Читать книгу K-Pop. Love Story. На виду у миллионов - Аэ-Юнг - Страница 3

Элис сидит на кровати Зоэ, все еще ошарашенная после возвращения из концертного зала. В голове до сих пор крутятся воспоминания о малоприятном визите в кабинет начальника. Тот моментально ее уволил, наградив к тому же десятком-другим косых взглядов и прочитав желчную лекцию о том, как она всех подвела и как ей повезло, что господин Ким проявил снисходительность.

«Да уж».

Зоэ, наоборот, была вся взбудоражена, в том числе потому, что шокированная кузина напрочь забыла написать ей, когда вышла. Не меньше часа Элис бесцельно бродила по кварталу вокруг Арены, обдумывая жуткую ситуацию, в которой она оказалась, но так и не нашла выхода из этой западни. Наконец, уже в полуобморочном состоянии, она все-таки вызвала такси. Когда Элис пришла домой, Зоэ как раз набирала номер ближайшего к Арене комиссариата полиции, чтобы узнать, не там ли держат кузину. Бросившись Элис на шею, Зоэ крепко обняла ее, не сразу заметив, что та стоит, безвольно опустив руки, в полной прострации.

– О, Господи! – воскликнула Зоэ, сжимая ее ладони. – Они с тобой что-то сделали? Я вызову копов.

Она снова схватилась за мобильный.

– Я там сумку забыла, – вдруг тихо сказала Элис.

Но эта мысль, внезапно всплывшая в сознании, не вызвала у нее никакого интереса.

Отстранившись от кузины, она пошла в свою комнату, словно зомби. Зоэ попыталась удержать ее за руку.

– Элис, объясни, наконец, что происходит!

– Они ничего мне не сделали, Зоэ. Не надо полиции. Я просто вляпалась по уши.

С этими словами она закрыла дверь, упала на кровать и тут же заснула.

Когда Элис проснулась через десять часов, вся тяжесть ситуации вдруг обрушилась на нее, заставляя выскочить из комнаты и бежать сломя голову неизвестно куда. Но распахнутая дверь крепко приложила испуганную кузину, которая сидела под дверью.

– Зоэ?

– Элис!

Та вздохнула.

– Зоэ, заканчивай этот цирк. Я просто ходячее несчастье, вот и все.

Кузина растерянно смотрела на нее, все еще ничего не понимая.

Разумеется, ей нужно было все объяснить. Тяжесть давила на грудь Элис, не давая вздохнуть. Этот ком появился накануне и продолжал расти, занимая в сердце все больше места, так что теперь даже малейший вдох причинял ей страшную боль.

Элис не хотелось никому рассказывать о вчерашнем разговоре с продюсером Кимом, а уж тем более кузине, из-за которой она по горло увязла в этом безумии. Но Зоэ от нее не отстанет, да и с кем еще поделишься таким?

– Пойдем, мне срочно нужна чашка кофе. Очень крепкого.

И вот теперь они сидят вдвоем в комнате Зоэ. Элис только что закончила рассказ, и Зоэ ходит из угла в угол, прикрыв лицо руками, в глубоком шоке.

Элис уже думает, не улечься ли спать снова, как вдруг Зоэ резко разворачивается. На ее лице сияет улыбка.

– Так это же здорово!

Когда Элис говорила о том, что произошло накануне, рот Зоэ то и дело открывался от удивления. Теперь же Элис и сама поражена.

– Что, прости? Ты издеваешься?

Взбудораженная Зоэ пытается успокоить закипающую от гнева подругу.

– Погоди, погоди. Я ведь тебя знаю. Ты скажешь, что все это ужасно нечестно.

– Да уж, не поспорить, – напряженно подтверждает Элис.

– Ок, тут я с тобой согласна. Врать, выдавать себя за подружку Сона, хотя вы не встречаетесь… (Зоэ прикусывает губу, сдерживая стон зависти). Но это же СОН, Элис! Это СОН!!!

Элис озадаченно смотрит на Зоэ, гадая, не сошла ли та с ума от переживаний прошлой ночи.

– Ну да, Сон, и что?

– СОН! У которого столько фанаток! И тебе предлагают провести целый месяц в Корее! Об этом же только мечтать можно! Проводить все время с группой! Быть с Соном!

– Я не буду с ним на самом деле, Зоэ! И мне не предлагают поехать в Корею, а вынуждают, требуют, заставляют. Говори что хочешь, но только я там буду не гостьей, а пленницей. Мне придется делать все, что потребует этот жуткий Ким, и тогда, когда он прикажет. Я получила не путевку в супер-конкурсе для поклонниц группы, а наказание, понимаешь?

– Да-да, – раздражающе иронично соглашается Зоэ. – Конечно же, методы этого мужика просто ужасны. Он лишил тебя работы, а значит, и денег на институт… И за это кошмааааарное наказание – целый месяц в обществе лучшей K-pop группы в мире – он полностью оплатит твою учебу!

Элис вскакивает на ноги.

– Зоэ, но это же… просто мерзко! Да, Сон сексуальный, хорошо поет. Мне он тоже нравится, хоть и я и не схожу по нему с ума, как ты.

Зоэ показывает язык. Ну почему кузина не может ее понять?

– Но получается, – нервно продолжает Элис, – что если Сон готов пойти на это, то он не заслуживает своих поклонниц. Он такой же бесчестный и расчетливый, как и его продюсер. Меня просто шантажируют, Зоэ, как ты не видишь? Не хочу я уезжать против воли на другой конец света и изображать там чью-то фальшивую подружку, чтобы получить деньги на учебу. Это отвратительно. Мне просто нужна новая работа. Наверно, платить там будут меньше, потому что специальности у меня нет – ну что ж, значит, придется копить дольше, чем я планировала. Но у меня все получится.

Смягчившись, Зоэ старается забыть на минутку о своем энтузиазме и вспомнить о том, насколько они с кузиной все-таки разные. Ей и правда очень повезло: она может временами позволить себе быть беспечной, не воспринимать жизнь всерьез. На нее не давит груз ответственности, не тревожат заботы и печали, которые порой одолевают Элис. Родители Зоэ всегда рядом, готовы поддержать любое ее решение. Они бы заботились и об Элис как о собственной дочери, ведь ее мама и тетя были очень близки, но у Элис есть гордость.

Поэтому Зоэ восхищается ею, но иногда невольно ругает за то, что та сама усложняет себе жизнь. Если на этот раз она сможет поступиться принципами и закрыть глаза на некоторые неприятные обстоятельства, то наверняка поймет, что все совсем не так ужасно, как кажется, а может даже наоборот, судьба дает ей шанс.

Взяв ее за руки, Зоэ садится рядом на кровать.

– Послушай меня, ладно? Только не сердись. Да, ты совершенно права.

Элис бросает на нее взгляд, все еще полный возмущения, но внимательный.

– Этот тип играет очень грязно. Сделать ставку на то, что тебе нужны деньги на учебу, потому что ты осталась без родителей – это подло и мерзко. И ты права, предстоит явно не просто веселая поездка, судя по тому, что он постоянно будет рядом и пойдет на все, лишь бы выкрутить тебе руки.

Элис морщится, и Зоэ крепче сжимает ее ладони.

– Но попробуй взглянуть со стороны. Это всего лишь один месяц в твоей жизни, совсем чуть-чуть – зато потом ты сможешь осуществить свою мечту. Нужно потерпеть всего ничего. Вспомни, как ты прошлым летом ездила в тот жуткий лагерь для детишек-мажоров.

Элис выдает тихий смешок, и Зоэ моментально пользуется этой брешью в ее обороне.

– Вряд ли жизнь с 7Х будет сильно хуже. Тогда ты два месяца пахала в этом лагере – и заработала гроши. К тому же, тоже не по доброй воле. Если бы родители были рядом, разве тебе пришлось бы туда ехать?

– Нет, я бы осталась с тобой, – бурчит Элис.

– А насчет Сона… не делай поспешных выводов, ладно? K-pop – это жестокий мир, даже нам, простым фанатам, об этом известно. Ты уже виделась с ним?

– Нет.

– Возможно, он в таком же безвыходном положении, как и ты. И этот ужасный Ким выкручивает ему руки точно так же, а то и посильнее.

Зоэ чувствует, что Элис понемногу расслабляется, и дает ей время обдумать то, что она только что услышала. Когда кузина наконец со вздохом расправляет плечи, Зоэ понимает, что победила.

– Ты права, – сдается Элис.

– Да. К тому же там наверняка будет немало приятного тоже! У Кима явно найдутся дела поважнее, чем все время ходить за тобой по пятам. Так что наслаждайся каждым мгновением свободы, возвращайся с чеком на солидную сумму, а в следующем учебном году ты уже будешь студенткой.

Когда она произносит эти слова, Элис ловит ее взгляд – глазами, которые снова лучатся надеждой. Улыбнувшись, Зоэ уходит за телефоном кузины, потом возвращается и протягивает его ей.

Элис берет его в руку, закусывая губу. Сомнения снова охватывают ее, и стресс тоже тут как тут. Но выбора не остается. И Зоэ права: хотя план Кима кажется Элис ужасно нечестным, но, в конечном счете, неплохо будет получить возможность заплатить за все обучение сразу.

Сделав глубокий вдох, она выбирает из списка контактов номер, который Ким внес туда накануне. Он отвечает почти мгновенно, как будто ждал ее звонка.

– Элис! Полагаю, вы согласны?

Девушка морщится, услышав его ледяной тон и безупречное английское произношение. Она тут же раздражается точно так же, как накануне. Высокомерие и бесцеремонность вызывают жгучее желание послать его подальше. Но Зоэ сжимает ее руку в знак молчаливой поддержки.

– Согласна, – скрепя сердце произносит Элис.

– Прекрасно! Билеты уже у меня, я их вам сейчас пришлю. Вылетаете на следующей неделе. Мы возвращаемся в Корею сегодня вечером, группа будет в Сеуле, когда вы приедете. И не беспокойтесь, ваша сумка у меня. Было бы досадно, если бы пришлось срочно делать новый паспорт, правда?

Элис молчит, прикусив язык, чтобы не сорваться на продюсера, с трудом подавляя новую волну ярости.

– Можно хотя бы поинтересоваться, почему я? Вы ведь даже не сомневались.

Из трубки доносится смех.

– А вот это – моя маленькая тайна.

Одиннадцать часов в самолете – то еще удовольствие. Элис впервые летит так далеко, к тому же прямым рейсом. Ни одной остановки, чтобы хоть размять ноги. Тяжко…

Меня уже мутит от собственного запаха.

Девушка чувствует себя грязной, страшной, вымотанной и унылой.

Надеюсь, хотя бы никого из группы не будет на месте к моему приезду, и я хотя бы успею принять душ. Иначе со стыда сгорю. Я выгляжу ужасно.

Элис ненадолго закрывает глаза. Лететь еще четыре часа, так что можно успеть урвать немного сна. В Сеуле она будет в 11 утра, и надо бы продержаться до вечера, а не свалиться с ног посреди дня из-за разницы во времени.

Но расслабиться не получается, нервы шалят. Воспоминания о прощании с подругами вспышками возникают перед глазами, раня ее сердце. Она будет так по ним скучать. Элис вдруг осознает, что никогда не расставалась с Зоэ дольше, чем на пару дней. Даже лагерь, где она работала прошлым летом, был неподалеку от места отдыха кузины, и когда у Элис выпадала свободная минута, они встречались за чашечкой кофе.

Зоэ, ее спасительный маяк во тьме после смерти родителей, лучшая подруга, благодаря которой Элис не закрылась насовсем в своей ракушке, словно устрица, прячась от несправедливого мира…

«Как приземлимся, надо будет сразу кинуть ей сообщение в WhatsApp. Правда, у нас будет разница в восемь часов… вряд ли получится созвониться, да и на быстрый ответ рассчитывать не стоит».

Элис открывает глаза. Нет, так ей точно не заснуть до самого прилета. Она скукоживается, завернувшись в одеяло, которое выдали в самолете, но ноги просто ледяные, и их никак не согреть. Глаза печет: слишком много просмотрено фильмов. Устав от киномарафона на крошечном экране, она включает музыку. Конечно же, K-pop. Девичью группу Black Pink. Нет, только не 7Х: несмотря на всю любовь к их творчеству, Элис догадывается, что в ближайший месяц еще успеет наслушаться вдоволь, так что лучше заранее не начитать…

Девушка старается расслабиться, не поддаваться эмоциям, которые бьют через край. Всю неделю она была на нервах, не могла ни о чем подумать толком, ни сосредоточиться. Тысячу раз Элис пыталась вообразить странную авантюру, которая ей предстоит. А вот дальнейшие планы на жизнь… Представить что-то после этой поездки было просто невозможно. Абсолютная пустота.

Наконец, намаявшись, она засыпает, позволяя себе уплыть на волнах уверенных голосов певиц, которые, кажется, ничего не боятся.

И ей снится сон. Там она идет по длинному коридору, освещенному небольшими белыми лампами, вслед за юношей с синими волосами.

Хиджун…

Хиджун… похоже, он в ярости. Она чувствует это, хотя он не поворачивается к ней. Сжатые плечи, замедленный шаг. Он будто хочет сбросить накопленное раздражение, думая, что остался один в коридоре. Вдруг злость словно захлестывает его, и он ударяет левым кулаком в стену.

Запястье Элис тут же отзывается болью.

Хиджун опускает кулак, не понимая, что на него нашло, но чувствуя, что приложился знатно. Невидящим взглядом он смотрит на больную руку. Будет синяк. Удар был и правда сильный.

«Это глупо! Я веду себя глупо! И вообще, какое мне дело?»

Но когда продюсер сообщил им о приезде Элис и посвятил в свои чокнутые планы, Хиджун просто вышел из себя.

«Фальшивая парочка! Бред какой. Если бы этот придурок Сон не творил, что ему вздумается…»

Только Ким мог нагромоздить столько лжи.

Да, Сон натворил дел, но есть же куда более простые способы покончить со слухами. Правда, и более плачевные для его карьеры.

«Что бы ни случилось, Ким готов пойти на все ради Сона. И ради группы тоже, но он бы никогда не рискнул выдать такую ложь, чтобы выгородить, к примеру, меня».

Хиджуну снова захотелось стукнуть стену.

«И все-таки… правда… какое мне до этого дело?»

Закусив губу, он качает головой, проводит пальцами по волосам, падающим на лоб. Почему его злость не утихает? Действительно, какое ему дело?

«Если бы только это была не она…»

Резкая вспышка: он вспоминает ее. Темные локоны, выбившиеся из пучка, голубые глаза, такие яркие, что даже при тусклом свете они будто сияют изнутри. Этот образ вызывает у него горькую усмешку.

Что на него нашло? Он же встречает их часто, всяких красоток.

«Меня просто бесит эта лживая история.

Вот и все. Не выношу ложь».

Прислонившись к стене, он съезжает по ней на пол. Надо подумать о чем-то другом. Скоро следующий концерт, нельзя терять концентрацию. Только не сейчас.

Машинально порывшись в карманах, он достает оттуда листок, на котором прикидывал слова новой песни, пока не услышал новость.

Хиджун складывает бумагу один раз, потом второй, так сильно нажимая на сгиб, что чувствует тепло пальцев с другой стороны, их сопротивление. Обычно оригами его успокаивают. Кто-то перекатывает в руке антистрессовые шарики, а он всегда складывает одно и то же, не задумываясь. Журавлика. Несложное оригами. Простота этой фигуры позволяет смастерить ее в любой ситуации, из любой бумаги, даже не глядя или с закрытыми глазами. Как правило, после двух или трех маленьких журавликов Хиджун начинает дышать спокойнее, и течение его жизни восстанавливается.

Но первый журавлик не в силах отвлечь его ни на секунду. Он подбирает полоску, которую оторвал, чтобы получить ровный квадрат для первого журавлика, и отделяет от нее новый квадрат, поменьше. Второй журавлик падает к его ногам, тоже без толку. Потом третий, четвертый. Пятого журавлика Хиджун складывает из такого маленького клочка бумаги, что приходится полностью сосредоточиться на движениях пальцев, чтобы расправить крохотные крылья.

Но когда этот, пятый, журавлик приземляется на пол рядом с другими, настроение Хиджуна все еще хуже некуда. Он закрывает лицо руками, откидывает голову назад, ударяется затылком, опирается им о стену и протяжно вздыхает.

– Ого! Чувак, чего это ты вдруг?

Хиджун вздрагивает, слегка отводит ладони от лица и так сильно нажимает на закрытые веки, что взгляд застилает красная пелена. Приоткрыв глаза, он делает знак Санчону кончиками пальцев, а затем снова закрывает лицо руками.

Он чувствует, что Санчон – ведущий танцор группы и его друг – тоже опирается на стену и съезжает по ней на пол.

– Серьезно, выглядишь ты паршиво.

Хиджун ворчит, и Санчон разражается смехом.

– Ага, вот настолько.

Убрав руки от лица, Хиджун раздраженно выдает:

– Да все эта история про фальшивую парочку. «План Элис».

– И?

– По-моему, редкая дрянь.

Санчон снова посмеивается.

– Да уж, согласен. «Редкая дрянь», – шутливо повторяет он презрительные интонации Хиджуна, показывая пальцами кавычки. – Ладно, это же на месяц всего. Не конец света. Больше всего мне жалко Сона: он как в воду опущенный был. Знаешь, мне кажется, нам сейчас стоит не заводиться, а поддержать его, как участника группы и друга. Этот план очень рискованный. Либо Сон станет суперпопулярным за границей и восстановит репутацию в Корее, либо его карьера окажется под угрозой… Мы нужны ему. Но точно не для того, чтобы осуждать.

Хиджун снова ударяется затылком о стену, но на этот раз нарочно: чтобы боль прогнала несправедливую обиду, засевшую в груди.

– Да, знаю, – наконец выдыхает он. – Ты прав. Мне просто сложновато с Кимом, ну, ты в курсе. Это пройдет. Не волнуйся, я поддержу Сона вместе с вами.

Когда Санчон отправляется на поиски тихого места, где можно снова, снова и снова отрабатывать танец, Хиджон встает. Но прежде чем уйти он снова бьет кулаком по стене. Еще сильнее. И боль теперь еще острее, чем раньше. На несколько кратких мгновений ему становится легче.

На высоте тысячи футов над Желтым морем Элис вздрагивает, проснувшись, и выпрямляется в кресле, потирая ноющую руку.

«С чего это вдруг мне приснился Хиджун?»

Боль в руке не проходит, несмотря на массирующие движения. Наверно, придавила к подлокотнику, пока спала. В любом случае, разбудила ее именно боль. Какой все-таки странный сон. Он казался таким реальным! Как будто она стояла рядом с Хиджуном там, в коридоре. А он еще и разговаривал с Санчоном на корейском. Однажды она видела сон на английском, но это было в конце школьной поездки в Лондон, когда они постоянно говорили по-английски. А в этом сне она едва уловила, о чем говорили участники группы. Речь была слишком быстрой, а слова в основном незнакомыми.

«Так ведь не бывает в снах, правда?»

И почему все-таки Хиджун? Из-за той короткой, но такой насыщенной встречи в коридоре? Конечно, в музыкальном плане он нравится ей больше всех в группе, но вот физически ее скорее тянет к Сону. При этой мысли Элис покраснела. Она не призналась в этом Зоэ перед отъездом: слишком уж хорошо ей был знаком характер кузины. Если бы та узнала, что Элис слегка запала на старшего участника группы, с которым ей и придется изображать парочку, Зоэ от нее уже не отстала бы, на ходу выдумывая невероятные романтические истории.

Нельзя сейчас о таком думать, а то я в тыкву превращусь, когда увижу Сона. Выставлю себя полной дурой, а если он догадается, что нравится мне, все станет только хуже. Это будет совсем уже неловко.

Элис бросает взгляд на экран телефона в режиме полета. До начала приключения остается минут сорок.

Машина едет прямо к Ханнам-дону, элитному району в округе Йонсан-гу, в самом центре Сеула. Элис не нужно спрашивать, она и так знает: 7Х перебрались сюда в конце 2017-го. Как и другие поклонники, она годами следила за переездами группы, радуясь каждый раз, когда они меняли тесную квартиру на более комфортабельную.

Крохотная каморка, где в начале карьеры они ютились всемером, осталась далеко в прошлом. Теперь в 200-метровых апартаментах The Hill каждому из участников группы хватало личного пространства.

Элис откидывается на спинку заднего сиденья и разглядывает улицы Сеула, проплывающие за окном. Она старается запомнить все, что окружает ее в стране, о которой она столько мечтала. Вскоре автомобиль подъезжает к реке Хан. В этих кварталах дома стоят дальше друг от друга, выстроившись вдоль подножия одной из гор, окружающих Сеул, то полукругом, то отдельными группами. Поднявшись немного в гору, машина поворачивает к колоннам из белых камней. Два красно-белых шлагбаума опущены, преграждая вход.

Вот мы и на месте.

Элис садится ровно, чтобы лучше разглядеть, что там впереди, за креслом водителя. Никто ее не встречает, как и в аэропорту, где стоял только шофер с ее именем на табличке. Молчаливый мужчина в ужасающе невыразительном костюме, идеально подходящий для своей роли. Один из охранников выходит из центрального поста и приближается к машине. Водитель опускает стекло. Элис сосредотачивается, стараясь уловить суть разговора. Обменявшись несколькими репликами с шофером, охранник возвращается на пост, и один из шлагбаумов поднимается. Машина трогается, проезжает мимо сдержанной, красивой вывески «Аннам. The Hill» Место, где живут 7Х.

На мгновение все обстоятельства сделки вылетают у Элис из головы, уступая место радостному волнению. Но потом тревога вновь охватывает ее. Продюсер не выходил на связь с того самого разговора по телефону на прошлой неделе. Билеты она получила без каких-либо комментариев. Времени оставалось совсем мало. Последние дни перед отлетом из Франции пролетели очень быстро. Элис едва успела собрать чемодан, попрощаться с подругами и предупредить тетю.

Мама Зоэ в который раз попыталась убедить племянницу, что та ей ничего не должна, что она с удовольствием оплатит ее учебу, что это совершенно нормально, но Элис и слышать об этом не желала. После смерти родителей она приняла решение и не собиралась его менять.

У Элис в сумке лежит любимое семейное фото: все собрались вместе в маленьком бретонском домике с видом на дюны и океан. Родной уголок, который она не должна была покидать. Место из ее лучших воспоминаний.

Каждый раз, вспоминая о нем, она чувствует, как сердце сжимается, а на глаза наворачиваются слезы. Элис мотает головой. Сейчас для этого явно не лучший момент. Она в сотый раз проверяет телефон: от Зоэ ни слова. Она так и не ответила на сообщение в WhatsApp. Хотя неудивительно, во Франции же сейчас… 4 утра.

Водитель прерывает ее размышления, останавливая машину около парка, и выходит, чтобы открыть ей дверцу.

– Я провожу вас, мадемуазель, – произносит он, автоматически подхватывая оба ее чемодана. Молодой человек снова безупречен в своей роли: ненавязчив, незаметен, но всегда рядом, когда это нужно. Стройный, бледный. Элис кивает ему в знак благодарности и послушно идет следом к дому, который кажется совсем невысоким на фоне некоторых башен вокруг. Ко входу ведет элегантная дорожка, пролегающая над водной гладью, усеянной маленькими островками в сияющей стальной оправе, на которых растут идеально подстриженные деревья. Весь ансамбль излучает спокойствие и свежесть роскоши.

Вокруг очень красиво, но зима уже близко, а в Корее она нешуточная. Свинцово-серое небо не слишком радует взгляд. Поежившись, Элис спешит зайти внутрь. Застекленные двери распахиваются, и ее тут же окутывает приветливое тепло.

Холл поражает Элис до глубины души. Конечно, она видела его на фото, но высота и глубина этого пространства лишают ее дара речи. Зал просто огромен. Пол из белого мрамора со светло-серыми прожилками отражает мягкий свет множества маленьких лампочек, льющийся с потолка. Огромная фреска, украшенная разноцветными орхидеями, оживляет интерьер. Та самая картина, которую Элис хотела изобразить на стене своей комнаты, когда переехала к Зоэ в прошлом сентябре. Следом за водителем она подходит к стойке регистрации, где за компьютерами сидят две безупречные консьержки. Шофер предъявляет им пропуск, и девушки вежливо отвечают, что их предупреждали о прибытии мадмуазель Шастен. Их речь и поведение предельно профессиональны, но Элис замечает, что, заполняя документы, девушки то и дело поглядывают на нее, рассматривая с головы до ног. Такое непрошенное внимание снова заставляет Элис задуматься, правильно ли она поступила, приняв предложение Кима. Она чувствует давление, легкое, но все же вполне ощутимое. А дальше наверняка будет только хуже. Сможет ли она это выдержать?

Водитель снова подходит к ней и коротко кивает.

– Вынужден c вами проститься, мадмуазель. Чемоданы скоро доставят. Эта юная леди (он указывает на одну из консьержек) проводит вас до квартиры.

– Спасибо за все, – торопливо выдыхает Элис.

До этого она перекинулась всего парой слов с шофером, но тут вдруг чувствует, будто без него лишится надежной опоры и с головой окунется в неизвестность. Провожая его взглядом, Элис вслед за консьержкой подходит к одному из лифтов. Девушка нажимает на кнопку последнего этажа, и двери закрываются. Пока они едут, консьержка пристально рассматривает Элис: видимо, в присутствии водителя еще сдерживалась, а теперь не сводит с нее хмурого взгляда, вопросительного и завистливого одновременно. Напряжение нарастает.

Почему эта незнакомая женщина позволяет себе ставить ее в такое неловкое положение? Почему она забывает о приличиях? Неужели Элис больше не заслуживает нормального отношения?

Из-за усталости ей не хочется говорить. К счастью для консьержки, ведь иначе Элис с удовольствием высказала бы все, что думает о ее бесцеремонности.