Читать книгу Птичья песня - Яна Ветрова - Страница 1

Глава 1. Путешествие

Оглавление

– Катюха!

Я поморщилась. Алина прекрасно знала, как я не люблю это имя, поэтому использовала его только в крайнем случае. Значит, уже не в первый раз зовёт. Я согнала с лица беспричинно тоскливое выражение и поспешила к автобусу.

– Ты чего замечталась? Давай скорее, тут вообще-то нельзя парковаться, быстрее, быстрее!

Именно Алина, моя соседка и бывшая однокурсница, предложила поехать в автобусное путешествие. В любой момент я могу закрыть глаза и оказаться в том весеннем вечере, когда я сидела за компьютером и смотрела какой-то сериальчик с приключениями и погонями. За окном дождь стучал по карнизу, шуршали молодые листья… Я всегда представляла себя на месте одного из героев и в опасные моменты думала – ага, здесь я бы обязательно споткнулась, а тут чихнула, когда надо тихо прятаться от врагов. И вот как раз когда я воображала, как вместе с героем прыгаю с крыши на крышу и не допрыгиваю, вернулась с работы Алина. Так уютно пузырилась кола в бутылке, так ароматно пахла пицца… И вдруг эти приторные духи, эти светлые кудряшки и звонкий голос, возвещающий о том, что есть горящая путёвка! Как мы и хотели! Автобусный тур! Посмотреть старую Европу!

Ох, Алина, я ведь кивала из вежливости и совершенно не хотела ни в какой тур, не хотела никаких Европ, ни старых, ни новых. У меня прекрасный вид на весь мир через монитор ноутбука. И всё же моя подруга умела увлечь. Загипнотизированная её рассказом обо всех прелестях предстоящей поездки, я вдруг обнаружила себя открывающей ящички стола в поисках документов. Голос в голове простонал: «Что же ты делаешь!», но было поздно: я уже протянула подруге паспорт.

Голос быстро сдался под напором Алины, которая по вечерам вытаскивала меня на кухню, заваривала ягодный чай и исписывала бумажки планами, на какую экскурсию идти, какую пропустить, какие города она знает и сама покажет интересные места. Я смирилась с тем, что придётся на пару недель покинуть своё уютное гнёздышко. Как же хорошо, когда за тебя всё решают! Алина, как девушка ответственная, и рюкзак помогла упаковать. Сборы всегда вызывали у меня ступор. Как понять, что из всех моих вещей действительно понадобится? Даже от родителей я переезжала в несколько этапов. У Алины же всё было просто: составить план, проверить план, осуществить план – начиная от покупок, заканчивая сборами в поездку.

Она очень переживала, отпустят ли меня в отпуск прямо через неделю? Да, я тоже переживала. Моя воображаемая начальница была классической начальницей, не терпевшей опозданий и штрафовавшей нерадивых сотрудников. Но на то она и воображаемая, чтобы делать то, что нужно мне.

Алина считала, что я работаю в магазине бижутерии. Частично это было правдой – когда-то я проработала в таком месте почти целое лето. Удобная версия: Алина предпочитала золото, и ей бы в голову не пришло попросить какие-нибудь украшения со скидкой.

По утрам мы вместе собирались на работу. Алина уезжала в своё турагентство, а я провожала её до остановки, делала большой круг и возвращалась домой. Иногда я покупала булку и направлялась к пруду покормить птиц. Утки спешили ко мне, как к родной, чуяли мою птичью душонку.

Алина думала, что мы живём в квартире моих родственников, и радовалась низкой арендной плате. На самом деле эта квартира досталась мне в наследство от бабушки. Алину немного расстраивало, что нельзя устраивать вечеринки, потому что соседи знакомы с моими несуществующими родственниками и, естественно, расскажут им о шумных квартиросъёмщиках. Просто я люблю тишину.

Вот так, с рюкзаком, о содержимом которого у меня были довольно смутные представления, ранним утром весеннего дня я оказалась на небольшой площади недалеко от вокзала, где ждал туристический автобус. В группу набралось всего человек двадцать, но запомнились лишь несколько. Двое мальчишек-подростков – о нет! – периодически начинали громко хохотать; толстая женщина шикала на них. Муж и жена с маленькой дочкой, спящей на руках у отца; одна пожилая пара, одна беременная женщина – её-то куда понесло! Старичок интеллигентного вида в вельветовом пиджаке; высокий нервный молодой человек с прилизанными волосами и ещё какие-то непримечательные люди.

Алина вихрем носилась среди них, помогая своей коллеге подгонять сонных туристов. Знаменем развевался её розовый шарф. Даже в отпуске она не могла просто наблюдать за происходящим, её энергии всегда нужен был выход. Я занервничала, глядя, как все эти люди запихивают в багажник автобуса огромные сумки на колёсиках, по сравнению с которыми мой рюкзачок казался чуть ли не игрушечным. Но Алина, заметив моё беспокойство, разрешила взять рюкзак в салон, так что я расслабилась и отвлеклась. Выпадать из реальности – это я умею почти профессионально. И как тут не выпасть! Птички, мои друзья, чирикают; дрожат на ветру листочки, ярко-зелёные после дождливой недели; солнце выглядывает из-за облаков и рисует кружевные тени на асфальте. Тонкая вишня вся усыпана цветами.

Порыв тёплого ветра растрепал мои волосы, но вместо радости вдруг накатила тяжёлая, давящая тоска. Мне захотелось лечь прямо на землю, покрытую молодой травой и одуванчиками, и остаться тут, в этом раннем утреннем городе, совсем не похожем на свою дневную версию. Машин ещё мало, редкие прохожие спешат на работу, в тёплом персиковом свете даже стеклянные многоэтажки выглядят дружелюбно…

Тут-то меня и окликнула Алина. Я оказалась в хвосте очереди на посадку. И как двадцать человек смогли создать такую толкотню? Кто-то не стал отдавать чемодан в багаж и оптимистично проталкивал его в узкую автобусную дверь. Образовался затор. Алина как будто присутствовала сразу везде, пытаясь помочь всем одновременно, периодически призывая меня на подмогу. Взгляды устремлялись в мою сторону, и я сутулилась, проклиная свой высокий рост. И чем я могла помочь, даже если бы хотела?..

Мне повезло расположиться за второй дверью в центре автобуса, где всегда много места и мало соседей. Так как автобус был рассчитан на большее количество туристов, у меня даже за спиной никто не сел. Алина убежала вперёд, к экскурсоводше, женщине с таким важным видом, словно она везла делегацию министров, а не разношёрстную толпу, мало заинтересованную в том, что она рассказывает. Хотя что это я, вон же, слушают люди… Это меня клонит в сон. Обняв рюкзак, который связывал меня с домом, и полуприкрыв глаза, я смотрела, как проносятся мимо знакомые улицы, машины начинают собираться в заторы, а я как будто прощаюсь со своим городом навсегда. Я тряхнула головой – ну что за дурацкие мысли? Раз в сто лет выехала из дома и тут же раскисла! «Птица-унылица», – сказала бы мама.

Птичка, так меня бабушка называла, а ещё иногда Воробушком. За мой растрёпанный вид, вечно взъерошенные, не достающие до плеч светлые волосы. Маме я больше напоминала цаплю – такая же длинная и неуклюжая. Частенько она сравнивала меня и со страусом. Да, прятать голову в песок – это я умею. Я не лезу ни в какие истории, но иногда они сами влезают в жизнь.

Первые сутки в автобусе слились в какую-то мешанину. Шумные подростки, бегающая по салону девочка, вопли её мамаши. «Даша, держись за поручни! Даша, ты пить хочешь? Не хочешь? Точно? А есть? Смотри… Может, всё-таки поешь? Ну хоть печенье! Запить? А говорила, пить не хочешь!» Потом нам раздали сухой паёк и обещали настоящий ужин где-то в придорожном кафе, но ужин не случился, и пришлось довольствоваться сладким батончиком… Я жалела, что не взяла ноутбук с моими сериальчиками. Но что ноутбук без пиццы и уютного дивана? Было то душно, то холодно. Периодически удавалось задремать. Мне снилось, что всё покрывается зелёным мхом, а над ухом шелестят крылья невидимых бабочек. Я просыпалась с ощущением, что это меня покрыл мох, крепче обнимала рюкзак, который ещё не пропитался запахом автобуса, и жевала шоколадку. Потом наступила ночь, сменился водитель и вёз неровно. Где-то среди этих обрывков сна и не-сна затесалась таможня. И снова ночь. По другую сторону прохода тихонько, словно стесняясь, храпел интеллигентного вида старичок, а впереди бубнили две тётушки, подружившиеся на почве автобусной бессонницы. Эта бессонница добралась и до меня, и я тревожно вглядывалась в черноту ночи, где кроме фонарей ничего нельзя было разобрать.

Только начинало светать, когда мы остановились на отдых около которой уже по счёту заправки. Я решила не толкаться и выйти попозже. Напротив окна оказалось высохшее дерево, и отражение моего лица прочертили чёрные ветви, словно татуировка воина, готового к битве. «Какой ещё воин, Екатерина?» – раздался в голове недовольный голос моей тётушки, которая когда-то придумала себе аристократических предков и всю жизнь прожила в соответствии с этой легендой. Она пыталась привить свой вымышленный аристократизм и мне, но всё, что я смогла перенять – это романтический вид. Да и тот проявлялся лишь благодаря отсутствующему взгляду в те моменты, когда я в очередной раз проваливалась внутрь своей головы.

На улице было свежо. До чего же приятно ощутить под ногами твёрдую землю! Я вдыхала холодный ночной воздух и смотрела по сторонам. Часть туристов толпилась у кассы круглосуточного магазина, кто-то сразу вернулся в автобус. Водители курили, а рядом с ними один из подростков пинал камушки. Я решила, что ему тоже хочется курить, но он боится, что мать увидит. Нервный молодой человек с немытыми волосами навис над сонной экскурсоводшей и донимал её вопросами, водя пальцем по карте. Женщина вяло отмахивалась.

– Лилия Сергеевна! – доносился до меня раздражённый шёпот. – Потеряем пару часов, позже в отель приедем, не страшно! Зато увидим дом того самого алхимика, который… Нет! Сам я поехать не мог, вы представляете, как это дорого? Ну что вам стоит!

Стало скучно. Я отошла подальше, чтобы послушать лес. Вдалеке пел соловей, тоже серая птичка, как и я, но я безголосая серая птичка. Кажется, где-то рядом болото или речка – лягушки квакают нестройным хором. Кустарник с плотными листьями и крупными, готовыми распуститься бутонами. У нас такой не растёт. Мелкие синие цветочки и белые маргаритки, которым ещё рано появляться. Я присела на корточки и провела рукой по траве. Нет, ерунда, трава такая же, как дома. Когда же мы приедем хоть куда-нибудь! Как же хочется растянуться на нормальной кровати!

Мягкие шаги позади заставили меня вздрогнуть и обернуться.

– Ах, девочка, не пугайтесь! – улыбаясь, проговорил интеллигентный старичок.

– Я и не пугаюсь, – пробурчала я, с сожалением поднимаясь от травы.

– Простите уж назойливого пенсионера…

Ну вот, начинается! Один в один моя тётушка.

– …но я смотрю, вы интересуетесь природой, не так ли?

Не так, не так!

– Ну… я… – что ещё воспитанная псевдоаристократической тётушкой барышня должна была ответить?

– …и людьми, как я посмотрю, тоже. А я в вас сразу приметил родственную душу!

Этого ещё не хватало.

– Вы не замечали, как люди иногда похожи на растения?

На пиявок. Люди похожи на прилипчивых пиявок!

Дедушка выудил из кармана вельветового пиджака блокнот в потёртой кожаной обложке.

– Взгляните, – он наслюнявил палец и принялся быстро перелистывать страницы. – Вот! Наш неспокойный молодой сосед напоминает сейчас плющ, обвивающий степенное дерево.

Для начала я взглянула за спину старичку. Так и есть – нервный всё не отставал от экскурсоводши. Какой там плющ, самая настоящая пиявка! Потом я наклонилась над блокнотом и замерла. Вот это да! Тёмные листья как руки обнимают ствол, а тот будто пытается выпутаться. Всего лишь быстрый набросок карандашом, но как живой.

– Только что изобразил, с позволения сказать, – скромно покашливая, сообщил старичок.

Я взяла блокнот и пролистала назад, озвучивая свои догадки. Вот два чертополоха сплелись шеями – мальчишки-подростки, точно! Распускающийся тюльпан – это Алина. Маленький задорный одуванчик, растущий меж двух мухоморов, заставил меня улыбнуться.

– А где же я?

– Вас, моя дорогая, я никак не могу определить. Но ничего, время есть, уж я угадаю, кто вы!

Тихонько посмеиваясь, интеллигентный старичок спрятал блокнот в карман и направился к автобусу. Я постояла ещё немного, удивляясь, как быстро небо у края горизонта успело поменять цвет на ярко-голубой. На душе стало легко, и в автобусе я наконец-то заснула глубоким спокойным сном.


Я сбилась и не представляла, какой по счёту город мы только что покинули. Незаметно автобус заехал из прохладной весны в тёплое начало лета. Шёл пятый день путешествия, и мы колесили по странам, как будто были не туристами, а прошлогодними листьями, которые без всякого маршрута гнал ветер. Алина утверждала, что мы едем чётко по плану, показывала линии на карте. Хорошо-хорошо, я не спорю, тебе виднее!

Экскурсоводша успокоила утомлённую группу тем, что в следующем городе мы задержимся на целых двое суток. До этого мы проводили ночь или в автобусе, или в однотипных дешёвых отелях – кровать, шкаф, душ на несколько комнат. Маленькие городки с брусчаткой и обязательным шпилем собора сливались в один бесконечный город. Я уже научилась угадывать, куда выведет очередная кривая улочка: на местный рынок, к соборной площади или к скверу с фонтаном. Туристические лавки с одними и теми же сувенирами будто следовали за нами на своих собственных автобусах, обгоняли где-то по пути и выстраивались одинаковыми рядами в новом городке, делая вид, что они стояли здесь всегда. Первоначальный план Алины отделиться от экскурсии был ей самою и отвергнут. Она пребывала в восхищении от Лилии Сергеевны, не отходила от неё и ловила каждое слово. Та благодушно улыбалась и терпеливо отвечала даже на самые дурацкие, на мой взгляд, вопросы.

Даша-одуванчик бегала и скакала вокруг, заставляя свою мамашу беспокойно окликать её. Бессонные тётушки обычно садились поодаль на лавочку и болтали о своём. К ним присоединялась беременная женщина. Где-то рядом маячил интеллигентный старичок, не отрывающий карандаш от блокнота. Случалось, что он поднимал голову и отвечал на мой взгляд улыбкой и кивком. Нервный вечно где-то пропадал, едва успевая вернуться к отъезду. Похоже, у него был свой собственный план поездки. Иногда он, довольный, в последний момент прибегал к автобусу с каким-нибудь свёртком, требовал открыть багажное отделение и долго копался в своём чемодане. Экскурсоводша едва заметно покачивала головой, но не спорила.

Я покупала мороженое и отходила от группы, чтобы отдохнуть от нудного потока исторических фактов, которые туристы мгновенно забывают, стоит экскурсоводу перейти к следующему памятнику. Кто бы мне рассказал, почему у этого ресторанчика на вывеске, заржавевшей от времени, изображён попугай? Можно зайти, спросить… Но нет, не пойду. Пускай это останется загадкой. Я доставала старый фотоаппарат и, воровато озираясь, снимала то, что мне казалось интересным. Туристам на растерзание отданы обычные достопримечательности, к которым их заботливо ведут экскурсоводы и наизусть зачитывают текст из справочника. А эти вывески, или покосившиеся номерки на домах, или старинная ваза, выставленная на балконе, связанные крючком шторки… Это то, что принадлежит только городу. Смотри, но не трогай, как будто говорит он, а я без разрешения забираю часть его в своём фотоаппарате. Не волнуйся, очередной город, чьё имя я уже забыла, я никому не покажу, это только для меня. Никто не узнает, что я украла у тебя этот кусочек.

Наша группа грузилась в автобус, и я поняла, что потеряла из вида дедушку. На сидении я обнаружила записку и сразу узнала листок из блокнота.


«Моя милая девочка, наше короткое молчаливое знакомство подошло к концу: к сожалению, дела зовут, и мне приходится оставить Вас в дороге.

Счастливого пути!

P.S. Кажется, я нашёл ответ. Пускай он принесёт Вам удачу.»


Я перевернула листок. Тонкий, аккуратно выведенный колосок пшеницы, полусогнутый, а на нём – растрёпанный воробушек. Я аккуратно сложила лист и убрала в задний карман джинсов.

Наконец мы прибыли в то место, где нам предстояло провести две ночи. Маленький городок, по дороге рассказывала экскурсоводша, знаменит колдунами и ведьмами, целителями и алхимиками, проводившими эксперименты за гранью понимания обычного человека! «Да-да, конечно, мы все вам верим! Всё чрезвычайно загадочно и совершенно необъяснимо!» – скептически думала я, пока не окинула взглядом автобус. Нервный молодой человек так вцепился в сиденье перед собой, что побелели костяшки пальцев. Ну ладно, у каждого свои интересы. Даша тоже была в восхищении, да и подростки оживились.

– Наша гостиница, – говорила Лилия Сергеевна, – отнюдь не простое пристанище для туристов. Владелица уже многие годы собирает старинные предметы, окутанные тайнами, связанные с колдовством и магией. Это не только украшения, драгоценности, оружие, всевозможные кубки и бокалы, в которые когда-то незаметно подсыпали яд! Это и старинные книги, картины, предметы мебели, алхимические принадлежности…

Я забеспокоилась и перестала слушать. Ох, нет! Одна из причин, почему я не люблю музеи – запах старой мебели и тканей, такой затхлый, душный, сладковатый, от которого хочется бежать на воздух! Как же там ночевать! Мне снова нестерпимо захотелось домой, и я вцепилась в рюкзак с не меньшей силой, чем нервный в сиденье, но ткань уже пропиталась запахом бензина и пыли.


Музей-гостиница оказался не так плох, как я себе вообразила. Внушительный трёхэтажный дом, стиснутый по бокам такими же старыми зданиями, снаружи ничем от них не отличался. Зайдя внутрь через непримечательную деревянную дверь, мы попали в царство бордового бархата и тёмного дерева, хрустальных люстр и свечей в тяжёлых подсвечниках. Широкая лестница вела на второй этаж, оттуда коридоры уводили в два крыла – восточное с комнатами для гостей и западное, занятое музеем. Номера гостиницы оказались стандартными. Ничего особенного, чего можно было ожидать от такого места: обыкновенные кровати с белым постельным бельём, светлые стены, унылый пейзаж над телевизором, тесная ванная комната.

Хозяйка гостиницы, широкая и невысокая дама лет за пятьдесят с раскосыми глазами, назвалась госпожой Сай. Она довольно сносно говорила по-английски, поэтому я не слушала, что там переводит экскурсоводша. Госпожа Сай пояснила, что её род берёт начало от необыкновенно богатого китайского мандарина, чей младший сын путешествовал по миру в поисках сокровищ, и она продолжает традиции семьи. Я тут же вспомнила свою тётушку с её псевдоаристократическими корнями.

На ужин нас пригласили в обеденный зал, большую часть которого занимал длинный дубовый стол. Еда под стать номерам оказалась незатейливая, но разговоры отвлекали. Госпожа Сай рассказывала про свой музей, который обязательно покажет нам после ужина. Алина слушала с раскрытым ртом, как и остальные. Меня же что-то беспокоило. Хитрый взгляд нашей хозяйки бегал с одного человека на другого, по привычке выискивая что-то ценное. Она часто поглядывала на нервного, хотя это как раз было неудивительно – он весь извертелся. Когда её взгляд пересёкся с моим, я почувствовала, как холодеют пальцы и мурашки бегут вдоль позвоночника. За секунду меня перебрали по косточкам, осмотрели со всех сторон и вынесли решение. Я по привычке сделала, как тётушка учила – аристократка кроме прочего увлекалась мистикой и эзотерикой. Я поставила между собой и хозяйкой гостиницы воображаемое зеркало, как будто она смотрит на своё отражение, а не на меня. Хозяйка перевела взгляд на экскурсоводшу. Я вздохнула. Всегда приятно думать, что такие маленькие фокусы работают, даже если это и не так. Мне вдруг подумалось, что госпожа Сай сама похожа на сундук с сокровищами. В складках её юбки могли храниться как драгоценности с потопленных кораблей, так и черепа неудачливых моряков, а то и запачканный кровью кинжал.


Я проснулась в холодном поту, стряхивая с себя невидимый мох, который, казалось, обволакивал меня от ног до головы и хотел проникнуть внутрь. Колючим комком распирало грудь неприятное чувство, как будто что-то идёт не так. Алина ровно дышала, отвернувшись к стенке. Я села на кровати, на ощупь нашла джинсы, кое-как зашнуровала кеды. Надо найти кухню и приготовить чай, это всегда помогает дома, должно помочь и здесь.

Я шла по тёмному коридору, стараясь не шуметь и никого не разбудить. Свечи на ночь гасили, но по углам стояли тусклые светильники. К моему разочарованию, в гостиной свет вообще не горел, а выключатель на стене я не нащупала. Очень не хотелось возвращаться в комнату за телефоном, поэтому я пошарила по ящикам комода. Нашлись свечи, а значит, где-то должны быть и спички. Ага! Какая я молодец! Я выбрала свечку подлиннее и подсвечник полегче, похожий на чашку, с круглой ручкой под палец. Не хватало только длинной белой ночной рубашки в кружевах и гремящей цепи на ноге.

Я быстро нашла дверь в кухню для постояльцев. Со всеми этими поисками я забыла про свой кошмар, и мне расхотелось пить чай. Сделав пару глотков воды, я решила заглянуть в музей. По правде говоря, меня не так уж интересовали экспонаты. Нас провели по музею после ужина, тщательно расписывая историю каждого предмета. Уже через полчаса я была готова проклясть все эти банки и склянки, кошачьи косточки и лягушачьи шкурки, бусы и амулеты, диваны и ширмы, бесконечные двери, за которыми обнаруживались новые и новые завалы вещей. Помещения не отличались объёмами, туристы толкались, чтобы подойти поближе, кто-то украдкой трогал экспонаты. Даша спала на руках у отца, бессонные тётушки оставались в коридоре у открытого окна. Я бы присоединилась к ним, но Алина за руку тащила меня дальше.

В одной из комнат обнаружилась вторая дверь, ведущая в помещение попросторнее. Я успела разглядеть полки, уставленные книгами, мутное зеркало в углу и стоящее к нему лицом кресло с высокой спинкой. Из-за тёмных пятен на зеркале казалось, что в едва видимом отражённом кресле кто-то сидит. Мне нестерпимо захотелось выбрать с полки какую-нибудь книжку, обязательно с картинками, устроиться в этом кресле… И хорошо бы ещё бутылочку колы кто-нибудь принёс!.. Мои мечтания нарушила госпожа Сай, которая шумно отогнала от двери ринувшегося туда нервного молодого человека:

– Нет, нет! Извините, закрыто!

– Но почему?! – чуть ли не визжал молодой человек.

– Запасник, ничего интересного! – говорила хозяйка, оттесняя нервного и захлопывая дверь.

Тот продолжал возмущаться, и пришлось вмешаться Лилии Сергеевне, которая уверила, что обязательно как-нибудь договорится, чтобы молодого человека пустили в виде исключения. Меня это невероятно разозлило, и я весь вечер надоедала Алине своим ворчанием. Что это значит – его пустят, а других нет? Другим, может быть, тоже интересно! Это что же, если устроить истерику, то всё можно? Алина пообещала поговорить с Лилией Сергеевной, чтобы и меня пустили в виде исключения, и тогда я разобиделась. Она меня ставит в один ряд с этим сумасшедшим, что ли? И вот поэтому, когда я с приключениями добралась до кухни, отчасти от обиды, отчасти от любопытства, я решила попытать удачу.

И что на меня нашло? Я никогда не искала приключений, и мне ни разу в жизни не хотелось пощекотать себе нервы, прогуливаясь в темноте по комнатам, заставленным старой потемневшей мебелью «с историей», как выразилась Лилия Сергеевна. Но в меня словно вселился герой моих любимых книг. Вот он, осторожно оглядываясь – не притаился ли враг в глубокой тени, – выходит из гостиной. По пути он чуть не сносит напольную вазу, но об этом повествование умолчит. Потом он грациозно и бесшумно взлетает по лестнице вверх, к коридорам, споткнувшись и ушибив ногу, но читателю романа незачем об этом знать. Хоть ступени не скрипят, и то хорошо.

Пламя свечи дёргалось, а я вдруг сообразила, что наверняка оставляю за собой капли воска. Эта мелочь вернула меня в реальность, и сразу стало не по себе. Но не разворачиваться же на полпути! Я потянула на себя дверь, и из щели пахнуло затхлым запахом старины. Странно, он не казался таким отчётливым вечером. Наверное, на ночь закрыли окна. Свечка затрещала и погасла. Тьфу ты! Хорошо, что зная о том, какие неожиданности обычно подстерегают героев приключенческого романа, я захватила с собой коробок спичек.

Потом птица-неудачница довольно долго совалась в разные двери, и ни одна из них не была той самой. Я точно помнила, что в основной комнате стоял безголовый манекен в юбке из павлиньих перьев, но как же его теперь найти? Наконец, на глаза попалась полоска подрагивающего света. Это должна быть та самая дверь! И почему я не подумала, что хозяйка вполне может сама сидеть в уютном кресле, конечно, не со стаканом колы, а, скажем, с бокалом вина, и изучать древнюю магическую книгу, готовая наложить заклятье на незваную гостью? Неожиданно раздались мужские голоса. Один был едва слышен, а другой то взвизгивал, то причитал, то умолял. Не наш ли это нервный друг? Но с кем он там разговаривает? Я погасила свечу, поставила подсвечник на пол и подкралась ближе.

…и вновь я спрашиваю себя, что на меня нашло? Может быть, сказался недостаток сериалов? Шла бы в свой номер, курица ты безмозглая, ложилась бы в кровать и смотрела дальше свои замшелые кошмары!

Ближняя комната с манекеном была едва освещена. Через распахнутую дверь из дальнего помещения проникал свет расставленных на полу свечей. Меня неприятно удивило сходство моих и нервного молодого человека действий: прокрасться в библиотеку, не использовать электрический свет… Он снова что-то воскликнул, а ему резко ответил второй голос. Нервный затараторил, убеждая и умоляя. Да говори же ты чётче, ничего не понятно! Я ступала очень мягко – повезло, что тут ковёр! Даже умудрилась ничего не уронить по пути.

Стараясь оставаться в тени, я заглянула в комнату. Во-первых, кресло отодвинули в угол. Во-вторых, нервный буквально ползал на коленях под зеркалом, хотя скорее это было «во-первых». Но этот факт настолько не укладывался в голове, что мозг для начала отметил перемены в обстановке. В-третьих, повсюду валялись книги, листы бумаги и склянки. Ну и в-последних, зеркало… Пятна пропали, но появилось что-то другое. Нет, это не нервный отражался, как я сначала попыталась себя убедить. У самого края зеркала, не выходя за раму, сидел, скрестив ноги, человек. Он бесстрастно смотрел на моего попутчика, который бился лбом об пол. Прежде чем я успела открыть рот, чтобы закричать, завизжать или что полагается делать в таких случаях, нервный, не замечая меня, возобновил мольбы. Тут бы мне и бежать! Но я словно окаменела.

– О, великий демон зеркала! Одумайся! Снизойди! Я, только я один, предлагаю тебе невиданный дар, жизнь моего нерождённого сына, – он махнул рукой в сторону кресла.

Тогда только я смогла отвести взгляд от зеркала. В кресле, умиротворённо улыбаясь, сидела беременная женщина и поглаживала живот.

– Я повторяю, мне не нужен твой нерождённый сын, – раздельно произнёс демон, который успел устать от пиявочной сущности молодого человека. – А эта женщина…

– Я ей достаточно заплатил, чтобы она молчала! – закричал нервный. Он схватил с пола книгу и потряс ей перед зеркалом. – Но неужели тебе и этого мало?! Я знаю все твои уловки, ты меня не проведёшь! Я настойчив, да, я долго к тебе шёл. Я готов на всё!

Я не могла как следует рассмотреть демона. В дёргающемся свете пламени свечей на жёлтом пятне его лица скакали чёрные тени. Демон помолчал, а потом задумчиво произнёс:

– И ты даже готов занять моё место в зеркале?

– Что? Ты смеёшься надо мной! – взвизгнул нервный, а потом забормотал: – Здесь что-то не так, демон не покидает своё обиталище…

Он стал шарить по полу, нашёл какие-то листы, отбросил, полистал книгу, отбросил и её, схватился за голову. Он дёргал себя за тонкие немытые волосы, беременная вообще задремала. Я боялась пошевелиться – вдруг демон заметит движение? Только сейчас до меня начало доходить: это не один из моих сериалов. Тут и правда происходит что-то такое, от чего глупым птичкам стоит держаться подальше.

– «Зеркало есть источник силы демона, и существо сие не покидает обиталища без крайней на то необходимости», – щурясь, прочитал нервный строку из книги. – Так в чём подвох?

– Ты останешься в нём на двадцать семь лет.

– Двадцать семь лет охранять зеркало демона, обладая всем тем же, чем обладаешь ты?

Неужели он настолько поглощён своей идеей, что не понимает, что ему сейчас подсунут совсем не то, на что он рассчитывает? Это же и дураку ясно! Я подавила героический порыв выскочить на середину комнаты с призывом не верить всяким потусторонним тварям. Ты, Екатерина, не в телевизоре, а этот колдун-недоучка не стоит того, чтобы рисковать. Вообще никто не стоит! Так что стой тихонько и жди момента, когда можно будет смыться, добежать до своего номера, лечь в кровать и сделать вид, что это тебе приснилось.

– Лишь песчинка в твоих часах, а для меня… Не так много, но всё же… За двадцать семь лет я много чему научусь. А что же ты?

– А я пока погуляю, – мягко проговорил демон.

Да врёт он, врёт! Всё просто, как эта самая твоя песчинка из часов! Неужели поверит?

– Устал сидеть в зеркале, – добавил демон с едва заметно изменившейся интонацией.

А вот это правда, сразу слышно! Однако нервный молодой человек не был так внимателен, как заядлая любительница сериалов. Сейчас бы кусочек пиццы и шипящую колу в стакане… Пришлось себя одёрнуть, ведь это явно не развлекательное шоу. Но и уйти я не могла, я даже боялась пошевелиться, не то что попытаться покинуть комнату. Точно споткнусь и что-нибудь уроню!

Молодой человек вскочил и заметался по комнате. Я сжалась. Только бы он не посмотрел в мою сторону!

– Надо рискнуть! Слишком долгий путь я проделал… А с этой что делать? – внезапно воскликнул он.

Я вздрогнула, но он смотрел не на меня, а в кресло, на дремлющую женщину.

– Ах, к чёрту, я же заплатил – пускай сама разбирается. Ну, демон, я согласен.

Демон поднялся на ноги, потянулся вглубь зеркала, достал длинный плащ и накинул его на плечи.

– Приложи обе руки к поверхности и скажи, что ты согласен заменить меня в зеркале на двадцать семь лет.

– И всё?

И всё, дурачок! Да что же ты делаешь!

Но молодой человек и правда сделал так, как сказал демон. Я и глазом моргнуть не успела, хотя возможно я и вовсе не моргала, как нервный провалился внутрь зеркала. Демон же просто шагнул наружу. Незадачливый колдун метнулся было за ним, но ударился о невидимую стену.

– Эй, это ещё что? Почему я не могу выйти?! У меня же должен быть свободный круг рядом с зеркалом! Стой, ты обманул меня! – он в отчаянии заколотил руками по поверхности. Беременная так и спала, и я позавидовала её нервной системе.

– Ты хотел обладать тем же, чем я – вот и обладай. Всё, что отражается в зеркале – твоё. Через двадцать семь лет выйдешь.

Демон развернулся, взмахнул рукой перед собой и напоследок обвёл комнату взглядом. У него было совершенно не демоническое, а уставшее человеческое лицо. Он сделал шаг вперёд и пропал. Нервный между тем времени не терял. Он поднимал с пола бумажки и что-то искал в текстах. В другое время мне показалось бы удивительным, что в отражении бумажки переместились, а в комнате остались лежать на полу. Затем колдунишка вытащил из кармана крупную жемчужину и направил её в сторону беременной.

– Думаешь, запер меня? Я ко всему готов! Может, не сразу, но выберусь и найду тебя, обманщик!

Он прикрыл глаза и что-то зашептал, женщина вскрикнула, вскочила на ноги, но тут же рухнула обратно в кресло.

Нервный был опаснее, чем казался на первый взгляд. Может быть, для демона из зеркала он и не представлял угрозы, а для слишком любопытной девицы очень даже представлял! Свободной рукой молодой человек водил в воздухе.

– Кто ещё здесь? – прошипел он сквозь зубы, не открывая глаза.

Я, в панике и совершенно не задумываясь, по глупой привычке вообразила напротив себя зеркало, метнулась к выходу и предсказуемо на что-то налетела. Я едва не приняла препятствие за манекен, но нет, это явно был кто-то живой, да и притом гораздо ниже ростом.

– Пойдём! – прошептала госпожа Сай и потащила меня к выходу.

Мы оказались в коридоре, она захлопнула дверь и брызнула на неё жидкостью из бутылочки, которую извлекла из складок платья.

– Это его немного задержит, но ненадолго! Девочка, нам надо спешить!

– Что? – только и смогла выговорить я.

Кто это «девочка», куда это спешить? У меня в голове всё перемешалось.

– Что происходит?

– Быстро объясню, а ты пока это надень, – сказала хозяйка и сунула мне в руку свёрток. – Была у меня прекрасная редкость, зеркало с заточённым в нём колдуном…

– Демоном?

– Колдуном! Этот твой недоучка…

Мой?!

– …решил, что там демон. Теперь он сам заперт, но жемчужина позволит ему собрать достаточно энергии, чтобы выбраться.

– Так надо вывести оттуда эту женщину и накрыть зеркало тряпкой, – сказала я первое, что пришло в голову.

Госпожа Сай всплеснула руками.

– Да если бы всё было так просто! Он доберётся до остальных, потихоньку весь город охватит. Ты не представляешь, что это за жемчужина!

– Я иду будить группу, – заявила я. – Мы садимся в автобус и уезжаем.

Женщина вырвала у меня из рук свёрток, сама открыла его и надела мне на шею тяжёлый серебряный амулет. Для этого ей пришлось встать на цыпочки.

– Сейчас зайдём, я отвлеку мальчишку, а ты увидишь след и пойдёшь по нему. Найдёшь колдуна, скажешь, что госпожа Сай послала тебя…

– Я ухожу, – как-то совсем не убедительно перебила я женщину.

Она не слушала.

– …в оплату предложишь этот амулет и вернёшься обратно с колдуном, он всё исправит.

Вот так, это только в воображении я смелая. Рядом с решительными людьми я теряю силу воли. Папа всегда говорил, что если бы мне пришлось пойти работать, то я стала бы идеальным сотрудником, падающим в обморок при приближении начальника.

– Быстрее, быстрее!

– Я не пойду.

– Больше некому, ты колдуна видела, знаешь. Я пока задержу мальчишку. Умрут же все, пойми! И подружка твоя!

У меня в голове образовалась пустота. Как же это?.. Как кто-то может умереть? Я же всего лишь пошла на кухню, потому что мне хотелось пить!

– Ну же, не бойся, – хитрые раскосые глаза бегали по моему лицу, и что-то было не так, но я совершенно перестала соображать. Всё было не так!

– Это для тебя безопасно, – уговаривала госпожа Сай, – амулет защитит, отведёт взгляды. И это совсем быстро, просто попроси колдуна! Ну?

Там, где колдун махнул рукой, воздух искрился серебряными точками. Я повторила его жест, и воздух передо мной стал мутным. Сай, что-то крича нервному, толкнула меня внутрь.

Птичья песня

Подняться наверх