Читать книгу Иллюзорный ампутант - А. Д. Амирбеков - Страница 9

В полиции города Н работал динамичный страж порядка капитан Добров. Этот человек с офицерской выправкой всегда отличался удивительной занятостью. Он очень любил свою работу и всё остальное, что связывало его с полицейским ремеслом. Капитан имел два преимущества перед другими работниками: одно стандартное, а другое необычное. Добров глубоко разбирался в психологии подозреваемых. Одного его взгляда было достаточно, чтобы увидеть, кто перед ним стоит и что он скрывает в потёмках своего порочного мозга. Всё это являлось результатом его удивительной наблюдательности и острого желания понять истинный смысл человеческих проступков. Он во всём искал причину и следствие. Страж порядка держался позиции: человек – изначально порочное существо, и люди идут на преступления гонимые врождёнными моральными пороками, где главенствующую роль играли жажда наживы и алчность, приправленная предстоящим риском и опасностью попасть в руки правосудия.

Анализ этих человеческих черт позволяло ему раскрыть большинство правонарушений.

Нестандартность капитана заключалось в том, что если обычные методы выуживания информации у подозреваемых граждан не помогали раскрыть преступление, то тогда он переходил к запасному варианту. Капитан пропускал таких подозрительных через аппарат Доброва. Стойких подозреваемых Добров бережно помещал в рентгеновский аппарат, где проверялись преступные наклонности и участие подозреваемого в различных правонарушениях. Капитан называл эту процедуру дознания – дознавательные рентгеновские аппараты Доброва.

Страж порядка не любил афишировать, что он когда-то работал врачом-рентгенологом, и даже физиотерапевтом. Он давно оставил прежнее ремесло, которое не приносило ему морального удовлетворения. На предыдущем рабочем месте он видел внутренние органы, кости и прочие части тела человека, но не замечал души людей. А ему нравилось копаться в скрытых чувствах и побуждениях людей, нежели смотреть на сколиозные позвоночники. Чёрно-белые интимные фотографии костей пациентов пагубно влияли на психику молодого врача. Кроме того, существенным отрицательным моментом прежней деятельности стали систематические облучения лучами рентгена и низкая зарплата. Поэтому ему пришлось оставить врачебную практику, и он, неожиданно для всех, пошёл работать в полицию. Вместе с собой он принёс в органы правопорядка профессиональные знания анатомии и психологии людей. Впоследствии этот умственный багаж знаний не раз выручали капитана в изобличение преступных элементов. Необычной в работе Доброва являлось то, что он все свои медицинские знания весьма успешно применял в делах по поиску и дознанию адептов преступного мира. Например, мало кто из подозреваемых могли утаить от него интересующую его информацию. Ведь кроме дозновательного рентген-аппарата Доброва, у него в арсенале томилась ещё физиопроцедура. На его физические процедуры люди попадали, если они стойко держались в рентгеновском аппарате. В этом случае на человека прикрепляли провода и пропускали по ним электрический ток. Капитан прекрасно знал, к какому участку тела прикреплять провода. Бывший эскулап подбирал кожные поверхности с наибольшей чувствительностью к электрическому вмешательству. Он также с большим вдохновением крутил регулятор напряжения электрического тока. По его мнению, люди могут быть интровертами до физиопроцедуры, а вот во время процедур, они все как один, превращаются в атипичные экстраверты. До знакомства с электричеством, подопытные могли молчать, но после электрического контакта, человек начинал говорить сверх меры. Избыток информации, полученный благодаря его стараниям, он считал побочным явлением. Поэтому, после физиопроцедур приходилось заниматься отсеивание лишней информации. Избыточная семантика не поощрялась в полиции.

В его копилке находились ещё несколько способов вытягивания необходимых данных, основанных на современных знаниях мира электричества, оптики, механики и других разделов физики. Его гибридная полицейская деятельность отличалась высокой раскрываемостью преступлений. Поэтому ему многое прощали, например, запахи горелого мяса, дым, частые отключения электричества, истошные крики подозреваемых. Но ему не прощали большие счета за электроэнергию. Его за это не раз лишали премии, делали ему устные замечания, а ему хоть бы хны.

Капитан Добров часто оставался довольным конечным результатом: он помогал людям делиться с ним самым сокровенным. И это у него прекрасно получалось.

Сегодня день обещал быть спокойным. Капитан сидел за своим стареньким столом и заполнял рабочие документы. Ему нравилась писанина. Каждый раз при заполнении бланков, он старался красочно отразить результаты проделанной работы, но этому мешали правила ведения ведомственных бумаг. И сейчас, закончив заполнять очередной документ, он оставался неудовлетворённым, так как правила заполнения этих бумаг не давали ему в полной мере раскрыть его писательский талант.

Время уже близилось к полудню, когда к нему неожиданно зашёл подполковник Майкопов. Он являлся прямым начальником капитана Доброва. Его визит в обеденный час удивил Доброва.

– Коля, – обратился к нему подполковник. Лицо его выражало серьёзность больше обычного. Это означало, что он пришёл с очень важным делом, и оно не терпит отлагательство. – У нас в городе творятся интересные вещи, – голосом полной интриги, заговорил подполковник. – А мы, как часть нашего маленького мегаполиса, не станем оставаться безучастным к этому.

– Иван Дмитриевич, разве в нашем городке могут быть новые интересные вещи? – располагающим к откровенному разговору голосом, начал Добров.

– Оказывается, может, – ответил начальник. – Пойдём, кое-кого покажу. Удивишься Добров, удивишься. Наш город перестал быть спокойным и предсказуемым, и мне это начинает тайно нравиться. Какой же я сегодня бодрый!

Майкоп шёл быстрым и уверенным шагом к камере, где держали подозрительных особ. Подойдя к двери камеры предварительного заключения, подполковник велел дежурному открыть дверь во временную обитель. Гражданин без руки стоял напротив двери и ждал своей участи. Отсутствие конечности отражалось в его усталых глазах.

– Ну, здравствуй, однорукий бандит, – прозвучал язвительный голос подполковника. – Куда дел свою лапу, косолапый? – глумился страж порядка. – Представляешь Коля, этот однорукий стащил на рынке кошелёк у одной милой дамы. Но дама оказалась очень чувствительной женщиной. Она ощутила, как кто-то вынимает кошелёк из её дамской сумки. Это не всё. Когда она увидела, что её родной кошелёк перемещается по воздуху без какой-либо посторонней помощи, то она чуть не лишилась чувств.

– Как это, без посторонней помощи? – перебил подполковника Добров.

– Дама утверждает, – продолжал Майкопов, – что её кошелёк из сумки в карман этого фокусника переместился сам по себе. Она лишь успела заметить сей непродолжительный сказочный полёт её милого кошелька. Но она всё-таки нашла в себе силы и подняла приличный истерический гвалт. Охранники рынка скрутили фокусника-инвалида и вызвали наших ребят. Кстати, та дамочка сейчас у нас в отделении и ждёт нас с тобой. Так что капитан, все действующие артисты цирка у нас в руках. А так как у нас не цирк, а серьёзное заведение, то мы должны разузнать поподробнее, что за представление разыгралось на рынке, на виду у гостей некогда дружественных южных республик.

– Говори лиходей: ты стащил кошелёк у любительницы хурмы и других экзотических фруктов? – начал напирать Майкопов на фокусника-инвалида.

– Я вообще не знаю, – стал заикаться инвалид.

– Она-то тебе может и не импонирует, но к кошельку у тебя появилось необузданное влечение, – продолжал напирать подполковник. – Сказывай кудесник, как кошель знатной дамы попал в твой заплесневелый карман.

– Я не крал у неё ничего, а кошелёк тот, я нашёл на полу рынка.

– Смотрю, лежит кошелёк никому не нужный, но я и поднял его. Вот и всё, – надрывался однорукий.

– Ну что ж, я вижу, что ты не хочешь выложить всё начистоту и очистить свою душу от чернокнижия. Тогда тебе на помощь придёт наш капитан Добров. Слыхал про такого? Так вот, он изгонит из тебя всю нечисть и шлаки, – обречённо произнёс подполковник, глядя на однорукого факира.

Инвалид понимал, что его просто так отсюда не отпустят, но выдавать свою тайну он тоже не спешил.

– Ладно, пойдём капитан, а этому чёрному шаману мы ещё дадим немного времени для обдумывания, а потом он твой. Мне нужен секрет его колдовства. Разузнай, как наш однорукий спёр кошелёк нашей потерпевшей. А теперь пойдём, поговорим с ней. Она, наверное, уже заждалась нас.

Полицейские поднялись на второй этаж. Возле кабинета Майкопова сидела эффектная женщина лет сорока. Она о чём-то думала, и появление двух офицеров вывело её из этого состояния. Дама поднялась, поздоровалась и спросила:

– Мне нужен подполковник Майкопов: могу я видеть его?

– Это я, – откликнулся подполковник. – Заходите.

– Спасибо, – сухо ответила пострадавшая. Она не спеша зашла в кабинет, как дорогая породистая собака, которая знала себе цену. Каждый её шаг выражал большое одолжение всем живым существам на планете Земля. И эта планета непременно должна была радоваться самому факту её появления именно здесь, а не где-нибудь в другом месте нашей вселенной. Именно такое внеземное существо могло спровоцировать таяние арктических ледников, а после её очередного эффектного выхода на улицу, исследователи могут отмечать странную активность давно потухших вулканов, неистовство гейзеров, как ветер разрушает дома, вырывая деревья с корнями, выражая, таким образом, своё неконтролируемое восхищение ею.

Сегодня на удивление погода установилась ясная и спокойная, лишь макушки сосен качались осторожно. Тихий ветер, словно нежная мать, убаюкивала их. Это дул полуденный ветер, которому было невдомёк, кто сидит сейчас в кабинете подполковника. А там уже целых две минуты восседала гражданка Розенцвайг. Её мужу принадлежали сеть супермаркетов по всему городу. Они служили кормовым местом для большинства горожан. Там же отоваривалось основная часть сотрудников полицейского участка, где работали подполковник Майкопом и капитан Добров. Через специальную дверь обслуживались бонзы правоохранительных органов. Майкопова уже оповестили, что к нему сегодня заявится важная дама, с которой необходимо будет вести себя осторожно и обходительно.

– Простите, как вас зовут? – спросил он у милой дамы.

– Меня зовут Окси, – ответила дама сочно.

– Расскажите, пожалуйста, Оксана, с каким вопросом вы пришли к нам? – не сходя с прежнего такта, спросил подполковник.

– Это возмутительно, – резко гаркнула пострадавшая. – Меня ограбили среди бела дня. И такое произошло внутри охраняемого рынка. Куда полиция смотрит, хотела бы я знать?! – негодовала знатная особа.

– Извините, как вас по батюшке? – спросил деликатно Майкопов.

– Владимировна, – возмущённым лицом, промолвила пострадавшая.

– Оксана Владимировна, дело в том, что территория рынка охраняется службой самого рынка. Наша задача в случившемся заключается в раскрытии уже совершённого преступления. Предотвращение правонарушений на территории рынка – это задача руководства известного вам рынка.

– Мало того что мне иногда пытаются подсовывать некачественные продукты, так они ещё позволяют всяким инвалидам грабить посетителей рынка, которые приносят им немалый доход, – продолжала негодовать продуктовая королева.

– Мой муж давно хотел построить на месте этого базара новый супермаркет, где всё будет честно и чисто. А я, дура, отговаривала его. Мол, зачем людей лишать привычного места для покупки продуктов. Возможно, что в будущем я изменю своё мнение относительно этого рынка, – пенилась гражданка Розенцвайг.

– Я вас понимаю, – пытался переключить её внимание на другую волну, подполковник Майкопом. – Оксана Владимировна, скажите, а когда вы заметили, что кто-то стащил ваш кошелёк? Как всё произошло?

– В общем, – глубоко вздохнула и выдохнула повелительница продуктов питания. – Это произошло в субботу, приблизительно часов в десять утра. Я каждую неделю хожу на этот рынок покупать свежих продуктов. Это у меня старая привычка, сформировавшаяся ещё до того, как я вышла замуж. Мне он всегда нравился. Здесь имелась возможность выбрать нормальные продукты, заодно здесь я могла пообщаться с продавцами, поторговаться с ними. Ну как вам объяснить? Рынок – это всегда живое общение. Рынок – это место, где можно набраться новых ощущений. Открою тайну: на рынке гораздо интереснее приобретать товары, чем покупать продукты в бездушных современных магазинах. Я женщина советского периода. Тогда всё было по-другому, нежели сейчас.

Окси ещё долго рассказывала полицейским, как ей нравилось жить во времена справедливости и братства.

Майкопов не чувствовал, что она, как-то скучает по той эпохе тотального дефицита. Он знал, что у неё сейчас проявлялся психологический атавизм по прошлому, свойственное многим, кто жил в тот период. Если сейчас мысленно попытаться посадить её в машину времени и предупредить, что она попадёт в тот безоблачный период, то она наверняка станет упираться ногами, руками, зубами, волосами во входную дверь машины. Скучать по советской действительности – это обычай многих, кто родился и прожил какое-то время в СССР. Майкопов помнил, что это время характеризовалась весомыми человеческими ценностями. Например, почти каждый советский гражданин тогда чувствовал ежедневную уверенность в завтрашнем дне. Существовала относительная стабильность во многих сферах жизнедеятельности того периода. А современный человек пропитан всевозможными фобиями. Он не знает, что будет завтра. Подполковник знал, что постсоветский человек имеет сейчас больше земных благ, нежели в советский период, но он не может в полной мере насладиться этими благами, так как в голове есть страх: а будет ли это всё завтра?! Советскому человеку не к чему были секции йоги, аутотренинги, курсы психологической разгрузки. Всё это заменялось стабильностью жизни простого советского человека.

– Так вот, – продолжала продуктовая женщина. – Ходила я в этот день по рядам и выбирала продукты. Всё проходило как обычно, без происшествий, но когда я подошла к прилавку и стала выбирать мандарины, я почувствовала, что кто-то лезет в мою дамскую сумку, которая висела у меня сбоку, с левой стороны. Я тогда быстро перевела взгляд налево и увидела фантастическую картину. Мой кошелёк переместился по воздуху и попал в карман инвалида без руки. Он стоял рядом и отвратительно вонял.

– Знаете, – удивлённым голосом прошептала она, – я не видела его руки, которая могла вытащить мой кошелёк и положить его в карман. Кошелёк, когда он покинул мою сумку, парил по воздуху без посторонней помощи, сам по себе. Вы меня понимаете?! – полным ужаса голосом, промолвила любительница мандарин. – Вы, наверное, думаете, что я немножко чокнутая?!

– Давайте разберёмся по порядку, – начал Майкопов. – Кто-то ещё может подтвердить ваши слова по поводу кражи, перемещения кошелька в открытом пространстве?

– Не знаю. Все занимались своими делами, – с грустью ответила Оксана Владимировна.

– А продавец мандаринов, может, он что-то мог видеть? – спросил подполковник.

– Не думаю. Он целиком был поглощён процессом продажи своих фруктов мне, – задумчиво ответила Окси. – Вы понимаете, здесь меня многие знают: начиная с директора рынка и кончая уборщицей. Они знают, кто мой муж. Они боятся нас.

– Почему? – резко спросил Майкопов.

– Вы, наверное, слышали, что между рынками и супермаркетами идёт ожесточённая война, – спокойно продолжила свой рассказ жена владельца супермаркетов.

– И в этой войне побеждают супермаркеты. Они забирают себе лакомые территории, клиентов. Судьба мелких рынков решилась уже давно, остались лишь большие рынки, как наш, в котором меня обокрали. Владельцы рынка побаиваются нашей семьи. Они боятся потерять свой рынок, в котором работали всю жизнь. Этой же фобии подвержены и продавцы рынка. Они тоже не хотят терять свои насиженные места. Поэтому они со мной обходятся весьма услужливо. И у вас, уважаемые полицейские, наверняка возник вопрос: почему я обеспеченная женщина, сама хожу на рынок и выбираю продукты? Я вам отвечу, но только не для протокола. Меня возбуждает сам процесс покупок во враждебно настроенной против меня рынке. Возможно, я подвергаю свою жизнь опасности, но мне очень по душе, когда я захожу внутрь рынка, а меня встречают покорными взглядами. Они меня боятся и одновременно ненавидят за алчность нашу семью. Но я уверена, что они целую неделю ждут с нетерпением моего прихода в их родной рынок. Мой приход туда за продуктами будет означать, что рынок будет ещё жить. Скажу вам нечто сакральное. Меня заводит, когда южные мужчины за прилавками пожирают меня глазами. В их нескрываемых влажных взглядах скрыт восторг моей красотой. Они восхищаются моей смелостью, импонируют тому, как такая богатая женщина сама выбирает своими ухоженными руками их фрукты и овощи. Необъяснимость моих походов в их рынок превращают их в заинтригованных огурцов. И как только я увижу, что они перестали восхищаться мной, это будет означать разрушение их любимого рынка и вырастания там очередного супермаркета.

Новый супермаркет на месте рынка будет означать памятник-напоминание мужчинам о том, что они должны быть озабочены каждодневным восхищением женщиной.

– Знаете что? – таинственным тоном начала она. – Я очень рада тому, что меня обокрали именно на этом рынке. Объясню почему. Все работники нашего рынка непременно узнают об этом страшном злодеянии. В их витаминизированные души вкрадётся ещё больший страх перед грядущим возмездием за столь вызывающее и открытое покушение на мою собственность. Они все будут с нетерпением ждать субботы, то есть дня моего прихода на рынок. Но я не пойду туда в этот день, а я появлюсь там на следующий день, в воскресенье. Всю субботу они будут молиться, чтобы я пришла и купила у них мои любимые мандарины. Эта ночь для них станет бессонным… А на следующий день, я надену своё самое красивое платье и мои потрясающие розовые туфельки, и зайду на мой рынок. Я хочу увидеть их сонные, не выспавшиеся и опухшие глаза. Как вам моя идея, подполковник? – обратилась она к Майкопову.

– Да, – выдохнул поникший полковник. – Не хотел бы я работать на этом рынке. Лучше пускай в меня каждый день будут стрелять бандиты, нежели постоянно жить под страхом оказаться на улице с ящиком размороженной хурмы, выданное вместо выходного пособия.

– Ха-ха, – по-детски рассмеялась Оксана Владимировна. – Не бойтесь меня, в душе я добрый человек. Просто мне скучно без мужского внимания, да вообще без внимания и других людей.

– Я вас понимаю, – услужливо пробасил Майкопом. А про себя он подумал, что заводить роман с такой женщиной смертельно опасно. Такая дива с неуёмной фантазией может натворить множество бед. И лучше всего будет держаться от неё на безопасном расстоянии.

– Оксана Владимировна, давайте вернёмся к моменту похищения кошелька.

– Давайте, – спокойно предложила городская кормилица.

– Итак. Момент похищения вашего кошелька заметили только вы? – Да, скорее всего, – тихонько ответила Окси.

– Вы сразу позвали охрану?

– Нет, не сразу, а примерно через секунд пять-семь, точно сейчас не могу сказать.

– Почему вы сразу не позвали охрану? – настойчиво спросил Майкопов.

– Потому что я обомлела от такой кражи. Я видела, как кошелёк покинул мою сумочку, но я не видела руки этого человека, в чей карман приземлился мой кошелёк. Такое можно увидеть только

по телевизору или в цирке, – бурного выражала всё пережитое

госпожа Розенцвайг.

– Я вас понимаю, – сочувствующим тоном произнёс Майкопов. – Наш мир полон чудес, и мы надеемся, что найдём разумный ответ произошедшему. Мы вас вызовем, Оксана Владимировна, если вы нам понадобитесь. Спасибо вам, за уделённое нам внимание, – уважительным тоном произнёс Майкопов.

– Надеюсь, вы выясните, каким образом мой кошелёк переместился в карман этого несчастного инвалида, – грустным голосом произнесла Оксана Владимировна. – Я вам оставляю своё заявление. Всего доброго, господа! – торжественно попрощалась Окси.

После ухода госпожи Розенцвайг, в кабинете Майкопа ещё долго стоял аромат духов потерпевшей.

– Николай, – произнёс Майкопов, – займись этим делом. У нашей знакомой прекрасная фантазия, и, скорее всего, всё, что она рассказывала – это плод её беспокойного воображения.

– Ты знаешь, – продолжил подполковник, – наш город отоваривается в их семейных магазинах. А люди, как известно, любят есть. Больше всего хотят кушать наши большие начальники. Поэтому удели внимание нашей милой продуктовой даме. Сделай так, чтобы она осталась довольной работой нашего отдела. Я не хочу умирать голодной смертью, но она в случае нашего бездействия, может устроить нам продуктовую блокаду.

– Хорошо, – сухо ответил Добров. – Разрешите идти? – обратился капитан к своему начальнику.

– Разрешаю.

После того как ушёл подчинённый выполнять его указание, подполковник сел за свой рабочей стол и стал вынужденно нюхать аромат духов, давно ушедший госпожи Розенцвайг. Когда стало совсем невтерпёж, он вскочил и резким движением открыл окно.

«Летите ароматы в свою Францию или к своей последней хозяйке», произнёс гонитель женских фемиамов, подполковник Майкопов.

Вернувшись в личный кабинет, капитан Добров не почувствовал посторонних запахов. И это ему дало преимущественную возможность думать о полученном новом задании. Само поручение Ивана Дмитриевича казалось ему не сложным, а очень даже простым. Произошла кража кошелька, подозреваемого задержали на месте преступления. И теперь оставалось сделать самую малость, – поднажать на воришку, чтобы тот признал свою вину, а далее оформить дело как положено и он свободен.

Добров приказал сержанту привести к нему подозреваемого из обезьянника. Через пять минут у него в кабинете сидел карманник-инвалид. Добров повидал разных карманников, но карманника без руки он видел впервые в своей насыщенной служебной практике. Капитан несколько минут не задавал подозреваемому ни единого вопроса. Добров молчал и писал что-то, временами подозрительно смотрел на однорукого. Всё это являлось частью его специального психологического приёма, призванного внести начальные нотки нервозности и неясности от предстоящего разговора. По истечении методической паузы, Добров задал, наконец, свой первый вопрос:

– Вы получали травмы головы или может быть других участков тела?

Подозреваемый удивился, призадумался и, маринуясь в большом подозрении, ответил, что у него не было травм головы.

– Вы такой уже взрослый, а у вас ещё нет травм головы.

– Этого не может быть, – неодобрительно произнёс капитан.

– Я не понимаю, к чему такой вопрос? Я что на приёме у врача? – возмущался однорукий.

– Да, вы находитесь у врача, бывшего, конечно, – жёстким голосом ответил нынешний страж порядка. – И вы меня очень сильно удивляете своим поведением, – продолжал капитан. – Вы явно нездоровы, – участливым тоном продолжал бывший врач-рентгенолог.

– Я не понимаю, при чём тут травмы головы?! – растерянно произнёс карманник.

– А при том, что только человеку с травмой головы может прийти мысль стащить кошелёк у жены директора сети продуктовых магазинов, – возмущался капитан. – Ты хочешь оставить наш город без продуктов?!

– Ты украл кошелёк у госпожи Розенцвайг?

– Я не понимаю вас, я ничего не крал. Кошелёк я подобрал на полу рынка, где меня грубо скрутили эти бугаи, охранники. – А я ведь инвалид, – начал нервничать карманник.

– Да с инвалидами нельзя так обращаться, с ними надо быть поаккуратнее. А ещё они обязаны находиться под пристальным вниманием государства. Страна просто обязана оказывать увеченным социальную и медицинскую помощь. Ты получаешь социалку или медпомощь? – спросил Добров, пристально глядя в глаза подозреваемого.

– Социалку получаю, а медпомощь – не всегда, потому что в поликлинике, как не приедешь, так там всегда огромная очередь к врачам, – негодовал однорукий вор.

– У них очередь, да я согласен. Но зато у нас почти никогда не бывает очередей, – продолжал бывший врач.

Однорукий молча следил за действиями странного полицейского. Добров поднялся, закрыл входную дверь изнутри на ключ. Затем он открыл потайную дверь и шмыгнул куда-то. Спустя минуту он появился снова, но уже в белом медицинском халате, одетый поверх полицейской формы. С шеи у него свисал привычное всем приспособление, предназначенное для прослушивания работы внутренних органов человека. На груди его рисовался большой бейджик, где красовались данные врача. Над таинственной дверью капитан быстро повесил табличку с надписью «Процедурная». Затем он незаметно подошёл к инвалиду и пригласил его заглянуть внутрь комнаты. Инвалид находился в растерянности, он не знал идти ему в эту неизвестность или оставаться на месте, изображая невинную жертву обстоятельств.

Добров взял калеку за уцелевшую руку и повёл за собой. Внутри потайной комнаты инвалид увидел приборы и аппараты явно медицинского характера. Карманник-одноручка пришёл в замешательство.

– Вы же роптали, выказывали своё недовольство медициной нашего славного городка. Вот сейчас мы и хотим восполнить то невнимание, которым вы столько времени были обделены со стороны медицинских работников. Для начала я вам сделаю снимок головы, возможно в вашем черепе какая-нибудь трещина и она может явиться причиной вашего глупого упорства, – участливо рассказывал о предстоящих испытаниях капитан полиции.

– Вы, наверное, шутите. Мне больше нечего вам рассказывать. Я уже всё объяснил вам. Этот кошелёк я подобрал с пола и ничего не крал никогда, – паниковал он.

– Зря вы так упорствуете со мной. Я знаю все ваши болевые точки. Поверьте, вы не сможете пройти все процедуры Доброва. Слышали о таких бодрящих мероприятиях? – зловещим голосом спросил бывший доктор.

– Вы не смеете причинить мне что-нибудь плохое. Я инвалид, я потерял руку, – мандражировал карманник.

– Ты не только руку потерял, ну и осторожность, а вместо них ты получил чувство свободы и безнаказанности, – констатировал капитан Добров. Потому тебя необходимо немного подлечить. Я назначаю тебе электрофорез по методу Доброва. Ты не знаешь, что это такое? Электрофорез по Доброву – это нескончаемая физическая боль, гармонично сочетаемое с болью моральной. Сейчас я пущу через твой вялый организм большие разряды электрического тока. И ты знай, что астрологи ничего не имеют против моей задумки. Ты когда-нибудь встречался с магистром астрологических наук? Нет?! А я часто посещаю их и прошу у них совета. Насчёт тебя они меня предупредили, что ты прилетел к нам с другой вселенной и задумал здесь что-то недоброе. Посоветовавшись с магистром астрологических наук, мы решили очистить твою душу электрическим током. Да, брат, с астрологами, как я вижу, ты не в ладах. А с электрическим током ты дружишь? Молчи, ничего пока не говори, мы сейчас это сами проверим. Капитан взял инвалида за уцелевшую руку и хотел посадить на кушетку для проведения комплекса физиопроцедур. В это время однорукий вырвался из рук капитана и дрожащим голосом стал вопить:

– Не надо этого делать, я скажу, как всё было. Я не терплю боль. У меня низкий порог чувствительности.

Чистосердечное признание инвалида без одной руки

В общем, около двух лет назад, я случайно познакомился с одним человеком. Он выглядел примерно лет на двадцать, не больше. Ну, может быть чуть старше. Я тогда присматривал за ныне покойной матерью. Болезнь приковала её к постели. После тяжёлого инсульта половина её тела перестала двигаться. Мой отец умер давно. Родственников у нас практически не было, во всяком случае, я их не знал. Я трудился на заводе токарем. Когда моя мать заболела, мне пришлось оставить свою работу, и основную часть моего времени я посвятил уходу за ней. Я ходил в магазин за покупками, готовил, стирал, убирал и так далее. Раз в месяц я получал пенсию матери по инвалидности. Это были сущие крохи. Тех денег едва хватало на самое необходимое. Я часто просто голодал. Большая часть этих средств уходила на медикаменты. Лекарства мало помогали ей. Потом её полностью парализовало. Врачи, конечно, пытались нас обнадёжить, но всё безрезультатно. И вот пришёл срок получения очередной пенсии. Я, как обычно, направился в сберкассу, подошёл к окну кассы, спросил о том, могу ли я получить пенсию моей матери. Сотрудница ответила, что деньги пока нельзя снять со счёта и попросила, чтобы я пришёл за ним через неделю. Я ужаснулся этой новостью, так как у нас тогда совершенно закончились все деньги. Занимать у знакомых я тоже уже не мог. Потому что и я так находился в долгах у них. И долги эти росли, а отдавать становилось всё труднее и труднее. А тут ещё задержка с этой пенсией. Я изрядно переволновался за больную маму и начал просить кассиршу о выплате хотя бы части прилагаемой суммы. Она была неумолима. Тогда я ей рассказал, в какой затруднительной ситуации оказались мы с парализованной матерью. Она нас выслушала, выразил своё сочувствие, но помочь отказалась. Я вышел на улицу ошарашенный. На тот момент я не знал, откуда теперь брать деньги. Я стоял на улице и думал, что делать дальше. Но вдруг кто-то обратился ко мне. Я сразу не понял, чего ему надо от меня. Человек стоял без руки. Я подумал, что этот человек попрошайка и хочет выпросить у меня немного денег на хлеб. Но он выглядел не как обычные инвалиды-пьяницы, а вполне прилично: он носил чистую одежду, лицо выбритое, глаза добрые, не затуманенные алкоголем, как у многих безруких.

Я спросил у него, что он хочет от меня. Незнакомец ответил, что случайно стал свидетелем моего рассказа о больной матери внутри сберкассы. И он заявил, что хочет мне помочь. Я поинтересовался, чем же он может мне помочь. Он не стал отвечать на мой вопрос. Незнакомец молча посмотрел по сторонам и сказал, что это не место для такого разговора и головой показал, куда следует двигаться для продолжения этой темы. Я, конечно, удивился ему, но мне тогда было всё равно, кто он такой, лишь бы он дал мне сейчас денег. Мы направились в сторону городского парка. Людей здесь, в этот утренний час, практически не было. Мы сидели на скамейке. Около минуты тот ничего не говорил. Свою речь он начал с того, что больные, инвалиды и другие социально незащищённые граждане государству нужны лишь для того, чтобы плодить паразитов, которые, с полным презрением ко всему, пьют кровь из бюджета страны и высасывают средства отпущенные для больных и инвалидов. В общем, он сказал, что обиженные судьбой люди, в принципе, не нужны государству. И эти пиявки-чиновники в элитных костюмах не будут заботиться о нас. О себе мы сами должны беспокоиться.

Потом он обратился ко мне и спросил, хочу ли я получить ещё одну пенсию? Я тогда подумал, что он желает меня записать в ряды дураков сетевого маркетинга. Я ответил, что, конечно же, хочу, и стал ждать, что он предложит мне. Тогда незнакомец попросил меня держать язык за зубами и, в этом случае, он сможет помочь мне существенно. Я с недоверием согласился. Потом тот человек попросил меня закрыть глаза и не открывать их пока он не скажет. Я сделал, как он велел. Через секунд три или четыре он попросил меня открыть глаза. Я открыл. Перед моим взором появилось фантастическое видение: тонкая банковская карточка перемещалось в воздухе влево-вправо, вверх-вниз без чьей-либо помощи, сама по себе. Я никак не мог взять в толк, как такое может быть. Я пытался уразуметь, как такое вообще может произойти. Всё походило на очень зрелищный фокус. Но мне что-то подсказывало, что это нечто другое, и от этой мысли по моему телу сразу же пробежали мурашки. Я сидел молча. Я со страхом ждал развития событий. Незнакомец посмотрел мне прямо в глаза. В детстве я увлекался фокусами. Смотрел, как фокусники проделывали свои ловкие трюки. Но на тот момент на меня глядел не фокусник, а другой человек. Мы оба молчали. Потом он спросил у меня, не думаю ли я, что увиденное мною является ловким трюком? Я ответил, что так не думаю. Потом он сказал, чтобы я сейчас не задавал вопросов, а только слушал его. Я согласился. Он сказал, что не может мне всё рассказать об этом деле. Потом незнакомец начал утверждать, будто сможет мне сделать так, чтобы одна моя рука станет совершенно невидимым для окружающих. А государство мне за эту невидимость каждый месяц будет выплачивать деньги. Так как человеку без конечности полагается пенсия. А я говорю ему, что я не намерен терять свои руки, и они мне очень ещё понадобятся. Он меня перебил. «Послушай меня внимательно», сказал он. «Ты на самом деле не потеряешь руку, просто её не будет видно. Они у тебя останутся на месте. Не видимым станет одна рука, и это позволит тебе получить дополнительные денежные средства для лучшего ухода за твоей больной матерью». После этого он схватил мою руку своей невидимой рукой и поднял её. Моя рука впервые без моей воли поднялась и замерла. Неведомая сила удерживала её в этой позе. Меня охватил дикий ужас. Я окончательно убедился, что передо мной не фокусник. Мне стало очень страшно.

«Теперь, я думаю, вы поняли, что это не шарлатанство, а чистая реальность, но другая, новая, непривычная», сказал он. И продолжил: «Если ты хочешь помочь своей матери, то это можно сделать с моей помощью. Я сделаю одну твою руку невидимым, и тебя зачислят в ряды инвалидов. И ты будешь получать материальную помощь от государства. Ты согласен лишить свою руку видимости?», спросил он у меня. Я ответил, что я согласен, но немножко боюсь. Он меня успокоил сказав, что сама процедура совершенно безболезненна. В общем, я согласился, ибо деваться было некуда. Мы тогда остро нуждались в деньгах, и они требовались каждый месяц.

Незнакомец назначил мне встречу в лесопосадке на следующий день. Мы встретились в условленном месте. В тот день у него на плече висела большая сумка. Вокруг нас не было ни одной живой души. Он стал озираться, а потом открыл свою сумку и достал оттуда аппарат неизвестной мне конструкции. На нём находилось много различных кнопок и индикаторов. Он стал нажимать на них, видимо, для настройки. На экране машины начали появляться какие-то цифры и буквы. Эта процедура длилась две-три минуты. После чего он попросил меня засучить рукава рубашки до плеча на правой руке. Я не спеша выполнил его требования. После чего тот попросил меня опуститься. Я сел на корточки. Он сказал, чтобы я засунул руку в отверстие аппарата. Я сильно переволновался в этот момент. Он сказал, что всё будет хорошо, и я стану самым счастливым инвалидом без руки. Он помог мне просунуть мою правую руку в жерло чудо-машины. Моя рука внутри этого аппарата не почувствовала ничего подозрительного. Незнакомец попросил не шевелить правой рукой. Я исполнил просьбу. После чего он нажал на кнопку и произнёс «вот и всё, ты теперь самый счастливый инвалид на земле». Я ничего необычного в руке не почувствовал. Он сказал, чтобы я вытащил руку из его аппарата. Я чувствовал, как моя рука выходила из этой адской машины, но я не видел, как рука покидает эту адскую машину. Я начал осматривать место, где виднелись остатки моей руки. С плеча свисала большая часть предплечья. Вся остальная часть совершенно не проглядывалась. Но я свою руку чувствовал в целом, в привычном состоянии. В этот момент я испытывал чувства, ранее никогда не свойственные моей психики. Всё это походило на сон с мощным фантастическим уклоном. Незнакомец попросил меня поднять правую руку и поднять листья, опавшие с дерева. Я наклонился вниз, взял в невидимую руку черешок листа и стал поднимать листочек вверх. Всего этого хватило с лихвой, чтобы окончательно поверить его словам. Я с диким ужасом смотрел в сторону потерянной руки и слушал инструкции незнакомца по получению пенсии. Он спокойно говорил, что всё это у него было, он пережил подобное. Сейчас мне нужно прийти в себя и сделать всё, как он сказал. Я был психологический подавлен, при виде своей утерянной руки. Незнакомец сказал, что он сделал свою работу, и о том, что здесь произошло, надо молчать. Он пожал мою невидимую руку и попрощался. И мы больше никогда не виделись с ним. Скоро я без особых проблем оформил себе пенсию. Пенсионные деньги немножко улучшили положение нашей семьи, но здоровье мамы ухудшалось с каждым днём. Часто она находилась в беспамятстве. Когда она приходила в сознание, то она иногда спрашивала, почему на руках у меня перчатки. Я отвечал ей, что они выписаны врачами. Они необходимы в целях обеспечения санитарии в доме. Она осталась довольной моим ответом и больше не задавала подобных вопросов, так как здоровье уже не позволяло ей что-то говорить. Дома я находился в рубашке с длинными рукавами и в перчатках. Перчатки я снимал, когда уходил к себе в комнату. На улице я тоже носил перчатку на невидимой руке. При расспросах знакомых о роли перчатки на руке, я утверждал, что у меня проблемы с кожей и ношение перчатки – это предписание лечащего врача. Людей, интересующихся моей рукой, было совсем мало. Наша семья уже давно вела отшельнический образ жизни. Поэтому моя невидимая рука мало кого интересовала. А совсем недавно, я находился на местном рынке, покупал продукты. Как обычно я ходил вдоль рядов и выбирал недорогие съедобные харчи. Часто продавцы делали мне небольшие скидки, так как я ходил без руки и ещё я являлся постоянным их покупателем. В общем, в этот злополучный день, я выбирал апельсины. Я знал продавца, который продавал сладкие, вкусные апельсины. Когда я подходил к его торговой точки, я заметил, что передо мной стоит богатая на вид женщина и покупает апельсины. С левого её плеча свисала дамская сумка. Она была открыта, а внутри я заметил прелестный кошелёк, из которого торчали концы бумажных купюр. Меня очень заинтересовал этот объект. Я стал у неё слева и автоматически запустил свою невидимую руку в сумку и достал оттуда осторожно её кошелёк. Но тут она запустила свою руку в сумку для того, чтобы достать кошелёк и расплатиться с продавцом за апельсины. И каково было её удивление, когда она не нашла там его. Она сразу обернулась по сторонам и увидела меня и, наверное, мои испуганные глаза. Женщина быстро поняла, кто стащил её кошелёк. Она подозвала охранников и сказала, что я украл её деньги. Они схватили меня, обыскали, но не нашли пропажу, так как я успел выбросить кошелёк на пол. Охранники подняли кошелёк с пола и отдали ей. Она немного успокоилась, но меня отвели в комнату охранников. Там меня допросили, но я всё отрицал. Потом охранник позвонил в полицию и меня доставили к вам. Дальше вы всё уже знаете.

– Поверьте, я не планировал эту кражу, всё вышло машинально. Отпустите меня, у меня мама парализованная, без меня она умрёт, – жалобно просил однорукий воришка.

Капитан Добров дослушал рассказ инвалида-карманника без особого энтузиазма. Добров являлся реалистом до мозга костей. В его медицинской практике он много раз видел подобных неадекватов. И ему без каких-либо обследований стало ясно, что перед ним типичный персонаж с психическим расстройством. «Таких нужно держать в клиниках на лекарствах, но никак в тюремной камере», думал он про инвалида. Сейчас у государства нет средств на содержание огромного контингента психопатов. Поэтому они гуляют по белому свету до очередного правонарушения. Но в тюрьмы таких не сажают, их отправляют на принудительное лечение. Пичкают их там всякими препаратами, нормализуют их поведение до относительной стабильности и опять выпускают на волю. Добров знал, что если даже вина этого инвалида будет доказана, то его всё равно не посадят по двум веским причинам. Во-первых, у него явные проявления психического расстройства, а во-вторых, он инвалид без руки.

Капитан запротоколировал рассказ задержанного и велел калеке подписать документы с пометкой «с моих слов записано верно». Однорукий молча поставил подпись в указанное ему место. Затем безрукого отправили в камеру до выяснения остальных обстоятельств этого дела.

Спустя примерно час, в кабинет капитана вошли мадам Розенцвайг в сопровождении подполковника Майкопова. Если быть точным, то в кабинет Доброва вначале сквозняком ворвались ароматы духов Оксаны Владимировны, а лишь затем вошла перевозбуждённая Окси с подполковником. Она без спроса села на стул, на котором ещё совсем недавно сидел однорукий рассказчик. Первым начал подполковник:

– Николай, Оксана Владимировна хочет забрать своё заявление.

– Понимаете, господа офицеры, – начала Оксана. – Всё, что произошло – это нелепая случайность, и я бы не хотела, чтобы люди говорили, что из-за меня посадили в тюрьму несчастного инвалида без руки. Мне вовсе не хочется, чтобы по городу шли слухи о моей кровожадности и бездушности. Я не такой человек. В общем, я хочу, чтобы вы отпустили этого несчастного. Заявление, которое было написано мной в эмоциональном порыве, я забираю.

– Ну, что скажешь капитан? – спросил Майкопов у своего коллеги.

– Вы же не держите зла на этого однорукого?

Добров пожал плечами.

– Я лично ничего не имею против того, чтобы его отпустили, – облегчённо признался капитан.

– Отпустите его прямо сейчас, пожалуйста, – произнесла Оксана Владимировна. – Я тогда со спокойной душой пошла бы к себе домой. А то мало что с ним может быть здесь. Я вас очень прошу.

Капитан приказал дежурному доставить сюда задержанного однорукого. Через пару минут тот уже стоял в кабинете Доброва. Инвалид взволнованно смотрел на присутствующих. Калека сразу узнал женщину, у которой он стащил кошелёк.

– Ну что, – начал подполковник, – сегодня твой день. Оксана Владимировна сжалилась и решила не наказывать тебя. Она забирает своё заявление, и ты сейчас идёшь на все четыре стороны. Мы отпускаем тебя, но делаем тебе на прощанье устное замечание. Если ты ещё раз попадёшь к нам с подобным делом, то мы тебя уже не отпустим так просто. Ты понял, о чём я говорю? – обратился он к однорукому.

– Да, я всё понял, – растерянно произнёс инвалид.

– Выпиши ему пропуск и пусть гуляет, – сказал подполковник капитану.

Добров быстро оформил дозволение, позвал дежурного и выпроводил инвалида за дверь.

– Спасибо вам большое, – обратилась к стражам порядка госпожа Розенцвайг. – Я очень рада, что всё так благополучно закончилось. Теперь я со спокойной душой пойду заниматься своими делами. Если вам что-то понадобится от нас, то мы с мужем к вашим услугам. Ещё раз благодарю, я пойду.

Она не спеша поднялась со стула и направилась к выходу.

– Я вас проведу, Оксана Владимировна, – услужливо произнёс подполковник.

Было видно, что хозяйка продуктовых магазинов излучала довольство тем фактом, что ей сейчас оказывают такие знаки внимания полицейские её города. Этот город она давно считала собственностью их семьи. Такую уверенность ей давали многочисленные толпы, посещающие торговые точки, принадлежащие её драгоценному супругу. Каждого человека, который ел хотя бы раз в жизни колбасы с их магазинов, помидоры или даже кефир нулевой жирностью, она автоматически причисляли к существам, обязанные их сердобольной семье. Каждый кусок мяса или колбасы, съеденный кем-то, проходя через желудочно-кишечный тракт едока, должен был напомнить ему, кого они обязаны благодарить.

Капитан Добров стоял у окна и смотрел, как важно из их участка выходит кормилица, мадам Розенцвайг. Даже с окна замечалось, что она очень довольна собой. Ведь она только что спасла инвалида от тюрьмы. Берегиня города села в свою роскошную машину и умчалась прочь.

Рабочий день ещё не закончился, но Добров уже чувствовал себя очень усталым. Капитану сильно захотелось домой. Он ещё давеча забил свой холодильник продуктами, купленными в одном из магазинов семьи Розенцвайг. Ему дико захотелось истребить половину этого запаса. Потом лечь на диван, включить телевизор и посмотреть какой-нибудь спокойный фильм, где ещё в начале киноленты будет ясно, что в конце фильма неизбежно восторжествует добро.

Он жил один, поэтому темп жизни он задавал сам. Добров когда-то был женат, и у него от этого брака есть взрослый самостоятельный сын. Бывшая жена вышла замуж вторично и жила с каким-то менеджером. Его мало интересовала тема судьбы своей бывшей. Они никогда не любили друг друга, но это он понял не сразу. Добров много раз находил новых женщин, но все они со временем ему надоедали. Николай часто замечал, что он почему-то заранее может сказать, как будут развиваться события с новой пассией до самой смерти. Эта предсказуемость его сильно раздражала. В такие минуты Добров впадал в хандру. Унывать он себе позволял только в домашней обстановке, и такое состояние длилось у него недолго. Время от времени он скрашивал своё одиночество случайной знакомой. Требования к незнакомкам у него были очень простыми: привлекательность и немногословие. Вот что он сейчас ценил. Добров не любил, когда какое-нибудь милое создание начинало промывать его мозг радостями совместной жизни. Общий быт его заочно тяготил, и ему постепенно стало нравиться ходить бобылём.

Недавно он познакомился с девушкой в метро. Незнакомка внимательно читала книгу Стивена Хокинга. Физик-инвалид, который являлся автором книги, которую читала незнакомка, был специалистом по космическим делам. Девушка читала книгу, но также и не забывала показывать окружающим предмет её страстного увлечения. И это ей легко удавалось, так как имя автора книги занимало больше половины поверхности бумажного издания. Вероятно, печатники выпустили эту книгу не только для читателей, но и для окружающей публики, которая просто обязана была восхищаться выбором столь молодой, но очень разборчивой женской особы.

Добров восхищённо разглядывал читательницу. Она сидела напротив опытного холостого полицейского без мундира. Рядом с Добровым разместились гости из Средней Азии, которые не проявляли никакого интереса к трудам известного физика. Поэтому Доброву пришлось восхищаться милой барышней за всех остальных пассажиров. Девушка заметила любопытный взгляд неизвестного мужчины, но старалась не подавать виду. После того как установился визуальный контакт, наблюдатель нагло подошёл к ней и разузнал всё о космологии автора книги и о милой читательнице. Благо этому способствовали его природная мужская красота и цепкий ум. Добров за словом не лез ни в карман, ни в толстенные толковые словари. Всё необходимое находилось при нём самом.

Против ума и красоты вряд ли кто может устоять, ну разве что безграничная тупость. Девушка не относилась к таковым. Она всю ночь говорила не только о физике, но и о других интересных ей вещах. Утром зазвонил будильник полицейского, и он отправил новоиспечённую знакомую домой к её маме, а сам встал и открыл окно. С улицы подул свежий ветерок. Мозги полицейского начали работать в привычном режиме. «Надо почаще открывать окна, ибо тогда человек начинает лучше думать», размышлял про себя капитан полиции Николай Добров.

Во дворе завели свой спор местные воробьи. Они никак не могли поделить кусочек хлеба. Эти воинственные птицы напоминали сонному капитану людей.

Экспериментатор ищет применение своей невидимой руке

Экспериментатор сегодня стаял возле окна и думал о жизни. Он вспоминал те радостные минуты, когда считал себя счастливым человеком. Но таких мгновений, к большому сожалению, он вспомнил немного. Недавно Феликс похоронил свою мать. Феликс вспоминал о ней, как о женщине, которая постоянно работала. Он редко посвящал её в свои повседневные дела. На её вопросы он отвечал коротко, но не точно. Такая манера общения не нравилось ей. Она всё время спешила на работу, поэтому не могла долго беседовать со своим возрастающим сыном. Вся окружающая обстановка в квартире Феликса напоминала частную библиотеку, которая изобиловала книгами, принесёнными её матерью. Иногда в книгохранилище списывали малоценные издания, и она приносилась их домой.

Феликс подошёл к шкафу с книгами и стал про себя читать их названия. Сейчас его внимание привлекла книга с фокусами. Хозяин квартиры начал листать списанную литературу. Из короткого содержания бумажного издания молодой читатель узнал, что принцип фокусов основывается на ловкости рук и на оптических иллюзиях, которым фокусник искусно пользуется себе на славу. Молодой физик пролистал всю книгу, отбросил её в сторону, подошёл к окну и глубоко вздохнул. «Иллюзия – это очень интересно», – радостным голосом проговорил вдохновенный читатель. Мысль о карьере иллюзиониста привлекла его внимание. Он про себя прикинул, что для демонстрации фокусов с иллюзиями ему сейчас даже не потребуется больших стараний и годы тренировок. Ему также не надо будет никого обманывать; зрители будут очень удивлены и рады тому, что может его невидимая рука. Читатель предался мечтаниям.

По крыше напротив стоящего дома важно передвигалась большая серая ворона. Она походила на отставного бравого военного, потерявшего работу и не знавшего, чем заняться теперь.

Феликс воодушевлено приступил к иллюзионистскому ремеслу. Книга «Занимательные фокусы» начинающий фокусник-любитель зачитал до последней страницы, но он не увидел в этих трюках того, что могло его удивить. А ему очень хотелось удивить и ошарашить этот слабоудивляемый мир. Для задуманного требовалось изучить наиболее эффектные трюки с исчезновением различных объектов нашего материального мира. Он знал, что современного человека всё труднее и труднее удивить, удержать его в подобном состоянии ещё сложнее. Но экспериментатор упорно искал такую возможность. Начинающий авантюрист перелопатил всевозможные источники информации, но ничего интересного для себя пока не нашёл.

Классическая музыка настраивает человека на особый лад. Только человек мог создать шедевры, которым не одна сотня лет, и они по-прежнему радуют наш слух и нашу душу. Перед ночным сном Феликс любил слушать расслабляющую классическую музыку. Музыкальные произведения дарили ему спокойствие, возможность уноситься в другие миры, где нет натиска повседневных забот и проблем, требующих своего решения. Иногда Феликсу казалось, что человек пришёл на Землю для выполнения двух миссий: поиска ответов на бесчисленное множество проблем и стремлению к удовольствию. «Человек по сути своей – объект, стремящийся к удовольствию. Переживание удовольствия может быть очень приятным моментом для человека как живого существа. Но если смотреть на него, в то же время, как на объекта социального, то можно увидеть, что он чаще старается скрываться в лоне удовольствия от возрастающих ежедневных проблем. Чем больше у него возникают стрессовых состояний, тем больше у него тяга к удовольствию. Стрессы подстёгивают его к получению максимальной порции удовольствия. Все живые существа на Земле необходимы друг другу. Одни служат пищей другим организмам, растения обогащают атмосферу кислородом. Все они вписываются в общую гармоничную систему нашей планеты, но миссия человека на Земле до сих пор неизвестна. Голубая планета может легко обойтись без него. Возможно, она даже облегчённо вздохнёт после чудесного исчезновения представителей нomo sapiens с его истерзанного им тела», так думал он.

Поток его умозаключений остановил бог сна Морфей. Молодой мозг физика с радостью предался объятию ночного сна. На следующий день после завтрака он вплотную приступил к изучению искусства иллюзионизма. Были рассмотрены множество трюков с исчезновением и благополучным возвращением их обратно. Но начинающий трюкач остался неудовлетворённым полученными знаниями. Он захотел вживую увидеть несколько хитроумных иллюзионистских трюков.

Феликс купил билет в цирк. Последний раз он посетил это заведение, когда он был ещё совсем маленьким. Тогда больше всего его удивили слоны своими слишком необычными и огромными носами. Тогда удивлённый мальчик не вспомнил ни одного живого существа, похожего на него. Для него он так и остался фантастическим живым созданием, который смог удивить его до глубины детского сознания. Он повзрослел, появился интернет. Окружающий мир перестал будоражить его воображение так ярко и неожиданно, как первое живое знакомство со слоном. Клоунов он не любил, и в детские годы они ему показались совсем не смешными. Клоунада и сейчас ему кажется искусством, которое изжило себя. Её убил интернет.

Феликс купил билет на пятый ряд, напротив выхода артистов на арену. По совету бывалых эти места идеально подходили для просмотра циркового представления.

Зрительские ряды в цирке в основном занимали родители со своими детьми. Одинокие посетители встречались совсем немного. Представление началось выступлением воздушных гимнастов. Потом стали выступать дрессировщики, но почему-то слонов не оказалось в программе. Затем появились клоуны. Дети начали смеяться при виде этих уморительных разукрашенных взрослых дядь. Потом уже появился иллюзионист. Он демонстрировал несколько трюков с исчезновением различных объектов. Фокусник виртуозно проделывал свои номера, и чувствовалось, что он демонстрировал их не первый год. Все его движения были отточенные до полного автоматизма. Людям нравилось то, что он делал. Многие с восхищением наблюдали за его манипуляциями. В их взглядах читалось только одно: как он это делает? Феликс заворожённо смотрел на происходящее. Его очень впечатлило искусство этого человека в чёрном смокинге. Ему вдруг пуще прежнего захотелось стать иллюзионистом и тоже удивлять благодарную публику.

Представление продолжалось. Теперь на арену вышли жонглёры, но они Феликса уже не интересовали. Он сейчас видел себя в роли известного иллюзиониста, которого с нетерпением ждала признательная публика. Его взгляд сейчас переместился на руку, который может исчезать.

Феликс недавно стал свидетелем поразительного случая. Всю зиму он носил на руках перчатки. Они спасали его конечности от мороза, но основное их предназначение заключалась в том, что перчатка на левой кисти возвращала привычные многим очертания руке. В этот злополучный день Феликс вышел на улицу. Природа готовилась к приходу весны. Снег начал таять под натиском тёплых лучей солнца. Феликс решил сегодня погулять по парку. Когда он зашёл в парковую зону, птицы начали громко петь, словно долго ждали его прихода. Повседневный репертуар пернатых его города отличался завидным разнообразием и насыщенностью новыми весёлыми нотками. Дышалось очень легко. Феликс заметил недалеко от себя дерево, с которой свисала огромная сосулька. Ледяная масса своим весом прогнула ветку. Тяжёлая замёрзшая водяная стрела держала веточку в своём ледяном плену. Феликс налепил снежок и запустил его в сосульку. Он попал в неё, но она лишь слегка пошатнулась, но удержалась на прежнем месте. Тогда он запустил следом ещё пару тяжёлых пропитанных водой снежков. Сосулька не выдержала такого обстрела и рухнула на землю, превратившись на мелкие безобидные куски льда. Веточка качнулась, словно кланяясь Феликсу за то, что он освободил её от ледяного заточения, который длился, возможно, не один месяц. Физик-экспериментатор остался доволен таким благополучным исходом. Но сейчас больше всего начинающего фокусника волновали мысли о карьере иллюзиониста. Он начинал понимать, что тоже может демонстрировать людям города более захватывающие номера с исчезновением его руки. Единственное, что ему не нравилось в программе иллюзиониста то, что он показывал в конце трюка исчезнувший объект. Принцип их работы заключался в мастерском исчезновение какого-то тела, с последующим его возвращение на прежнее место. Он мог бы тоже показать трюк с перемещением какого-либо тела его необычной верхней конечностью. Но Феликс пока не мог вернуть видимость своей руке. Он полагал, что публике будет совсем необязательно знать, что рука действительно физически невидима, и что это вовсе не хитроумный цирковой трюк, а физическая реальность.

Солнце скрылось за огромным облаком. Сразу стало прохладно, птицы перестали петь. Феликс заметил, что его вязаные перчатки промокли насквозь. Руки стали мёрзнуть, особенно, невидимая. Он снял мокрые перчатки и положил их в верхние карманы куртки, а в нижние засунул свои окоченевшие от холода руки. Конечности выражали благодарность хозяину за этот гуманный поступок.

Утром Феликс почувствовал в руках острую боль. Кожа на кистях лопнула. Авитаминоз и игра в снежки сделали своё чёрное дело. Феликс достал из тумбочки крем для рук и намазал им треснутую кожу на руках. Кожа рук, как горячая пустыня, ожидающая живительную влагу, стала жадно впитывать целительные слои крема. Боль в кистях прошла. Феликс лежал на диване, закрыв глаза. Он сейчас думал о многом. В это время в голове звучало многоголосье. Эта картина напоминала базарный день в самом разгаре. Жаль, думал про себя молодой физик, что художники ещё не создали картину с одноимённым названием. Феликсу захотелось увидеть огромную панорамную картину с обилием базарных персонажей, эмоции южных продавцов, восхваляющие свои продукты.

Усилием воли Феликс остановил ход мыслей. Он открыл глаза и стал осматривать свои руки. Его взору открылось удивительное явление. Невидимая рука стала абсолютно видимой. Он снова закрыл глаза и вновь открыл их – обе руки-трудяги стали отчётливо видны, как будто с ними ничего и не происходило. Феликс радовался этому событию, как ребёнок. Экспериментатор очень долго рассматривал руку-невидимку, боясь потерять её снова из виду. Но конечность нисколько не собиралась играть с ними в прятки. Напротив, она словно говорила: «неужели, всё это время, ты меня не замечал?! Странно! Обидно даже как-то…». Иллюзионист с восхищением осматривал свою руку. Потом Феликс тихо произнёс: « С возвращением, мой работящий собрат!» и он крепко обнял его. Две руки ухватились друг за друга в плотные тиски. Возвращение в видимый мир своего собрата было восторженно встречено второй верхней конечностью. Феликс переживал непередаваемое чувство. Он снова видел свою родную руку, которая была рядом всё это время и выполняла все возложенные на неё обязательства.

Феликс поднялся с кровати, аккуратно придерживая руку-невидимку. Голод напоминал ему, что необходимо съесть что-нибудь. Он решил посмотреть, как будет готовить ему еду некогда потерянный друг. Экспериментатор очень осторожно включил её в процесс готовки жареной картошки с котлетами. Феликс очень любил это блюдо. Вначале он занялся мясом. Через некоторое время котлеты уже жарились на горячей сковороде, во второй сковороде с шумом готовилась сочная картошка. По кухне распространялись животворные ароматы любимых блюд. Обе руки выполняли рабочие манипуляции чётко и слаженно. С особой радостью Феликс наблюдал за действиями некогда невидимой руки. Она нисколько не капризничала под влиянием повышенного внимания и заботы о ней. Феликс пытался не перегружать её излишней работой. Наконец и пышные котлеты, и сочная картошка стали окончательно готовые к горячему и сытному потреблению. Феликс набил свою тарелку картошкой, а сверху накрыл их пухленькими ароматными котлетами. Из холодильника он достал зелёные крепкие солёные помидоры, огурцы и капусту. Сегодняшнее меню иллюзионист решил сделать праздничным, в связи с возвращением на место утерянной руки. И это меню говорило: «Мои съестные составляющие самодостаточны, и нам больше никого не надо». И Феликс в этом убеждался с каждым вкушением ингредиентов столь простого, но такого сытного блюда.