Читать книгу Грааль? Грааль… Грааль! - Юрий Кривенцев - Страница 15

Ровная-ровная бескрайняя ширь вокруг, ни единой зацепки для глаза, все пусто до горизонта. Все покрыто девственным слоем белого с легкой синью снега. И без того гладкую поверхность земли облизывает легкая поземка. Мелкая, колючая снежная пыль несется справа налево, лаская воздух, заволакивая горизонт. Холод не беспокоит, он одет в теплую парку с меховым капюшоном, толстые кожаные штаны мехом наружу и уютные унты. Зябкий ветер ласкает правую щеку, резко отдавая аммиаком, но дыханию это не мешает.

Кругом ночь. Небо черное, неземное, украшенное совершенно незнакомыми созвездиями. Спереди справа из-за горизонта выглядывает огромный туманный полукруг небесного тела, занимающий, наверное, восьмую часть видимого небосвода. Диск незнакомой планеты сплошь расцвечен параллельными дымчатыми полосами различных оттенков серо-желтого цвета. Бледная нависающая туша небесного тела имеет унылый, тусклый вид, ее присутствие на небе давит, гнетет, тревожит. «Наверное это газовый гигант, очень похож на Юпитер, только без большого красного пятна», – он поворачивает голову влево и видит над горизонтом две маленьких, с копеечку, белесых луны, рядышком друг с другом. – «А я, судя по всему, нахожусь на одном из спутников этой планеты».

Он делает шаг вперед и обнаруживает, что стоит на лыжах. Не легких спортивных, а коротких, широких, тупоносых лыжах, тех самых, на которых сибиряки ходят зимой на охоту. Не раздумывая, идет вперед, все дальше и дальше. Колючий ветер дует и дует. Его порывы усиливаются. Поземка, кажется, достигает неба, видимость ухудшается. Путь продолжается, в ушах мерный гул пурги, он успокаивает, усыпляет. «Так и заснуть на ходу недолго. Ха, заснуть во сне, это было бы интересно».

Неожиданно ветер резко стихает. Видимость заметно улучшается. Он осматривается. В картине бесконечной девственной равнины появляется новая диссонирующая деталь. Далеко впереди темнеет выбухающая над горизонтом полоса. Что это, холм, гряда растительности, может какое-то сооружение?

С удвоенной энергией он пускается вперед. Движется быстро – пурга уже не мешает. Усталости нет, только жажда движения и любопытство. Вот странное образование уже рядом. Глаза его округляются.

Перед ним, возвышаясь метров на тридцать и раздаваясь в длину, наверное, на полкилометра, лежит огромное живое существо. «Что это? Червь, моллюск?». Нет никаких выступающих частей, только единая угольно-черная масса. В некоторых местах, из-под подошвы чудища, сопровождаемые пыхтящими звуками, изредка вырываются струи горячего пара, вздымая легкую снежную муть. «Пожалуй, это головной конец монстра», – заключает он, видя вверху, над собой, на черном выпуклом, лишенном складок окончании тела, единственный огромный, круглый, рыбий глаз медового цвета, вооруженный тремя зрачками. Огромное око сочится густой голубоватой слизью, которая крупными тягучими каплями сползает вниз по аспидному глянцу. Из тела существа доносится ровное умиротворяющее урчание, прерываемое редкими вздохами.

Он долго идет вдоль громадной туши. Наконец, достигнув середины тела монстра, замечает в его нижней части, на уровне земли, огромный уродливый нарост. Приблизившись к нему, с омерзением делает шаг назад. Нарост медленно пульсирует, колышется, открывая зияющую полуметровую рану с гниющими краями, в которой гадко шевелятся, кишат огромные, с сардельку размером, покрытые слизью черви грязно-лососевого цвета.

Не к месту вспоминаются строки:

Чувствуется непереносимый смрад. Лениво шевелящиеся обрубки выпадают из раны, расползаются по снегу рядом с ним. Он с отвращением пинает лыжей ближайшую извивающуюся гадину. От легкого прикосновения розовая личинка звучно лопается, и из ее тела врассыпную расползаются мелкие тускло-серые голенастые букашки.

«Паразит в паразите», – думает он. – «Ну и фантазия у вас ребятки. Прямо биофрактал какой-то. Чем еще удивите?».

В этот момент, с чавкающим звуком рана лопается, растет вширь и вверх. Огромная груда червей вареной массой вываливается наружу, засыпая ноги по щиколотку. Те твари, что касаются его, тут же взрываются, рождая рои новых насекомых.

Брови ошеломленно ползут вверх. Из открывшейся, очистившейся от мерзости раны, прямо на уровне глаз, окруженная, заросшая бледной тухлой плотью монстра, торчит передняя часть уже знакомой ему приземистой избушки, с покрытой вязкой слизью дверью и единственным тускло светящимся окошком.

«И приснится же!» – движением ног он легко снимает лыжи и, погружая ноги в копошащуюся персиковую массу, движется к цели. Решительно распахивает дверь, и ослепленный привычно ярким светом, делает шаг вперед.

Опять он оказывается в давно знакомом месте: тот же многогранный паркет, та же дымка вверху. Но есть изменения. И какие! Вместо привычной мебели глаз видит два роскошных, обтянутых кожей светло-бежевого цвета, кресла. В одном из них сидит ОНА. Та самая бешено соблазнительная незнакомка, пленившая его, голос которой был спутником недавних сновидений. Она сидит, откинувшись, гладкие колени целомудренно сведены вместе. Облачена на этот раз по-другому: в длинное, облегающее платье серебристо-серого муара. Несмотря на закрытость, одеяние сливается с телом хозяйки, облекает его, создавая легкую, но навязчивую иллюзию обнаженности. Она не просто безумно красива, она сумасшедше сексуальна. Эротизм сквозит в каждом ее движении, вздохе, взгляде.

Судорожно сглатывая, он вновь чувствует возмутительно восставшую плоть. – «Если бы пятьдесят кило эстрогенов5 материализовать в физическую форму, это выглядело бы именно так».

– Ну, здравствуй Георгий, – она впервые называет его по имени, – присаживайся.

– Здравствуй. Может, все-таки, познакомимся?

Он плюхается в глубокое кресло, по-хамски закидывая ногу на ногу, чуть ли не на уровень подлокотника. «Если ведешь себя показушно уверенно, то уверенность приходит к тебе».

Красавица снисходительно улыбается:

– Да, разумеется. Меня зовут Лилит.

– Какую загадку предложишь на этот раз?

– Время загадок прошло. На этот раз тебя ждет последнее, самое опасное испытание.

– Что за испытание?

– Назад, в изолятор, ты уже не вернешься. Эта часть пути пройдена, – она нагибается вперед. Видно, как сквозь тонкую ткань шелка рельефно набухают ее соски. – Ты доказал свою значимость. Скажу откровенно, я рада этому.

– Но это еще не все?

– Да. Выпьешь? – рядом слева появляется меленький журнальный столик с двумя пузатыми сосудами, на четверть наполненными коньяком. Она тянется к бокалу, ее тело соблазнительно выгибается, нога вытягивается в противоположную сторону. Линия видимого им сверкающего рельефа плоти сводит с ума.

Он задыхается, руки дрожат:

– Нет, не хочется.

– Ну, как угодно, – она прекрасно видит его реакцию, удовлетворенно ухмыляется. Темно-гранатовые губы целуют бокал, янтарная жидкость скользит внутрь. – Ну а теперь слушай внимательно. Все, что я скажу сейчас, ты должен запомнить, возможно, это тебе поможет.

– Я слушаю.

– Скоро ты проснешься в другом месте. Тебе предстоит последнее испытание – смертельный поединок. Твой враг – разумное инопланетное существо, чужой, прошедший те же стадии отбора, что и ты. У вас не будет никакого оружия, кроме ваших природных способностей. При необходимости, разрешается использовать для нападения естественный материал, если вы найдете таковой на полигоне.

– Жестко, – он хмыкнул, – как в Колизее в былые времена.

– И еще, – собеседница приближает свое лицо к нему. Он видит вдруг, что ее зрачки имеют прямоугольную форму, как у козла, – поскольку ты и твой соперник с разных планет, имеющих разные параметры обитания, условия на полигоне: гравитация, температура, атмосферный состав, влажность, освещенность и другие, приведены к средним. То есть вам обоим будет не очень комфортно, но другого выхода нет.

– Какие правила поединка? – у него по спине пробегает холодок. – Я должен знать подробно.

– Правил никаких совершенно. Цель одна – убить любым способом и любой ценой. И запомни: испытание закончится только тогда, когда один из вас будет мертв.

Он озадаченно замолкает.

– Ну, вот и все милый, – она щурит глаза, улыбается и, сладко потягиваясь, облизывает влажную верхнюю губу. – Хочешь еще чего-то, мой рыцарь?

Это было последней каплей. – «Да катись все!» – он вскакивает и, не раздумывая, сгребает ее за талию, прижав к себе:

– Что ты хочешь от меня, сука?! – в нем борются бешенство и похоть. Нет, не борются, а уживаются самым гармоничным образом.

– Не шали, дурачок, – Она эротично выгибается, заглядывая в глаза, и кладет руку на его плечо. Ее ладонь оказывается на удивление холодной. – Удачи тебе.

Перед глазами все плывет, ничего не видно, сплошной слепящий молочный туман. Еще секунду руки продолжают ощущать ее упругое тело, но вот он уже сжимает в руках воздух. Обнимает пустоту. В голове возникает тонкий, еле слышимый звон. Он нарастает, становится нестерпимым, заполняет весь череп, резонируя, отдает в позвоночник. Морщась от боли, он впадает в забытье.