Читать книгу Прогулка за газировкой - А. Скляр - Страница 3

III

Огромный черный паровоз с гигантскими стальными колесами изрыгает клубы густого черного дыма, посвистывает, белые буквы «CDF» светятся на двери кабины машиниста, видно, что краска свежая. На перроне неожиданно людно, стюарды снуют с телегами, пассажиры самых разных возрастов медленно заполняют вагоны железнодорожного состава. Такси лихо подъезжает на стоянку, отсюда идти метров пятьдесят, не больше. К машине мигом подбегает стюард, услужливо открывает дверь. Леон благодарит водителя за скорость и прощается, оставляя щедрые чаевые. Стюард, наконец дождавшийся появления пассажира, тянется к чемодану, но получает отпор.

– Нет, достаньте пожалуйста кофр из багажника, с чемоданом я сам справлюсь, он не тяжелый, спасибо.

Молодой парень, лет пятнадцати, а то и меньше, ловко достает из широкого пространства большую кожаную сумку. Кажется, что она размером с него самого, но вещей внутри не так много, потому кофр легко размещается на тележке.

– Мсье, какой у вас вагон?

– Секунду!

Леон достает из внутреннего кармана пиджака сложенный пополам документ.

– Вот, взгляните пожалуйста, я не очень разбираюсь.

– О, вагон первого класса, вам несказанно повезло! Пройдемте, мсье, я знаю, где он.

Уворачиваясь от бегающих пассажиров и зевак, Леон в сопровождении ловкого стюарда продвигается вдоль перрона к началу состава. Воздух наполнен запахом дыма и тревожной радостью, так всегда бывает на вокзалах перед далеким путешествием. В отличие от города, здесь очень светло, легко угадываются все наименования, цифры, лица людей. Состав из тринадцати вагонов следует из Марселя в Париж с остановками во всех крупных городах, что располагаются по пути.

– Сюда пожалуйста, мсье, за мной, не отставайте.

Парень держит быстрый темп, от скорости зависит его заработок. Мужчине приходится перейти на трусцу, чтобы не потерять стюарда из виду. Наконец, они на месте. Усатый проводник добродушно приветствует пассажира.

– Доброй ночи, мсье. Позвольте я взгляну на ваши документы?

– Доброй ночи, конечно.

Леон подает усачу билет и паспорт, тот внимательно вчитывается, сравнивает, а потом с прищуром смотрит собеседнику в лицо.

– Мсье Руэ, извините мне мое любопытство, вы случайно не работали в трибунале в Париже в сорок третьем году?

Леон насторожился, его лицо стало серьезным. Со стороны подобный вопрос мог показаться нетактичным, но наш герой не обратил на это внимания. После секундного пристального взгляда в глаза работника железнодорожной службы, он вернул мягкие черты своего облика.

– Нет, вы, наверное, ошиблись.

– Ну-с, прошу прощения, обознался. Добро пожаловать на наш экспресс, проходите в салон и займите место, согласно вашему билету.

Поблагодарив проводника, Леон дал указание парню – стюарду занести кофр в салон. Через минуту, тот вышел на перрон довольный, отличные чаевые позволят ему на сегодня закончить и пойти домой отдыхать. Богатое убранство купе поражает воображение. Невероятно, как это удалось сохранить за годы войны. Были случаи, когда немцы вывозили железнодорожный транспорт с территории оккупированной Франции. Один известный вагон даже был доставлен прямиком в Берлин.

Салон пустой, немногие пассажиры могут позволить себе проезд в подобных условиях, ибо сумма в полторы тысячи франков у многих жителей страны являлась месячным жалованием. Леон приземлился на роскошном мягком диване, податливо изогнувшемся под его весом. Мужчина за свою жизнь успел повидать многое, но в подобных апартаментах оказался впервые. Мадам Буллер постаралась, ей действительно удалось удивить мсье Руэ. Дерево драгоценных пород обрамляло все стены, покрывало пол и потолок, половина одноместного купе была отведена под багаж – тут красовался массивный резной шкаф из черного эбенового дерева. Одни створки этого великана весят килограмм по пятьдесят! Во второй половине удобно расположились диван, откуда Леон осматривал свои временные владения, и широкая, вероятно потрясающей мягкости, кровать с балдахином. Все из ценных африканских пород. Витиеватые рисунки на жаккарде придают облику благородства. Увесистые хрустальные канделябры наполняют купе теплым неярким светом. Венцом убранства являются картины на стенах, вышедшие из-под пера именитых художников несколько столетий назад. Леон не взялся проверять их подлинность, в купе он чувствует себя не удобно, словно экспонат на выставке.

Снаружи за окном – суета. Нескончаемые потоки людей, чемоданов и саквояжей. Наш герой невольно вспоминает картину из прошлого, как несколько лет назад он провожал состав с солдатами, отправляющимся на фронт. Сердце защемило, ему стало тесно в этой роскошной палате, появилось непреодолимое желание выбежать наружу, или, хотя бы, сменить купе на что-то попроще. Прихватив с собой чемодан, Леон выскочил в безлюдный проход. Быстрыми шагами он направился к выходу, где прохлаждался без дела усатый проводник. Но в этот момент паровоз издал истошный свист, а затем громкий гудок. Из тамбура послышались крики, сквозь стеклянную дверь Леон увидел усача, тот закрывал входные двери. Пол под ногами дернулся, перрон за окном поплыл, оставляя позади бесконечные фонарные столбы.

– А, мсье Руэ! Что-то забыли? Поезд отправляется.

– Нет, не забыл, просто подумал, что успею глотнуть воздуха.

– Ну, теперь, к сожалению, сможете подышать только в Витроле, правда там поезд задержится всего на две минуты. Длительная стоянка будет в Авиньоне, но, насколько я помню – это как раз пункт вашего прибытия, не так ли?

– У вас отличная память. Ничего страшного. Скажите, мсье?

– Ганс! Мсье Ганс! И пусть вас не пугает моя немецкая фамилия, моя мама француженка, мадам Форте, а отца я не знаю. Фамилия же досталась мне от деда, он по долгу службы в купеческой гильдии частенько бывал в Германии, правда было это еще в прошлом столетии.

Великое желание проводника пообщаться вызывает улыбку на лице Леона, он понимает, что этому честному работяге одиноко среди изысканной мебели, но без людей.

– Мсье Ганс, в нашем поезде есть ресторан?

Почему-то эта идея показалась Леону подходящей для укрытия, где он смог-бы переждать всю поездку, ибо в музее отдыхать ему не хотелось.

– О, я очень сожалею, мсье Руэ, но в наш состав вагон-ресторан не включили, слишком мало пассажиров первого класса, а точнее он всего один – это вы. Остальные же вряд ли будут им пользоваться. Руководство компании сочло это экономически нецелесообразным. Однако, не беспокойтесь, в ваш билет включен потрясающий завтрак от лучших шеф-поваров Франции!

– Ну что вы, меня беспокоит совсем не еда!

– А что же тогда?

– Мсье Ганс, мне кажется, наш разговор в проходе слегка затянулся, скажите, а где находится ваше купе?

Лицо проводника вытянулось, брови дугами обрамили блестящие глаза.

– Мое купе? Оно находится там, возле противоположного входа, но, если вам что-то понадобится, вы можете позвонить в звонок, что находится в вашем купе, и я быстро приду!

– Вы очень любезны, но я хотел бы взглянуть, если это возможно, именно на ваше купе.

На лице мсье Ганса появилось сомнение, он стал нервно закусывать губу, из-за чего его длинные усы смешно шевелятся. За годы, что он работает на железной дороге, требовательные пассажиры просили разное: предоставить изысканные блюда, дорогой парфюм, одежду, сигары и прочее. Но никто из них не интересовался его бытом во время поездки. Такая просьба явно льстила этому немолодому мужчине, но, согласно внутренним правилам компании, пассажиры первого класса не должны были видеть рабочих моментов.

– Мсье Руэ, моя обитель весьма скромная, боюсь вам не захочется на это смотреть.

– Да бросьте, вы сами видели, что в моем купе? Там просто невозможно находиться, все это вычурное убранство, оно давит своим пафосом. И ко всему прочему, на моем билете указано, что проводник выполнит любое мое пожелание в кратчайшие сроки, а я желаю посетить купе проводника.

Когда речь заходит о профессиональном долге, тут проводнику Гансу нет равных. Он действительно очень ответственно подходит к своей работе, до сегодняшнего дня еще ни один пассажир не смог пожаловаться, что Ганс не удовлетворил его просьбу. Леон понимает, что нужно сделать, чтобы человек исполнил его просьбу.

– Хорошо, если такова ваша воля, то я вынужден подчиниться. Пожалуйста, пройдемте за мной.

Мужчина ловко обогнул Леона и направился вдоль узкого коридора в противоположный конец вагона, последний двинулся следом. Пройдя шесть широких дверей пассажирских купе, они наконец остановились у седьмой – узкой. На двери висит тусклая медная табличка с именем проводника – «Ж. Ганс». Небольшим ключиком усач отпирает замок, вуаля, взору нашего героя открывается небольшое пространство, где работник организовывает свой быт во время путешествия. Вдоль стены установлена небольшая кровать, материалы отделки весьма простые, под потолком висит фонарь, обдающий ярким светом помещение. Небольшой столик по центру и крохотная тумбочка – вот и все убранство. Вещи сложены на верхней полке.

– О, у вас тут весьма уютно, позволите?

Не дожидаясь ответа, Леон прошел вовнутрь вперед хозяина, поставив чемодан возле стола, он сел на него сверху. Ганс стоит в проходе, хлопает глазами, не понимает, как реагировать на такое поведение.

– Мсье Ганс, ну что вы там встали, заходите!

Проводник снял фуражку и уселся на кровать. Вагон монотонно раскачивался, внутри отчетливо слышался стук колес. Ганс осторожно смотрит на пассажира, тот улыбается. От прошлой болтливости нет и следа.

– Скажите, помимо обслуживания пассажиров у вас еще много работы во время движения поезда?

Мсье Ганс немного прибодрился, рабочие вопросы помогают прийти в себя.

– Ну, вообще моя главная задача – это обеспечение жизнедеятельности и безопасности в нашем вагоне. Я слежу, чтобы тут было тепло, чисто, чтобы все и везде работало исправно, горел свет. Вы знаете, мсье Руэ, это огромное заблуждение, что проводник только и прислуживает. Да, пассажиры первого класса – народ весьма требовательный, но это лишь толика моих обязанностей.

– Выходит, вы здесь отвечаете за все?

– Практически да, даже если кому-то станет плохо, то у меня тут набор первой медицинской помощи.

Проводник вытянул из-под кровати пыльный саквояж, открыв который, показал Леону набор различных пузырьков, таблеток и перевязочных бинтов. Эта информация для мсье Руэ оказалась в новинку, он искренне поразился.

– Вы и за медика тут?

– Ну а как-же! Поезд идет небыстро, пока доедем до станции, чтобы снять больного. Вот и приходится.

Усатый мужчина развел руками.

– Но я не жалуюсь, работа непростая, но интересная. И самое главное – хорошо оплачиваемая.

При этих словах Ганс нагнулся вперед, ко столу. Сложив руки под головой, он задумчиво посмотрел в окно. Из-за темноты ничего не было видно, только отражение купе искаженно зеркалило лица мужчин.

– Мсье Руэ, а вы чем занимаетесь? Не поймите меня неправильно, просто вы непохоже на обычных пассажиров, которых мне доводилось обслуживать ранее. Билет в данный вагон стоит недешево.5

– Вы абсолютно правы, такой билет мне не по карману. Мне его подарили.

– Это весьма щедрый подарок несмотря на то, что едите вы не до самого конца.

– Соглашусь с вами, но мне, честно признаться, он не совсем по душе. Люблю что-то попроще.

Леон обвел взглядом тесное пространство.

– Я фокусник. Чародей, если вам будет угодно!

Проводник с недоверием посмотрел на собеседника. Откинувшись к спинке своей узкой койки, он расстегнул несколько верхних пуговиц. В его глазах появился блеск.

– Фокусник? Неужели в наше время этим можно зарабатывать на жизнь?

– Ну, как вам сказать. Во все времена людям нужны две вещи: хлеб и зрелища. С хлебом я помочь не смогу, а вот зрелище предоставить – это пожалуйста.

С этими словами Леон достал из кармана пиджака блестящую монетку и, взяв ее двумя пальцами руки, поднес ближе к мсье Гансу.

– Давайте с вами сыграем? Вот обычный полтинник, у него две стороны. Спорим, я выкину десять раз из десяти орла?

Проводник нагнулся вперед.

– А на что спорим? Только сразу скажу, лишних денег у меня нет.

Леон спрятал монету в кулак.

– Ну что вы, в такое время спорить на деньги. Я всегда мечтал посвистеть в гудок паровоза. Сможете устроить?

Ганс задумчиво потирает шею.

– А если у вас не получится?

Леон широко улыбнулся, обнажив белые ровные зубы. Выпрямившись на чемодане, он ответил.

– Ну если, вдруг, не получится, то я заплачу вам сто франков. Идет?

Лицо проводника налилось краской. Забыв про все нормы приличия и рабочие инструкции он дает согласие. Ловким движением руки, с щелчком монета подлетает в воздух. Как зачарованный, Ганс внимательно следит за каждым ее вращением. Хлоп, монета оказывается в ладони, перевернув на тыльную сторону второй руки игроки обнаруживают изображение головы с венком.

– Один!

Операция повторяется, снова взору смотрящих открывается голова. Напряжение нарастает, мсье Ганс нервно ерзает на кровати, шевелит усами. Вот и последний раз. Прикрыв монету ладонью, Леон улыбается, смотрит на собеседника, тот не отводит взгляда от руки. Возможно, он чувствует какой-то подвох, но не может понять, где же его одурачили. Проводник считает себя человеком внимательным, потому не верит, что блондину удалось как-то смухлевать с монеткой.

– Ну что, вы готовы?

Мсье ганс молча кивает. Рука убрана, монета лежит орлом кверху., что вызывает неподдельную радость у Леона.

– Я столько лет тренировался, вы просто не поверите! И вуаля!

Монета на секунду пропадает в сжатой ладони фокусника, после чего, тот подкидывает ее вверх, однако ловит теперь проводник. Он внимательно осматривает монетку – самый обычный полтинник. Приходится взять на веру рассказ об особенной технике подбрасывания. Довольный победитель убирает свой реквизит в карман.

– Когда мы сможем попасть к машинисту?

Мсье Ганс явно не ожидал, что придется исполнять свою часть спора, ведь теория вероятности гласит, что такой результат практически невозможен. Глубоко вздохнув, от снова откинулся назад.

– Ловко вы это, я договорюсь с машинистом на станции. Кстати, а сколько времени?

Проводник взглянул на часы. С момента отъезда поезда от вокзала Марселя прошло чуть больше получаса.

– Скоро мы остановимся в Витроле. Вы вроде хотели подышать воздухом? Мне бы, честно говоря, тоже не помешало выйти наружу, тут очень жарко.

Поезд начинает замедляться, в кромешной тьме появляются огоньки, пока еще редкие. Спустя непродолжительное время состав остановился напротив старого здания вокзала города Витроль. Народа тут существенно меньше, чем в Марселе. Вернее сказать, его практически нет. Только пара человек с багажом быстро подбегает к дверям одного из последних вагонов. Наш герой, в сопровождении проводника, спускается по железным ступенькам, под ногами шуршит крупный щебень. Размер перрона не позволяет всему составу находиться напротив асфальтированного участка. Ночной свежий воздух обдувает их лица, на звездном небе точками раскиданы яркие огоньки, мягкий лунный свет позволяет разглядеть очертания стальной громадины. В кабине светло, там кипит жизнь.

– Мсье Руэ, вы не выпускаете из рук чемодан, там что-то важное?

– В нем инструменты для моих выступлений. Сами понимаете, все секреты фокусов тут, они не должны попасть в чужие руки.

Леон приподнял чемодан и немного потряс.

– У вас в купе есть надежный сейф, вы можете хранить багаж в нем. Да и в вагоне нас двое.

– Спасибо, но мне спокойнее, когда он со мной.

– Ну, как пожелаете, нам пора возвращаться, поезд сейчас тронется.

Легким прыжком, словно лесная лань, Леон запрыгнул в тамбур вагона, мсье Ганс встал на ступеньках и выставил вперед желтый свернутый флажок. Небольшой толчок, сопровождающийся железным грохотом, махина понемногу начинает набирать скорость. Густой черный дым шлейфом тянется по темному небу.

Проверив огонь в печи, компания вернулась в купе проводника.

– Мсье Руэ, раз уж вы решили не отдыхать, может вы хотите кофе или чай?

– Я бы не отказался от чашки черного чая, если возможно, с молоком.

– Да, конечно, для пассажиров первого класса все, что угодно.

Усатый мужчина удалился на мгновение, оставив Леона сидеть на чемодане. Через мгновение он вернулся со стулом, с грохотом поставил его на пол (вся мебель из дорогого дерева весьма тяжелая).

– Мсье Руэ, извиняюсь, что не сделал это раньше, присаживайтесь, пожалуйста! Так будет удобнее.

Пододвинув стул ко столу, Ганс снова скрылся за дверью. Вскоре послышался звон, в купе проводник зашел с золотистым подносом, на котором необычайной красоты находился чайный сервиз. Поставив ношу на стол, мужчина снял сюртук и фуражку, закатал рукава рубашки. Леон последовал его примеру, пиджак висит на спинке стула, в вагоне действительно очень жарко несмотря на то, что ночью температура все еще низкая.

Наслаждаясь ароматным напитком, сдувая легкую струйку пара, чтобы как-то его охладить, Ганс пытается разузнать побольше о своем необычном пассажире. Разговорчивость вернулась к этому добряку.

– Мсье Руэ.

– Зовите меня Леон.

– Хорошо, Леон, скажите, а какие фокусы вы могли бы показать? Я, на самом деле, большой любитель всякого рода магии. В детстве тоже пробовал делать фокус с исчезновением монетки, но ловкости рук не хватает.

Леон с удовольствием подыграл своему собеседнику.

– Вы про этот фокус?

Легким движением он достал еще одну монетку, продемонстрировал заказанные рукава и пустые руки. Взмах, монета исчезает, еще взмах, появляется в другой руке. С детским восторгом мсье Ганс наблюдает за происходящим, кажется, что если бы не его профессиональная муштра, то он бы захлопал в ладоши. Леон видит реакцию своего зрителя, что безусловно ему нравится. Закусывая чай кусочком белоснежного сахара, проводник просит показать что-то еще.

– Так, а чем вы здесь развлекаетесь, когда путешествие затягивается?

– Раньше на развлечения совсем не было время: Жан принеси то, унеси это, поменяй тут, почисти там. Сами понимаете, скучать не приходилось. А сейчас, вот.

Мсье Ганс достал из вещей с верхней полки и гордо положил на стол томик Уайльда и небольшую деревянную коробочку.

– О, да вы шахматист? Игра королей, отличная зарядка для ума. Похвально!

Проводник притупил взгляд, засмущался.

– Совсем немного, изучаю дебюты.

– И какой же ваш любимый?

– Ферзевый гамбит.

Ответ удивил Леона, что отразилось на его лице.

– Не самый простой дебют, надо сказать.

– Да, а разрядить мозги можно с помощью этого!

Из тумбочки мужчина достает стопку игральных карт – распространенное развлечение среди работяг по всей стране, если не в мире. С ловкостью трактирного шулера он перетасовывает колоду и небрежно кладет на стол рядом с книгой. Увидев карты, Леон улыбнулся. В усаче он никак не разглядел интеллектуала – шахматиста. Взяв в руки колоду, он стал со знанием дела перебирать карты, периодически вытаскивая тузы.

– А вы с картами можете? Я слышал, что с ними тоже делают всякие фокусы?

За окном пролетают небольшие деревеньки, одинокими огоньками обозначающие себя в темноте, поезд продолжает свой неустанный бег. В пустом вагоне двое мужчин коротают время за карточными фокусами.

– Не может быть! Как вы это делаете? Она же была у меня в кармане! Мсье Руэ – вы воистину волшебник!

Леон не скрывает самодовольства, реакция зрителя ему приятна, хоть и является малозначимой. Ганс совсем позабыл о своих должностных обязанностях, сидит, как ребенок смеется, хлопает в ладоши. Представление доставляет ему неподдельную радость. На небольших станциях поезд замедляет свой ход, где-то останавливается на одну-две минуты, однако пассажиров в вагоне не прибывает, и компания продолжает свои развлечения. Леон совсем не против повеселить проводника, он плохо спит по ночам, тем более в поезде.

Примерно в четыре тридцать утра на управляющего жизнью в вагоне находит усталость, движение рук фокусника словно гипнотизирует, из-за чего клонит в сон. Прислонившись головой к стенке, мсье Ганс принялся мирно посапывать, впрочем, глубоко заснуть ему не удалось. Резкие толчки ознаменовали приближение поезда к очередной станции, проводник надел форму и достал какие-то бумаги. Внезапно выражение лица усача приняло опечаленный вид.

– Ну вот вы и приехали, мсье Руэ.

Леон задумчиво смотрит в окно, занялась заря. Это потрясающее время суток завораживает, над землей стелется плотная пелена тумана, скрывая от глаз все неровности ландшафта, на горизонте появляется солнце – еще совсем бледное. Прибытие в место назначение возвращает мужчину к цели своего путешествия.

– Мсье Руэ? Мсье Руээ? Вы в порядке?

– Да, в полном. Вы говорите, что мы приехали?

– Именно, согласно расписанию, через несколько минут мы прибываем в Авиньон.

Леон странно улыбается, проводнику же не до радости, весь дальнейший путь ему предстоит провести в полном одиночестве в пустом вагоне среди роскоши, которая для него не доступна.

– Это хорошо! Мсье Ганс, а вы помните про наш уговор?

Лицо мужчины налилось красной краской, огромные усы смешно забегали. Явно просьба Леона является для него неприятной или трудновыполнимой. Хотя, казалось бы, все, что нужно сделать, – попросить коллегу о небольшом одолжении. Немного переминавшись с ноги на ногу, проводник выдавил.

– Да, я помню. Надо собираться, вам нужна какая-то помощь?

– Вы смогли бы помочь мне с кофром, он такой огромный, боюсь, что я с ним не справлюсь.

Не обращая внимания на очевидную манипуляцию, усач с удовольствием принимает на себя роль носильщика. В конце концов за представление нужно платить. Через минуту оба мужчины стоят в тамбуре, входная дверь открыта, но поезд все еще медленно движется. Прохладный утренний воздух наполнил небольшое помещение, свежий ветерок обдувает лицо блондина. Оба делают несколько глубоких вдохов, из-за чего голова начинает немного кружиться. Наконец состав останавливается, сиплый звук паровозного гудка дает команду проводникам спускать ступени на перрон. Мсье Ганс осторожно спускает кофр на твердое покрытие, Леон следует за ним, перескакивая через ступеньку. Оказавшись на перроне, он довольно потягивается, словно кот.

– Какое замечательное утро!

По лицу Ганса этого не скажешь. Закончив свои обязанности в тамбуре он просит подождать, сам направляется к паровозу неуверенной походкой. К Леону тем временем подходит работник багажной службы. Людей возле поезда много, большая часть – зеваки или продавцы, предлагающие пассажирам всевозможные яства и безделушки.

– Сэр, вам помочь с чемоданом?

– Благодарю, но нет, мне еще рано!

Не поняв, что улыбающийся блондин имел ввиду, долговязый стюард немного постоял рядом, а затем медленно побрел вдоль вагонов в конец состава. Тем временем вернулся Ганс, лицо его было бледным – очевидно разговор состоялся неприятный.

– Мсье Руэ, Жан Ганс держит свое слово, вас ожидает машинист.

Он махнул рукой в направлении паровоза, с палубы которого на мужчин смотрел чумазый парень, лет двадцати. Увидев, что на него обратили внимание, он снял шляпу и сделал пригласительный жест в кабину. Рядом с махиной ходит еще один парень, только более грязный, как догадался Леон – кочегар.

– Мсье Ганс, у меня к вам просьба. Очень ответственная.

Проводник сделал испуганное лицо, какая еще безумная просьба может прийти в голову этому чудаку? Но, оставив подождать проводника у кофра и вручив ему на сохранение чемодан, Леон радостно помчался к локомотиву. Не обращая внимания на грязь, он весьма ловко ухватился за поручни, мгновение, и он уже стоит рядом с парнем, машет руками Гансу, улыбается.

– Доброе утро!

– Доброе, значит вы хотели погудеть?

Мужчина радостно кивает головой.

– Да, с самого детства. Это, можно сказать, моя мечта!

Из-за работы двигателя приходится говорить очень громко, чуть-ли не кричать.

– Значит, вам повезло, мечта сегодня сбудется!

Парень прошел в кабину и пригласил гостя следом. Внутри – интересно. Всевозможные рычаги торчат со всех сторон, трубки и шланги извиваются, словно змеи, циферблаты пестрят разными цифрами. От печи веет сильным жаром, да так, что Леон сначала и не может подойти – горячо! Машинист же спокойно обходит свои владения, что-то подкручивает, проверяет стрелки. Как сладкоежка в кондитерской лавке, наш герой все осматривает, трогает, нюхает.