Читать книгу Воспоминания главного конструктора Петра Александровича Тюрина - А. П. Тюрин - Страница 5

Мое детство началось в Воронеже, куда переехали мои родители. Два года младенчества в Брянском опытном лесничестве в моей памяти не отмечены. Первые впечатления, к сожалению, относятся к самым тяжелым голодным годам – двадцатым. Однажды мне дали выскрести дно чугуна из-под пшенной каши. Любовь к пшену и пшенной каше сохранилась по сие время, она по-прежнему остается одной из самых любимых.

Одним из ярких воспоминаний детства была зимняя поездка на Рождество в соседнее лесничество. Вечером за нами приехали на лошади, которая была запряжена в просторные сани. Мы погрузились всей семьей на подостланное сено поверх соломы, сверху накрылись полостью, отороченной мехом, и в таком теплом погружении поехали по заснеженному лесу в ясную морозную ночь. Темное небо с яркими звездами создавали какую-то сказочную картину отрешенности, а скрип полозьев и слегка слетающие хлопья снега с веток деревьев возвращали к действительности.

Вот мы в деревянном доме лесничего, хорошо нагретого печами, с запахом хвои большой елки, украшенной большими фигурками, искусно вырезанными из моркови, свеклы, фантиками от конфет и яблоками.

Большое впечатление от зимней дороги и от тепла в доме буквально усыпили меня, и я в гостях заснул, испытав блаженство покоя и комфорта. Многие мероприятия, в которых приходилось участвовать или лично организовывать, не оставили такого сильного воздействия, как сказочный зимний лес и тепло уютного дома. Иной раз подумаешь как немного нужно для человеческого счастья.

Путешествуя с отцом по воронежским лесам, мы останавливались на лесных кордонах у лесников, которых отец знал лично. Он использовал эти поездки для наблюдений за развитием лесных пробных площадей и новых посадок. Одну из таких поездок в Левобережную лесную дачу – учебную базу лесного факультета, отец предпринял вместе со мной и моим братом Владимиром. Нам в то время было соответственно одиннадцать и тринадцать лет.

Чтобы попасть на левый берег реки Воронеж, пришлось ехать через город и потом по Чернявскому мосту, по дамбе, через пригород Придача и далее по дороге вдоль берега на север мимо села Отрожка к станции Сомово. Этот участок пути был не самым привлекательным: он был безлесным и утомительным при летнем солнце. В районе станции Сомово были посадки сосны по песчаным откосам вплоть до реки Усманки. На берегу реки находился кордон лесника Жеженки. Здесь уже начинался лес. Деревянный дом лесника и надворные постройки были добротны. Во всем чувствовалась рука хозяина, заботливого и старательного. Семья лесника (хозяин, хозяйка и один из сыновей) вела натуральное хозяйство. Корова давала прекрасное молоко, вобравшее в себя всю прелесть лесных трав. Была и другая живность.

Пока отец осматривал посадки, мы с сыном лесника сбегали на речку и притащили огромных золотистых линей, попавших в плетеные вентери. Рыбины были зажарены в сметане и попали на обед.

К вечеру мы добрались до учебной лесной дачи и расположились в деревянном доме, в котором помещалась коммуна из студентов и преподавателей, проходивших и проводивших учебную практику. Среди студентов в то время были И. М. Науменко, П. Н. Ушатин и другие будущие сподвижники отца и организаторы лесного хозяйства страны – видные ученые лесного дела.

Вспоминаю слова отца о желании иметь теплый собственный дом. Отец всю жизнь прожил в холодных казенных домах и квартирах и так не смог осуществить свое желание. Он часто произносил слова А. П. Чехова: «Денно и нощно думаю о хуторе». В шестидесятых годах в стране появились садоводческие хозяйства, и отец всячески способствовал, чтобы его сыновья обзавелись садовыми участками и были ближе к земле. Мой средний брат Владимир и я приобрели садовые участки, на которых выращиваем овощи, фрукты и цветы. Как эстафету передал он свою мечту нам, живущим в городах. Правда, уютных добротных домов мы в этих садах не имеем.

Эту любовь к природе, к родной земле я передаю дальше – сыну и внукам.