Читать книгу Хранители - Ада Ммант - Страница 9

* * *

В этот день приступы больше меня не беспокоили, но следующим утром, проснувшись, первое, что я увидела – это испуганные глаза Сережи. Он молчаливо сидел на кровати, прислонившись спиной к стене. Я стремительно вскочила с постели и подошла к его кровати: он вздрогнул и тяжело выдохнул.

– Сережа, что случилось?

– Ты всю ночь кричала и рычала, а еще шептала какие-то непонятные слова.

– И ты испугался, – виновато усмехнулась я и добавила в свою защиту: – Мне, наверное, приснился опять плохой сон.

– Нет Кира. Это был не кошмар, я подошел тебя разбудить, чтобы ты не мучилась от жуткого сна, но как только до тебя дотронулся, ты подняла от подушки голову и открыла глаза…

Сережа замолчал, и его глаза испуганно округлились, точно он в эту минуту представлял то, что его так напугало. Его поведение меня напугало не меньше, чем я его. Сережа все еще продолжал молчать, он куда-то смотрел, ничего не замечая вокруг. Я взяла брата за руку и тихо встряхнула.

– Сережа, что произошло дальше?

– Твои глаза светились, – медленно проговорил брат и посмотрел на меня, дыхание его участилось

Я тут же отдернула от него руку и отошла назад. Что все это могло значить? В последнее время я сама себя боялась, что тут говорить о других. Так не должно было больше продолжаться, если Сережа проведет со мной еще одну ночь, то просто сойдет с ума.

Мне стало страшно: мое сердце бешено гремело в груди. Нет! оставаться здесь больше нельзя, Сережа может не вынести напряжения и тогда просто расскажет все тетке, эта ненормальная вызовет врачей. Братья в белых халатах приедут и заберут меня в «дурдом», или не меня, а Сережу. Но все равно одного из нас! – этого мне совсем не хотелось. Я шустро стала собирать свои скромные пожитки, искоса бросая на брата встревоженный взгляд.

Паспорт, сберкнижка, последние деньги – все полетело в наружный карман рюкзака. Следом за документами в рюкзак отправились: чистые тетрадки, несколько пар носков, футболок – вся моя летняя одежда. Теплые вещи с собой брать не стала, решила, что если что-то понадобиться, то я просто приду и заберу. Мой взгляд невольно остановился на брате: он так и не отошел от шока.

– Сережа, не хотела тебе рассказывать, дело в том, что у меня эпилепсия, – это была наглая ложь, но как еще было объяснить свое странное самочувствие, – Я сама недавно об этом узнала. Прошу, тебя только успокойся, хорошо. И не вздумай рассказывать Нине, ни то она тебя по больницам затаскает.

– Да, – тихо согласился со мной брат и виновато отвел глаза.

– Сережа, мне пора идти. Не знаю, вернусь ли я когда-нибудь – это не имеет никакого значения, но знай, я всегда тебя любила и буду любить! – сказав это, я повернулась к двери и зашагала прочь, на глазах навернулись слезы, а в горле встал сухой комок.

– Кира, куда ты? – апатично спросил Сергей, находясь еще под впечатлением прошедшей ночи, – Завтра выпускной.

– Еду в Москву, поступать в институт, – быстро нашла я, что ответить, и вышла вон за дверь.

На улице я остановилась, прислонилась спиной к кирпичной стене дома, и слезы хлынули из моих глаз. Покидать дом оказалось действительно трудно, даже такой ненавистный как мой. И как я могла забыть, что завтра выпускной: смешно – мне все равно туда не идти. Как же быстро летит время. Вот уже три недели меня мучают непонятные жуткие приступы. И бог знает, когда все это прекратиться. И теперь из-за этого странного недуга придется уйти из дома.

Я на ватных ногах побрела подальше от своего двора. Напуганная, растерянная – я совсем не представляла, что делать и как быть дальше. Завтра заберу аттестат из школы, а потом…, а потом пропасть почти в две неделе, прежде чем начнутся вступительные экзамены в институтах. Что делать все эти две недели, да и сегодня, куда идти?

Не знаю, как получилось, но мои ноги привели меня в парк. Там на зеленой скамейке я разлеглась, подложив под голову куртку. Аллея была пустой – это и не мудрено, что нормальный человек будет здесь делать в шесть утра в пятницу? Я была совсем одна, в принципе, как всю свою жизнь. Мои грустные мысли закрутились, завертелись и запутались – не удавалось уловить суть. Вскоре я задремала. Это был мой первый за многие дни спокойный сон.

Разбудили меня звуки голосов. Я открыла глаза и села. Тело болело от твердой скамейки, и еще я немного продрогла. Впереди показались люди, они находились от меня метрах в ста, но казалось, что они стояли рядом и орали мне на ухо. В следующую минуту мое внимание привлекла ворона: она седела высоко на ветке и чистила клюв – слух отлично улавливал тихий скрежет. Не понимаю, как все это получалось, но я видела каждое ее перышко, каждую пушинку.

В заднем кармане зазвенел мобильный телефон, я вздрогнула и поспешила заткнуть уши, боясь, что от этого невыносимого шума мои перепонки не выдержат и лопнут. Сердце бешено колотилось в груди. Я часто и глубоко задышала, надеясь, что это поможет прийти в себя, как обычно.

Вскоре мое дыхание сделалось размеренным, звуки стихли, и я убрала руки от головы, достала из кармана телефон и посмотрела, кто звонил. Звонил Сережа, я прекрасно понимала, о чем он хочет со мной поговорить, но и также понимала, что не смогу ответить на все его вопросы, и еще денег на телефоне не осталось, так что перезванивать я не собиралась.

Со мной происходило что-то неестественное, что меня очень пугало. И это лишь лишний раз доказывало то, что больше не стоит встречаться ни с кем из близких. Близким для меня оставался брат, так что мое решение было выполнимо. Только надо будет забрать завтра свой аттестат из школы и все. Я исчезну из жизни Сергея навсегда…

Часы показывали полдень. До начала работы оставалось еще много времени, и я решила немного побродить по городу, подумать, где сегодня переночевать. Домой возвращаться не стоило…

Сегодняшнее солнце так и жарило, точно хотело спалить весь мир дотла. Выход из своей затрудненной ситуации так и не удалось найти. Рабочее время пролетело незаметно: часы показывали семь, когда за мной закрылась дверь в столовой. Я вышла на улицу и зашагала по дороге.

Прибывая в глубокой растерянности, я бессмысленно бродила по главной улице, пока не свернула с нее и не добралась до реки. Я стянула с себя рюкзак и села на землю. Перед моими глазами расстилалась река: синяя, глубокая – манящая. Я смотрела на нее, пока не вспомнилась история о жене князя, который когда-то управлял моим городом. Много лет назад его убили татары, а жена, не желая стать их рабой, взяла малолетнего сына и сбросилась с башни. Они разбились насмерть…

Я устало прикрыла глаза, и картина того ужасного дня появилась в моем воображении. Все казалось таким реальным и осязаемым, будто бы я находилась там с ними. Желудок сжался, и если бы я сегодня что-нибудь съела, то непременно стошнило. Я тряхнула головой, стараясь отогнать странное видение, поднялась с земли и зашагала по берегу.

Сумерки стали сгущаться, день подходил к концу. Легкий ветерок подул со стороны юго-востока; заставил меня поежиться. Я достала из рюкзака джинсовую куртку и надела, после чего направилась к узкой тропинке, затаившейся среди деревьев.

Тропинка петляла-петляла, но вскоре все равно вывела меня к главной дороге. Мой путь лежал к парку, там хотя бы стояли лавочки. Оставалось там улечься, точно последней бродяге, на неудобной лавке и уснуть.

Ночь оказалась теплой и без приключений, я почти не замерзла и ни с кем не подралась. С первыми лучами солнца я отправилась к школе. Я намеревалась поговорить с директором и попросить его выдать аттестат сейчас, а не на торжественной церемонии, тогда, мне не пришлось бы, встречаться с другими учениками и пугать их своим бледным видом. Уверена, что сейчас я походила на наркоманку. Ну, и отвечать на все их бестолковые вопросы тоже не совсем хотелось. На миг представился выпускной вечер, где я расхаживаю в засаленных джинсах и протертой кофточке среди других девочек, разодетых в пышные и красивые платья. Кошмар…

Директора в школе не оказалось, пришлось его дожидаться. Я просидела в школе до десяти, а потом забрала свой аттестат и ушла.

В животе заурчало – желудок напомнил, что со вчерашнего утра там и крошки не валялось. Я поскребла в кармане. Тридцать рублей – последние. В первом, попавшемся мне на пути магазине купила маленький пакет молока и батон. Булочка была свежей и так ароматно пахла, что я удивилась, когда через минуту в своей руке увидела лишь крошки. От пакетика с молоком я откусила хвостик и одним глотком осушила его. После этого желудок благодарно заурчал.

С полным животом мои мысли стали более путными. И я отправилась на поиски банкомата, чтобы проверить пришли ли деньги на мою карточку. Небольшая пенсия чуть больше четырех тысяч рублей, определенно, должна была скрасить мое одиночество. Я сунула карточку в банкомат – деньги не пришли. Я криво усмехнулась, обычно они приходили после десятых чисел, но в этом месяце перевод задержали почти на неделю. На работе сегодня был выходной, а иначе бы выдали зарплату – скрасить одиночество не получалось никак.

Я взглянула на часы – одиннадцать. Утро субботы. Чем же заняться на выходных? Бездумно слоняться по городу надоело. Горькая усмешка появилась на моем лице: казалось, что я единственный человек во всем мире, которому некуда было пойти. Но стоять на одном месте смысла тоже не было. И я зашагала вперед, не помню, сколько времени шла, час, два. И, в конце концов, я вышла к железнодорожным путям. Вокзала в нашем городе не имелось, да и та ветвь железной дороги, которая в данный момент предстала перед моими глазами, предназначалась для грузовых перевозок.

Решение нашлось само. Я собиралась ехать в Москву, так почему не поехать именно сейчас, там хотя бы были круглосуточные заведения, в которых можно находиться сутками и при этом не вызывать никаких подозрений.

Бывать в Москве раньше никогда не приходилось, и предвкушение новых ощущений взволновало меня: тревожное чувство, как жидкое золото, растеклось по моему телу. Мои глаза возбужденно смотрели на рельсы. Низ живота закололо, а желудок сжался – такие ощущения у меня возникали всегда, когда хотелось сделать что-то новое, неизвестное, запретное.

А почему бы и нет! Ну и что, что я буду ехать на грузовом поезде, ведь все равно денег на билет на электричку у меня нет, а чтобы сесть на электричку, надо ехать в соседний город.

Частичка меня стала колебаться, там, где-то глубоко внутри, напоминая, что это рискованно и опасно; к тому же, что будет думать Сережа. Я фыркнула и постаралась заглушить голос разума. Столько лет никто не беспокоился за меня, почему тогда я должна переживать о нем…

Шпалы пронзительно загудели, я поморщилась, но не стала затыкать руками уши – уже привыкала к своему сверхчувствительному слуху. Поезд показался лишь через полчаса, что меня очень удивило, положившись на свой слух, думалось, что поезд почти на подходе. Я стояла и всматривалась в черную точку, вскоре показался поезд: вагоны стали мелькать перед моими глазами. Я подошла ближе и приготовилась заскочить на поезд. Мое внимание сосредоточилось на последнем вагоне.

Вот он промелькнул передо мной, и я глубоко вздохнула, ноги мои сами задвигались. Точно в замедленной съемке я бежала за поездом, на долю секунды затаила дыхание и прыгнула, схватилась за железные поручни и поставила ноги на узкие уступы.

Все мое нутро ликовало. Я сделала это! Адреналин выделился из моих клеток и мощной волной прокатился по всему телу. Живот свело, ветер бился в лицо, раздувая мои короткие волосы. Зарайск растаял вдалеке, и я немного нахмурилась: удастся когда-нибудь вернуться обратно, увидеть брата? Я сердито сжала зубы, непрошеные слезы выступили на моих глазах. Я заставила себя отвернуться и посмотреть вперед. Моя прежняя жизнь осталась позади, а в моей будущей жизни все будет по-другому…

Вскоре пришлось карабкаться на крышу вагона. Стоять на узких уступах оказалось очень неудобно, да и руки начали затекать. На крыше сильно дуло. И мне вспомнилась, что где-то в центре состава проезжал вагон, похожий на кузов самосвала. Я тут же вскочила и зашагала вперед.

Шагать по крыше оказалось не так страшно, как я считала поначалу, и поэтому мне пришла идея в голову, немного пробежаться. Первый, второй, третий – я сильно разогналась и теперь быстро бежала по выгонам, как сумасшедшая, перепрыгивая через сцепления. Где-то после пятнадцатого показался тот самый вагон. Я чуть притормозила и прыгнула в него.

Жуткое веселье охватило меня, когда я приземлилась в пустой контейнер, раздался громкий грохот, и я рассмеялась, а затем испугалась. Странно но, приземлившись на ноги, я не ощутила ожидаемой боли в ногах или хотя бы в руках, на которые тоже упала, прыгая вниз в вагон. Что же все-таки со мной происходило? Я задумалась – в голову лезли всевозможные варианты того, что со мной происходит, но не один не казался правдоподобным. Ритмичный стук колес и покачивания вагона убаюкивали, спустя час я заснула.

Проснулась от знакомого смеха, в сию минуту он не показался таким страшным – злорадным может быть. Чтобы оглядеться, пришлось вылезать из контейнера. Перед глазами что-то промелькнуло, и я инстинктивно съехала по стенке на дно вагона. Опять! – это случилось снова, чувство преследования охватило меня. И мне вспомнился тот день у Кремля, складывалось ощущение, что это как-то связано – тогда тоже слышался чей-то смех. «Кира, кому ты нужна? Ты просто фантазируешь!» – успокаивал голос разума.

Я вновь вскарабкалась наверх. Со всех сторон на меня смотрели маленькие деревянные избушки вперемешку с кирпичными домишками. Поезд подъехал к какому-то городу и замедлил ход. Я взглянула на часы – почти четыре; мысленно просчитала, сколько времени надо, чтобы доехать от Зарайска до Москвы и ужаснулась. Неужели проехала…

Сейчас даже радовало то, что поезд двигался как черепаха – теперь это было мне на руку. Я перекинула ногу через контейнер, осторожно спустилась, встала на узкий уступ и затем спрыгнула на землю. Мое тело сгруппировалось по привычке и кубарем полетело в небольшой овражек. Остановившись, я вскочила на ноги и осмотрелась: небольшие ссадины появились на руках. Несколько минут пришлось очищать свою одежду от земли и песка, а дальше я зашагала через лес к домам, которые видела, находясь в поезде.

И в этот миг меня пронзила небывалая боль – подобной я еще не испытывала – все предыдущие мои приступы показались комариными укусами. Ноги разом подкосились, и я завалилась на траву, тело стало трясти и крутить в судорогах. Больно было так, что я не могла соображать; перед глазами все крутилось, вертелось и еще слышалось звериное рычание, причем издавала его именно я.

Мое тело жутко горело как от огня, даже глаза и те горели – невыносимое жжение охватило весь мой организм – в аду, наверное, не так жарко как мне было сейчас. Но вдруг я почувствовала чье-то прикосновение к своим рукам, такое прохладное, успокаивающее. Я резко подняла голову от земли, мои веки с трудом разомкнулись: надо мной склонилась темная, расплывчатая фигура. Мутное сознание не позволяло разглядеть ее четче.

– Держись, девочка, держись, – тихо уговаривал меня бархатный голос. Я, до боли сжав руки в кулаки, согласно покачала головой. Но новая судорога заставила откинуться меня назад, все тело загорелось с новой силой и в глазах потемнело. Мой разум перестал вообще что-либо чувствовать и ощущать.