Читать книгу Завоевание Туркмении - А.Н. Куропаткин, А. Н. Куропаткин - Страница 2

С целью положить конец грабежам хивинцев, оградить спокойствие подвластных нам киргизов, обеспечить торговые интересы наши в Азии и освободить наших пленных в 1839 году решено было предпринять экспедицию против Хивы и наказать жителей ханства. О присоединении этого ханства к русским пределам предположений не было. Самый поход к Хиве в некоторых официальных документах назывался поиском.

Начальство над экспедицией было возложено на командира отдельного Оренбургского корпуса генерал-адъютанта Перовского[4].

Утвержденные основания для похода, выработанные ген. Перовским, заключались в следующем.

Для усмирения Хивы признавалось достаточным 4000 чел. при 12 орудиях, доведенных до пределов Хивинского ханства.

Весь успех предприятия основывался на верном расчете и соображении средств и способов для продовольствия людей и лошадей.

Путь от Оренбурга на Илецкую защиту [5] и далее через Усть-Урт[6] определялся в 1250 верст[7] и признавался наивыгоднейшим. Предположено делать в день по 25 верст и в 50 переходов, в том числе 18 по Усть-Урту, достигнуть предмета действий – города Хивы.

Выступление предположено в конце марта или начале апреля 1840 года с тем, чтобы осенью того же года возвратиться обратно.

Предполагалось, что экспедиция в Хиву могла продолжиться более полугода; сообразно чему для обеспечения продовольствия отряда признавалось необходимым основать предварительно, примерно за год до экспедиции, два становища, одно верст за 300 от Оренбурга, другое в таком же расстоянии от первого. С собой полагалось взять на 70 дней довольствия.

Отряд должен был иметь 1 ½ комплекта боевых патронов и снарядов. В пищу солдата положено назначать ежедневно мясо и винные порции.

Войска надлежало снабдить теплой одеждой. Потребность в верблюдах исчислена в 12000, которые предполагалось более выгодным приобрести покупкой.

Издержки по экспедиции по продовольствию войск, постройке разных вещей, покупке верблюдов, найму вожаков и на чрезвычайные расходы (в том числе подарки киргизам и туркменам) исчислены до 475000 руб. и 12000 червонцев.

Означенные предположения были Высочайше одобрены и утверждены.

К сожалению, генерал Перовский признал необходимым испросить разрешение отступить от этих оснований. Вместо весны 1840 года он признал более выгодным выступить уже в ноябре 1839 года. Таким образом, вместо весеннего поход предпринимался зимний. Причинами к такому изменению послужило опасение, что, выступив весной, отряд не найдет достаточно воды и прибудет к Хиве в знойное время. Независимо от того вместо покупки верблюдов оказалось выгоднее нанять их вместе с возчиками[8]. Наем же верблюдов мог быть произведен только летом, что и было исполнено в лето 1839 г. Два становища – одно на р. Эмбе в 500 верстах от Оренбурга, другое при речке Ак-Булаке в 160 верстах от р. Эмбы – к ноябрю были готовы; гарнизоны поставлены, укрепления устроены, запасы в них свезены. Первое укрепление названо Аты Якши, второе Ак-Булак. В октябре собраны в Оренбурге 3½ бат. пехоты из отборных людей 22 пех. дивизии. 2 батарейных, 4 конных, 8 горных орудий, 6 кегорновых мортирок и три казачьих полка Уральского, Башкирского и Оренбургского войск.

В. А. Перовский

Вместо предположенных 12 000 верблюдов поставлено для найма только 9500.

Всего выступило в поход около 4000 человек при 10000 верблюдах.

Выступление отряда из Оренбурга произведено 4 эшелонами в начале ноября.

С началом похода мороз быстро достиг 30°. Следование отряда было чрезвычайно медленное. Войска составляли как бы прикрытие огромному верблюжьему транспорту. К 28 ноября отряд сосредоточился на р. Илеке в 150 верстах от Оренбурга, а к 5 декабря[9] сделал 270 верст. Холод достигал 32°. Войска обыкновенно выступали с рассветом и останавливались в третьем часу пополудни, для того чтобы можно было засветло выгнать на пастьбу верблюдов и лошадей. Снег еще был неглубокий.

К началу декабря в гарнизонах, поставленных на становищах, обнаружились цинга и нервные горячки. В пище в отряде недостатка не было, но топливо добывалось с трудом, а с Эмбы прекращался всякий кустарник и даже камыш. Дрова же, находившиеся при отряде на верблюдах, выдавались с самой крайней бережливостью.

19 декабря отряд прибыл на первое становище к укреплению на р. Эмбе Аты-Якши, сделав в 32 дня 500 верст.

Все пространство до Эмбы уже было покрыто глубоким снегом. Отряд шел целиком без дорог, проделывая тропу в снегу. По приходе на ночлег войска разрывали снег для верблюдов, охраняли пастбища, развьючивали и затем к утру навьючивали 10000 верблюдов.

Топлива не было, войска мерзли. Теплая одежда оказалась дурно соображенною. Стеганные на овечьей шерсти полушубки быстро пришли в негодность; шерсть сбивалась комьями к низу в полы, не грея спины и груди. Теплые фуражки с широкими откидными назатыльниками весьма стесняли войска и сообщали им странный наружный вид. Но, несмотря на все переносимые трудности, больных в отряде было только 202, умерло 34 чел. Случаев отморожения было мало, ибо, к счастью, морозы стояли без ветров. Если же начиналась вьюга, то отряд останавливался переждать ее на ночлег.

Строевые лошади (все покрытая попонами) сохранились удовлетворительно, но около 20 % верблюдов уже оказались негодными к дальнейшему пути. Отряд по необходимости остановился в укр. Аты Якши несколько дней, для отдыха людям и верблюдам. Перед выступлением в дальнейший путь обнаружился бунт между киргизами-возчиками, отказывавшимися следовать далее из опасения хивинцев. Двое из них были расстреляны, после чего остальные смирились.

Известия о движении русских к Хиве уже давно достигли хивинских пределов и вызвали энергичные приготовления к отпору. Отряды хивинцев двинулись навстречу. Один из них силою до 2000–3000 человек 18 декабря произвел нападение на наше второе становище – укрепление Ак-Булак. После довольно упорного боя хивинцы были отбиты и отступили, угнав несколько лошадей и верблюдов и увезя своих убитых и раненых. Потеря с нашей стороны заключалась в 5 убитых и 13 чел. раненных.

30 декабря выступил из Аты-Якши 1-й эшелон и в последующие дни три остальных. Переход до укрепления Ак-Булак в 160 верст оказался еще более затруднительным, чем предыдущие. Войска встретили на пути столь глубокие снега, что последняя колонна, выступившая 4 января, еще 30 января не могла прибыть к Ак-Булаку, т. е. могла проходить в день в среднем только по 6 верст.

Потери в верблюдах возрастали со дня на день. Конница должна была протаптывать тропинки для верблюдов, а местами расчищать их лопатами. Орудия вытаскивали на руках. Все кормы занесло смерзшим в одну толщу снегом; бураны останавливали ход отряда по целым дням и прекращали всякое сообщение между колоннами. Протоптанные тропинки тотчас же заносились снегом. Морозы стояли в среднем свыше 20°. Топливо почти отсутствовало. При таких условиях силы людей подорвались. В отряде развилась от недостатка горячей пищи и трудов цинга, горячка, а также глазные болезни от снега и от дыма сырого топлива. Началась сильная смертность. По достижении Ак-Булака в строю оставалось только 1900 чел., т. е. половина выступивших в поход. Верблюдов дошло до Ак-Булака только 5200, но из них к дальнейшему следованию оказалось годных только 2500, т. е. ½ выступивших.

При таких обстоятельствах генерал Перовский не признал возможным продолжать движение вперед и решился, пройдя только половину пути до Хивы, отступить обратно.

Но и возвращение отряда встретило чрезвычайные трудности.

4 и 5 февраля выступили с Ак-Булака первые колонны в обратный путь. Верблюды падали сотнями. Пришлось бросать запасы довольствия и употребить на топливо все тяжести, в коих не предстояло крайней необходимости.

18 февраля отряд в весьма бедственном состоянии стянулся обратно к Эмбенскому укреплению, потеряв еще до 1800 верблюдов. Потребовался сбор свежих верблюдов, а в ожидании присылки их отряд был прикован к Эмбе в течение трех месяцев, не имея возможности ни двигаться вперед, ни вернуться назад. Морозы, даже в конце февраля, доходили до 26°. Из выступивших из Оренбурга верблюдов уцелело лишь 1000 голов. Только 20 мая началось движение отряда с реки Эмбы к Оренбургу, и 2 июня отряд вступил в Оренбург, везя с собой 1200 больных и потеряв умершими свыше 1000 человек.

Меньше всего пострадали Уральские казаки и их кони, удивительно легко перенесшие все трудности похода.

Основной причиной неудачи экспедиции надлежит принять необычайно суровую зиму, небывало глубокие снега, отсутствие корма для верблюдов и отсутствие топлива[10].

Неудача экспедиции в Хиву отразилась весьма невыгодно на нашем положении в степи. Волнения киргизов принимали все более серьезный характер. Подстрекаемые со стороны Хивы и со стороны Бухарского ханства киргизы под предводительством Кенисары-Касимова[11] произвели ряд набегов на подвластных нам киргизов, увлекая их к отложению от России, а в случае несогласия грабя их. Для ограждения своих подданных мы вынуждены были в 1845 году вдвинуться в самую степь, основав два постоянных опорных пункта в укреплениях Тургай и Иргиз[12].

Два года спустя мы заняли устья Сыр-Дарьи, заложив укр. Аральское, по просьбе самих окрестных киргизов, просивших подданства России и действительной защиты от притеснений и грабежей с юга – хивинцев и туркменов-иомудов[13], а с востока— кокандцев. Но занятие только одного пункта на р. Сыр-Дарье скоро оказалось недостаточным и повело нас, вследствие набегов кокандцев, к новому движению вперед. В 1851 году кокандские киргизы отбили у наших 50000 голов скота. Оставить безнаказанным такой грабеж значило признать свою слабость перед кокандцами.

Якуб-бек

Посланные в погоню наши легкие отряды отбили скот обратно; кокандские войска поддержали своих киргизов. В результате явилась неизбежною экспедиция против передовых кокандских постов, которая кончилась взятием в 1853 году кокандской крепости Ак-Мечеть, переименованной в форт Перовский. Со взятием этого пункта мы овладели линией реки Сыр-Дарьи на 400 верст.

Отряд, назначенный для овладения Ак-Мечетью, выступил из Оренбурга в составе 2100 чел. и 12 орудий. По пути им основано на р. Сыр-Дарье два форта: № 1 (ныне Казалинск) и форт № 2 (ныне Кармакчи).

2 июля Ак-Мечеть была обложена нашими войсками, а 28 взята штурмом после почти месячной осады. Ров перейден крытой сапой; устроена минная галлерея, и два горна заряжены 40 пуд. пороха. Действие мины было весьма удачно. Взлетевшая на воздух часть северной стены открыла пролом более 10 сажень[14]. Двинутая на обвал колонна, после довольно упорного сопротивления, проникла внутрь крепости и через 20 минут от начала штурма овладела ею.

Потери наши при штурме составили убитыми и ранеными 55 чел., в том числе 7 офицеров. В крепости зарыто 230 трупов кокандцев. В продолжение осады убито и умерло от ран 25 человек. Наши трофеи были: 2 бунчука, 8 значков, 2 медных орудия и 66 крепостных ружей.

Кокандцы не могли помириться с занятием нами линии Сыр-Дарьи. Их многочисленные шайки появились в том же году в окрестностях форта Перовский. Высланный навстречу им в августе наш отряд силою около 300 чел., был атакован многочисленным скопищем и отбивался целый день. Только с подходом подкреплений из форта Перовский кокандцы отступили. Мы потеряли в этом деле убитыми и ранеными 2 офицеров и 25 нижних чинов. Зимою того же года к форту Перовский подступили значительные силы кокандцев с артиллерией, предводимые Якуб-Беком, впоследствии основателем и правителем Кашгарскаго ханства. Наш гарнизон, силою около 1000 человек, не дожидаясь осады, сделал, под начальством подполковника Огарева, энергичную вылазку против кокандцев, расположившихся лагерем в 3-х верстах от форта, ударил в штыки на них и обратил не успевшие приготовиться к бою толпы их в беспорядочное бегство. В наши руки достался весь лагерь, 4 бунчука, 7 знамен, 17 орудий и 130 пудов пороху. Мы потеряли убитыми и ранеными 2 офицеров и 54 нижних чинов.

С занятием нами Сыр-Дарьи и укр. Ак-Мечеть между этим пунктом и укреплением Верный[15], составлявшим в то время крайний пункт на Сибирской линии, оставалось незанятое нами пространство в 900 верст, в которое свободно вторгались кокандские скопища, направляясь то к Сибирской, то к Оренбургской линиям, грабя и волнуя покорных нам киргизов и собирая с них подати. Несмотря на невыгоду для нас такого положения, мы все еще надеялись обойтись без новых приобретений в Средней Азии.

Некоторое время нашим отрядам, высылаемым вперед в степь, со стороны форта Перовский и укрепления Верный ставилось задачей овладеть тем или другим из укрепленных пунктов, служивших опорой для кокандских шаек, разрушить его и вернуться обратно. Рассчитывалось, что такие действия произведут достаточное впечатление на население степи. Так, со стороны Оренбургской линии мы заняли и разрушили укр. Джулек в 160-ти верстах от форта Перовский, а в 1861 году наш отряд овладел укр. Яны-Курган, лежавшем на половине пути от форта Перовский к г. Туркестану, разрушил его и возвратился обратно.

В то же время в 1860 году наш отряд со стороны Сибирской линии овладел укреплениями Токмак и Пишпек, разрушил их и тоже вернулся обратно.

В последнем, после пятидневной осады, сдалось 627 кокандских сарбазов[16] и взято 3 знамени и 5 медных орудий.

Но такой образ действий скоро оказался непригодным для Азии, признающей только силу. Обратное отступление после одержанных успехов наших отрядов истолковывалось как поражение наших войск, как доказательство слабости. В результате такое движение вперед и назад наших отрядов не только не успокоило степи, но произвело даже обратные результаты. Так, после взятия нами Пишпека кокандцы выдвинули из Ташкента многочисленные скопища через Аулиэата[17] к развалинам Пишпека, восстановили эту крепостцу, возмутили киргизов и, объявляя газават, двинулись массами до 20000 чел. при 10 орудиях вперед с целью овладеть городом Верный и выбросить нас обратно в пределы Западной Сибири.

Г. А. Колпаковский

Наши силы, расположенные в то время в г. Верный и его окрестностях (в Алатавском округе), заключались всего в 1000 человек пехоты и казаков, но начальником их был решительный, храбрый и опытный в среднеазиатских делах подполковник Колпаковский[18]. Зная, что в войне с азиатами не столько необходима числительность войск, сколько смелость и неожиданность атаки, зная, что, укрывшись за валы укр. Верный, он отдал бы на разграбление неприятеля город и пригородные станицы, только что начавшие образовываться, подполковник Колпаковский быстро собрал 3 роты пехоты, 4 сотни казаков, 6 орудий, двинулся с этим отрядом навстречу противнику и, несмотря на крайнюю несоразмерность сил, смело атаковал его у Узун-Агача 20 октября. После упорного боя, в котором с особой отвагой действовала наша артиллерия, расстреливая густые толпы противника с самых близких дистанций, кокандцы отступили, понеся большие потери, оставив в наших руках более 150 ружей. Мы потеряли убитыми и ранеными 2 офицеров и 31 нижних чина.

В виду того что возобновленный кокандцами Пишпек снова стал центром вредного для нас влияния на подвластных нам киргизов, подполковнику Колпаковскому предписано было произвести движение к этому пункту и овладеть им.

Собранные для сего 8 рот пехоты, 8 орудий, 2 сотни казаков и несколько мортир быстро двинулись к Пишпеку. Весьма высокие, толстые глиняные стены и глубокий ров делали штурм открытой силой, при уменье азиатов держаться за стенами, рискованным, поэтому 13 октября, в первую же ночь по прибытии отряда к Пишпеку, приступлено к ускоренной осаде этого пункта. 24 октября под стены подведен минный подкоп и все было готово к взрыву и штурму.

В 11 часу поднялся в Пишпеке сильный шум, огонь со стен прекратился и раздались крики: «аман, аман» («пощада»). Сдалось 22 офицера и 554 сарбаза. Трофеями нашими были 5 орудий, 3 знамени, 600 ружей, 200 пудов пороху и проч. Наша потеря убитыми и ранеными составила офицеров 3, нижних чинов 40; контуженных 29. Выпущено снарядов 2051, патронов 31000, ракет 63. Разрушив стены, отряд вернулся в г. Верный. Кокандцы снова заняли и восстановили этот пункт, и вместе с тем подданные нам киргизы снова явились двухданниками, а шайки кокандцев по-прежнему беспрепятственно вторгались в обширные, ничем не занятые ворота, оставленные нами между Сибирской и Оренбургской лилиями. Такой порядок, очевидно, не мог быть долго терпим. В 1863 году высочайше повелено соединить обе линии, заняв Аулиэата, Чимкент и Туркестан, и перенести нашу границу на р. Арыс. Весною 1864 года с обеих линий двинулись небольшие отряды навстречу один другому.