Читать книгу Спасение неизбежно 2014 - Владлен Валерьевич Щербаков - Страница 6

– Товарищи офицеры!

Ответом последовал скрип рядов соединенных кресел, грохот складываемых сидений, покашливание четырех десятков хмурых мужчин, одетых по–граждански.

По проходу прошествовали два полковника – начальник отдела Дробинин и, судя по зеленой форме, военный представитель. На трибуне их поджидал начальник уголовного розыска Сан Саныч Ясинчук.

– Здравствуйте, товарищи. Садитесь. – поприветствовал личный состав Дробинин. – Сегодня мы должны помочь военным. Начальник районного военкомата полковник Будалин Юрий Сергеевич объяснит задачи.

– Я начну по–старорежимному, – улыбнулся Будалин. – Обстановка в мире нестабильная. На границе с Китаем складывается напряженная ситуация. С одной стороны мы предоставляем китайцам земли в аренду и участвуем в совместных проектах, с другой стороны имеется информация о скоплении вооруженных сил НОАК вблизи наших границ.

– Надо же, – шепнул Дмитрий Свиридову. – Проснулись, наконец.

– Весенний призыв заканчивается, – продолжал военный, – а служить некому. От призыва уклоняется 123 парня только в нашем районе. Эти люди находятся в базе розыска и со временем попались бы при покупке билетов, получении документов, обращения в больницы, но нет у нас, товарищи, сейчас этого времени! Руководство Вооруженных сил обращается к вам за помощью!

– Действительно, товарищи, – вмешался Дробинин, – ситуация настолько сложная, что, как мне известно, возобновился призыв молодежи из кавказских республик.

Дробинин посмотрел на Будалина, тот кивнул.

– А они что, особенные? – проворчал Кабанов.

– Не нравится мне все это. – сдвинул брови Свиридов. – Как бы и впрямь китайцы не учудили чего, без бомб ядреных они нас в порошок сотрут вместе с кавказскими новобранцами.

– Да уж, бомбы кидать – себе дороже. – согласился Дмитрий. – Это даже Ким Чен Ын понимает.

Пока друзья просвещали друг друга политинформацией, Сан Саныч объявлял состав групп по отлову дезертиров и выдавал лицензии.

– Группа № 8: от уголовного розыска – Кабанов, от участковых – Свиридов, от ОМОНа – Тремасов. Старший – Кабанов. Дмитрий Петрович, получи данные разыскиваемых.

Кабанов прошел к трибуне, взял листок с адресами дезертиров.

– Напоминаю, товарищи, – с заключительным словом обратился Ясинчук, – операция до 8–00. При задержании призывников объясните родственником о возможности альтернативной службы в исправительном учреждении № 6 в рядах уголовного элемента, где им будет предоставлено уютное место у параши. Призывников сразу доставлять в военкомат вместе с документами. Все, товарищи, Родина и руководство Вооруженных сил надеются на вас. Вперед. Тихо и без песен.

– Слушай, Тремасов, а не ты ли тот самый «Топор», который генерала напугал?

«Айнзацгруппа» сидела в «Ниве» Кабанова, Виктор пытал омоновца.

– Давай, давай, колись, как так получилось, что сам Козимясов в штаны наложил. Или врут люди?

– Как, как, – пробасил Тремасов. Он сидел на заднем сиденье, упираясь макушкой в потолок и лишал водителя обзора в заднее стекло.

– А вот так! Разгоняли в Москве оппозицию. Как разгоняли – не давали толпе на площадь пройти, соединиться с такими же недовольными. Декабрь, скользко, мы, как дураки, в щиты дубинками бьем, типа нас испугаться должны, идем приставным шагом. Толпа на нас пошла. Мы кое‑как ее сдерживаем…

– Бойцы, слушай боевую задачу! Мы выдвигаемся на проезжую часть перед выходом на Манежную площадь. Преграждаем путь несанкционированному шествию националистически настроенной молодежи. Цель – не допустить соединения с основной массой. Спины нам прикрывает 7 рота со стороны площади. При непосредственном столкновении запрещаю бить по жизненно важным точкам. В толпе находятся сотрудники оперативных служб. Они будут выводить активистов. Кодовое слово – «Кольцову на манеж». Пропускаете за щиты, принимает Тремасов и Латунов, которые выводят в арку дома справа. Во дворе будет находиться автобус с местными милиционерами. Всем понятно?

Чего не понятного – стандартная ситуация.

– Старшина, назначьте двух человек, которые будут охранять оружие. Без моего, либо командиров взводов, оружие не выдавать! – С последними словами командир роты обернулся в сторону штабного.

Хруст снега под берцами, бряцание щитов, негромкое покашливание – в колонну по два 3 рота выдвигается на позицию. Сантиметровая корка снега свидетельствовала о двухдневном отсутствии дворников. Несмотря на дезертирство, ровная вереница домов чиста от сугробов. 30 бойцов в ряд перекрыли улицу. Рота укомплектована не полностью. За первой стеной 6 человек резерва. Тремасов с Латуновым вооружены только ПР.

Воздух наполнился знакомым рокотом. Возбужденная биомасса возникла на противоположном конце улицы.

Солнце слепит глаза, людская река заполняет московские Фермопилы. Спартанцы стояли насмерть за свою землю против инородцев. Отряд милиции выставлен против своего народа. Цель – защита конституционного порядка. Парадокс – защищать волеизлияние народа от этого же самого народа.

– Мусора – позор России!

Надо полагать, жульем Россия должна гордиться.

Толпа остановилась в 100 метрах. Сзади напирают, передние ряды не знают, что делать, кроме скандирования и выбрасывания правой руки вверх.

Тремасов оценивает противника. Да, до революции, слава Богу, пока далеко. Патлатые подростки в обтягивающих джинсах не тянут на эсэров с бомбами и револьверами. Никакой организации, никакой специализации. Защитных средств нет, из оружия одни файеры, скорее всего. Ближе к переднему краю ряд лысых голов как отполированные морские мины. Скинхеды. Это уже посерьезнее. Тот же самый ОМОН со стороны националистов. Тремасов пригляделся: лысым дяденькам за тридцать, все в «бомберах», на ногах армейские берцы. Вот народ, в таком возрасте уже пора с детьми уроки делать, ан нет – туда же. Надо повнимательнее с этой публикой, хорошо что бошки регулярно бреют. «Позор России». Если бы не менты, трехсот воинов аллаха достаточно для захвата власти в Москве.

– Граждане! – Мегафон в руках пунцоволикого полковника. – Ваш митинг не санкционирован, вы перекрываете проезжую часть, ваше нахождение здесь незаконно! Всем немедленно разойтись!

Реакция толпы – смех, свист, мат, «Россия для русских».

– Вперед! – командует ротный.

В боевом порядке омоновцы двинулись на толпу. Ритмично бьют дубинки по щитам в такт приставному шагу. Продвинутые римляне могли обратить в бегство таким макаром каких‑нибудь древних зулусов. Напугать современную молодежь подобной тактикой – сомнительное дело. Так и сейчас – в строй полетели снежки, камни, бутылки. Щиты сомкнулись на расстоянии 5 метров от переднего края митингующих.

Из толпы выскочил удалец с бутылкой пива в руке. На бледном лице корявая улыбка, куртка нараспашку, шея куриная. Разбежавшись, тычет худой ножкой в алюминиевый щит. Спружинив, отскакивает, пиво плещет из бутылки, смельчак визжит от собственной смелости. Тремасов поджал губы, подошел поближе, кулак у подбородка, дубинка на плече. Удалец – прыг, кончик дубинки по темечку – шмяк. Звук выдал явно не жизненно важную часть тела. Под сдержанный смех с обеих сторон удальца отволокли в толпу. Бутылку ногой откатили в сторону. Менты опустили щиты. Славянские парни с разницей в возрасте на несколько лет посмотрели друг другу в глаза.

– Идите по домам!

– Если не мы, то кто? Пошли с нами.

Народ вывели не для братания с ментами. Была ли это провокация и с чьей стороны, разобраться впоследствии, говоря языком протокола, не представилось возможным.

Из толпы послышались крики «Осторожно, оружие!» На щиты вывалились двое парней. Впереди белобрысый, обернувшись, плевался на лысого мужика с искаженным от злости лицом. Лысый пытался заломить левую руку белобрысого ментовским приемом. Парень, брызгая слюной, не давался на захват, в правой руке Тремасов заметил отрез трубы. Под крик скинхеда «Кольцова на манеж!» щиты раздвинулись. Парни ввалились внутрь прямо на Тремасова. Течение времени для него изменилось. Белобрысый медленно поднимает руку, не труба это, а ракетница смотрит в глаза. Сейчас снаряд разобьет забрало, расклеенной кувалдой ударит в лицо. Ухватившись за куртку, лысый мужик падает под ноги белобрысому. Тремасов не успевает сбить руку, когда раздался выстрел. Сноп искр, зажигалка бьет в грудь. Тремасов схватил руку с ракетницей. Ребром ладони мог снести парню голову. Провокатора спасла безумная ярость толпы. Манифестанты решили, что милиция открыла огонь. Задние навалились на передних, строй ОМОНовцев дрогнул. Тремасова сбивает товарищ. Только бы не упасть, затопчут. Вместо расправы нужно поднять опера…

– Держать строй! – Ротный спиной упирается в правый фланг, ноги скользят по ледяной каше.

– Левое плечо назад! Черепаха! Отходим в арку!

Это на учениях все гладко. Можно повторить, исправить ошибки. Слаженного боевого построения не получилось. Левый фланг отступил назад, пропуская народ на площадь. Задний ряд поднял щиты. Давление толпы ослабло, что позволило без потерь отступить в арку. Кроме вывихов, треснувших ребер более серьезных травм не случилось. Толпа с ревом соединилась митингующими.

В здании ГУВД тихо, воздух густой и торжественный. Ряженые в милицейскую форму клерки неслышно разносят бумаги. Ковровая дорожка на лестницах и в коридорах. В красном ворсе ни пылинки. Берцы оставляют грязные вмятины 45 размера. По коридору 4 этажа следы ведут в приемную замначальника полковника Козимясова. Помятый вид командира роты, обгорелая дыра на куртке Тремасова контрастировали с отутюженным, явно сшитым на заказ, мундиром секретаря. Капитан за столом поджал губы, узкое лицо приняло выражение сушеной чехони.

– Зайцев?

Присутствие Тремасова подразумевалось само собой.

– Майор Зайцев, капитан.

– Проходите, майор, – криво улыбнулся сушеный капитан, – вас давно ждут.

Полковник Козимясов слеплен из одних прямоугольников, параллелепипедов и параллелограммов. Лишь пучеглазие скифских глаз нарушали гармонию. Над головой портрет президента, на столе письменный прибор блестит золотыми углами. Звезды на погонах отливают неуставным металлом. Козимясов собрал складки на лбу, взгляд из‑под бровей полетел над сукном:

– Что, майор, привел своего идиота? Отлично! А ты знаешь, чем закончился митинг? Нацисты разгромили все витрины, ограбили магазины уважаемых людей. Банкоматы унесли!

Как ты посмел толпу пропустить, там улица 20 метров в ширину, тебе батальон туда нужен был?

– Товарищ полковник, бойцы отступили по моему приказу во избежание массовой давки. И нас бы затоптали и сами подавились.

– Да кто ты такой? «Нас бы подавили!» Ты присягу давал! Помнишь, что там написано? Не щадя жизни!

Полковник встал, кулаки в стол, набычился и забрызгал слюной:

– Этот твой идиотина! – Казалось, глазные яблоки сейчас дуплетом выстрелят в Тремасова. – Не смог пацана заластать! Ему что, теперь новую форму за его разгильдяйство? Может, обоим вам по ордену дать?

– Слышь ты, Кадаффи недорезанный!

Зайцев на секунду закрыл глаза. Случилось то, чего больше всего боялся. Тремасов превращался в берсеркера.

– Ты там был, обмудок еб**ый?.. – Тремасов на глазах полковника вырастал в размерах.

Следующие замысловатые выражения Козимясов уже не слышал. В обморок он не упал. Плюхнулся в кресло, раскрыв рот.

В кабинет забежал трясущийся капитан, махнул хвостом и испарился. Зайцев схватил бойца и потащил. На первом этаже Тремасов пришел в себя.

– Валим отсюда! – Командир забыл уставные обороты. – Быстрее к своим!

Квадратная челюсть Козимясова тряслась, слова путались. Тремасов успел расслышать:

– Сережа! Капитан! Карпов, принеси новый мундир! Или брюки хотя бы.

– Не знаю, обосрался он ли нет, но то что не генерал это был – это точно. – закончил омоновец.

– Тебе бы мемуары писать, начальник. – сказал Кабанов. – Заслушаешься. Тебя как по имени, кстати?

– Леха.

– Ну что, Леха, предстоит нам твоего тезку изловить – Крутилина Алексея Николаевича, год как не желающего Родину защищать. Адрес: улица товарища Калинина, 13, квартира 4. Первый этаж, значит. Время сейчас 20–30, еще часок подождем, как стемнеет, подъедем к дому, понаблюдаем.

– Нам бы фотографию его, вдруг мимо проходить будет. – предположил Свиридов.

– На месте разберемся.

Разбираться на месте пришлось вот как. Виктор, как имевший нормальное телосложение и благопристойный вид, пошел беседовать с соседями, а два качка сидели в автомобиле и наблюдали за окнами нужной квартиры.

– Все окна во двор и с решетками. – сказал Кабанов. – это хорошо. Занавески – это плохо. Видишь кого‑нибудь?

– Баба ходит и подросток. – ответил Тремасов. – Больше никого.

– А не уклонист ли это наш?

– По фигуре лет 15 – брат, скорее всего.

Дверь открылась, на переднее сиденье плюхнулся Виктор.

– Докладываю: Крутилин Алексей проживает вместе с матерью, старшая сестра вышла замуж, живет отдельно. Мать работает медсестрой, сам Алеша из дома редко выходит, чем занимается, неизвестно. Дверь в квартиру железная, два замка, глазок.

– Онанизмом он занимается! – заключил Кабанов. – Пошли, это он в окне мелькал.

На площадке друзья задумались над способом проникновения в квартиру.

– Скажу участковый, труп на площадке, помогите опознать. – предложил Свиридов. – Сразу не откроют, потом обязательно вылезут полюбопытствоать.

– Давай попробуем, не получиться, соседей привлечем. – Кабанов нажал на кнопку звонка.

– Звонок работает? – повернулся к товарищам. Те пожали плечами. Здесь из‑за двери послышался голос, как козлик проблеял:

– Кто там?

– Полиция! – неожиданно для всех гаркнул Тремасов.

За дверью послышался шелест и стук падающего тела. Еще через несколько секунд женский крик:

– Сынок, что с тобой?

Дверь распахнулась, полнокровная женщина в халате вытаращила глаза на пришельцев.

– Вы кто такие?! Какая еще полиция?! Посмотрите, что с моим сыном сделали?

– Тихо, мамаша! – Кабанов показал удостоверение и переступил через тело призывника.

– Сын ваш должен Родину защищать, а не под юбкой прятаться! Знаете, что он в розыске?

Кабанов оттирал женщину в комнату, давая возможность коллегам спеленать уклониста и отвести в машину. Коллеги не совсем правильно поняли старшего группы – Тремасов также переступил через неподвижное тело, а Свиридов, вздохнув, прислонился к дверному косяку.

Тело резко стало подвижным до невозможности. Пантеелев юркнул в ногах остолбеневшего Виктора и помчался к двери на улицу. А домофон на двери в неисправном состоянии, поэтому, когда на улицу выбежали участковый и омоновец, у беглеца появилась фора во времени и расстоянии.

– Не догнали?

– Как обезьяна от гепарда ускакал! – тяжело дыша, объяснил Тремасов.

– Не наоборот? – усмехнулся Дмитрий. – Ладно, нечего за этим чмо бегать. Никуда он не денется, паспорт и призывной я забрал у матери.

– Поехали за вторым по списку? – предложил Свиридов. – Уж одного мы должны в военкомат предоставить.

– Не спеши, есть у меня одна идея.