Читать книгу Тайна «Голубого поезда» - Агата Кристи - Страница 5

Достопочтенный Дерек Кеттеринг и миссис Кеттеринг проживали на Керзон-стрит. Дворецкий, который открыл дверь, мгновенно узнал Руфуса ван Олдина и позволил себе слегка улыбнуться, приветствуя его. Он провел пришедшего в громадную гостиную на первом этаже дома. Женщина, сидевшая около окна, вскочила и воскликнула:

– Папочка, вот это настоящий сюрприз! Я звонила майору Найтону весь день, пытаясь разыскать тебя, но он не знал точно, когда ты появишься.

Рут Кеттеринг было двадцать восемь лет от роду. Ее нельзя было назвать ни красивой, ни даже хорошенькой в обычном понимании этого слова, но она привлекала к себе взгляды из-за цвета своих волос. В свое время самого ван Олдина дразнили «морковкой» и «рыжиком», а волосы Рут были темно-рыжими. Вместе с этим у нее были темные глаза и совсем черные ресницы – комбинация, которая столь высоко котировалась у художников. Она была высокой, стройной, с грациозными движениями. С первого взгляда могло показаться, что это лицо принадлежит Мадонне кисти Рафаэля. Но внимательный наблюдатель заметил бы у нее те же линии скул и подбородка, как и у ее отца, которые говорили о жесткости и настойчивости в достижении цели. Если такие черты характера были хороши у мужчины, то женщине они подходили несколько меньше. С самого детства Рут ван Олдин привыкла получать то, что хотела, а если кто-то пытался ее в этом остановить, то очень быстро понимал, что дочь Руфуса ван Олдина никогда не сдается.

– Найтон сказал, что ты звонила, – объяснил миллионер. – Я только полчаса назад вернулся из Парижа. Ну, что опять натворил этот Дерек?

Рут Кеттеринг покраснела от злости.

– Это совершенно невозможно – он перешел все границы! – воскликнула женщина. – Он… он попросту отказывается слушать то, что я ему говорю.

В ее голосе слышались и недоумение, и гнев.

– Ну, меня-то он послушает, – мрачно заметил американец.

Рут продолжила:

– За последний месяц я его почти не видела. Он везде появляется с этой женщиной…

– С какой такой «этой женщиной»?

– С Мирей. Она танцовщица из «Парфенона». Слышал когда-нибудь о таком заведении?

Ван Олдин кивнул.

– На прошлой неделе я ездила в Леконбери. И переговорила с лордом Леконбери. Он был невероятно добр ко мне и полностью меня поддерживает. Он обещал серьезно поговорить с Дереком.

– Ах вот как! – произнес ван Олдин.

– Что ты хочешь сказать своим «ах вот как», папа?

– Именно то, о чем ты сама уже догадалась, Рути. Старина Леконбери уже почти вышел из игры. Конечно, он тебе симпатизирует, и, конечно, он пытается тебя успокоить – ведь его сын и наследник женат на наследнице одного из богатейших людей Америки, а это не фунт изюму. Он совсем не хочет, чтобы с вашим браком что-то произошло. Но он уже стоит одной ногой в могиле, и все это знают, поэтому все, что бы он ни сказал, на Дерека никакого впечатления не произведет.

– А ты можешь что-нибудь сделать, папа? – с мольбою в голосе спросила Рут после долгого молчания.

– Могу, – ответил миллионер. Помолчав в задумчивости несколько мгновений, он продолжил: – Я могу сделать несколько вещей, но только одна из них тебе действительно поможет. Вопрос только в том, хватит ли у тебя мужества, Рут.

Дочь уставилась на отца, и он кивнул ей утвердительно.

– Я имею в виду именно то, что ты сейчас услышишь. Сможешь ли ты признать перед всем светом, что сделала ошибку? Но это единственный способ выбраться из этой ямы. Забудь о своих потерях и начни все сначала.

– Ты имеешь в виду…

– Развод.

– Развод!..

Ван Олдин сухо улыбнулся.

– Ты так произнесла это слово, как будто никогда до сегодняшнего дня его не слышала. А ведь твои знакомые разводятся чуть ли не каждый день.

– Это я хорошо знаю, но…

Молодая женщина остановилась и прикусила губу. Ее отец понимающе кивнул.

– Я знаю тебя, Рут. Как и я, ты не можешь выпустить из рук то, что в них попало. Но я понял – и ты тоже должна это понять, – что иногда это единственный выход. Может быть, мне и удалось бы вернуть Дерека к тебе на какое-то время, но конец был бы в любом случае такой же. Рут, ты должна в итоге осознать, что он никчемный, гнилой человек. И запомни, я буду вечно ругать себя за то, что позволил тебе выйти за него замуж. Но в то время ты зациклилась на том, чтобы заполучить его, а он, казалось бы, всерьез решил начать новую жизнь. Да и кроме того, дорогая, я уже один раз воспрепятствовал тебе…

Произнося эти последние слова, ван Олдин отвел взгляд от дочери. Если бы он этого не сделал, то заметил бы, как кровь прилила к ее щекам.

– Да, один раз ты это уже сделал, – произнесла Рут напряженным голосом.

– А я слишком мягкосердечен, чтобы сделать такое во второй раз. Хотя не могу тебе передать, как мне хотелось это сделать. Последние несколько лет, Рут, ты живешь кошмарной жизнью.

– Ну, можно сказать и так, – согласилась женщина.

– Именно поэтому я и говорю тебе, что с этим пора покончить раз и навсегда! – Мужчина грохнул кулаком по столу. – У тебя все еще может быть тяга к этому прохвосту; так вот – забудь о нем. Факты – упрямая вещь. Надо признать, что Дерек женился на тебе из-за денег. И всё. Так избавься от него поскорее, Рут.

Она какое-то время смотрела в пол, а потом спросила, не поднимая головы:

– А что, если он не согласится?

Ван Олдин в изумлении уставился на дочь.

– Да его и спрашивать никто не будет.

Женщина покраснела и прикусила губу.

– Ну да, конечно нет. Просто я хотела сказать…

Она замолчала, и отец проницательно посмотрел на нее.

– Что ты хотела сказать?

– То, что… – она замолчала, тщательно подбирая слова, – что он может не согласиться на это без борьбы.

Миллионер зло вздернул подбородок.

– Ты хочешь сказать, что он будет сопротивляться? Ну и пусть! Но ты, девочка, ошибаешься. Сопротивляться он не будет. Любой адвокат, с которым он проконсультируется, расскажет ему, что у него нет никаких шансов.

– А ты не боишься, – Рут заколебалась, – ты не боишься, что из чистой ненависти ко мне он постарается, чтобы это прошло как можно ужасней?

Отец опять с удивлением уставился на дочь.

– Ты имеешь в виду судебные заседания? – Он покачал головой. – Очень маловероятно. Ведь в этом случае он должен располагать какой-то компрометирующей информацией.

Рут ничего не ответила, и ван Олдин бросил на нее еще один внимательный взгляд.

– Ну, давай, дочка, выскажись. Я же вижу, что тебя что-то беспокоит; так скажи, наконец, что?

– Ничего, совсем ничего.

Но голос женщины звучал малоубедительно.

– Ты боишься шума вокруг всего этого, да? Я угадал? Оставь это мне, детка. Я проверну все без сучка без задоринки, так что никто об этом и не узнает.

– Ну, хорошо, папа. Если ты действительно считаешь, что другого выхода у меня нет…

– А ты ведь все еще любишь этого мерзавца, Рут. Правильно?

– Нет.

Казалось, что, произнося это слово, Рут ничуточки не колебалась. Ван Олдин выглядел полностью удовлетворенным. Он погладил дочь по плечу.

– Все будет в порядке, детка. Ни о чем не беспокойся. А теперь давай обо всем этом забудем. Я привез тебе подарок из Парижа.

– Мне? Что-нибудь очень хорошее?

– Надеюсь, что он тебе понравится, – улыбнулся миллионер.

Он достал из кармана сверток и передал его дочери. Та нетерпеливо развернула его и открыла футляр. С ее губ сорвалось долгое «о-о-о-о». Рут Кеттеринг всегда любила драгоценности.

– Папа, они просто… просто великолепны!

– Их даже сравнить не с чем, правда? – удовлетворенно заметил миллионер. – Ну как, понравились?

– Понравились? Папа, да им цены нет! Где тебе удалось их откопать?

Ван Олдин улыбнулся.

– А вот это мой секрет! Конечно, мне пришлось купить их в частном порядке – дело в том, что они довольно хорошо известны. Видишь вот этот большой камень в середине? Может быть, ты о нем уже слышала – это исторический камень, «Сердце пламени».

– «Сердце пламени», – повторила молодая женщина, вынув ожерелье из футляра и приложив его к груди.

Миллионер наблюдал за ней. На ум ему пришли имена женщин, которые носили эти камни раньше. Все их несчастья, измены и драмы. Как и за большинством знаменитых камней, за «Сердцем пламени» тянулся шлейф трагедий и насилий. Сейчас, когда рубин лежал в уверенной руке Рут, казалось, что он потерял весь свой заряд зла. Эта западная женщина, со своим спокойным и ровным отношением к жизни, казалось, самим своим существованием отрицала возможность любых трагедий и драм.

Рут вернула камни в футляр и, вскочив, крепко обняла отца за шею.

– Спасибо, спасибо тебе, папочка! Они просто великолепны. Ты всегда делаешь мне самые лучшие подарки на свете!

– Не за что, – ответил Руфус, погладив дочь по плечу. – Ведь ты – все, что у меня есть в этой жизни.

– Ты ведь останешься на обед, папа?

– Не думаю. Ты собиралась куда-то?

– Да, но я легко могу это пропустить. Все равно ничего интересного там не будет.

– Нет, нет, – проговорил американец. – Ничего не отменяй из-за меня. У меня и так скопилось много дел… Давай увидимся завтра, моя дорогая. Может быть, я позвоню тебе и мы заедем к Гэлбрайтам?

Господа из адвокатской конторы «Гэлбрайт, Гэлбрайт, Катбертсон и Гэлбрайт» были лондонскими стряпчими ван Олдина.

– Очень хорошо, папа… – Женщина заколебалась. – Как ты считаешь, из-за всего этого мне не придется отменить поездку на Ривьеру в этом году?

– А когда ты туда собираешься?

– Четырнадцатого.

– Ну конечно, нет. Такие дела быстро не делаются. Кстати, Рут, на твоем месте я не стал бы брать эти рубины за границу. Оставь их здесь, в банке.

Миссис Кеттеринг кивнула.

– Мы же не хотим, чтобы тебя убили из-за этого «Сердца пламени», – шутливо сказал Руфус.

– И в то же время сам ты вез их просто в кармане, – возразила ему дочь, улыбаясь.

– Да…

Что-то в его голосе, какое-то легкое колебание, привлекло внимание его дочери.

– В чем дело, папа?

– Да так, ни в чем. Просто вспомнил об одном маленьком приключении в Париже.

– Приключении?

– Да, в ту ночь, когда я купил эти камни. – Он жестом указал на футляр.

– Так расскажи же мне.

– Да рассказывать, в общем-то, не о чем. Какие-то мелкие бандиты хотели взять меня в оборот, и мне пришлось стрелять. После этого они тут же испарились. Вот, собственно, и всё.

Рут с гордостью посмотрела на своего отца.

– А ты крепкий орешек, папочка.

– Это точно, Рут.

Руфус нежно поцеловал дочку и уехал.

Появившись в «Савое», он отдал Найтону краткие распоряжения:

– Пригласите сюда человека по имени Гоби – его адрес вы найдете в моей личной записной книжке. Пусть он явится сюда завтра, в половине девятого утра.

– Хорошо, сэр.

– А еще я хочу видеть мистера Кеттеринга. Если сможете, то разыщите его. Попробуйте в клубе – в любом случае найдите его и тоже пригласите его на завтрашнее утро. Только попозже, около двенадцати. Этот молодчик не любит рано вставать.

После того как секретарь подтвердил, что понял свою задачу, ван Олдин передал себя в руки своего слуги. Его ванна была уже готова, и, наслаждаясь горячей водой, мыслями он возвратился к разговору с дочерью. В общем и целом мужчина был полностью удовлетворен. Его проницательный ум уже давно смирился с тем фактом, что развод был для нее единственным возможным выходом. Рут согласилась с его предложением легче, чем он ожидал. Но, несмотря на ее уступчивость, ван Олдин чувствовал какое-то беспокойство. Что-то в манере поведения дочери показалось ему не совсем обычным. Улыбнувшись самому себе, он пробормотал:

– Наверное, это все мои причуды, но готов поклясться, что что-то она от меня утаила.