Читать книгу Кистепёрые - Юрий Никитин - Страница 4

Не только у нас всё больше народа уходит на удалёнку, ежедневно в фирме бывает только эта наша ударная пятёрка, всё-таки сервер требует присмотра, а Лысенко снимает квартиру в соседнем квартале.

Я вскочил в волнении, пошёл по комнате кругами, пока, сбившись с шага, не упёрся в стену. Средства понадобятся немалые, но уже понятно, что возрастающая мощь процессоров и видеокарт могут позволить построить байму с изменяющейся архитектурой движка. Чтобы постоянно совершенствовать, а не бросать, когда совсем устареет. Мы же не оставляем свои города с приходом новых технологий!.. Даже в рыцарских замках теперь электричество и автономная система открывания ворот современного барбакана.

Так что у нас будет рывок, которого ещё не существовало в игровой индустрии…

Первым прибыл Каракозов, импозантный красавец, как всегда, чисто выбрит и одет до того тщательно, что хоть сейчас на обложку рекламных журналов с призывом покупать автомобили или прокладки для женщин.

– Шеф, – сказал он с укором красивым баритоном оперного певца, – надо почаще встречаться. Или ввести один обязательный день в неделю! Даже для удалёнщиков. К закордонным не относится, но те, кто живёт тут же в городе, просто свиньи лохматые.

– Кто бы говорил, – сказал я насмешливо. – Ты когда был здесь лично в последний раз? Полгода тому или год?

– Мысленно я всегда в коллективе, – ответил он с достоинством. – Это сейчас совпало, что в Москве по личному делу.

– Опять развод? – уточнил я.

– У дочери, – ответил он скромно. – Но вообще коллективу неплохо бы чаще встречаться!

– Ну спасибо, – ответил я. – От тебя такое слышать вдвойне приятно.

Он взглянул чуточку обиженно.

– Человек стал человеком благодаря общению!

Я сказал с подозрением:

– Я думал, ты из неандерталов. Хотя идея вообще-то не из задних.

– Неандерталы, – сказал он с достоинством, – были креативным народом. Свободным и демократичным. А пали под натиском авторитарных кроманьонов.

– Потому авторитарная жизнеспособнее, – подытожил я. – Ещё не ходишь строем? Ничего, научим. Появляйся почаще.

Дверь распахнулась, вошли Грандэ и Минчин, а Валентина, Блондинка и Горпина кучкуются возле Лысенко, тот как сверкающий мускулатурой столп двигается подобно айсбергу, тяжёлый и победный, проревел мне трубным голосом:

– Hail Caesar!

– Как ты сумел собрать их в кучку? – спросил я. – Раньше полчаса по одному подтягивались.

– Кнутом и пряником, – ответил он загадочно. —Шеф, мы готовы!

Я повёл рукой в сторону стульев вокруг стола.

– Сперва сядьте, а то отскрёбывай вас от пола.

Грандэ спросил скрипучим голосом сердитой вороны:

– Что, в самом деле новости?

– Нет, – ответил я, – решил посмотреть, какие вы после шашлыков и пива.

Едва все чинно расселись за столом, как, к моему изумлению, распахнулись двери, через порог ступил Невдалый, элегантный, как Чайлд-Гарольд, в сюртуке с жилеткой, костюм выверен, туфли от Дольче, борода ухожена, даже над причёской поработали умелые руки.

– Не опоздал? – поинтересовался он великосветским тоном. – Спасибо, шеф, за приглашение послушать, что вы тут задумали.

Грандэ буркнул язвительно:

– Это шеф задумывает, а мы что, мы люди Достоевского, пескарики.

Я сказал бодро:

– Все в сборе, так что сразу быка за хвост, без пролегоменов. Мы накопили достаточный опыт, в девках засиделись, пора за нечто помасштабнее.

Грандэ встрял занудным тоном:

– Тем более, доля мобильных игр снижается год от года, скоро будем в минусе.

– И то верно, – ответил я покладисто. – К счастью или к несчастью, пусть социологи спорят о причинах, но среди пользователей всё растёт и растёт доля старшего поколения.

– Как и вообще в мире, – снова ввернул Грандэ.

Я кивнул, привык к его манере во все влезать, сказал с подъёмом:

– Пора клепать байму, ориентированную именно на, скажем корректно, взрослых!

Энтузиазма на их лицах не увидел, смотрят, как овцы на новые ворота, только Лысенко заметил с сомнением:

– У них азарт на нуле. А какая байма без азарта?

– Можно, – заверил я. – Были без пэвэпэ прекрасные! Тот же «Эверквест» на сервере «Баррен Скай». Десятка два лет был дико популярен, хотя графика изначально в отстое… И это несмотря на то, что тогда играли в основном школьники и студенты. Правда, потом взрослели, находили работу, женились, но всё равно играли в этот всё больше стареющий «Эверквест», не уходили в более продвинутые по графике и возможностям.

Все молчат, переваривают, только Грандэ сразу же возразил:

– В «Линейке» можно было всем на всех по всей территории, если не считать городов. И небывалый успех!

– А статистику смотрел? – спросил я. – Одни школьники да уличные гопники. Взрослых меньше процента. Да и те, поиграв малость, уходили. Взрослым не нравится, когда их просто так могут убить в спину. А самим убивать уже не тянет, хотя могут, я сам в «Линейку» купил самого прокачанного перса, добавил легендарных доспехов и мифический меч, чтоб любого обидчика загасить в два счёта.

Он спросил быстро:

– Никто под стариков не делал?

– Не под стариков, – уточнил я, – а под взрослых. Переевших этих бессмысленных драк. В нашем мире кто первый замечает, в какую сторону меняется мир, тот и захватывает рынок. А то и власть, все мы знаем таких умельцев. Я вот вижу, осталось только убедить вас, чурбаны с глазами. А ещё, конечно, достать денег.

Снова молчат, уже привыкли, спорить и выяснять начинает въедливый Грандэ, а он ожидаемо картинно хохотнул.

– Всего ничего!.. ну прям пустяк. Мы вторгаемся на поле, где всё захвачено и поделено гигантами?

Все перевели вопрошающие взгляды на меня, я расправил плечи, лицо у меня, надеюсь, пышет вдохновением, сказал с подъёмом:

– Вы знаете, говорил вам как-то, что давно задумал движок нового типа! Да, изменяемый и масштабируемый. А это сразу даст нам преимущество.

– А сколько его разрабатывать? – уточнил Грандэ.

– Готов, – заверил я. – Разве что где-то почистить и оптимизировать, но я над ним работал семь лет!.. Можно сразу на его основе… Представляете, сколько времени сэкономим?

Минчин завозился на стуле, лицо мучительно искривилось, словно захватил анусом выступающий гвоздь и старается выдернуть, сказал так тихо, что я едва услышал:

– А как насчёт финансов?

Я сказал бодро:

– Хороший вопрос.

Грандэ вставил:

– Шеф, добудешь деньги, добудешь всё. Насчёт команды проще, собрать такую, как у нас, у других не сразу получится. Не люди – звери! Так и смотрят, кому бы вдуть по гланды.

Я вздохнул, промолчал. Спорит потому, что спорит, натура такая, мы-то знаем, сколько стартапов проваливалось, несмотря даже на просто дикие деньги.

Есть мастера по вкладыванию, а есть мастера по привлечению. Обычно те, кто умеет хорошо работать, не умеют продавать, им даже не удаётся привлечь к своей работе интерес денежных мешков.

Блондинка и Горпина воспитанно молчат, свой ранг усвоили давно, остальные обдумывают, только Минчин снова завозился, покряхтел, у него такой ритуал, проговорил с неловкостью:

– Меня всегда обвиняли, что слишком воспаряю… но сейчас шеф задвинул мощно!.. С другой стороны, у него чутьё, многое угадывает точно. Вон как насчёт войны в Проливе, а?.. Как пройдёт, чем кончится, что совсем удивительно. Даже с потерями сторон угадал.

Я поморщился.

– При чём тут угадал? Я слежу за тенденциями развития.

Он ответил со всей вежливостью:

– Вот и здорово. Я участвую в вашем новом проекте. Могу даже на этапе привлечения инвесторов. Я учился в Финансовой школе, кое-какие ниточки к богатеньким буратино остались.

Я смотрел на его приятно улыбающееся лицо, вылитый Манилов, сердце ёкнуло от внезапного понимания, что вот момент, когда всё начинает воплощаться в жизнь, а это страшновато для такого домашнего и даже комнатного животного, как я.

Если добудем денег, то взад сдавать будет поздно. Он может договориться с такими ребятами, что при неудаче вдруг да решат, что их развели, тут же с цементом на ногах сбросят в ближайшую реку или закопают в лесной полосе близ дороги.

– Тогда, – сказал я дрогнувшим голосом, – берёмся. Составлю список, что нам надо сверх того, что уже есть, сегодня же начну смотреть, как повернём на крутом повороте, не сбрасывая скоростей. У остальных, как я понял, возражений нет?

Женщины смотрят чуточку испуганно, их страшат любые перемены, кроме тех, куда передвинуть мебель, мужчины молчат, а это согласие, только Невдалый задвигался, поскрёб бороду и прогудел чуть ли не медвежьим басом:

– ААА-класса?

– Выше, – ответил я чуточку загадочным тоном.

Он вскинул брови, широкие и мохнатые, отчего лицо стало ещё карломарксовее.

– Выше разве бывает?

– Будет, – пообещал я. – Отныне стандарты задаём мы.

Вообще-то я не только мечтал о движке с изменяемой геометрией, но и в самом деле несколько лет каторжно работал, урывая время от основного занятия, что приносило жалованье. Но программист всегда найдёт для себя время, потому движок разрабатывал исступлённо, рассчитывая, что когда-то придут нужные мощности, и можно будет заявить о нём.

Потом своя фирма, времени оставалось меньше, но и доделать меньше, главное уже сумел, отыскал путь в этом полном ловушек и пропастей мире.

Мощности пришли, когда заговорили о квантовых, началась спешная разработка, обсуждали разные конструкции, и моё сердце, как говорят поэты, встрепенулось в радостной надежде.

На другой день после разговора со своей командой, где кроме двух удалёнщиков все подтвердили участие, я торопливо организовал видеоконференцию с инвесторами и держателями акций моей фирмы.

– Я человек осторожный, – заверил я самым искренним голосом, – потому обычно ориентируюсь на мнение экспертов, хотя и как бы сам в известной мере… В общем, человек подсознательно выбирает игру, в которой комфортно быть как можно дольше. А у нас что?.. Задрот любую пробежит от и до за месяц, а то и за неделю!.. А потом?.. В онлайновых сидят только потому, что там завелись друзяки, которым тоже некуда податься. Потом скука, кто-то уходит совсем, кто-то является раз в полгода взглянуть на аддоны.

На меня с интересом, но и настороженностью смотрят с трёх экранов, разделённых на квадратики. Двенадцать человек, морды сытые, вообще ни на что не способны, кроме умелого маневрирования финансовыми ручейками, отчего у них денег всё больше, а страна как была на голодном пайке, так и осталась.

Я перевёл дыхание, пусть усвоят то, что сказал, продолжил так же патетически уверенно:

– Мы в течение последних трёх лет показываем стабильную прибыль. Подчеркну, высокую!.. Выше, чем у девяноста пяти процентов игроделов. И теперь пришло время выйти на следующий уровень.

Слушают очень внимательно, всё верно, моя фирма исправно приносит дивиденды. Хорошо бы, чтобы так и дальше, но поле вытаптывается, да и многие приходят попастись на эту ниву, потому в самом деле хорошо бы найти новую золотую жилу, но так, чтобы не принять пирит за золото.

– Что за уровень? – спросил Таргентьев, он владелец сети продовольственных магазинов, прибыль пока идёт, но всегда озабочен, куда растыкать деньги, а то на депозитах при такой инфляции чуть ли не убыточны.

А ещё один из торговцев, тоже вложивших деньги в мою фирму, фыркнул с видом стопроцентного парикмахера, который знает всё на свете и готов рулить даже глобальным миром:

– Подумаешь, проблема!.. Давать обновы почаще, вводить новые земли, порталы в иные миры, замутить весёлые ивенты!

– Хороший вариант, – согласился я, в моём деле с инвесторами лучше во всём угодливо соглашаться и поддакивать, – это в самом деле удерживает игроков. На некоторое время.

Он уточнил так же наставительно:

– Достаточное, чтобы отбить вложенные бабки. А потом идёт чистая прибыль. Ну, не считая мелочей на оплату команды поддержки.

Я сказал с чувством:

– Вы абсолютно правы. Именно так и есть! Удивительно, что вы, человек, очень далёкий от этой индустрии, так точно и ёмко обрисовали положение дел в игровой индустрии.

Он сдержанно улыбнулся, но я видел, что внутри улыбается широко и победно. Всегда приятно, когда их ум и мудрость превозносят публично.

– И что же предлагаете вы? – спросил он наконец милостиво.

– Бесконечную байму, – сообщил я. – Сейчас отношение к любой почти то же, что и к кинофильму. Посмотрел, выпил кофе и включил что-то новое. Только и разницы, что кино длится полтора часа, а в хорошую байму можно играть год-два, хотя большинство ограничиваются пятью-семью месяцами.

Он смотрел пристально.

– А что… есть возможность?.. Ивентами и даже аддонами не отделаетесь, это задерживает народ ненадолго. Что-то принципиальное?

– Точно сказано, – сообщил я как можно победнее и твёрже. – У нас уже разработан движок, в котором можно менять всё.

– Сохраняя достижения? – уточнил он.

– Верно замечено, – сказал я, подпустив в голос подхалимажа. – Движок можно менять прямо в игре, делая мир всё совершеннее, добавляя новые возможности, улучшая графику, так что баймерам не придётся бросать свой мир, чтобы начать строить и осваиваться в новом.

В его глазах появился наконец-то интерес, это я заметил, этот глубинный интерес я научился замечать в людях, отличая от повседневного интереса или даже его вежливой имитации.

– Это что-то типа, – произнёс он с сомнением, – «Анрыл-один», «Анрыл-два», «Анрыл-три»…

– И так далее, – подсказал я. – А теперь будет один! Бесконечно меняющийся.

Таргентьев пробормотал мощно:

– Такого, как понимаю, не было?

– Верно, – сказал я угодливо.

– Уверены, что потянете? – спросил он с сомнением. – Я бизнесмен, играю на бирже, но жена и даже сын поигрывают в ваши поделки. Даже слишком. Жена жалуется, что жалко бросать, где столько всего построено, освоено, где у неё ферма, коровки…

Я сказал с энтузиазмом:

– Вот-вот!.. Этого мы и хотим избежать. В фильме вы просто зритель, а в байме участник. Даже главный. Не просто посмотрели, вы построили дом или даже замок!.. Защищали от врагов, расширяли владения, вырубили дремучий лес, на его месте теперь ваш парк, перед домом вырыли пруд и запустили туда лебедей и золотистых карпов… А кто-то и русалку с вот такими! Зачем это всё бросать, чтобы в новой байме с чуть улучшенной графикой начать все снова?

Он произнёс с сомнением:

– Если вам удастся создать такой изменяемый… трансформируемый движок… Хотя о вас говорят, что можете многое. Но, как я понимаю, мочь – это ещё не значит сделать. Человек непредсказуем. Вы можете на полдороге уйти в буддизм или заняться созерцанием своего пупка.

Я порывался возразить, заверить, но ощутил, что к такому стандарту он готов, успел сказать совсем другое:

– Могу. Человек непредсказуем. Но такой шанс у меня один к тысяче. Представьте такую возможность проигрыша на бирже?

Он улыбнулся.