Читать книгу Пуаро ведет следствие (сборник) - Агата Кристи - Страница 4

В половине шестого вечера мы прибыли в Ярдли-Чейз и проследовали за внушительного вида дворецким в старый, обшитый деревянными панелями зал, в камине которого весело потрескивал огонь. Мы увидели очаровательную картину: в зале находились леди Ярдли и двое ее дочерей. Темная голова матери склонилась над двумя светлыми детскими головками. Лорд Ярдли стоял рядом, с улыбкой наблюдая за ними.

– Месье Пуаро и капитан Гастингс, – объявил дворецкий.

Вздрогнув, леди Ярдли подняла глаза. Ее муж неуверенно выступил вперед, взглядом спрашивая у Пуаро, что ему делать дальше. Маленький бельгиец среагировал немедленно:

– Тысячи извинений. Все дело в том, что я продолжаю расследовать эту историю, приключившуюся с мисс Марвелл. Она ведь приедет к вам в пятницу, не так ли? Я приехал пораньше, чтобы осмотреться и убедиться, что ей ничто не угрожает. Кроме того, я хотел бы спросить у леди Ярдли, не вспомнит ли она что-нибудь о штемпелях, стоявших на конвертах писем, которые она получила.

Леди Ярдли с сожалением покачала головой:

– Боюсь, что не смогу. С моей стороны это выглядит очень глупо, но, поймите, что я никогда не воспринимала их всерьез.

– Вы переночуете у нас? – поинтересовался лорд Ярдли.

– Ну что вы, милорд. Я боюсь вас стеснить. Мы оставили наши вещи в гостинице.

– Никакого стеснения, – ответил лорд Ярдли, получивший наконец свою подсказку. – За вещами мы сейчас пошлем. И не волнуйтесь – никаких неудобств.

Пуаро позволил уговорить себя и, усевшись рядом с леди Ярдли, занялся детьми. Через несколько мгновений они все уже шумно возились друг с другом и каким-то образом, втянули в свою игру и меня.

– Vous êtes bonne mère[27], – с галантным поклоном произнес мой друг, когда непреклонная няня увела сопротивляющихся детей.

Леди Ярдли поправила растрепавшиеся волосы.

– Я их просто обожаю, – ответила она с некоторой дрожью в голосе.

– А они вас – и не без причины. – Пуаро поклонился еще раз.

Раздался гонг к переодеванию, и мы встали, чтобы пройти в свои комнаты. В этот момент появился дворецкий с телеграммой на серебряном подносе, которую он протянул лорду Ярдли. Последний извинился и открыл телеграмму. Было видно, как он напрягся, закончив читать. С нечленораздельным восклицанием хозяин дома протянул телеграмму жене, а сам повернулся к моему другу:

– Минуточку, месье Пуаро. Думаю, что вам это тоже будет интересно. Телеграмма от Хофберга. Ему кажется, что он нашел покупателя на бриллиант. Это американец, который завтра отплывает в Штаты. Сегодня вечером они пришлют специалиста, чтобы осмотреть камень. Клянусь Юпитером, если только это произойдет… – ему не хватало слов.

Леди Ярдли отвернулась. Она все еще держала телеграмму в руках.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты продавал его, Джордж, – сказала она низким голосом. – Этот камень так давно находится в семье…

Она замолчала, как будто ожидая ответа. Когда же его не последовало, лицо ее напряглось. Она пожала плечами.

– Я должна переодеться. Стоит, наверное, показать «товар» лицом. – С легкой гримасой она повернулась к Пуаро: – Это одно из самых уродливых ожерелий, которые когда-либо были созданы! Джордж все время обещал мне переделать оправу, но так и не выполнил своего обещания. – С этими словами она вышла из комнаты.

Спустя полчаса мы трое ждали леди Ярдли в громадной гостиной. Обед уже задерживался на несколько минут. Наконец послышалось шуршание материи, и в освещенном прямоугольнике двери появилась фигура леди Ярдли – светящаяся фигура, одетая в белое шуршащее платье. По ее шее тек огненный ручеек. Она стояла в проеме, одной рукой слегка касаясь ожерелья.

– Полюбуйтесь же на этот «товар», – весело произнесла женщина; казалось, что ее плохое настроение испарилось. – Подождите, сейчас я зажгу верхний свет, и вы сможете насладиться видом самого уродливого ожерелья в Англии.

Выключатели располагались прямо за дверью. В тот момент, когда она протянула к ним руку, случилось невероятное. Внезапно, безо всякого предупреждения, весь свет в помещении погас, дверь захлопнулась, и из-за нее раздался длинный, пронзительный женский крик.

– Боже, это голос Мод! – воскликнул лорд Ярдли. – Что случилось?

Мы бросились по направлению к двери, толкая в темноте друг друга. Прошло несколько минут, прежде чем мы ее обнаружили.

И что же мы увидели, открыв дверь?! Леди Ярдли без сознания лежала на мраморном полу, а на ее белой шее, в том самом месте, где находилось ожерелье, остался только розовый след.

Когда мы наклонились над нею, не будучи уверены, жива она или мертва, глаза женщины открылись.

– Китаец, – с трудом прошептала она. – Китаец… боковая дверь.

Лорд Ярдли с проклятьями бросился туда. Я следовал за ним. Сердце мое колотилось. Опять китаец! Боковая дверь, о которой шла речь, была совсем крохотной и располагалась в наклонной стене, всего в нескольких ярдах от места трагедии. Когда мы добежали до нее, я вскрикнул. Там, совсем рядом с порогом, лежало сверкающее ожерелье. По-видимому, похититель выбросил его на бегу. Я с радостью бросился к нему, но тут же испустил еще один крик, на этот раз отчаяния, который повторил лорд Ярдли. В середине ожерелья чернела дыра. «Звезда Востока» был похищен!

– Это все объясняет, – выдохнул я. – Это оказался не простой воришка. Им нужен был только один камень.

– Но как он проник внутрь?

– Через эту дверь.

– Но она всегда заперта.

– Однако сейчас же она не заперта. Убедитесь сами. – Я покачал головой и открыл дверь.

Когда я сделал это, что-то упало на пол. Наклонившись, я поднял лоскут шелка с характерным узором. Он был вырван из китайского халата.

– Преступник очень торопился, и его халат зажало в двери, – объяснил я. – Давайте быстрее – он не мог уйти далеко.

Но, к сожалению, наши поиски не дали результатов. В непроницаемой темноте ночи похитителю легко удалось скрыться. Скрепя сердце мы вернулись назад, и лорд Ярдли спешно направил одного из слуг в полицию.

Леди Ярдли, находившаяся под наблюдением Пуаро, который в вопросах ухода за больными не уступал ни одной женщине, уже пришла в себя настолько, что могла рассказать, что с нею случилось.

– Я уже собиралась включить верхний свет, – рассказала она, – когда на меня сзади прыгнул мужчина. Он с такой силой рванул ожерелье с моей шеи, что я упала лицом на пол. Падая, я увидела, как он исчезает в боковой двери. Потом, по косичке и халату с орнаментом, я поняла, что это китаец. – Она содрогнулась и замолчала.

Появился дворецкий, который тихо сказал лорду Ярдли:

– Приехал человек от мистера Хофберга, милорд. Он говорит, что вы его ждете.

– Святые угодники, – воскликнул расстроенный аристократ. – Наверное, я должен с ним встретиться. Но только не здесь, Муллинг, а в библиотеке.

Я отвел Пуаро в сторону.

– Послушайте, дорогой друг, вам не кажется, что нам лучше отправиться в Лондон?

– Вы так думаете, Гастингс? А почему?

– Ну, знаете ли, – я деликатно покашлял, – дела здесь идут не очень хорошо, не правда ли? То есть я хочу сказать, что вы попросили лорда Ярдли полностью довериться вам и заверили его в том, что в этом случае все будет хорошо, однако бриллиант исчез из-под самого вашего носа!

– Это верно. – Пуаро выглядел убитым. – Это не самое триумфальное мое дело.

Подобное описание произошедшего почти заставило меня улыбнуться, но я не собирался отступать:

– Поэтому с учетом того, что ситуация доведена, простите за выражение, до полного бардака, не кажется ли вам, что наилучшим выходом будет наш немедленный отъезд?

– А как же обед – тот самый, вне всякого сомнения, роскошный обед, – который приготовил шеф-повар лорда Ярдли?

– О каком обеде сейчас может быть речь! – воскликнул я нетерпеливо.

Пуаро в ужасе воздел руки вверх:

– Mon Dieu![28] В этой стране все относятся к вопросам гастрономии с преступной небрежностью.

– Есть еще одна причина, по которой мы должны как можно быстрее вернуться в Лондон, – настаивал я.

– И что же это за причина, друг мой?

– Второй бриллиант, – произнес я, понизив голос, – тот, который принадлежит мисс Марвелл.

– Eh bien, и что с ним?

– Вы, что, не понимаете? – Его непривычная бестолковость выводила меня из себя. Куда подевалась его способность все схватывать на лету? – Один у них уже есть, теперь они будут охотиться за вторым.

– Tiens![29] – воскликнул Пуаро, отступая на шаг и оглядывая меня с нескрываемым восторгом. – Ваша находчивость вызывает у меня восхищение! Только подумайте, что подобное не пришло мне в голову! Но времени у нас еще масса. Ведь полнолуние наступит только в пятницу.

Я с сомнением покачал головой. Идея с полнолунием оставила меня абсолютно равнодушным. Однако я не собирался отступать, и мы немедленно уехали, оставив лорду Ярдли записку с извинениями и объяснениями.

Я хотел немедленно проехать в «Магнифисент» и рассказать мисс Марвелл о том, что произошло, но Пуаро забраковал мой план и настоял на том, что утром у нас будет для этого достаточно времени. Нехотя я согласился.

Однако утром мой друг явно не хотел никуда выходить. Я стал подозревать, что, совершив ошибку в самом начале расследования, он теперь потерял всякий интерес к этому делу. В подтверждение моих подозрений Пуаро совершенно справедливо заметил, что поскольку обстоятельства ограбления Ярдли были напечатаны во всех утренних газетах, то Рольфам уже известны все те же подробности, что и нам. С этим мне пришлось согласиться.

Дальнейшие события показали, что мое беспокойство было ненапрасным. Около двух часов дня раздался телефонный звонок. Трубку снял Пуаро. Несколько минут он молча слушал, а затем с коротким «Bien, j’y sera»[30] положил трубку и повернулся ко мне.

– Знаете, mon ami, – на его лице одновременно были видны следы и стыда, и возбуждения, – бриллиант мисс Марвелл украли.

– Что? – воскликнул я, распрямившись. – И что вы будете теперь говорить насчет полнолуния?

Пуаро повесил голову.

– И когда это произошло?

– Как я понимаю, сегодня утром.

– Если бы вы меня только послушали… – печально покачал я головой. – Теперь вы видите, что я был прав.

– Да, все выглядит именно так, – осторожно согласился маленький бельгиец. – Хотя и говорят, что внешние признаки могут быть обманчивы, но все выглядит именно так.

Пока мы ехали в такси в «Магнифисент», я подробно разобрал весь преступный план.

– Идея «полнолуния» была очень неплоха. Ее единственной целью было заставить нас сконцентрироваться на пятнице и притупить нашу бдительность в остальные дни.

– Ma foi![31] – легкомысленно ответил Пуаро. Казалось, что его беззаботность полностью вернулась к нему после короткого периода помрачения. – Человек не в состоянии предвидеть всего.

Мне стало его жалко. Он так ненавидел любые неудачи.

– Не расстраивайтесь, – сказал я успокаивающим тоном, – в следующий раз повезет больше.

В «Магнифисенте» нас немедленно провели в кабинет директора. Там уже находился Грегори Рольф вместе с двумя представителями Скотленд-Ярда. Напротив них сидел бледный клерк.

Когда мы вошли, Рольф кивнул нам.

– Мы почти добрались до самой сути, – объяснил он. – Но выглядит все это просто невероятно. У этого парня нервы должны быть из стали.

Понадобилось всего несколько минут, чтобы сообщить нам все факты. Мистер Рольф вышел из гостиницы в 11.15, а уже в 11.30 джентльмен, похожий на него настолько, что ни у кого не возникло никаких подозрений, вошел в гостиницу и потребовал, чтобы ему достали из гостиничного сейфа шкатулку с драгоценностями. Он, как и положено, расписался в получении, заметив при этом небрежно: «Подпись немного отличается от обычной, но я сильно ушиб руку, вылезая из такси». На это клерк улыбнулся и заметил, что большой разницы он не видит. «В любом случае не принимайте меня за преступника на этот раз, – сказал Рольф со смехом. – Мне в последнее время присылал угрожающие письма какой-то китаец, а самое худшее это то, что я и сам выгляжу как настоящий китаеза – это, наверное, из-за глаз.

– Я посмотрел на него, – продолжил клерк, который рассказывал нам всю эту историю, – и сразу понял, что он имел в виду. Веки глаз в уголках свисали, как у настоящих китайцев. Раньше я никогда этого не замечал.

– Черт бы тебя побрал, парень, – прорычал Грегори Рольф, наклоняясь вперед. – А теперь замечаешь?

Мужчина взглянул на него и содрогнулся.

– Нет, сэр, – произнес он. – Не могу сказать, что замечаю.

И действительно, в честных карих глазах, которые смотрели на нас, не было и намека на Восток.

– Решительный парень, – проворчал представитель Скотленд-Ярда. – Почувствовал, что на глаза могут обратить внимание, и сыграл на опережение, чтобы разрушить все подозрения. Он скорее всего наблюдал за вами от входа, сэр, и вошел в гостиницу, как только вы удалились на достаточное расстояние.

– А что со шкатулкой с драгоценностями? – поинтересовался я.

– Ее нашли в коридоре гостиницы. Пропала только одна вещь – «Звезда Запада».

Мы посмотрели друг на друга – все это выглядело совершенно диким и нереальным.

Пуаро резко встал.

– Боюсь, что здесь я уже ничем помочь не смогу, – сказал он с сожалением. – Могу ли я увидеть мадам?

– Думаю, что она сейчас пребывает в шоке, – ответил Рольф.

– Тогда, может быть, я могу сказать вам несколько слов наедине, месье?

– Ну, конечно.

Пуаро появился минут через пять.

– А теперь, мой друг, – весело сказал он, – пойдемте на почту. Мне надо отправить телеграмму.

– Кому же?

– Лорду Ярдли. – И мой друг прекратил мои дальнейшие расспросы, взяв меня под руку. – Идемте, идемте, mon ami. Я знаю все, что вы думаете об этом ужасном деле. Я ничем себя не проявил на этот раз. А вот вы, находясь на моем месте, вполне могли бы добиться успеха. Bien! Я со всем согласен. Давайте забудем об этом и пойдем поедим.

В квартиру Пуаро мы вернулись около четырех часов дня. Из кресла возле окна поднялась какая-то фигура. Оказалось, что это лорд Ярдли. Он выглядел измученным и смущенным.

– Я получил вашу телеграмму и немедленно приехал. Послушайте, я заходил к Хофбергу, и они ничего не знают о якобы их человеке, который приезжал к нам вчера вечером. И о телеграмме они ничего не слышали. Как вы думаете, это…

Пуаро поднял руку.

– Приношу вам свои извинения, но телеграмму послал я, и вчерашнего посетителя нанял тоже я.

– Вы, но… Зачем? Для чего? – обессиленно пролепетал аристократ.

– Моя маленькая идея состояла в том, чтобы поторопить происходящее, – беззаботно объяснил Пуаро.

– Поторопить происходящее? О, боже! – воскликнул лорд Ярдли.

– И мой план принес нам успех, – весело заметил мой друг. – Поэтому, милорд, мне доставляет особое удовольствие вернуть вам вот это.

Театральным жестом мой друг протянул лорду блестящий предмет. Это был громадный бриллиант.

– «Звезда Востока», – задохнулся лорд Ярдли. – Но я не понимаю…

– Не понимаете? – переспросил Пуаро. – Это не имеет никакого значения. Я обещал вам сохранить алмаз – и сдержал свое слово. А вы должны позволить мне сохранить мои маленькие секреты. Прошу вас передать леди Ярдли мои заверения в глубочайшем к ней уважении, и скажите ей, что я счастлив вернуть ей ее камень. Он beau temps[32], не правда ли? Всего хорошего, милорд.

Улыбаясь и не прекращая говорить, потрясающий маленький бельгиец довел ошарашенного аристократа до двери. Вернулся он, потирая руки.

– Пуаро, – спросил я, – я полный идиот?

– Нет, mon ami, но, как и всегда, вы находитесь в состоянии некоторого помутнения сознания.

– Откуда вы взяли бриллиант?

– Мне отдал его мистер Рольф.

– Рольф?!

– Mais oui![33] Угрожающие письма, китаец, статья в «Великосветском сплетнике» – все это результаты гениальной мозговой деятельности мистера Рольфа. Два столь похожих друг на друга бриллианта – забудьте о них, их не существует в природе. Друг мой, с самого начала был только один камень! И хотя он и был из коллекции Ярдли, последние три года им владел мистер Рольф. Сегодня же утром он украл его с помощью двух капелек клея в уголках глаз. Надо обязательно посмотреть на него в кино. Он настоящий артист, celui-là![34]

– Но зачем ему надо было красть свой собственный алмаз? – спросил я в недоумении.

– По многим причинам. Начнем с того, что леди Ярдли стала демонстрировать свой норов.

– Леди Ярдли?

– Вы знаете, что в Калифорнии она очень часто оставалась одна. Ее муж развлекался где-то на стороне. Мистер Рольф – человек привлекательный, окруженный аурой романтизма. Однако, au fond[35], он очень деловой, ce monsieur![36] Сначала он забрался к леди Ярдли в кровать, а затем стал ее шантажировать. Я напрямую рассказал все женщине, и она во всем призналась. Она клянется, что вела себя неблагоразумно, и я ей верю. Но, вне всякого сомнения, у Рольфа остались ее письма, которые можно было по-разному интерпретировать. В ужасе от перспективы развода и расставания с детьми бедная женщина согласилась на все. У нее не было собственных денег, и она была вынуждена согласиться на замену настоящего камня его точной копией. Мое внимание сразу же привлекла подозрительная дата появления «Звезды Запада». Однако все прошло без сучка и задоринки. И тут лорд Ярдли вдруг решил взяться за ум и остепениться. А потом появляется угроза возможной продажи бриллианта. Но в этом случае подмена сразу же обнаружится. Несомненно, леди Ярдли в ужасе написала об этом Грегори Рольфу, который только что появился в Англии. Он успокаивает ее обещанием все уладить – и начинает готовиться к двойной краже. Только этим он может успокоить женщину, которая предположительно готова все рассказать мужу, а это ни в коем случае не устраивает нашего шантажиста. Кроме того, он получит пятьдесят тысяч фунтов страховки (вот видите, вы об этом совсем забыли), и, кроме этого, у него останется настоящий бриллиант. Именно в этот момент в дело вмешался я. Объявляется о прибытии эксперта по бриллиантам. Леди Ярдли, как я это и предполагал, немедленно организует ограбление, и делает это просто блестяще! Но Эркюль Пуаро руководствуется только фактами. Что же в действительности произошло? Леди гасит свет, захлопывает дверь, отбрасывает ожерелье и кричит. Бриллиант она уже давно вытащила при помощи пассатижей у себя в комнате…

– Но ведь мы видели ожерелье у нее на шее, – возразил я.

– Прошу прощения, мой друг. Ее рука скрывала ту его часть, в которой существовала дыра. Заранее положить кусок шелка в дверь – это задачка для детей! Естественно, что, как только Рольф прочитал об ограблении, он организовал свою собственную маленькую комедию. И прекрасно сыграл в ней!

– И что же вы ему сказали? – спросил я с естественным любопытством.

– Я сказал ему, что леди Ярдли все рассказала мужу, что мне поручено возвратить алмаз и что если он этого не сделает, то я предприму официальные шаги. Ну, и еще несколько маленьких небылиц, которые пришли мне в голову. После этого он превратился в мягкий воск в моих руках.

Я обдумал услышанное.

– Однако все это не совсем справедливо по отношению к Мэри Марвелл. Она потеряла свой камень, хотя ни в чем не виновата.

– Да бросьте вы! – жестко произнес Пуаро. – Она получила великолепную рекламу. А таких, как она, только это и волнует. Вот вторая женщина – она совсем другого сорта. Bonne mère, très femme![37]

– Да, – задумчиво произнес я, совсем не разделяя взглядов Пуаро на женскую половину человечества. – Думаю, что письма ей посылал тоже Рольф.

– Pas du tout[38], – резко произнес Пуаро. – Она пришла ко мне по совету Мэри Кавендиш, чтобы посоветоваться о своей проблеме. Потом она узнала, что Мэри Марвелл, которую она считала своим главным врагом, тоже была здесь, и ухватилась за ту возможность, которую вы, мой друг, ей предоставили. Всего несколько вопросов показали мне, что это именно вы рассказали ей о письмах, а не наоборот. Она просто ухватилась за тот шанс, который предоставил ей ваш рассказ.

– Я не верю в это! – воскликнул я, совершенно пораженный.

– Si, si, mon ami[39], жаль, что вы не изучаете психологию. Она сказала вам, что уничтожила письма? О-ля-ля, женщина никогда не уничтожит письма, если может этого избежать. Даже в том случае, когда это будет гораздо благоразумнее, чем хранить их!

– Все это очень здорово, – сказал я, чувствуя, что закипаю от гнева. – Но вы выставили меня полным дураком! С самого начала и до самого конца! Конечно, все это можно потом объяснить. Но ведь существуют же какие-то пределы!

– Но, мой друг, вы получали такое удовольствие! У меня не хватило сердца лишить вас ваших иллюзий.

– Это очень плохо. На этот раз вы зашли слишком далеко.

– Mon Dieu! Вы злитесь без всякого на то основания, mon ami!

– С меня довольно. – И я вышел, хлопнув дверью.

Пуаро сделал из меня всеобщее посмешище. Я решил, что он заслуживает хорошего урока. Пусть пройдет некоторое время, прежде чем я прощу его. Благодаря ему я вел себя как последний дурак.