Читать книгу Дети погибшей звезды - А. В. Хайретдинов - Страница 3

Мобильный телефон трезвонил уже пятнадцать минут. Высунув руку из-под одеяла, я нащупал его рукой. Звонил Призрак.

– Чёрт возьми, Пол, сколько можно тебе звонить? Ты задолбал! У нас зачёт по базам данных через час. Бери свою жопу в руки и бегом сюда!

– Я проспал…

– Да ты по жизни всё проспал! Давай: ноги в штаны и бегом на автобус.

Призрак ненавидел мою привычку просыпать. Он всегда на ногах с самого утра и для него не проблема проснуться рано. Хорошо, что он позвонил мне. Иначе пришлось бы тащиться на пересдачу или опять помогать делать ремонт в кабинете ради тройки. Вообще-то учился я хорошо, но были предметы, которые не входили в круг моих интересов. Вообще. Базы данных SQL как раз был одним из таких предметов. C огромным трудом, оторвав голову от подушки, я встал с кровати, натянул на себя первые попавшиеся шмотки, почистил зубы, взял сумку и выбежал из дома. В глаза ударил яркий солнечный майский день. На пары ехать не хотелось.

Автобус, как ни странно, приехал сразу. Специально. Чтобы я ехал. И, если на мосту не будет пробок, я буду даже на двадцать минут раньше. Усевшись на заднем сидении, я включил музыку на старом МР3 плеере, одел наушники и прислонился к стеклу. За окном проносились девятиэтажные недостроенные блоки и залив, на котором Окурок однажды нашёл огромную пиявку и орал, как ненормальный. Она и правда была огромной! Такой, что могла бы сожрать маленького кота. Правда! Весна в моём городе – это прекрасное зрелище. В это время начинают цвести каштаны и их лепестки осыпаются, как лепестки сакуры. Появляется какое-то необъяснимое чувство восторга от приближающегося лета и желание жить. Всё-таки наш город не зря называют самым зелёным городом Европы. Я никогда не хочу отсюда уезжать.

Главной причиной моих опозданий на занятия была вовсе не моя безалаберность и ночные посиделки за компом. На Московском мосту часто бывают страшные пробки из-за дорожно-транспортных происшествий. Часто приходилось по сорок минут куковать, сидя в автобусе и ждать, пока очередные горе-водители решат, кто и кого протаранил. Но в этот раз обошлось без приключений. Я проехал мост, вышел из автобуса и лениво поплёлся в сторону колледжа, где под колонной с верхушкой, украшенной кораблём, на которую в выпускной вечер постоянно пытаются залезть пьяные студенты, меня уже ждал Призрак.

– Наша принцесса изволила явиться вовремя, поразительно! – закричал он, изображая искренне удивление.

– И тебе привет Приз, спасибо что разбудил.

– Если хочешь, чтобы я и дальше подрабатывал твоим будильником, придётся раскошелиться на пивас.

– Ладно, сегодня заслужил. Курсач взял?

– Конечно. А ты свой добил уже?

– Обижаешь. Всё схвачено. Надеюсь, нас не заставят опять его переделывать.

– Твои слова да преподу в уши. Погнали.

У каждого есть свои скелеты в шкафу. И есть определённые события в прошлом, которые лучше не вспоминать. Призрак в этом смысле не исключение. Большую часть времени он пребывает в депрессии. И пару раз всерьёз хотел покончить с собой. О чём знаю только я. С другими он часто смеётся, отпускает свои черные шуточки и в такие моменты его настроение даже дотягивает до уровня «душа компании». Когда-то давно его перевели в новую школу, где учились одни потенциальные уголовники – малолетки, насмотревшиеся фильмов типа «Green street hooligans» и «Romper Stomper», и считающие себя хулиганами, скинхедами и злыми футбольными фанатами. В первый же день его избили просто за то, что он новенький. Драки продолжались все три года, пока он там учился. Родители говорили, что он сам во всём виноват, преподаватели на всё закрывали глаза, и Призраку приходилось все время выживать без какой-либо помощи в окружении волков. Пока он сам не стал волком. Но не в их стае. И не в другой. Волк-одиночка. Это превращение произошло в один «прекрасный» день, когда он чуть не развалил одному придурку голову шваброй за очередную попытку поиздеваться. После этого приятели ублюдка подкараулили Призрака, избили под лестницей и сломали ему руку. В конце концов родители поняли, что происходящее в школе их сына давно вышло за рамки обычного школьного конфликта и перевели Приза в прежнюю школу. Но проблемы с психикой остались навсегда. Никто до конца не знает, что на уме у этого парня и, наверное, так даже лучше. Но я смело могу назвать его своим лучшим другом.

– Слушай, а ты звонил Вспышке? Во сколько мы встречаемся?

– Пока не знаю. У неё дела какие-то сегодня. Сказала, что наберёт нас позже.

Мы зашли в холл колледжа и подошли к автомату с кофе. Я взял эспрессо, чтобы не вырубиться на паре.

– Знаешь, я давно хотел спросить тебя по поводу ваших неудачных отношений со Вспышкой. Ты всё ещё злишься?

Призрак ничего не ответил. Отхлебнув кофе, я попытался увидеть на его лице хоть какую-то эмоциональную реакцию на мои слова, но у меня, в который раз, ничего не вышло. Когда мы подходили к лестнице, он взял меня за рукав.

– Ты действительно хочешь знать всё ли со мной в порядке? – спросил он негромко.

– Приз, мы уже достаточно долго знакомы, я за тебя переживаю.

– Всё окей, правда. Я не злюсь, но мне противно, когда люди играют чужими чувствами, как кеглями, а потом делают вид, как будто ничего не произошло, понимаешь? Она же сама сказала, что хочет быть со мной.

Мы поднялись на второй этаж, подошли к кабинету и он продолжил:

– Через неделю наших отношений она выбросила меня, как мусорный пакет. И я чувствую себя именно так.

– Прости, я не хотел сыпать тебе соль на рану.

Мне стало неловко, и я пожалел, что пристал к нему с расспросами. Нужно было дать ему время забыть, если он вообще сможет когда-нибудь это сделать.

– Ничего. Ты спросил, я ответил.

Мы прошли к своей парте. Призрак, как обычно, сел спиной к стенке и начал доставать скетчи с рисунками, а я решил сменить тему.

– Рыжий с Окурком выйдут сегодня?

– Вроде да, но эти два задрота по любому играют в «Рек», и надо будет их вытянуть. Так что, когда найдёмся со Вспышкой, зайдём за ними все вместе.

– Хорошо, значит у нас ещё вагон времени.

Наша группа отличалась особым умом и сообразительностью. Поэтому зачёт по базам данных мы получили только за то, что присутствовали на занятиях. Этот предмет был второй парой, поэтому с присутствием у меня не было особых проблем: всего три пропуска, один из которых из-за простуды. Вообще-то мы учились на программистов, но нам в сетку занятий с первого до последнего курса набросали кучу ненужных предметов, таких как физика, допризывная подготовка, литература, химия, базы данных и работа в Microsoft Office. Зачем это будущим разработчикам программного обеспечения, никто из нас так и не понял.

Досидев оставшиеся пары и сдав курсовые работы, мы рванули рисовать на набережную. Идея «бомбить стены» пришла Призраку в голову после того, как он поиграл в компьютерную игру «Getting up». Вообще граффити – дело довольно опасное. Есть легальные места, где можно рисовать, но никогда не знаешь, как отреагируют на твоё творчество случайные прохожие. А есть нелегальные, где может произойти всё, что угодно. Кроме того, практически все, кто рисуют, собираются в маленькие банды – crew. Дают им названия и воюют за территории, рисуя свои граффити поверх чужих. Для обычного человека тэги2 на стенах не имеют никакого смысла, но райтер3 может по ним прочитать, какая команда «держит» этот район, сколько человек в команде, а также может узнать своих знакомых по оставленным ими автографам. Однажды к нам пристал бомж и стал с интересом расспрашивать о нашей райтерской жизни. Внимательно выслушав наши разъяснения, бомж глубокомысленно произнёс: «Ну надо же! А я и не знал, что у вас, как у собак, всё поделено!». В каком-то смысле так и есть. Деньги на банки мы собирали всей командой, откладывая из тех, что дают родители, или подрабатывали по возможности. Когда-то мы прямо на привозе помыли машину, чтобы купить белую краску. А когда денег не было, приходилось воровать банки из магазинов с риском оказаться в мусарне4. Формально в нашей «AMN Crew» числились я, Призрак, бывший мой одноклассник Юра, Окурок и Блум. Но фактически чаще всего рисовали только мы с Призом, а остальные были на подхвате в случае разборок. Или просто тусили с нами, когда нечем было заняться.

Мы прошли вдоль камней, разбросанных возле берега, и старых проржавевших кораблей, которые отправлялись в плаванье вдоль Днепра только на свадьбы или выпускные. А в остальное время корабли стерег старый сторож, подкармливающий стаю дворовых собак, которые когда-то нас чуть не разорвали. На стенах набережной появилась пара новых работ, и я сфотографировал их для своей коллекции. Здесь были Dunb Crew с их вайлдами5, напоминающими дикие племенные рисунки, Corp, рисующий в стиле Bubble6, Red1, оставляющий трафаретом в качестве автографа лицо террориста. Но особенно мне нравился парень, который подписывался как Fate. Его граффити были просто сумасшедшие. Они напоминали рисунки Сальвадора Дали, если бы тот рисовал их баллончиками.

Найдя подходящее место, мы разложились, достали баллоны, надели кепы7, банданы на лицо, чтобы не дышать краской, и начали чертить на стене набросок названия нашей команды. Когда начинаешь рисовать, самое важное – сделать заливку, а потом, в последнюю очередь, обводку. Новички часто делают наоборот и тратят в два раза больше краски, делая набросок чёрным цветом, потом заливая его, и обводя рисунок заново.

– Полночь, сюда идут какие-то парни. По ходу у нас проблемы.

Когда один из нас выполнял свою часть рисунка, другой стоял на шухере. В этот раз дежурил Призрак, который, заметив троих парней вдалеке, сразу начал готовиться к худшему.

– Чёрт, я почти закончил. Вообще-то это нейтральная территория, так что драка вряд ли будет, если это не гопники какие-нибудь. Плюс их всего трое. Думаю, вряд ли полезут.

– Я не был бы так уверен. У них может быть нож или травмат, а я бабочку дома оставил. Юрку вон когда-то развели на сходке, а там людей до хера, и всем было наплевать.

Призрак разбил бутылку, и, сделав из неё «розочку», спрятал в карман, а осколки смёл ногой под камни. Когда я заканчивал делать аутлайн8 те трое как раз подходили к нам. Первый был низкий, со светлыми волосами, в синих джинсах, коричневой куртке и конверсах. На его плече висела сумка «Адидас». Этот парень сразу показался мне очень наглым. Второй напоминал Призрака. Комплекцией. Такой же худой, только без очков. И волосы не такие длинные. Он был в синей спортивной куртке, чёрных узкачах и слипонах в чёрно-белую клетку в стиле ска. В руке он держал скейт. Тот, который стоял справа от них, был старше и выше. По виду лет двадцать пять. В типичном троещинском9 спортивном прикиде, который Окурок точно бы оценил по достоинству. Этот тип держал руки в карманах и явно был настроен не очень дружелюбно.

– Чё, бомбите, пацаны? – спросил он, глядя на наш кусок.

Призрак злобно уставился на них из-под капюшона, сжимая «розочку» в кармане. Скорее всего, сейчас он выдаст нечто в стиле: «Нет, бл*ть, с парашютом прыгать пришли!». Поэтому я пошел на упреждение и взял инициативу на себя.

– Да первый раз на этой набережке рисуем, поэтому решили название нашей crew вальнуть.

– А я о них слышал, – сказал наглый, – кто из вас Ghost10?

– Ну, я Ghost, и чё?

– А то: на хера ты работу Jit-a на мосту возле залива забил? Он тебе вломить хочет теперь.

– Забил потому, что это дерьмо, а не работа. Если он рисовал её жопой, пусть не удивляется, что её забили. Там же метр на метр каких-то каракуль было. Я подумал, что судьба этого шедевра дегенеративного искусства никого особо волновать не будет, а место хорошее.

– Это была его первая работа, и он, мягко говоря, не в восторге от того, что её забили, – встрял скейтер.

– Это уже его дело. Пусть ищет нас дальше, если делать нечего.

Я решил сменить тему, чтобы хоть как-то разрядить обстановку:

– Ghost-а вы уже знаете, я Midnight11. А вы кто такие?

– Мой тэг – Ban, а это Shame, – сказал наглый, указывая на парня со скейтом.

– А ты кем будешь? – спросил Призрак у старшего парня.

– Неважно, – сказал он и продолжил:

– Как насчёт батла12 пацаны? Забатлишь с Баном, Ghost? Проигравший покупает пять банок «Монтаны». Рисовать будем здесь, на набережной. Без ограничений по времени и в любом стиле. Что скажешь?

– Звучит неплохо, – оживился Призрак, – А судить, кто будет?

– Судить будет проверенный чел. Не парься. Короче, дай свой номер, я тебе гудок пущу. Позже меня наберёшь и обо всём добазаримся. Подумай пока, краску найди, если решишь батлить.

Они ещё немного поговорили, обменялись с нами номерами телефонов и пошли дальше. Я принялся заканчивать обводку, а Призрак вынул «розочку» из кармана и бросил в воду.

– Ты, правда, согласишься с ним батлить, Приз?

– А почему нет? Рисую я отлично, уделаю их, и пять банок классной краски у нас в кармане. Даже не вспотеем.

– Да, но какие-то они мутные, и мне показалось, что чего-то не договаривают. Та шпала вообще отказался свой тег называть. Не хочется связываться с непроверенными людьми, да и судить будет непонятно кто. Они же хер знает, из какой crew. Да и работ их я до этого вообще нигде не видел.

– Нужно ещё подумать над этим. Но, как говорится: кто не рискует, тот не рисует «Монтаной», – ответил Призрак, настроенный на удивление оптимистично.

– Это да. Ладно, подумай. Я закончил. По-моему, неплохо вышло. Нужно сфоткать и на граффити-зону закинуть.

Работа, которую мы нарисовали, была в кислотных цветах. Зелёные буквы AMN с чёрным контуром были обведены ярко-фиолетовой краской, а по краям Призрак дорисовал пузыри. Через минут двадцать ему позвонила Вспышка. Мы договорились встретиться с ней на курилке возле дома в четыре часа и двинули к Московскому мосту на троллейбусную остановку.