Читать книгу Кляуза. Жизнь за квартиру (сборник) - Владимир Вычугжанин - Страница 5

Листок в линеечку, вырванный из обыкновенной ученической тетрадки. Страница исписана ровными круглыми каракулями, старательно имитировавшими детский почерк. Какие-то гады пытались уверить нас, сотрудников уважаемой областной газеты «Рабочее слово», что автор этого письмеца – наивная 15-летняя девчонка.

Со временем привыкаешь ко всякой нелепице. Помотавшись со злополучной анонимкой по многочисленным инстанциям, мы перестали воспринимать ее потрясающую абсурдность. Поиски истины привели нас даже в криминалистическую лабораторию, к экспертам – почерковедам. Милая дама, приступившая к изучению круглых каракуль, вдруг громко расхохоталась. Встретив недоумевающий взгляд репортера, графологиня извинилась: нельзя же, мол, подобное читать без смеха!

Однако происходило это значительно позже. А пока письмецо лежало на рабочем столе главного редактора.

«Дорогая редакция! – говорилось в письме. – Я давно мечтала поступить в экономический лицей. (Далее «школьница» рассказывала о своих, а, вернее, папашиных усилиях по «внедрению» дочки в заветное учебное заведение.) И вот я – в лицее! Сбылась моя мечта! Как я была счастлива!

Но однажды во время занятий, – сообщала мечтательно-восторженная девочка, – я выглянула в окно и увидела странную картину. Из кустарника под окном лицея вышла начальница отдела кадров Рундукова Роза Васильевна, а следом за ней – заместитель директора по учебной части Калиткин Валерий Павлович! Причем, Роза Васильевна поправляла на себе измятую юбку, а Валерий Павлович застегивал… ширинку!

Трудно передать словами мое разочарование! Я так мечтала находиться в стенах прославленного учебного заведения! Столько слышала о нем хороших отзывов! И вот – такой позор!»

Далее остроглазая девица делилась своими «безмерными» страданиями по поводу падения престижа лицея и… предлагала «конкретные меры по наведению порядка в учебном заведении»:

«Необходимо без всякой жалости избавляться от позорящих лицей работников, каковыми являются в данном случае Калиткин и Рундукова!» – с неожиданным казенным пафосом завершала свою кляузу «бесконечно оскорбленная и потрясенная увиденным» девочка. Но письмо в редакцию она «по понятным причинам» не подписала.

Нашему мудрому редактору, как и всем читателям этой стряпни, была ясно видна цель анонимного автора (или авторов): кто-то очень сильно хотел «насолить» упомянутым руководителям лицея. «Но не желал ли автор анонимки подвести под монастырь и нашу «Рабочее слово»? – вот какая мысль беспокоила, прежде всего, Евгения Ивановича. И для такой озабоченности шефа были очень веские основания.

Главный редактор погрузился в замысловатые расчеты. О проклятой анонимке в редакции, разумеется, стало известно всем. Такие новости, как всегда, распространяются молниеносно. «Сучка Зевако! – выругался про себя Евгений Иванович. Мысли нашего редактора, особенно наедине, не отличались литературным изяществом. – Нашла-таки повод для новой бучи! И Кирюха хорош – где скандал, там он первым рылом!»

Но напрасно посторонний наблюдатель решил бы, что Бутыльков запаниковал перед новой схваткой. Напротив, Евгений Иванович вдруг ехидно рассмеялся: «Я вам покажу, подлюки, кузькину мать!» Наш шеф был полон вероломных затей (он тогда еще не совсем спился), и на происки коллег отвечал совершенно непредвиденными пакостями.

Вот и сегодня редактор Бутыльков задумал хитрый, а, главное, обидный для противников финт. Но своему решению он надумал придать видимость коллегиальности. На летучке, постановил сам с собою Евгений Иванович, расследование «фактов, изложенных в анонимном письме» будет поручено самому молодому журналисту Олегу Пеньчуку. «Нате вам!»

– Жаль, конечно, что Олежка, – размышлял главный редактор, – еще ничем не сумел проявить себя. Но это – дело наживное!

Бедный Пеньчук «прославился» лишь тем, что в первый свой рабочий день слонялся по редакции и с тоской спрашивал каждого, кто обращал на него внимание: «Как пишется информация?» Это хохмачи из сельхозотдела подсунули новичку ради смеха задание: написать информацию о ходе посевных работ.

Вспомнил редактор и о том, что Олежка всегда безотказно бегал в соседний магазин за поллитровками для шефа и его заместителей. Жалко посылать такого «сосунка» в самое пекло, а больше – некого! – решил Бутыльков.

Надо прямо сказать, что редакция нашего славного «Рабочего слова» и до этого скандала была расколота на несколько непримиримых лагерей. Упертые «коммуняки», возглавляемые Матреной Зевако, напрягали все силенки, чтобы газета не свернула с «рабоче-крестьянского» курса. Более «продвинутые» сотрудники под предводительством «сельхозника» Пети Кирюхина ратовали за то, чтобы быть ближе к жизни. Публиковать «интересные, острые статьи», не отставать, в конце концов, по популярности от новоиспеченного и более успешного конкурента – «Бизнесмена».