Читать книгу Хирург. Бегун. Беглец - Юрий Волгин - Страница 6

По традиции гостиницы для странников всегда обозначались на навигаторе переливающейся иконкой милого глянцевого домика, но когда Густав подъехал к точке назначения и система подсказок возвестила, что «проложенный маршрут успешно завершен, не желаете ли обозначить новый?», никакого уютного домика там и в помине не оказалось.

Над Густавом возвышалось высотное кольцевое здание с замкнутым внутренним двором, вход в который перегораживали глухие металлические ворота с видеофоном и едва заметной по контурам дверью справа от него.

Никаких вывесок («Странник, здесь еда!»), никаких условных обозначений (треугольник или два круга, соединенных горизонтальной линией). На снегу никаких следов. Значит, сутки, а то и двое суток из дома никто не выходил.

Странник поднял голову и, щурясь от солнца, посмотрел на верхние окна, ловя ртом редкие снежинки.

Стены дома закрывали солнечные батареи. Густав это сразу понял, но он никогда не видел их в таком количестве. Они целиком, без видимых зазоров и щелей, покрывали всю поверхность фасада этажа до десятого, затем резко обрывались, и следующие шесть этажей шли без батарей, пока их вновь не опоясывало черное кольцо у самой крыши.

Густав подошел к видеофону и сдул снег с хромированных кнопок – куцый козырек над экраном не спасал от вьюги. Так как чисел на табло было десять плюс еще кнопка вызова и сброса, то странник растерялся: какую комбинацию набирать? Он вспомнил, что в навигаторе гостиница числилась за номером 36, поэтому решил попытать удачу и набрал эти цифры, приплюсовав в конце кнопку «В».

Видеофон всхрапнул и запиликал. В ожидании Густав ощупал карман, но доставать пистолет не стал – приходить в гостиницу с оружием наперевес считалось плохим тоном. Загорелся экран, и странник увидел часть какой-то комнаты. Мелькнула темная фигура, и практически весь экран заслонило плечо, естественно, без лица.

– Кто там? – спросил женский голос.

– Странник, – ответил Густав. Что еще сказать, он не знал, обычно хозяин гостиницы лично встречал гостей. Но здесь, видимо, так было не принято.

– Проходи и жди.

Видеофон громко пискнул, и дверь отошла от проема. Странник оглянулся на свой корабль и вошел внутрь, оказавшись в тесном помещении, больше похожем на склад или гараж, так как по бокам располагались полки с различным инструментом и скарбом. Даже на светильнике на стене, словно на крючке, висели кольца тугого провода, скрепленные синей липкой лентой.

Перед Густавом находилась еще одна дверь, на этот раз с целой кучей замков, что и было отлично слышно: кто-то неторопливо открывал их с той стороны.

Наконец, когда лязги и шумы прекратились, навстречу страннику вышла высокая женщина лет тридцати. Она была выше Густава примерно на голову, и он тут же почувствовал себя немного неловко, глядя на нее снизу вверх. Она же стояла непринужденно, уперев руки в бока, чистая и опрятная, в обтягивающих джинсах, меховых сапогах и просторном темно-синем свитере с высоким горлом.

– Долго ли? – спросила женщина.

– Мало, – ответил Густав и улыбнулся. Типичное приветствие странников его обрадовало. От женщины, которая выше его ростом, он не ждал ничего хорошего.

– Прекрасно. Пойдем.

Она махнула рукой и распахнула дверь, приглашая странника войти. Он шагнул внутрь того, что, по сути, оказалось большим холлом многоквартирного подъезда. Он уже много раз видел такое: два лифта – один пассажирский, другой грузовой, ящики для писем по стенам, пыльная конура вахтера и тусклые иррациональные лампочки на потолке, дающие бледно-желтый свет, который не столько освещает предметы, сколько их скрывает.

Женщина закрыла дверь на все замки и засовы, затем подошла к почтовым ящикам и, замешкавшись, вытащила из одного из них, пожалуй выбранного наугад, разлинованный лист бумаги на прямоугольной картонке.

– Система учета, так нужно, – пояснила она. – Как тебя зовут?

– Густав.

Она что-то быстро записала обычным графитовым карандашом и положила папку обратно в ящик, захлопнув его с железным лязгом.

– Меня зовут Ира. Мы ждали тебя, странник. Пойдем за мной.

– Ждали?! – Густав напрягся, внутренне и внешне.

Видимо, и внешне, так как Ира подняла руки и поспешно произнесла:

– Не беспокойся, мы не имеем в виду ничего плохого, ты для нас дорогой и нужный гость. Пошли-пошли. Только для начала избавься от своего оружия, у нас в доме не принято расхаживать вооруженными.

– В доме? – Странник посмотрел на дверь, которая отрезала ему путь к отступлению, и вынул пистолет из кармана куртки.

– Не нервничай, – улыбнулась Ира. – Я всего лишь беззащитная женщина.

– А я и не нервничаю, просто не нравится, что меня ждут незнакомые люди в незнакомом месте. Это по крайней мере странно.

– Скоро ты поймешь, мы все тебе расскажем.

– Мы? Вас много?

– Двое. Я и мой муж. Повторяю: ты в безопасности. Если бы я хотела убить тебя, то сделала бы это. Посмотри вокруг, неужели тебе кажется, что ты в жилище мутов или людоедов? Поверь, у нас много еды, еще и тебе хватит с лихвой. И насиловать я тебя не собираюсь, – сказала Ира, протягивая пустую коробку.

В эту коробку она предлагала положить пистолет. И разоружиться. Отдаться в руки неизвестно кому.

Но хозяйка рассуждала здраво: именно ей нужно опасаться Густава, потому что она впустила его в свой дом. А чего бояться ему – здоровому и сильному мужчине?

Странник глубоко вздохнул. Конечно, дело тут в первую очередь заключалось не в опасениях, а в принципах, так как расставаться с пистолетом ему не хотелось из каких-то своих, где-то даже суеверных предпочтений. Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. К тому же Ира ничего не сказала насчет ножа, припрятанного возле ботинка, поэтому Густав после секундного колебания поставил пистолет на предохранитель и бросил его в коробку.

– Вот и славно.

Ира опустила коробку на пол и легонько подтолкнула ее ногой. Коробка оказалась в углу у стены.

– Никто его не возьмет, не беспокойся, – сказала она. – А теперь пойдем, напою тебя для начала чаем.

– А мой корабль? – спросил Густав. – Он останется снаружи? Его никуда нельзя загнать и спрятать?

– Зачем? – Ира качнула головой. – Этот город мертв. Здесь никого нет.

– Никого? Быть не может. Всегда есть кто-то: дикари, муты, общины. Гостиницы, одной из которых, как я понимаю, вы притворяетесь.

– Через этот город прошел чистильщик. Здесь пусто, – просто сказала Ира, но у Густава от этих слов желудок свернулся в тугой узел.

Если она знала, кто такие чистильщики (а она знала!), то Густав не зря очутился в этом месте, где его по какой-то неизвестной причине ждали.

– Пошли уже, а то холодно. – Ира скрестила руки на груди и кивнула в сторону лестницы.

Густав кивнул в ответ и двинулся за ней.

Они поднялись на третий этаж, который представлял собой одну большую, просторную комнату. Судя по всему, тут снесли перегородки между помещениями, превратив часть этажа в широкую студию. Да, многочисленных голодных странников на постой здесь вряд ли ждали.

В студии царил легкий беспорядок, как и внизу. Какие-то тряпки, детали гардероба, понятные и непонятные страннику вещи. Визуально пространство делилось на зоны, то есть Густав понимал, где кухня, столовая, а где спортивная часть с турниками и гантелями, а также что-то вроде творческой части, уставленной картинами и банками с красками.

Страннику показалось, что люди, живущие здесь, плохо представляли себе, как тут нужно правильно обустроиться. Эти люди, как и он сам, привыкли видеть огромные пустые территории, но не имели привычки жить в них и обживать их. Всегда легче иметь один свой угол, чем десяток, и черт знает, что с излишком углов делать.

В студии горело множество ламп, дававших холодный, синеватый свет. Стол, за который уселся странник, неловко сложив покрасневшие, в мелких ссадинах руки, тоже был синим.

Подошла Ира, держа кипящий чайник и плетеную вазочку, до краев наполненную круглыми коричневыми печеньями.

– Овсяное, – сказала она. – Очень вкусное, когда свежее. Так говорит Кир. Но я никогда не пробовала свежее, только такое, старое. И все равно оно вкуснее, чем крекеры.

– Спасибо.

Густав бросил в кружку чайный пакетик и залил его кипятком. После того как чай настоялся, он окунул туда печенье на секунду и, роняя капли, откусил – действительно, было очень вкусно и необычно. Сладко.

– Кир – твой муж? – спросил странник.

– Да.

– И давно вы тут живете?

– Лет десять.

– Ого!

Густав многозначительно кивнул и отхлебнул обжигающий чай. Он не любил горячее, но чаем можно было заполнять не только желудок, но и паузы в разговоре, поэтому пришлось смириться. Ира села напротив и, положив подбородок на подставленные руки, внимательно наблюдала, как странник ест. Тому от этого стало еще более неловко.

– И зачем вы меня ждали? – наконец выговорил он вопрос, который давно хотел задать.

– Не только мы, – Ира весело улыбнулась. – Ты сейчас фигура заметная, знаешь ли, тебя многие ждут, а некоторые даже ищут.

– Кто меня ищет? О чем ты говоришь?

– Я говорю о Легионе, странник.

– Получается, что ты знаешь о Легионе? Ну, хотя бы знаешь, что он реально существует? – медленно произнес Густав.

– Да.

– И знаешь, что я с ним… немного повздорил, так? И про волков знаешь?

– Про волков – нет, потом расскажешь. А если про сам конфликт, то «немного» – это мягкое слово. Ты узнал их секрет, странник. И самое важное тут то, что они узнали о том, что ты узнал. К тому же ты убил их ставленника.

– Господи, да я всего лишь убил коровью улитку, Бояра. Он угнал мой корабль!

– Все правильно, только, странник, это для тебя они улитки, а на самом же деле они ставленники. Чем выше ставленник, тем больше он значит для Легиона. – Ира начала водить пальцем по столу, рисуя невидимые круги и завитушки. – Высокий уровень означает для них более близкую связь со сложными ставленниками, более близкую, чем, скажем, с примитивными и подменышами, типа домашнего скота. Если хочешь по-простому, то ставленник низкого уровня для Легиона что-то вроде аквариумной рыбки, а высокого уровня – что-то вроде сына. И когда ты убиваешь его, то ты ранишь и самого легионера.

– Легионера?

Густав, ошарашенный этим потоком информации, больше не задавался вопросом, откуда Ира может все знать. Потому что странник вдруг понял, что он всегда относился к Легиону как к чему-то множественному. Но ведь хозяйка права: Легион состоит из легионеров, отдельных тварей. И хотя в своей жизни странник воочию встречал лишь отдельную особь, все же ассоциации у него в голове застряли множественные. Ведь нельзя думать о гречке и рисовать в воображении отдельные зерна, даже если много раз видел их рассыпанными по столу тонким слоем!

– Да, легионера. Ты удивлен? – сказала Ира. – А тебе многое еще предстоит узнать. Кир все расскажет, потому что даже я не знаю то, что знает он. Будет интересно.

– Но зачем? Зачем я вам нужен? Чтобы рассказать о Легионе?

– Нет. Ты тот, с кем надо работать. Ты тот, кто поможет нам избавиться от Легиона. Ты – носитель.

– Кто я?! – Густав крепко сжал горячую кружку в руках, едва не расплескав чай.

– Носитель, – раздался из-за его спины мужской голос, и странник резко обернулся.

В дверях стоял худой мужчина. Коротко стриженный, примерно сорока лет. На голове сдвинутая назад вязаная шапка-колпак, на шее широкие затемненные очки. Густав видел такие в спортивном магазине и на плакатах с лыжниками. Когда он шагнул к ним навстречу, его зимняя одежда светлых тонов, плотно облегавшая тело, зашуршала.

Мужчина снял перчатку и протянул руку страннику.

– Кир, – представила его Ира.

– Я знаю, ты – Густав, – сказал Кир.

Страннику оставалось лишь растерянно кивнуть и пожать руку в ответ.

– Рад познакомиться, – продолжал Кир. – Я сразу понял, что у нас гости, когда увидел корабль перед домом. Хороший аппарат.

– Спасибо, – сказал странник.

– Я говорю не из вежливости, я на самом деле увлекаюсь техникой. И, вообще-то, меня зовут Кирилл, это по-русски, но Кир как-то проще для иньеры, я предупредил Иру, что ты из дальних краев.

– Понятно. – Густав сделал большой глоток чая, чуть не поперхнувшись.

Кир, шелестя, прошел мимо него, наклонился и поцеловал Иру в щеку. Локоть его был вымазан чем-то похожим на подсохшую кровь, а за спиной висела снайперская винтовка в зимнем чехле. Забавно, учитывая то, что в этом доме якобы нельзя было находиться с оружием. Но то, чего нельзя гостям, можно хозяевам, не правда ли?

– О многом вы успели поговорить? – спросил Кир, усаживаясь рядом со своей женой.

Оба они смотрели на странника доброжелательно, но он все равно нервничал, чувствуя себя не в своей тарелке. Как шарик в несбалансированной рулетке, который центробежная сила то хочет бросить на счастливое число, а то и вовсе вышвыривает куда-то за пределы круга.

– О немногом и о многом, – сказал Густав.

– То есть?

– То есть я немного рассказала ему о ставленниках и о том, что мы его ждали, – ответила Ира.

– Ах, об этом! – Кир побарабанил пальцами по столу. – Ну, положим, что ждали не только его, а еще и талисман-заглушку, но главное для нас, конечно, это ты, Густав.

– Талисман-заглушку? – переспросил странник.

– Да, уникальную штуку, которую ты нашел в той крупной общине. Тебя еще просили ее найти.

– Бог ты мой, да откуда вы все знаете?! – взорвался странник. – Кто вы такие, а?! Меня просили найти одну вещь, да и похоже, что это был кто-то, по силе и возможностям равный Легиону, я не знаю точно! И потом я ее нашел, тоже верно. Но не стал забирать, не стал брать, потому что вся эта хрень… все эти голоса богов в головах, загадки – они не для меня, я не хочу жить и бороться за что-то, о чем понятия не имею! Я оставил вещь в общине и просто уехал, только и всего. Я надеялся, что на этом история закончится.

– Все верно, кроме одного. – Кир поднял указательный палец.

– Чего именно?

– Вещь эту, говоришь, ты оставил, но на самом деле она в данный момент находится в твоем корабле, вот в чем загвоздка. Наверное, кто-то тебе ее подбросил.

– Подбросил?! Кто мог подбросить мне этот талисман?! И зачем?!

– Не знаю. Возможно, твой друг Марков. Возможно, кто-то еще. Факт остается фактом – вещь в твоем корабле, я точно знаю.

– Откуда? – устало спросил Густав.

Он посмотрел на Кирилла, на его благодушное лицо и ощутил вдруг, что тот переполнен энергией и задором. Что по сравнению с ним Густав сейчас лишь пустая оболочка, которой придали какие-то человеческие черты, забыв о самом главном – добавить ту самую искру, благодаря которой он предыдущие два десятка лет путешествовал по дорогам и был практически счастлив.

Странник почуял, уловил запах различия между собой и Киром. Объективно он был сильнее Кира, судя по телосложению, определенно симпатичнее и качественней, если так можно говорить о мужчине. Но эмоционально Густав звенел полной опустошенностью, словно из него вылакала все доброе, ценное, вечное какая-то губчатая пиявка. В этом плане Кир опережал его на сто пунктов.

Они сидели перед Густавом, искренне счастливые, пусть и загадочные, семейная пара, муж да жена, но ему уже не хотелось ни слушать, ни даже смотреть на них. Ему хотелось спать. Катастрофически быстро он терял ко всему окружающему интерес, и это его не пугало, он как бы смотрел на себя со стороны, равнодушно и отвлеченно. Густав опустил голову, вдыхая горячий пар, подымающийся из кружки, и задал свой фирменный вопрос снова:

– Откуда ты все это знаешь?

– Потому что я – хирург, – сказал Кир и улыбнулся.

Странник замер, сожалея о том, что отдал Ире пистолет.

– Хирург? – произнес он и клюнул носом, со сверхскоростью погрузившись в сон и тут же оттуда вырвавшись. – Что-то я плохо тебя понимаю.

– Тебе нужно отоспаться, сколько ты уже без сна?

– Сутки. Или двое?

Кир снял ружье, обошел стол и помог Густаву встать со стула.

– Пойдем, я покажу тебе твою комнату.