Читать книгу Гибель Царьграда - Владимир Порутчиков - Страница 4

О том, что грядет непогода, Джорджио Марза, консул венецианской фактории в Трапезунде, знал еще задолго до того, как на небе появились первые ее предвестники по ноющей боли в сломанной около двух месяцев назад ноге.

Но не физические страдания более всего мучили славного венецианца, а мысль о том, что молодая жена его находится сейчас в окруженном воинственными османами Константинополе. Тщетно выискивал консул пути ее спасения: те, на чью помощь он рассчитывал, – среди них были и знакомые купцы, и высокопоставленные трапезундские чиновники, – лишь сокрушенно разводили руками, добавляя при этом, что блокада города полная и проникнуть, а тем более вывести кого-то оттуда не представляется возможным, даже за большие предлагаемые консулом деньги. Во всяком случае, пока. Сколько продлиться это «пока», никто толком не знал, но многие верили и старались убедить в том других, что город как всегда устоит, а снятие турецкой осады – лишь вопрос времени.

– Новый султан молодой, горячий, жаждет подвигов и славы. Только время способно охладить его пыл. Потерпи немного, подожди, – говорили купцу знающие люди. – Стены города достаточно надежны, ромейский император храбр и умен. К тому же ему на помощь пришел известный кондотьер Джустиниани со своими солдатами. Так что глядишь, все обойдется: турки уйдут, и двух недель не пройдет, как твоя жена будет здесь.

Но все эти доводы, которые и он сам приводил бы, окажись на его месте кто-нибудь другой, сейчас утешали мало. А если, не дай бог, не обойдется и Константинополь падет? Что ждет тогда жену, Джорджио было даже страшно представить: резня, объятый огнем город, похотливые, дорвавшиеся до грабежа и разбоя башибузуки.

О, Святая Дева Мария, лишь бы только это не стало явью!

«Моя бедная, маленькая птичка», – думал Марза, мысленно возвращаясь к тому злосчастному февральскому дню, когда из-за неотложных дел в фактории должен был покинуть Константинополь, а его молодая супруга – вот он проклятый рок! – не могла последовать за ним из-за своей больной матери. Купец с удовольствием взял бы с собой и тещу – добрую, набожную женщину, но ослабленная болезнью, она вряд ли бы перенесла многодневный путь по студеному зимнему морю.

– Ну что ж, оставайся с матерью, птичка моя. А через месяц, самое позднее в начале апреля, я вернусь за вами обеими, – говорил жене на прощание Марза, то прижимаясь седою бородой к ее нежной щеке, то чуть отстраняясь, чтобы еще раз полюбоваться дорогими сердцу чертами. Несмотря на то, что в ясных глазах жены не было, увы, ни любви, ни нежности, а лишь благодарность и уважение, он чувствовал себя вполне счастливым.

«В молодости мужчина ценит в женщине красоту, в старости – молодость», – говорил когда-то своему беспечному черноволосому сыну дон Роберто Марза. Старый венецианец разбирался в этом предмете, как никто другой, и до последних своих дней был способен на подвиги, которые потом замаливал в построенной на собственные деньги церкви.

Теперь разменявший шестой десяток и три года назад схоронивший свою первую супругу Джорджио сам убедился в справедливости отцовских слов. И хотя новая избранница была хороша собой, да к тому же происходила из знатного, но за время гражданской войны окончательно подрубившего свои корни византийского рода, главное, за что купец любил свою жену – была ее молодость.

Они обвенчались лишь месяц назад, и этот месяц воспринимался Марза как сладчайший из снов. Деловая поездка в Константинополь – основной целью которой была встреча с новым послом Венецианской республики – вдруг разом перевернула жизнь немолодого уже вдовца, с каждым годом все острее ощущавшего свое одиночество. Правда, от первого брака был сын, но он давно вырос, обзавелся семьей и теперь в богатстве и праздности проживал свой век в такой далекой и славной Венеции, которую купец не видел уже больше пяти лет. И вдруг на склоне лет такой подарок судьбы…

Выпустив наконец из объятий супругу, он дал слуге знак подвести коня.

– Слышишь, самое позднее в начале апреля, – сказал Марза еще раз перед тем, как, грузно усевшись в седло, тронуть башмаками лошадиные бока.

За купцом потянулись остальные всадники: многочисленная прислуга и охрана, а также несколько подвод с поклажей и провиантом. Где-то далеко внизу, у городской пристани, их уже ждал венецианский торговый корабль.

Но Марза не вернулся ни через месяц, ни через два, ибо при сходе с трапа в трапезундском порту, неудачно оступившись, сломал ногу и надолго оказался прикованным к постели в своем роскошном, но, увы, пустом без его драгоценной птички доме.

А потом до купца долетела страшная весть, что османский султан Мехмед – да поразят его небеса! – окружил Константинополь своим несметным войском…