Читать книгу Имя мое Айхи. Или история необычного странствия - А. Веабрана - Страница 4

В ней сообщается о том, как начиналось странствие, и что

произошло в давние времена с охотником по имени Гордон

и его женой Дорой.

Утро следующего дня началось для Гилла и Айхи со сборов в дорогу. Мальчик сидел на пороге землянки и чистил походный котелок. Клинок его меча, висевшего сбоку на кожаной перевязи, был уже заточен и весело отражал лучи восходящего солнца.

Гилл навел порядок в доме, расставил по местам вещи и посуду, подмел веником пол. Закончив уборку, окинул комнату взглядом и, размышляя вслух, произнес:

– Если кто-то, застигнутый непогодой или иной нуждой, заглянет сюда, наверняка найдет все необходимое.

«Интересно, где мы будем в то время?» – подумал Айхи.

– Там же, где и сейчас, – рядом со мной. – На мальчика улыбаясь, смотрел дракон. А гному в знак приветствия прищурил глаз прекрасный павлин.

– Это ты, Дайо?! – воскликнули оба в один голос.

– Да, это все Я. Теперь мы будем встречаться чаще. Вернее вы будете чаще вспоминать меня. – С ноткой грусти в голосе произнес Дайо. – Кстати, что за сказку Гилл рассказывал вчера вечером?

– Это была сказка об Уле и трех разбойниках и о волшебных дарах, – опередив гнома, ответил Айхи.

– О волшебных дарах?! Хорошо, что вы вспомнили о них. Думаю, скоро и вам они понадобятся… А сейчас я прощаюсь с вами. Счастливого пути!

– Дайо! Это все что ты хотел нам сказать? Но ведь мы толком не знаем куда идти, в каком направлении и что ожидает нас?

– Гилл знает «куда», и «что» – загадочно ответил Дайо и, прежде чем исчезнуть, взмахнул на прощание хвостом, оставив на небе радужный веер. – Помните, я всегда с вами!

«Всегда с вами», – пробурчал под нос Айхи, и по его лицу пробежала тень сомнения. – Не сказал ничего толком. Выходит, Гилл, ты все знаешь, а мне не говоришь?

Гном сам пребывал в недоумении. Он стоял, теребя бороду. Затем медленно, чуть ли не нараспев произнес:

– Вероятно, Дайо имел в виду, что мы должны отправиться в долину Бессмертия. Да, но ведь оттуда обратного пути нет…

Услышав название долины, Айхи насторожился. Значит, предстоит не просто прогулка – «поди туда, принеси то»… Это будет опасное путешествие. Хорошо бы разузнать подробнее об этой долине… ладно, потом по дороге расспрошу у Гилла. Сейчас главное – взять все необходимое и – вперед! Жаль, нет лошадей. С ними было бы удобнее и проще. Может быть, раздобудем в пути?

– Гилл, я готов. Котелок, сумка с пшеном и гречкой, бутылочка с ореховым маслом – все при мне.

– Хорошо, выходим.

Гном поправил лук за спиной, дотронулся до кинжала в кожаном чехле. Привязал к поясу баклажку с водой. Напоследок из шкафчика над изголовьем своей кровати достал стеклянный флакон с целебным бальзамом и бережно положил за пазуху. Накинул на плечи плащ.

Выйдя за порог, мальчик и гном, не сговариваясь, оглянулись и молча попрощались с домом. Когда еще они вернутся сюда? А затем, словно наверстывая упущенное время, быстрым шагом направились по тропе, ведущей через лес далеко на запад…

Время приближалось к полудню. Тропа Гиллу была хорошо знакома. Впереди предстоял переход вброд через небольшую речку, берущую начало с Восточных гор. Было решено идти без привала до самой реки, перебраться на другой берег, высушиться, приготовить обед и немного отдохнуть.

По дороге Айхи хотелось расспросить гнома о таинственной долине, к которой они направляются. Само название манило и завораживало. Легкий озноб пробегал между лопаток, вспоминались рассказы о привидениях, оборотнях и волшебных превращениях… Однако заговорить об этом он не решался.

Гилл шел погруженный в раздумье. Неожиданно он повернулся к Айхи и спросил:

– Король Хиви Отважный никогда не рассказывал тебе о тех краях, куда мы идем?

Теперь настал черед призадуматься мальчику.

– …Отец не раз вспоминал о походе на запад и об ущелье, которое начинается в Дремучем лесу и тянется до Седых гор. Когда-то там во время Лесной войны под звон клинков шли кровопролитные бои. Еще он говорил, что это место испытания лучших человеческих качеств и очищения души. Значит, мы туда идем?

– Да, мой друг… И меч неотразимый нам пришелся бы очень кстати, как заметил Дайо.

Последние слова Гилла заглушил дикий рев, донесшийся из глубины леса. Путники остановились. Когда рев возобновился, гном, помедлив, произнес:

– Похоже, это медведь… наверное, угодил в капкан.

– Или провалился в волчью яму на острые колья, – предположил Айхи. Давай прибавим шагу, может быть еще не поздно и удастся ему помочь…

В этом месте тропа резко сворачивала вправо. Когда путники вышли за поворот, они увидели, как в десятке шагов от них большой бурый медведь тщетно пытается освободить лапу из капкана – незнающее пощады железо острыми зубьями намертво схватило и не отпускало ее. Более того, с каждым новым усилием медведя, оно глубже вонзалось в его плоть.

– Гилл, как ты думаешь, он подпустит нас к себе? Или лучше зайти со стороны? Нет, давай сделаем так: я подойду и попробую, клинком разжать капкан. Тебе ведь нельзя рисковать, тебя ждет долина Забвения. А я – только попутчик, мне можно!

– Ты прав, – поспешил ответить гном, – опасность поджидает нас, на каждом шагу. Кто знает, кому предназначался этот капкан, ведь мы идет по той же тропе? Поэтому давай не разлучаться.

– Согласен, Гилл, справиться с нами, будет не просто, а нам выстоять – вдвое легче.

– Тогда за дело. Но прежде чем ты подойдешь, я должен сказать медведю слово, идущее от сердца. Думаю, это мне удастся и без помощи волшебной свирели, ведь я – гном!

Гилл сделал шаг, потом еще – у медведя шерсть на загривке поднялась дыбом – и в этот момент он что-то произнес громко и внятно. Слово для мальчика было незнакомо, а вот зверь на мгновение замер, а затем завыл, но не дико и страшно как прежде, а протяжно, будто рассказывая о своей беде…

Улучив момент, Айхи в два приема острием меча разжал капкан и освободил лапу медведя. Тот сел на зад, и продолжал завороженно смотреть на гнома, потом протянул ему раненую лапу.

– Ну и ну, ты себя не жалел, – с сочувствием произнес Гилл. – Видать, тянул ее, что было сил. – Покачал головой, вынул из-за пазухи бутылочку с бальзамом, тщательно смазал рану и перевязал лапу своим шарфом. – Вернешь, когда заживет…

Медведь что-то прорычал на прощание и вприпрыжку на трех лапах скрылся в чаще.

Айхи только и успел, что по-свойски взмахнуть рукой – мол, бывай, до новой встречи!

Дорога к переправе и переход на другой берег, не составили большого труда. Но когда костер разгорелся, потрескивая хвоей, а котелок с кашей уже закипел, обещая скорый обед, путники, расположившиеся у огня, в полной мере ощутили, сколько сил было затрачено за полдня пути.

Айхи сидел, вытянув ноги поближе к огню, и глядел на воду. Река в этом месте была неглубокая, течение быстрое, и мальчик невольно сравнивал ее бег с быстротечностью времени и жизни. Он снова вспомнил встречу с медведем. Дикий звериный рев. Рев нежелания смерти.

– Гилл, я давно хочу спросить. что такое смерть?

– Смерть? А сам ты, что об этом думаешь?

– Раньше как-то всерьез не задумывался. Конечно, слышал о том, что люди умирают, видел как на охоте убивают зверя и птицу… был на похоронах дедушки, когда мне исполнилось семь лет. Если честно, смерть мне представлялась сном – долгим предолгим, навсегда. Покоем – отсутствием тревог, слез, наказаний – всего, что называют горем, злом, несправедливостью. В то же время я чувствовал, а сейчас особенно, что смерть это обман. Нельзя поддаваться ее зову, ее чарам – даже зверь не желает ее прихода, все живое на земле противится ей.

– …Ты знаешь главное, – после долгой паузы заговорил гном. – Смерть – обманщица. Она служанка Тьмы, которая не желает жизни, так как жизнь своим светом уничтожает ее, обращает в нечто определенное с названием. Тогда как величие Тьмы в ее таинственности – в неопределенности – когда она есть, и в то же время ее нет. То, что я сказал, тебе понятно?

В ответ Айхи пожал плечами…

– Тогда попробуй представить себя на ее месте, —

предложил гном, – и даже посочувствовать ей, надеюсь, тебе это удастся. Тем более, что Тьма – великая страдалица. Она бездеятельна и все, что творится с ней, причиняет ей нестерпимые муки. В этом нескончаемом страдании она любит себя и ненавидит Свет, который ей никогда не одолеть. Поэтому она готова поглотить весь мир и все живое, чтобы все страдало в ней ее болью и мукой.

– Если я правильно понял, – решил уточнить Айхи, – жизнь это широкий путь к свету Вечности, а смерть – это обочина или поворот назад?

– Да, мой мальчик, но образ реки для понимания жизни нам гномам привычнее. Река несет свои воды к океану, у реки есть дно, в которое тоже уходит вода, она просачивается сквозь песок и возвращается в небытие подземных вод. Уход в песок от бурного потока и от прямого пути в океан Вечности и есть смерть.

– Гилл, а многим ли из людей не удается попасть по течению в океан?

– Не знаю… Но ты посмотри, как пополняются воды реки усилиями ручейков и притоков, дождей и тающих снегов, и… тех же подземных вод – поток жизни неиссякаем!

– Тех вод, что уходят в песок? Что ждет их дальше?

– Предание гласит, что их путь не прост, конечно, большая часть вод выходит наружу через родники или по подземным руслам и продолжает свой путь в океан, другая оставшаяся часть впитывается недрами земли, но не навсегда.

– Я – не капля воды! – протестуя, воскликнул Айхи. – Я мыслю, у меня есть воля и нежелание смерти.

– Да, в этом наше существо, мой друг: мы дети Света и Тьмы. Мыслью и духом мы тянемся к свободе и Свету. Плотью тяготеем к страданию, к прародительнице Тьме. Мы с тобой живем, соединяя их воедино – это тяжелый труд. Труд, прежде всего нашей души и… как мне кажется, наших с тобой ног!

Гилл повращал ступнями, ладонями похлопал по лодыжкам и с удовлетворением отметил:

– Смотри, не прошло и часа, а они вновь легки и готовы в дорогу.

Он встал и снял котелок с огня. Ложкой размешал кашу и попробовал ее на соль.

– Теперь пообедаем и в путь.

Айхи добавил в кашу ложку орехового масла, а про себя подумал: «Хорошо бы еще кружку молока и ломтик хлеба…»

Минутное воспоминание оставило свой след, и он непроизвольно попросил:

– Гилл, мама мне всегда говорила, чтобы после обеда я не бегал, а спокойно играл или мечтал о чем-нибудь хорошем. Ты не против?

– Ну, если о чем-то хорошем… можно и помечтать.

Правда, лучше бы обдумать, где мы устроим ночлег… Ладно, об этом потом, а сейчас… Приятного аппетита!

Несмотря на отсутствие молока и хлеба, каша была съедена, а котелок вымыт, наполнен водой и вновь подвешен на огонь. Теперь, в ожидании чая, ничто не мешало помечтать и подумать…

– Может быть, заночуем в зимовье охотника-оборотня? – набивая табаком трубку, предложил гном. – Если идти хорошим шагом, к вечеру дойдем. К тому же от зимовья рукой подать до старой дороги, что ведет к перепутью у Большого дуба…

Айхи, услыхав про оборотня, подскочил на месте и выпалил:

– Гилл, а мы увидим его?!

– Кого? Хозяина зимовья? Нет, вряд ли, просто за лесной избой сохранилось такое название. Рассказывают, что на том месте, когда-то жил охотник злым волшебством обращенный в медведя. Да только с той поры много воды утекло.

– Дорогой Гилл, пока заваривается чай, пока мы его выпьем, расскажи мне, пожалуйста, эту историю, – попросил Айхи и подсел ближе к гному.

– Ну, разве что пока чай заваривается…

Гном достал из мешочка горсть засушенной мяты, бросил в кипяток и начал вспоминать еще одну страницу Предания.

Это произошло во время Лесной войны. Тогда темные силы уже вытеснили из леса людей и эльфов. Люди уходили в долины и становились земледельцами, возводили города и осваивали ремесла. Бок о бок с ними жили и трудились эльфы – предсказатели судеб и философы.

Только тролли и гномы оставались в Былом лесу и продолжали враждовать друг с другом.

Тролли по призванию отважные воины, как и положено солдату были просты душой, доверчивы и уважали силу. Поэтому и посланницу Тьмы легко без особых раздумий признали владычицей Былого леса и своей королевой. А вот гномы, не пожелали поступиться свободой. Они оставили привычные жилища в лесу и были вынуждены на долгие годы спуститься в пещеры Подземья.

Поначалу Ягина – так тролли звали свою королеву – ликовала, мол теперь гномы – ее пленники, забудут про белый свет и откуда солнце встает. Однако, когда малый народ научился добывать сверкающие светом Вечности металлы и драгоценные камни и стал изготавливать оружие и магические украшения – защищающие от колдовских чар, королева троллей увидела с каким серьезным противником она имеет дело.

В это самое время на краю Былого леса жил охотник. Звали его Гордон. Был он молод и отважен, необычайно силен и никого не боялся, а потому жил обособленно, не задумываясь над тем, что происходило в жизни его соседей и на чьей стороне правда.

Так бы он и жил себе независимо и спокойно, да случилось ему однажды повстречать прекрасную девушку по имени Дора. Молодые люди полюбили друг друга. А вскоре поженились и, как ни боялась молодая жена дремучего леса, простилась с родителями и поселилась у мужа в охотничьей избушке.

Время шло, Дора привыкла к лесу, его обитателям и те в свою очередь заметили добрую и приветливую жену охотника.

Не оставила без внимания молодую пару и лесная владычица. Ягине нравились самоуверенные и гордые воины, именно таким она представляла себе охотника, и ей очень хотелось привлечь его на службу.

Когда же Гордон женился, ее охватила досада. Не только гномы, но и простой воин оказался не так прост, как ей хотелось бы. Конечно, она не смирилась и задумала его проучить…

Как-то раз посреди дня, когда Гордона не было дома, в дверь постучали. Дора подошла к окну, и увидела на пороге гнома. Она, не раздумывая, впустила его в дом, и без лишних слов пригласила за стол, предложила чашку чая и только тогда спросила:

– Кто вы? Что Вас привело сюда?

Гном рассказал, что звать его Улли, что он оруженосец доблестного предводителя гномов рыцаря Йорина, который в последнем бою с троллями был тяжело ранен… а для приготовления целительного снадобья не достает парного молока и пчелиного меда весеннего сбора…

– Я знаю, – сказал он в заключение, – люди считают нас союзниками темных сил, раз мы ушли в Подземье – это не так. Мы не пали духом, нас не сломить… Только бы оправился от ран мой господин – он так молод и мы его очень любим.

Рассказ гнома тронул сердце Доры. – «Жаль, подумала она, – что я так мало знаю о жизни гномов. Зато я знаю, что такое любовь. И, конечно, если к тебе обратились за помощью, разве можно отказать?»

– Дорогой Улли, мы сейчас же пойдем в долину и возьмем все необходимое для снадобья у моих родителей, – сказала она и накинула на плечи платок.

Вскоре путники вышли на проселочную дорогу и поднялись на пригорок, с которого была видна околица села. Здесь они договорились, что дальше Дора пойдет одна, а Улли будет дожидаться ее возвращения.

Родные и соседи очень удивились, узнав кому нужны молоко и мед, и начали было расспрашивать подробности, но Дора сказала, что время не ждет, и тут же пустилась в обратный путь.

Односельчане проводили ее за ворота и своими глазами видели, как маленький человечек встретил Дору у леса, а она передала ему в руки баночку с медом и фляжку с молоком.

Тут же на дороге Улли предложил попрощаться, ведь ему надо спешить…

– До свидания дорогая Дора, мы еще встретимся! Отныне в нашем Предании вместе именем моего господина будут вспоминать и твое имя. – Гном снял шляпу, на мгновение склонил голову в почтительном поклоне, по-военному развернулся на каблуках и быстрым шагом устремился на север, туда, где над лесом поднималась снежная вершина Седой горы.

Возвратившись с охоты, Гордон не мог понять, что произошло в его отсутствие… Дора всегда с улыбкой на лице встречала его в проеме открытой двери, по наитию угадывая время его появления. А сейчас дом был пуст. Охотник вышел за порог и внимательно огляделся вокруг.

На тропе, ведущей за пределы леса, он увидел отпечатки башмачков жены и рядом с ними следы от сапог гнома…

По дороге в долину Гордон не терял надежду увидеть жену идущей навстречу. Но чем дальше он уходил, от дома чувство тревоги усиливалось, перерастая в страх, – страх за жизнь Доры, без которой он уже не мыслил своей жизни…

Когда охотник постучал в двери родителей жены, уже наступил вечер. Рассказа близких и их соседей лишь подтвердил его наихудшие предположения – любимая в опасности. «Дора ушла с гномом, – рассуждал он. – Значит, и искать ее надо у них в Подземье. А уж, зачем эти хитрецы заманили ее к себе – лучше не гадать, а сделать все, чтобы вызволить из плена!»

Как ни пытались люди образумить его, – не спешить с выводами, дождаться рассвета и пойти на поиски всем миром – Гордон оставался непреклонен. Более того, нашлось немало добровольцев сопровождать его – это были молодые воины, кровь их была горяча, в их сердцах жила мечта о славе…

К утру отряд Гордона достиг предгорья, там у подножия Седой горы они увидели разбитый лагерь троллей. Неряшливые и окруженные диким зверьем подданные Ягины радостно приветствовали неожиданное подкрепление. При виде такой толпы охотник впервые засомневался – а по пути ли мне с этой компанией? Но отступать было поздно. К тому же сомнение быстро рассеялось, так как тролли с сочувствием и пониманием отнеслись к его несчастью.

– Конечно, мы поможем тебе освободить жену, а заодно накажем этих коварных карликов, которые только и умеют, что колдовать и прятаться по норам!

Тут же самые горластые из них схватились за оружие и, как разлившаяся в половодье река, хлынули бурлящим потоком к входу в Подземье.

Впереди шли зачинщики с горящими головнями в руках, свистом и прихлопыванием в ладоши они подзывали зверей и волков-оборотней. Следом вышагивали тролли метатели дротиков и вооруженный мечом Гордон со своим отрядом. Зоркий глаз охотника издали различал за темными валунами силуэты гномов, а меткие стрелы его молодых воинов безжалостно поражали их.

Гномы были застигнуты врасплох. Более того, им было непонятно, почему честный и отважный охотник оказался среди врагов.

Неожиданно один из защитников вышел из-за укрытия и, приложив рупором ко рту ладонь, прокричал:

– Гордон! Меня звать Улли. Выслушай меня!

Стоявший рядом с Гордоном молодой воин направил свой лук в сторону гнома, но охотник решительно остановил его и позволил гному договорить…

Услышанный рассказ и смелость Улли смутили его ум. Гордон огляделся вокруг: на него смотрели равнодушные и безжалостные глаза обитателей Былого леса. Вдруг на возвышении у подножия горы он увидел очертания знакомой до боли в сердце женской фигуры. Это была Дора. Она позвала его…

– Я – здесь! – прокричал Гордон и рванулся к ней…

Пробиться сквозь ряды вооруженных троллей оказалось не просто. Он взмахнул мечом… Один из великанов стоявших рядом ударом кулака сбил его с ног…