Читать книгу Ржавая Хонда (сборник) - Владимир Яценко - Страница 15

«Дикарю надо отдать должное, — чуть осоловело думал Пек, — еда выше всяких похвал».

Праздничный стол, за которым все сидели, был накрыт Рыжим по случаю своего выздоровления: только местные продукты, и только по секретным ковровским рецептам. В качестве аперитива дикарь заварил какую-то подозрительную смесь, которую не следовало пить — только нюхать. Минуты не прошло, как эти дыхательные упражнения пришлись всем по вкусу. На краю стола, в сторонке, дожидался времени десерт: медовые шары-лепёшки с пряным запахом корицы.

После салатов и хлебцев, ингредиенты которых Рыжий предпочёл сохранить в тайне, взалкавшая в аромате незнакомых трав компания оживлённо приветствовала появление главного блюда. Только Каин скривился:

— Я тараканов не ем, — заявил он.

— Это раки, — сказал Рыжий.

— Лобстеры, — уточнила Мара.

— Вы сперва решите, как их называть, а потом предлагайте, — сварливо заметил Каин.

— Не капризничай, — сказал Рыжий. — Эти продукты люди пользовали задолго до Упадка. Попробуй. Не понравится, оставишь…

Каин хмуро оглядел хрустящее хитином застолье и несмело взял лобстера в руки.

— И как этот продукт пользовать? — угрюмо спросил он.

— Ломай, — посоветовал Иван. — Разламывай руками. Я как-то ел таких. Только панцирь был твёрдым, мы его разбивали камнями. А эти мягкие. Смотри…

Он показал головогрудь рака и ловко разломил её на части. Несколько капель брызнувшего сока попали Каину в лицо. Он отшатнулся. Девушки засмеялись.

— Извини, — сказал Иван, протягивая Каину салфетку.

Купец указательным пальцем оттянул воротник и подумал:

«И эти люди хотят, чтобы их принимали за разбойников?»

Каин приступил к трапезе, а Мутный Пек всё ещё размышлял над очередной ошибкой дружинника: «Из силовиков. Наверняка — мент. И лобстеров не камнями бил, а клещами раскалывал. Если бы не его клоунада, мы бы сейчас обсуждали, в какой московской забегаловке этих „тараканов” готовят вкуснее. Впрочем, Рыжий умница, его стряпня — лучшее, что я ел за последние годы». Он с сожалением отбросил в сторону лузгу панциря и с сомнением посмотрел на корзину с ещё нетронутым «продуктом».

«Наверное, достаточно, — решил купец, вытирая руки полотенцем. — Дикарь явно перестарался. Тут на роту хватит, нам столько не съесть. Надеюсь, упадническое пиво он мне простит?»

Пек вытащил из-под полы холодильника банку и открыл её. Хмелевая горечь напитка отлично сочеталась с блюдом. Перехватив вопросительный взгляд Данилы, купец благосклонно кивнул и пододвинул укутанный фандром ящик ближе к центру стола.

К пиву тут же потянулись руки.

— Рыжик, — крикнула Мара, — а где ты научился вкусно готовить?

— В приюте, — ответил Хонда, недовольно поглядывая, как все разбирают пиво. — У нас так заведено: старшие кормят младших. И если плохо накормить — мальки спать не дадут, весь отбой будут хныкать.

«Обошлось, — думал Пек. — Мальчишки не подвели. Инкубаторы заряжены, сепаратор даёт три четверти оплодотворения. Великолепно. Семьдесят пять бластоцист на матку! Пожалуй, очень хорошо! Мне опять повезло. После отбоя выступаем и прямым ходом, без остановок…»

Пек сыто посмотрел на Каина, нерешительно откручивающего плавник лобстеру, и вдруг испытал прилив благодарности к чужому человеку:

— Дай-ка сюда, сынок, — добродушно пробурчал Пек и в несколько приёмов разобрал лобстера.

— Спасибо, — заметно вздрогнув и втянув голову в плечи, сказал Каин. — В наших краях тараканы такие же бегали. Мой народ этого не ест.

— «Животное из воды и с чешуёй», — процитировал купец. — Твой народ сомневается в заветах Бога?

— Где же здесь чешуя?

Купец отковырнул от брюшка пластину и покрутил её в пальцах:

— Достаточно?

— А где про такое написано? — заинтересовался Рыжий. — Про воду и чешую.

— «Второзаконие» четырнадцать — девять, — улыбнулся купец, но, увидев округлившиеся глаза дикаря, пояснил: — Это одна из книг Библии.

— Библия? — просиял Рыжий, услышав знакомое слово. — У Каина есть Библия.

— Вряд ли, — снисходительно усмехнулся Пек. — Мне известен только один бумажный раритет в Лемберге. Не знаю, как здесь, а в тех краях такая книга идёт по цене моего буксира…

— Нет никакого Бога, — неожиданно проснулся обычно молчаливый Булыга. — Всё это выдумки и обман.

— Почему так думаешь? — доброжелательно спросил Пек.

— Кругом зло. Тысячи химер, Упадок…

— Многообразие химер — одно из свидетельств заботы Его, — купец назидательно поднял кверху указательный палец. — Будь химеры не такими разными, они бы сформировали свой биоценоз и вытеснили человека. Потому и называют — «химеры», что одинаковых нет. Нет единства — нет будущего.

— Я не вижу никакого Бога, — сказал Булыга. — Химер вижу, а Бога — нет.

— Чтобы знать о Боге, совсем не обязательно его видеть, — спокойно ответил купец. — Если стоит дом, значит, где-то есть каменщик…

— Мысль ясная, — ухмыльнулся Булыга. — Только где этот «дом»?

— А ты оглянись, — посоветовал Пек. — Оглянись и подумай: как такая красота могла уцелеть после Упадка?

Булыга вцепился в лобстера, изображая потерю интереса к разговору.

— И как же такая красота могла уцелеть? — за него спросил Рыжий.

— Давайте прикинем, — сказал купец, откидываясь на матерчатую спинку складного стула. — Как вам кажется, Солнце круглое?

Все, даже Булыга, глянули на север, но только Рыжий с вызовом ответил:

— Круглое!

— А что это значит, кто-нибудь скажет?

Спустя минуту молчания Пек с заметным удовольствием продолжил:

— Это значит, что Дно Мира параллельно поверхности, на которую упало Солнце. Было бы иначе, на месте Солнца мы бы видели короткую полоску, а то и вовсе линию. Вряд ли такого света нам хватило бы для жизни. А вот ещё вопрос: достаточно ли нам тепла? Или, напротив, как часто мы мёрзнем? — На этот раз купец не ждал ответа. — А ведь это совсем не «само собой»! Когда Земля свободно вращалась вокруг Солнца, суточные и сезонные колебания температуры равномерно распределялись по поверхности планеты. Но сейчас мы неподвижны. Что обеспечивает распространение тепла по Краю? Точно выверенное соотношение трёх независимых параметров: расстояние до Солнца, толщина базальтового слоя, отделяющая нас от жидкой магмы, и угол, под которым Земля упала.

— Угол? — удивился Иван. — При чём тут угол падения Земли?

— А при том… — купец приложился к пиву, — что, если бы этот угол был другим, чуть больше или меньше, смятие базальтового слоя не образовало бы герметичное дно бассейна с бруствером по периметру. Океан не смог бы сформироваться. А ведь именно Океан распределяет тепло по поверхности Края.

— Не понимаю, — признался Иван.

— Смотри, — купец взял со стола один из медовых шаров-лепёшек. Рыжий нахмурился, но промолчал. — Это — Земля, а стол — Дно Мира. Земля вращается и встречается с Дном.

Купец пальцами закрутил «Землю» и показал, как она приближается к столу.

— А вот и сам удар: Земля после контакта с Дном по инерции продолжает вращение. В результате деформации шар превращается в сегмент эллипсоида, а вытекающая магма формирует ложе будущего океана.

Купец ловко вылепил «Дно» и окружающий его бруствер, один край которого был заметно выше другого.

— Вода собралась здесь, — купец залил «Дно» пивом и, довольный демонстрацией, оглядел притихшее застолье. — Ну как?

— Мне говорили, что это сделали депуты, — несмело отозвался Рыжий.

— Чепуха! — с чувством заявил Пек. — Наша раса только в начале пути. Мы видим, как формируются суеверия, которые через тысячу лет послужат основой для новых религий. Не «депуты», а «депутаты». И никакого отношения к планетарной катастрофе они не имеют. Такие же люди, как и мы с вами.

Все молчали, и купец решил вернуться к своей модели Мира:

— Смотрите, — он пальцем показал на высокую часть кольца, окружающего «Океан». — Это Восток. Суточное вращение Земли было с Запада на Восток, поэтому смятие в восточной части оказалось наибольшим. Здесь самые крутые горы, каверны и огромные полости, куда не проникают лучи солнца. Эта часть Океана навечно скована льдом. Здесь прячется двигатель климатического механизма Края. Без него не было бы перепада температур, значит, не было бы и разницы давлений. Не было бы ветра, не плыли бы облака, круговорот воды был бы разомкнут, и вся влага давно бы покинула сушу.

Только Каин продолжал несмело отщипывать клочки мяса лобстера. Остальные замерли и какое-то время молчали.

— Ну и что? — с вызовом спросил Булыга. — Что из этого следует?

— Из этого следует, что кто-то позаботился о нас, — купец громко икнул и смущённо прикрыл рот ладонью. — Любой здравомыслящий человек поймёт, что случайным образом эти события, каждое из которых само по себе невероятно, совпасть не могут. Нам не просто «повезло». Нам неслыханно повезло. Нас кто-то спас. Почему бы спасителя не назвать Богом?

— А откуда это всё известно? — спросил Иван.

— После Упадка уцелевшая сторона планеты деформировалась складками. Пригодные для жизни области пролегли широкими полосами вдоль меридианов. На самом деле магнитные полюса Земли совсем не в том месте, куда указывает стрелка компаса. Юг и север — доупадническая традиция, которая сегодня не имеет физического смысла. Это никому не мешает, поскольку тень от солнца всегда указывает одно направление, которое принято полагать южным.

Купец замолчал.

— И что? — не выдержал Иван. — Ты собирался рассказать, откуда вся эта инфа.

— Южная оконечность крайней западной складки упирается в Лемберг, — тяжело вздохнул Мутный, — а двумя сотнями километров севернее расположен город Люблин. Это моя Родина. Там сохранились забавные устройства — компьютеры. В них записано, как люди жили до Упадка, как уцелели и как выживали после катастрофы.

— Хочу в Люблин! — без обиняков заявил Рыжий. — Давайте слетаем в Люблин. Хорошая идея!

— Это плохая идея, — купец с ожесточением смял пустую банку и забросил её в кусты. Растительность дрогнула, шевельнулась, по веткам прошла рябь, и вновь всё замерло. — Через Руину не пройти. Про антифандровые плеши слышал?

— Нет! — быстро сказал Каин.

— То-то и оно. Летишь, пока не напорешься… вот если бы прибор кто-то придумал. Чтобы увидеть… как-то разглядеть… После Рубежа на Юг ещё можно. Народу мало, но есть. А Запад закрыт. Ничего там нет. До самого Лемберга пусто. Пешком не пройти, а леталкой не прорвёшься.

— А к нам ты как попал? — спросил Булыга.

— Переход, — купец ослабил натяжку ремня на поясе. — Был молод и глуп, отыскал станцию… периферия вся автономная, в рабочем состоянии. Вот и решил проверить, куда ведёт. Вышел на Лубянке. Сперва карантин ментов, потом санитарная экспертиза. Обычное дело: вопросы, допросы, «кто не прыгал реально ни разу, безразличен к рисунку, к рассказу».

— Это чего такое? — встрепенулся Рыжий.

— Скороговорка. Тесты у них такие, — отмахнулся купец. — Нелюдей ищут.

— Нелюдей? По словам?

Ему никто не ответил, а Мария укоризненно посмотрела на Пека.

— Пока не найден глобальный мануал, обратных переходов не будет, — откашлявшись, заметил Иван. — Так что все переходы в одну сторону. Наверное, при эвакуации нарочно включили такой режим, чтобы народу было легче спасаться. Ну а после Упадка обратно перевести в двусторонний режим было уже некому. Потому-то каждый был бы рад найти эту книгу. В ней все шифры перехода прописаны. Кто найдёт мануал, будет хозяином мира.

— Давайте попробуем! — оживился Рыжий. — С леталками Пека и его жёнами… мануал и компьютеры…

Он запнулся, понимая, что ляпнул липшее. Мара и Елена улыбнулись.

— Тебе-то зачем? — выручая приятеля, поспешил сменить тему Каин. — Ты же всё равно неграмотный. Как будешь читать компьютеры?

— Неграмотный? — удивилась Мария. — Почему это он «неграмотный»?

— Ешь быстрее своего лобстера, Каин, — недовольно посоветовал Рыжий. — Забыл тебе сказать, что холодный рак по вкусу точь-в-точь как жареный таракан. Уж и не знаю, как эту осклизлую хрень холодной кушать…

Лицо Каина исказила судорога, на шее приподнялись вены. Вывалившись из-за стола, он не сумел сделать и пяти шагов упал на колени. Его вырвало.

Но больше всего купцу не понравилось поведение девушек: Мария хлопала в ладоши, а Елена смеялась до слёз.

— Чего ржёте, дуры! — в сердцах бросил Пек и, повернувшись к Рыжему, добавил: — Ты тоже хорош…

— Булыга! — громко произнёс Данила.

Все отвлеклись от сотрясаемого рвотой Каина и посмотрели на Булыгу. Вернее на то место, где он только что сидел. Маленький дружинник лежал рядом со скамейкой, широко разбросав руки в стороны. Его глаза смотрели в небо. А лицо стало серым и безжизненным. И яростный вопль Данилы уже ничего не мог изменить. Каждому было понятно, что Булыга мёртв. И умер он только что, здесь, за праздничным столом.

— Да, — непонятным тоном сказал Рыжий. — Большой был специалист по Полю.

— Ты! — закричал Данила, вскакивая с лавки. — Это ты убил его! Отравил!

— Я ел то же, что и он, — с достоинством ответил Хонда. — Все это ели.

«Но не все два отбоя назад были отравлены колючкой, — тяжело подумал купец, — и никто не лечился ягодами другого растения… бинарные яды. И знатока ботаники, который исходное отравление доведёт до летального исхода, искать не нужно. Какое скотство! Раса на грани исчезновения… огоньки разума едва тлеют на вселенском пепелище, а мы всё равно убиваем друг друга. Кому и чем мешал этот маленький человек? И ведь мешал двоим. Кто-то же положил колючку на ограждение баржи…»

— Я убью тебя! — закричал Данила, выхватывая меч.

Мог бы и не кричать. Рыжий уже вывернулся из-за стола и спокойно ждал его с ножами в руках.

— Нет, — едва ли не хором сказали Иван с Мутным.

Оба тоже были на ногах. Иван с оружием, а Пек — засунув руки в карманы кафтана.

Теперь только девушки оставались за столом: без улыбок, не скрывая разочарования, наблюдая за происходящим.

— Тебе придётся уйти, Данила, — сказал Пек. — Возьми питание и воду, сколько сможешь нести, и уходи.

Дружинник облизнул губы, оценил взглядом положение Ивана и опустил меч.

— Рыжий — убийца, — заметно нервничая, сказал Данила. — А я — калужский дружинник, специально внедрился в банду головорезов, чтобы выследить и доставить преступника в Московию.

— Это своего приятеля ты называешь «головорезом»? хмуро спросил Пек, кивая на Ивана. — Или павший конвой из спецназа московитов для тебя «головорезы»? Уточни, я не понимаю.

— О чём это ты, купец? — сказал Иван, отступая в сторону от Пека. — Я тоже не понимаю.

— Что?! — Видно было, как Данила задыхается. В уголках губ показалась пена. — Спецназ Московии? Врёшь!

Но купец был равнодушен к его напору ярости:

— Это были или менты, или санитары. Я покажу вам их вещи, и вы мне скажете, что здесь, депут подери, происходит! Что вам от меня нужно?

Четыре человека стояли лицом к лицу. Щёки и лоб Данилы блестели от пота. Иван хмуро переводил взгляд с дружинника на купца, и по всему было видно, что ему не по душе столь скверное завершение праздника. Рыжий и Пек были холодны: один с двумя клинками, готовый к сражению «каждый против всех», которое вёл с детства. Другой взвешивал «за» и «против» немедленной ликвидации своих беспокойных спутников.

— Вы что, спятили? — кашляя и давясь желчью, прохрипел Каин. — Смотрите, налёт! Разбойники летят.

К лагерю приближались четыре леталки.

Противники, всего минуту назад готовые уничтожить друг друга, мгновенно перестроились для отражения атаки.

— Спрячьте оружие, олухи, — недовольно буркнул Пек, вынимая руки из карманов. — Это пограничники…