Читать книгу Общая теория капитала. Самовоспроизводство людей посредством возрастающих смыслов. Часть вторая - А. Куприн - Страница 5

С точки зрения культуры* коммерческая революция состояла в становлении двух явлений, на которых основано капиталистическое общество-система – потребительства и накопительства, или, как говорил Макс Вебер, «приобретательства». Потребительство – это субъективная крайность, в которой субъект сводит всю культуру к удовлетворению своих растущих потребностей, не интересуясь тем, каков смысл такого приращения. Накопительство – это объективная крайность, когда единственной потребностью субъекта становится приращение смыслов как таковое, без всякого отношения к его личным потребностям. Если капиталистическое потребительство отличается от предшествовавших ему способов потребления прежде всего количественно – то есть своим постоянным возрастанием и все более массовым характером, то капиталистическое накопительство отличается качественно:

«В характере капиталистического предпринимателя часто обнаруживаются известная сдержанность и скромность, значительно более искренние, чем та умеренность, которую столь благоразумно рекомендует Бенджамин Франклин. Самому предпринимателю такого типа богатство “ничего не дает”, разве что иррациональное ощущение хорошо “исполненного долга в рамках своего призвания”. Именно это и представляется, однако, человеку докапиталистической эпохи столь непонятным и таинственным, столь грязным и достойным презрения. Что кто-либо может сделать единственной целью своей жизненной деятельности накопление материальных благ, может стремиться к тому, чтобы сойти в могилу обремененным деньгами и имуществом, люди иной эпохи способны были воспринимать лишь как результат извращенных наклонностей» (Вебер 1990, с. 90).

По мере своего исторического становления стоимость в ее вещественной форме денег все больше становится главной потребительной ценностью. В этом состоит суть накопительства как специфической формы капиталистического потребления. Стяжательство не является исключительной характеристикой капиталистического общества, оно было характерно и для традиционных обществ, которым были известны деньги (см. Вебер 1990, с. 78). Однако особенность расширенного самовоспроизводства состоит в том, что здесь накопление становится основным жизненным мотивом для коммерческой категории. Как показал в своей работе «Протестантская этика и дух капитализма» (1904) Макс Вебер, накопительство парадоксальным образом проложило себе дорогу через страх смерти и стремление удостовериться в том, что ты принадлежишь к числу предназначенных Богом к спасению. Согласно учению кальвинизма и некоторых других течений аскетического протестантизма люди делятся на две категории – тех, кого Бог предназначил к вечной загробной жизни, и тех, кого он обрек на вечные муки. Узнать, к какой именно категории ты принадлежишь, можно лишь через деятельность – призвание и профессию:

«… Аскеза превращалась в силу, “что без числа творит добро, всему желая зла” (зло в ее понимании – это имущество со всеми его соблазнами). Дело заключалось не только в том, что в полном соответствии с Ветхим заветом и с этической оценкой “добрых дел” эта сила видела в стремлении к богатству как самоцели вершину порочности, а в богатстве как результате профессиональной деятельности – Божье благословение; еще важнее было другое: религиозная оценка неутомимого, постоянного, систематического мирского профессионального труда как наиболее эффективного аскетического средства и наиболее верного и очевидного способа утверждения возрожденного человека и истинности его веры неминуемо должна была служить могущественным фактором в распространении того мироощущения, которое мы здесь определили как “дух” капитализма. Если же ограничение потребления соединяется с высвобождением стремления к наживе, то объективным результатом этого будет накопление капитала посредством принуждения к аскетической бережливости. Препятствия на пути к потреблению нажитого богатства неминуемо должны были служить его производительному использованию в качестве инвестируемого капитала» (Вебер 1990, с. 198-199).

Таким образом, накопление денег и имущества служит лишь подтверждением профессионального призвания, удостоверяющего спасение души. Накопительство, таким образом, нашло окольный путь для укоренения в мотивах коммерческой категории, будучи при этом по своей сути никак не связано с ее посюсторонними потребностями. Добродетель капиталиста состоит в том, что он не проедает, а накапливает стоимость, и делает он это, чтобы убедиться, что в загробной жизни он попадет в рай. Утилитарные следствия вызываются идеальными причинами. Впрочем, протестантизм ни в коем случае не был причиной капитализма, это было лишь то выражение, которое общий процесс становления капиталистического общества-системы нашел в смысловом домене религии:

«… Мы ни в коей степени не склонны защищать столь нелепый доктринерский тезис, будто “капиталистический дух” (в том смысле, в каком мы временно употребляем это понятие) мог возникнуть только в результате влияния определенных сторон Реформации, будто капитализм как хозяйственная система является продуктом Реформации. Уже одно то, что ряд важных форм капиталистического предпринимательства, как известно, значительно старше Реформации, показывает полную несостоятельность подобной точки зрения. Мы стремимся установить лишь следующее: играло ли также и религиозное влияние – и в какой степени – определенную роль в качественном формировании и количественной экспансии “капиталистического духа” и какие конкретные стороны сложившейся на капиталистической основе культуры восходят к этому религиозному влиянию» (Вебер 1990, с. 106).

Расширение общества-системы происходило во всех элементах его порядка. Превращение деятельности и ее продуктов в потребительную ценность и стоимость создавало почву для наемного труда на одной стороне и получения прибыли на другой. По мере разрушения общин и интеграции людей в коммерческом обществе необходимая и добавленная деятельность все больше превращались в необходимую и добавленную стоимость. Усложнение общества-системы в целом по сравнению со сложностью отдельно взятого человека означало, что добавленная стоимость возрастала быстрее, чем необходимая стоимость, а следовательно, возрастала и разница между ними – прибавочная стоимость, или прибыль, которую можно было накапливать. Отсюда капитал, который, согласно известному определению Маркса, представляет собой стоимость, которая самовозрастает благодаря тому, что она присоединяет к себе прибавочную стоимость:

«… Стоимость становится здесь субъектом некоторого процесса, в котором она, постоянно меняя денежную форму на товарную и обратно, сама изменяет свою величину, отталкивает себя как прибавочную стоимость от себя самой как первоначальной стоимости, самовозрастает. Ибо движение, в котором она присоединяет к себе прибавочную стоимость, есть ее собственное движение, следовательно ее возрастание есть самовозрастание» (Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 23, с. 165).

Накопление стоимости является выражением возрастания смыслов, их разделения и сложения. Если бы смыслы могли возрастать непрерывно, так сказать, бесшовно, то не было бы необходимости в накоплении той или иной суммы капитала, достаточно было бы постоянно реинвестировать прибыль. Однако смыслы не могут возрастать непрерывно, в их усложнении всегда есть разрывы. Соха не может превратиться в плуг в результате медленных, незаметных и непрерывных изменений в себе самой. Всегда наступает момент, когда работнику приходится выбросить старое орудие и заменить его новым. Точно так же ремесленная мастерская не может превратиться в завод только путем накопления мелких изменений. Рано или поздно приходит момент, когда приходится построить новое здание или установить новую машину:

«Накопление, превращение прибавочной стоимости в капитал, по своему реальному содержанию есть процесс воспроизводства в расширенном масштабе, независимо от того, выражается ли такое расширение экстенсивно, путем строительства новых фабрик в дополнение к старым, или интенсивно, путем увеличения масштаба производства на данном предприятии» (Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 24, с. 360-361).

Вводя понятия простого и расширенного самовоспроизводства людей по аналогии с понятиями простого и расширенного воспроизводства товаров, мы хотели бы подчеркнуть, что простое самовоспроизводство сохраняется внутри расширенного как его элемент, и оно опирается на простое воспроизводство товаров внутри их расширенного воспроизводства:

«Различают простое воспроизводство, при котором процесс производства возобновляется из года в год в неизменных размерах, и расширенное воспроизводство, при котором он возобновляется во все увеличивающихся размерах. Простое воспроизводство было типично для докапиталистических формаций, где на протяжении длительных периодов процесс производства возобновлялся на прежней технической базе и в неизменных размерах, хотя и в них в конечном счете происходил рост производства. При капитализме погоня за прибавочным продуктом и конкуренция побуждают капиталистов осуществлять уже не простое, а расширенное воспроизводство, что в капиталистических условиях означает накопление капитала. Тем не менее простое воспроизводство продолжает существовать в качестве реального элемента расширенного воспроизводства: составной частью воспроизводства в увеличивающихся масштабах является воспроизводство того количества материальных благ, которое производилось в предыдущий период» (Румянцев и др. 1972-1980, т. 1, с. 266).

Возрастание масштабов общества-системы, масштабов производства, обращения и потребления, выражалось в накоплении прибыли и образовании все больших капиталов. То, что в процессе исторического развития прибыль появилась первой, и лишь затем появился капитал, видно со всей наглядностью из истории систематизации коммерческой деятельности на счетах бухгалтерского учета:

«Исторически становление системы двойной записи происходило в два этапа: в результате первого этапа появился счет прибылей и убытков; в результате второго – счет капитала. В новой главной книге семьи Соранцо, которая восходит к XV веку, есть счет прибылей и убытков, но нет счета капитала; торговая книга Андреа Барбариго, которую он вел в 1430 – 1440 годах, имеет, наконец, и счет движения капитала» (Sombart 1919-1927, Bd. 2, Hbd. 1, S. 114).

Душеспасительные мотивы, о которых говорит Вебер, «объясняли» коммерческой категории смысл систематической профессиональной деятельности и накопления стоимости, а систематическая деятельность и накопление стоимости вели к возрастанию общества-системы. В ходе коммерческой революции сначала произошла дифференциация средневекового общества и образовалась коммерческая категория, а затем коммерческая категория распространилась на все общество, вовлекая низы общества в ряды наемных рабочих и верхи в ряды капиталистов. Коммерческая категория возникла не из ниоткуда, не была она и исключительно городским по своему происхождению явлением, она возникла из самой традиционной сельской общины:

«Байерс, расширяя точку зрения Хилтона и выступая против Бреннера, считает крестьянство социально воинственным, а его верхний слой – активной базой зарождающегося класса капиталистов, стремящегося искать возможности на рынке. Возможность представилась во время позднесредневекового кризиса с распадом ограничений феодализма. Все больше освобождаясь от ограничений ветшающей усадьбы, богатые крестьяне искали экономические возможности, приобретали доступ к большему количеству земли, продавали все большее количество скота и зерна и использовали все большее количество наемного труда. Огораживания XVI века превратили этот импульс в капиталистическое накопление» (Heller 2011, p. 49).

Этот новый замкнутый круг, в котором все более систематическая деятельность и накопление капитала ведут к возрастанию прибавочной стоимости, а возрастание прибавочной стоимости ведет к еще более систематической деятельности и еще большему накоплению капитала, стал основой всего расширенного самовоспроизводства. Капитализм «безусловно тождествен стремлению к наживе в рамках непрерывно действующего рационального капиталистического предприятия, к непрерывно возрождающейся прибыли» (Вебер 1990, с. 48). «… Целью и побудительным мотивом капиталистического производства является … получение прибавочной стоимости и ее капитализация, т. е. накопление» (Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 24, с. 573).