Читать книгу Ловушка для бедности. Или как стать счастливым за 24 часа! - Юлия Ванина, Юлия Ванина - Страница 10

Дорога бедного усеяна испытаниями, но из-за того, что у него ничего нет и терять нечего, легко проходить все, что дают и «всему говорить „да“» – легче. А попробуй все тоже самое пройти, имея ценности и достаток?! Скажете, что тогда это не нужно? Да, скорее всего, не идёшь безбашенно на всякие глупости и не реагируешь на мелочи всяким пустым звуком типа крика. Эмоций у достатка много, но они не украшаются подавленными чувствами, которыми так любят себя награждать в виде болезней и меряться у кого серьезнее заболевание, да еще кто сколько оставляет денег в аптеке.

Бедному можно испробовать все, потому что можно – причина кроется в самонаказании: я попробовал, сам взял плётку и побил себя. Даже некое издевательство над тем, кто имеет власть над бедняками – им нЕ по чем уже бить. Потому что пройтись хлыстом, куда не посмотри, все истерзано самим бедолагой.

А что говорить, когда сама мать зовёт своего ребенка «ты мой бедненький» и целует, зализывая его душевные или физические раны жалостью. Привыкли жалеть, что по-другому не получается проявить свою любовь и заботу. Не получается и показать силу свою в жизненных ситуациях, потому что привыкли, что сами себя бедненькими назовем и нас пожалеют и дадут, ведь бедному-то хуже, чем не совсем бедному.

Сколько раз я замечала в переходах неплохо одетых попрошаек, которым с таким щедрым видом подавали те, кто одет намного скромнее и мелочь в карманах чаще. Получившие посмотрят на подачку и вздохнут, потому что привыкли получать как минимум бумажными и к закону отвыкли.

Но первые-то думают, что совершили благость и им теперь-то точно воздастся. Ан нет, снова день и все повторяется, как под копирку. Все не изменилось, просто до зарплаты прожить стало сложнее, макароны с майонезом будут уже не сегодня, а только завтра. Потому что тратить надо в день 47 рублей, а их и получил тот, кто сегодня покушает неплохо в кафешке рядом.

Я не призываю сразу все бросить и перестать давать и брать, нет. Это необходимо сделать в другую сторону, направление – не на улице, потому что тот, кому надо действительно, на улицу не выходит просить. А пойти в специальные дома, разные, где едят и живут бездомные, или ждут родителей детки, или доживают свои дни старики, или преданно ждут хозяев животные. Там это точно приветствуется, пусть не узнают другие, в коридорах не ходят прохожие, как в переходах – где дал монету и все человек 50 это узрели. Пример, так себе. Добро не надо скрывать, но и не надо об этом кричать, потому что это уже пахнет выгодой. Какой? Узнают и скажут «герой». Не скажут.

Как-то осенью, лет 10 назад я ехала в маршрутке. Зашла девушка и плакала свою песню про какую-то болезнь. Я так растрогалась, что отдала ей 500 рублей. Мне не важно, как я выглядела, потому что вытерла слезы и вышла на остановку раньше. Позже узнала от других, что это пелось многим, просто во мне тогда тоже что-то болело и я отдала. Это та сумма, которая эту девушку заставила выходить и повторять глупость изо дня в день. И, я уверена, чувствовала она себя не очень ни до подаяний, ни во время, ни после.

А была бабушка, которую больше ни я, ни другие не видели. И ругала себя, что не стала о ней узнавать и не помогла больше. В то время у меня была очередная сессия и перекус был на Центральном рынке у дешёвых палаток с сравнительным качеством кофе и пирожков. Второпях закидала мучное и залила кофейное, когда обратила внимание, как очень худая бабушка заглядывала в мусорные контейнеры в поисках еды. Нашла кусок чего-то, жадно съела и на нее никто даже не посмотрел. Руки ее дрожали, а глаза боялись смотреть на людей, ведь в них она знает давно наверняка чужие эмоции по отношению к ней: отвращение и жалость. Первое больше, поэтому отворачивались. Второе было, но так боялись «заразиться» бедностью, что чуть откланялись, чтоб их не зацепило…