Читать книгу Загадка Эндхауза - Агата Кристи - Страница 7

В тот вечер в отеле были танцы. Ник Бакли обедала там с друзьями и весело помахала нам рукой.

На ней было длинное, в пол, платье из алого шифона. Из шифонового облака выглядывали белые плечи, стебелек шеи и венчавшая его темноволосая головка.

– Очаровательная маленькая чертовка, – заметил я. – И какой контраст с подругой, а?

Фредерика Райс была в белом. Она танцевала лениво, с томной грацией, так не похожей на веселое оживление Ник.

– Она очень красива, – заметил вдруг Пуаро.

– Кто? Наша Ник?

– Нет – другая. Но вот зла она? Или добра? А может быть, просто несчастна? Неизвестно. Она загадочна. Хотя, может быть, и это только кажется. Но то, что она allumeuse[37], – для меня несомненно.

– Что вы хотите сказать? – с любопытством спросил я.

Пуаро, улыбаясь, покачал головой:

– Рано или поздно вы сами поймете. Попомните мои слова.

И тут он, к моему удивлению, поднялся. Ник танцевала с Джорджем Челленджером. Фредерика и Лазарус только что закончили свой танец и вернулись за столик. Затем Лазарус встал и вышел, и миссис Райс осталась одна. Пуаро направился прямо к ней. Я последовал за ним.

Он действовал прямолинейно и точно.

– Вы позволите? – Он положил руку на спинку стула, скользнул на сиденье. – Мне нужно перемолвиться с вами парой слов, пока ваша подруга танцует.

– Да? – Ее голос прозвучал холодно и равнодушно.

– Мадам, не знаю, говорила она вам об этом или нет. Если нет, то скажу я. Сегодня на ее жизнь было совершено покушение.

Ее большие серые глаза широко раскрылись от удивления и ужаса. Зрачки, и без того расширенные, стали еще шире.

– Как покушение?

– В мадемуазель Бакли стреляли в саду этого отеля.

Внезапно она улыбнулась – нежной, сострадательной, скептической улыбкой.

– Это Ник вам сказала?

– Нет, мадам, я видел это собственными глазами. Вот пуля.

Он протянул ей пулю, и она слегка отпрянула.

– Но тогда… тогда…

– Как видите, это не игра воображения. Ручаюсь. Но это еще не всё. В последние дни имели место несколько очень любопытных происшествий. Вы наверняка слышали о них – хотя нет, вряд ли. Вы ведь только вчера приехали, верно?

– Да – вчера.

– А до этого вы гостили у друзей, как я слышал. В Тэвистоке.

– Да.

– Интересно, мадам, как зовут ваших друзей?

Она подняла брови.

– Есть какая-то причина, по которой я должна назвать вам их имена? – спросила она холодно. Пуаро тут же изобразил невинное удивление.

– Тысячу извинений, мадам. Какая maladroit[38] с моей стороны. Просто у меня тоже есть друзья в Тэвистоке, вот я и подумал, может быть, вы случайно встречали и их… Бьюкенен – так зовут моих друзей.

Миссис Райс покачала головой.

– Я не помню. Вряд ли мы встречались. – Ее голос потеплел. – Давайте не будем говорить о разных скучных людях. Поговорим лучше о Ник. Кто в нее стрелял? И зачем?

– Я не знаю, кто, – пока не знаю, – сказал Пуаро. – Но я выясню. Я ведь, знаете ли, детектив. Мое имя Эркюль Пуаро.

– Очень известное имя.

– Мадам слишком добра.

Она медленно произнесла:

– Чего вы хотите от меня?

Думаю, этим она удивила нас обоих. Такого мы от нее не ожидали.

– Я прошу вас, мадам, присмотрите за вашей подругой.

– Хорошо.

– Это всё.

Он встал, торопливо поклонился ей, и мы вернулись к своему столу.

– Пуаро, – сказал я, – вам не кажется, что вы слишком открываете свои карты?

– Mon ami, а что еще я могу поделать? Возможно, моему шагу не хватает утонченности, зато он гарантирует безопасность. Я не могу рисковать. И, по крайней мере, одно теперь совершенно ясно.

– Что именно?

– Миссис Райс не была в Тэвистоке. Где же она была?.. А! это я узнаю. От Эркюля Пуаро ничего нельзя утаить. Смотрите – красавец Лазарус вернулся. Она ему все рассказала. Он смотрит на нас. Он не глуп, да, определенно не глуп. Обратите внимание на форму его черепа… Ах! Хотелось бы мне знать…

– Что? – спросил я его, когда он умолк…

– То, что я узнаю в понедельник, – загадочно ответил Пуаро.

Я посмотрел на него, но ни о чем не спросил. Он вздохнул:

– Вы совсем утратили любопытство, мой друг. В былые дни…

– Есть удовольствия, – холодно заметил я, – без которых вы вполне можете обойтись.

– Вы имеете в виду…

– Удовольствие отказываться отвечать на вопросы.

– Ah, c’est malin[39].

– Вот именно.

– Ага, ну, ну, – пробормотал Пуаро. – Сильный немногословный герой, любимец романистов эдвардианской эпохи…[40]

Его глаза сверкнули, совсем как в старые добрые времена.

Вскоре мимо нашего столика прошла Ник. Отделившись от своей компании, она подлетела к нам, точно большая яркая птица, и беззаботно бросила:

– Танцую на краю гибели.

– Это новое для вас ощущение, мадемуазель?

– Да. И довольно забавное.

И девушка снова упорхнула, взмахнув на прощание рукой.

– Лучше бы она этого не говорила, – медленно сказал я. – Про танцы на краю гибели. Мне это не нравится.

– Мне тоже. Слишком близко к истине. Но у нее есть кураж, у этой малышки. Да, у нее определенно есть кураж. К несчастью, в настоящий момент ей нужно кое-что другое. Осмотрительность – voilà ce qu’il nous faut![41]

Следующий день был воскресным. В половине двенадцатого мы сидели на террасе отеля, когда Пуаро вдруг встал.

– Идемте, друг мой. Проведем небольшой эксперимент. Я точно знаю, что месье Лазарус и мадам уехали кататься в автомобиле, и мадемуазель с ними. Берег чист.

– В каком смысле?

– Увидите.

Мы спустились по ступеням и пересекли неширокий газон. От моря нам навстречу поднималась пара купальщиков. Оживленно болтая и смеясь, они прошли мимо.

Когда они скрылись, Пуаро подошел к незаметной узкой калитке с проржавевшими петлями и еле видной надписью на табличке: «Эндхауз. Частное владение». Поблизости не было ни души. Мы шмыгнули в калитку.

Через минуту мы оказались на газоне перед домом. Вокруг по-прежнему никого не было. Пуаро подошел к обрыву и поглядел вниз, потом зашагал к дому. Французские окна веранды стояли открытыми настежь, и мы вошли прямо в гостиную. Оказавшись внутри, Пуаро, не теряя времени, открыл дверь и вышел в холл. Оттуда он поднялся по лестнице на второй этаж, я – следом. Войдя прямо в спальню Ник, он сел на кровать, кивнул мне и подмигнул.

– Видите, друг мой, как просто. Никто не видел, как мы входили. Никто не заметит, когда мы будем уходить. Мы можем натворить здесь что угодно, и никто никогда не узнает, что это мы. К примеру, перетереть шнур, на котором висит картина, так, чтобы тот со временем лопнул… Предположим, однако, что возле дома кто-то был и видел нас. Что ж, у нас и тогда есть готовое оправдание, если мы друзья дома.

– То есть вы хотите сказать, что это сделал не кто-то чужой?

– Именно, Гастингс. Никакой бродячий маньяк к нашему делу не причастен. Нет, искать надо ближе к дому.

Он повернулся, чтобы выйти из комнаты, я за ним. Мы оба молчали. И оба, как мне кажется, волновались.

Вдруг на повороте лестницы мы остановились. Навстречу нам поднимался какой-то человек.

Он тоже встал. Его лицо было в тени, но, судя по всему, наше присутствие его поразило. Однако он заговорил первым, громко и довольно напористо:

– А вы кто еще такие, дьявол меня разбери?

– А! – сказал Пуаро. – Месье… Крофт, я полагаю?

– Да, это мое имя, но…

– Не пройти ли нам в гостиную? Думаю, там нам будет удобнее разговаривать.

Незнакомец, недолго думая, развернулся и пошел вниз, а мы за ним. Когда дверь гостиной закрылась за нами, мой друг отвесил легкий поклон.

– Позвольте представиться. Эркюль Пуаро к вашим услугам.

Лицо незнакомца немного прояснилось.

– О! – медленно начал он. – Так вы же тот детектив… Я про вас читал.

– В «Сент-Лу геральд»?

– А?.. Да нет, еще дома, в Австралии. Вы ведь француз, да?

– Бельгиец. Но это не имеет значения. Познакомьтесь, мой друг, капитан Гастингс.

– Очень приятно… Погодите-ка, а что вы тут делаете? Что-нибудь стряслось? Что-то не в порядке?