Читать книгу Щелкни пальцем только раз - Агата Кристи - Страница 4

– Печальное это событие, похороны, – вздохнула Таппенс.

Они только что возвратились домой с похорон тетушки Ады, завершением которых стало долгое и утомительное путешествие на поезде, поскольку сама церемония прощания с усопшей происходила на сельском кладбище в Линкольншире, где нашли последний приют большинство родных и предков тетушки Ады.

– А чем они, по-твоему, должны быть? – резонно спросил Томми. – Вакханалией веселья?

– Кое-где так и бывает. Я к тому, что у ирландцев поминки едва ли не в праздник превращаются, ведь так? Сначала они там плачут и вопят, а потом напиваются и уже веселятся напропалую. Выпьем? – добавила она, поворачиваясь к буфету.

Томми прогулялся в указанном направлении и принес то, что, на его взгляд, соответствовало случаю, – по бокалу «Белой леди».

– Ну вот, так-то лучше, – одобрительно сказала Таппенс и, сбросив длинное черное пальто, сняла и швырнула через комнату черную шляпку. – Терпеть не могу траурные наряды. От них вечно воняет нафталиновыми шариками, потому что их всегда убирают куда подальше.

– Тебе вовсе не обязательно носить траур. Его только на похороны и надевают.

– Знаю, знаю. Вот поднимусь сейчас наверх и надену что-нибудь алое – просто так, для настроения. Можешь сделать мне еще «Белой леди».

– Вот уж не думал, что похороны приведут тебя в такое праздничное настроение.

– Я назвала похороны печальными, – сказала Таппенс, возвращаясь через пару минут в искрящемся вишнево-красном платье, на плече которого красовалась брошь-ящерица с рубином и бриллиантом, – потому что печальны именно такие похороны, как тетушки Ады. В том смысле, что собрались только старики, и цветов было немного. Почти никто не рыдал, не шмыгал носом… Печально, когда хоронят старых и одиноких, о ком никто особенно и не скорбит.

– Надо думать, ты перенесла эти похороны легче, чем перенесла бы, скажем, мои.

– Вот тут ты абсолютно не прав, – возразила Таппенс. – Вообще-то, мне не очень хочется думать о твоих похоронах, потому что я предпочла бы умереть раньше. Но уж если так случится и мне придется хоронить тебя, то в любом случае это будет оргия скорби. Нужно обязательно запастись носовыми платками.

– С черной каймой?

– О черной кайме я как-то не думала, но мысль интересная. К тому же сама погребальная служба – такая милая церемония… Настраивает на возвышенный лад. Неподдельная скорбь. Чувствуешь себя ужасно, но что-то с тобой происходит. Какое-то очищение, как от болезни через пот.

– Нет, правда, Таппенс, твои рассуждения о моей кончине и ее положительном на тебя влиянии отдают дурновкусием. Мне это не нравится. Давай-ка забудем про похороны.

– Согласна. Давай забудем.

– Старушка умерла, отошла в мир иной тихо и без страданий. Так тому и быть. А я, пожалуй, разберусь с делами.

Томми отошел к письменному столу и принялся перебирать бумаги.

– Кстати, куда я положил письмо мистера Рокбери?

– Кто такой мистер Рокбери? А, тот адвокат, что писал тебе…

– Да. Нужно привести в порядок ее дела. Похоже, от всей семьи остался я один.

– Жаль, что она не оставила тебе никакого состояния, – сказала Таппенс.

– Будь у нее состояние, она оставила бы все кошачьему приюту. Положенное им по завещанию съест почти все свободные средства, так что мне достанется совсем немного. В любом случае я в этих деньгах не нуждаюсь.

– Она так любила кошек?

– Не знаю. Наверное. При мне она ни о каких кошках не упоминала. Ей, вероятно, доставляло большое удовольствие говорить подругам, когда те приходили к ней, что-нибудь вроде «дорогуша, я оставила тебе кое-что по завещанию» или «я завещала тебе ту брошь, что так тебе нравится». В результате она ничего никому не оставила, кроме кошачьего приюта.

– Держу пари, ее это забавляло, – согласилась Таппенс. – Представляю, как она раздавала обещания своим старым подругам, точнее, так называемым старым подругам, потому что вряд ли нравилась кому-то по-настоящему. Она просто развлекалась, водя их за нос, внушая ложные надежды. Вот же старая чертовка… И все же, как ни странно, именно этим и симпатична. Не так-то легко получать от жизни удовольствие, когда ты в преклонном возрасте и весь твой мир – дом престарелых. Нам нужно ехать в «Солнечный гребень»?

– А где другое письмо? То, от мисс Паккард?.. А, вот оно. Положил вместе с письмом от Рокбери. Да, нужно. Мисс Паккард пишет, что там остались какие-то вещи, которые, насколько я понял, теперь перешли в мою собственность. Переезжая туда, тетушка взяла с собой кое-какую мебель. Ну и, конечно, предметы личного пользования. Одежда и все такое. Их, наверное, нужно перебрать. Еще письма… Поскольку я исполнитель завещания, то и заниматься всем предстоит мне. Полагаю, нам самим из этого ничего не нужно? Разве что письменный столик, мне он всегда нравился. Если не ошибаюсь, принадлежал дяде Уильяму.

– Ну, можешь и взять. Как сувенир. А все прочее просто отправим на распродажу.

– Значит, тебе ехать туда вовсе не обязательно, – заключил Томми.

– Думаю, я бы съездила, – сказала Таппенс.

– Зачем? Это же так скучно.

– Перебирать чужие вещи? Скучно? Вот уж нет. Любопытством я не обделена. Меня всегда интересовали старые письма и старинные драгоценности. Думаю, мне стоит взглянуть на них самой, а не отправлять сразу на распродажу или отдавать в руки чужих людей. Нет, мы поедем вместе, переберем вещи и решим, что оставить себе, а чем распорядиться иначе.

– И все же почему ты хочешь поехать? У тебя ведь есть какая-то другая причина, так?

– Господи, – вздохнула Таппенс, – как же трудно быть замужем за человеком, который слишком хорошо тебя знает.

– Значит, другая причина все-таки есть?

– Ничего особенного…

– Перестань, Таппенс. Тебе ведь не так уж хочется рыться в чьих-то вещах.

– Думаю, это мой долг, – твердо заявила Таппенс. – Нет, единственная другая причина…

– Ну же, выкладывай.

– Мне бы хотелось повидать… повидать ту старушку.

– Которую? Ту, которая думает, что за камином спрятан мертвый ребенок?

– Да. Мне бы хотелось встретиться с нею еще раз. Узнать, что она имела в виду, когда говорила все это. Действительно ли она что-то вспомнила или просто вообразила? Чем больше я размышляю об этом, тем необычнее все выглядит. Сочинила ли она для себя некую историю, или когда-то там действительно случилось что-то, связанное с камином или мертвым ребенком? И почему она решила, что тот мертвый ребенок мог быть моим мертвым ребенком? Я похожа на женщину, у которой умер ребенок?

– Понятия не имею, как должна выглядеть женщина, у которой умер ребенок. Я об этом не думал. Так или иначе, Таппенс, наш долг – поехать, а уж там можешь развлекаться со своими мертвецами. Итак, решено. Напишем мисс Паккард и определимся с днем.