Читать книгу Венесуэльский цикл. Часть 2 - Алишер Васлиев, А. Василхан - Страница 4

В первый год моего приезда в Венесуэлу, когда я уже работал в Барселоне, меня познакомили с симпатичным индейцем из племени аякучо. Неизвестно каким образом этот парень попал с юго-западных гор на северо-восточное побережье Венесуэлы. По местным понятиям он был цивильный индеец, у него было 4 класса образования, имел престижную специальность – автомеханика. Много лет парень был учеником известного на побережье автомеханика Улле Эмерсона. Этот швед, или датчанин был высочайшего класса специалист по дизельным моторам. Он где-то подобрал и практически вынянчил маленького индейского мальчика, а потом запустил его в жизнь с прекрасной специальностью моториста. Анхель Паласио был простой индеец, рожденный под знаком скорпиона, в год кабана. Он всегда искал правду, был открытый, смеющийся, позитивный парень. Так случилось, что именно Анхель впоследствии стал моим братом, моим ангелом-хранителем, моим соратником во всех наших приключениях. В поездках по Венесуэле, в походах к различным племенам индейцев, в делах бизнеса и так далее, он был самым близким мне человеком.

Однажды один из заказчиков, старый итальянец, расплатился с ним за ремонт трактора очень дорогим, инкрустированным слоновой костью и позолотой, двуствольным ружьем немецкой фирмы «Зауэр». Анхель прибежал ко мне и, с восторгом показывая ружье, ликовал:

– Алекс, смотри, что у меня есть. Точно такое же ружье Муссолини подарил самому Гитлеру! – Правда индеец не знал, кто такие Муссолини и Гитлер, но, со слов итальянца, он что-то себе нафантазировал, и это ружье вызывало у него благоговение и трепет.

Не испробовать его было бы преступлением, и Анхель пригласил меня на охоту. Заехали в специальный оружейный магазин «Кабин», купили патроны, набрали продуктов, залили полный бак пикапа бензином, захватили еще несколько полных запасных канистр, и поехали в сторону Эль Тигре. Анхель за рулем, я на сиденье рядом, а сзади расположились его сыновья Анхелито и Антонио. Одному было 16, другому 14 лет, вооруженные коротенькими обрезами охотничьих ружей, в полной военной амуниции, в шляпах с индюшиными перьями, как альпийские стрелки. Юнцы сопровождали нас, вкушая будущую охоту на зайцев и других зверей, если нам посчастливится с таковыми встретиться. По дороге увидели маленький ресторанчик под названием «Попугайо». Он находился в стороне от дороги, на небольшом холме, напоминал итальянскую таверну 20-х годов. На стоянке около ресторанчика стояли несколько автомобилей, среди которых бросался в глаза новенький джип «Чероки». Мы подъехали ближе и Анхель, показывая на эту новинку, заметил, что у индейцев этой местности наверняка нет денег на такую машину, значит, здесь остановились либо заезжие шулеры, либо наркодельцы из Колумбии. Анхелито с заднего сидения начал подвывать:

– Папа, папа, что-то очень сильно хочется кушать, давай, заедем в таверну.

– Анхелито, тебе надо почистить кишечник от глистов, ты слишком часто и много хочешь есть. Надо купить пасоте и хорошенько погонять твоих нахлебников, – сказал Анхель и пробурчал, что по приезду обязательно займется вычищением от глистов всех домашних, включая и животных.

Мы свернули в сторону ресторанчика и подъехали к стоянке. Оставили свой пикап в стороне от остальных машин, которые там стояли, и вошли в таверну подзаправиться чем-нибудь вкусненьким. В зале было несколько столов и барная стойка. За двумя столами в глубине сидела небольшая группа посетителей. Мы расположились у стойки бара и только заказали напитки с сэндвичами, как вдруг лицо одного из сидящих за столом мне показалось знакомым. И тут меня осенило! Это ведь Хорхе Хименис! Аферист и мошенник из колумбийских индейцев, с которым жизнь меня столкнула полгода назад, и который пролечился у меня, пролечил всю свою семью и друзей на сумму больше 10.000 долларов. Пообещал расплатиться, но, не заплатив ни пенса, исчез. И никаким Интерполом не возможно было его найти. Он канул в неизвестность. Я отвернулся от столов и прошептал другу:

– Анхель, по-моему, здесь в зале сидит мой беглый должник. Вон там за столом боком к нам.

– Это тот колумбиец, который тебе не заплатил и удрал, про которого ты мне рассказывал? Надо проверить, не его ли новенькая машина стоит перед рестораном. – И ткнул ногой Анхелито, который сразу сообразил, что надо сделать и громко спросил:

– Дяди, дяди, там кто-то царапает джип «Чероки», случайно не ваша машина? А то сейчас испортят новую машину.

Хорхе соскочил с места и побежал на стоянку посмотреть свой джип «Чероки».

– Кто трогал мою машину? – Кричал он на бегу сторожу стоянки.

Совершенно пьяный и невменяемый индеец, который охранял машины, сказал, что никто и не ходил на стоянке, и не трогал машины. Хорхе достал бумажник, вытащил купюру, дал сторожу и попросил, чтобы тот присмотрел за его новой машиной, которой всего 3 дня, и пригрозил, что если она будет поцарапана, то он снимет шкуру с виновника вместе со штанами. После этого индеец взял стул, поставил прямо сзади машины Хорхе и сел охранять, моментально погрузившись в свою пьяную дремоту. А тем временем Анхель с хитрым, заговорческим видом достал ключ и сказал своим сыновьям, что надо всеми правдами и неправдами снять хотя бы два, а лучше все четыре колеса с машины колумбийца. И прожженный Анхелито деловито зарядил:

– 1000 боливаров.

На что Анхель вполне серьезно ответил:

– Если все получится, то получите вдвое больше.

Анхелито улыбнулся своим беззубым ртом. Недавно у него в драке выбили передние зубы, теперь там зияла огромная черная дырка, из которой воняло тухлым желудком и не почищенными кишками. Нормальная индейская жизнь! Анхелито и Антонио исчезли из зала, а мы дополнительно заказали бармену бренди и выпили по 50 грамм. Потом отправили сидящим за столом колумбийцам 8 бутылок дорогого голландского пива с запиской: «Серьезным Донам – серьезное пиво». Сидящие за этим столом колумбийцы, получив от бармена в дар пиво с такой запиской, повернулись, захлопали в ладоши, и пригласили меня и Анхеля за свой стол. Мы приняли предложение компании, и подошли к столу. Анхель сел напротив Хорхе, а я рядом, сделав вид, что я не узнал его. У Хорхе широко открылись глаза, он заерзал, почувствовал себя неудобно, и спросил растеряно:

– Ребята, вы, что едете на рыбалку? На охоту?

Я посмотрел ему в глаза, и говорю с такой хищной улыбкой:

– Да, мы сейчас поедем и застрелим какого-нибудь тигра.

А его друзья начали смеяться, мол, тигры здесь уже давно не водятся, хотя место и называется Эль Тигре. Тут я увидел, как Анхель держит свое ружье на коленях и забеспокоился, неужели он сейчас застрелит колумбийца? Выпили по бутылке пива. Анхель позвал бармена и, сказав, что он сегодня угощает, попросил принести еще 10 бутылок. На улице жара около 40 градусов, при 100% влажности. Все сидим промокшие до нитки от пота. Хорхе неестественно пытается веселить, рассказывает колумбийские шутки, анекдоты. И, когда все уже достаточно напились, Анхель выхватил свой «Зауэр» и так искусно воткнул его в рот Хорхе, что все остолбенели.

– Ну и что? Укуси сильнее головку моего дружка. Если ты сейчас дернешься, у тебя будет двойная дырка, откроются еще одни глаза сзади. Ты меня понял? – Сказал Анхель грозным голосом индейца, который никогда не говорит зря.

Колумбиец стал зеленого цвета и смотрел широко открытыми, круглыми глазами, весь покрылся крупными каплями пота, а Анхель продолжал металлическим голосом, без малейшего намека на человечность:

– Ты, нелюдь, я тебя все-таки нашел. Ты нарушил мужское слово, мужской долг, ты обманщик, ты обманул моего брата, я имею права сейчас с тобой разобраться. Имею право сделать во всех местах тебе дырки, и я буду прав.

Собутыльники Хорхе медленно встали из-за стола и стали тихо отходить к барной стойке пытаясь успокоить Анхеля:

– Вы что? Вы что ребята? Вы что то напутали, здесь что то не так?!

Кто-то из них пытался скрытно достать свое оружие. В это время в зал вваливаются в полной военной амуниции, в альпийских шляпах с индюшиными перьями Анхелито и Антонио, с взведенными курками обрезов и спрашивают у отца:

– Ну что, мы этих куропаток подстрелим сейчас или пусть поживут, пока они не дергаются?

И с таким бандитским видом эти мальчишки подскочили и ткнули стволы своих обрезов в животы самых крупных колумбийцев, что те поняли, что дело пахнет керосином. А я про себя подумал, что если они вздумают сопротивляться, то тогда Анхель со своими сыновьями перестреляет этих ребят как зайцев. Что будет потом, я даже не хотел представить, скорее всего, будет суп с котом. Я стоял, стараясь не дрожать как осиновый лист, а Анхель продолжал своим невозмутимым тоном:

– Запомните, мы, венесуэльцы, не переносим, когда нас обманывают. Вендетта начата не нами. Месть, как говорят итальянцы, блюдо, которое подают холодным. Ты сейчас поедешь и привезешь все деньги, которые ты должен этому человеку, – и аккуратно вытащил ружье из его рта.

Рот бедного Хорхе был постоянно открыт, и от неудобного положения в нем скопилась слюна, конец ствола оружия был обслюнявлен, весь мокрый. Респектабельный «Зауэр» имел не впечатляющий вид, впрочем, как и физиономия самого Хорхе. Он был весь мокрый, от него воняло не знаю чем, он, видимо, переродился несколько раз за те минуты, пока Анхель держал в напряжении всю компанию, а его детишки тыкали обрезами в животы воинственно настроенных друзей Хорхе. И никто не мог понять, то ли это страшная игра, то ли это на самом деле началась вендетта, и никто тем более не знал, чем все это закончится.

Анхель посмотрел на меня и спросил:

– Ну что, Алекс, что будем делать? Будем казнить его или помилуем?

– Ладно, оставь ему жизнь, у него четверо детей, еще двоих он воспитывает от погибшего старшего брата.

– Наверно его брат был такой же аферист, и с ним тоже расправились индейцы. Они же приехали через Пуэрто Паэс, через земли аякучи. Они знают, что с аякучи шутки плохи, мы не прощаем обман и бесчестие!

Друзья Хорхе немного отошли от испуга:

– Ну что вы, ребята, мы же тоже индейцы, но колумбийские, у нас общие корни, можно мы решим все по-мирному?

Дрожащим голосом Хорхе начал просить:

– Я сейчас поеду, я сейчас поеду, я сейчас поеду, привезу все деньги, все деньги, какие у меня есть. Я клянусь, что в ближайшие дни, до праздников, все деньги какие я достану, привезу вам!

Анхель жестко поставил условие:

– Тебе 20 минут, ты должен поехать и привезти все деньги, а твои парни останутся ждать с нами, мы попьем пока пиво. Садитесь, мужики.

Все плюхнулись на стулья за столом, начали успокаиваться, надеясь, что все кончилось. Бармен имел безразличный вид, но глаза у него были уже не сонные и не пьяные. Да еще и Анхель на него так посмотрел, что бармен сразу понял, звонить в полицию нельзя. Сообразил, раз индейцы пришли с ружьями в зал, значит, вокруг ресторанчика находятся два-три десятка их братьев. И если он что-то сделает, то они ворвутся сюда, перестреляют тут всех, и от бара ничего не останется. Он посмотрел в глаза Анхеля и сказал:

– Ты прав, аякучо. Я тоже из тех мест, мы братья, и в этом деле мы похожи. Ставлю десять бутылок пива от заведения. Тебе, аякучо, за высокое достоинство индейского воина!

Ушедший на стоянку Хорхе, вскоре с воплем забежал обратно:

– Кто-то украл мои колеса, кто-то украл мои колеса!

Один из сидевших за столом его друзей, видимо тот, с кем он проводил свои аферы, протянул ему ключи:

– Вон там стоит мой старый шевроле, съезди к себе домой, привези быстрее деньги и скажи ребятам, что мы тут в неприятной ситуации.

На что Анхель сказал:

– Если ты предупредишь своих ребят, то я точно отстрелю яйца всем твоим друзьям, а потом и тебе самому тоже. Ты меня понял?

Хорхе, запуганный как мышь, утвердительно кивнул, взял ключи своего товарища и быстро убежал. Анхель же взял обрез у Антонио, и, держа два ружья в руках, встал, расставил ноги, развернул свою могучую грудь и сказал:

– Вы пейте пиво, а я теперь не пью, я стал трезвенник, буду ждать, пока привезут наши деньги.

Прошло какое-то время, все сидели в напряженной тишине, пиво не шло в горло, оно, видимо, напоминало всем мочу старого поросенка или скипидар. В воздухе воняло неизвестно чем, как будто обделались человек 20 в баре, вонища была неимоверная. Все это заметили, но все молчали. Через 30 минут появился Хорхе с диким криком:

– Кто-то украл мою машину!

Анхель спокойно рассудил:

– Видишь, еще не успело провидение поймать тебя за хвост, как уже два раза наказало только за один час. Сначала у тебя украли колеса, теперь у тебя украли машину… Где деньги?

Хорхе вытащил пластиковую сумку, сказал, что это все, что у него было, и высыпал на стол деньги. Там было 8 тысяч долларов с небольшим.

– Сколько ты должен был Алексу денег?

– Десять тысяч четыреста долларов, – ответил Хорхе.

– И сколько ты их не возвращал ему, сколько месяцев?

– У меня были неприятности, – начал оправдываться Хорхе

– Это твои проблемы. Когда ты приедешь в Барселону, на любой станции техобслуживания спросишь, где живет Анхель Паласио, тебе покажут. Я живу в варио* Качумимо, в которое после 8 часов вечера никто чужой не заезжает. И там самый главный – я. Приедешь ко мне и привезешь, до дня Сан Хуана, остальные деньги, и поклянешься сейчас на святом кресте, что ты это сделаешь. А если нет, я тебя найду и отвинчу твои золотоносные яйца, и сделаю из них омлет. Ты понял?

Тишина в помещении стояла мертвая. Я забрал деньги, которые принес Хорхе. Все потихонечку встали. Мы подошли к бару, где уже давно стояли две бутылки кока-колы и несколько сэндвичей, начиненных неизвестно каким мясом, которые при входе заказал Анхель Паласио. Заплатили и вышли, задом наперед, четыре ствола из трех ружей смотрели на колумбийцев. Надо было видеть их лица, ошарашенных индейцев из Колумбии, они смотрели и не могли понять, как это так получилось, что их провели два мужика и двое мальчишек аякучо. Мы уходили, у меня было чувство дискомфорта, у меня закрутило в кишечнике, и Анхель, сразу почувствовав это, спросил меня: – С чего это ты тоже запах? Я не узнаю в тебе узбекского индейца. Что же ты ведешь себя как гринго?

Выйдя на стоянку, мы быстренько сели в пикап, в котором уже сидели сыновья Анхеля и машина была заведена. Выехали со стоянки, немного проехали по большой дороге, а потом свернули на проселочную дорогу и быстро затерялись, на случай возможной погони. Анхель дал мне какое-то ружье, при помощи которого я должен был обороняться. Состояние у меня было ужасное. Я не ожидал, что наш праздник превратится в бандитскую разборку. Однако охоту мы не отменили и через несколько дней уже возвращались домой с охотничьими трофеями. Подстрелили около 12 зайцев, которые были разделаны, засыпаны солью и сушеным порошком чеснока, замаринованы в пластиковых коробках. Там же лежала и туша оленя, подстреленного на водопое, олень уже был загнан, и из его бедра торчали стрелы индейцев, возможно на нем тренировались детишки индейцев. Мы подстрелили этого оленя и разделали. Подъехав к тому самому заведению под названием «Папугайо», мы продали половину оленя хозяину таверны, пожали ему его крепкую индейскую руку. Провожая нас на улицу, он обнял Анхеля и сказал ему что-то на языке аякучо, на что механик ответил ему тоже на аякучо, они обменялись сильными взглядами, ударили по ладоням, мы сели в машину и уехали. В Барселоне меня встретила моя жена и, вся трясущаяся, говорит, что приезжали разные люди и искали меня два дня. То приходили страшные какие-то колумбийцы, со страшными глазами, совершенно обкуренные, то приходили изысканно одетые культурные люди и всем нужен был я. Она не могла придумать, как отделаться от них, и сказала:

– Последние дни, перед тем как уехать, мой муж провел со своим другом – генералом. Тем самым грозным волком из гвардии Националь. Они вместе уехали куда-то на охоту.

– Генерал же не может бросить свою работу и уехать на охоту, это явное вранье, – возмутился я.

– Но я не знала, что отвечать, я испугалась, и пыталась просто защитить себя, тебя же не было здесь, – оправдалась Элина.

– Ничего. Если в следующий раз приедут, пусть ищут Анхеля Паласио, в варио Качумимо, на выезде из Барселоны. Не переживай, все будет в порядке, – успокоил ее Анхель, скинул коробки с моими зайцами, долей оленя и уехал.

Не успел я отдохнуть, помыться, побриться, привести себя в порядок, как появился Анхель вместе с Андреасом Гальвесом, другим моим другом, парикмахером. С ними приехали оба сына Анхеля, которых я сразу и не узнал, оба были побриты наголо. Я крайне удивился перевоплощению, даже успел испугаться, но все оказалось банально – у мальчиков выявили вшей. И Андреас принес мне серую ртутную мазь, чтобы я помазал на свою лысину, потому, что говорят, что индейские вши цепляются даже к лысине. Когда я помазал свою лысину, Анхель деловито сказал:

– Собирайся, есть одна операция.

Я не стал перечить своим серьезно настроенным друзьям, и мы на двух машинах выехали куда-то в сторону Анако, проехали государственный заповедник и по какой-то проселочной дороге подъехали к селению, которое называлось Маджуко. По дороге встретили уйму родственников Анхеля, и он всех спрашивал:

– Где машина?

Ему объясняли, куда дальше ехать и, наконец, нашли ее в ангаре, где сушат сахарный тростник. Оказалось, что это джип «Чероки», очень похожий на тот, который до недавнего времени был машиной Хорхе.

– Узнаешь, она самая. Посмотри, как пацаны ее забабахали, – похвалился Анхель.

Он вытащил из кармана четыре купюры по 500 боливаров и торжественно вложил по две каждому сыну в передний карман. Получив свои долю, мальчишки улыбнулись и отошли в сторонку, любуясь этими купюрами, как бумажными картинками.

– Зачем ты так делаешь? – Спросил я Анхеля.

– Мальчики должны знать, что каждая операция всегда хорошо оплачивается. Тогда они сильнее включают индейскую смекалку.

Вечером, за бутылкой пива, мы обсуждали, что же нам делать дальше с оставшимся долгом Хорхе и Анхель предложил нелегально продать машину за 5000 долларов. Вернуть мне все, что мошенник был должен, а оставшиеся пару тысяч долларов оставить Анхелю, за то, что он так хорошо провел операцию. Через несколько дней Анхель, через своих индийских товарищей, продал машину Хорхе Химениса за 5000 долларов и вернул мне 2 тысячи с чем-то долларов. Мы ударили по рукам, потому что все было честно. Хорхе получил урок от индейцев аякучо, а я получил назад свои деньги.

Так закончилась наша охота и попутная операция по выбиванию долга.

Примечание:

– пасоте – трава, которая растет под банановыми деревьями и, как говорят индейцы, у нее есть магические свойства по изгнанию червей.