Читать книгу Королева красоты. Серия «Мир детектива: Франция» - Адольф Бело - Страница 3

– Князь Орсилов спрашивает господина барона, может ли он принять его?

– Князь Орсилов? Вы не ошиблись?

– Никак нет, господин барон, я прекрасно слышу.

– Просите.

Камердинер исчез. Через несколько минут в кабинет барона де Мерье вошел высокий статный мужчина лет сорока. Ответив легким движением головы на приветливый поклон хозяина, гость тотчас же опустился в предложенное ему кресло и, устремив на барона несколько строгий, почти жесткий взгляд, сказал:

– Вы, вероятно, не знаете меня?

– Прошу прощения, князь, конечно знаю, немного… имя и репутация, впрочем, как и большинство парижан.

– Для меня большая честь познакомиться с вами поближе. Ну а я знаю вас лучше, во всех отношениях, физическом, интеллектуальном и моральном.

– Правда?

– Я докажу вам, что говорю правду, если только позволите мне быть откровенным.

– Я не вижу причин отказать вам в этом, – и барон подвинулся к гостю как бы давая знать, что готов выслушать его с большим вниманием, очень заинтригованный, возможно, слегка обеспокоенный, но тем не менее, настоящее воплощение спокойствия.

– Барон, – начал гость очень спокойно, – вам тридцать лет от роду, и в Париже, где одни прошли, чтобы общество ни говорило, вы сияете ярким светом.

Барон холодно улыбнулся, но ничего не сказал.

– Вы обязаны вашей известностью не столько роскоши, которой умеете окружить себя, сколько некоторым качествам. Молодые люди знают вас как прекрасного игрока в карты, замечательного наездника и человека умеющего стрелять и ловко драться на шпагах, услужливого, милого, весёлого. Женщины, особенно те, которые не боятся скомпрометировать себя, хвастают вашей щедростью, вашим великодушием, и говорят, что вы идеальный представитель когорты молодых людей, выступающих в амплуа покорителя женских сердец.

Барон де Мерье улыбнулся, но снова промолчал.

Не обращая внимания на эту улыбку, как всегда сухую и холодную, как у дотошного историка, который приводит факты, не позволяя себе высказывать о них свои суждения, а просто читает доклад, не проявляя эмоций, князь Орсилов продолжил:

– Многие из ваших прежних фавориток из мира артистического или дам полусвета, которых вы оставили, оплакивают разлуку с вами самыми горькими слезами. Говорят даже, что одна молоденькая девушка от любви к вам покончила жизнь самоубийством.

– Милостивый государь, – прервал его барон, но его голос, впрочем, не выдавал ни малейшего волнения, – избавьте меня от этих грустных воспоминаний!

– Да!.. я хотел, чтобы мой рассказ был полным, и привожу факт, который известен всему Парижу… но продолжу. Мне кажется, что с глазу на глаз, вы способны очаровать любого собеседника. Вам верят, безусловно, слушая вас, увлекаются до самозабвения и бывают правы… Никто не умеет так оправдывать доверие своих любовниц. Вы даете более чем обещаете, и говорят, даже самые холодные женщины тают перед вами. «Он способен разбудить даже мертвую», – выразилась недавно о вас милая миссис Х., которую называли до этого «ледышкой».

– Она преувеличивает, и вы преувеличиваете, – заметил барон, подкручивая усы.

– Я не преувеличиваю, а говорю только правду… У меня есть на это свои причины.

– Какие же?

– Очень важные, если позволите, еще несколько секунд вашего терпения.

Князь вынул из бумажника дорогую русскую сигару и, закурив ее, продолжил:

– По мере того, как растет ваша слава, уменьшается состояние. Скоро у вас ничего не останется. Другой бы на вашем месте сказал себе: «Я еще молод, здоровье мое в самом цветущем состоянии. Я имею хорошее общественное положение, до безумия любим женщинами, которые считают за счастье стать моими покровительницами, поэтому надо снова скопить состояние и сделаться гораздо богаче, чем я был до этого». До сих пор вы жили только для того, чтобы любить только изредка и чаще быть любимым, не знали другой жизни, но для того, чтобы поправить свое состояние, выплатить долги, и снова вести прежний образ жизни, нужно либо научиться работать, либо рассчитывать на счастливый случай.

– На какой же именно? – прервал барон.

– На одну сделку со мной, которая даст нам возможность разделить пополам «скромную» цифру в пятьдесят миллионов.