Читать книгу Дети Тихого Камня - Аделина Кандикова - Страница 3

При приглушённом свете было трудно разобрать все мелкие элементы изысканного убранства, которыми была переполнена обеденная комната поместья Квайтстон. Но бронзовые подсвечники на стенах, тяжёлая, шикарная люстра с обилием вензелей, изумрудная скатерть на тёмном дереве и фарфоровый сервиз со столовым серебром на ней, кресла с высокой резной спинкой, с изумрудно-золотым узором, множество картин эпохи возрождения и барокко и даже реплика Джоконды, всё указывало на величественность этого мета и статичность людей, владеющих им.

Мисс Бёрбал завела детей в зал, усадила за стол, а сама поспешила на кухню, дабы передать все указания, оставленные мисс Вайолд для остальной части прислуги. Дети чувствовали себя скованно в присутствии матери, так как было видно, что она чем-то крупно обеспокоена. Она напряжённо смотрела в одну точку, не обращая никакого внимания на своих отпрысков и не говорила ни слова. Даже не упрекнула Эбигейл за растрёпанные волосы, что являлось нонсенсом! Она была где-то глубоко в своих мыслях и казалось, что её терпение держится на последней ниточке, которая вот-вот разорвётся.

Причина столь напряжённого состояния Мари-Элизабет находилась за неплотно прикрытой дверью в северо-восточном углу комнаты. Там, прямо за эркером столовой, скрывался небольшой «переговорный» кабинет хозяина поместья, и по совместительству отца троих детей, Роджера-Карла Томпсона, долларового миллионера, члена общественной палаты округа, владельца крупного рудникового бизнеса и, как отметила мисс Вайолд, властного социопата. Когда семейство Томпсонов имело честь принимать у себя важных гостей или устраивать званные ужины для подобных себе игроков большого бизнеса и политики, Роджер часто приглашал своих «коллег» на переговоры именно в эту тихую гавань среди всего шума пышного бомонда. Вот и сейчас он уединился там, с телефоном у уха, и расхаживал туда-сюда, периодически посмеиваясь над словами того, кто скрывался по другую сторону провода.

Для Майкла и Эбигейл, что сидели по левую сторону стола, эта картина открывалась ясно, а вот Эмили, чтобы удовлетворить свое детское любопытство, приходилось то и дело вертеть головой. Мисс Бёрбал, при помощи Анны, выкатила в зал небольшую сервировочную тележку, и они заняли выжидающую позицию, Мей же, тихо просквозила к выходу. Наверняка, обежала собирать злосчастный горох! Майкла передёрнуло от одного воспоминания об этом чудовищном наказании, и он тут же почувствовал, как загудели коленки.

– Не вертись! – одёрнула Мари-Элизабет младшую дочку. – Это некультурно. Чему вас только ваши воспитатели учат!?

– Мы проходили сложение и вычитание на вчерашнем семинаре с мистером Коллинзом. – звонко отвечала Эмили, довольная тем, что мама задала ей вопрос. – Он сказал, что я делаю успехи и на эту тему нам не потребуется много времени.

– Отлично. – вскинула в потолок взгляд миссис Томпсон, и поправила случайно выпавшую белокурую прядь. – Тогда необходимо поговорить с ним, чтобы следующим уроком он провёл с тобой беседу по теме риторических вопросов.

Майкл усмехнулся колкости матери, за что удостоился уничтожающего взгляда Эбигейл. Ей не понравилось, что так осаживают маленького ребёнка, хоть она и сама была ненамного больше, чувство справедливости брало верх. Брат же, в свою очередь, взглядом ясно дал понять ей «не надо». Если вдруг сейчас ей снова вздумается бороться с установленным порядком, к вечеру в доме закончится горох! И отнюдь не кашей их будут баловать…

– Папа готовит новый проект? – поинтересовался Майкл у матери, чтобы не дать Эбигейл возможности вставить свои пять копеек.

– Тебе лучше будет спросить у него. – взяв себя в руки, сдержанно ответила Мари-Элизабет. Так вымерено она произнесла эту фразу, только потому что вопрос задал Майкл и его интерес к семейному бизнесу с самых ранних лет у старших было принято поощрять. Если бы Эбигейл посчастливилось задать тот же самый вопрос, мать бы взорвалась в считанные секунды. – В эти дела твой отец меня посвящает не более, чем тебя.

В обеденной снова воцарилась тишина. Миссис Томпсон с нескрываемой ненавистью разглядывала себя в отражении серебряной столовой ложки под тиканье антикварных часов пять, семь, пятнадцать минут… Обед не мог начаться без хозяина дома во главе стола, но, видимо, у него было более важное дело. Все терпеливо ждали пока из кабинета, сопровождаясь томным смехом не донеслось:

– Ох, да же, Диана, милая…

И тут, доселе терпеливая и понимающая Мари-Элизабет с грохотом швырнула ложку, которая служила ей зеркалом последние несколько минут, на стол и одним рывком поднявшись из-за стола, с каменным лицом и яростным взглядом направилась к приоткрытой двери кабинета. Распахнув её настежь с такой злостью, что она ударилась об стену, миссис Томпсон влетела в кабинет и силой выхватив из рук мужа телефон, сбросила вызов.

– Ты что себе позволяешь!? – заревел Роджер. Он не успел даже показать удивления, у него так было всегда: разгон от спокойствия до агрессии занимал меньше полсекунды. – Наверно забылась!?

– Беру пример с лучших! – тыкнула телефоном в грудь мистеру Томпсону Мари-Элизабет. – Ты что творишь? Тебя твоя семья больше сорока минут за столом ждёт, пока ты тут наобщаешься вдоволь… Ты не думаешь даже минимальное уважение проявить!

– Я могу делать, что захочу! Напоминаю тебе об этом. – огрызнулся Роджер и намеренно задел плечом свою жену. – И уважение буду проявлять тогда, когда захочу!

– Да можешь, можешь! – закричала миссис Томпсон ему прямо в лицо. – Все знают о твоём положении. И ладно я, у нас с тобой уже много лет всё понятно, но постеснялся бы своим шалавам звонить при детях! Они твоё наследие, так что ты им показываешь!?

– Думаешь ты своими истериками им сейчас делаешь лучше!? – скандал плотно перешёл на повышенные тона. – Если бы ты сейчас не устраивала сцен, они бы это даже не вспомнили на завтра!

Роджер был не прав. Дети помнили. Большинство родительских ссор и колких фраз отца, Майкл и Эбигейл помнили достаточно отчётливо. Эмили была ещё слишком мала, чтоб вникать во все перипетии семейных отношений, но даже она понимала, что что-то идёт не так. Конечно, всей глубины и причин, не понимал ни один из них, но вряд ли люди будут упрекать и кричать друг на друга ради забавы. Хотя, даже такое могло случиться в Квайтстоне… Но сейчас явно не тот случай.

Тон Роджера и Мари-Элизабет с каждой фразой становился всё выше, а выпады в сторону друг друга всё более и более изощрёнными. В какой-то момент, это стало невозможно слушать. Мисс Бёрбал, через силу натянула добродушную улыбку и распахнув руки, будто собиралась обнять все детей разом, жестами попросила их подняться из-за стола.

– Дорогие, давайте-ка, пройдём в гостиную. – аккуратно попросила женщина и помогла самой младшей, Эмили, спуститься со стула. – Родители заняты, не будем их отвлекать, да? Посидим пока, сыграем в нарды. – мисс Бёрбал собрала всех троих Томпсонов почти в охапку и стала, будто утят, направлять к выходу. Перед самой дверью, она обернулась и резко изменилась в лице. – А ты чего там застряла, девица? – опытная служанка заставила молодую горничную покраснеть свои вопросом. – Нечего там уши греть, давай с нами. Тоже сыграешь, если умеешь, от тебя не убудет. Быстро!

Анна смотря под ноги, точно пушинка, быстро пролетела от сервировочной тележки в гостиную так, будто её балетки и вовсе не касались пола. Когда мисс Бёрбал убедилась, что никого, кроме мистера и миссис Томпсон в этой части дома не осталось, она тихо, слегка склонившись, будто хозяевам сейчас было дело то соблюдения правил, отступила и закрыла за собой дверь.

Поместье Квайтстон было удивительным местом. То в нём был слышен каждый шорох и скрип старой половицы, то просто закрытая дверь могла спасти от зашкаливающих децибел. В гостиной было тихо. То самое место, где сегодня и началось «приключение» детей Томпсанов, если его можно было так назвать. Кто бы знал, что невинная игра в поиск сокровищ обернётся такой чередой бед!

– Это мама и папа из-за меня ругаются? – со всей глубиной детской невинности спросила Эмили у собравшихся. – Я виновата?

– Нет, ты что! – тут же вскинулась Эбигейл и приобняла сестрёнку за плечи. – Ты тут совсем не при чём… Никто из нас не при чём!

Девчонка хотела сказать что-то ещё, дабы убедить сестру и избавить себя и всех остальных от накатывающих у Эмили слёз, но её прямолинейность не давала ей выдумать что-нибудь эдакое, чтобы сделать эту ситуацию доступной пониманию маленького и чувствительного, милого создания. На помощь ей пришёл Майкл:

– Ты же знаешь, какая у отца нервная работа. – подхватил слова Эбигейл Майкл и, расстегнув пиджак, засунул руки в карманы брюк, сделав свой образ свободнее. – Мы же как раз говорили об этом с мамой… Наверняка, какой-нибудь важный контракт сорвался, а вместе с ним и прибыль, и теперь они не полетят в Европу… Ты же знаешь нашу маму! Несколько месяцев без музеев и Британских брендов и у неё уже начинается паника.

Майкл усмехнулся и выглядел при этом довольно убедительно. Так легко и неотъемлемо ему давалась эта ложь, что лучшие в мире игроки в покер позавидовали бы. Эбигейл смерила его благодарным взглядом, так как младшенькая успокоилась и уже не так глубоко уходила в свои надумывания. Но всё же, нужно было её отвлечь.

– Так что, мы играем или нет? – спросила Эбигейл удручённо. – Мисс Бёрбал, вы обещали!

– Да, да, конечно… – женщина растерялась на мгновение, а потом стала трясти рукой в сторону винтажного секретера. – Анна, достань там… В верхнем правом ящике коробка. Да, именно.

Прислуга достала коробку с шахматами и, переставив с журнального столика вазу на камин, положила на него игру. Дети тут же принялись обустраивать поле, как того полагали правила и считаться, чья партия будет первой. Они и думать забыли о том, что было всего пару минут назад. Мисс Бёрбал всё ещё была насторожена и то и дело, поглядывала на дверь, ведущую к столовой и беспокойно перебирала пальцы, будто чувствовала неладное. Конфликты не новы для этой семьи, но сейчас, как будто всё по-другому…

– Анна, давай с нами? – предложила Эбигейл горничной, и та замотала головой.

– Что ты! Я не умею в это играть. Если только в шашки…

– Мы научим. – отмахнулся Майкл, даже не подняв взгляда. – Давай, нам не хватает одного. Будешь играть с Эмили. С ней у тебя точно проблем не будет.

– Эй! – вскинулась младшая сестра, и толкнула брата в плечо. – Я не так ужасно играю. Да, долго, но не ужасно!

– Прости, Эмили. – извинился Майкл абсолютно без эмоций, но глаза всё-таки от игрового поля поднял. – Я не имел ввиду, что ты плохо играешь, просто ваша партия будет медленнее, и чтобы она не затянулась на бесконечно, мы с Эбигейл сможем вам подсказывать.

– Тогда мне будет помогать Эбигейл! – тут же выдала Эмили, всё ещё обиженная на брата.

– Как пожелаешь. – покорно склонил голову Майкл и установив последнюю фишку, объявил: – Мы с Эбигейл играем первые, чтоб на примере своей игры объяснить правила Анне. Надеюсь, против этого ты не будешь?

В его голосе было слышно столько яда, хотя, взглянув на невинное личико люди бы подумали, что это чистый ангел во плоти. Майкл научился этому у старших. У отца, у своих учителей, в «высшем свете», куда изредка, но брал его с собой отец. К своему невеликому возрасту он выучил этот стиль общения, как дважды-два и назывался он: «унижать самыми невинными фразами». Вроде тебе и предъявить ничего оппонент по разговору не сможет, но и осадочек неприятный у него останется.

Не сказать, чтобы Майклу это сильно нравилось, но он ни раз, и ни два сталкивался с тем, как его отцу приходилось апеллировать к этой технике, чтобы отстоять своё имя. Как подобными колкостями меж собой перекидывались учителя, чтобы возвысить свой авторитет… Не в открытую, разумеется же это всё делать. Ведь так можно нажить себе врагов, а их и так по жизни будет не мало. И всё это Майкл, в свои восемь, уже понимал.

Дети и Анна (что не многим по интеллекту отличалась от детей) переключили всё своё внимание на первую партию нард. Мисс Бёрбал же всё была настороже. Она торопливо перебирала в свих пальцах край фартука с закрытыми глазами и, казалось, была готова врасти в дверь, между столовой и гостиной. Нет, не из любопытства, ни в коем случае! Она вообще опасалась всех интриг и сплетен, что плела местная прислуга и всячески старалась это искоренить. Её сердце чувствовало неладное, а она была женщиной простой, деревенской, всю свою жизнь отдавшей заботе о чужих детях и семьях, оттого и привыкшей доверять своим предчувствиям. Чего она ждала сейчас, она не знала. В голову лезли самые страшные мысли, вплоть до того, что хозяева в порыве гнева поубивают друг друга! Это, разумеется, крайности, но чем чёрт не шутит. В этом поместье случались вещи и похуже…

Майкл, Эбигейл и Эмили с Анной продолжали играть партию одну за другой. Мисс Бёрбал уже стёрла оторочку своего фартука почти в прах. Время тянулось так медленно, и уже начало отсчитывать шестой час. Скоро будет впору ужинать, а дети даже ещё не отобедали. Это было ещё одним поводом для нервов у мисс Бёрбал, но пока младшие Томпсоны заняты игрой, им не до голода и то слава Богу! Бедная женщина уже не знала, как может решится эта ситуация, как вдруг:

– Истеричка! – двери распахнули с такой силой, что они ударились о стены и своими ручками оставили вмятины на стенах. – Чтоб ты провалилась со своими титулами!

Это был Роджер Карл Томпсон. Он пронёсся мимо мисс Бёрбал с такой скоростью, что ту даже пошатнуло. Он скрылся из вида за считанные секунды и только хлопнувшая входная дверь сообщила: хозяин покинул усадьбу. За окном раздался рёв двигателя и звук пробуксовки. Теперь точно уехал. Дети оторвались от игры и только молча стреляли глазами то на ошарашенную мисс Бёрбал, то на окна.

Спустя время, в гостиную вышла взвинченная мать, и вся её мимика говорила о том, что она на грани и любая мелочь может вывести её из себя. Под горячую руку попалась мисс Бёрбал. Мари-Элизабет уставила на неё свой длинный, изящный палец:

– Ты! – прошипела она сквозь зубы.

– Да, миссис Томпсон. – со всем хладнокровием и выдержкой, как подобает работнику ответила мисс Бёрбал глядя в пол.

– Зачем ты это сделала? – продолжала шипеть мать.

– Я не понимаю о чём вы говорите.

– Зачем ты увела моих детей!? – сорвалась на крик хозяйка дома.

– Прошу прощения, миссис Томпсон. – мисс Бёрбал была крайне осторожна в своих словах, понимая, что ходит по лезвию бритвы. – Я подумала, что детям не стоило находиться там.

– Ах, ты подумала… Подумала! – Мари-Элизабет с отмашкой влепила пощёчину прислуге.

Майкл дёрнулся, Эмили закрыла глаза руками, а Эбигейл с криком «мама!» бросилась к ней и остановилась лишь на полпути, видя, что мать не собирается продолжать. Мисс Бёрбал подняла взгляд на хозяйку и смотрела ей прямо в глаза, а та продолжала:

– Ты что, мать, чтобы думать за них!? Ты им кто!? Я сказала, чтоб они ушли!? Что за самовольство! Они должны видеть! Они должны знать, кто их отец! Кто тебе разрешал заниматься самоуправством!?

Мари-Элизабет билась в истерике и сыпала возмущениями. Невольные зрители сего представления старались не шевелиться и не дышать. Мисс Бёрбал выслушала всю канонаду недовольств от хозяйки и только когда они сошли на нет, позволила себе взять слово:

– Миссис Томпсон, я служила нескольким именитым семьям этого города, и ни разу… Повторюсь, ни разу, там не опускались до такой низости, как физическое наказание прислуги, будто мы в феодальном строе. – Мисс Бёрбал не отрываясь смотрела на Мари-Элизабет. – Но в вашем поместье, это норма даже в сторону собственных детей. И хоть мне и больно на это смотреть, но да, вы мать, и в этом я не могу препятствовать вашим воспитательным методам. Однако с собой я так обращаться не позволю. Я старше вас почти вдвое, и хоть не имею титула и звания, заслуживаю уважения. Извините, но я подаю в отставку.

– Как будто после твоего проступка тебе бы кто-то позволил здесь остаться! – презрительно фыркнула миссис Томпсон. – Собирай свои пожитки и чтоб к ужину тебя в моём доме не было!

– Да, мэм. – с полным спокойствием мисс Бёрбал склонила голову перед своей уже бывшей хозяйкой.