Читать книгу Наследница Смерти - Ада Израя - Страница 4

Я вернулась домой. Оказалось, родители, хоть и не были моими родителями, но искали меня со вчерашнего дня, пытаясь найти дома у кого-нибудь из одноклассников. Я не испытала к ним должной жалости. Они не жалели меня, когда нагло врали в глаза, при этом не являясь моими настоящими мамой и папой. Почему я их должна жалеть?! В животе урчало от голода, а в голове звенело от бесконечной вереницы мыслей.

Я ничего им не сказала. Вошла в дом, как ни в чем не бывало, и сразу поднялась на второй этаж в свою комнату.

Услышала, как мне в спину отец произнес: «Малышка, где ты вчера была? Почему у тебя отключен телефон?». Я не оборачиваясь ответила: «Отстаньте. Вы мне никто. Я знаю, что вы не мои родители».

Отец не стал спорить и сказал маме, которая уже бежала за мной вверх по лестнице: «Не трогай ее. Она все знает. Перестанет злиться – сама придет».

Наконец-то я оказалась в своей комнате – моем родном гнездышке, где безопасно. Закрыла за собой дверь, громко захлопнув ее, чтобы все в доме поняли, насколько мне плохо.

Пусть горькая правда, но зато это будет ПРАВДА, чем врать всю жизнь. Они молчали столько лет! В тот момент я ненавидела их и поняла, что больше не смогу смотреть в их лживые лица.

В моей комнате уже не было безопасно, как раньше. Мне хотелось сбежать от Боба и Тэри, потому что я бы никогда не смогла их называть родителями, делиться своими радостями и бедами. Они заслуживают наказания за их многолетнюю ложь.

Внезапно у меня родился план. Это стало поворотным моментом и открыло дорогу новым событиям в моей жизни.

Я села на край кровати, чтобы хорошенько продумать дальнейший план действий. Если Проводник был чем-то реальным, а не иллюзией из сна, обязательно ли мне прислушиваться к нему? Будто так просто взять и убить другого человека. Но насчет родителей он оказался прав. Отец сразу отреагировал на мои слова, не отпираясь. Я не понимала, почему они не говорили мне правду.

Раз уж мне предстоит найти настоящих родителей и узнать, кто такая Анна Дирен-Дайко на самом деле, я готова совершать убийства. Видимо моя дорога к счастью и правде устлана не лепестками роз, а пропитана кровью. Нелегко справиться с ощущением, что люди, воспитывавшие тебя, чужие и никем тебе не приходятся.

Я не думала, насколько небезопасно расправляться с серийными убийцами и психопатами. Вряд ли кому-то из окружающих и копов пришло в голову, что пятнадцатилетний подросток способен отслеживать и зверски убивать худших подонков в нашем городе.

Конечно, я подумала о том, что рано или поздно меня вычислят полицейские или спецподразделение по борьбе с преступностью в Лос-Анджелесе. Я чувствовала, что могу закончить очень плохо. Поэтому решила действовать быстро, организованно и тихо. Очень обрадовалась, что возможно придется бросить ненавистную школу, которую я и так не хотела заканчивать до вышеупомянутых событий. Но потом подумала, что лучше совмещать мое «важное дело» с занятиями. Продолжать учебу, как ни в чем не бывало, чтобы никто не стал подозревать меня.

Составив предварительный план действий, я решила уйти из дома, иначе Боб и Тэри будут продолжать контролировать каждый мой шаг. Но мне никак не приходило в голову, где я буду жить, если не дома. Денег, кроме большой копилки с мелочью, у меня не было. На какие средства снимать квартиру? Передо мной стояли серьезные вопросы для взрослых, в которых я ничего не смыслила. Вдруг я вспомнила о Роберте и его большой квартире. Подумала, что если хорошенько надавить ему на жалость, он предоставит мне крышу над головой. К тому же мне показалось, что я ему понравилась.

Оставалось надеяться, что он не обиделся на меня. Я убежала от него утром, не сказав ни слова. А вот родителям необязательно знать, где и с кем я буду жить.

Я схватила телефон, в надежде, что вчера успела записать его номер телефона. Пролистала список контактов и с облегчением выдохнула, когда нашла имя «Роберт» среди знакомых имен, вбитых в телефонную книгу. Видимо, перед тем, как я уснула у него на кровати, он ввел свой номер телефона в мой скудный список контактов.

Казалось, что я не сдержусь и позвоню ему в ту же секунду. Желание услышать его буквально душило меня. Но что-то вовремя остановило меня, а тут же еще и с грохотом распахнулась дверь в мою комнату. Я обернулась взглянуть, кто из родителей все же решился заговорить со мной, но в дверях никто не стоял. Прислушалась: голоса родителей доносились с нижнего этажа. Им явно было не до меня.

Может сквозняк? Но окна в комнате были плотно закрыты. Какой еще сквозняк, если на улице сегодня тихо и спокойно.

– Проводник, это ты? – спросила я, сомневаясь, что это был он.

– Нет, кое-кто другой, – послышался голос невидимки откуда-то сверху – скорее всего надо мной.

– Кто ты? Почему я тебя не вижу, – снова спросила я.

– Не бойся, призраки не кусаются. Ты можешь доверять мне. Я невинная жертва того, кто недавно причинил тебе боль. Он продолжит убивать, если ты его не остановишь. Предлагаю тебе свою помощь, чтобы найти его, – женский голос прозвучал настойчиво.

Дух перемещался из одной части комнаты в другую. Чувствовалось, что он был беспокойным.

Книги на полке покачнулись и вразброс упали на пол. Ваза с цветами, стоявшая на журнальном столике возле кровати, перевернулась в мгновение ока и оказалась на полу.

– Ты дух девушки, которую убил тот, кто изнасиловал меня? – с некоторым волнением я задала вопрос. Я не раз видела, как показывают в фильмах неупокоенные души, не нашедшие себе места на небесах. Они мечутся между мирами, пока их обидчик не получит по заслугам.

– Да, он убил меня, когда я вечером вышла на прогулку с собакой. Я чувствовала, как нож впивается мне в шею – миллиметр за миллиметром. Ничего не могла сделать. Будучи еще пару минут в ясном сознании, я чувствовала, как он жадно впивался своим телом в мое. Он изнасиловал меня, понимаешь? Я пыталась задержаться возле тела. Мне хотелось вновь ожить с единственной целью – отомстить обидчику. Но ничего не получилось. На тот момент я уже была мертва. Жизнь остановилась для меня, – призрак закончил свою недолгую исповедь.

– Что же было дальше?

– На третий день после смерти я увидела свет в конце туннеля. Почувствовав небывалое притяжение к свету, я сделала шаг вперед. А потом услышала твой голос. Твоя душа призывала меня к тебе. Я услышала ее песню, и не смогла пройти мимо твоего горя, вернулась обратно на Землю. Пока Джек Торнтон не умрет, моя душа будет скитаться по Земле в поисках справедливости. Я помогу тебе найти его.

– Ты знаешь, где его можно найти? Где он живет? Я с удовольствием отомщу ему за боль, которую он причинил мне. Чудом выжила, потому что мне помог случайный человек в моей жизни.

– Пойми, его не просто поймать. На его счету более пятнадцати жертв. В основном это молодые девочки, души которых страдают также сильно, как и моя. Многие из них по сей день бродят по Земле, оплакивая свои трагические судьбы.

– Тебя ожидает сюрприз. Я рождена для того, чтобы убивать таких, как этот негодяй Джек Торнтон. Сегодня ночью я узнала нечто невероятное, и не до конца понимаю, что есть правда, а что – вымысел. Но чувствую, что смогу помочь тебе.

– Знаю, в мире духов прошел слух. Поверь, ты не для этого рождена. У тебя другая задача в жизни. К сожалению, тебе через многое предстоит пройти, чтобы узнать, кто ты. Прости, не могу всего рассказать тебе. Это большая тайна, иначе случится что-то непоправимое.

– Я готова, поверь мне. В этом мире я чужая. Каждый день я проживаю с чувством, что я здесь чужая, и оно до сих никогда не покидало меня. Сейчас появилась надежда, что и я смогу обрести счастье.

– Ладно, я приведу тебя к убийце и насильнику Джеку. Готовься к тому, что ты останешься с ним один на один.

– Ты мне не поможешь?

– Больше ничего не могу сказать. Установлен запрет на любую информацию, связанную с тобой. Запомни главное: когда я приведу тебя к Джеку, ты останешься с ним наедине. Всякое может случиться. Он убил меня. Причинил много боли. Моя Душа не в силах приблизиться к нему. Я тут же проваливаюсь в один из параллельных миров. Только так утихает моя боль. Знаешь, не очень приятно, попадать в момент своей смерти. Снова и снова испытывать сильную боль. – Как тебя звали?

– Кэтрин Доули, – ответил призрак девушки перед исчезновением. Я это поняла по вновь хлопнувшей двери.

Теперь душа Кэтрин привязана ко мне, пока я не помогу ей расправиться с ее убийцей. Я это почувствовала в тот момент.

– Следуй за знаками, – последнее, что сказала Кэтрин, прежде чем раствориться в пространстве.

Так банально: «Следуй за знаками». Я все-таки прислушаюсь. С маньяками я знакома исключительно благодаря современному кинематографу. Ну и вчерашнее происшествие, над которым у меня не было времени подумать. Любимый фильм с Анджелиной Джоли в главной роли – «Забирая жизни».

Неуемное желание расправиться с Джеком возрастало во мне с каждой секундой все больше и больше. Пора действовать. Разве что осталось решить проблему с родителями. Мне хотелось услышать их объяснения по поводу моего удочерения. Но я решила оставить выяснения отношений на потом.

Я схватила рюкзак, засунув в него ноутбук и пару вещей. Разбила копилку и приятно удивилась мятым стодолларовым купюрам, которые точно засунули родители по случаю праздника. Пару сотен долларов у меня есть «на всякий случай». И этот случай, кажется, наступил. Я выбежала из комнаты, будто за мной кто-то гнался.

Отец окликнул меня. Я не повернулась к нему и подбежала к входной двери, схватившись за металлическую ручку.

– Я больше не вернусь сюда. Ухожу, чтобы найти своих настоящих родителей. Пока я не могу вас простить, – не поворачиваясь к ним, сказала то, что должна была сказать.

– Милая, как ты можешь с нами так жестоко поступать, – мама не удержалась, чтобы не пристыдить меня.

– Отпусти ее, прошу тебя. Сейчас не время выяснять отношения. Она сама должна понимать, почему мы ей не сказали. Ты не достучишься к ней. Не сейчас, пожалуйста, – сказал Боб.

Отец поступил мудро и отпустил меня. Я бы сбежала из дома в любом случае, не пытаясь поставить их в известность. Никогда не чувствовала их родными. Надеюсь, они смогут простить меня.

Я схватилась за ручку входной двери, как за спасательный круг. Мне не хотелось их видеть и слышать. Кто они для меня? Больше никто.

Достаточно было толкнуть дверь вперед и она открылась, а я в ту же секунду просочилась в образовавшуюся щель и сбежала, не оглядываясь. С рюкзаком за спиной мир мне вдруг показался безопасным и родным. Что-то новое появилось в нем. Странно.

Правда открывает нам глаза на многие вещи. Пусть и половина правды, но она освободила меня от чего-то очень плохого внутри.

Меня радовал один момент: никто не знал о моем новом знакомом Роберте. О вчерашнем событии не догадывалась ни одна живая душа, кроме Роберта и призрака Кэтрин Доули, который маловероятно кому-то сообщил бы о моем изнасиловании. Поэтому никто не узнал бы, куда я делась. В полицию родители уж точно не обратятся, чтобы не выставлять себя идиотами в глазах друзей и соседей.

Я остановилась возле фонарного столба, достала телефон из кармана толстовки и начала искать его номер. Не могло не радовать то, что Роберт записал его в мой телефон.

Сейчас мне нужен был именно он. Вряд ли ему известно местонахождение Джека Торнтона. Хоть он и вызывал полицию, но вряд ли они успели его схватить. Кого я обманываю? Я просто хотела услышать голос Роберта и проверить, насколько он гостеприимный. Большие надежды на то, что он позволит пожить у него, грели мне душу.

Помню, как прижимала к уху телефон, ожидая, когда гудки сменятся на приятный голос моего нового друга. Вдруг подъехал красный Ламборгини, и на секунду мне показалось, что это машина Роберта. Боковым зрением я увидела, как одно из стекол опустилось и в окно высунулся знакомый нос. Стоп! Неужели Роберт нашел меня?! Но как, если я не говорила ему, где живу?

– Оставь телефон в покое. Запрыгивай скорее ко мне, – донесся шутливый голос из машины.

– Анна, доверься ему. Поверь мне, я вижу его душу насквозь. У него нет плохих намерений. Помни: он спас тебя от смерти, – голос убитой девушки вместе с потоком ветра пронесся за моей спиной. Я осмотрелась по сторонам, как ненормальная, которой постоянно что-то чудится.

– Одну минутку, – крикнула я в сторону чертовски сексуальной Ламборгини. Эта машина пробуждает странные желания внутри человека, как какая-то дьяволица искушает и пробирается в скрытые уголки души.

Пора действовать, если я хочу скорее узнать всю правду о себе и своих родителях. Не знаю, когда успела стать смелой и незастенчивой девчонкой. Я заторопилась к машине. Роскошная Ламборгини была под стать своему красавчику хозяину. Наши глаза на секунду встретились и заблестели.

– Что ты забыла на автобусной остановке? – спросил Роберт.

– Начинаешь разговор с допроса? – с задором в голосе ответила я на вопрос встречным вопросом.

Я продолжила, немного запнувшись: «Понимаешь, со вчерашнего дня моя вера в людей поубавилась. Кое-что неприятное выяснилось. Семейные тайны и скелеты в шкафах выплыли наружу. Собиралась звонить тебе, но ты видимо решил не отвечать на звонок. Лучше скажи, что ты здесь забыл?».

– Искал тебя. Не могу понять, почему ты внезапно сбежала. Думал, позавтракаем вместе. Решил не давить на тебя. Ты многое пережила за последние сутки.

– Эмм…не знаю, что сказать. После той ситуации, из-за которой мы познакомились, я неловко себя чувствовала. Не знала, как вести себя. А теперь…на мою голову свалились еще проблемы.

– Что-то изменилось, и я срочно понадобился тебе? – с недоверием произнес Роберт.

– Да. Я тебя не знаю. Но ты нужен мне сейчас, как никто другой. У меня практически нет друзей. Скажем так: я не очень общительная. Кроме подруги Кэрри у меня есть, разве что, толпа одноклассников, которые ничего обо мне не знают, кроме того, что я отличница. Но к ним я бы точно не обратилась, даже под дулом пистолета.

– Перестань. Ты хочешь, чтобы я покраснел и стал таким же красным, как моя машина? Поехали лучше ко мне. По пути расскажешь, что стряслось. Обещаю слушать и не перебивать.

– Хорошо.

Так странно… Он говорил со мной, как со взрослым полноценным человеком. Мне исполнилось пятнадцать лет. Выглядела я точно лет на восемнадцать. По крайней мере, я ощущала себя взрослой и мне было приятно так думать. Я прекрасно понимала, что он старше меня и вряд ли между нами возможны отношения.

Мы неспешно продолжили наш разговор. Первым начал говорить Роберт.

– Ты ушла из дома? Я правильно понял?

– Да. У меня не было настоящего дома и родителей, как выяснилось сегодня. Они – фейк, фальшивка, а я – сплошное недоразумение. Если бы я тебе все рассказала, ты бы не поверил.

– А ты попробуй. Я весь во внимании, – Роберт мчался вперед и вез меня в неизвестном направлении.

Если я расскажу все-все-все, он подумает, что я сумасшедшая. Не иначе, как съехала с катушек. Про голос мертвой девушки и знакомство с Проводником из другого мира лучше было молчать. Я решила, что нужно перенаправить разговор в другое русло.

– Слушай, Роберт, почему ты спас меня? – я до сих пор не понимала.

– Я не мог пройти мимо насилия. Меня бил мой отец в детстве. Но из-за этого я не ожесточился. Во мне достаточно сильно развито чувство справедливости и, как видишь сама, оно не угасло с годами. К тому же я спортивный человек с крепким телосложением, которому не страшен никакой черт с ножом, – Роберт хотел наладить контакт со мной, как делает каждый, кто делится личными историями и трагедиями.

– Понятно. Я благодарна тебе. Не обижайся, рассказать ничего не могу. Хочу, чтобы ты на время приютил меня у себя. Скажи, это возможно? – произнесла короткую речь, и как ласковый котенок посмотрела ему в глаза.

– Ты уже пыталась узнать у меня можно ли остаться в моем холостяцком логове, как я сам понял. Я постоянно на тренировках, а потом – на работе. Оставайся. Я не хочу отказывать тебе. Но раз ты сбежала из дома, прошу об одном: скажи родителям, где ты находишься, чтобы они не начали разыскивать тебя. Пойми, я старше тебя, и если ко мне заявится домой полиция, у меня возникнут проблемы. А они мне не нужны.

– Это будет трудно сделать. Но я попробую пересилить себя и позвонить им, – тут же решила отозваться на его просьбу.

Роберт оставил меня в покое. Мы продолжили наше движение вперед – к его дому. Там было очень хорошо. Никакого контроля. Признаться, честно – он мне нравился с первой секунды знакомства, когда наши глаза встретились. Они жадно впивались в мои.

До встречи с Робертом меня никто не интересовал. Я даже задумывалась, что подруга Керри могла бы стать моей девушкой. Однажды мы попробовали поцеловаться, а потом смеялись полвечера. Парни меня привлекают больше, чем девушки.

Я достала смартфон и набрала номер мамы. Не знаю, что говорить ей после того, как я ушла из дома. На другом конце линии я услышала голос мамы – заплаканный, хрипящий и абсолютно ей не подвластный.

– Алло, мама. Я поживу у своего хорошего друга. Адрес сейчас сброшу в сообщении. Не переживай, и папе передай, что со мной все в порядке. На выходных мы будем видеться и общаться. Мне нужно время, чтобы прийти в себя.

– Доченька… – вырвалось у моей приемной матери сразу после моих слов, – мы с отцом не поняли, откуда ты узнала об этом.

– Позже созвонимся еще, – выпалила я быстро, чтобы меня не перебили.

Роберт радостно заулыбался и продолжил наш разговор.

– Ты неплохая девчонка. Пусть они тебе приемные родители, как я понял, но не их вина, что настоящие отец и мать тебя бросили. Не обижай их. Позже будешь жалеть.

Я задумалась над его словами и посмотрела в окно. Не понимаю, что меня ждет дальше. Я все равно докопаюсь до истины, а пока буду плыть по течению. Пусть события складываются сами по себе.

– Позволь, я сама разберусь, что мне делать. Только не обижайся, пожалуйста, Роберт.

– Ана, предлагаю завезти твои немногочисленные вещи домой и пообедать. Согласна?

– Любишь пиццу? – я поспешила предложить спортсмену со стажем вкусную, но жирную еду. Через его белую футболку предательски виднелись кубики пресса. Наверняка, одна пицца не испортит такое тело. Это лучший мужской пресс, который я видела за всю свою короткую жизнь.

– Куда ты смотришь, Ана? – удивленно, и немного насмехаясь спросил Роберт.

– Задумалась. Почему ты второй раз назвал меня Ана? Откуда ты знаешь, что меня так называют самые близкие люди?

– Я не знал этого. Теперь точно запомню. Понимаешь, «Ана» звучит очень нежно и необычно. Я люблю все необычное.

Мотор Ламборгини заглох. Защелки на дверях неожиданно выстрелили.

– Пиццу я люблю. Признаться, честно, ем ее крайне редко. Только по праздникам, – весело ответил Роберт.

– Отлично. Я собиралась угостить тебя обедом. Хочется отблагодарить за мое двойное спасение. Первое спасение связано со вчерашними событиями, второе – с сегодняшними.

– Согласен. У меня есть два свободных часа. Могу их провести с тобой, если хочешь?

Роберт был очень вежливым и производил впечатление культурного человека. Я плохо его знала и о полном доверии еще было рано говорить. Но все, что я успела увидеть в нем, мне нравилось. Волнующие ощущения в животе говорили сами за себя – я с каждой минутой больше и больше влюблялась в Роберта.

Не знаю, видел ли он, как я на него смотрю, или предпочитал не замечать моих двусмысленных взглядов.

Мы вышли из авто и направились в сторону дома Eastern Columbia Building, где находился его и временно «мой» пентхаус. На входе нас поприветствовал распорядитель дома и лакей. Они были готовым взять мои вещи и отнести их в наши апартаменты.

Я не дала этого сделать, потому что не привыкла, чтобы вместо меня таскали несчастный трехкилограммовый рюкзак.

– Сэр, второй комплект ключей будет готов после обеда, – четко и без запинки, как будто он тренировался перед зеркалом, сказал распорядитель.

– Мне хочется скорее перейти к самой интересной части сегодняшнего дня, – сказала я.

– К какой именно части? – удивился моему смелому заявлению Роберт.

– К обеду, к чему же еще? Я очень голодная. Когда я голодная, становлюсь злой. Если не хочешь, чтобы я тебя съела, скорее, показывай, где моя комната. И пойдем в ближайшую пиццерию.

Я вошла в роскошный, блистательный пентхаус Роберта. Он пропустил меня вперед. Как-то странно посмотрел на меня.

– Иди за мной. На втором этаже рядом с моей комнатой будет находиться и твоя комната. Надеюсь, тебе будет здесь хорошо и комфортно.

"Маленький мирок в мирке" – заблудилась мысль в недрах моего сознания. Знаете, это ощущение, которое преследует меня с детства, когда я впервые почувствовала, кто я и что я жива. Я уже говорила, что никогда не чувствовала себя частью этого мира. Инопланетянка – вот, кто я такая. Окружающих людей я никогда не понимала.

Дома и комнаты, в которых мы живем, напоминают мне тюрьму. Мы сидим в них большую часть нашей жизни. Добровольно лишаем себя свободы и редко выходим за пределы безопасного мирка, который сами выстроили вокруг себя.

Мне всегда неуютно в закрытых помещениях, хотя дверь в мою комнату в родительском доме почти круглосуточно была закрыта. У Роберта во все комнаты открыты двери. Может из-за того, что он живет один. Интересно, есть ли у него девушка? Судя по домашней обстановке, он вообще никого себе не заводит – ни девушку, ни кошку, ни собаку.

Странно, зачем ему вдруг захотелось возиться со мной?! Я вдруг почувствовала себя тяжелым чемоданом, который ставят в дальний угол комнаты, потому что не хотят разбирать.

– Бросай вещи, и пойдем обедать. Единственная возможность пообщаться и узнать друг друга ближе будет у нас только за обедом, потому что скоро у меня соревнования. Будут тренировки с утра и до позднего вечера. Мне будет не до общения с тобой, – Роберт нервно постукивал ключами о дверной косяк моей комнаты.

– Иду-иду. Дай мне минутку, хочу переодеться, – ответила я в спешке и закрыла дверь в комнату у него перед носом.

Я быстро вытащила из рюкзака любимые синие джинсы и рубашку. За считанные секунды я снова была одета, причесана и готова к более близкому знакомству с парнем, ожидающим меня за дверью.

На столике возле зеркала я увидела бутылочку с женскими духами. Непонятно, откуда она здесь, но я нанесла их себе на шею. Приятный аромат окутал меня с ног до головы.

Спустя пару минут я вышла из комнаты – наряженная и надушенная. Роберт встретил меня с широко открытыми глазами.

– Ты точно еще школьница, Ана?

В тот момент я выглядела старше своего настоящего возраста. Во-первых, не выспалась после вчерашнего дня. Во-вторых, грудь второго размера сама за себя говорила, что мне должно быть больше пятнадцати лет.

– К сожалению, пока я хожу в школу. Но подумываю сдать экзамены экстерном.

– Хорошая идея. Раз ты готова, пойдем поглощать пиццу и запивать ее самой вредной газировкой, которую можно себе представить, – колой.

Мы вышли из дома и направились с Робертом в ближайшую пиццерию «Роджерс». Самое подходящее место с панорамные окнами и черными кожаными диванчиками. Место уютное и «вкусное».

Мы заказали пиццу и литровый чайничек черного чая, вместо колы. Оказалось, что Роберт не пьет алкоголь, особенно перед соревнованиями.

С каждой новой ситуацией он меня все больше и больше удивлял.

– Ты долго будешь сидеть с ним? У нас мало времени, как ты не понимаешь?! – прозвучал голос призрака убитой Кэтрин.

– Роберт, ты ничего не слышал? – спросила я, отложив свой кусок пиццы на тарелку.

– …Услышал только то, что ты проголодалась и после этой пиццы еще хочешь заказать одну. А что еще я должен был услышать? – ответил Роберт.

– Мне, наверное, что-то послышалось. Прости, я не могу остаться. Отмени мой заказ. Встретимся дома, хорошо? – сказала я.

Дух Кэтрин Доули устроил погром в кафе: чашки с треском разбивались о каменный пол, официанты в недоумении собирали остатки пиццы с соседних столиков, бокалы, висевшие над барной стойкой, трещали и падали с полки сами по себе.

Это значило одно – пора отправлять душу Кэтрин на тот свет. Иначе она будет преследовать меня до конца моих дней. Я видела по телевизору, как экстрасенсы общаются с полтергейстом и мне не хотелось дожить до того момента, когда Кэтрин превратится в буйного неупокоенного духа.

– Ты не доела и уже уходишь. Странная ты девчонка, Ана, – сказал Роберт и по его глазам я увидела, что он очень расстроился.

Мысленно я прокричала, чтобы Кэтрин перестала пугать людей и успокоилась.

Она сказала, что чувствует Джека. Он собирается убить еще одну девушку и уже успел выбрать новую жертву.

Джек рядом, а я не знаю, как мне убить крепкого мужчину приблизительно сорокалетнего возраста. Непонятно, как действует кинжал. Страхи заползали в душу и терзали меня сомнениями.

Благодаря тому, что я очень тонко чувствовала душу Кэтрин, внутри меня работал некий невидимый радар. Он вел меня навстречу к мерзавцу Джеку Торнтону.

Миновав злачные кварталы Лос-Анджелеса, я спустилась вниз на двадцать девятую улицу. Здесь стоял старый дом, на верхнем этаже которого обитали голуби и летучие мыши. Максимум в трех квартирах был включен свет.

На первом этаже выключили свет и закрыли окно старыми выцветшими от солнца шторками. Я чувствовала, что здесь живет тот, кого я ищу.

– Он еще не вернулся домой. Но скоро будет здесь. Анна, поторопись. Я привела тебя к нему. Больше я ничего не могу сделать для тебя.

– Эй, ты бросаешь меня, предательница? – прокричала я в никуда, потому что Кэтрин испарилась.

Я осталась одна. Чувство уязвимости привело меня в подъезд, в котором по иронии судьбы тоже не было освещения.

Держа кинжал в руке, я приготовилась воспользоваться им в любую минуту. Чтобы не терять время, решила постучать к соседям. Вдруг одна из входных дверей со скрипом открылась. Я от перепуга подпрыгнула на месте, схватившись за сердце.

Сквозь металлическую цепочку защелки, на меня смотрели глаза пожилой женщины. Сразу было понятно, что она нелюдима. А спустя пару секунд стало ясно, что женщина плохо ходит.

– В наших краях редко бывают гости. Вы к кому, милочка? – спросила женщина.

– Я ищу одного человека. Скажите, здесь живет некий Джек Торнтон? – ответила я.

– Проходите, милочка. Напою вас вкусным чаем с печеньем и заодно поболтаем. Вы обратились по адресу, – сказала она.

Я вошла в дом к пожилой женщине, совсем не задумываясь об опасности подстерегающей меня за старой дверью. Ее седые волосы и безумные глаза говорили о странностях, происходящих в ее голове. Такие дамы едят внуков и консервируют их в литровых банках.

– Почему вы ищите моего мальчика? – спросила пожилая женщина.

Она явно страдала слабоумием. Ее поведение было, по меньшей мере, странным. Дому, в котором она жила, я бы тоже поставила диагноз – «слабоумие». К сожалению, на старости лет никто не застрахован от психического расстройства. Никого не щадит старческий маразм или болезнь Альцгеймера, которой пугают нас, начиная с подросткового возраста.

– Что сделал мой брат? – с другой комнаты послышался более молодой женский голос.

– Я его сестра, – снова раздался этот голос, но уже ближе.

На инвалидной коляске выехала женщина среднего возраста. У нее были большие черные глаза, и я заметил в них необъяснимый страх.

Ирония судьбы: зато у нее все было в порядке с головой, но не с ногами.

Чего она боится? Знает, что её братец душевнобольной урод, и должен быть изолирован от общества?

– Солнышко, сколько тебе лет? Ты явно не из полиции. Тогда, кто ты? Почему ты ищешь моего сына? Я жду твоих ответов. Ты же понимаешь, что не можешь просто постучать в двери к незнакомым людям и что-то требовать от них? Пока я тебя буду слушать, как ты отвечаешь на мои вопросы, давай попьем чая. Будешь, детка? – сказала женщина.

Бабуля явно заинтересовалась мной, но старалась не подавать вид. Пока она заваривала травяной чай, я наблюдала за ней с некоторым опасением. Мне казалось, что она не такой уж «божий одуванчик», каким кажется, на первый взгляд.

Я абсолютно не понимала, чего мне ожидать от странной семейки, к которой меня занесло домой. Во всем виноваты новые обстоятельства моей жизни. Нужно пробиваться вперед и учиться быть смелой.

Сестра придурка-извращенца из обеспокоенной дамы превратилась в злобную фурию. Ей хотелось наброситься на меня. Я не понимала, почему ее взгляд настолько сильно переменился.

– Скажи правду, детка. Он причинил тебе боль? Что он сделал? Я все знаю о его пристрастиях. Можешь сказать правду, – сказала дама.

Умоляющим добрым взглядом она смотрела на меня. Заглядывала будто в самую душу.

Я молчала. Не знаю, что случилось, но после вчерашних событий внутри накопилось столько боли. Слезы катились по щекам, одиноко падая с подбородка на джинсы.

Еще раз, осмотревшись вокруг себя, я заметила старые фотографии в деревянных рамках. Они висели на стене над ветхим довоенным пианино. На нем давно не играли. Многие годы запыленная солнечного света.

Музыка в доме не звучала очень давно.

– Пей свой чай, детка, – бабуля настойчиво попросила меня.

Я сделала глоток, надпив терпкого на вкус, чая из своей кружки.

– Теперь слушай меня внимательно, детка. Сына я не выдам и не скажу ни тебе, ни полиции, где он скрывается. Сынок у меня с причудами, но он таким родился. А вы мелкие твари сами виноваты, что он нападает на вас и насилует. Видишь полку возле окна. Смотри внимательней. Если не дура, сама все поймешь.

В животе появились неприятные ощущения. Ноги меня не слушались. На губах появился неприятный вкус горечи. Меня чем-то отравили.

– Деточка, это снотворное. Увидишь, что мы с тобой сделаем после того, как ты проспишься. Ты смотри какая! Правды ей захотелось.

Прежде, чем отключиться, я взглянула на полку возле окна, завешенного от любопытных глаз кружевной шторкой. Чего там только не было: баночки с глазами, женскими гениталиями, шкатулка с окровавленными украшениями наверняка снятыми с трупов, стопка смартфонов, список имен, подвешенный к старым обоям на ржавой булавке.

– Мать вашу, что здесь происходит! – вскрикнула я из последних сил.

– Джек должен скоро прийти. Ты же его искала, верно?

– Вы – старые, немощные твари. Я уничтожу вас. Меня будут искать, – еще немного, и я бы отключилась.

Непонятно, что они хотят сделать со мной и с моими частями тела. Может, пополнят коллекцию милых глазок в банке? Кто его знает. Но я не хотела бы, чтобы мои глаза плавали в растворе на дне банки.

– Мы не сразу убьем тебя. Джек любит сначала позабавиться с малолетними распущенными девицами, пока они не протянут ноги вперед. А уж потом, после него, мы возьмемся за тебя. Разберем тебя на запчасти, как потасканный автомобиль. Ты все равно уже была в одноразовом использовании. Ты никому не нужна. Поверь мне, пожилой женщине с большим жизненным опытом: тебя никто не будет здесь искать.

Я потеряла сознание и казалось, что вовсе перестала дышать. И снова странный сон, в котором на большой скорости, я несусь к Проводнику.

– Тебе нужно срочно очнуться. Приди в себя, Анна! Они убьют тебя, хорошенько помучив перед смертью. Я не говорил, что будет легко. Но тебе сейчас нельзя быть здесь. Борись за жизнь. Ты на многое способна.

Проводник продолжал говорить, а я не понимала, как заставить себя прийти в сознание.

– Их никто не может остановить. Никто не знает, чем занимается эта семейка. Для них ты небольшое развлечение, о котором они забудут завтра, когда снова проснутся.

– Почему ты не предупредил меня? Когда я вошла к ним в дом у меня пропал кинжал. Как прикажешь защищать себя? – обвинительным тоном я задала вопрос Проводнику.

– Пойми, я не всесилен, как ты могла подумать обо мне.

Последняя фраза Проводника повисла в моем подсознании, а я сама улетала куда-то гораздо дальше. Не понимала только одно – я хочу проснуться или потеряться в одном из миров, которые успела рассмотреть, пока преодолевала путь от Проводника обратно к своему телу.

Мне снился отвратительный Джек Торнтон в фартуке, испачканным кровью. Чьей кровью? Думаю, что моей. Потому что его семейка помогает сыну запихнуть мое тело в старый кожаный чемодан 60-х годов.

«Жутковатая картинка», – подумала я, почувствовав себя таким же невесомым призраком, каким была Кэтрин.

Пора бы проснуться, чтобы это ненароком не стало моим настоящим.

В эту же секунду я открыла глаза. В комнате никого не было. Хотя место, в котором я оказалась, больше похоже на чулан с длинной и густой паутиной по углам.

За дверью послышались голоса. Один из них принадлежал Джеку.

– Придется разделаться с ней по-быстрому. Я ей просто перережу горло, что и должен был сделать тогда – в первую нашу встречу.

Я не представляла, как спастись. Не понимала, почему моя жизнь так круто изменилось. И главное, зачем я полезла сюда? Вдруг этот Проводник нагло лжет мне, а я слепо доверяю ему?

Одни вопросы звучали в моей голове. Только времени на рассуждения у меня не было. Джек Торнтон готовится убить меня, а я не знаю, как заставить кинжал появится снова. Он сейчас очень нужен мне.

Осталось собраться с последними силами. Я ни раз убеждалась в том, что гораздо сильнее, чем казалась на самом деле. Джек не знал, на что я способна. Нужно было просто притвориться, что я никак не могу отойти от снотворного, которое мне его заботливая мамаша подсыпала в чай. Мысли скакали в голове из одной стороны в другую, как буйные пациенты психиатрической клиники.

Резко голоса за дверью затихли.

Чокнутая мамаша с сыночком переростком не связали мне руки и ноги. Они были уверенны что я не сбегу, будучи без сознания. Наверное, стоит сказать спасибо моему молодому и здоровому организму, который я не уничтожала ни сигаретами, ни алкоголем, в отличие от своих одноклассников. Я поднялась с пола на ноги и прижалась к стене. Жить хотелось больше, чем умирать. Мать вашу, как же я хотела жить. У меня появился смысл. Да, и в груди билось сердце при воспоминаниях о Роберте.

Если бы он был здесь, он бы спас меня, как тогда в первый раз. Но нужно было самой придумать, как выбраться отсюда.

И тут я кое-что заметила.

В чулане под потолком висела полка на джутовых веревках. Сквозь серую паутину виднелась банка с мутной жидкостью. Ее содержимое рисовало в моем воображении жуткие картинки. Вдруг эти доморощенные убийцы консервируют своих жертв?

Если бы я могла дотянуться до банки, знала бы наверняка, что в ней находится. Но особого желания у меня не возникло.

За дверью послышались шаги. Засов с обратной стороны неприятно заскрипел. Я замерла в ожидании смерти. Надеялась, будет не больно.

События начали разворачиваться как в замедленной съемке. Видимо от страха меняется человеческое восприятие пространства и времени. Еще немного. Уже показался острый и блестящий кончик ножа. Теперь грязный ботинок Джека.

Я интуитивно сделала шаг назад.

– Хочу исчезнуть. Исчезнуть. Пожалуйста, там наверху запишите, что я хочу жить и вдыхать прокуренный воздух шумного Лос-Анджелеса, который я ненавидела до сегодняшнего дня, – кричала про себя, повторяя это как мантру о спасении.

Зажмурив глаза, я снова попятилась назад.

– Так, стоп! Где я? – спросила я пустоту, окружающую со всех сторон.

Я оказалась в том же чулане, но как будто в параллельном мире. Джека не было рядом. Дверь заперта. Вдалеке звучал чей-то голос: "Призови кинжал к себе. В нужный момент он сам появится. В нем заключены силы, которые помогут тебе".

– Извините, а как это сделать? – спросила я человека-невидимку.

– Призови кинжал. Доверься своей Силе. Она связана с эмоциями. Ты должна настроиться и пожелать убить его. Ты должна стать убийцей, – настойчивый Голос эхом пронесся вокруг меня.

Не прошло и секунды, как снова передо мной стоял Джек. Ублюдок, вылезший из самого котла, в котором его варили черти, открыл чулан и пробирался ко мне наощупь в темноте. Он приставил к моей шее обычный кухонный нож, а я понимала, что сейчас все закончится для меня.

Вот-вот все произойдет. Моя ненависть к нему возрастала с каждой секундой.

– Сладкой киске, мы вырежем глазки. Но перед этим я хорошенько поработаю над тобой. Сначала перережу тебе тонкую шею. Потом отрежу грудь. Нужно же что-то оставить себе на память, – с ухмылкой и чувством превосходства надо мной Джек смаковал каждое слово, сказанное им.

– Ненавижу тебя, урод! Я убью тебя первая. Кинжаааал! – заорала я не своим, а каким-то чужим голосом, как в каком-то мультике о ниндзя-черепашках.

– Какой еще кинжал? Ты больная совсем? – Джек спросил меня и захохотал дьявольским, режущим слух, смехом.

Но кинжал уже был в моих руках. Не понимаю, почему он его еще не заметил. Невидимая пелена скрывала кинжал от глаз Джека.

Одним движением я всадила ему кинжал в живот. Джек выпустил свой нож от неожиданного удара в печень. Я прокрутила кинжал в его мягкой плоти, чтобы доставить ему невыносимую боль.

Наклонившись корпусом вперед, он страдал от мучительной боли, а я долго не думая, оттолкнула его ногой подальше от себя, и он рухнул на спину. Осталось еще раз засадить ему кинжал в сердце и с ним покончено. Я обхватила обеими руками скользкую и липкую от крови рукоятку кинжала, и занесла его над Джеком.

– Какая ты беспомощная скотина. Получи по заслугам. Это тебе за всех, кого ты убил. Кэтрин передает тебе привет. Скоро ты к ней присоединишься. Сдохни наконец! – высказала я своему насильнику все, что приходило в голову.

Откуда я взяла столько сил? Честно признаться: не знаю. Я проткнула его сердце кинжалом, как воздушный шар, наполненный жидкостью. Кровь брызнула мне в лицо. Я была счастлива от того, что он больше никогда и никого не тронет своими грязными руками.

Выдернув из мертвой плоти Джека кинжал, я заметила, как он светится. Вокруг него образовалось свечение. От его кончика и к телу Джека тянулась тонкая энергетическая нить. Он вытягивал из него душу. Грязная, ничтожная душа Торнтона теперь навек замкнута в кинжале.

Из другой комнаты ко мне приближался еще один сумасшедший член семейки – сестра Джека. В инвалидном кресле спустило колесо, и она не могла быстро добраться ко мне.

– Ах ты, мелкая тварь, я убью тебя! – прошипела на неведомом зверином языке сестра убийцы.

– Не успеешь, потому что я опережу тебя, – закричала я в ответ.

Осмотревшись вокруг, увидела баллончик с газом и зажигалку на полке. У меня созрел план. Думать нужно было быстро. Сумасшедшие родственники Торнтона атаковали.

– Ты убила моего сына! Сейчас мы с тобой быстро расправимся. Тебе не выбраться отсюда живой. Не мечтай, – закричала старая, седая и обезумевшая женщина – мать Джека.

Я стояла напротив нее. Не теряя ни секунды времени, подставила к стене дряхлую табуретку, чтобы дотянуться до зажигалки. На моем пути стояло старое пианино. Странная и непродуманная обстановка в квартире Торнтонов объясняла их неадекватное поведение и расстройства психики.

Старая, толстая женщина, у которой были проблемы с левой ногой, в одно мгновение могла оказаться возле меня. Но по счастливому совпадению, густая кровь Джека растеклась по полу и вокруг него образовалась небольшая лужа. Женщина попыталась переступить через тело, но тут же оказалась на полу. Бедняга поскользнулась и лицом вниз упала на пол.

У меня не было времени долго думать и здраво рассуждать. Я должна была спастись, иначе они убили бы меня.

Одним движением я дотянулась до полки с зажигалкой, на которой были выцарапаны инициалы – Д.Т. Видимо, хозяину она была дорога.

Я быстро открыла окно, но задела полку с жуткими банками, которые увидела еще в начале, пока не потеряла сознание. Зловонная жидкость с глазами убитых, внутренностями и украшениями несчастных вылилась на меня. Я стояла в мокрых джинсах, а некогда белая рубашка приобрела багровый оттенок.

– Мерзость, фууу, – с отвращением сказала я, осмотрев себя и свой наряд.

– Горите заживо, чудовища! До встречи в Аду, – прокричала я, и надавила большим пальцем на баллончик с газом и зажигалку.

В одну секунду вспыхнул огонь, и грязные занавески полыхнули огнем. Банки с заспиртованными останками жертв Торнтонов начали взрываться, распространяя огонь по всей комнате.

Я уже приготовилась спрыгнуть вниз через окно. Но меня остановила сестра Торнтона, которая вцепилась обгоревшей рукой за край моих джинсов.

– Умри, – как можно жестче прокричала я ей в лицо, оттолкнув от себя ногой.

Ее тело охватил огонь, и она от сильной боли упала с инвалидного кресла.

Семейка Торнтонов погибла в огне. Они заслуживали смерти, потому что убивали несчастных девушек как какие-то мясники на скотобойне. Кэтрин Доули – не единственная, кто умер от их рук. Они запросто могли убить меня.

Я спрыгнула с подоконника на землю. Оказавшись на улице, еще раз взглянула на окна квартиры, которая могла стать моей могилой. Я выбралась оттуда. Теперь нужно поскорее скрыться с места преступления. Иначе на меня могли повесить преступления, совершаемые безумной семейкой. На моей совести было трое Торнтонов.

Быстрым шагом в грязной одежде я свернула в другой переулок. Замести следы – единственная задача на ближайшие полтора часа, пока копы будут патрулировать район.

Позади меня послышался вой пожарных и полицейских сирен. Я понимала, что они мчались на помощь жителям из старого дома двадцать девятой улице.

– Уже никого не спасти. Пусть и не надеются, – прозвучал знакомый голос призрака Кэтрин, паривший надо мной.

– Не стоит благодарить, просто оставь меня в покое, – я не дала договорить призраку мертвой девушки.

– Постой, – она остановила меня и продолжила, – у меня осталось мало времени на Земле, но ты должна кое-что знать. Никому не доверяй. В нужный момент ты сама все поймешь.

Она растворилась, а я не успела спросить ее, что ей известно о таинственном Проводнике. Почему никому нельзя доверять? Ладно, с этим я собиралась разобраться позже.

– Эй, остановись! Ты куда от меня сбежала? Я всюду ищу тебя! – Роберт выглядывал из окна яркой и очень примечательной Ламборгини.

– Эммм, как тебе объяснить? Я увидела знакомую в окне пиццерии, где мы с тобой обедали. Она была рассержена на меня. Она пригласила меня домой, но в конце концов мы снова поссорились и, как видишь, она облила меня какой-то жидкой дрянью, – убедительно ответила на вопрос Роберта.

– Скорее садись в машину. Хотя, подожди. Ты испачкаешь мне сидение, – Роберт быстро вышел из машины и открыл багажник.

Он бросил в мою сторону теплый плед.

– Снимай одежду. Потом накинь на себя плед и поехали. С левой стороны от тебя стоят мусорные баки. Выбрось грязную одежду в них. Давай быстрее! – скомандовал мужчина, о жизни которого мне еще предстоит многое узнать.

Я за полминуты разделась и стояла перед Робертом в одном нижнем белье. Немного засмущалась, когда поняла, как он смотрит на меня. Он не отрывал от моего пятнадцатилетнего тела своего заинтересованного взгляда. Будто от глубокого сна я очнулась и поспешила к нему в машину. Завернулась в плед, и Роберт сразу нажал на газ.

– Ты настоящая девушка, полная загадок, – он глянул на меня и сказал первое, что пришло на ум.

Мы мчались по свободной от машин дороге, подальше от места моего первого преступления, о котором никто кроме меня не знал.

– Осталось восемьдесят три души… – я отчетливо услышала знакомый голос Проводника возле своего уха.