Читать книгу Редукция секса, или Неформальный анализ некоторых имплицитных интенций и весьма акцидентных связей - Яна Касьянова - Страница 15

1

*

… мы должны подвергнуть наши способы мышления основательной ревизии…

А. Тарский

– Мне необходимо сменить тактику, – заявила Тори.

– Что значит «сменить»? А она у тебя есть? – удивилась я.

– Не-е-ет…

– А что, в таком случае, ты менять собралась? Не сменить, выходит, а выработать.

Наверное, Тори была недалека от истины, считая, что, должно быть, выглядит в глазах Семёна обидчивой, ревнивой истеричкой. Может, она этого и не хотела, но вот как-то так получалось… Если Семён и Тори не трахались, они выясняли отношения (хотя какие могут быть отношения после двух недель знакомства?).

– Вы явно форсируете события, – сделала вывод Наоми. – Выяснять отношения вам, по-моему, ещё рановато…

Тори утверждала, что зачинщиком всех разборок являлся Семён, что он, дескать, её провоцировал, а она, естественно, просто не могла не ответить ему должным образом. Так ведь сама виновата. Нет, чтобы смолчать…

Мы с головой погрузились в процесс разработки плана действий.

– Попробуй обойтись без слов, – посоветовала я Тори, – иначе всё опять скатится на уровень выяснения отношений и в твою очередную истерику. Видишь, что он опять за своё собирается, и не отвечай.

– Промолчать что ли? Странная будет реакция с моей стороны…

– Ну, тогда резко смени тему, – внесла свой вклад Наоми.

– В смысле «кажется, дождь начинается»? Или наоборот: «какая сегодня хорошая погода»?

– А я считаю, что лучше вообще ничего не говорить. Переключи его внимание. Например, возьми в руки какой-нибудь предмет, который его заинтересует. Фотографию мамы, что ли…

– Нет, – возмутилась Тори. – Мама – это святое…

Тут Тори была, несомненно, права. Но это не означало, что нужно было сидеть, сложа руки. Тори нуждалась в помощи и в спасении. Всё её маленькое, карапусечное существо являло собой сплошной сигнал бедствия, и мы с Наоми, конечно же, не могли не откликнуться, не могли остаться равнодушными к происходящему. Лично я уже не боялась, что Тори встрянет. Как можно бояться того, что уже случилось? Но помочь выжить в сложившейся ситуации – это был наш с Наоми долг.

– Тогда, если он опять о своих бабах заговорит, переведи разговор на себя, – предприняла я ещё одну попытку. – Подойди, обними, поцелуй…

– Не пойдёт, – пресекла меня Наоми. – Тогда у него сформируется взаимосвязь: эта тема – поцелуй, эта тема – секс.

Да… как у собаки Павлова: звонок – еда, звонок – угощение.

– Тогда, в самом деле, молчи, – подвела я итог.

Я вспомнила, как сегодня на занятиях по педагогике высшей школы, которые я посещала, Печёркина, руководитель этих курсов, немного отвлеклась от психологии студентов и упомянула одну народную мудрость. Один ворчит, сказала она, другой молчит. Молчит тот, кто умнее. Даже не умнее, а мудрее. А что касается женщины, так она в принципе должна быть не умной, а мудрой. И в этом – большая разница. Упаси вас господь, наставляла нас Печёркина, предстать перед мужиком этакой «эмансипированной дурочкой», заявляющей, что она «тоже институт кончала» или (не дай бог!) что она – кандидат наук!

– Это точно, – согласилась Наоми. – Со своим Котиком я это очень хорошо усвоила. Какой кандидат! Да я перед ним дура дурой! «Котик, а что ты думаешь?..», «Котик, а это как?..», «Котичек, а как бы это?…».

– В принципе, действует… Два года ведь уже своего Котика удерживаешь, да?

– Два с половиной.

– Ну вот…

Мне вспомнилось, как несколько дней назад в коридоре первого корпуса я встретила своих бывших студентов.

– На занятие идёте? – поинтересовались они. – Что за группа? Девчонки есть?

– Есть, хорошие девочки. Приходите, познакомитесь.

– А вот и придём. Мы им объясним!..

– Ну, этим девчонкам ничего объяснять не надо! Умненькие девочки.

Один из парней тяжело вздохнул:

– Жалко. Трудно с такими…

Устами младенца! Похоже, и девятнадцатилетние мальчишки, и вполне зрелые мужчины были относительного этого вопроса всецело солидарны. Отсюда вывод: мудрая женщина своего ума (если он у неё, конечно, есть) показывать не должна.

Мудрая женщина, сказала Печёркина, должна играть роль Дитя – существа слабого и беспомощного (только без фанатизма!). Ей якобы ничего не под силу, ничего-то она без Него сделать не в состоянии. Её девиз – «Милый, да я без тебя… Куда я без тебя, милый?». Именно этим, в частности, по мнению психологов, объяснялся загадочный феномен красавицы и дурнушки. Ведь по статистике (а статистика вещь, как известно, упрямая) женятся чаще всего на последних. Ну, даже если и не женятся, то к ним уходят от тех, на ком уже женились.

– Ведь сколько таких случаев: ушёл от жены-красавицы к этой, и что он только в ней нашёл?! Видно, – предположила Печёркина, – то и нашёл. Смог почувствовать себя рядом с ней Мужчиной. А та, красавица, и без него прожить, наверное, могла. И давала ему это понять при каждом удобном случае. Мужчина ведь исторически и генетически – лидер. И он никогда по доброй воле от своего лидерства не откажется. Может, и сделает вид, что согласился с вами, уступил, но только сделает вид. И поэтому он всегда будет с той, которая позволит ему быть лидером, признает в нём лидера и пойдёт за ним. Даже если она – дурнушка…

Был в словах Печёркиной какой-то здоровый, незамысловатый и бесхитростный здравый смысл. В этом даже была какая-то особая, извращенная логика, мужская логика. Он бы радоваться должен, что рядом с ним та, рядом с которой он достоин быть и которая его достойна. Так нет, ему подавай такую, на фоне которой ему выглядеть достойным совсем нетрудно. Это что, комплекс неполноценности? Или просто мужчины так устроены? Не понятно… И ведь это – не единственный парадокс. Вот говорят: сила женщины в её слабости. А что ещё мы можем противопоставить мужской силе (не обязательно физической, но и силе характера, силе воли, на которые претендует сильный пол)? Как-то Эрнест рассказывал мне о том, что в молодости он занимался чем-то вроде восточных единоборств (я в этом не разбираюсь, куда уж мне, поэтому – «чем-то вроде»). Одним из принципов этой борьбы было одоление противника тем, что ему не свойственно – его противоположностью. Если противник жёсткий, объяснял мне Эрнест, ты должен быть мягким; если противник высокий, то его легче победить низкому, если основательный и крепкий, победить можно юркостью. А что делать нам, если противоположный пол – сильный, и это закреплено всей предшествующей культурной традицией? Очевидно, брать слабостью.