Читать книгу Царица-полячка. Оберегатель - А. И. Лавинцев - Страница 16

Три вершника Грушецкого, о которых вспомнил старый Серега, не видя их среди остальной челяди своего поезда, незаметно отделились от него еще в то время, когда обоз подходил к домику Агадар-Ковранского.

Парни действовали на свой риск и страх. Они твердо памятовали то совещание, которое было между ними, когда среди леса у них совершенно неожиданно сломались полозья у кибитки с боярышней, и считали, что ехать на ближнее селение за подмогой – дело уже решенное. Поэтому-то, недолго думая и никому не сказываясь, даже старому Сереге, едва поезд с величайшим трудом двинулся вперед по указанному Федькой направлению, они отделились от него и повернули назад. Оттого-то и не заметил старый Сергей того, как они ушли.

Все трое вершников были молодые, здоровые парни, не любившие ни над чем особенно долго задумываться. Они были литовцы и выросли в лесных трущобах, где всякого зверья было куда больше, чем людей. У себя на родине они привыкли находить дорогу, там им была известна каждая лесная тропка, но здесь все им было чужое: даже деревья казались совсем иными.

Но это нисколько не смущало молодцов.

– Ладно, – сказал один из них, когда они углубились в лес (дорога к поместью Агадар-Ковранского была ими примечена, когда они проезжали мимо нее), – не заплутаемся. Не впервой в лесу-то бывать!

– А ночь? – опасливо заметил другой. – Стемнеет – зги не увидишь…

– По звездам путь найдем. Ночью-то звезд и здесь необоримая сила…

– Вестимо так, – поддержал товарищей третий вершник, – не сидеть же нашей боярышне невесть где. Боюсь я, как бы беды какой не приключилось!

– А что? – разом спросили оба вершника. – Какая беда-то? Нешто ты слыхал что?

Ответ последовал не сразу.

Вершники углублялись все далее и далее в густой лес. Деревья-исполины стеной стояли по обе стороны дороги и затемняли слабый свет угасавшего дня. Само собою даже в сердцах привычных людей рождалась невольная жуть. Казалось, и лошади испытывали то же чувство, что и люди. Они шли неохотно, пофыркивали, храпели.

– Так о какой беде-то ты говорил давеча, Митроха? – нарушив молчание, переспросил первый вершник. – Или прослышал что-либо?

– Он там, на ночлеге, – засмеялся второй, Константин по имени, – все с бабами да девками толкался, так у него всяких сплетен, поди, целый воз понабрался…

– Помалкивай, Костька, вместе были, – огрызнулся Дмитрий, – а ежели Ванятка про беду спрашивает, – кивнул он на первого вершника, – так, поди, ты и сам на ночлеге слыхивал, сколь лют здешний князь Василий Агадар-Ковранский.

– Верно, верно, ежели ты про такую беду, – отозвался Константин. – Дюже лют князь Василий до девок и баб; ежели которая помилее, так и на глаза ему лучше не попадайся. Я так полагаю, Митроха: как бы от него нашей боярышне какой проторы не вышло?

– То-то и оно, – произнес опасливый вершник, – ты то сказал, что я подумал.

Иван внимательно слушал, что говорили товарищи.

– А почему тут вы про лютого князя Агадара заговорили? – спросил он. – Ведь к нему в его усадьбу за подмогой едем и его же хулим. Какое он касательство к нашей боярышне иметь может? Ишь, что медведь в лесную чащу забрался. Так что же он нам?

Дмитрий раздумчиво покачал головой, Константин засмеялся.

– Ты совсем простота, Ванятка, – сказал первый. – Какое касательство? Да нешто боярышня-то наша – коза, а не девка, прости Господи? Нешто она – не красота писаная? Ведь всякий, кто поглядит на нее, вовек ее не позабудет, а сам сердцем иссушится.

– Так это, – одобрительно крякнул Иван, – это ты, Митроха, правильно. Вот к нам на границе какие паны наезжали, от Вильны, а то и от Варшавы самой, так как взглянут на Агафью Семеновну, так сразу же и начинают млеть. Ну да не о том сейчас речь. А ты скажи вот, при чем этот лютый князь до нас?

– А притом, – поспешил ответить ему Дмитрий, – что, как сказывали нам на деревне, как раз у лесной притулицы есть у него жилье, – там у него персидская баба-красавица под присмотром такой же персидской ведьмы живет; для забавы они, значит, кормятся…

– Слышь, – опять перебил товарища Константин, – из-за персидского моря он их сюда вывез. Там-то он ее на аргамака, что ли, выменял, ну и здесь забаву себе устроил…

– А в том же жилье у него татар и калмыков нагнано без числа, – перебил Дмитрий, – и все они на него, князя, как своего бога молятся и во всем его без слова слушают…

– Именно, именно! – воскликнул Константин. – Скажет он им убить кого-либо – убьют! Скажет он им церковь Божию сжечь – сожгут, скажет, чтобы примеченную бабу или девку приволочь, – приволокут…

– Да и мало того, – заметил Дмитрий, – княжеские веления исполняя, и сами охулки на руку не кладут. Так вот я и думаю, что беда, ежели лютый князь Василий в том своем логове у персидской бабы прохлаждается, а тут наша раскрасавица-боярышня на глаза попалась…

– Несдобровать ей! – согласился Константин. – Кажись, Федька-пострел прямо-таки на княжеское логовище наших и вывел…

Иван ничего не ответил; и в его душу закралась внезапная мысль о грозившей их любимой боярышне опасности.

Воцарилось тяжелое, грустное молчание; люди молчали, слова не шли им на язык. Лесная дубрава тоже молчала. Слышался только хруст проталого снега под копытами лошадей.

Так прошло несколько времени.

– Вернуться бы, – прервал тоскливое молчание Митроха, – у нас ножи и кистени, а у тебя, Ванятка, вон и пищаль за плечами болтается.

Иван досадливо махнул рукой и произнес:

– Никто, как Бог! А наших там немало. Ежели что, так есть кому за боярышню постоять, да и Серега там верховодит. Уж он-то боярышни не выдаст, горой за нее встанет. И оборониться есть чем: у кучеров и засапожники, и кистени…

– Ну, будь так! – согласился Константин, а Митроха, поглядев вверх на небо, добавил:

– А вот, ребята, туда ли мы идем-то?

Действительно, только теперь они сообразили, что их путь длился непомерно долго. Согласно тому, что им говорили в деревне, где они ночевали, от проезжей дороги до лесной усадьбы князя Агадар-Ковранского верхом немного больше часа ходу было, а по расчету Ивана они пробирались через лес куда больше двух часов. Да и сама дубрава стала заметно редеть.

– Ой не туда, – воскликнул Константин и задержал лошадь, – заплутались мы…

– Чего заплутались, каркай, ворона! – крикнул на него Иван. – Видишь, из леса выбираемся, стало быть, какое-нибудь жилье да близко.

Он не ошибался. Когда они выбрались из леса и пробрались сквозь его опушку, перед их глазами раскинулась деревушка. Там были люди, а получить подмогу вершникам было все равно от кого.

– Айда, родные, туда! – крикнул Иван, показывая на деревню рукой. – Поди, там крещеные живут, не откажут подмогой в беде нашей.

Он и на этот раз не ошибся. Вершников с лаской приняли в первой же избе, на которую они поехали, и только покачивали головами, когда узнали, что поезд остановился близ заезжего дома князя Василия.