Читать книгу Право на сына - Адалин Черно - Страница 6

– Ну что? – Врач смотрит на меня с нескрываемой радостью. – Могу тебя поздравить, все получилось. Срок – примерно пять-шесть недель. Ты специально не приходила раньше? Чтобы уж наверняка?

Я непонимающе гляжу на нее. В смысле – получилось? Что получилось? Какие недели? Это невозможно!

– Но я пила таблетку, – возражаю, поднимаясь с кресла и одергивая платье.

– Какую таблетку? – уточняет Лариса Петровна.

– Экстренной контрацепции.

Чувствую себя дурой, которая всего четыре месяца назад плакала, говорила, что ей нужен ребенок, а потом взяла и одним махом выпила препарат.

– Не понимаю. Ты же ребенка хотела, мы стимулировали твои гормоны. Зачем таблетка?

– Там… так получилось.

– Насть… – Она накрывает своей рукой мою ладонь. – Ты не хочешь этого ребенка? Аборт в твоем случае противопоказан, сама понимаешь. С таким диагнозом…

Я отрываюсь от воспоминаний и фокусируюсь на подруге, которая машет перед моим лицом руками, стараясь привлечь внимание. Она заметила мою странность и теперь пытается допытаться, что и как.

– Извини, я прослушала.

– Ты таблетку зачем выпила? – растерянно спрашивает Лера.

Вздыхаю, не зная, как объяснить то, что сделала. Я хотела ребенка и мечтала, что рожу не от кого-нибудь, а от того, кто нравился, за кем следила раскрыв рот и о ком мечтала. Глупая была, но разве таких, как я, мало? Сколько девчонок следит за известными блогерами и медийными личностями, влюбляясь и грезя о них? Единственное различие между мной и ими в том, что я смогла не только прикоснуться к мужчине своей мечты, но и родить от него ребенка.

Любая прыгала бы от радости, хвалилась в социальных сетях, пошла бы на новостные каналы. Еще бы. Ребенок от самого Станислава Лебедева – известного бизнесмена, популярного блогера и просто невероятно сексуального мужчины. О нем мечтали многие, и я в том числе. Хотела быть рядом, касаться его, хотя бы раз приблизиться к мечте.

Я больше не зарегистрирована в сети. Удалила аккаунт, страшась, что кто-то может заметить сходство. В первый год оно было практически незаметно, но сейчас… Видимо, у Стаса слишком сильные гены, потому что Даня невероятно похож на него. Не понять это невозможно, и я боялась, что когда-нибудь он наткнется на своего сына. Или кто-то пришлет ему фото.

– Ну? – поторапливает Лера.

– От злости. Он дал мне денег и выставил представительницей древней профессии. Я и глотнула таблетку, решив, что не хочу рожать от такого, как он.

Я ведь действительно так думала. Зачем мне ребенок от такого, как Стас? Если после хорошо проведенной ночи он выставил меня непонятно кем и оскорбил. Я была зла.

– Таблетка не подействовала?

– Нет.

– И ты ему не сказала? – Лера явно не понимает, почему я этого не сделала.

– А должна была? – усмехаюсь.

– Конечно. Должна была. У вас порвалась защита, ты глотнула таблетку, она не подействовала, ты забеременела. Почему ты ему ничего не сказала? Ты ведь не забеременела обманом!

– Лер, о чем говорить? О том, что я забеременела? Он бы отправил меня на аборт. Видела бы ты, с каким лицом он говорил, что ему не нужны проблемы.

– И что? Не нужны, но уже получилось, а тебе нельзя было прерывать беременность.

– Ты думаешь, его это волновало? Лер, ну что ты как маленькая? Он бизнесмен, известный на всю страну, а я кто?

– Глупая ты, Насть. Я бы на твоем месте давно ему рассказала, а ты тут от страха жмешься. Ну богатый, влиятельный, красивый, и что? Он же не деспот, Насть. Да и права матери быть с сыном никто не отменял.

– Лер, я хотела ребенка для себя. Я не собиралась беременеть от Лебедева, чтобы потом кинуть ему предъявы и потребовать алиментов. Я родила для себя.

– Не-е-е-ет, дорогая, – смеется подруга, отпивая из бокала игристый напиток. – Для себя ты родила бы, если бы твой план сработал и Лебедев взял защиту из твоих рук. А так это уже стечение обстоятельств. Ты и таблетку выпила, и приготовилась к тому, что не родишь… Все сделала, как он сказал.

– И что ты предлагаешь? – спрашиваю, беря со стола бокал, но тут же ставя его обратно.

Пить уже не хотелось, да и голова начала раскалываться. Я всего лишь хочу узнать, почему Лебедев вернулся, а Лера пытается убедить меня в том, что ему стоит рассказать о Дане.

– Скажи ему, что у него сын растет, – уверенно предлагает Лера.

– И что это изменит? – спрашиваю, действительно не понимая, какой в этом смысл.

– Перестанешь боятся, что Стас у тебя его заберет, и начнешь нормально жить. Заведешь аккаунт в «Инстаграм», познакомишься с кем-то… Ты же живешь затворницей.

– У меня есть Макс, – напоминаю, но подруга лишь отмахивается и залпом осушает бокал.

– А что Макс? Он сколько раз предлагал тебе переехать? А ты все отказываешь. Почему?

– Лер, давай не сейчас.

Начинаю чувствовать себя, как в следственном кабинете на допросе. Голова тут же проясняется, но от этого становится только хуже. Вдруг накатывает все, что произошло за последние дни: Лебедев, мама со своим поторапливанием, Максим, который снова начал давить намеками, родительский комитет, в котором меня считают нищей.

– А я знаю, почему ты отказываешься, – подливает масла в огонь Лера. – Потому что все еще думаешь о своем Лебедеве.

– Лера! – одергиваю ее и забираю бутылку, замечая, что подруга изрядно опьянела. – Ты сегодня ела?

– Ага, – икает она. – Мандаринку.

– Жуть какая, – комментирую я. Помогаю ей встать и дойти до кровати.

Едва голова Лерки касается подушки, как она засыпает, что-то пробормотав напоследок. Я выхожу в коридор и иду в другую комнату, где Даня играет с домработницей.

– Ирина, мы поедем. Я уже такси вызвала.

– Хорошо. Как там Валерия?

– Спит.

Я улыбаюсь, когда она понимающе кивает.

– Идете, я дверь закрою и все уберу, не переживайте.

Ира отпускает нас домой с упакованными булочками и новой игрушкой, которую Лера специально купила для Дани, а сын ни в какую не хотел оставлять.

Такси подъезжает как раз в тот момент, когда мы выходим из подъезда. Я усаживаю Даню в автокресло, пристегиваю и сажусь рядом. Дома мы оказываемся через полчаса. Выходим из авто, я расплачиваюсь, не требуя сдачи, и беру сына за ручку.

Даня принимает ванну и после сказки ложится спать, а я сажусь рядом. Беру телефон и захожу в «Инстаграм». Быстро прохожу регистрацию, не выставляя своих фотографий и придумывая другое имя. В поиске вбиваю имя Стаса, но не нахожу его прежней страницы. Открываю несколько аккаунтов, но все они принадлежат другим людям.

Поисковик тоже не выдает полезной информации. Ощущение, что за последние годы о таком человеке, как Станислав Лебедев, успели забыть. Причем не только наши СМИ, но и зарубежные, потому что после неудачи я вбиваю в поисковик запрос на английском и прохожу по ссылкам. Там тоже никакой информации. Неужели за границей Стас не стал популярным? И куда подевался его аккаунт?

Корю себя за то, что позволила Лерке вывести меня на откровенный разговор, но не узнала, почему он вернулся. Подруга должна быть в курсе, потому что близко общалась с его родной сестрой, уехавшей в Штаты вместе со Стасом. Они поддерживали связь. Лерка часто о ней рассказывала, но я все время переводила тему, не желая слушать ничего об их семье.

***

На следующий день я первым делом звоню подруге, чтобы узнать, как она себя чувствует, и попросить заехать ко мне на работу. Судя по охрипшему голосу, самочувствие у нее так себе. Оно и неудивительно, особенно с оглядкой на то, что Лера почти не ела и много выпила. Хорошо, что я не сторонник алкоголя.

– Башка раскалывается, – хнычет подруга в трубку. – Я сегодня девчонкам позвонила, сказала, чтобы без меня.

– Сможешь ко мне заехать, как полегчает?

– У тебя что-то срочное? – закашлявшись, бубнит подруга.

– Очень. Жду тебя.

За работой о визите Лерки я забываю, вспоминая о нем только тогда, когда подруга входит в холл. На ней темные очки, а в руках – бутылка минералки. Но даже так она выглядит сногсшибательно и дорого. Ступает на высоких шпильках как принцесса и даже не осматривается по сторонам. На ней небесно-голубой деловой костюм, брюки с идеально выглаженными стрелками, белая блузка и пиджак с рукавом на три четверти.

Я невольно засматриваюсь на нее и немного завидую тому, как Лера умудряется так выглядеть. Я вот сколько пробовала – не умею. Предпочитаю кроссовки, джинсы, рубашки в клеточку и простые бесформенные блузки.

– Ну привет. – Она закидывает клатч на стойку и чуть приспускает очки, смотря на меня покрасневшими глазами. – Напомни мне в следующий раз не пить с тобой, Соколовская.

– А я говорила, – произношу шутливо. – И я, между прочим, была трезвой.

– Ну тебя, – отмахивается она, заходит за стойку и плюхается в кресло. – Так что за вопросы?

– Ты скажешь, как получилось, что Лебедев вернулся?

Лера успела снять очки, поэтому сейчас я вижу в ее глазах растерянность и вину. Она отводит взгляд и закусывает губу, а я начинаю предчувствовать неладное.

– Ле-е-е-ер!

– Я не знала, как тебе сказать.

– Лера! – не выдерживаю, когда она снова делает театральную паузу.

– Он давно вернулся. Ну как давно… Недели две точно.

– Ты знала? – охаю я. – И ничего не сказала?

– Я не знала, как. Ты его как огня боялась! – оправдывается подруга.

– А со страницей его что? С «Инстаграмом»? – интересуюсь растерянно. Ведь он действительно удалил свой аккаунт.

– Этого я не знаю. Он удалил ее почти сразу, как уехал. Ты тогда уже не заходила, а Оля рассказывала, что брат как с цепи сорвался по прилету, сам не свой был. Ну и снес.

– Я вчера ни одной новости не нашла, – произношу с разочарованием. – Не знаешь, почему он вернулся?

Лера замолкает, смотря впереди себя и не говоря ни слова. Я предчувствую что-то плохое, но пока не могу понять, что.

– Ну же? – подгоняю ее.

– Ты не смотришь новости, да?

– Стараюсь себя не расстраивать, – отвечаю честно. – А что там?

– Его родители разбились, – произносит она. – Олька в реанимации. Она прилетала к ним на праздник, что ли… И они в аварию попали, когда из аэропорта ехали.

По щекам Леры текут слезы.

– Подожди, – хриплю я, пытаясь осознать услышанное. – Это означает, что…

– Что он вернулся навсегда, – кивает Лера и продолжает: – Бизнес отца теперь на нем. Вряд ли он уедет.