Читать книгу Трагедия в трех актах - Агата Кристи - Страница 8

Мистер Саттерсуэйт заехал на день в Монте-Карло. Череда загородных вечеринок, на которых он присутствовал, завершилась, и в сентябре он, как обычно, отправился на Ривьеру.

Мистер Саттерсуэйт сидел в саду, нежась в теплых лучах солнца и читая «Дейли мейл» двухдневной давности.

Неожиданно его взгляд натолкнулся на знакомое имя в заголовке: СМЕРТЬ СЭРА БАРТОЛОМЬЮ СТРЕЙНДЖА. Он быстро пробежал заметку глазами.

С великим прискорбием сообщаем о кончине сэра Бартоломью Стрейнджа, выдающегося специалиста по заболеваниям нервной системы, во время загородной вечеринки, которую он устроил для друзей в своем доме в Йоркшире. Сэр Бартоломью был абсолютно здоров и пребывал в прекрасном расположении духа. За ужином, беседуя с друзьями, он выпил бокал портвейна, и неожиданно с ним случился приступ, после чего наступила смерть – до прибытия врачей. Все знакомые оплакивают сэра Бартоломью. Он был…

Далее следовало описание достижений сэра Бартоломью на медицинском поприще.

Газета выскользнула из руки мистера Саттерсуэйта. Это известие потрясло его. Перед его мысленным взором промелькнул образ доктора, каким он видел его в последний раз, – большой, веселый, пышущий здоровьем. И вдруг его нет в живых! В сознании мистера Саттерсуэйта проносились обрывки фраз – «выпил бокал портвейна», «неожиданно с ним случился приступ», «наступила смерть»…

Вместо коктейля фигурировал портвейн, но в остальном эта история странным образом напоминала случай в Корнуолле. Мистер Саттерсуэйт как наяву увидел перед собою искаженное судорогой лицо пожилого священника.

Предположим, что…

Подняв голову, он увидел, как по лужайке в его направлении идет сэр Чарльз Картрайт.

– Саттерсуэйт, это просто чудо! Вы – тот самый человек, которого мне сейчас хотелось увидеть больше всего. Вам уже известно про беднягу Толли?

– Только что прочел о его смерти в газете.

Сэр Чарльз опустился в кресло рядом с ним. На нем был безупречный морской костюм. Никакой серой фланели и старых свитеров. Теперь это был щеголеватый яхтсмен с Ривьеры.

– Послушайте, Саттерсуэйт, Толли был здоров как бык. Никогда ничем не болел. Пусть у меня опять разыгралась фантазия, но это напоминает мне…

– Происшествие в Лумауте? Согласен, сходство есть. Но мы можем ошибаться. В конце концов, случаи внезапной смерти происходят довольно часто и по самым разным причинам.

Сэр Чарльз кивнул.

– Я получил письмо, – сказал он после небольшой паузы, – от Эгг Литтон-Гор.

Мистер Саттерсуэйт сделал над собой усилие, чтобы не улыбнуться.

– Это ее первое письмо?

Сэр Чарльз ни о чем не подозревал.

– Я получил от нее письмо вскоре после того, как приехал сюда. Она сообщала мне новости и всякое такое. Я не ответил на него… Черт возьми, Саттерсуэйт, я не осмелился ответить на него… Конечно, она понятия ни о чем не имела, но я не желаю делать из себя дурака.

Мистер Саттерсуэйт прикрыл рукой рот, будучи уже не в силах сдерживать улыбку.

– Ну, а что в этом письме?

– Совсем другое. Она просит о помощи…

– Просит о помощи?

Мистер Саттерсуэйт поднял брови.

– Видите ли, она находилась там… в доме, когда это случилось.

– Вы хотите сказать, она гостила у сэра Бартоломью Стрейнджа, когда он умер?

– Да.

– И что она пишет об этом?

После секундного колебания сэр Чарльз достал из кармана письмо и протянул его мистеру Саттерсуэйту:

– Лучше прочтите сами.

Мистер Саттерсуэйт развернул лист бумаги и принялся с любопытством читать.

Уважаемый сэр Чарльз, не знаю, когда это письмо дойдет до вас. Хоть бы поскорее. Я очень тревожусь и не знаю, что мне делать. Надеюсь, вы уже знаете из газет о смерти сэра Бартоломью Стрейнджа. Он умер точно так же, как мистер Баббингтон. Это не может быть простым совпадением… не может… не может. Мне очень страшно…

Вы не могли бы приехать и что-нибудь сделать? У вас ведь и тогда были подозрения, но никто не захотел к вам прислушаться, а теперь погиб ваш друг, и если вы не приедете, вполне возможно, никто не сможет выяснить правду. А вы, я уверена, смогли бы. Я это чувствую…

И еще. Я беспокоюсь кое о ком… Он не имеет ко всему этому абсолютно никакого отношения, мне это известно, но может случиться все что угодно. Я не могу объяснить это в письме. Прошу вас, приезжайте. Вы можете выяснить правду. Я уверена.

Искренне ваша,

Эгг

– Ну, и каково ваше мнение? – нетерпеливо спросил сэр Чарльз. – Немного сбивчиво, но она писала в спешке… Что вы думаете по этому поводу?

Мистер Саттерсуэйт медленно сложил лист, не зная, что ответить. Он тоже находил письмо несколько сбивчивым, но не считал, что оно было написано в спешке. На его взгляд, содержание письма было тщательно продумано. Оно взывало к тщеславию, благородству и спортивному азарту сэра Чарльза. По его мнению – насколько он знал сэра Чарльза, – это была неплохая приманка для него.

– Кого, по-вашему, она подразумевает под «кое-кем»? – спросил мистер Саттерсуэйт.

– Полагаю, Мандерса.

– В то время он находился там?

– Должно быть. Хотя непонятно почему. Толли впервые увидел его тогда, в моем доме. Не представляю, по какой причине он пригласил его к себе.

– Он часто устраивал такие вечеринки?

– Три-четыре раза в год. И всегда одну во время «Сент-Леджера»[9].

– Много времени он проводил в Йоркшире?

– У него там большой санаторий – или лечебница, как вам больше нравится. Он купил старое поместье «Мелфорт-Эбби», привел его в порядок и построил санаторий.

– Понятно.

Помолчав некоторое время, мистер Саттерсуэйт спросил:

– Кто еще присутствовал на этой вечеринке?

Сэр Чарльз ответил, что список гостей наверняка приведен в какой-нибудь газете, и они отправились на поиски такой газеты. В скором времени эти поиски увенчались успехом.

– Ну вот, – сказал сэр Чарльз.

Он зачитал вслух:

Сэр Бартоломью Стрейндж устраивает свою традиционную загородную вечеринку в честь скачек «Сент-Леджер». Среди приглашенных – лорд и леди Иден, леди Мэри Литтон-Гор, сэр Джослин и леди Кэмпбелл, капитан и миссис Дейкрс, а также мисс Анджела Сатклифф, известная актриса.

Мужчины переглянулись.

– Дейкрсы и Анджела Сатклифф, – сказал сэр Чарльз. – Оливер Мандерс не упоминается.

– Давайте посмотрим сегодняшнюю «Континентал дейли мейл», – предложил мистер Саттерсуэйт. – Там может быть какая-нибудь дополнительная информация.

Сэр Чарльз принялся просматривать газету – и вдруг замер.

– О господи, вы только послушайте, Саттерсуэйт:

Во время сегодняшнего следствия по делу покойного сэра Бартоломью Стрейнджа был вынесен вердикт «отравление никотином». Какие-либо свидетельства относительно того, каким образом его отравили и кто это сделал, представлены не были.

Сэр Чарльз нахмурился.

– Отравление никотином… Довольно странно. Вряд ли от этого может случиться приступ. Не понимаю…

– Что вы собираетесь делать?

– Собираюсь забронировать место в «Голубом поезде».

– Ну что же, – сказал мистер Саттерсуэйт, – я мог бы сделать то же самое.

– Вы?

Сэр Чарльз бросил на него изумленный взгляд.

– Подобные вещи имеют ко мне определенное отношение, – скромно заметил мистер Саттерсуэйт. – У меня… имеется некоторый опыт. Кроме того, я знаком с тамошним главным констеблем[10], полковником Джонсоном. Это может принести пользу.

– Отлично! – воскликнул сэр Чарльз. – Тогда нужно идти в офис «Вэгон Лит»[11].

Все-таки девушка добилась своего – вернула его, подумал мистер Саттерсуэйт. Сказала – и сделала. Интересно, насколько ее письмо искренне? Эгг Литтон-Гор определенно авантюристка.

В то время как сэр Чарльз отправился в офис «Вэгон Лит», мистер Саттерсуэйт решил прогуляться по саду. Его мысли все еще занимала Эгг. Он искренне восхищался ее находчивостью и энергичностью, хотя, как истинный представитель Викторианской эпохи, не мог одобрительно относиться к женской инициативе в сердечных делах.

Мистер Саттерсуэйт был наблюдателен. В ходе своих размышлений о женщинах вообще и об Эгг Литтон-Гор в частности он не мог удержаться от того, чтобы не задаться вопросом: «Где я мог видеть раньше голову такой формы?»

Обладатель головы сидел на скамейке, задумчиво глядя перед собой. Это был невысокий мужчина с непропорционально длинными – по отношению к его габаритам – усами. Неподалеку от него стоял английский ребенок с недовольным видом, поднимая то одну ногу, то другую и время от времени рассеянно пиная куст лобелии.

– Не нужно делать этого, дорогой мой, – сказала мать, не отрываясь от журнала мод.

– А мне больше нечего делать, – возразил ребенок.

Невысокий мужчина повернул голову в сторону женщины, и мистер Саттерсуэйт узнал его.

– Месье Пуаро, – с удивлением произнес он. – Какой приятный сюрприз.

Привстав, детектив поклонился.

– Enchanté, monsieur[12].

Они обменялись рукопожатием, и мистер Саттерсуэйт присел рядом.

– Такое впечатление, будто все съехались в Монте-Карло. Менее получаса назад я встретил сэра Чарльза Картрайта, а вот теперь вас.

– Сэр Чарльз тоже здесь?

– Он плавает на яхте. Вам известно, что он съехал из своего дома в Лумауте?

– Нет, я не слышал об этом. Откровенно говоря, меня это удивляет.

– А меня – нет. Картрайт не тот человек, которому могла бы нравиться жизнь в уединении.

– Нет-нет, здесь я с вами согласен. Меня это удивляет по другой причине. Мне казалось, у сэра Чарльза имеется особая причина оставаться в Лумауте – весьма очаровательная причина, а? Я не прав? Славная девушка, называющая себя забавным именем Эгг…

В его глазах блеснули искорки.

– О, и вы заметили?

– Разумеется. Такие вещи я замечаю сразу – как, наверное, и вы. La jeunesse[13] – это всегда так трогательно… – Он вздохнул.

– Это как раз та самая причина, которая заставила его уехать из Лумаута. Он просто сбежал.

– От мадемуазель Эгг? Он ведь влюблен в нее, это же очевидно. Зачем же ему бежать?

– Если бы все было так просто, – сказал мистер Саттерсуэйт. – Вам не понять наших англосаксонских комплексов.

Месье Пуаро руководствовался собственной логикой.

– Конечно, это весьма действенная тактика. Вы бежите от женщины – она тут же следует за вами. Такой опытный человек, как сэр Чарльз, несомненно, знает это.

Мистер Саттерсуэйт озадаченно смотрел на него.

– Признаться, мне это не приходило на ум, – сказал он. – Между прочим, что делаете здесь вы? Приехали в отпуск?

– У меня вечный отпуск. Я ушел на покой, поскольку могу себе это позволить, и сейчас просто путешествую, смотрю мир.

– Великолепно, – произнес мистер Саттерсуэйт.

– N’est-ce pas?[14]

– Мама, – сказал английский ребенок, – что мне делать?

– Дорогой мой, – с упреком сказала мать, – разве это не здорово – приехать за границу и наслаждаться солнцем?

– Здорово, только мне нечем заняться.

– Поиграй, побегай, полюбуйся морем…

– Maman, – сказал появившийся откуда ни возьмись французский ребенок, – joue avec moi[15].

Французская мать оторвалась от книги.

– Amuse toi avec ta balle, Marcelle[16].

С угрюмым видом французский ребенок послушно принялся бить мячом об землю.

– Je m’amuse[17], – с улыбкой произнес Эркюль Пуаро.

Затем, словно в ответ на вопрос, прочитанный им на лице мистера Саттерсуэйта, он сказал:

– Но вы тем не менее весьма проницательны. Дело обстоит именно так, как вы думаете…

Он замолчал и спустя некоторое время продолжил:

– Видите ли, в юности я был беден. У меня имелось много братьев и сестер, и мы были вынуждены сами завоевывать место под солнцем. Я поступил на службу в полицию и усердно трудился. Начал делать себе имя и добился успеха. Со временем приобрел международную известность. Потом мне пришлось уйти со службы. Началась война. Я получил ранение и бежал в Англию. Одна добрая леди дала мне приют. Она умерла – не естественной смертью, а была убита. Я взялся за работу, привел в действие свои маленькие серые клетки и нашел убийцу. Оказалось, на мне еще рано ставить крест. В самом деле, я был полон сил, как никогда. Так началась моя вторая карьера – карьера частного детектива в Англии. Я раскрыл множество интересных, запутанных дел… Ах, месье, я прожил прекрасную жизнь! Психология человеческой натуры – это замечательно. Я становился все богаче. Однажды я сказал себе: «У меня будет столько денег, сколько мне нужно, и все мои мечты осуществятся».

Он положил руку на колено мистера Саттерсуэйта.

– Друг мой, опасайтесь того дня, когда осуществятся ваши мечты. Этот ребенок тоже наверняка мечтал о том, как поедет за границу, о том, как там все будет по-другому… Вы меня понимаете?

– Я понимаю, что ваша жизнь не доставляет вам удовольствия, – ответил мистер Саттерсуэйт.

Пуаро кивнул:

– Совершенно верно.

Иногда мистер Саттерсуэйт становился похожим на эльфа. Сейчас был именно такой момент. Его маленькое, изборожденное морщинами лицо озорно подергивалось. Он заколебался. Стоит ли. А может, не стоит?

Он медленно развернул газету, которую все еще держал в руке.

– Вы видели вот это, месье Пуаро?

Он ткнул пальцем в заметку. Маленький бельгиец взял газету. Мистер Саттерсуэйт наблюдал за тем, как он читает. Выражение его лица нисколько не изменилось, но у мистера Саттерсуэйта возникло впечатление, что тело детектива напряглось – как у терьера, обнюхивающего крысиную нору.

Прочитав заметку дважды, Эркюль Пуаро сложил газету и вернул ее мистеру Саттерсуэйту.

– Занятно, – сказал он.

– Похоже, прав был сэр Чарльз Картрайт, а не мы, вы не находите?

– Да, – согласился Пуаро, – судя по всему, мы оказались не правы. Признаюсь, я не верил, что столь безобидного, доброжелательного пожилого человека могли убить… Хотя это второе убийство может быть совпадением. Иногда случаются самые поразительные совпадения… Я, Эркюль Пуаро, сталкивался с такими, которые немало удивили бы вас.

Немного помолчав, он продолжил:

– Возможно, интуиция не обманула сэра Чарльза Картрайта. Он – актер, человек восприимчивый, впечатлительный, который руководствуется в большей степени чувствами, нежели рассудком… Зачастую такой подход имеет катастрофические последствия, но порой он бывает оправдан. Интересно, где сейчас сэр Чарльз?

Мистер Саттерсуэйт улыбнулся.

– Могу ответить вам на это вопрос. Он сейчас в офисе компании «Вэгон Лит». Сегодня вечером мы с ним возвращаемся в Англию.

– Ах, вот как!

Восклицание Пуаро прозвучало весьма многозначительно. Его искрящиеся, плутоватые глаза как будто спрашивали: «Неужели наш славный сэр Чарльз решил выступить в роли детектива-любителя? Или существует какая-то другая причина?»

Мистер Саттерсуэйт не ответил на этот немой вопрос, но Пуаро все понял по его молчанию.

– Ясно, – сказал он. – Тут замешана мадемуазель. Ведь его подвигло на это не только преступление?

– Он получил от нее письмо, в котором она умоляет его вернуться, – пояснил мистер Саттерсуэйт.

Пуаро кивнул.

– Я только не совсем понимаю…

– Не понимаете современных английских девушек? – перебил его мистер Саттерсуэйт. – Ничего удивительного. Я сам не всегда понимаю их. Такая девушка, как мисс Литтон-Гор…

– Прошу прощения, – в свою очередь перебил его бельгиец, – вы неправильно истолковали мои слова. Я хорошо понимаю мадемуазель Литтон-Гор. Мне доводилось встречаться со многими девушками, которых вы относите к категории «современных».

Мистер Саттерсуэйт почувствовал легкое раздражение. Ему казалось, что он – и только он – понимает Эгг. Что вообще мог знать этот нелепый иностранец об английских девушках?

Тем временем Пуаро продолжал рассуждать задумчивым тоном:

– Знание человеческой натуры может представлять опасность.

– Приносить пользу, – поправил его мистер Саттерсуэйт.

– Возможно. Все зависит от точки зрения.

– Ну что же…

Немного поколебавшись, мистер Саттерсуэйт поднялся на ноги. Он был немного разочарован, поскольку рыба не клюнула на расставленную им приманку. У него возникло ощущение, что его знание человеческой натуры оказалось не на высоте.

– Желаю вам приятно провести время.

– Благодарю вас.

– Надеюсь, приехав в следующий раз в Лондон, вы навестите меня. – Англичанин протянул сыщику карточку: – Это мой адрес.

– Вы чрезвычайно любезны, мистер Саттерсуэйт. Мне будет очень приятно увидеться с вами.

– Ну, в таком случае до свидания.

– До свидания, и bon voyage[18].

Мистер Саттерсуэйт удалился. Пуаро несколько секунд смотрел ему вслед, затем снова устремил взор в голубые дали Средиземного моря. Так он просидел не меньше десяти минут.

Вновь появился английский ребенок.

– Я посмотрел на море, мама. Что мне делать дальше?

– Замечательный вопрос, – вполголоса произнес Эркюль Пуаро.

Он поднялся и медленно побрел в сторону офиса компании «Вэгон Лит».