Читать книгу Львы и розы ислама - Владимир Соколов - Страница 77

Дела арабов на востоке неважно. Два наместника Хорасана, Умайя и Мухаллаб, совершили неудачные походы за Амударью.

Во время похода Умайи его главный военачальник решил вернуться и сам захватить власть в провинции. Когда армия была на марше, он неожиданно отделился от других, ушел обратно в Хорасан и сжег за собой все мосты через реку, оставив арабов на вражеской территории. На упреки в вероломстве полководец с усмешкой заявил, что Умайя и его солдаты – воины хоть куда, нигде не пропадут и дойдут хоть до Китая. Отрезанные Амударьей арабы оказались в ловушке и едва сумели откупиться и вырваться из окружения.

Наместник Мухаллаб действовал немногим лучше: два года он безуспешно осаждал город Кеш и отступил, ограничившись взятием дани.

Все изменилось, когда за дело взялся новый правитель Хорасана – Кутайба ибн Муслим. Это был один из тех железных руководителей, которые добиваются своей цели любыми средствами, будь то сила, дипломатия или прямая жестокость. Он начал с того, что произнес горячую речь, призвав хорасанских арабов к джихаду и пообещав им богатую добычу. Если кто-то погибнет в бою, заявил он, пусть они не боятся, ведь в Коране сказано: «Не считай тех, которые убиты на пути Аллаха, мертвыми. Нет, живые! Они у своего Господа получают удел».

Многих арабов эти призывы вдохновляли. Рассказывали, что одна жена плакала по ратнику, уходившему на войну с тюрками. Тот спокойно ответил: «Как бы ни выла по мне земная женщина, я отвергну ее ради черноглазых гурий рая». Слова он подтвердил делом: во время битвы бросился в самую гущу врагов и погиб как мученик.

В 706 году армия огромная армия Кутайбы пересекла Амударью и обрушилась на первый стоявший на пути крупный город – Пайкенд. Его стены считались неприступными, а сам город называли просто Крепостью, настолько надежной казалась его защита. Но арабы сумели сделать подкоп под крепостную стену и ворвались в образовавшийся пролом. По традиции, все мужчины в городе были перебиты, а женщины и дети обращены в рабство.

Арабы захватили сказочные сокровища, в том числе две гигантских жемчужины, будто бы принесенные с неба птицами. Другой трофей, тяжелую серебряную статую Будды, они переплавили на монеты, чтобы раздать жалованье солдатам.

Следующий удар Кутайба нанес по цветущей Бухаре. После трех или четырех неудачных попыток взять город арабы разгромили главную армию тюрок. В этом бою отличился Ваки, грубый и сильный бедуин из племени тамим: держа в левой руке знамя, а в правой – железную палицу, он бросился с пехотой через реку и захватил господствующий холм. Узнав о взятии Бухары, царь соседней Согдианы сам попросил мира и согласился выплачивать дань, если арабы не придут на его землю.

В Бухаре после победы мусульман сложилось необычное положение – она была занята арабами, но не до конца. В центре города, где находилась крепость, по-прежнему жил старый правитель города, сохранявший формальную власть над областью. Во внешних предместьях вокруг города обитали местные жители. Сами же арабы поселились в среднем кольце города, разделив его, по своему обыкновению, на отдельные районы по племенному признаку. Они разрушили здесь храмы других религий (христиан и огнепоклонников) и построили множество мечетей.

Такой «слоеный пирог» устраивал арабов и точно отражал реальное положение вещей: на завоеванном Востоке арабы были только прослойкой, диктовавшей свою волю местным властям и собиравшей налоги с населения. Это позволяло им обходиться минимальными силами, контролируя огромные территории с помощью небольших гарнизонов или просто кабальных договоров. Но это же делало их власть неустойчивой и грозило мятежами и восстаниями.

Инструкторы. В Бухаре новообращенные мусульмане не знали ни арабского языка, на котором был написан Коран, ни правил поведения на пятничной молитве. Приходилось приставлять к ним специальных инструкторов, которые командовали на персидском, когда молящимся надо было кланяться или простираться ниц. Каждому жителю, приходившему на молитву, платили по два дирхема, чтобы стимулировать распространение ислама.

Первый из мятежей вспыхнул в Тохаристане. Тюркский хан Найзак, прежде заключивший союз с арабами, возглавил местное сопротивление и заручился поддержкой соседних князей. Но как только войска Кутайбы начали захватывать города и жестоко расправляться с непокорными, этот союз быстро распался.

Сам Найзак попытался сбежать в Кабул, однако был взят в плен и вскоре казнен. Чуть позже был разгромлен Шуман, самый дальний оплот бунтовщиков (современный Душанбе): Кутайба успешно применил катапульты и вынудил защитников дать бой за стенами города, в котором погиб шуманский князь и большинство его воинов.

Следующей целью арабов стал Самарканд, столица Согдианы. Сопротивление согдийцев было быстро сломлено, и царь Гурак заключил с Кутайбой мир, согласившись выплачивать большую дань. Кутайба потребовал, чтобы все старые храмы в городе были уничтожены, их сокровища изъяты, а идолы сожжены в костре. На их месте он построил мечети.

В отличие от Бухары, арабы почти целиком оккупировали Самарканд, вынудив Гурака удалиться из города. По закону в Самарканде постоянно могли жить могли только арабы. Все остальные считались чужаками и не имели права даже оставаться на ночь: приходя в город утром, они должны были покинуть его вечером. Чтобы следить за выполнением этого приказа, каждому входящему в городские ворота ставили на руку печать из влажной глины: если у кого-то она успевала высохнуть раньше, чем он выходил обратно, ему отрубали голову.

Набрав в захваченных землях новых солдат, Кутайба двинулся дальше, к Фергане и Китаю. Ему удалось дойти до китайских границ и даже отправить посольство к императору, однако этим дело ограничилось. В халифате произошла очередная смена власти, которая положила конец завоеваниям Кутайбы.

Не дожидаясь отставки, Кутайба решил сам бросить вызов новому халифу Сулейману. Он понимал, что к власти в Дамаске пришли другие люди и лучше не ждать, когда на него обрушится их немилость. Ведь и до него таких примеров было немало: новые правители снимали успешных полководцев с должностей, сажали в тюрьму или казнили.

Кутайба обратился с речью к войскам, напомнив о своих заслугах перед армией, о победах и богатствах, которые они получили благодаря ему. Он ожидал, что армия его поддержит и провозгласит правителем. Но солдаты молчали. Никому не хотелось ввязываться в гражданскую войну, даже ради столь достойного полководца.

Тогда Кутайба пришел в ярость и начал осыпать их оскорблениями. Он называл солдат лжецами и предателями, людьми без гордости и чести, паршивыми верблюдами и «задницами диких ослов». В отчаянии Кутайба попытался сбежать из лагеря, но его не подпустил к себе любимый конь. Это окончательно сломило его волю: он уединился в своем шатре и лежал, повторяя: «Да помилует меня Аллах», – пока его не убила разъяренная толпа. Семья Кутайбы тоже погибла: брата Абд аль-Рахмана забили камнями на базаре, а остальные родственники были распяты по приказу Ваки.

Ваки стал новым наместником Хорасана, но ненадолго. От его грубости и дикости всех воротило: ему ничего не стоило прилюдно помочиться. Вскоре в провинцию прибыл новый наместник Мухаллад и арестовал Ваки, подвергнув его пыткам.