Читать книгу Откровенно говоря… - А. Н. Сарычев - Страница 23

Вчера в Барнауле открылась внеочередная сессия краевого Совета народных депутатов. После обсуждения в повестку дня были включены следующие вопросы: о социально-политической обстановке в крае и деятельности президиума, исполкома краевого Совета народных депутатов, должностных лиц в дни государственного переворота; о первоочередных мерах по выходу из кризисной ситуации в народном хозяйстве края; об освобождении В. С. Петренко от должности председателя комитета по телевидению и радиовещанию крайисполкома; о заявлении редактора газеты «Алтайская правда» Ю. А. Майорова и учредительстве газеты; о кандидатурах на должность главы краевой администрации; об имуществе КП РСФСР па территории края. По предложению группы депутатов, с которым выступил А. Г. Горячев, председателю краевого Совета А. А. Кулешову и зам. председателя Ю. П. Ильиных отказано в доверии руководить работой сессии. После острых дискуссий и внесения соответствующих изменении в регламент краевого Совета, вести ее поручено членам президиума В. Н. Баварину и М. А. Бордюгу.

С докладом по первому вопросу выступил председатель краевого Совета народных депутатов А. А. Кулешов, с содокладом – член президиума М. А. Бордюг.

Доклад А. А. Кулешова

Уважаемые депутаты, приглашенные!

Теперь, по прошествии недели со времени попытки переворота в стране, значительно проще давать оценки событиям тех дней, действиям органов власти и должностных лиц.

Очень сложно, под большим грузом ответственности за судьбу края и его населения, за состояние экономики края все это надо было делать тогда, в те часы, когда шли взаимоисключающие документы, поступала противоречивая информация.

В этих условиях главная цель работы руководства краевых органов была не утратить контроль над ситуацией в крае, не допустить столкновения полярных сил, не допустить введения чрезвычайного положения в крае, сбоев в работе предприятий и хозяйств и тем более не допустить крови.

Анализируя то, что произошло, хотел бы подчеркнуть итог его, т. к. через его призму рассматриваются теперь и ситуация, и действия людей в тот период. Этот итог заключается в том, что в стране произошла антикоммунистическая революция и началась смена общественного строя. И нечего тут лукавить. Поэтому различные политические силы по-разному оценивают ситуацию.

Новые, приходящие к власти, стремятся быстро разделаться с политическими оппонентами неконституционным путем.

Хроника событий

19 августа в одиннадцатом часу из сообщения по радио мы узнали, что Янаев приступил к исполнению обязанностей Президента и что создан ГКЧП. К середине дня появились переданные ТАСС первые постановления комитета. Попытался установить связь с Президентом России, это не удалось, т. Жильцов пробивался на т. Силаева, тоже не получилось, хотя городские телефоны работали.

Обсуждая ситуацию с председателем крайисполкома, заместителями его, руководством краевых органов КГБ, УВД, военкомата, прокуратуры, редактором «АП», телекомитета и профсоюза, констатировали полную неясность того, что происходит в Москве, но решение приняли не предпринимать ничего, что связано с нарушением Конституции.

Во второй половине дня в исполком т. Жильцову Ю. И. по неофициальным каналам передали обращение тт. Ельцина, Силаева, Хасбулатова и Указ Президента Ельцина в конце дня, достоверность которых вначале даже ставилась под сомнение.

В этой неопределенности приняли решение никакого чрезвычайного положения в крае не объявлять, не создавать чрезвычайного органа. Есть краевой Совет, его президиум и исполком, у которых сил и полномочий достаточно, они и должны осуществлять свою конституционную власть. Распорядился усилить охрану важнейших объектов жизнеобеспечения населения.

Решили, что мне надо выступить по радио, телевидению и в «АП» с обращением к жителям края, в котором призвать население не поддаваться эмоциям и страстям, не впадать в панику, крепить дисциплину, решать первоочередные задачи – вести уборку урожая и готовиться к зиме.

Мы все пришли к единому мнению, что в это время нельзя заниматься забастовками и призывать к ним, т. к. они привели бы к окончательному краху экономики края накануне зимы. Поэтому я просил и членов Депутатского клуба, и представителей демократических движений, которые проявляли большую активность, постоянно поддерживать связь с руководством края, о сдержанности, не допускать сомнительной информации в печать, радио, телевидение, а искажений и слухов было очень много. Цель одна – не посеять панику у людей, не допустить провокаций.

Было установлено круглосуточное дежурство в исполкоме, краевых ведомствах, постарались делиться с городами и районами той информацией, которая имелась.

В этот же день, кроме моего выступления, поздно вечером вышел в эфир депутат т. Сарычев А. Н. Хотя, в общем-то, мы договаривались со всеми выступать только мне.

Для рассмотрения ситуации на следующий день было назначено совместное заседание президиума и исполкома.

20 августа. В 10.20 собрались у меня председатель исполкома, его заместители, Ильиных, где обговорили все пункты проекта, и никаких разногласии и споров не было.

В 11 часов началось заседание – открытое, в присутствии представителей депутатского клуба, общественных движений и партий, профсоюзов, ряда депутатов РСФСР и СССР. Решение опубликовано в «АП» 21 августа, зачитано мною по радио и телевидению.

При обсуждении решения мнения разделились, и опубликовано было то, что оно прошло по большинству голосов. Один проект был представлен Депутатским клубом, другой был в руках у т. Ильиных и т. Жильцова. Разногласия возникли по первому пункту проекта.

Решение этого заседания и его ход вечером неоднократно транслировались. Правда, журналисты радио сделали монтаж его с определенной тенденциозностью и соответствующими комментариями.

После заседания президиума исполком под председательством т. Жильцова провел заседание с рассмотрением ряда важнейших текущих вопросов: о ходе уборки урожая и подготовке к зиме, заседание закончилось после 19 часов, после чего т. Жильцов улетел в Москву.

С 18 часов на площади шел митинг, на котором наряду с призывами поддерживать конституционную власть прозвучали призывы к забастовкам. Но решения о забастовке митинг не принял, и за это спасибо его лидерам.

На заседании президиума и исполкома с целью предотвращения попадания в средства массовой информации непроверенных сведений, слухов был создан информационный центр во главе со мной. В состав его вошли тт. Ильиных, Емешин, Сарычев, Петренко, Майоров и другие. Договорились, что только этот центр передает информацию на телевидение, радио и в печать, договорились, что средства массовой информации передают и печатают только официальные материалы.

21 августа. В ночь и к утру, когда происходили кульминационные события в Москве, поступала самая противоречивая информация.

Депутатский клуб с утра собрал своих депутатов, представители его требовали от меня выступить перед населением с призывом к политической забастовке.

До сих пор убежден, что забастовка бы у нас ничего не решила, но принесла бы значительные потери, тем более в решении мы отказались от забастовок. Я не поддержал требование представителей.

До 10 часов мы вместе с представителями Депутатского клуба неоднократно разговаривали с Аппаратами Президента и Верховного Совета. Переговорили и с т. Жильцовым.

В 10 часов у меня состоялось совещание заместителей председателя крайисполкома, народных депутатов СССР, руководителей крупных промышленных предприятий, сопредседателей Депутатского клуба. Разговор шел только о целесообразности проведения забастовок. И принято решение, что в данной ситуации забастовку проводить нецелесообразно.

Как руководитель информационного центра вместе с народным депутатом СССР Мироновой Д. С. и сопредседателем Депутатского клуба Емешиным К. Н. выступили по телевидению. Каждый по-своему, мы рассказали об имеющейся информации, ситуация в Москве к тому времени была уже ясна, и я об этом сказал тем журналистам, которые меня расспрашивали.

В середине дня стало известно, что в Москве власть полностью взяли в свои руки Президент и Верховный Совет, и начала работать чрезвычайная сессия России.

Таким образом, в эти дни на территории края не вводилось чрезвычайное положений, не создавались никакие органы, а сразу же и определенно было заявлено, что действуют законно избранные власти. Ни президиум, ни исполком не приняли ни одного документа в исполнение, а тем более в поддержку комитета, ни одно должностное лицо этих органов не выступило в его поддержку.

Члены исполкома, заместители, руководители краевых ведомств осуществляли нормальные рабочие функции. В эти дни надо было решать тысячи хозяйственных дел, не хватало ГСМ, грозила остановка транспорта вообще и уборки, не было в продаже сахара…

Давая оценку нашим действиям, считаю, что только в рамках конституционных требований действовали органы УВД, КГБ, прокуратуры и военкоматы, исполком и президиум.

Не могу обвинить кого-либо из должностных лиц, что они действовали неверно или проявляли экстремизм. И ультиматум группы депутатов, и название вопроса не могут меня принудить дать другую оценку.

В связи с этим требование отставки президиума и исполкома в полном составе сегодня ничем не обосновано. Впереди зима, уборка в самом начале. Новые люди не сразу сориентируются. Подумайте, и если есть претензии, то только ко мне.

Еще и еще раз анализируя свои действия в период с 19 по 21 августа, заявляю, что мне не стыдно смотреть людям в глаза.

Я не собираюсь оправдываться. Да мне и не в чем оправдываться. Объективно посмотрите, нанес ли я вред краю, его народному хозяйству, населению, что в моих действиях противоречит российским законам, Указам Президента.

Мои мысли и цель в эти дни – оградить край и население от грозящих бед, и мы это сделали, а остальное уже не главное. В той ситуаций, в тех условиях решение президиума и исполкома принято самое взвешенное.

Еще и еще раз хочу сказать, что это сейчас мы все смелые, а 20 августа было все во мраке, а людям надо было что-то сказать и к чему-то призвать. Телефоны не замолкали, все требовали ответа, что делать. Если не так – опровергните! Обвинения в мой адрес, что я выжидал, не принимаю, и это могут подтвердить руководители административных органов, т. Жильцов и его заместители. Из разброса мнений, слухов и суждений, противоречивой информации нужно было принять единственно правильное решение. И оно было принято.

Поверьте, что принять решение было сложно и трудно, и не надо забывать, что я тоже человек и мне присущи и эмоции, и переживания, как и всем вам. И быть председателем в те три дня было чрезвычайно тяжело.

Я понимаю, кому меня надо скомпрометировать, да и момент удобный, но я всей своей жизнью не заслужил этого. Об этом знают крутихинцы, хабарцы, чарышане, топчихинцы да и многие другие.

Подумайте глубже, ведь и на этот раз, даже после таких страшных событий, общество наше не объединилось, согласия не прибавилось, проблема неверия ни во что стоит на первом месте. Боюсь я не за себя, страшусь того, что потянется цепочка невинных жертв, а расправа уже началась. Этого нельзя допустить. Я не приемлю никакой конфронтации и считаю, что люди, если она люди, должны договариваться без крови.

Всех вас призываю – не делайте поспешных выводов, за каждым вашим решением судьба людей. И если мы со всех трибун провозгласили, что для нас человек – главное, то и действовать надо соответственно. В спешке и эмоциях можно наговорить много несправедливого. Иначе лидеры страны творят ошибки, а расплачиваются люди на местах.

Я могу понять демократов, но только в одном – что идет яростная борьба за власть, за властные структуры. А здесь возможны все методы. Но не могу я понять тов. Жильцова, его жима на все структуры. Дал задание провести заседание совета директоров Барнаула, чтобы выразили мне недоверие, и пошли бы с делегацией с требованием моей отставки. Я же знаю их решение, они скажут. Да и есть уже у меня ультиматум такой группы депутатов. Неужели нельзя было бы об этом мне открыто сказать? Зачем разжигать страсти? Ведь 21 августа вы мне звонили из Москвы и сказали: «Держись, Алексей Антонович! Все мы правильно делали». А затем по радио, телевидению совсем другое. Так, когда же вы говорили правду?

В какое страшное время мы живем, волками смотрим друг на друга. Неужели это главные достижения демократии и плюрализма? Как жить, как уменьшить противостояние в обществе, как вселить веру в людей – вот о чем надо спорить и думать. А мы опять все ударились в политику, по-прежнему забываем экономику.

Ведь группа демократов дала даже телефоны, чтобы сообщали им, кто как себя вел, что говорил, а они будут передавать эту информацию прокурору. Что, 37-й год хотим повторить? И это тоже наше нынешнее завоевание?

Мы сегодня очень громко кричим, кто прав, а кто неправ, а может быть, это тактика, чтобы перед кем-то оправдаться? Не знаю. Но то, что делаем и творим несправедливость – это совершенно ясно. Но это же опять амбиции, а не попытка разобраться.

Дело ваше, депутатов, решать, быть мне на посту председателя или не быть, но каяться мне не в чем, и прошу решить объективно. Я не держусь за должность, и сегодня рваться к власти может только не совсем нормальный человек. Единственная и роковая моя ошибка, что я согласился на эту должность. Я все-таки хозяйственник и, оставшись без этой работы, подстраховывал исполком и занимался большую часть своего рабочего времени снабжением.

И спасибо членам президиума за прямой разговор, может быть, дольше проживу. И если мой уход с должности разрядит обстановку в Совете, я буду только рад. Прошу считать это моим заявлением на освобождение от должности председателя Совета.

Содоклад М. А. Бордюга

Уважаемые товарищи!

Сегодня я выступаю не только как член президиума Совета, но в значительной мере от тех товарищей по депутатской и общественной работе, которых некоторые из нас до совсем недавнего времени, часто с сарказмом, а иногда с пренебрежением и унижением именовали «этими демократами», или на партийном жаргоне дестабилизирующими, деструктивными силами общества. Я говорю и от имени тех, кто по совести, своей четкой гражданской демократической позиции, без всяких указов сверху или снизу, сам сделал свой выбор в дни переворота, противостоял хунте заговорщиков в районах и городах края. Но не превозносить одних и судить других вышел я на эту трибуну. Это дело наших избирателей и правоохранительных органов.

Мы хотим теперь уже вместе с вами, уважаемые депутаты, еще раз провести анализ происшедшего и дать объективную оценку действиям депутатов, руководителей Совета, его структур и до, и в дни переворота.

Депутаты краевого клуба и работающие с ними депутаты различных уровней, от районного до российского и союзного, никогда не страдали манией величия и не считали себя истиной в последней инстанции.

Мы всегда были открыты для вас, за что, наверное, и бывали «биты» вами же и на президиумах, и на исполкомах, и на рабочих совещаниях, и на сессиях; и по вопросам земельной и экономической реформы, и об изменении структуры управления краем, и по кадровой политике, и по демократизации средств массовой информации, и другим важнейшим проблемам, многие из которых отвергались вначале, а затем все же принимались, но с опозданием.

Мы так же, как и большинство из вас, не занимаем и не рвемся к высоким должностям, не обременены властью и привилегиями партийной элиты и некоторых крупных руководителей, повелевающих из своих кабинетов и с крайкомовских телефонов.

Но не это главное. Главное, пожалуй, в том, что привычка многих депутатов президиума и Совета работать по командам сверху, привычка к кулуарному выражению своих несогласий с так называемым подавляющим большинством и с руководством Совета привели к тому, что даже тогда, когда потребовалось честно и открыто заявить свое отношение к перевороту, осудить шайку преступников, доказать населению Алтая, что в крае по-прежнему действует избранная им власть, способная возглавить всеобщее противоборство с преступной кликой, некоторые из депутатов – руководителей продолжали искать здравый смысл, какое-то оправдание и даже рациональные зерна в действиях ГКЧП, сущность которого стала ясна сразу и до конца даже не юристам и не ученым-правоведам.

Поверьте, что мы и сейчас глубоко сожалеем, что среди таких депутатов оказались и руководители Совета, и некоторые члены президиума и исполкома, которые долгие годы работы во властных структурах довольно искусно добивались от людей спокойствия и покорности.

Это не голословщина. И в этом многие из депутатов и жителей края имели возможность убедиться еще раз, читая обращение председателя краевого Совета А. А. Кулешова к населению Алтая, слушая на заседании президиума исполкома 20 августа выступления Ю. П. Ильиных, заместителей председателя крайисполкома А. Г. Назарчука, В. Ф. Песоцкого, первого секретаря крайкома РКП В. А. Сафронова, содрогнувшись от слепого почитания ГКЧП и заявления на собрании депутатов секретаря КК КПР, народного депутата СССР И. В. Апарина, выразившего полное согласие с благотворными для народа целями и действиями преступного комитета.

Что это? Политическая близорукость, некомпетентность в государственно-правовых вопросах или, что еще невероятней – плюрализм мнений?

Давайте оценивать вместе. Но в любом случае это настолько серьезно, что тысячи избирателей на митинге 21 августа вполне однозначно дали оценку этим просчетам, оценив их как неспособность этих руководителей к выполнению своих прямых обязанностей в Совете, людей, катастрофически теряющих свой авторитет у населения и невольно ввергающих в такую же ситуацию весь Совет народных депутатов.

Где-то по-человечески, в первые часы переворота, наверное, и можно было понять растерянность и неуверенность своей позиции в действиях наших руководителей.

Я, говорю, наверное, ибо далее, несмотря на многократные настоятельные требования депутатов к председателям Совета и исполкома о необходимости их официального заявления по краевому телевидению и радио, в соответствии с нашими же российскими законами, всё же с их стороны в конце концов так и не последовало принципиальных действий, разоблачающих порочную сущность заговорщиков из центра.

Нет! В крае не было введено чрезвычайного положения и комендантского часа. Это верно.

Но ряд требований ГКЧП все же был реализован. В нарушение Закона о печати, статусе местных и российских депутатов последние были лишены возможности публичных выступлений в средствах массовой информации. Мое предложение о предоставлении такого права хотя бы Депутатскому клубу и группам было сходу отвергнуто президиумом и исполкомом и заблокировано аж до 23 августа, когда впервые увидела свет публикация сопредседателей Депутатского клуба «Провинциальная хроника государственного переворота».

Совершенно резонно задать нашим руководителям вопрос: почему Указы Президента России появились в «Алтайской правде» только 21 августа, хотя первый Указ был получен крайсоветом еще вечером 19 августа и о чем депутаты крайсовета были информированы далеко не сразу.

И почему зам. председателя Совета Ю. П. Ильиных вплоть до 27 августа расценивал телеграмму первого секретаря крайкома РКП, депутата В. А. Сафронова, данную им в горкомы и райкомы партии о поддержке путчистов на местах, всего лишь как досадную ошибку и политическую недальновидность? Зачитываю телеграмму.

«В связи с введением чрезвычайного положения примите меры участию членов бюро выборного партийного актива коммунистов проведении трудовых коллективах разъяснительной работы поддержку и содействие государственному комитету чрезвычайному положению СССР.

В практической деятельности строго руководствоваться Конституцией Союза ССР законами СССР о правовом режиме чрезвычайного положения. Пленум крайкома КП РСФСР переносится, сроки сообщим дополнительно – секретарь Алтайкрайкомпартии РСФСР Сафронов».

Почему промолчал председатель Совета Кулешов, когда на президиуме 20 августа в его присутствии председатель телерадиокомитета Петренко вопреки элементарной этике и уважению к депутатам, стремящимся донести людям правду о перевороте и Указе Президента России, охарактеризовал этих депутатов как телебанду, вторгшуюся в его собственную вотчину, хотя сам при этом не проявил ни капли гражданского мужества, прячась за спину ТАСС и подавляющего большинства президиума и исполкома. И еще много всевозможных «почему»…

Да потому, что, видимо, это и есть гражданская позиция руководства нашего Совета, определенной части его президиума, пришедших в Совет из партийных структур, некоторых членов исполкома, продолжающих в любой, даже в критической ситуации, действовать исключительно по указаниям сверху.

Если это действительно позиция руководителей, не знающих, куда преклонить свою голову даже во время государственного переворота, то можно ли им и дальше оставаться лидерами Совета народных депутатов?

Неужели же мы так и не вытравим из себя постоянный зуд власть имущих цензоров, дозирующих правду людям, избравшим нас своими представителями в Советах? Неужели в угоду сидящим в нас «измам» будем считать наших избирателей толпой, способной только к деструктивным действиям, и только потом, посмертно, удостаивать их высшими наградами Родины?

У нас нет такого права и быть не может, даже если этого потребует ГКЧП или любой другой комитет «национального погребения». В те три трагических дня наша Россия остро нуждалась в поддержке всего народа, ибо гнусная ложь комитета ЧП о всенародном ликовании от его обещаний и деяний, передаваемая по всей стране и за рубежом, уже начала своё разлагающее действие в умах, отдельных групп населения, на что и рассчитывала хунта.

И пока наши формальные лидеры Совета, некоторые члены президиума и исполкома испытывали муки творчества по редактированию политических формулировок в оценке ситуации и практически отстранились от конкретных дел консолидации депутатов и населения против заговорщиков, другие депутаты, уже неформально, обеспечивали практическое противостояние перевороту в поддержку правительства и народного Президента. Это депутаты краевого Совета: Сарычев, Колобова, Емешин, Марченко, Новичев, Цицилин и многие другие; депутаты России: Копылов, Райфикешт, Шуба; депутаты Союза: Овчинников, Марков. Настоящее гражданское мужество в практических делах проявили совсем еще молодые ребята Демократического движения Алтая, свою честную гражданскую позицию и готовность к решительным действиям – воины-афганцы.

Город Барнаул стал одним из десяти центров России, население которого так организованно и мощно выразило свой протест банде государственных преступников, их пособников, несмотря на угрожающие указы и постановления комитета. Это действительно стало известно в Верховном Совете РСФСР (как сообщил депутат республики Степанов). Но надо же видеть различие в делах формальных лидеров Совета и народа.

Все эти люди не считали и не считают себя героями. Не до того им было. Они просто встали, наконец, с коленей и сказали свое слово. Сказали его в адрес верховной власти, партийной элиты, зажиревшей от безделья в своих кабинетах, построенных на народные деньги, сказали и в адрес нашего краевого Совета, его лидеров и многих чиновников исполкома.

Какой же черствостью души надо обладать, чтобы не услышать и не принять его? Чтобы опять, когда уже все стало совершенно ясным, добрую треть дня перед самой сессией Совета, опять на заседании президиума и исполкома тратить на ублажение своих амбиций, оправдание своей несостоятельности руководства, обсасывания неприятных формулировок в негативных оценках собственной работы.

Отвергая проект решения сессии по первому вопросу, подготовленному депутатами, результаты назначенной вами же редакционной комиссии, не имея и сегодня своей объективной оценки, вы, уважаемые Алексей Антонович и Юрий Павлович, фактически продолжаете свои манипуляции с депутатами, проявляя явное неуважение к своим товарищам по работе и к своим избирателям.

Более 50 депутатов краевого Совета, почти все члены президиума, предложившие вам вчера сложить с себя полномочия по руководству Советом, не стремятся к разрушению власти. Она давно уже нуждается в коренном обновлении, чтобы не противостоять, а содействовать социальным и экономическим реформам нашего законного правительства, парламента и Президента. Нам нужны лидеры с ясной гражданской позицией, умеющие ориентироваться и брать на себя ответственность в сложных ситуациях, и что самое главное – в интересах людей.

Полубредовому состоянию нашего общества пришел конец. Эти необратимые изменения неизбежно приведут к смене лидеров. Вчера президиум Совета принял однозначное решение о своем самороспуске.

Теперь совершенно очевидно, что и членам исполкома следует освободиться от своих обязанностей руководства, и не столько за свою несостоятельную работу в дни переворота. Недостатки управления более глубоки и относятся к 1990 году и первой половине текущего.

Теперь слово за сессией. Нашего решения ждут наши избиратели.