Читать книгу В Цепях Вечности - Юрий Молчан, Юрий Анатольевич Молчан - Страница 3

 Конь уносит все дальше, в лицо дует встречный ветер. Лурину не дает покоя то, что он узнал. Он по-прежнему считает Моргана братом, но вот сыновних чувств к Твердогору нет уже давно. Пренебрежительное отношение короля, постоянные придирки и оскорбительные сравнения в пользу старшего принца теперь получили объяснение.

Он – всего лишь приложение к артефакту, который Твердогор купил у Галивоса. Этого старика Лурин видел всего пару раз, но хорошо запомнил его чисто выбритое лицо с редкими морщинами и коротко стриженные седые волосы.

Галивос появлялся в замке раз в год с кожаной сумкой. После ужина они с королем уходили в отведенную гостю комнату в одной из башен замка. Утром старик уезжал, продавая Твердогору какой-нибудь магический предмет. И он всегда интересовался Лурином. Теперь принц понял, почему.

Твердогор редко показывал Лурину то, что покупал у Галивоса, принц видел лишь выставленные в Часовне замка магические камни-глаза и амулет здоровья, который король постоянно носил на шее, а иногда просил подержать в руках. Но были и другие артефакты, принц это знал. Благодаря им, Твердогор установил власть над соседями, расширив свое королевство.

Только теперь Лурин почувствовал, что стало жарко. Солнце поднялось высоко, по обеим сторонам дороги желтеют поля, виднеются фигурки работающих крестьян. Впереди слева темнеет стена леса. Кажется, от нее волнами идет прохлада, ветерок доносит до Лурина запах сырой коры и мха.

Проехав еще немного, он свернул туда. Отыскав ручей, умылся и перекусил.

После легкой трапезы еды в седельной сумке почти не осталось.

Он развязал висящий на шее шелковый мешочек, и камни-глаза с легким постукиванием выкатились на ладонь.

Четыре камня. Небольшие, неровные, но гладкие. Один синий, два – мутно-зеленые, как трясина в болоте. Последний камень – красно-коричневый, цветом напоминает освещенную закатом скалу.

Обычно они испускают слабое сияние, но, когда к ним приближался Лурин, оно делается ярче. Так случилось и теперь – камни засияли у него в руке так, что на лице начали играть блики света. Четыре круглых шарика, они и впрямь выглядят как глазные яблоки.

Последний раз Лурин их использовал по просьбе Твердогора, чтобы уничтожить нападавших на замок драконов с седоками-таскандцами и повысить урожай на полях на западе Данмара.

Лурин чувствовал ненависть отца, видел, что тот воюет лишь ради наживы и честолюбия. Он решил забрать половину камней. А оставив три камня в часовне, Лурин знал, что лишь разозлит Твердогора – король увидит камни, но не сможет ими воспользоваться: наибольший эффект они дают лишь все вместе.

Принцу не давала покоя тайна его рождения, если конечно, это действительно тайна. Возможно, Галивос сказал Твердогору, кто его настоящие родители и что с ними стало.

Что ж, это можно выяснить. Но – позже. Сначала необходимо выехать из Данмара. Илуон велик и необъятен, он найдет, где обрести в нем пристанище.

Убрав камни в мешочек, он отправился дальше.

Выезжая на дорогу, принц по привычке проверил мечи – один приторочен к седлу, второй – покачивается в ножнах за спиной.

Один из крестьян, косивших неподалеку траву, проводил его ничего не выражающим взглядом и вновь принялся за работу.

* * *

Тириз Карт пришел в себя среди трупов. Он повел взглядом вокруг. Тела его четырех соратников изрублены, словно повар-великан разделывал их тесаком на доске.

У Карта самого ноют мускулы по всему телу. К тому же, страшно болит левое плечо и голова. Наемник с трудом поднял руку и коснулся раны на плече – на пальцах темнеет запекшаяся кровь.

Рядом громко фыркнул конь.

Наемник скривился. Жар во всем теле настолько сильный, что кажется, будто он поджаривается изнутри. Над головой колышутся ветви огромного дуба, сквозь листья просвечивает яркое солнце, слепит глаза. Он позволил себе опустить веки, и мир вокруг погрузился во красноватую тьму.

Когда вновь пришел в себя, слабость отступила. В желудке сосущая пустота, в горле пересохло, язык ощущается куском сухой, шершавой плоти и с трудом двигается во рту.

Тириз Карт с огромным трудом сел. В глазах слегка двоится, приутихшая боль в плече вспыхнула снова, да так, что пришлось стиснуть зубы.

Прямо перед ним в нескольких шагах от изрубленных тел щиплет траву конь. Заметив пришедшего в себя наемника, он приветственно заржал.

Трупы остальных животных с перебитыми ногами лежат вокруг вместе с зарубленными товарищами. Уже слетелось несколько стервятников да крупных воронов. Сидят, впились в плоть когтями, мощные клювы выклевывают глаза павшим коням и людям.

Карт заметил притороченную к седлу коня сумку с раздутыми боками – там, кроме ячменя для животного, фляга с водой и немного еды. Он помнил, что каждый перед тем, как выехать, каждый клал припасы в свою седельную сумку. Еда и вода…То, что ему нужно сейчас больше всего. Он сделал над собой усилие, поднялся и шагнул вперед.

Эти несколько шагов стали для Тириза Карта сущей пыткой. При его приближении стервятники и вороны с карканьем взвились в воздух.

Ухватившись за седло, он едва не упал – ослабевшие ноги с трудом выдержали тяжесть тела.

Фляга с водой и еда оказались на месте. Холодая жареная утка и сыр.

С трудом поев, Карт почувствовал себя лучше. Однако плечо и голова болят сильнее прежнего, он обнаружил, что левая рука почти не слушается.

– Где-то рядом должна быть деревня, – пробормотал он, – а в ней – обязательно знахарь. Или кто-то, кто умеет врачевать. Пусть даже колдунья… С такими ранами к ночи я буду мертв…

Ведьм и колдунов Карт может определить сразу, есть в нем странное чутье. До того, как поступить к Твердогору на службу, он служил охотником на ведьм в королевстве Зируат, где в то время шло повальное истребление колдунов. Зируат, что раскинулся на землях к западу от Данмара, – небольшое, но богатое королевство.

На запястье у Карта сохранилась татуировка в виде перекрещенных меча и пылающего факела – отличительный знак, подтверждающий полномочия охотника судить и казнить любого, замеченного в колдовстве.

Однако по странному стечению обстоятельств после казни последнего колдуна, Зируат пришел в упадок. Карт вернулся в родную Трабону и вскоре ушел на службу королю Данмара, чья армия через некоторое время и захватила ослабевший Зируат.

Карт взял коня под уздцы и, преодолевая боль и головокружение, повел коня к трупам товарищей.

С трудом нагнувшись, он подобрал меч. В глазах потемнело, кровь тяжелой волной прилила к голове. Он стиснул зубы и разогнулся, пальцами сжимая клинок, который показался тяжелее обычного. Сделав пару глубоких вдохов, он сунул меч в ножны. Привычным движением взобрался в седло. Дождавшись, пока голова перестанет кружиться, а боль в плече приутихнет, он легонько хлестнул коня и выехал на дорогу.

Впереди возле поля желтеют крыши крытых соломой домиков. Карт на миг задумался, прищурил глаза, брови сдвинулись. Усталый взгляд покрасневших глаз принялся буравить деревеньку, будто может видеть сквозь стены и крыши домиков. Наконец, наемник пустил коня в ту сторону.

Раньше Карт находил колдунов благодаря особому чувству – ледяному покалыванию в области пупка.

Однако сейчас тело испытывает жар и слабость, боль в плече сделалась невыносимой. Лицо бывшего охотника стало серым, глаза ввалились. На фоне всех этих ощущений распознать присутствия колдуна трудно.

Тем не менее, когда свернул с тракта и подъехал к деревеньке по утрамбованной телегами земле, давно знакомое ощущение проявилось сильнее, чем когда-либо прежде.

Тириз внутренне улыбнулся. Здесь есть колдун. Осталось его найти.

Все мужчины и часть женщин работали в поле, когда у крайних домов деревни показался всадник с королевским гербом. На легком доспехе заметны следы недавнего боя. Под кожаным панцирем виднеется край кольчуги. У шеи на плече темнеет засохшая кровь. Конь ступает медленно, ставя ноги с широкими копытами вперед, везя человека по узкой улочке.

Навстречу вышли старики, все еще крепкие. Лица настороженные, взгляды буравят всадника, критически и с недоверием. Поверх заборов смотрят любопытные чумазые лица детей.

Лицо всадника бледно, он едва держится в седле, вот-вот рухнет с коня на пыльную дорогу.

– Именем короля Твер…Твердогора, – прохрипел воин. – Мне нужен ваш знахарь…колдун…

Седобородые старики переглянулись. Один, что помоложе, подошел к коню. В тот же миг раненый упал, но все еще крепкие руки старика успели подхватить, не дав рухнуть на твердую землю. Тут же подошли помочь остальные. Их лица вблизи показались Тиризу Карту расплывчатыми, как у призраков.

– Отведите, – шептал он, -… отведите меня к… колдуну…

Его молча понесли на другой конец деревни по широким улицам. Коня повел рядом хилый, болезненного вида мужик. Во дворах зло лают собаки, слышно кудахтанье кур, блеют козы. Доносится коровье мычание и запах навоза.

По обе стороны улиц стоят крытые соломой домики. Из труб тянутся струйки дыма. Во дворах играют дети, старики сидят на завалинках, греясь на солнце, точно коты. Карт сквозь красноватую пелену жара видит пятна лиц, что провожают его взглядами.

До него донеслись голоса несущих его мужиков.

– И откуда он знает про Венору? – буркнул Петро, один из мужиков, что несут Карта.

Демак пожал плечами.

– Наверное, чтоб мне сдохнуть, так же, как и остальные, кто к ней приходит.

Игнат сплюнул себе под ноги.

– И так – выгнали ее из деревни. И все равно народ к ней прет. Чудно!

– Сжечь бы ее, – буркнул Петро. – Или утопить. Колдуньям не место среди добрых людей.

– Все бы тебе кого-нибудь сжечь или утопить, – фыркнул Демак. – Вот ежели тебе спину прихватит, никто кроме Венорки ведь не поможет. Ты ей еще спасибо потом скажешь.

Тот отшатнулся.

– Я к ведьме сроду не пойду!

– Слушай, а правда, что дочка твоя младшая – Лаша, к Веноре ходит часто?

– Правда, – буркнул Петро. – Они, брат, ровесницы.

– И чего твоей дочке не хватает? Гуляла бы с другими девками да парнями, замуж ведь пора.

– Не знаю, – процедил Петро хмуро, – чего ей не хватает. И ругал ее уже, и хворостиной учил, все равно туда почти каждый день… Подруга, грит, моя.

Он поморщился, потеребил ворот рубахи.

– Но если ведьма Лашку хоть пальцем тронет… Эх, и почему наш король Твердогор не объявит охоту на колдунов, как в Зируате когда-то?

Он помолчал, затем добавил, словно обращается сам к себе:

– Сжечь бы эту чертову девку.

– Высечь ее можно бы, – заметил осторожно Игнат, – ежели за дело…Да разве ж она даст себя в обиду… Скорее лопатою по жопе…

– Во-во, – согласился Петро, – точно, брат. Высечь ее надо…до смерти…

* * *

Когда Тириз Карт открыл глаза, то увидел словно окруженное туманом лицо молодой женщины.

Губы Карта беззвучно раскрылись, он сделал усилие встать, но не смог. Упал обратно на мягкое и теплое.

– Спи, охотник на ведьм, – сказала она.

Слова женщины эхом отдавались у него в голове, как в огромной пустой пещере. В ушах неприятно звенит, в висках от толчков сердца ухает кровь.

– Набирайся сил.

Утром Карт снова пришел в себя. Он почувствовал себя окрепшим, на плече, где была рана, увидел повязку, под которой теперь неприятное жжение.

Он спустил ноги и сел на широкой, покрытой шкурой медведя лавке.

В сенях раздались шаги, и в комнату вошла девушка лет двадцати. На красный платок, которым укутаны плечи, красиво спадают черные, как смоль, волосы.

Девушка держит тарелку с дымящейся едой и большую кружку молока. Она поставила еду на стол и сказала:

– Ешь, охотник. Ты был едва живой, но травы из леса тебя спасли. Не забудь их поблагодарить, когда уйдешь.

– Благодарить травы? – спросил Карт, принимаясь за кашу и мясо.

– И лес тоже. Это он наделил их силой.

Тириз оглядел хозяйку. Под простым платьем угадывается стройная фигура, по ее взгляду понял, что эта девушка никому не позволяет собой управлять, и еще – что этот гордый, независимый взгляд зеленых глаз ему знаком. Карт не мог вспомнить, откуда.

Он принялся жевать сочное мясо. Слабость принялась медленно уходить, из головы стал вымываться остатки тумана.

– Я благодарен тебе за лечение, – сказал он. – Как тебя звать?

Девушка отошла к стене, где на небольшой жаровне закипает чугунок. Она стала помешивать бурлящую смесь, по комнате поплыл горьковатый аромат.

– Венора, – произнесла она негромко.

Она черпаком налила в глиняную кружку отвар из чугунка и поставила кружку перед Картом.

– Выпей. Это укрепит твои силы.

Девушка едва заметно улыбнулась, но улыбка вышла ледяной.

В ту же секунду руки наемника рвануло за спину, и он почувствовал, как невидимая веревка стянула запястья и предплечья так, что едва не выкручивала суставы.

Боль вернулась, Карт стиснул зубы. Что-то невидимое поддерживало его со спины, не давая завалиться с лавки на пол.

Венора легонько дунула перед собой, и кружка, полная дымящегося отвара выплеснулась наемнику на пах.

Крик Тириза прозвучал, как вопль свиньи на бойне. Наемник с расширенными от боли глазами дергался и пытался встать, но невидимая сила крепко его удерживает.

Венора встала, не сводя с него глаз.

– Я умею все, чему научила меня мать.

Карт продолжает завывать, скрючившись перед ней на лавке.

Девушка простерла руку, и, судя по облегчению, что мелькнуло на лице, жар у него в паху ослаб.

Наемник поднял на нее измученные глаза, они блестят от шока и слез.

Девушка подошла ближе, заглянула ему прямо в глаза.

– Ты помнишь мою мать, охотник? – спросила Венора свирепо. – Реда из Таоплиса. Ты сжег ее на костре семь лет назад!

Карт медленно кивнул.

– Мне тогда было четырнадцать, – продолжала девушка. – Ночью я пряталась под окном дома, где ты выдирал ей ногти и зубы, заставляя признаться в сговоре с дьяволом. Утром я смотрела, как она, пожираемая огнем, превращается в столб черного дыма, а потом – два дня лежала, не просыпаясь, на сеновале какой-то доброй женщины.

Движением руки она убрала со лба выбившуюся прядь волос.

– Через некоторое время я обнаружила, что могу силой мысли вызывать огонь, а двери раскрываются передо мной, стоит мне этого захотеть. Ножи и поленья, табуретки, даже камни на дороге – превратились в верных и преданных слуг, которые исполняли мою волю, стоило им дать мысленный приказ.

Карт молча смотрит на нее, радуясь, что разрывающая его на части боль стихла.

– А знаешь ли ты, что я сделала потом? – спросила Венора, оправляя платье и, как ни в чем не бывало, садясь за стол.

Наемник не ответил, просто не отрывает от нее взгляд.

– Ты, видно, давно не был в Зируате, – сказала девушка, и губы дрогнули в едкой усмешке, – истребив всех пособников нечистой силы, ты покинул королевство, поскольку там больше не было работы, за которую тебе щедро платили.

На лице Веноры проступила горечь и злость.

– Я по одному отыскивала всех, кто помогал тебе в поимке моей матери, и поимке всех остальных магов, кого ты казнил. Все, кто оказывал тебе малейшую помощь, умирали в муках – таких, что тебе и не снились. Твоя боль – семечки в сравнении с тем, что испытали они. Все были наказаны. Все, кроме тебя, Тириз Карт.

Услышав, свое имя, наемник вздрогнул.

– Зачем, по-твоему, я вырвала тебя из лап смерти?

Венора смотрела ему в глаза, читая, как в открытой книге, все его страхи и мысли.

– Смекаешь, охотник? Чтобы самой отправить тебя туда. И не самой короткой дорогой.

Словно еще до конца не осознавший, в какую западню угодил, наемник тупо смотрел, как от него сам по себе со скрежетом отодвинулся стол. Карт по-прежнему сидит на лавке, не в силах пошевелиться из-за незримых пут.

Юная колдунья приблизилась. Карту показалось, что вокруг него среди белого дня сгустилась тьма, а зеленые глаза девушки начали зловеще мерцать.