Читать книгу Геном - А. Дж. Риддл, A. G. Riddle - Страница 6

Глава 1

Оглавление

Доктора Пейтон Шоу разбудили крики. В метре от кровати гудел комнатный обогреватель, однако в маленькой каюте по-прежнему стоял ледяной холод.

За закрытой дверью крики сменились оживленной перепалкой. Пейтон слышала лишь обрывки фраз.

– Геномы не совпадают…

– Определенно не неандерталец…

– Новый человеческий вид…

В каюте имелось всего одно окно из толстого прессованного стекла, оно выходило в грузовой трюм корабля. Напоминающее гигантскую пещеру пространство было превращено в научно-исследовательскую лабораторию экспедиции, в которой ни на минуту не затихала лихорадочная деятельность. В каюту просачивался белый свет флуоресцентных ламп, напоминающий лондонскую улицу в туманный вечер. Пейтон хотелось выйти наружу и выяснить, о чем шел спор, но она слишком устала от последнего погружения в затонувшую подводную лодку. Женщина попросту лежала и слушала, бесцельно шаря глазами по стенам, покрытым фотоснимками костей и мертвых тел, как в кабинете криминалистической экспертизы.

Пейтон привыкла к полевым исследованиям и бытовым неудобствам. Она всю жизнь расследовала вспышки заболеваний в горячих точках планеты. Самую трудную загадку подбросила пандемия вируса Х1, опустошившая мир в прошлом месяце. Умерли тридцать миллионов человек, включая многих коллег Пейтон по Центру контроля и профилактики заболеваний и обучаемых ею интернов Службы сбора эпидемиологических данных. С потерей трудно было примириться, особенно после того, как стала известна правда о смертельном явлении.

Отслеживая первоисточник пандемии, Пейтон установила, что вспышка заболевания была вызвана актом биотерроризма. Юрий Пащенко и орден «Китион» выпустили патоген с единственной целью – предложить лекарство от него же. Однако препарат был с «двойным дном», он не только уничтожал патоген, но и содержал в себе наноэлементы, технологию под кодовым названием «Rapture».

О «Rapture» мало кто что знал, кроме того, что эта технология являлась компонентом более крупного устройства – «Зеркала». В соединении с двумя другими техническими новшествами – «Rook» и «Rendition», «Rapture» и «Зеркало» позволили бы Юрию взять под свой контроль любого обитателя планеты.

Не успев прийти в себя от потери миллионов граждан во время пандемии, правительства всех стран мира теперь отчаянно пытались предотвратить появление «Зеркала». «Китион» искали повсюду, однако зацепиться было почти не за что. Поиски пока ни к чему не привели.

Мать Пейтон, Лин Шоу, предложила идти другим путем. Единственным способом остановить Юрия она считала разработку проекта, который составил бы конкуренцию «Китиону». Научные данные для него находились на борту подводной лодки «Китиона» «Бигль», потопленной Юрием тридцать лет назад. Лин в свое время поработала на «Бигле» и знала судно лучше любого из ныне здравствующих. Она считала, что данные и образцы на борту субмарины откроют доступ к коду, спрятанному в геноме человека, который позволит переписать историю человечества.

Многие относились к утверждениям Лин с большим сомнением, и на то имелись веские причины: до недавних пор она сама состояла в «Китионе». К тому же говорила загадками и скрывала то, что ей было известно. Однако Пейтон обещания матери было достаточно. Если обнаруженные на «Бигле» сведения помогут остановить Юрия и «Зеркало», доктор была готова искать их хоть на краю света. Так, впрочем, и вышло.

Две недели назад Пейтон с матерью поднялись на борт российского ледокола «Арктика» и отправились к Северному полярному кругу. На четвертый день путешествия все собрались на верхней палубе, наблюдая, как солнце в последний раз опускается за горизонт. После этого предстояло работать в кромешной круглосуточной темноте, как если бы корабль выпал из времени и оказался в другом измерении, где планетарные законы не имели силы. Единственным естественным источником света служило северное сияние, отчего окружающий мир еще больше напоминал другую планету. Пейтон вспомнила, как увидела эти фосфоресцирующие зеленые, синие и оранжевые полосы три недели назад на Шетландских островах. Там она воссоединилась с отцом и впервые за последние тринадцать лет провела немного времени наедине с Дезмондом. Теперь казалось, что все это происходило в другой жизни. Или во сне. Хорошем сне.

Ученые на борту «Арктики» изо всех сил стремились остановить «Китион» и совершить научный прорыв исторического масштаба. Пейтон разделяла их желание, однако хотела неизмеримо большего. Юрий и «Китион» забрали у нее отца, брата, Дезмонда. Отца они убили, Дезмонда похитили. Лодка «Бигль» служила ключом к срыву планов «Китиона» и одновременно – средством к возвращению Дезмонда. Мать заверила, что они его найдут.

Пейтон повернулась на бок и посмотрела на самую длинную стену каюты, до половины закрытую схемой подводной лодки. Участки, которые они уже осмотрели, были выделены другим цветом, но, хотя они составляли перечень всего найденного вот уже десять дней, больше половины громадной ядерной подлодки оставалась неисследованной.

Под схемой стояла старая кофеварка. Пейтон отчаянно хотелось выпить чашку кофе, но она не решалась включить шумный агрегат. Мать лежала на второй кровати каюты всего в паре метров и крепко спала. В последнее время Лин почти не отдыхала и другим не давала.

Пейтон отбросила одеяло, натянула толстый свитер, надела брюки и сунула в карман маленькое стеклянное сердечко – единственный личный предмет, который она захватила с собой из Атланты, все, что осталось от Дезмонда. Она повсюду носила его с собой как напоминание о том, ради чего сюда приехала и вкалывала, не жалея себя.

Пейтон потихоньку открыла дверь и вышла в трюм, прищурившись на минуту от яркого света. Прямо за дверями каюты тянулся ряд рабочих мест с компьютерами. Десятки технических работников смотрели на большие экраны, печатали, потягивали кофе. Над ними нависали пятеро ученых-исследователей, тыча пальцами в изображения.

– Дивергенция, возможно, произошла еще до АМГ[1].

– Либо ограниченная популяция, например, floresien sis[2].

– Можно назвать его Homo beagalis[3]

– Леди и джентльмены, мы ничего и никак не будем называть. Это – экземпляр № 1644, так его обозначили ученые на «Бигле», и пока что это имя за ним и останется.

Пейтон узнала говорящего по голосу – доктор Найджел Грин, эксперт по эволюционной биологии, глава группы, анализирующей поднятые с «Бигля» образцы.

Доктор обернулся на эхо шагов, отражающееся от металлического пола, и, увидев Пейтон, сразу заулыбался.

– Вы шумите так, словно выиграли Суперкубок[4], – сказала она.

Ученый-британец склонил голову набок.

– А что это?

– Проехали. – Пейтон кивнула на экраны. – Нашли что-нибудь?

Ученый приподнял брови.

– Воистину.

Найджел с важным видом распорядился, чтобы остальные «продолжали работу», и слегка коснулся спины Пейтон, направляя ее к незанятому месту. Он говорил полушепотом, словно рассказывал страшную тайну.

– Мы только что получили из «Рубикона» первый набор данных. Все образцы из группы экземпляров номер один принадлежат вымершим видам – как и предсказывала ваша мама. – Найджел склонился над компьютером и вывел на экран изображение продолговатой кости в металлическом футляре. – Мы предположили, что экземпляр № 1642 – бедренная кость особи одного из видов семейства псовых. И не ошиблись.

Появилось изображение животного, напоминающего крупного волка.

– Волк ужасный. Жил в Северной Америке, в период со 125 000 лет до 10 000 лет назад. Лучшие окаменелости найдены в окрестностях Лос-Анджелеса в асфальтовой яме на ранчо Ла-Брея. – Найджел рассмотрел визуализацию. – Могучая зверюга. Представь себе волка весом в 70 килограмм с мощной головой и челюстями. Вымер вместе с мегафауной плейстоцена к концу последнего оледенения. Так мы, по крайней мере, считали раньше.

Ученый вывел на экран график, в котором Пейтон узнала тест на датирование по углероду.

– Возраст экземпляра, поднятого с «Бигля», примерно 9500 лет, – сказал он. – А это означает, что данное животное разгуливало по земле через 800 лет после рождения последнего известного нам ужасного волка. Хронику существования вида придется переписывать заново.

Найджел пошевелил мышью.

– Но это еще не все.

Появилось изображение четырех реберных костей.

– Догадываешься?

Пейтон тяжело вздохнула. Она умирала по чашке кофе.

Доктор сама попросила Найджела и его группу держать ее в курсе своих открытий. Палеонтология не относилась к области ее знаний, но натура требовала от Пейтон погружения в работу с головой и естественного любопытства ко всему, связанному с наукой. В глубине души она надеялась: чем больше она узнает о секретах подводной лодки, тем больше у нее будет шансов остановить Юрия и вернуть Дезмонда. Доктор шестым чувством уловила, что у Найджела есть свой личный резон рассказывать ей о находках, хотя и не догадывалась, какой именно.

– Очевидно, тоже кости вымершего вида?

– Ха! Да, конечно, но какого?

– Понятия не имею.

– Ты серьезно?

– Найджел, я эпидемиолог. Для меня главное, чтобы не вымерли мы сами.

Отповедь ничуть не умалила воодушевления ученого.

– Ты права. Это окаменелости американского льва.

Пейтон и об этом виде никогда не слышала. Она опять мысленно спросила себя, к чему клонит Найджел.

На экране появилась визуализация. Лев на картинке, в глазах Пейтон, был совершенно похож на африканского, только намного крупнее.

Найджел заговорил тоном эксперта «Нэшнл джиографик», читающего лекцию исключительно для Пейтон.

– Американский лев появился примерно 340 000 лет назад. Мы считаем, что он произошел от евразийского пещерного льва и проник через Берингов пролив в Северную Америку, где произошла еще одна дивергенция. Гигант, один из самых крупных в семействе кошачьих за всю его историю, он на 25 процентов больше африканского льва.

Найджел убрал картинку и повернулся к Пейтон:

– Подобно ужасному волку и другим крупным млекопитающим, американский лев вымер на исходе плейстоцена. До настоящего времени самая молодая окаменелость датировалась 11 355 годами. Или так мы считали. Однако эти кости намного моложе; им, как и ужасному волку, около 9500 лет. Мы подозреваем, что они извлечены из одного места – асфальтовых ям на ранчо Ла-Брея, самого плодовитого источника окаменелостей американского льва.

Найджел на минуту замолчал.

– Все вместе, эти окаменелости подсказывают, что кто-то очень интересовался вымиранием видов в Четвертичном периоде.

Пейтон заморгала, потеряв нить рассуждений.

– Ну-у, большинство крупных животных вымерли к концу последнего ледникового периода. Почему – одна из величайших научных загадок. По крайней мере, для меня как эволюционного биолога. – Найджел развел руками. – Представь себе, каким мир был примерно 12 000 лет назад. Землю населяли гиганты: мастодонты, саблезубые кошки, гигантские кондоры, ленивцы мегатерии, саблезубые лососи. В то время, когда люди закладывали город Иерихон, чудовищных размеров звери еще бродили по земле, летали в небе и плавали в океанах. Некоторые существовали намного дольше нас – десятки миллионов лет. Потом буквально за одно мгновение на шкале эволюции они исчезают.

Найджел сделал многозначительную паузу.

– Ученые годами ломали головы – почему? Не этим ли вопросом занимались на борту «Бигля»? Может быть, они нашли причину вымирания видов в четвертичном периоде?

Пейтон неуверенно поерзала в кресле.

– Трудно сказать, Найджел.

– Потому что тебе не говорят?

Лин предпочитала держать команду исследователей в неведении. Пейтон она рассказывала чуть больше, но ненамного. Сказала лишь, что ученые на «Бигле» испытывали революционную гипотезу так называемой «второй эволюционной теории», способную радикальным образом изменить представления о сущности человека. Еще не осознав причину, Лин решила не делиться этой информацией с Найджелом и другими учеными.

До Пейтон наконец дошло, с какой целью Найджел устроил свою лекцию. Он горел желанием узнать, что ей рассказала Лин, чем конкретно занимались исследователи на «Бигле». Это ставило Пейтон в дурацкое положение. Пора поговорить с мамой по душам.

– Больше ничего, Найджел?

Коротышка-биолог вернулся к компьютеру и вывел на экран фотографию небольшого человеческого черепа.

– Вот, оставил на сладкое. Нам удалось взять образец ДНК из зуба. Череп человеческий, но геном не совпадает с нашим.

– Геном у всех разный.

– Верно. Но у каждого вида и подвида имеется свое… лекало, если угодно. Наш геном на 98,8 % совпадает с геномом шимпанзе. Каждый человек и шимпанзе имеют в своей последовательности неодинаковые величины, однако каркас тот же самый – двадцать три хромосомы. Неандертальцы к нам еще ближе, их геном совпадает с нашим на 99,5 %.

Найджел указал на картинку с черепом.

– А этот загадочный человек нам еще больше родня – совпадение на 99,6 %. Невероятно. Такого генома мы еще не видели. Этот господин умер около 9000 лет назад. Он, пожалуй, наш самый ближний предок или двоюродный брат. Мы пока не знаем, произошел ли он от семейного древа человека до нашего выделения в отдельный вид или после.

Найджел внимательно посмотрел на фото.

– Мы предполагаем, что череп был обнаружен в том же самом месте, где нашли льва и волка. – Ученый бросил взгляд на каюту, которую Пейтон делила с матерью. – Было бы чрезвычайно полезно узнать, что вы нашли в рабочих каютах на подводной лодке. Какие-нибудь записки, связанные с костями? Карту места, где их обнаружили?

– Это не в моей власти, Найджел.

– Согласен. Но она к тебе прислушивается. Ясно, что последние тридцать лет эти кости пролежали на «Бигле», однако неизвестно ни когда их подобрали, ни что еще было обнаружено. Без контекста мы не сможем разобраться, с чем имеем дело.

Пейтон покачала головой.

– Ну, пожалуйста. Это жизненно важно. Я не уверен, что ты до конца понимаешь всю серьезность этого открытия. Мы буквально переписываем историю заново.

Резкий голос заставил Пейтон вздрогнуть.

– Мы не переписываем историю.

Лин Шоу стояла от них меньше чем в метре. Лицо ее осунулось, но тон не выдавал усталости. Лин подошла ближе, посмотрела на снимок черепа и тут же отвела взгляд, словно не нашла в нем ничего интересного.

– История не меняется, доктор Грин. Ее лишь забывают, а потом открывают заново. В данном случае мы всего лишь восстанавливаем то, что заново открыла отважная команда «Бигля».

– Что именно?

– Вы поймете, когда мы соберем все части. И нам пора поднять наверх новую порцию находок. Распорядитесь, чтобы русские подготовили к погружению батискаф.

Найджел посмотрел на часы.

– С последнего погружения прошло всего шесть часов.

– И что?

– Команда устала…

– О боевом духе экипажа я позабочусь сама. Выполняйте, доктор Грин.

Ученый опустил глаза в пол.

– Есть, мэм.

Повернувшись к Пейтон, Лин спросила:

– Кофе?

* * *

В каюте Лин включила старую кофеварку.

– Он задает вопросы, мам.

Лин провела пальцем вдоль по схеме «Бигля», словно мысленно двигалась по затопленной подводной лодке и решая, какую секцию осматривать на этот раз.

– Что ты им скажешь?

– Ничего, – прошептала Лин, не отрываясь от карты.

– Их интересует, что там внизу. Зачем проводились эти эксперименты. И, если честно, меня это тоже интересует. – Пейтон выглянула из окна на случай, если кто-нибудь стоял за ним и подслушивал. – Этот код в геноме человека – что он такое? За что он отвечает? Каким образом сможет он помешать «Китиону»?

Лин избегала смотреть в глаза.

– Ты мне доверяешь?

– Да. – Пейтон на мгновение замолчала. – А вот ты, похоже, не всем доверяешь.

– Ты заблуждаешься.

– В чем?

– Я не только не всем – я никому не доверяю. Единственный человек, кому я могу верить, стоит прямо передо мной.

1

– Антимюллеров гормон – вещество, играющее роль в определении пола человеческого плода.

2

– Человек флоресский (лат. Homo floresiensis) – гипотетический ископаемый карликовый вид людей, обнаруженный в Индонезии. Из-за малого роста флоресский человек известен также как «хоббит».

3

– Человек бигльский – игра слов с названием подлодки «Бигль».

4

– Высший приз в национальном чемпионате по американскому футболу.

Геном

Подняться наверх