Читать книгу Убить легко - Агата Кристи - Страница 5

I

Под сияющими лучами солнца Люк забрался на холм, высившийся над долиной Уичвуд-андер-Эш, главного города графства. Подержанный автомобиль «Стандард Своллоу» успешно довез его до цели путешествия, и сейчас Люк решил осмотреться и, притормозив на пологой террасе вершины, заглушил мотор.

Летний день выдался теплым и солнечным. В низине раскинулся городок, на удивление не затронутый новомодными веяниями архитектуры. У подножия холма Эш, под нависающей скальной террасой, в каком-то блаженном покое нежилось в солнечном свете поселение, состоявшее, по-видимому, всего из одной извилистой улицы. Городок выглядел необычайно далеким от цивилизации и на редкость благодушным в своей исконной первозданности.

«Вероятно, я обезумел, – подумал Фитцвильям. – Вся эта история совершенно нереальна». Неужели он действительно приехал сюда выслеживать какого-то убийцу, основываясь лишь на бессвязной болтовне говорливой старушки да на случайно замеченном в газете некрологе?

Люк скептически покачал головой.

– Такого попросту не бывает, – пробормотал он, – или все-таки… бывает? Люк, мальчик мой, тебе придется выяснить, то ли ты мировой рекордсмен в состязании легковерных дураков, то ли твой нюх полицейского ведет тебя по горячему следу…

Он опять завел мотор, выжал сцепление и, осторожно спустившись по извилистой дороге, выехал на главную городскую улицу.

Уичвуд-андер-Эш, как упоминалось выше, состоял практически из одной главной улицы. Лавочки и георгианские домики, чопорные и аристократичные, с чисто выскобленными крылечками и отполированными дверными молотками, перемежались живописными коттеджами с цветниками. За зеленым сквером, чуть отступив от проезжей части улицы, высился фасад небольшой гостиницы «Шут и колокол»[11]. Имелись также живописный сквер и утиный пруд, а за ними возвышался величественный особняк в георгианском стиле, который, как подумалось сначала Люку, и являлся местом его назначения – Эш-мэнором. Но при ближайшем рассмотрении он увидел красочный рекламный щит, сообщавший, что там разместились музей и библиотека. За ним белело какое-то строгое современное строение, смотревшееся точно белая ворона на фоне яркой и живой стилевой беспорядочности остальных городских домов. Там, как догадался Люк, находились местное общественное заведение и мужской клуб.

Тут он и решил остановиться, чтобы уточнить дорогу к искомому дому.

Ему сказали, что до Эш-мэнора надо еще проехать около полумили, и тогда справа он увидит ворота этого поместья.

Люк продолжил путь. Он легко заметил новые железные ворота с вычурными коваными украшениями. Проезжая по изгибающейся подъездной аллее, Фитцвильям разглядел сквозь зеленые кроны деревьев какое-то краснокирпичное здание и, оказавшись перед фасадом, остолбенел при виде открывшихся его взору зубчатых стен, украшавших устрашающе нелепую твердыню старинного замка.

Пока он созерцал это подобие ночного кошмара, солнце скрылось за облаком. И внезапно у него появилось ощущение угрозы, исходящей от вздымающегося над городком холма. Налетевший порыв ветра взметнул ветви деревьев, и в тот же момент из-за угла жуткого замка появилась девушка.

Ветер взметнул также и ее черные волосы, и Люку мгновенно вспомнилась когда-то виденная картина – «Ведьма» Невинсона[12]. Удлиненное бледное лицо с тонкими чертами, взметнувшиеся к звездам черные волосы. Он буквально представил себе, как эта черноволосая красотка подлетает на помеле к луне…

Она направилась прямо к нему.

– Вы, должно быть, Люк Фитцвильям. А я – Бриджит Конуэй.

Он пожал протянутую руку «кузины» – и тогда увидел ее в реальном свете, а не в причудливом образе, навеянном неожиданной фантазией. Высокая и стройная фигура, яркие черные глаза украшали обрамленное черными волосами узкое лицо с тонкими чертами и слегка впалыми щеками. «Она словно сошла с изящной гравюры, – подумал Люк, – трогательной и прекрасной».

Возвращаясь домой в Англию, Фитцвильям извлек из глубин памяти общепризнанные образы идеальной англичанки – образы румяной и загорелой английской девушки; вот она поглаживает гриву лошади, потом склоняется над сорняками цветочного бордюра из многолетних цветов, или сидит у камина, протягивая руки к полыхающим в топке дровам. В общем, ему виделись теплые, согревающие душу образы…

А теперь – еще не понимая, понравилась ли ему Бриджит Конуэй, – он осознал, что те хранившиеся в душе образы задрожали и распались, показавшись вдруг бессмысленными и глупыми…

– Здравствуйте, – сказал он. – Я должен извиниться за свою столь неожиданную навязчивость. Но Джимми заверил меня, что я вам не помешаю.

– О, безусловно. Мы очень рады, – ее лицо озарилось неожиданно лукавой и широкой улыбкой. – Мы с Джимми всю жизнь действуем заодно. А если вы пишете книгу о фольклоре, то в этом смысле здесь у нас просто великолепное местечко. Тут еще вспоминают самые разные старинные легенды, и окрестности у нас весьма живописны.

– Великолепно, – одобрительно произнес Люк.

Они направились к дому. Фитцвильям опять украдкой окинул взглядом фасад. Теперь под кричащей вычурностью нового строения он разглядел скрытые и сглаженные строгие черты первоначального стиля эпохи королевы Анны[13]. Ему вспомнилось, как Джимми упомянул о том, что этот особняк изначально принадлежал семье Бриджит.

«Да уж, – мрачно подумал Фитцвильям, – такие излишества в те времена не одобряли».

Искоса глянув на четкие линии профиля бывшей хозяйки, на ее узкие красивые руки, Люк углубился в размышления.

По его предположениям, ей могло быть лет двадцать восемь, от силы двадцать девять. Вероятно, она далеко не глупа. И скорее всего, принадлежит к тем скрытным натурам, о которых вы ничего не сможете толком узнать, пока те сами не захотят приоткрыться…

Интерьер дома выглядел уютно, отделка свидетельствовала о хорошем вкусе первоклассного декоратора. Бриджит Конуэй привела гостя в комнату с книжными шкафами и удобными креслами, где за столиком у окна уже пили чай двое обитателей дома.

– Гордон, позвольте представить вам Люка, – сказала она, – кузена одного из моих кузенов.

Лорд Уитфилд оказался толстопузым лысеющим коротышкой. Его округлое лицо с пухлыми губами и глазами цвета вареного крыжовника излучало наивное простодушие. Впечатление дополнял и небрежного вида сельский наряд. Такая одежда нелепо смотрелась на его фигуре, подчеркивая объемистый живот.

Он любезно приветствовал Люка.

– Рад видеть вас… весьма рад. Как я слышал, вы недавно вернулись с Востока? Интересные края. Бриджит сообщила мне, что вы пишете книгу. Говорят, в наши дни пишется слишком много книг. А вот я не согласен, знаете ли… для хорошей новой книги в доме всегда найдется место.

– Моя тетушка, миссис Анструтер, – вновь вступила в разговор Бриджит, и Люк обменялся рукопожатием с особой средних лет, одарившей его глуповатой улыбкой.

Миссис Анструтер, как вскоре узнал Люк, была душой и телом предана садоводству. Она никогда не говорила ни о чем другом, и ее ум постоянно занимали мысли о том, хорошо ли приживется то или иное редкое растение в том месте, где она собиралась посадить его.

После завершения ритуала знакомства она сразу заявила:

– Вы знаете, Гордон, по-моему, за розарием есть идеальное место для альпинария[14], там вы сможете устроить удивительно живописный водоем со стекающими с горок ручейками и водопадиками.

Лорд Уитфилд откинулся на спинку кресла.

– Все это вы обсудите с Бриджит, – непринужденно заявил он. – На мой взгляд, на горках вырастают лишь уродливые карлики… впрочем, не важно…

– Видимо, Гордон, – заметила Бриджит, – альпийские растения кажутся вам недостаточно величественными.

Она налила чай Люку, а лорд Уитфилд спокойно ответил:

– Верно. Они не принадлежат к тем видам, что стоят заплаченных за них денег. Какие-то мелкие фитюльки, их и не разглядишь-то без бинокля… Мне лично нравятся густые заросли в оранжереях или пышные клумбы с пурпурными геранями.

Миссис Анструтер, обладавшая par excellence[15] даром продолжать гнуть свою линию разговора, не слыша никаких возражений, воодушевленно изрекла:

– Полагаю, вот этот новый гелиантемум апеннинский превосходно приживется в нашем климате, – и она вновь углубилась в изучение каталога.

Коренастый лорд Уитфилд откинулся на спинку стула и, потягивая чай, оценивающе разглядывал Люка.

– Так вы, значит, пишете книги, – пробурчал он.

Слегка нервничая, Фитцвильям уже собирался приступить к объяснениям, когда вдруг осознал, что лорд Уитфилд вовсе не ждет от него никакого ответа.

– Я и сам частенько подумывал, – самодовольно продолжил его светлость, – заняться сочинительством.

– В самом деле? – изобразив интерес, произнес Люк.

– И заметьте, способностей у меня предостаточно, – продолжил лорд Уитфилд. – Да, моя книга могла бы получиться весьма увлекательной. Я общался с множеством замечательных людей. Трудность в том, что у меня совсем нет времени. Я – крайне занятой человек.

– Это серьезная помеха. Должно быть, у вас много дел.

– Вы не поверите, какой груз я взвалил себе на плечи, – сказал лорд Уитфилд. – Я сам проверяю каждую публикацию в моих изданиях. И считаю, что лично несу ответственность за формирование общественного мнения. На следующей неделе миллионы людей будут думать и чувствовать именно то, что я предназначил им чувствовать и думать. Это наводит на серьезные размышления. На мне лежит большая ответственность. В общем, я не против такой ответственности. Она меня не пугает. Я способен действовать со всей ответственностью.

Лорд Уитфилд выпятил грудь, пытаясь одновременно втянуть живот, и с пристальной благожелательностью глянул на Люка.

– Да, Гордон, вы – великий человек, – небрежно обронила Бриджит Конуэй. – Добавить вам чаю?

– Да, я – великий человек, – легко согласился лорд Уитфилд. – А чаю, пожалуй, мне больше не хочется.

Затем, спускаясь с олимпийских высот на землю простых смертных, он любезно обратился к гостю:

– Вы знакомы с кем-нибудь в наших краях?

Люк покачал головой. Но, повинуясь внезапному импульсу и осознанию того, что чем скорее он приступит к делу, тем будет лучше, добавил:

– Хотя у вас здесь живет один человек, к которому я обещал заглянуть… по меньшей мере… к другу моих друзей. Его зовут Хамблби. Он – врач и практикует здесь у вас.

– Ах! – Лорд Уитфилд выпрямился, с трудом оторвавшись от спинки кресла. – Доктор Хамблби? Жаль, жаль…

– Почему жаль?

– Так ведь он умер около недели назад, – пояснил хозяин дома.

– О боже! – воскликнул Люк. – Какая жалость.

– Не думаю, что вы сочли бы его приятным в общении человеком, – заметил лорд Уитфилд. – Самоуверенный, противный и бестолковый старый дурак.

– Сие означает, – вставила Бриджит, – что его взгляды не совпадали со взглядами Гордона.

– Да, в проблемах нашего водоснабжения, – подхватил лорд Уитфилд. – Могу заверить вас, мистер Фитцвильям, что я деятельно забочусь об общественном благе. Меня особо волнует благоденствие нашего городка. Я ведь здесь родился. Да-да, знаете ли, родился в этом самом городке…

Люк с досадой осознал, что они отбросили разговор о докторе Хамблби и вернулись к теме возвеличивания лорда Уитфилда.

– Я не стыжусь своего происхождения и не скрываю его, – продолжил сей достигший успеха джентльмен. – На мою долю не выпало никаких ваших столичных преимуществ. Батюшка мой держал обувную лавку… да, скромную обувную лавчонку. В детстве мне и самому приходилось помогать ему в лавке. Да, Фитцвильям, всех земных благ я достиг исключительно благодаря моим собственным трудам и талантам. Я вознамерился выбраться из проторенной колеи… и проложил в результате свою собственную новую дорогу. Упорство, усердный труд и упование на божью помощь – таковы три кита моего успеха! Они помогли мне стать тем, кем я стал ныне.

Заботясь о благе Люка, лорд Уитфилд изложил ему исчерпывающие подробности своей карьеры и торжествующе заключил:

– И вот он я – весь перед вами, и пусть целый мир узнает, как я достиг столь высокого положения! Я не стыжусь своего происхождения… мне решительно нечего стыдиться… я вернулся туда, где родился. А вам известно, что теперь находится там, где раньше стояла лавчонка моего папаши? Прекрасное здание, построенное на мои средства и подаренное мной городу, – там теперь разместились общественные заведения и Мужской клуб, устроенные по последнему слову техники. Все спроектировано лучшим архитектором нашего графства! Должен сказать, что он не перетрудился с нашим проектом… его творение, на мой взгляд, выглядит простовато и невзрачно, будто какой-то работный дом или даже тюрьма… но, людям, говорят, нравится, поэтому пришлось смириться с общим мнением.

– Не расстраивайтесь, – бросила Бриджит. – Зато вам удалось развернуться в полную силу с этим особняком!

Лорд Уитфилд усмехнулся с довольным видом.

– Да, мне и здесь пытались вставить палки в колеса! Навязывали сохранение исходного стиля здания. Но я решительно воспротивился – мне ведь самому предстояло жить здесь; так надо же было показать, какую красоту можно сотворить, если не жалеть денег! Когда архитектор не захотел следовать моим указаниям, я уволил его и нанял другого. И новый парень в итоге отлично понял мои задумки.

– Он угождал самым немыслимым полетам вашей фантазии, – сухо заметила Бриджит.

– Разумеется, ей хотелось, чтобы все здесь осталось по-старому, – откликнулся лорд Уитфилд, похлопав невесту по плечу. – Бессмысленно жить прошлым, моя дорогая. Георгианский стиль изжил себя, в те времена многого не понимали. Меня совершенно не впечатляют скучные строения из красного кирпича. Я всегда мечтал о роскошном замке… и вот теперь я живу в нем! – гордо воскликнул он и прибавил: – Понятно, что мой собственный вкус не отличается классической утонченностью, поэтому я дал одной солидной фирме карт-бланш на внутреннюю отделку, и надо признать, они справились неплохо… хотя кое-что, по-моему, могло бы выглядеть более впечатляюще.

– Что ж, – сказал Люк, слегка затрудняясь с ответным словом, – превосходно, когда человек знает, чего хочет.

– И обычно к тому же я получаю именно то, что хочу, – с тихой ликующей усмешкой заявил хозяин.

– Вы едва смогли добиться желанного проекта водного обеспечения, – напомнила Бриджит.

– О, ерунда! – фыркнул лорд Уитфилд. – Это все из-за глупых придирок Хамблби. К старости люди становятся просто тупыми упрямцами. Не желают прислушиваться к доводам разума.

– Видимо, доктор Хамблби весьма откровенно выражал свои мысли, – рискнул предположить Люк. – Полагаю, что тем самым он приобрел себе здесь много врагов.

– Н-нет, вряд ли так можно сказать, – задумчиво возразил лорд Уитфилд, почесывая нос. – Как по-вашему, Бриджит?

– Мне казалось, что он пользуется всеобщей популярностью, – сказала девушка. – Я познакомилась с ним недавно, когда ему пришлось лечить мою вывихнутую лодыжку, но он произвел на меня приятное впечатление.

– М-да, в общем, он пользовался популярностью, – признал лорд Уитфилд. – Хотя я знаю парочку людей, которые недолюбливали его. Опять же из-за тупого упрямства.

– Парочка местных жителей?

Хозяин дома кивнул.

– В таких городках обычно хватает противоборствующих группировок, как и причин для мелких разногласий, – пояснил он.

– Верно; полагаю, вы правы, – согласился Люк.

Он помедлил, сомневаясь, удобно ли задать очередной вопрос.

– А интересно, какого рода люди в основном живут в вашем городке?

Вопрос представлялся ему не слишком удачным, но зато он вдруг получил мгновенный ответ.

– В основном реликты, чуждые веяниям нового времени, – ответила Бриджит. – Дочери, сестры и жены священников. То же самое касается врачей. И на каждого мужчину здесь приходится примерно по шесть женщин.

– Но все-таки мужское население не совсем перевелось? – рискнул спросить Люк.

– О нет, есть у нас адвокат, мистер Эббот, и молодой доктор Томас, преемник доктора Хамблби; и, кстати, наш приходской священник, мистер Уэйк… кто же еще, Гордон? Ах да, мистер Элсуорси держит антикварную лавку, слащаво любезный тип! А наш майор Хортон увлечен в основном лишь своими бульдогами.

– Мои друзья упоминали еще кое-кого, – заметил Люк. – Рассказывали про одну милую старую деву… правда, очень болтливую…

Бриджит рассмеялась:

– Таких болтушек тут половина женского населения!

– У нее, правда, какая-то своеобразная фамилия… – задумчиво произнес Люк. – Точно, вспомнил… Пинкертон.

– Да уж, везунчиком вас не назовешь! – хрипловато усмехнувшись, заявил лорд Уитфилд. – Она тоже умерла. Недавно попала в Лондоне под колеса автомобиля. Ее задавили насмерть.

– Похоже, у вас тут многовато людей умирает, – небрежно бросил Люк.

– Вовсе нет, – мгновенно возмутился лорд Уитфилд. – Наша местность считается одной из самых здоровых и благотворных во всей Англии. Не будем же мы брать в расчет несчастные случаи. Они могут произойти где угодно и с кем угодно.

– На самом деле, Гордон, за прошлый год у нас тут умерло довольно много людей, – задумчиво возразила Бриджит. – Вспомните, сколько было похорон…

– Чепуха, дорогая.

– А что, доктор Хамблби тоже умер от несчастного случая?

– Нет, нет, – покачав головой, ответил лорд Уитфилд. – Хамблби умер от сильного заражения крови. Такое могло произойти с любым врачом. Поцарапал палец ржавым гвоздем или какой-то железкой… не обратил внимания на царапину, а она обернулась сепсисом. Он сгорел за три дня.

– Да, врачи порой бывают весьма беспечны, – согласилась Бриджит. – И разумеется, я полагаю, что они гораздо больше подвержены опасности инфекций, если не соблюдают должной осторожности. Хотя это печальное событие. Его жена просто убита горем.

– Бесполезно противиться воле провидения, – глубокомысленно изрек лорд Уитфилд.

II

«При чем тут воля провидения? – позднее, переодеваясь к ужину, задался вопросом Люк. – Заражение крови? Возможный вариант… Хотя это весьма неожиданная смерть».

И в его памяти всплыло замечание, задумчиво брошенное Бриджит Конуэй: «За прошлый год у нас тут умерло довольно много людей».