Читать книгу Графиня-монахиня - Адель Алексеева - Страница 4

Дом затих, все погрузилось во тьму, не слышно ни единого звука – ни в лесу, ни в селе… Маленькая графиня уже уносилась в мягкую полудрему, когда вдруг, словно от удара, встрепенулась. Что за странные звуки? Стон? Скрип?.. Или птица?..

Охваченная непонятной тревогой, подошла к окну. Села на подоконник. Подуло холодом – ночной заморозок?..

За окном виднелся купол кусковской церкви, а над ним – полная луна, круглая, как то венецианское зеркало, что подарила ей императрица тогда, на елке для детей придворных, – они подходили к мягкой, в ямочках руке царицы, целовали ее, а она раздавала подарки… Отчего, однако, такой страх охватил Наталью? Чего испугалась? Может, это круглая луна разбудила ее?.. Или все же кто-то кричал? Уж не матушка ли? Тяжелая походка ее сегодня была, задыхалась… Наталья не зашла к ней перед сном, не поцеловала…

Серебристо-белый неживой свет лился от луны на землю, на черный лес, а на фоне леса белела прозрачно отцветающая черемуха.

Вот белое облако надвинулось на луну, что-то зловещее проглянуло в ней, и лик луны стал похож на человеческое лицо. Оно будто осклабилось в ухмылке… Облако опустилось и как бы зацепилось за крест, венчавший маковку Спасской церкви, причудливо изогнулось и приняло странную форму… Парящий ангел! Мерещится это ей или вспомнился Петрушин план – соорудить на церкви белого ангела? Братец сказывал, что мечтание такое имеет. Однако дунул ветер – и ангел исчез…

Неизвестно, сколько просидела так на подоконнике Наталья… И опять раздался этот странный звук! Стон? Скрип, крик?.. Или в лесу неведомая птица? Но прошло еще несколько минут – и дом вдруг задвигался, всколыхнулся, зашумел… Наталья вскочила и бросилась в матушкину опочивальню.

Анна Петровна лежала на кровати, опрокинутое лицо ее было белее полотна, а изо рта вырывались хрипы…

– Лекаря, лекаря зовите!

Видимо-невидимо людей набралось в комнате, но явился старший брат и прогнал всех, кроме лекаря, Натальи да бабушки Марьи Ивановны.

Они сидели возле больной всю ночь.

К утру приступ кончился: Анна Петровна уснула, а мать ее еще долго не шевелилась…

Над лесом нехотя поднимался рассвет.

Бабушка и внучка, обнявшись, поднялись, чтобы идти к себе, но тут послышался один, второй удар колокола. Были они не ко времени, и звучала в них проникающая в душу тревога… Звонили в Вешняках, Петр велел слуге бежать к Черкасским:

– Узнай, что стряслось!

Вернувшись, слуга сообщил:

– Ваше сиятельство, беда! Государыня императрица Екатерина Алексеевна скончалась…

И с того самого часа во всех домах на Руси, в хоромах дворянских, особняках, в избах под соломой, в крепких пятистенках, поднялся великий переполох. Не только дворяне – все сословия лишились покоя. Что-то будет? Кого теперь ждать? Согреет ли новый царь-государь существование ихнее или по-прежнему корабль будет терзаем бурями?..

А спустя полтораста лет один из потомков фельдмаршала (историк Сергей Дмитриевич) напишет в своих записках: «6 мая 1727 года около 9 часов пополудни Екатерины не стало. На другой день поутру согласно завещанию, публично прочитанному Остерманом, великий князь провозглашен императором всероссийским Петром II». И далее:

«Между страшным розыском 1718 года и воцарением Петра II всего 9 лет. Еще живо все в памяти, и даже не сняты с Красной площади орудия казни. Современники переживали перелом, чреватый неисчислимыми последствиями… Можно себе представить, что произошло, когда на престол вступил сын царевича Алексея. С Екатериною отходило прошлое, для многих смутительное, и прекратился соблазн, небывалый после великого князя Василия Ивановича: наличность двух жен! Как тогда – Сабурова Соломония в Покровском монастыре Суздальском, а на престоле Елена Глинская, так и теперь Евдокия Лопухина в том же Покровском монастыре, когда на престоле ее соперница; с Запада пришли как Елена (Глинская), так и теперь Екатерина. Петр II являлся примирительным звеном между двух течений, прочно уже установившихся. С одной стороны, как последний Романов по мужской линии, он примыкал по крови Лопухиных к древней Руси и преданиям ее. С другой, как внук герцога Брауншвейг-Люнебургского, он не был чужим князьям имперским Германии и тем олицетворял то, к чему стремился Петр I, всегда искавший брачных сближений с царственными домами Европы».

Другой историк – Василий Ключевский так охарактеризовал царствование Екатерины:

«Во все короткое царствование Екатерины правительство заботливо ласкало гвардию… Императрица из собственных рук в своей палатке угощала вином гвардейских офицеров. Под таким прикрытием она царствовала с лишком два года благополучно и даже весело, мало занимаясь делами, которые плохо понимала… Между тем недовольные за кулисами на тайных сборищах пили здоровье обойденного великого князя, а тайная полиция каждый день вешала неосторожных болтунов».