ли?

– Жека! – воскликнул я. – Совесть имей! Я вам самое дорогое доверяю, а ты в обидки! Вроде в театр идём!

– Если бы в театр, то не обижался бы! – пробурчал Жека. – На хрена мне этот сарай, командир!

– Жека, милый, поверь, это в последний раз! – воскликнул я и обнял своего товарища по оружию. – Вот наберут себе охрану, и мы вообще сюда без дела не будем ездить, а сейчас просто прошу тебя! Ну не приказывать же мне тебе, в самом деле! – уже в сердцах, добавил я.

Уже на выходе, добавил. – Выберите время и к Гоше сходите, можете с Алиной, а то тот вообще один млеет в палате!

– Ну ладно, командир! – пробурчал Жека и добавил, глянув на Бориса. – Вот следующий раз его и оставляй!

– Ты мне сейчас договоришься! – взорвался Борис на такой выпад своего подчинённого. – Совсем страх потеряли! Ты как вообще с командиром разговариваешь? – понесло Бориса.

– Да ну вас! – произнёс Жека и, улыбнувшись, вышел вслед за мной из кабинета.

– Ну ты посмотри! – воскликнул Борис.

– Так! Хорош! Как дети! – крикнул я. – Игрушку у вас отняли что ли? Едем на задание, а они бодаться! Всё! Поехали!

Часа через полтора мы уже были в Клину. Неслись невзирая ни на какие посты и знаки, перекусывали только на ходу то, что нам сунул в последний момент Жека. Остановились мы уже все вместе за Новгородом, когда уже стемнело. Заправили машины и заправились в кафе сами, перепугав посетителей и работников кафе своим видом. Денег они с нас брать не захотели, но я кинул на стол две стодолларовые бумажки, и полетели дальше.

В Питер мы действительно влетели вихрем около одиннадцати вечера. Сологуб ждал нас на посту ГАИ, который располагался на кольцевой дороге. Там мы, объединившись со всеми остальными, уехали в сторону Выборга. На посту Гаи мы также расспрашивали специально про Выборг, чтобы они не начали поднимать шум.

В полночь мы уже были на месте и быстро рассредоточились по тем местам, на которые указал Сологуб.

На вилле гулянка шла полным ходом, мало того, она ещё больше начинала набирать обороты. Все основные движения были возле двухэтажной, рубленой бани, с пристроенным к ней бассейном под стеклом. Внутри помещения, где располагался бассейн, росли пальмы и всякая всячина, а на их ветвях сидели всякие диковинные птицы, которые уже давно привыкли к потехам людей.

– Да! – подумал я. – Красиво жить не запретишь! Но за чей счёт, господа?

Сологуб показал мне на лысого человека, развалившегося в мягком, кожаном кресле, укрытого по пояс только большим полотенцем. На нём висели две молоденькие девицы и громко хохотали. Они были полностью голыми и ластились своими грудями по его жирной плоти.

Всегда задавал себе вопрос. – Почему такие молоденькие и красивые девчата липнут к таким уродам? Ну, неужели из-за тех соток баксов можно так унижаться?

При виде такой картины мне всегда хотелось их стрелять с ещё большей ненавистью, чем самих бандитов.

Гайдар сидел чуть в стороне от хозяина с бокалом вина в фужере и беседовал с каким-то человеком, возле которого склонилась дама в строгом, чёрном костюме, вероятно переводчица. Значит, он беседовал с иностранцем. Я дал команду всем приготовиться и взял снайперскую винтовку, которую мне передал Борис.

Прицелившись в затылок лысого, я нажал курок и, в тот же миг, глаза Паука, вместе с переносицей, полетели в сторону бассейна, забрызгав кровью и мозгами сидящих рядом с ним людей.

   Мои ребята, тут же, сорвались с места и бросились в сторону бани, где учинили страшный погром, похожий скорее на бандитский налёт, чем на спецоперацию. Переводчица, от страха, упала в бассейн, куда, собственно, прыгали все, чтобы спастись от ударов моих бойцов. Гайдара, который продолжал сидеть с открытым ртом и, кстати, тоже одетого, как и иностранца, тоже забросили в бассейн вместе с креслами. Всю охрану уложили в снег лицом, и никто из них не посмел поднять голову, пока мы не покинули территорию виллы.

Через два часа мы уже были под Новгородом, где и решили немного передохнуть, да подзаправиться.

                2.06.2014 год.

Хирург! Семья. Часть десятая

   После этой операции проведённой нашей группой, прошло больше года. У нас с Алиной появился прекрасный мальчуган в самом начале июня месяца. Второго числа её, утром, скорая увезла в роддом, который, собственно, расположен рядом с домом, а уже к вечеру Алина родила чудненького мальчугана. Вес у него был чуть больше пяти килограммов, а рост пятьдесят восемь сантиметров.

– Настоящий богатырь! – сказали мне, когда я, вместе с матерью и друзьями, появился в роддоме.

Почти вся моя группа была на задании, проверяя данные о заходе на нашу территорию арабских наёмников, но кроме них были ещё все друзья из офиса.

Алина мне сказала перед родами, что если будет мальчик, назовём его Егоркой, в честь Гоши, который спас её и будущего ребёнка.

Я не возражал. – Егорка, так Егорка! Да и звучит неплохо – Дёмин Егор Алексеевич! – подумал я, прижав свою любовь к себе.

Меня переполняла нежность к моей девочке, которая смогла выносить такой большой плод, такого богатыря, хотя сама была хрупкой и нежной, как цветок. Она никогда не жаловалась на то, что ей плохо, или больно, а всегда радовалась и нежно гладила свой живот.

За этот год много чего произошло и в жизни страны. После нашей операции, в которой были расставлены все точки над и, Ельцин выгнал Гайдара со своими сподвижниками из правительства и поручил ему создание новой партии в противовес компартии и партии Жириновского, который стал набирать политический вес. Партию решили назвать "Выбор России", но эти их игрушки меня не интересовали, хотя я уже стал более скрупулёзно наблюдать за тем, что происходит у нас в стране. А происходило из ряда вон выходящее. Даже американцы и те не понимали, что с нами происходит и что делать, хотя именно они об этом и мечтали увидеть это у нас, ещё со времён Великой Британии. Но у них никак этого не получалось, а тут русские сами себя стали разъедать изнутри, круша все устои нашей государственности.

Ельцин понимал, что стоит на грани грандиозного шухера, как говаривал известный Попандопуло, но поделать ничего не мог. Начинал штопать в одном месте, в другом начинало рваться. Уже в открытую стали заявлять о независимости Чечни, о создании свободного Татарстана. Об образовании Уральской республики и так далее.

К зиме 1994 года противостояние власти с республиками Северного Кавказа и Татарстана, стало выходить на принципиально новый уровень отношений. Чечня конкретно заявила о выходе из состава России и о создании независимого государства Ичкерия. Дудаев не желал идти ни на какие переговоры с Москвой, а окружение Ельцина, в первую очередь Грачёв, втягивали его на военные действия, но он продолжал искать иной выход. На Западе захлёбывались от ярости, что Москва нарушает законы и не реагирует на волеизъявление народов республик, входящих в состав России.

И вот, не выдержав напора со стороны силовиков, под руководством Грачёва, Ельцин дал добро на проведение военной операции в Чеченской республике, как бы в назидание другим, как он выразился.

Нашу группу несколько раз забрасывали в Чечню для уничтожения Дудаева, но его всегда предупреждали о нашем визите. Кто конкретно, мы не знали, но этот кто-то явно был из руководства страны. Охрана у Дудаева была многослойной, и если кто говорил, что у него была слабая служба безопасности, то тот явно кривил душой. Местонахождение Дудаева невозможно было проследить, да и, находясь на, теперь уже враждебной, территории, невозможно было решить поставленную задачу, о чём я и говорил генералу, да и самому Ельцину, который стал боком посматривать в мою сторону.

Большинство гвардейцев Дудаева прошли Афган и были настоящими бойцами и воинами. Сам Дудаев был бесстрашным офицером и подбирал себе окружение именно из таких же бесстрашных офицеров, знающих на что идут и, главное, за что им придётся бороться.

На первых порах так и было. Люди в Чечне, заведённые ораторским талантом Дудаева, который вещал им о свободе и процветании республики, опираясь на свою собственную нефть, поверили ему искренне и, припомнив старые обиды послевоенного времени, когда, по приказу Сталина, их вывозили целыми аулами в степи Казахстана, да выбрасывали там как скот из вагонов в лютую от мороза степь, где многие, не выдержав, умирали, с кавказским темпераментом стали ему помогать.

Надежда Грачёва, в правоте которой он убедил Ельцина, заключалась в том, что он введёт войска в Грозный, пройдёт через него как на параде и всё войско Дудаева разбежится, сложив оружие. Но всё это оказалось фикцией.

В начале декабря Ельцин вызывал меня к себе и пытался услышать от меня моё мнение о вводе войск в Чечню, но я сказал, что это не правильно и не целесообразно, что будет много жертв.

– Население Чечни против русских и оно боготворит Дудаева! – сказал я ему, глядя прямо в глаза. – Жертв будет гораздо больше, чем в Афгане, поверьте!

– Ну и что ты предлагаешь, полковник? – спросил он у меня тогда скептически. – У наших генералов совсем другое мнение!

– Товарищ верховный! – сказал я ему в ту, последнюю нашу встречу. – Генералы ваши могут говорить вам что угодно, они по горам не ползают и людям в глаза не заглядывают, на то они и генералы, а я говорю вам от своего имени и имею своё мнение по этому вопросу! Чеченцы храбрые воины, они прекрасно вооружены самым современным оружием, которое, кстати, им же и поставили эти самые генералы! Пусть оно у них лёгкое оружие, но это не делает их слабее, а наоборот, они очень манёвренные! Прекрасно себя чувствуют в горах и могут появиться там, где их не ждут! Я категорически против введения войск в Чечню, мы получим оттуда массу гробов!

– Ну, так что ты предлагаешь? – спросил Ельцин с явным недовольством.

– Очень просто, товарищ верховный! – начал я. – Создать вот таких групп как наша, десятка два-три и послать туда! Поверьте, это будет эффективно и целенаправленно! Мы будем уничтожать их лидеров, а народ страдать не будет! Мы же не будем уничтожать их жилища, убивать их детей и женщин! А на войне бывает всякое!

– Ладно, полковник! – произнёс Ельцин и добавил. – Я думал что-то путное от тебя услышать, а этот лепет я уже слышал от вашего генерала, тоже мне ещё стратеги!

Где-то через неделю после нашего разговора с Ельциным, он издал указ о введении вооружённых сил на территорию Чечни, таким образом, он дал отмашку на проведение боевых действий, или как это тогда говорили, о наведении конституционного порядка в регионе страны.

Ввод войск стали осуществлять с трёх сторон-со стороны Ингушетии, с Дагестана и Ставропольского края. Сопротивления войска практически не встречали, не считая мелких стычек. Вот так, с трёх сторон, войска подошли к Новому Году к Грозному и остановились на его подступах.

Отборные части Дудаева располагались таким образом, что они как бы сами приглашали гостей зайти в гости. Юг города был полностью свободен, а там начиналась горная часть республики, где, в основном, и проживали те, кто полностью доверял Дудаеву, и откуда постоянно шло подкрепление не только своих чеченцев, но и арабских наёмников, коих уже было предостаточно. Были наёмники с Прибалтики и Украины, очень много женщин биатлонисток, которые, в своём роде, выступали в роли снайперов. Войска остановились возле Грозного двадцатого декабря и замерли в ожидании. План Грачёва, рассчитанный на то, что Дудаев выйдет с белым флагом, провалился. И что дальше?

В генштабе лихорадочно искали выход из создавшегося положения, предостерегая Ельцина о последствиях, которые могут произойти в случае ввода войск. Армия состояла из молодых и необстрелянных пацанов, войдя во враждебный город, может попасть в котёл, но Грачёв и ближайшее окружение Ельцина, утверждали обратное, доказывая ему, что армия отутюжит улицы и выйдет в южном направлении, выдавив неприятеля из города.

Я всегда поражался бестолковости некоторых генералов, неспособных командовать не только армией, но и обычным взводом солдат, но он, каким-то образом, становился генералом. Как и то, что политик никогда не примет правильного решения, оказавшись в подобной ситуации. Всё потому, что он бездарь по определению, бездарь в этих делах и поэтому он вынужден искать единственно верное решение у своих советников.

А кто есть советники, как правило, у любого политика? Да такие же бездари, как и он сам, но только при погонах.

Вот они-то, в конце концов, и пересилили здравый смысл и военный опыт. В итоге, прямо перед Новым Годом, Грачёв дал приказ и вся армада бронетехники, с трёх сторон, вошла в Грозный.

Каждый по-разному описывает те события, кто-то кого-то оправдывает, кто-то кого-то выгораживает. Кто-то над кем-то смеётся и даже издевается, но главное в этой страшной трагедии были наши молоденькие мальчики, которые, в угоду чьих-то амбиций, полегли в этом некогда прекрасном и гордом городе, под названием, символизирующим то, о чём никогда не надо забывать – Грозный!

Сколько погибло в этом городе солдат с обеих сторон и мирных жителей, никто точно не знает и не скажет. Многие из них до сих пор числятся без вести пропавшими. Чеченцы сражались с таким остервенением, что танки останавливались под их упорством. Танки и другая бронетехника горели везде, по всем улицам расстилались дорожки из трупов солдат и тех, кто защищал свой город.

С огромным трудом, прямо в Новый Год, войскам всё же удалось выйти на центральную площадь Грозного, площадь Минутка, откуда открывался вид на президентский дворец.

Наши войска выдыхались, а подкрепления не было, если и подходило, то в небольшом количестве, а у Дудаева, наоборот, через южные ворота, постоянно подходили новые бойцы, которые, тут же вступали в бой с, уже уставшими, частями нашей армии.

Генералы сходили с ума от того, что они видели, но приказы из Москвы просто шокировали и не давали никакой возможности для манёвра. Вперёд и всё! Любой ценой, но президентский дворец надо взять!

Вся эта бойня, да бойня, а не война, проходила без нас. Я до сих пор не могу понять, как Ельцин, вроде бы и не глупый человек, мог пойти на такую авантюру?

За этот год, мы всё-таки построили неплохой дом с мансардой в деревне, на озере. Недалеко от озера соорудили и рубленую баньку, чтобы прямо с парилки бегать в озеро окунуться. Всё вроде налаживалось в жизни. Фирма имела уже довольно серьёзный вес и авторитет в регионе и уже, запросто, могла постоять за себя. Вот только Гоша тяжело выходил после того ранения. Ему делали две операции и, в итоге, удалили половину левого лёгкого из-за отёка. Но он постоянно был в нашей семье. Сам он был детдомовский, как, собственно, почти все в нашей группе, кроме меня. Со службы был вынужден уйти по инвалидности, вот и был всё время у нас. Прикипел к мальчугану и не отходил от Алины ни на шаг. Я купил ему квартиру на этой же площадке, чтобы он всегда был рядом, меня это обстоятельство вполне устраивало, за безопасность Алины и малыша я был спокоен.

Пятого января мне позвонил генерал и попросил срочно прибыть на Лубянку. Это было ранним утром, мы ещё нежились с Алиной в постели и она, дурачась, не отпускала меня.

– Да не волнуйся ты! – произнёс я ей, смеясь. – Через пару часов приеду, что-то генералу понадобилось.

– Ему всегда что-то от тебя надо! – надув свои губы, сказала Алина. – Бросил бы ты эту службу! Всё у нас есть, сын вон сопит, ну что тебе ещё надо?

– С моей службы, милая, так просто не отпускают! – сказал я и сел в кровати. – Если хочешь, поехали со мной!

– Не-е-е! – протянула Алина. – Мне надо с Егоркой к десяти в больницу, другой раз!

Я не сказал Алине, что генерал поднимает всю нашу группу по тревоге, а это значит, что нам готовят операцию.

– Но какую операцию? – думал я, улыбаясь Алине, в то же время, собираясь в дорогу.

Зайдя к Гоше, я предупредил его, что уезжаю и вышел на улицу, где меня уже поджидал Макс на моём джипе. Борис со всей командой был в дивизии и ждал моих указаний.

Подобрав его у КПП дивизии мы, втроём, поехали на Лубянку, где нас, тут же, встретил генерал и, не говоря ни слова, увёл меня к главному.

Генерал армии встретил меня уважительно и, не предложив сесть, тут же поставил задачу особой важности.

– Вашей группе, полковник, необходимо вывести из-под удара генерала Рохлина и незамедлительно! С парнями нашими там беда, масса погибших, но есть коридор, по которому его необходимо и вывести из Грозного! Это личная просьба президента! – сказал он, практически, у дверей своего кабинета и продолжил. – Вылет сегодня вечером и за ночь вы должны всё закончить! После этой операции, полковник, ты станешь генералом, это слова президента!

– Слушаюсь, товарищ генерал! – произнёс я и мы, вместе с Ильиным, покинули его кабинет, откуда, молча, направились в кабинет Ильина. Борис с Максом сидели в приёмной и поджидали нас.

– Добавить нечего! – сказал, наконец, Ильин и пожал всем руки. – Встретимся в Чкалово в девять вечера! Удачи, ребята! И отнеситесь к этому очень внимательно, это вам не бандиты!

Приехав домой, я решил оставшееся время провести с женой и сыном. Алина не слазила с меня и, почему-то, постоянно заглядывала мне в глаза. Разговаривая со мной, в её голосе чувствовались нотки тревоги, но мы об этом не говорили. Самое интересное это то, что даже не было желания заняться любовью. Над нами повисла тревога, не понятно, откуда взявшаяся. Можно подумать мы в первый раз выезжали на задание!

Около восьми вечера, прощаясь со мной, она не выдержала и, запрыгнув на меня, разрыдалась, да так, что пришлось её успокаивать. Мать даже капала ей валерьянку.

– Да успокойся ты! – сказал я. – Что это впервой?

Это было бесполезно.

Поцеловав сына, её и мать, я вышел из квартиры с тяжёлым сердцем. На лестничной площадке я обнял Гошу, приказав ему быть всегда рядом с Алиной, а сам, бегом, спустился на улицу, где меня уже поджидал автобус спецназа, который и доставил нас в аэропорт. По дороге я переоделся и уже в аэропорт прибыли в полной боевой готовности. На этот раз никто не смеялся.

Проводив нас, генерал дождался, пока наш самолёт скрылся из вида, перекрестил воздух и укатил в Москву.

Через полтора часа мы были в Назрани, где нас встретили прямо у самолёта сотрудники местного ФСБ и проводили к двум БТРам, которые поджидали нас. Когда мы выходили из самолёта, Рома отлучился по нужде, поэтому сотрудник насчитал двадцать восемь человек в группе и он сразу же удалился, но мы на это не обратили внимания.

Через три часа мы прибыли в Грозный и, по коридору, про который говорил нам генерал, мы, беспрепятственно проследовали к месту, где располагался штаб генерала Рохлина, но его там не оказалось. Это была хорошо организованная ловушка, которую устроил для нашей группы Дудаев, работая с теми, кто был заинтересован в нашем исчезновении.

Капкан захлопнулся сразу же, как мы оказались в заданном районе. Все всё поняли сразу, объяснять никому ничего не было необходимости. Мы дружно сжали кулаки и подняли их над головой, приветствуя друг друга. Смерть надо было принять достойно!

Нас предали на самом высоком уровне, но это уже было не важно. Да и не страшно! Просто обидно и всё!

Бой продолжался часа два, не меньше. Сколько мы уложили чеченцев, никто не считал, но против нас воевало не меньше трёх тысяч гвардейцев, во главе с Дудаевым.

Я видел, как мои братья умирали и, падая, продолжали стрелять, взрывать себя вместе с озверевшими кавказцами. Я тоже был ранен в ногу, в левую руку, в голову и ещё куда-то, но это не имело никакого значения. Передо мной постоянно кто-то стоял, заслоняя меня своим телом. Когда мы уже остались одни с Борисом в каком-то переходе, Борис увидел небольшой приямок и бросил меня, обессилившего, туда, сняв моё кольцо с пальца. Я на какое-то время потерял сознание. Борис, в это время, укрыл меня железной воротиной, одел кольцо себе на палец и сорвал чеку с гранаты. Я очнулся и увидел через небольшую щелочку, как он поднёс гранату к своему лицу и разжал руку. Через мгновение раздался взрыв и ещё несколько чеченцев были разбросаны вокруг него.

Потом всё стихло! На улице стало светать, я видел, как стаскивали тела моих друзей и складывали их в одну кучу. И тут я увидел Дудаева! Он стоял возле моих, погибших товарищей и считал, рассматривая тела.

Увидев на руке Бориса кольцо, он воскликнул. – Ну, вот и старшой! Ровно двадцать восемь, как и передали, значит все!

Отойдя в сторону, он добавил. – Они были настоящими воинами, вот и сожгите их, чтобы не достались шакалам!

Силы меня покинули и я потерял сознание!

                3.06.2014 год.

Хирург! Одинокий волк. Часть первая

   Весь день я пролежал в яме, зажатый со всех сторон. Боли не было, не было слёз, не было вообще ничего. Вокруг меня передвигались какие-то люди, иногда даже проходили и по мне, вернее по этой воротине, которую, каким-то образом, уложил на меня уже весь израненный Борис.

– Это он спас меня! А зачем? – спрашивал я сам себя. – Зачем мне жить, если вся моя семья сгорела на этой проклятой земле!

Дышать было тяжело из-за того, что металлическое укрытие давило мне на грудь и, кроме этого, вокруг расстилался едкий дым от сгоревшего мяса, тряпок и других вещей. От этого дыма очень хотелось чихать, но я умер для всех, даже для себя самого, продолжая смотреть через единственную щелочку.

К вечеру всё утихло и наступила тишина, только вдалеке раздавались автоматные очереди, значит где-то продолжался бой. Ну а вокруг меня воцарилась тишина, которую принято называть мёртвой, что соответствовало действительности.

Подождав пока всё затихло и полностью стемнело, я попробовал пошевелиться. С трудом, но всё-таки мне удалось пошевелить своё, затёкшее от лежания в одной позе, тело. Руки и ноги работали и, Слава Богу, всё было на месте и болело, значит всё живое. Полежав ещё несколько минут и, собрав все силы, я стал осторожно отодвигать воротину и, провозившись с ней около часа, наконец-то оказался на свободе. На открытом воздухе было очень холодно, небо, усыпанное звёздами, как бы повисло надо мною, а на востоке висел небольшой серп зародившейся луны, который посмеивался, глядя на меня.

Лёжа в своём укрытии, я твёрдо решил идти в горы и там найти себе убежище, переодевшись под местного жителя. Решение моё было направлено на то, чтобы найти Дудаева и покончить с ним любым способом, а уж потом приняться за тех, кто обрёк нашу группу на уничтожение. Здесь я оставил всю свою семью, значит и я должен быть здесь, пока не отомщу за своих братьев. В этот момент я не думал ни об Алине, ни о сыне. Та жизнь была где-то очень далеко, в каком-то другом измерении и, в этот момент, меня не касалась. Для всех я умер! Взамен родился другой человек, даже не человек – родился одинокий волк и по природе, и по существу.

Зная неплохо арабский язык, я решил воспользоваться этими своими знаниями и присвоил себе имя Азис. С этим именем я и решил идти до конца. Чеченским языком, в нашей группе хорошо владел Сологуб, но его душа была уже высоко, но и моих знаний арабского на первых парах было достаточно. Зная кое-какую информацию о наёмниках и их позывных, мне было легче, в случае надобности, придумать и версию своего появления, а детали в этой обстановке проверять никто не будет, тем более у обыкновенных бандитов, коими являлись эти самые наёмники.

Одна из пуль порвала мне правую щеку ото рта, до уха и мне было тяжело говорить, общаться я мог, но уже как бы с акцентом, который легко мог списаться на ранение, а значит пойти мне на пользу. От этой мысли я даже улыбнулся.

– Надо же! – подумал я. – Мне даже ранение идёт на пользу!

Не знаю как, но мне безболезненно удалось вырваться из Грозного. Под утро я был уже в нескольких километрах от него и, самое интересное, меня никто ни разу не остановил, ни наши, ни чеченцы. Под утро и в городе наступило какое-то затишье. Я отлично понимал, что долго это не продлится и поэтому стремился как можно дальше уйти от города. Снега было мало, местами его просто сдувало с открытых мест, да и мороз прихватывал только ночью. Натянув на себя старую, горскую бурку, подобранную мною в одном из разрушенных домов, я кутался в неё и упорно шёл на юг.

Когда рассвело, я ушёл вправо от дороги на какую-то просёлочную дорожку и стал подниматься по ней вверх. Дорожка петляла сквозь сплошные заросли, между деревьями и валунами горной породы. Силы буквально покинули меня, когда я вышел на небольшую поляну к одинокому домику из камня и глины, огороженного со всех сторон жердями, как загон. Возле дома зашевелилась огромная кавказская овчарка и, зарычав, направилась ко мне, но тут из дома вышел седой мужчина, лет семидесяти возрастом. Он прикрикнул на пса и тот снова улёгся на своё согретое место.

Посмотрев на меня, обессилившего и еле держащегося на ногах, он молча подошёл ко мне и подхватил под руку, чтобы я не упал.

– Вы кто, уважаемый? – спросил он по-чеченски, но смысл вопроса я понял.

– Азис, отец! – ответил я по-арабски ему, сильно картавя из-за раны на лице и добавил. – Попали под обстрел русских у Грозного, еле ушёл, а все мои братья остались там, всех побили!