Читать книгу Узники ненависти: когнитивная основа гнева, враждебности и насилия - Дэвид А. Кларк, Аарон Т. Бек - Страница 15

Эгоцентрическое искажение

Что вызывает враждебность? Вообще говоря, испытаем мы гнев, тревогу, грусть или радость от конкретного случая столкновения с кем-то или чем-то, зависит от нашей интерпретации случая и от того, какое значение, какой смысл мы ему приписываем. Если мы никак не интерпретируем событие до того, как на него среагировать, наши ответные эмоциональные реакции проявятся волей-неволей, как и наше поведение, безотносительно специфических обстоятельств. Когда мы выбираем и обрабатываем информацию корректным образом, нам чаще всего удается извлечь для себя то, что действительно имеет отношение к этим обстоятельствам. В результате наши чувства и поведение будут подобающими, соответствующими им. Если придаваемый индивидуумом смысл – «я в опасности», то будет преобладать чувство тревоги; если «меня оскорбили», то злость; если «я одинок», то печаль; если «я любим/любима» – радость.

Однако если по какой-то причине я припишу некоему событию ошибочный смысл или преувеличенное значение, могу испытать тревогу, когда, по идее, должен был чувствовать спокойствие, или радость вместо грусти… Когда процесс обработки информации подвергается влиянию предвзятости (или когда полученная информация ошибочна), мы склонны реагировать несоответствующим образом.

Предубеждения и предвзятость могут оказывать влияние на процесс обработки информации на неосознанном уровне, начиная с его начальных стадий[44]. Слишком чувствительная женщина может интерпретировать сказанный знакомым мужчиной от чистого сердца комплимент как оскорбление; через секунду она сердито огрызнется в ответ. Ее интерпретация на его ремарку: «Он меня унижает». Если она настроена на то, что мужчины ее отвергают, то будет интерпретировать невинное высказывание как нечто унизительное.

По поводу того, что такое «быть жертвой»

Рассмотрим следующие сценарии. Водитель грузовика ругается на другого, который ведет машину медленнее, чем он, и обвиняет его в том, что тот препятствует движению. Менеджер бранит работника за несделанный отчет. Бо́льшая страна нападает на ме́ньшую, но гордую и сопротивляющуюся, потому что последняя обладает огромными запасами нефти. Интересно отметить, что при всей очевидной разнице между «жертвами» и «обидчиками» в этих примерах в каждом случае агрессор склонен выставлять жертвой именно себя: водителю грузовика мешают работать, менеджера не слушают, вторгающейся стороне противостоят в реализации национальных интересов. Агрессоры твердо и свято верят, что их

44

Появляется все больше свидетельств того, что люди быстро реагируют на новые побуждающие факторы или изменения в ближайшем окружении. Я называю такие изменения «событиями». Эти новые биты информации сначала подвергаются немедленной грубой оценке, которая придает фактору положительный или отрицательный смысл. В переводе на «нормальный» язык оценка означает представление: что-то «для меня хорошо» или «для меня плохо», «правильно» или «неправильно». Первичный процесс происходит очень быстро – в течение одной трети секунды – и неосознанно.

По мере получения дополнительной информации из окружающей среды (или от телесных ощущений) осуществляется более полная ее обработка. Она позволяет охватить общий контекст события и определить, соответствовала ли первоначальная оценка интересам человека и была ли она значимой. Если вторая оценка указывает на то, что событие является значительным и актуальным, возникает более подробный ответ в форме образов или словесных описаний, который полнее передает значение события. Хотя образы и вербальные представления возникают очень быстро, они в принципе доступны для самоанализа. Поскольку эти ментальные реакции возникают как рефлекс, помимо человеческой воли, хотения или нехотения, я называю их «автоматическими мыслями» или «предсознательными когнициями». Хотя автоматические мысли и образы находятся на периферии осознания, соответствующим образом подготовленные и обученные люди могут лучше их осознавать и подробно описывать. В психотерапевтической практике эти когниции обеспечивают основной материал, который мы используем для понимания, какие значение личность придает тому или иному событию. Пациентов можно обучить не только идентифицировать такие конгиции, но и тестировать их на практике. Если после этого они не будут казаться действительными, верными, разумными интерпретациями, пациент может научиться их переосмысливать.

Стадии процесса обработки информации реализуют специальные структуры, называемые «схемами». Схемы, которые можно считать первым приближением, приписывают какому-то раздражителю на начальном этапе обработки информации положительный или отрицательный смысл. Содержание более сложных схем, называемых «убеждениями», облегчает переход от первоначальной оценки к более всестороннему пониманию значения события. Эти «схемы присвоения значений» не обязательно являются жесткими, а убеждения могут быть опровергнуты практическим опытом или исправлены на основе эмпирического тестирования и рационального анализа. Например, коррекция ошибочных автоматических мыслей может «отфильтровать» схемы и изменить имеющиеся убеждения.

На другом уровне идентификация убеждений может способствовать их осознанной, «рациональной» модификации. Когниции – не единственные продукты обработки информации; поведение и аффекты тоже активируются. Есть свидетельства того, что первоначальная активация поведенческого аппарата происходит автоматически – сразу после первоначальной автоматической оценки. В проводившихся экспериментах внешние раздражители, оцененные как «хорошие», способствовали тому, что испытуемые автоматически тянули рычаг на себя; «плохие» же раздражители способствовали автоматическому отталкиванию рычага от себя. Эта автоматическая поведенческая реакция может проявляться в мускулатуре: мобилизации для атаки или бегства, оцепенении, печали или депрессии. J. A. Bargh, S. Chaiken, P. Raymond, and C. Hymes, “The Automatic Evaluation Effect: Unconditional Automatic Attitude Activation with a Pronunciation Task,” Journal of Experimental Social Psychology 32, no. 1 (1996): 104– 28.