Читать книгу Пьесы. Драмы, комедия, переложение - Юрий Лифшиц - Страница 5

Райский сад. ЕВА тянется к плоду. Входит ЗМЕЙ.

ЗМЕЙ. Срывай, срывай, не бойся!

ЕВА испуганно отдергивает руку, оборачивается.

ЕВА. Ты кто?

ЗМЕЙ. Змей собственной персоной. А ты Ева. Угадал?

ЕВА. Змей? А, вспомнила! Это ты хитрее всех зверей полевых?

ЗМЕЙ. Браво, Ева! Ты неплохо знаешь Священное Писание – особенно если учесть, что оно еще не написано.

ЕВА. Еве об этом Адам рассказывал.

ЗМЕЙ. Ну, Адам у нас первый филолог. И все-таки твой Адам ошибается.

ЕВА. Ошибается?

ЗМЕЙ. Да, Ева. В первой книге Моисеевой будет сказано так: «Змей был мудрее всех зверей полевых». Заметь, не хитрее, а мудрее. Хотя Адаму простительно этого не знать – Библия в настоящее время только-только совершается.

ЕВА. Ева тоже мудрая.

ЗМЕЙ. Безусловно. Ты, Ева, самая умная, красивая и хорошая девочка во вселенной.

ЕВА. Ева – женщина. «И сотворил он мужчину и женщину…»

ЗМЕЙ (восхищенно). Ну, ты скажи! Прямо от зубов отскакивает. Ты уж меня прости, пожалуйста, я оговорился: ты – женщина и, прямо скажем, весьма соблазнительная. Но это к делу не относится. Вот что, Ева, за все твои достоинства – ум, красоту – я решил сделать тебе небольшой подарок.

ЕВА. Какой подарок?

ЗМЕЙ. Так, пустячок, не стоит и говорить… Я дарю тебе плоды с этого дерева.

ЕВА. Но разве это твое дерево?

ЗМЕЙ. Как тебе сказать… А разве эти деревья кому-то принадлежат?

ЕВА. Все эти деревья наши – мои и Адама.

ЗМЕЙ. А это?

ЕВА. Это не наше. Поэтому я и спросила.

ЗМЕЙ. Хорошо. Давай считать, что оно мое, а я дарю его тебе вместе с плодами. Договорились?

ЕВА. Договорились.

ЗМЕЙ. Вот и славно. Ешь плоды и помни мою доброту. Только не забудь угостить Адама.

ЕВА. Но нам запрещено есть плоды с этого дерева.

ЗМЕЙ. Потому и запрещено, что оно мое. Вы же не имели права брать чужое. Как говорится, не укради… Но я – хозяин этого дерева – дарю тебе его. Понимаешь, дарю.

ЕВА протягивает руку к плоду, медлит.

В чем дело, Ева? Ешь смело, плоды очень вкусные. Слаще них ничего в вашем саду нет и в ближайшем будущем не предвидится – Мичурин еще не родился.

ЕВА. Ева должна спросить разрешения у Адама. Адам, Адам, где ты?

ЗМЕЙ. При чем здесь Адам?

ЕВА. Он мой муж. Адам, иди сюда!

ЗМЕЙ. Не зови его, Ева. Твой, как ты его называешь, муж, а точнее, твой жених спит сном праведника. Если же ты хочешь, чтобы он стал мужем – сорви плод и раздели его с Адамом.

ЕВА. Я тебя не понимаю.

ЗМЕЙ. Еще бы! Ты же ничего не знаешь. Недаром это дерево называется древом познания. Съешь плод и ты мгновенно все познаешь.

ЕВА. Почему я должна тебя слушаться?

ЗМЕЙ. Потому, что ты давно хочешь узнать про все на свете, ты от природы очень любопытна. Между прочим, это не просто древо познания, а древо познания добра и зла. В свое время и мне довелось отведать с него пару плодов.

ЕВА. Поэтому ты все знаешь?

ЗМЕЙ. Поэтому, Ева, поэтому.

ЕВА. Что такое добро и зло?

ЗМЕЙ. Зачем спрашивать? Плоды перед тобой.

ЕВА. А как же Адам?

ЗМЕЙ. А что Адам? Адам спит. А когда он проснется, вы вместе скушаете свежий, сочный, удивительно сладкий плод познания добра и зла. А, понимаю! Ты, видимо, боишься своего мужа. (Напевает.) Старый муж, грозный муж…

ЕВА. Ева никого не боится. И Адам вовсе не старый… просто… нам запрещено. Это – грех.

ЗМЕЙ. Грех? Кто тебе об этом сказал?

ЕВА. Адам.

ЗМЕЙ. А кто – Адаму?

ЕВА. Разве ты не знаешь?

ЗМЕЙ. Я знаю все на свете, Ева. Просто у меня не укладывается в голове: кто запрещает вам лакомиться плодами познания?

ЕВА (торжественно). Он!

ЗМЕЙ. Откуда ты знаешь, что он есть?

ЕВА. Еве об этом Адам рассказывал.

ЗМЕЙ. Разве Адам говорил с ним?

ЕВА. Говорил.

ЗМЕЙ. Лично или по телефону?

ЕВА. Лично.

ЗМЕЙ. Ты видела собственными глазами, как они разговаривали?

ЕВА молчит.

Так. Еще один вопрос: где он?

ЕВА. Адам говорит… что он везде.

ЗМЕЙ (с иронией). Везде?

ЕВА (неуверенно). И на небе, и в земле, и в воде…

ЗМЕЙ. Одновременно?

ЕВА. Да…

ЗМЕЙ. А почему его тогда не видно?

ЕВА. Не знаю. Адам ничего про это не говорил.

ЗМЕЙ. Не знаешь, а берешься возражать мне, Змею, который, как ты сама сказала, мудрее всех зверей полевых. Ты, детка, чересчур доверяешь Адаму. Он, конечно, парень что надо, но совершенно не разбирается в вопросах познания вообще и тем более – в вопросах познания добра и зла. Кроме того, Адам мог пошутить, ему могло присниться, да мало ли что еще! Короче говоря, не теряй времени даром, срывай плод и ешь на здоровье. Поторопись, у меня дела.

ЕВА. Ишь ты какой! А вдруг я умру?

ЗМЕЙ. Ты не умрешь.

ЕВА. Никогда?

ЗМЕЙ. Никогда.

ЕВА. Но Адам говорил…

ЗМЕЙ (перебивает). Всюду этот Адам! Я ведь, кажется, доказал тебе, что твой Адам не может быть судьей в нашем споре. И вообще, меня интересует твое мнение по данному вопросу. Твое, а не Адама. Что ты, лично ты думаешь по этому поводу?

ЕВА. Я думаю… мне тоже кажется, что мы никогда не умрем.

ЗМЕЙ. Вот видишь.

ЕВА. Но он…

ЗМЕЙ. Он? С ним все очень просто – ведь он же ваш отец, не так ли?

ЕВА. Да.

ЗМЕЙ. А вы с Адамом, стало быть, его дети?

ЕВА. Да.

ЗМЕЙ. Что может сделать отец со своими детьми? Ну, отругать, ну, в угол поставить, ну, я не знаю, по попке нашлепать. Но, полагаю, до этого не дойдет: ваш отец такой любвеобильный, такой… отец, как ваш, никогда не обидит своих детей.

ЕВА. Значит, Адам меня обманывал?

ЗМЕЙ. Насчет чего?

ЕВА. Когда говорил, что мы умрем?

ЗМЕЙ. Зачем же? Он не обманывал, а скажем, заблуждался. Это не его вина. Кстати, Ева, ты ведь тоже вела себя не совсем честно по отношению к Адаму.

ЕВА. Когда?

ЗМЕЙ. Только что. Ты хотела тайком сорвать плод, а я тебе помешал.

ЕВА (смущена). Я не хотела…

ЗМЕЙ. Не отпирайся, я видел. Впрочем, ты просто обязана была это сделать.

ЕВА. Почему?

ЗМЕЙ. Потому что этого хочет он.

ЕВА. Наоборот, он запретил нам…

ЗМЕЙ. Только для того, чтобы вы его запрет нарушили.

ЕВА. Не понимаю.

ЗМЕЙ. Все очень просто. Когда детям – а вы с Адамом сущие дети – что-либо запрещают, они непременно нарушают запрет. Мог ли ваш всеведущий отец этого не знать? Если так, то именно ты, Ева, должна сделать то, о чем я тебе толкую вот уже битый час, а именно: исполнить волю отца вашего вездесущего.

ЕВА. Вот оно что…

ЗМЕЙ. А твой отказ повиноваться ему – и есть грех. Ясно?

ЕВА. Ясно. Но причем здесь ты?

ЗМЕЙ. Знаешь, Ева, мне немножко обидно. Я тут стараюсь, хлопочу, лезу из кожи вон, а ты… Он меня послал к вам, понимаешь, он, – чтобы я помог вам в деле познания добра и зла!

ЕВА. Так ты от него?

ЗМЕЙ. Разумеется. Все мы от него.

ЕВА. И кто ты ему?

ЗМЕЙ. Сын – кто же еще?

ЕВА. Значит, ты – брат Адама?

ЗМЕЙ. Старший. Ну, убедил наконец?

ЕВА. Но ты вовсе не похож на Адама.

ЗМЕЙ. Я имел в виду, что и ты, и Адам, и я, и все звери и птицы, – все мы его дети.

ЕВА. Кроме птиц и зверей, у него есть дети?

ЗМЕЙ. Ох, Ева, сколько угодно. Кстати, и у тебя с Адамом будут дети – если ты доверишься мне.

ЕВА (изумленно). У нас будут дети?

ЗМЕЙ. Будут, Ева, будут. Сорви плод…

ЕВА. И сразу появятся дети?

ЗМЕЙ. Нет, вам с Адамом сначала придется его скушать, а потом еще кое-что сделать – я тебе потом скажу, что именно.

ЕВА. Все-таки я не пойму.

ЗМЕЙ. Чего, горе ты мое?

ЕВА. Разве нам непременно нужно иметь детей?

ЗМЕЙ. Непременно. Ведь он заповедал вам плодиться и размножатся и наполнять землю. Надеюсь, Адам говорил тебе об этом?

ЕВА. Говорил, я вспомнила.

ЗМЕЙ. Ну вот и размножайтесь на здоровье. Вы же должны исполнить его завет, к слову сказать, довольно ветхий?

ЕВА. Должны.

ЗМЕЙ. Что и требовалось доказать.

ЕВА. Какие они, дети?

ЗМЕЙ. Такие же, как ты и Адам, только маленькие. Представляешь, такие малюсенькие Адамчики и Евочки, а ты будешь их нянчить: поить, кормить, спать укладывать.

ЕВА. Сколько их у нас будет?

ЗМЕЙ. Сколько вам будет угодно – противозачаточных средств еще не изобрели. Но лично я рекомендую вам остановиться для начала на двух.

ЕВА. И для того, чтобы иметь детей, нужно сорвать и съесть плод?

ЗМЕЙ. Наконец-то дошло, слава ему… и мне немножко.

ЕВА (подумав). А звери и птицы ели плоды с древа познания?

ЗМЕЙ. Ни в коем случае. А что?

ЕВА. Как же они тогда наполняют землю?

ЗМЕЙ. Не в бровь, а в глаз! Ты гораздо умнее, чем я мог предположить. С тобой не скучно беседовать. Животные, детка, размножаются, не вкусив от древа познания, но именно поэтому им кое-чего не достает.

ЕВА. Чего?

ЗМЕЙ. Они не умеют любить друг друга.

ЕВА. А мы с Адамом умеем любить друг друга.

ЗМЕЙ. Нет, радость моя, вы с Адамом любите друг друга далеко не так, как положено супругам.

ЕВА. А как?

ЗМЕЙ. Как дети, как невинные дети. Я же говорю о подлинной любви, о которой ваши потомки будут сочинять стихи и музыку. Без такой любви, Ева, ты никогда не узнаешь подлинного счастья.

ЕВА. Ева счастлива.

ЗМЕЙ. Да, как ребенок. Но я имею в виду нечто иное. К сожалению, я не уполномочен входить в подробности, но намекнуть я тебе, пожалуй, намекну: только супружеская любовь доставит вам истинное наслаждение. Ты только вслушайся, Ева: лю-бовь, на-слаж-де-ни-е! Еще раз: на-слаж-де-ни-е, – это музыка, Ева, чистая музыка! К сожалению, я не имею права распространяться на эту тему… Хотя… Мне пришла в голову любопытная мысль. Может, показать тебе «Плэйбой», последний номер?.. Нет, не возьму греха на душу, всему свое время.

ЕВА. Мне нравится, как ты говоришь о любви.

ЗМЕЙ. Это не удивительно, любовь – моя стихия. Да и твоя тоже. Все, Ева, элементарно: ты срываешь плод, съедаешь половину, угощаешь Адама, а потом происходит акт познания: Адам познает тебя, а ты Адама. Поняла?

ЕВА. Поняла, но он…

ЗМЕЙ. Опять… Нет, я просто вынужден открыть тебе одну маленькую тайну. Дело в том, что… его… нет.

ЕВА. Не может быть! Как же так! Адам, Адам, где ты? Иди сюда, послушай, что говорит этот Змей!

ЗМЕЙ. Не зови Адама, Ева, он нам только помешает закончить наш чрезвычайно интересный разговор.

ЕВА. Я не хочу тебя слушать, ты нехороший! Как же это! Что же это! Его нет?! Адам, Адам! (Рыдает).

ЗМЕЙ. В это трудно поверить, но это правда: его нет.

ЕВА. Неправда! Неправда! Неправда! (Рыдает).

ЗМЕЙ (обескуражен). Успокойся, Ева, прошу тебя. Я не предполагал, что это тебя так расстроит. Знал бы, ни за что бы не сказал, что его нет.

ЕВА. Он есть! Я тебе не верю! (Бурно рыдает).

ЗМЕЙ. Какой эффект, кто бы мог подумать! (Меняя тон). Дорогая Ева, пожалуйста, перестань плакать и выслушай меня. Я должен тебя поздравить, детка, ты с честью выдержала испытание.

ЕВА (всхлипывая). Какое испытание?

ЗМЕЙ. Ты не поддалась на уговоры Змея, а это не каждому по силам.

ЕВА. Значит, он есть?

ЗМЕЙ. Куда ж ему деться-то?

ЕВА (утирая слезы). А ты…

ЗМЕЙ. А я… а я… вовсе не Змей. (Превращается в ПЕРВОГО).

ЕВА. Ах! Кто же ты такой?

ПЕРВЫЙ. Я – это он и есть. Я хотел узнать, как вы исполняете мою волю, и для этого притворился Змеем.

ЕВА (потрясена). Ты – он, ты – наш отец небесный?

ПЕРВЫЙ. Совершенно верно. В свое время я говорил с Адамом, подверг его испытанию, и Адам оказался на высоте. А теперь пришла твоя очередь. Кроме того, мне захотелось повидаться и с тобой.

ЕВА. Правда?

ПЕРВЫЙ. Правда.

ЕВА. Ах, как я рада!

ПЕРВЫЙ. Я тоже рад, Ева. Ну, обними папу… дочка.

ЕВА. Значит, я правильно сделала, что не стала срывать плод?

ПЕРВЫЙ. Абсолютно. Ты просто молодец.

ЕВА. Ева молодец.

ПЕРВЫЙ. Ну-с, а меня ты, надеюсь, будешь слушаться?

ЕВА. Тебя буду.

ПЕРВЫЙ. Обещаешь?

ЕВА. Обещаю.

ПЕРВЫЙ. Тогда вот что, Ева… сорви и съешь плод с древа познания добра и зла…

ЕВА ошеломленно смотрит на ПЕРВОГО.

ЕВА. Но ты же сам запретил…

ПЕРВЫЙ. Сам запретил – сам и разрешил. Что тут такого?

ЕВА. Зачем?

ПЕРВЫЙ. Затем, что пришло ваше время познать разницу между добром и злом. Ну, чего же ты ждешь? Змея ты не послушалась, – это хорошо. А меня ты обязана слушаться. Не подчиняться родному папе – грех, дочка, самый страшный из грехов. Вспомни свое обещание, которое ты только что дала.

ЕВА. Ева должна посоветоваться с Адамом.

ПЕРВЫЙ. Я нарочно услал Адама подальше, чтобы открыться тебе без посторонних.

ЕВА. Адам не посторонний, верни его.

ПЕРВЫЙ. Что за тон, Ева? Ведь это я твой отец, а не наоборот. Адам появится в свой час.

ЕВА. И тебе не хочется поговорить с ним? (Ее поражает догадка). Ты не хочешь звать Адама, потому что он видел его, а ты не он!

ПЕРВЫЙ (взбешен, но овладевает собой). Ты очень проницательна, Ева, я, действительно, не он, но это дела не меняет. Ты должна подчиниться мне и сорвать плод.

EВА. Ни за что.

ПЕРВЫЙ. Не ты первая, не ты последняя, Ева, не упрямься.

ЕВА. Я тебя не слушаю.

ПЕРВЫЙ. Мне это надоело. Немедленно иди к дереву!

ЕВА. И не подумаю!

ПЕРВЫЙ. Иди я сказал! (Гипнотизирует ее).

ЕВА медленно приближается к древу.

Входит ВТОРОЙ.

ВТОРОЙ. Стоп!

ЕВА замирает на месте.

ПЕРВЫЙ. В чем дело?

ВТОРОЙ. Ты не понимаешь?

ПЕРВЫЙ. Что тебе надо?

ВТОРОЙ. Ты переступил черту.

ПЕРВЫЙ. Тебя это не касается.

ВТОРОЙ. Бредишь, Люкс.

ПЕРВЫЙ. Она сорвет плод!

ВТОРОЙ. Возможно, но не таким способом.

ПЕРВЫЙ. Нет, именно таким.

ВТОРОЙ. Я этого не допущу. Отступись.

ВТОРОЙ и ПЕРВЫЙ в упор смотрят друг на друга.

ПЕРВЫЙ (отводит взгляд). Извини, я в самом деле зашел слишком далеко.

ВТОРОЙ. Я рад, что ты это понял. (Уходит).

Действие в ускоренном темпе прокручивается назад.

ПЕРВЫЙ. Адам появится в свой час.

ЕВА. И тебе не хочется поговорить с ним? (Ее поражает догадка.) Ты не хочешь звать Адама, потому что он видел его, а ты не он!

ПЕРВЫЙ (взбешен, но овладевает собой). Ты очень проницательна, Ева, я, действительно, не он, но это дела не меняет. Ты должна подчиниться мне и сорвать плод.

ЕВА. Ни за что!

ПЕРВЫЙ. Не ты первая, не ты последняя, Ева, не упрямься.

ЕВА. Я тебя не слушаю.

ПЕРВЫЙ. Мне это надоело. Немедленно иди к дереву!

ЕВА. Нет!

ПЕРВЫЙ (сдерживая гнев). Ну, как знаешь. Не пришлось бы каяться. Я не прощаюсь. (Исчезает).

ЕВА (напугана). Адам, где ты! Иди сюда! Адам, мне страшно! Адам!