Читать книгу Одесская сага. Троеточие… - Юлия Верба - Страница 6

Сережка Верба был веселым, как первая Фенина любовь, Сенечка, только рыжим, как ее покойный отец. Хитрющий, конопатый, разбитной. Всегда на кураже. С детства как бесенок. Непутевый, но любимый. Вон повестка в армию пришла.

Серега, в отличие от Фени, плакать не стал, а обрадовался. А вместе с ним обрадовался местный участковый:

– Может, хоть армия из тебя, шалопая, человека сделает? А то с такими бешкетами точно загремишь.

В армии Сереге не понравилось. Ходить строем и вставать на рассвете – точно не его. Самоволка – наряд вне очереди, самоволка – три наряда, самоволка – гауптвахта. Сережа успевал за короткие отлучки найти и бесплатную любовь, и приключения, и своими красочными рассказами раззадорил полвзвода. Особенно про пивной ларек у парка, который можно открыть обычной шпилькой. Разумеется, он знает как. Он по малолетке на Молдаванке и не такое мутил. Тем более что вся округа знала – в ларьке своим делали «пивко с прицепом», доливая из-под полы водочки.

Повод был знатным – экватор, полтора года службы. Закон о всеобщей воинской обязанности приняли еще в тридцать девятом году. После войны до сорок восьмого вообще не было призывов, а в сорок девятом внесли правки – призыв раз в год, в ноябре-декабре. Сухопутным и летунам полагалось служить три года, а морякам – четыре. Грех не отметить. Серега решил шикануть и угостить всех. Нашлось пару активных добровольцев помощников.

Троица пойдет на дело в три часа ночи. Перемахнет через забор воинской части и доберется до парка Со шпилькой в замке дело затянется, поэтому кореша решат просто высадить дверь. Серега не свистел – под стойкой обнаружилось пол-ящика дешевой водки – хорошая добыча. Окрыленные робин гуды чокнулись трофеями и выпили из горла. Серега предложит все забрать и тикать. Пока решали, как нести – в карманах или в ящике, – фарт закончится.

Он увидит бегущих милиционеров и гаркнет: «Атанда!» Троица бросится врассыпную, Сережка выберет неудачный маршрут, а точнее – за ним увяжется чересчур спортивный и резвый младший сержант. Верба практически уже оторвался от него и полез на ограду парка, как тут выскочил этот черт в погонах и схватил его за ногу. Серега брыкнул и пижонским, подкованным для форсу и грохоту сапогом сломал нос представителю органов. Подоспевший наряд стянул его с забора. Рядовому Вербе выкрутили руки и связали его же ремнем.

В отделении старший Фенин сын вел себя глупо и дерзко – по всем канонам воровской молдаванской романтики: хамил, корешей не сдал, всю вину взял на себя и раскаиваться не собирался. За этот гонор, а больше за сломанный нос, выбитый зуб и оторванный погон Серега пойдет по полной – и за кражу со взломом, и за нападение на сотрудника и сопротивление при аресте. Сразу на «пятерочку».

– Я всегда знала, шо ты – пропащий, – объявит Феня, передавая папиросы и пирожки. – Мне жизнь испортил, а себе вообще загубил, непутевый.

– Я, мать, у тебя – партизан. Уважаемый человек, не крыса, – хорохорился Сережа. – Просто не подфартило.