Читать книгу Этнофункциональная парадигма в психологии. Теория развития и эмпирические исследования - А. В. Сухарев - Страница 2

С древнейших времен проблема смешения и расселения народов в кризисные периоды истории обладает непреходящей актуальностью. Один из первых исторических примеров здесь – образ Вавилонской башни, которая, будучи символическим «центром всех племен и в то же время знаком их равенства», одновременно являлась символом человеческой гордыни (Библейская энциклопедия, 1990, с. 103). Заметим, что в метафоре «Вавилонской башни» достаточно отчетливо просматриваются контуры ряда современных проектов глобализации, развязка же ситуации «вавилонского столпотворения», описанная в Библии, может служить одним из начальных пунктов анализа в русле этнофункционального подхода.

В настоящей работе проблема смешения народов, религий, культур рассматривается в психологическом аспекте и предполагает ответы на вопрос о том, как «этнокультурная мозаичность» (В. А. Тишков) современного человечества «преломляется» в личности и в умонастроении общества с учетом имеющихся результатов научных исследований в области антропологии, этнологии, психологии и других наук о человеке – при сохранении, по возможности, того нравственного смысла, который заложен в Библии, главным образом в Новом Завете.

Современный этап исторического развития, по мнению многих философов, ученых, а также деятелей литературы и искусства, характеризуется нарастанием страха перед надвигающейся экологической катастрофой, перенаселенностью планеты, эпидемиями неизлечимых болезней и пр. В силу этих и ряда других причин усиливаются чувства необъяснимой тревоги, неуверенности в завтрашнем дне, переживания бессмысленности существования. Нередко важные жизненные решения многими людьми принимаются под влиянием апокалипсических настроений, ожидания конца света или грядущих невзгод. Эти переживания связаны у большинства людей с осознанием общего падения нравов, которое наблюдается не только в сфере высших ценностей, но и в конфликтных взаимодействиях и раздорах между традиционными типами верований и внутри них, в активизации различных сект. И не только обычными людьми, но и философами, учеными, писателями эти процессы часто воспринимаются как всеобщий кризис, переломный момент истории.

Во всем разнообразии проявлений кризиса современной цивилизации необходимо выявить наиболее важные или смыслообразующие факторы, определяющие направление культурно-исторического развития в настоящий исторический момент, а также содержание и динамику его переживания человеком.

Обращает на себя внимание тот факт, что с конца 70-х годов xx в. в отечественных и зарубежных исследованиях отмечается возрастание роли этнических факторов в жизни как общества в целом, так и отдельного человека. Роль модели, объясняющей поведение личности и общества в различные исторические моменты, была показана Э. Эриксоном (1975). Для современной эпохи «болевой точкой» и, по нашему убеждению, одним из смыслообразующих факторов в поведении современного человека выступает этничность. Это понятие, на наш взгляд, является центральным концептом «теорий среднего уровня» Р. Мертона (Merton, 1968), к которым можно отнести все теории, построенные на этнофункциональной методологии. Такие теории позволяют связать частные и эмпирические факты и закономерности с философскими, богословскими, социологическими, психологическими концепциями высокого уровня абстрагирования. В связи со сказанным базовой наукой в нашей парадигме (см. Шихирев, 1998) является этнология. В современной науке этничность человека может характеризоваться тремя группами не абсолютных, но соотносительных (Бромлей, 1983) признаков: климато-географическими, расово-биологическими и культурно-психологическими. В аспекте развития (в этногенезе) Л. Н. Гумилев (1990) рассматривал этнические признаки как параметры; аналогично могут рассматриваться параметры онтогенеза человека и личности. В соответствии с этнической парадигмой, понимаемой как представление о приоритете этнических форм общности в жизни людей (Козлов, 1995, с. 95), эти признаки мы рассматриваем как элементы внутренней (психика, антропо-биологические характеристики человека), внешней (социокультурное и природное окружение) и «трансцендентной» (образы Бога и мира духов в целом) сферы человека, которую мы называем этносредой (понятие, по определению, более широкое, чем «этнос» или «культура»).

Не только культура, как это представлялось ранее (Бромлей, 1983), но все элементы этносреды в нашем подходе наделяются этнодифференцирующей и (или) этноинтегрирующей функцией. Любой элемент этносреды в связи с этим либо интегрирует, либо дифференцирует человека с тем или иным этносом или этнической системой. Применение понятия этнической функции к развитию и функционированию личности осуществляется в ходе реализации нового методологического подхода в психологии, который мы называем этнофункциональным. Важно подчеркнуть, что то или иное отношение к этносреде (или ее элементам), прежде всего образное содержание этих отношений (образная сфера личности – понятие А. А. Гостева, 2007) может играть существенную роль в психической адаптации человека.

Интегрирующее или дифференцирующее значение при этом может иметь, например, отношение к определенному типу питания, расово-антропологическим особенностям (предпочтение человеком тех или иных внешних антропотипических признаков при выборе брачной пары и пр.). Важнейшую системообразующую функцию в психической адаптации и развитии личности выполняет образное содержание ее отношений к ландшафтно-климатическим элементам этносреды и их трансцендентным прообразам (духам природных явлений и стихий). Если человек предпочитает для постоянного места жительства тропики, где нет зимы, то это отношение объединяет его с народами, проживающими в тропиках, и дифференцирует с народами, живущими, например, в Северной Европе. Если же, в частности, человек родился и проживает в Рязанской области, но не переносит зиму и хочет, «чтобы ее не было», то это отношение требует от него гораздо больших адаптационных усилий для ассимиляции его в систему отношений личности, чем отношение «я люблю зиму». Такие усилия могут чрезмерно астенизировать психику человека, что в определенных случаях создает условия для возникновения психических расстройств или отклонений в поведении (в широком смысле).

Основным предметом нашего внимания являются те психологические трудности, которые возникают у людей в атмосфере всеобщего смешения и рассеяния народов и, как следствие, смешение нравственных норм, культур, ценностей в современном информационном обществе, а также поиск выхода и способов преодоления все нарастающих трудностей. Огромную роль здесь играет развитие различного рода информационных средств: Интернета, телевидения, печати, – а также легкость использования современных транспортных коммуникаций. В целом рассеяние и смешение народов обусловлено нарастанием глобализационных процессов: экономических, культурных, языковых объединений людей, а также повсеместных военных угроз и конфликтов.

В дополнение к этнической (типологической) парадигме (в соответствии с принципом дополнительности Н. Бора) мы вводим этнофункциональную парадигму, учитывающую «этнокультурно-мозаичную» специфику современной культурно-исторической ситуации. Чем менее однородна этносреда (т. е. чем больше в ней этнодифференцирующих элементов), тем более правомерна для изучения человека и общества этнофункциональная парадигма и тем менее – этническая. Строго говоря, этническая (типологическая) парадигма является частным случаем парадигмы этнофункциональной, при количестве этнодифференцирующих элементов системы стремящемся к нулю. В условиях современного «поликультурного» общества, этнофункциональная парадигма более адекватна для изучения проблем «цивилизованного» человека. Этническая парадигма в науке, в свою очередь, более приемлема при изучении относительно однородных этносред (например, исследования этнических изолятов в Южной Америке, Новой Гвинее и др.).

Этнофункциональный подход в психологии мы рассматриваем как реализацию в данной области этнофункциональной парадигмы, опирающейся на следующие методологические принципы:

– Принцип этнофункциональности. Это базовый принцип этнофункциональной парадигмы, на основе которого все составные элементы этносреды рассматриваются с точки зрения их этнической функции. В психологии с позиций данного принципа рассматриваются элементы образной сферы личности, ее отношения, социальные представления, содержание стадий и этапов развития личности и общества.

– Принцип этнофункциональной системности. Согласно этому принципу, природно-биологические, культурно-психологические и трансцендентные (духовные) элементы этносреды (и человека) находятся в неразрывной взаимосвязи, а ее нарушение обусловливает разрушительные для данного человека, его личности и этнической системы в целом процессы.

– Принцип этнофункционального единства микро- и макрокосма отражает аналогию в структуре и общего плана развития личности и этносреды. Данный принцип введен нами как методологическая основа для изучения взаимосвязи развития человека, личности и этносреды.

– Принцип этнофункционального развития. В соответствии с данным принципом, содержание и последовательность стадий развития здорового человека и его личности в природно-биологическом и психическом и духовном аспектах в идеале соответствует содержанию и последовательности этапов исторического развития этносреды его рождения и проживания.

– Принцип этнофункциональной субъектности означает, что как личность, так и этносреда обладают своей духовной сущностью и, соответственно, инициирующей активностью деятеля (личность является подсистемой этносреды). Не каждая личность обладает субъектной активностью, как и не каждая общественная система или этносреда является субъектом исторического развития; принцип субъектности в качестве методологического в психологии разрабатывается К. А. Абульхановой-Славской.

– Принцип этнофункционального детерминизма означает, что те или иные конструктивные или деструктивные процессы в структуре и развитии человека и личности в системе этносреды в определенной мере обусловлены нарушением или восстановлением целостности культурно-психологических и трансцендентных элементов этносреды, а также процесса ее развития, например, в форме кризисов. Правомерным является также и обратное утверждение.

Здесь следует уточнить смысл понятий «связь», «условие» и «причина» используемых в работе. Мы придерживаемся положения о том, что все явления психики (а также психосоматические) являются полидетерминированными. Когда мы говорим о связи явлений, то имеется в виду возможность построения гипотезы об их взаимной обусловленности, т. е., например, о наличии достоверной вероятностной связи между изменением первого (предполагаемым аргументом) явления с закономерным изменением второго (предполагаемой функцией). Доказательство наличия такой связи в констатирующих экспериментах мы рассматриваем в строгом смысле как «прямую теорему» о необходимости данной связи. Для доказательства обусловленности одного явления другим мы дополнительно используем формирующий (коррекционный, психотерапевтический и т. п.) эксперимент, где, по сути, меняются местами аргумент и функция. Если при наличии необходимой связи между первым и вторым явлениями изменения, к примеру, второго явления достоверно связаны с изменениями первого, то мы считаем в данном случае доказанной «обратную теорему» о достаточности и говорим об обусловленности первого явления вторым (т. е. первое явление в определенных рамках является функцией второго). Говорить о причинах (как условиях, на 100 % приводящих к определенному результату) в области психологии, на наш взгляд, в подавляющем большинстве случаев представляется неправомерным по сравнению, например, с преобладающим количеством экспериментов в физике или, например, биологии. Наши исследования выявляют только одну группу условий тех или иных явлений – их детерминацию этнофункциональными факторами и параметрами, являющимися лишь методологически наиболее актуальными на современном этапе культурно-исторического развития.

Одно из основных положений этнофункционального подхода – представление об этнофункциональных рассогласованиях (осознанных или неосознанных) элементов этносреды, т. е. элементов, которые имеют взаимно этнодифференцирующую функцию.

Этнофункциональная методология в психологии в настоящее время реализуется в форме определенных принципов, теорий, концепций и эмпирических исследований (Сухарев и др., 1993–2008). Основой этнофункционального подхода является концепция психического и духовно-нравственного развития как этнофункциональной архегении личности и этносреды, опирающейся на введенное нами философское положение об архегении как идеальном прообразе развития (по аналогии с «эйдосами» Платона) который мы понимаем как естественное развитие. Эта концепция позволяет содержательно определить понятие психического, социального или нравственного (духовного) здоровья (нормы) не как «отсутствие патологии или отклонений», а именно как позитивное содержание психического здоровья и правильного воспитания в определенной этносреде. При этом степень отклонения от этнофункциональной архегении личности (например, как показатель психического нездоровья) может обусловливаться расхождением, с одной стороны, между идеальным прообразом содержания и последовательности этапов исторического развития определенной этносреды, определяемым в соответствии с оценками компетентных специалистов гуманитарной сферы и смежных наук о человеке в целом (этнографы, филологи, биологи, географы, деятели литературы, искусства и т. п.) и, с другой стороны, с последовательностью и содержанием стадий реального развития личности, отчасти игнорирующего идеальный прообраз развития данной этносреды.

Преимущество предлагаемого подхода к развитию личности состоит в том, что этнофункциональные определения содержания «психического здоровья» и «правильного воспитания» не являются этноцентричными, и в них может системно учитываться специфика различных культур и этносред в целом. Большинство результатов наших экспериментально-психологических и клинико-психологических исследований, выполненных на основе этого подхода, свидетельствует о том, что особенности нарушений этнофункционального развития личности должны учитываться при осуществлении воспитательных и/или психокоррекционных воздействий.

В частности, учет этнофункционального аспекта указанных воздействий продуктивно влияет на центральный фактор развития сознания – взаимодействие «аффекта и интеллекта», являющийся «ключом» к полноценному развитию личности (Божович, 2001, с. 292, 300; Выготский, 1960, с. 60), а также на общий адаптационный потенциал личности.

Этнофункциональный подход позволяет также дать соответствующее определение понятиям «сущность» и «личность» человека, по-новому осветить связь процессов творчества, усвоения знаний в ходе образования, а также определить стратегию психотерапии через представление об энергии личности как способности совершения ею «работы переживания» (Ф. Е. Василюк) не только в психическом, но и в духовно-нравственном аспекте (в отличие от понятия психической адаптации).

В нашем подходе важнейшим принципом психотерапии, воспитания и психопрофилактики является выявление полноты наследования личностью в процессе развития этносреды ареала ее рождения и проживания. Условием полноты наследования этносреды является направленность личности на идеальный прообраз развития (архегению) этносреды (архегеничная личность). Определение, в частности, понятия воспитания как восстановления системы отношений личности к этнофункциональной архегении ее этносреды позволяет конкретизировать для практики положение Л. С. Выготского о том, что «воспитание есть искусственное овладение естественными процессами развития» (Выготский, 1982, т. 1, с. 107).

Практические методы этнофункционального подхода направлены, прежде всего, на повышение степени «общей адаптированности» личности – в психологическом (психосоматическом) и нравственном (духовном) аспектах, на повышение ее энергетического потенциала, которое обеспечивается духовным (трансцендентным) содержанием личности, опосредствованным направленностью личности на идеальный прообраз развития этносреды рождения и проживания. В каждой области применения этнофункционального подхода (те или иные психические или психосоматические расстройства, социальные и психолого-педагогические отклонения и т. д.) выделяются специфические этнофункциональные показатели адаптированности/дезадаптированности и учитывается необходимая специфика психотерапевтических (психокоррекционных) и воспитательных воздействий.

В этнофункциональной парадигме ведущим методом (Шихирев, 1998) психодиагностики личности является исследование этнической функции элементов структуры и последовательности стадий развития ее образной сферы, в частности, клиническим методом структурированного этнофункционального интервью. Ведущим методом формирования и коррекции является, в свою очередь, этнофункциональная психотерапия, психопрофилактика и воспитание. Ведущим методом исследования (диагностики) ментальности (см. Гуревич, 1991, 2005), понимаемой нами как образная сфера этносреды на различных этапах ее исторического развития, является метод реконструкции (о методе см.: Кольцова, 2004а). Ментальность различных этапов этносреды, согласно принципу этнофункционального единства микро- и макрокосма, является в наших исследованиях ориентиром для формирования образной сферы личности (Гостев, 2007), в частности, в процессе воспитания на соответствующих стадиях ее развития.

Традиционно трактуемые как различные феномены психотерапии, психопрофилактики, психологической реабилитации, воспитания и обучения в этнофункциональной методологии теоретически (и частично эмпирически обоснованно) понимаются как различные стороны единого процесса восстановления системы отношений личности к этнофункциональной архегении ее этносреды.

В работе представлены результаты клинических, эскпериментально-психологических и психотерапевтических исследований, выявляющих специфику применения этнофункционального подхода в различных областях науки и практики: в образовании (от детского сада до высшей школы), клинической психологии и психиатрии (аффективной патологии, стратегии психолого-психотерапевтического взаимодействия с психофармакологическими методами; наркологии, детской психиатрии и др.), в изучении криминального и социально отклоняющегося поведения. Рассматриваются также результаты полевых исследований, касающиеся этнофункциональных психологических апектов снижения/повышения рождаемости. Данные результаты подтверждают релевантность исходных положений разрабатываемой концепции.

В настоящей работе с единых теоретико-методологических позиций этнофункционального подхода рассматриваются различные практические аспекты воспитания, психотерапии, психопрофилактики, обсуждаются вопросы психологического обоснования, структуры и содержания образовательного процесса, анализируется проблема межэтнических взаимодействий и др. Рассмотрены также проблемы мультикультурного образования в России, сочетания русской и других национальных этносред в системе образования и проблема формирования национальной элиты.

Исследуются некоторые вопросы психологической информационной безопасности человека и общества в аспекте глобализации и геополитики (так называемый этнофункциональный глобализм), в частности, проблемы возникновения эмиграционных намерений в процессе этнофункционального развития личности (как основы нарастающей «утечки мозгов» из России) и криминального поведения.

Этнофункциональная парадигма является современной операционализацией «гуманитарного подхода». Этот подход в последнее время именовался в психологии «культурным» и «кросскультурным», по выражению Виттковера и Варнса, с конца xx в. они являются для психотерапии тем, чем являлась для медицины «биологическая модель». Это знаменует переход от «психофизиологического» мышления в рамках «нейромедиаторов, генов, РНК, гормонального уровня и пр.» к культурному и кросскультурному объяснительному принципу явлений человеческой психики (Wittkower, Warns, 1980, S. 312–319).

Особенностью применения этнофункциональной парадигмы в психологии является то, что она, прежде всего, направлена на разработку и обоснование «гуманитарных», т. е. не только сугубо научных, но всесторонне охватывающих человека и личность технологий, учитывающих «формы вненаучного психологического познания» (Кольцова, 2008, с. 3), в частности, духовную сферу личности. Они, как мы полагаем, позволяют достаточно эффективно вмешиваться не только в развитие отдельной личности, но в определенной перспективе и в ход исторических процессов (этнофункциональная историческая психология).

Теоретическая обобщенность этнофункциональной парадигмы дает принципиальную возможность тонко дифференцированного опрерирования не только «культурно-психологическими» и духовными, но и природно-биологическими составляющими человека в целом. В философско-методологической перспективе изучения проблемы человека с позиций этнофункционального подхода исходным является, в частности, не соотношение материальных, психических и духовных элементов, но их этническая функция. Это позволило бы осуществлять в историческом плане тонко дифференцированный анализ проблем развития и взаимодействия этносред и этносредовых систем, а в индивидуальном – проблемы развития личности и человека в целом. Таким образом, этнофункциональная парадигма дает возможность глубоко операционализированно изучать человека как этнофункциональную целостность телесного, психического и духовного содержания, в неразрывном единстве с явлениями макроуровня. Понятие этносреды как таксон среднего уровня объединяет все элементы этого содержания на различных уровнях деятельности человека в систему. Данный подход открывает перспективу для изучения системного функционирования личности, человека, этносреды и этносферы.

Существенно, что разрабатываемый нами подход является перспективным с точки зрения вторжения в область, давно ожидающую своей методологии – область конструирования человеческих ценностей, в частности, духовного содержания личности. Учет феноменов духовной сферы (конфессиональных, религиозно-этических, идеологических) в системной взаимосвязи с другими элементами этносреды (природа, культура) является приоритетом в анализе проблемы устойчивого развития современной цивилизации (Лось, Урсул, 2000, с. 4–8).

Общая теоретико-методологическая и эмпирическая база этнофункциональной парадигмы представлена в данной монографии в контексте широкого круга философских, культурологических, исторических, этнологических, филологических, кросскультурных, психолого-педагогических, психиатрических и других исследований (С. А. Арутюнов, Т. А. Алексеева, Г. Гарфинкель, Л. Н. Гумилев, Н. Я. Данилевский, Ж. Деверо, Ю. В. Бромлей, Х. Варнс, Ю. Виттковер, К. Бэр, А. Ф. Лосев, Б. Морель, В. П. Осипов, Р. Парк, Платон, Э. Стоунквист, А. А. Сусоколов, В. А. Тишков, А. Тойнби, О. Тоффлер, П. А. Флоренский, П. Н. Шихирев, К. Г. Юнг, З. Фрейд и др.).

В настоящей работе с позиций этнофункциональной парадигмы приведены результаты исследований, либо опирающиеся, либо соотнесенные с такими достижениями отечественной психологии, как теория отношений А. Ф. Лазурского и В. Н. Мясищева, системный подход к изучению человека Б. Г. Ананьева и Б. Ф. Ломова, культурно-исторический подход Л. С. Выготского и А. Р. Лурии, теория развития Л. С. Выготского и Д. Б. Эльконина, психология субъектности Л. И. Анциферовой, К. А. Абульхановой-Славской и А. В. Брушлинского, теория вторичных образов (Б. Г. Ананьев, Б. Ф. Ломов, А. А. Гостев и др.). Этнофункциональный подход в психологии также рассматривался нами в связи с концепциями и результатами психологических исследований В. Вундта, З. Фрейда, К. Г. Юнга, Ст. Холла, В. Штерна, Э. Эриксона, Р. Мэя.

В проведении эмпирических исследований, описанных в ряде разделов монографии, под руководством автора участвовали следующие наши сотрудники: Л. Б. Мокина (в разделе 3.4); В. В. Тимохин (3.5 и 3.6); Е. В. Иванова, А. С. Латышева, Т. Г. Рощупкина, В. В. Тимохин, О. Ф. Щербакова (3.8); А. С. Попов. (3.9); Е. В. Овчинников, В. В. Тимохин, А. А. Шапорева, С. Ю. Щербак, О. Ф. Кравченко (4.3); А. А. Шапорева (4.4); В. О. Шустова (4.5); Е. А. Выдрина (4.6); М. В. Трофимова (6.5); В. С. Грачев, Ю. В. Каширская, К. В. Титок (9.6); О. В. Митченко (8.4); С. Л. Бухарева (9.4); М. В. Трофимова (9.5); а также использовались результаты исследований С. В. Фроловой (8.3). Клиническая оценка психиатрических диагнозов осуществлялась доктором медицинских наук И. Л. Степановым (3.7, 4.7, 5.2).

Автор выражает искреннюю благодарность И. А. Джидарьян и И. Е. Задрожнюку за помощь в редактировании книги.