Читать книгу Версенес. Начало - Агата Едемская - Страница 5

Лориан

Я отвез Лейлу домой после потрясающей прогулки по городу. Мы бродили, взявшись за руки, по темным улицам, болтали о ерунде. С ней невозможно было говорить серьезно, хотя я знала, что она умна, просто ее легкость и непосредственность делали ее совсем оторванной от обыденных вещей.

Потом, словно школьники, мы долго целовались в подъезде, после чего она сказала, что хочет спать, и отправила меня восвояси. Я не могу вспомнить за последние десять лет таких отношений, где за это время еще не переспал бы с девушкой. Самое удивительное, что, несмотря на желание, я отчетливо понимал, что еще рано. Каждый раз она мягко, но уверенно отпихивала меня и заводила разговор о творчестве, погоде, еде, о чем угодно, только бы отвлечь меня.

Звонок Остина разбудил меня посреди ночи, чертыхаясь, что сам ему сказал звонить в любое время, я снял трубку. Как всегда, по пустякам он не тревожил, на этот раз было кое-то на самом деле важное. Все мои задания для него сходились на одном человеке, и Остин решил нас свести.

Я был и обрадован, и расстроен. Отказаться от дальнейших поисков было невозможно, это сродни инстинкту самосохранения – нечто, сопутствующее тебе в любой ситуации. Но Лейла теперь стала важной частью моей человеческой натуры. Найти компромисс пока не удалось, и я решил действовать по ситуации. Хотя если мои изыскания увенчаются успехом, возможно, нам придется расстаться. Но жизнь – штука непредсказуемая, и я таил надежду, что удастся найти лазейку.

Нера

Я обмакнула оладушек в мед и хлебнула кофе, повторяя про себя «я дома, я дома, я дома». Даже не верится. Впервые за несколько лет я чувствовала тепло родных рук вокруг. Мама заботится обо мне. Я отвыкла быть дочерью и сестрой, привыкла везде и во всем рассчитывать только на себя. А тут не надо думать ни о чем, мама постелет постель, приготовит поесть, постирает вещи, наведет порядок. Еще немного, и заберусь к ней на колени и свернусь в калачик. Но нет, это время безвозвратно ушло. За годы жизни вдали от семьи я, как улитка, покрылась толстой раковиной, и снять ее означало оказаться без защиты. Мама это понимала и не пыталась проникнуть сквозь поставленные мной рамки.

После завтрака она повела меня на экскурсию. За несколько лет здесь многое изменилось. У дома появилась новая пристройка, там оказались туалет, ванна и прачечная. Часть плодовых деревьев в саду убрали, и на их месте поставили беседку.

Пока мы все обошли, пока я все как следует разглядела, настало время обеда и моим вниманием всецело завладели братья. Младший показывал хорошие успехи в школе и с упоением рассказывал про любимые предметы, любимых учителей и даже показал, как он организовал свой дневник, чтобы наиболее эффективно использовать время. Старший брат занимался карьерой и семьей. Его девушка гостила у друзей за границей, а он затеял ремонт. Отчим тоже был за границей, по работе. Не скажу, что у нас очень близкие отношения, но увидеться хотелось.

Я с радостью согласилась съездить вечером к Майклу, чтобы посмотреть, как идут работы. Заодно он пообещал найти кого-нибудь из моих бывших одноклассников. Что и говорить, предложение заманчивое.

За разговорами время пролетело как-то незаметно.

Майкл, как и обещал, отвез меня к себе. Квартира у него оказалась небольшая, но весьма уютная. Всего две комнаты, кухня, ванная. С другой стороны много ли надо паре, не имеющей детей. Машина Майкла тоже не отличалась роскошью, но была надежной и удобной. Одним словом, мой брат ни капли не изменился. Делая выбор, он всегда останавливался на том, что наиболее функционально, внешняя мишура мало его интересовала. Интересно, его девушка так же практична? Об этом я прямо спросила:

– А твоя девушка, она какая? В смысле такая же практичная и приземленная, как ты?

Мои слова его рассмешили:

– О нет. Она настоящий ураган. Думаешь, чего ее сейчас нет? Подруга предложила ей погостить по случаю скидок на билеты, вот она и рванула. Никакой особой причины не было. Подожди, может, ты еще познакомишься с Алисой. Ты когда назад отправляешься?

– Сама не знаю, билет с открытой датой. Как надоем – так уеду.

– Глупости. Ты никогда не надоешь. Это скорее тебе здесь надоест.

– Но я очень люблю всех вас.

– А дело совсем не в нас, и ты об этом знаешь. Тебе надоест торчать в этом унылом городишке.

– И вовсе он не унылый. Он очень милый и красивый. Он замечательный, – удивительно, но мне сейчас именно так и казалось.

– Тебе вовсе не город нравится, а те, кто в нем. Тебе оттого и мил сейчас здесь каждый камень, что все важные люди тут… Не будь их, это был бы такой же город, как и другие, просто немного красивее.

– Наверное, ты прав.

На этом разговор прервался, мы подъехали к городскому парку, где отдыхали молодые и не очень люди, среди которых предположительно были мои одноклассники.

В парке фонарей почти не было, и большая часть дорожек была погружена в кромешную тьму. Справа от старого тира на лавочках мы нашли компанию моих одноклассников. Каково было мое удивление, когда из всей этой пестрой компании вышла школьная подруга, с которой последние несколько классов мы были неразлучны. Я потеряла с ней связь почти сразу как переехала. Она поступила в институт и усиленно училась, а я переживала кризис взросления одновременно с одиночеством и отчаянно рвала все старые связи, надеясь, что от этого станет легче.

Мы обнялись, она была удивлена. Несколько лет ни слуху ни духу, а тут… Посыпались вопросы, на которые совсем не надо было отвечать. Все было не важно. Мы вместе. Слово за слово, Элла уже зовет меня в клуб. Как хорошо, что у меня такой понимающий брат. Он без лишних вопросов отпустил меня.

Казалось, Эллу здесь знает каждый официант и охранник. Она со всеми здоровалась за руку и целовала в обе щеки.

Мы выпили по пиву, потом еще по одному, Элла знакомила меня, казалось, со всеми, кто проходил мимо. Музыка орала так, что я даже своих мыслей не слышала, а множество ярких вспышек грозили бы перейти в головную боль, будь я абсолютно трезва. Мы сидели за стойкой бара, вокруг сновала толпа, желающих подзаправиться «огненной водой», в пяти метрах бесновался танцпол. Все это очень напоминало школьный выпускной, только наряды посовременнее, публика постарше, а в остальном все точно так же. Вот сейчас ко мне подойдет Винсент и пригласит танцевать. Винсент. Вин-сент. Моя школьная любовь.

Но ведь это на самом деле Винсент сейчас идет ко мне. Такой же, как раньше. Высокий, тощий, одет в то, что иначе как бабушкиной кофтой и назвать нельзя. Я даже тихонько ущипнула себя, но парень упорно не таял, а приближался с завидной для галлюцинации четкостью.

– Привет, – он остановился в каких-то десяти сантиметрах от меня.

Да нет, он совсем не такой, как на выпускном. Высокий – да, тощий, может, он и не перестал быть тощим, но то, что мышцы подкачал – точно, да и бабушкина кофта сменилась стильным кардиганом.

– Привет, ты меня не узнала? – он улыбнулся, и, как и на выпускном, пол поплыл из под ног.

– Привет, узнала, конечно. Просто столько сюрпризов за один вечер. Сначала Элла, а теперь ты…

Он подсел к нам.

– Давно тут?

– Да нет, с час, наверное. Не знаю.

Он засмеялся.

– Не в клубе, в городе.

– А, – почему-то в его присутствии я неизбежно чувствовала себя дурой.– Нет. Пару дней.

Ведь если считать вчерашний вечер и сегодняшний день – на самом деле пару дней.

– Надолго? Или, может, решила насовсем? – последняя фраза прозвучала как шутка. Впрочем, не самая удачная. Хотелось бы насовсем. Только что мне здесь делать?

– Пойдем потанцуем.

Я поставила пиво на стойку и потянула Винсента за собой. Трогать сложные темы сегодня не хотелось. Да и вообще о чем мне с ним говорить? Он меня не знает, я его тоже.

Конечно, когда мы вышли на танцпол, заиграла медленная песня. Что может быть «лучше». Я замерла в нерешительности, приглашение было просто потанцевать, а не танцевать медленный танец, это же нечто более интимное. Но Винсент решил все за меня. Он ловко взял меня за талию и прижал к себе, мне ничего не оставалось, как положить руки ему на плечи. Вспомнился наш поцелуй на выпускном.

Я подняла голову и обнаружила, что он пристально смотрит на меня. Стало жутко интересно, каким бы был его поцелуй сейчас? Мне бы так же понравилось? Или наоборот? Вдруг окажется, что он плохо целуется, а все те бабочки в животе были тогда от подростковой впечатлительности.

Он наклонился ко мне и что-то прошептал на ухо, но я, погруженная в свои мысли, ничего не разобрала.

– Чего?

– Я говорю, ты в школе была дико непопулярна.

Я ошарашено уставилась на него, не зная как на такое реагировать. Нет, это не новость, что меня сторонились, конечно, ботаник с пристрастием к языческим верованиям и странной музыке.

– И ты решил мне это сейчас сказать?

– Я не хотел тебя обидеть. Просто поражаюсь, как меняются люди со временем.

– Я должна это считать комплиментом?

Как-то расхотелось с ним танцевать, он смеется надо мной. Я уперлась руками ему в грудь, но он еще сильнее прижал меня к себе и добавил:

– Теперь я вижу тебя совсем по-другому. Теперь ты для меня личность. Сильная, интересная. Я рад, что мы знакомы, рад, что мы здесь встретились.

Мы все еще стояли.

– Ладно, брось. Ерунда это все. Давай расслабимся, потанцуем, потом выпьем по паре пива или еще чего-нибудь, если захочешь, потом я провожу тебя домой, и, может, мы договоримся еще об одной встрече, а может, нет.

В конце концов, что я теряю? Ну проведу с ним вечер или несколько, потом уеду и забуду.

Несмотря на свою долговязость, двигался Винсент на удивление хорошо. Мы дотанцевали еще до одного медленного танца, и тут я поняла, что ноги уже не слушаются, хочется пить и подышать свежим воздухом. Винсент обхватил мое запястье и потянул выходу. Мы прошли мимо бара, мимо удивленной Эллы и вышли на улицу.

Ночь, воздух был совсем прозрачный, на небе видно каждую звездочку. Совсем разгоряченные, мы еще не чувствовали холода, вдыхали полной грудью морозный воздух.

– Слушай, тут совсем рядом магазин есть – пойдем купим минералки.

Предложение мне понравилось. Мы прошли вдоль двух домов, где уже все спали, свет горел лишь в одном окне, судя по шуму, там что-то очень активно праздновали. Магазин был небольшой, но несмотря на поздний час, покупателей было полно. Отстояв небольшую очередь и купив заветную холодную минералку, мы выбежали на улицу. Я сделала несколько жадных глотков и почувствовала, как внутри появляется ледяная дорожка. Поначалу было даже приятно, пока холодный ветер не начал пронизывать до костей. Я замедлила шаг, казалось, что если быстрее идти, становится только холоднее. Винсент внимательно посмотрел на меня, быстрым движением снял с себя кардиган и протянул мне. Я его надела, он тоже был холодным, но теперь от ледяного ветра меня отделяла не только тонкая рубашка. Винсент же остался в футболке. Я с удивлением обнаружила, что он уже не такой тощий и щуплый, как в школе. Высокий, стройный и подтянутый.

Он заметил, что я на него таращусь.

– Что? Я уже не такой червяк, каким был в школе, – он засмеялся.

– Заставляешь краснеть, если это вообще возможно в такой холод. Тебе-то как?

– Нормально. Переживу.

Вернувшись в клуб, мы засели в баре. Заказали по паре коктейлей. За время нашего отсутствия сменился ди-джей, и музыка скорее раздражала, чем пробуждала желание потанцевать, к тому же она не давала толком поговорить. После пяти минут попыток завести диалог мы решили уйти. Я нашла подругу и сообщила ей, что ухожу. Она удивилась и сначала не хотела меня отпускать, но, увидев за моей спиной Винсента, успокоилась.

Мы вышли из клуба и отправились вниз по улице, мимо темных витрин магазинов и пустых дворов. Была уже глубокая ночь, мы все шли и шли, надеясь найти круглосуточный бар. Улица кончилась, центр города тоже, мы остановились на перекрестке и уставились друг на друга, не зная, куда пойти дальше.

– Да, глупо получилось, ни ты, ни я не знаем, куда здесь можно пойти ночью, нужно было у твоей подруги поинтересоваться.

Неужели он не узнал Эллу? Мы ведь учились в одном классе.

– Это Элла. Тебе она, конечно, не подруга, но ты не можешь ее не помнить. Мы ведь вместе на выпускной отправились…

– О, Элла-Толстэлла, прости. Глупо. Глупое прозвище. Понятно, почему я ее не узнал. Она же теперь такая… обычная, ну, не толстая.

Я засмеялась, это и правда было забавно:

– Она никогда и не была толстой, – я поймала на себе полный удивления взгляд Винсента, и мы тихонько двинулись дальше. – Просто как-то она перешла дорогу одной девчонке из нашей школы, и ее стали дразнить. Просто так, не потому что она была толстой, ее имя легко рифмовалось именно с этим словом. А потом всем и вправду стало казаться, что она толстая. Ну, знаешь, как говорят, повторяй человеку, что он баран, он и заблеет.

– Да, забавно.

Я и не заметила, что взяла его под руку и что мы уже далеко ушли от перекрестка.

– Куда мы идем?

– Не знаю. Хочешь, пойдем ко мне, – Винсент лукаво улыбнулся и потянул меня в ближайший двор.

Я остановилась, не зная, а хочу ли к нему.

– Ты в этом доме живешь?

– Нет, но надеюсь, что если мы пройдем насквозь пару дворов, то выйдем на нужную нам улицу.

– Надеешься? – странно звучал его маршрут, еще не хватало заблудиться в такую ночь.

– Ну, я давно тут не был, уже успел забыть, что да как, – он засмеялся, увидев сомнение на моем лице. – Ладно тебе, пойдем как-нибудь найдем дорогу.

Его энтузиазма хватило на двоих, и мы свернули в темный двор. Парой дворов дело не ограничилось, и когда в мои ботинки уже успел набиться снег, мы наконец вышли на большую улицу. Это была не та улица, на которой жил Винсент, но на ней оказалась стоянка такси. Увидев их, мы рассмеялись и побежали, сели в машину, и я почувствовала, как начал таять снег в ботинках. Как же мерзко. Сначала даже хотела отказаться от приглашения и поехать домой, но поиски дороги так меня раззадорили, что захотелось продолжения. Мы смеялись над нашей глупостью, над тем, как могли забыть город, в котором выросли, как вообще сразу не догадались взять такси. Как-то само собой он обнял меня, а я прижалась щекой к его плечу. Почувствовав его дыхание в волосах, я улыбнулась – это было так мило и невинно, словно мы опять школьники и едем на выпускной в машине его родителей. Воспоминания становились все более яркими, смешиваясь с реальностью. Вот он взял мою руку, как тогда, и в животе защекотало, скорее от воспоминаний о предвкушении того, что последовало за выпускным. Это были глупые романтические мысли о близости, нежности и вечной привязанности. На деле мы впервые переспали, и не было в этом ничего возвышенного и нереального, только смущение и неумелые ласки. Конечно, я придала тогда этому важное значение, в Винсента я была влюблена. Сейчас, сидя на продавленном сиденье такси и прижимаясь к нему, я почувствовала как глаза снова заволокло розовым туманом и захотелось чего-то очень романтического.

Такси подъехало к новенькой многоэтажке. Я вышла, не дожидаясь Винсента, и уставилась на кремово-коричневые стены, отделанные плиткой. Ровные ряды окон и балконов соперничали чернотой с небосводом. Я и не думала, что такой небольшой городишко может похвастаться таким современным строением.

Винсент подошел сзади, и его руки обвили мою талию.

– Родители переехали не так давно, поэтому я не помню дорогу. Здесь очень уютно, пойдем.

В просторном холле охранник проводил нас равнодушным взглядом. Лифт был настоящим произведением искусства, стилизованным под начало прошлого века, с деревянными панелями и мягким ковровым покрытием. Я зашла внутрь и, только уставившись на кнопки этажей, поняла, что Винсент не последовал за мной. Я выглянула наружу – он уже бежал к готовым закрыться дверям. Едва они закрылись, он подошел ко мне вплотную и уперся руками в стену по бокам от меня, наклонился и поцеловал, дерзко и смело. Это было так неожиданно, что я даже не успела возразить. Меня больше волновали чавкающие ботинки, чем непрошеный поцелуй. Я уставилась в его карие глаза, он смотрел выжидающе, а я пыталась решить, что же я испытываю: гнев, радость, возбуждение или что-то иное. Но никаких эмоций внутри не возникало, словно ничего и не произошло. Не дождавшись реакции, он снова наклонился ко мне, открыл мои губы своими, скользнул языком внутрь, мое дыхание сбилось, так хорошо он это делал, и я ответила, обвила руками его шею, скользнула своим языком в его рот, отчего его губы стали еще более жадными и ненасытными, а руки опустились мне на талию и стали блуждать по спине.

Лифт остановился и двери открылись. Винсент схватил меня за руку и уверенно повел вперед. Едва открыв дверь и включив свет, он сбросил с себя куртку и помог мне избавиться от пальто. Дальше все произошло настолько стремительно, что деталей мой мозг разобрать уже не мог. Когда все закончилось, мы лежали на коврике в прихожей, полуголые и довольные. Его глаза были закрыты, на губах блуждала улыбка.

– Ты восхитительна! – он открыл глаза и улыбнулся во весь рот.

Я пребывала в легком шоке от происходящего, поэтому не знала, что ответить. Сказать «спасибо»? За что? За комплимент или за то, что он только что взял меня так, как давно никто этого не делал, отчего ноги теперь отказывались слушаться. Он, видимо больше ничего не собирался говорить, встал и ушел вглубь темной квартиры. Пока его не было, я поняла две вещи: за прошедшие годы он преуспел как любовник и у меня жутко замерзли ноги, так как ботинки насквозь промокли. Я стянула их и стала разминать окоченевшие пальцы.

– Проверяешь, слушаются ли ноги? – Винсент стоял за спиной и насмешливо улыбался, впрочем, без злобы.

– С чего ты взял, что ноги могут отказать мне?

– Я знаю толк в сексе. Да и после такого оргазма было бы странно, если бы ноги у тебя не подкашивались. Ты что, решила соблюдать целибат?

– Нет, – мне стало смешно. Какое ему дело?

– Неужто были такие плохие любовники, что не могли разжечь в тебе огонь?

Я зарделась, вспомнив поцелуй Остина.

– Нет, просто давно не было секса. С отношениями решила повременить.

Он понимающе кивнул:

– Тогда ясно. Выпьешь что-нибудь?

– Да, хорошо бы. Чего-нибудь, чтобы согреться.

Его взгляд снова упал на мои ступни

– Замерзла, ноги промокли, – снова понимающий кивок.

– Пошли, согрею.

Я поплелась за ним, по пути подняв и одев футболку.

Передо мной открылась большая гостиная с уютным угловым диваном и баром, в котором Винсент перебирал бутылки.

– Может, просто чая?

– Как пожелаешь, мне и самому хватит на сегодня, – он поставил бутылки на место и вышел из комнаты

Я устроилась в углу дивана и стала ждать. Спустя какое-то время он вернулся с двумя чашками горячего чая и пакетом печенья в зубах.

– Снимай свои мокрые носки, сейчас отправим их сушиться на батарею вместе с ботинками.

Я послушалась его, и сразу стало намного теплее.

Мы сидели и молча пили чай. Не думаю, что ситуация требовала слов, но все же захотелось кое-что прояснить.

– Так что это было?

– Ты про секс? – он довольно улыбнулся. – Это был просто секс. Насколько могу судить – удачный, – снова улыбнулся. – Тебя что-то смущает?

– Ну… Понимаешь, я стараюсь не заниматься сексом на первом свидании. Хочу, чтобы ты знал, что я не из тех…

– Поверь, я знаю, что ты не из тех. Тем более у нас не свидание, а если и свидание, то далеко не первое. Да и секс тоже не первый.

А ведь он прав. Ну и ладно.

– И что дальше? – я сделала глоток, понимая, что любой ответ смутит меня.

– А что дальше? Мы можем разойтись, будто ничего и не было. Можем провести некоторое время вместе, пока снова не разъехались. Мне кажется, и то и другое одинаково уместно.

– А чего ты хочешь?

– Это зависит от того, чего хочешь ты. Скажу честно, я бы не прочь замутить с тобой на месяц, без обязательств. Просто приятно провести время. Но если тебе это не по душе – разойдемся, и все.

Я закусила губу. С одной стороны было очень интересно чего он из себя представляет, что произошло с ним за эти годы, с другой стороны бездушный, животный, хоть и, безусловно, приятный секс мне не был настолько интересен.

– Хорошо, предположим, что я соглашусь м… провести время вместе… Что мы будем делать?

Винсент захохотал во все горло. Настолько это было неожиданно, что я подпрыгнула.

– Неужели ты подумала, что я буду весь этот месяц заниматься с тобой спонтанным сексом? Я, конечно, изменился, но не настолько. Сегодня было исключение. Поверь.

При последних словах он проникновенно заглянул мне в глаза, и мне пришлось поверить.

– Так что мы будем делать?

– А ты, значит, согласна?

– Смотря что ты предлагаешь…

– Ну не знаю… Будем всячески развлекаться… Ходить по клубам, ресторанам, в кино… – он ласково улыбнулся и продолжил, – заниматься сексом, если захотим этого. Оба. Общаться будем. Об-ща-ться. Во всех смыслах.

Я кивнула. Чем еще мне заниматься, пока все мои родные на работе?

– Как насчет кино?

– Сейчас? Что предложишь?

– Сейчас что-нибудь выберем.

Винсент поковырялся в стоящих на стеллаже дисках и вытащил один.

– Предлагаю посмотреть старое кино.

Ну старое, так старое. Не имею ничего против.

Винсент унес пустые чашки и принес плед. Мы удобно устроились под ним, растянувшись на диване. Меня уже клонило в сон. Длинный был день. На первом получасе фильма я уснула.

Когда я проснулась, было уже утро. Не позднее и не раннее. Просто утро. На диване я была одна, судя по подоткнутому пледу, Винсент либо давно встал, либо не спал со мной. Я потянулась. Было какое-то ощущение дискомфорта. Сначала я решила, что это похмелье, но вроде выпила вчера немного, было что-то еще. Черт. Ну конечно, совсем забыла. Месячные. Худший сон – у меня начались месячные в гостях у парня и ничего с собой нет.

– Винсент, – голос надломился и прозвучал жалобно.

В глубине квартиры раздался шум. Дверь за спиной открылась, и вошел Винсент.

– А, проснулась. Я уже думал, не разбудить ли…

Я судорожно соображала, как именно ему сказать, что мне нужно, и уже не слушала, что он говорит. Взрослый человек. Могу о сексе часами беседовать, не испытывая смущения, а тут… Когда он замолчал, я наконец набралась духу и сказала.

– Мне нужно в ванную… У меня… кажется… месячные…

Надеюсь, щеки мои при последнем слове не покраснели.

– Пойдем, отведу тебя в ванную сестры. Там, я думаю, найдешь все что нужно.

Мы прошли через всю квартиру и оказались в одной из комнат, жутко гламурной. Вся белая в рюшах и бантах, уставленная плюшевыми игрушками и безвкусными картинками. Ванна была менее мерзкой, в салатовых тонах.

– Можешь душ принять, если хочешь. Полотенца висят чистые. Можешь взять халат сестры, он тоже вроде чистый. Она будет не в восторге, но это ее проблемы.

Я кивнула и он ушел. Первым делом я кинулась к шкафчику над раковиной. Конечно, там оказались прокладки. Не мои любимые, но лучше, чем ничего. Достигнув главной цели, я поняла, что душ принять хочу. После клуба волосы пропахли табаком, а кожа была липкой. Горячие струи принесли ощущение чистоты, а запах апельсинового геля для душа взбодрил.

Я вытерлась и влезла в свою одежду. Да, она не совсем свежая, зато моя. Халат пах духами – его точно носили.

Выйдя в гостиную, я направилась на кухню. Винсент уже накрывал на стол. Какие заботливые мужчины меня окружают. Кофе и бутерброды. Выпив глоток и начав есть, я поняла, что голодна. Со вчерашнего обеда почти ничего не ела. Винсент пил кофе и с улыбкой наблюдал за мной. Доев последний бутерброд, я обратила на это внимание.

– Что-то не так? Я ужасна?

– Нет, все хорошо. Просто моя сестра блюдет диету и это очень надоедает. Никогда не знаешь, как пройдет обед. Она ограничится одним огурчиком и будет пилить тебя за то, что ты слишком неумерен в еде, или же съест бутерброд и будет мучиться угрызениями совести весь оставшийся день. Приятно смотреть, когда у человека нет предубеждений в еде.

– Ясно.

Я объелась. Напала какая-то вялость. Вставать не хотелось. Мы потихоньку разговорились. Кто чем занимается, что было после школы. Почему сейчас здесь. Забавно, мы жили в соседних городах и ни разу не виделись. Время от времени даже почти пересекались. Ходили на одни концерты, посещали одни и те же рестораны. Однажды чуть не попали на одну и ту же свадьбу.

Я начала рассказывать о последних моих приключениях и уже дошла до момента, как очнулась в больнице, когда поняла, что у меня ужасно болит живот. Болит так, что тяжело дышать. Я замолчала на полуслове.

– Ты открыла глаза, что дальше?

Но от осознания того, что у меня что-то болит, стало только хуже. Боль разрывала пополам. Словно кто-то орудовал в моем животе раскаленной кочергой. Я уронила голову на руки, лежащие на столе.

– Что с тобой?

– Мне плохо, – только и смогла промямлить я.

– Я вызову тебе такси. Тебе, наверное, дома сейчас будет лучше.

Да нет же, нет. Дай мне обезболивающее, и все будет хорошо. Тупица. Но Винсент уже набирал номер. Я мало чего соображала и особо не протестовала. Такси приехало быстро, и он усадил меня на заднее сидение и расплатился с водителем.