Читать книгу Отель «Бертрам» - Агата Кристи - Страница 4

– Я полагаю, вы по-прежнему живете в этой милой деревне Сент-Мэри-Мид? – спросила леди Селина. – Такая славная, неиспорченная деревушка. Я часто о ней вспоминаю. Наверное, она совсем не изменилась?

– Пожалуй, не совсем. – Мисс Марпл подумала о кое-каких чертах своего места жительства. Новый участок под застройку. Пристройка к зданию сельской администрации, изменившийся облик Хай-стрит с современными фасадами магазинов… Она вздохнула. – Приходится мириться с переменами.

– Прогресс, – туманно заметила леди Селина. – Хотя мне часто кажется, что никакой это не прогресс. Все эта хитроумная сантехника, которую сейчас применяют. Всех цветов и оттенков, и превосходная «отделка», как это теперь называют, но действительно ли эти штуки работают, если «нажать»? Или «потянуть», смотря по тому, какая у них конструкция… Каждый раз, когда приходишь в гости к друзьям, видишь в туалете надписи вроде: «Резко нажмите и отпустите», «Потяните влево», «Быстро отпустите». А в прежнее время стоило просто повернуть ручку в любую сторону, и сразу же хлынет вода. А вот и славный епископ из Медменхэма, – прервала свою речь Селина, глядя на проходящего мимо пожилого священника. – Он практически ослеп, по-моему. Но такой блестящий, пламенный служитель церкви…

Они начали разговор о делах церковных, прерываемый возгласами Селины, узнающей различных друзей и знакомых, причем многие из них оказывались не теми людьми, за которых она их принимала. Они с мисс Марпл немного поговорили о «прежних временах», хотя, конечно, мисс Марпл выросла совсем не в том окружении, что леди Селина, и их воспоминания ограничивались в основном несколькими годами, когда леди Селина, недавно овдовевшая и сильно стесненная в средствах, снимала маленький домик в деревне Сент-Мэри-Мид в то время, когда воинская часть ее второго сына базировалась на аэродроме рядом с ней.

– Вы всегда здесь останавливаетесь, когда приезжаете в Лондон, Джейн? Странно, что я не видела вас раньше.

– О нет, конечно. Мне это не по карману, и я почти никогда не покидаю дом в последнее время. Нет, просто моя очень добрая племянница решила, что меня порадует короткая поездка в Лондон. Джоан – очень заботливая девочка, хотя ее уже и не назовешь девочкой. – Мисс Марпл с сожалением вспомнила, что Джоан уже где-то около пятидесяти. – Она художница, знаете ли. Довольно известная художница. Джоан Уэст. Недавно у нее была выставка.

Леди Селину мало интересовали художники, как и все искусство. Она считала писателей, художников и музыкантов некой разновидностью умных цирковых животных и была готова относиться к ним снисходительно, но про себя удивлялась, почему им нравится этим заниматься.

– Наверное, это современная живопись, – сказала она, блуждая взглядом по гостиной. – Вон Сисели Лонгхёрст – вижу, она опять покрасила волосы.

– Боюсь, дорогая Джоан действительно очень современная художница.

В этом мисс Марпл сильно ошибалась. Джоан Уэст была современной лет двадцать назад, но сейчас молодые и честолюбивые художники считали ее абсолютно старомодной.

Бросив беглый взгляд на волосы Сисели Лонгхёрст, мисс Марпл погрузилась в приятные воспоминания о том, какая добрая у нее Джоан. Так и сказала своему мужу:

– Я бы хотела, чтобы мы что-нибудь сделали для бедной старой тетушки Джейн. Она никогда не уезжает из дома. Как ты думаешь, ей бы понравилось съездить в Борнмут на недельку-другую?

– Хорошая идея, – ответил Реймонд Уэст. Его последняя книга продавалась очень успешно, и он ощущал прилив щедрости.

– Ей доставила большое удовольствие поездка в Вест-Индию, по-моему, хотя, к сожалению, там она оказалась замешанной в деле об убийстве[10]. В ее возрасте это никуда не годится.

– С ней такое постоянно случается.

Реймонд очень любил старую тетушку и постоянно придумывал, чем ее порадовать; он посылал ей книги, которые, по его мнению, могли ее заинтересовать, и удивлялся, когда она часто вежливо отказывалась от его подарков. Хотя тетушка всегда говорила, что книги «такие интересные», он иногда подозревал, что она их не читала. С другой стороны, ее глаза, конечно, видели все хуже.

Насчет последнего он ошибался. У мисс Марпл было удивительно хорошее зрение для ее возраста, и в этот момент ее глаза с острым интересом и удовольствием подмечали все, что происходит вокруг.

В ответ на предложение съездить на недельку-другую в один из лучших отелей Борнмута она поколебалась и тихо ответила:

– Это очень, очень любезно с твоей стороны, моя дорогая, но я не думаю…

– Но это будет полезно для тебя, тетя Джейн. Иногда полезно уезжать из дому. Это дает новые идеи, новые темы для размышлений.

– О да, тут ты совершенно права, и я бы хотела ненадолго съездить куда-нибудь, чтобы сменить обстановку. Но, возможно, не в Борнмут.

Джоан слегка удивилась. Она считала, что Борнмут стал бы для тети Джейн чем-то вроде Мекки.

– В Истборн? Или Торки?

– Куда бы мне очень хотелось… – Мисс Марпл заколебалась.

– Да?

– Мне кажется, что ты сочтешь это глупостью с моей стороны.

– Нет, я уверена, что не сочту. – Куда же милой тетушке захотелось поехать?

– Мне бы очень хотелось поехать в отель «Бертрам», в Лондон.

– Отель «Бертрам»? – Название смутно знакомое…

Слова потоком хлынули из уст мисс Марпл:

– Я останавливалась там один раз, когда мне было четырнадцать лет. Вместе с дядей и тетей, с дядей Томасом, он был каноником в Или. И я никогда об этом не забывала. Если бы я смогла пожить там… недели было бы вполне достаточно, две недели – слишком дорого.

– О, с этим все в порядке. Конечно, ты поедешь. Мне следовало сообразить, что тебе захочется съездить в Лондон – магазины и тому подобное… Мы это организуем, если отель «Бертрам» все еще существует. Столько отелей исчезло: некоторые разбомбили во время войны, некоторые просто закрыли…

– Нет, я случайно узнала, что отель «Бертрам» все еще действует. Я получила оттуда письмо от моей подруги из Америки, Эми Макалистер из Бостона. Они с мужем там останавливались.

– Хорошо, тогда я все устрою. – Джоан мягко прибавила: – Боюсь, ты можешь обнаружить, что он сильно изменился с тех пор, как ты его видела. Поэтому не разочаруйся.

Но отель «Бертрам» не изменился. Он остался точно таким, каким был всегда. По мнению мисс Марпл, это было просто чудо. Собственно говоря, это ее даже удивило…

Это казалось слишком чудесным, чтобы быть правдой. Она очень хорошо понимала, руководствуясь своим обычным критическим взглядом, что ей хочется просто освежить свои воспоминания о прошлом, вернуть им яркость красок. Бо́льшую часть жизни она вынуждена была провести, вспоминая прежние удовольствия. Если удается найти человека, вместе с которым можно их вспомнить, это действительно счастье. В наше время сделать это нелегко; она пережила большинство своих современников. Но все равно сидела и вспоминала. Странным образом это возвращало ее к жизни – Джейн Марпл, ту бело-розовую, оживленную юную девушку… такую глупышку во многих отношениях. Кто был тот совершенно неподходящий молодой человек, которого звали… о господи, она даже не может теперь вспомнить имя! Как мудро поступила тогда ее мать, подавившая в зародыше дружбу… Мисс Марпл случайно встретила его много лет спустя, и он оказался совершенно ужасным! А в то время она засыпала вся в слезах по крайней мере целую неделю!

В нынешнее время, конечно… Она задумалась о нынешнем времени… Бедные юные девушки. У некоторых из них есть матери, но такие матери, которые никуда не годятся, матери, совершенно не способные защитить своих дочерей от глупых романов, незаконнорожденных детей, от ранних, неудачных браков. Все это очень грустно…

Голос подруги прервал ее размышления:

– Кто бы мог подумать! Это… да, так и есть… это Бесс Седжвик! Вот уж где не ожидала…

Мисс Марпл вполуха слушала комментарии леди Селины об окружающих людях. Они с ней вращались в совершенно разных кругах, так что мисс Марпл не могла обмениваться с ней скандальными слухами о различных друзьях и знакомых, которых леди Селина узнавала или думала, что узнает.

Но с Бесс Седжвик дело обстояло иначе. Это имя знали почти все англичане. Уже больше тридцати лет газеты писали о том или ином возмутительном или экстравагантном поступке Бесс Седжвик. Большую часть войны она была членом французского Сопротивления, и говорили, что на ее винтовке стоит шесть зарубок, означающих убитых немцев. Она в одиночку перелетела через Атлантический океан много лет назад, пересекла верхом Европу и закончила путешествие на озере Ван[11]. Она водила гоночные автомобили, однажды спасла двоих детей из горящего дома, на ее счету было несколько браков, как с людьми достойными, так и с недостойными, и она одевалась лучше всех женщин в Европе, уступая только одной. Говорили также, что она успешно проникла на борт атомной подводной лодки, совершавшей испытательное плавание.

Поэтому мисс Марпл с большим интересом выпрямилась и уставилась на нее откровенно жадным взглядом.

Чего бы она ни ждала от отеля «Бертрам», но явно не встретить здесь Бесс Седжвик. Дорогой ночной клуб или забегаловка для шоферов грузовиков – оба эти места вполне соответствовали широкому диапазону интересов Бесс Седжвик. Но эта крайне респектабельная, старомодная обстановка казалась совершенно ей чуждой.

Однако она была здесь, это уж несомненно. Не проходило почти ни одного месяца без того, чтобы лицо Бесс Седжвик не появилось в журнале мод или в популярных изданиях. И вот она здесь, собственной персоной, быстро и нетерпеливо курит сигарету и удивленно смотрит на большой чайный поднос, стоящий перед ней, будто никогда прежде такого не видела. Она заказала… мисс Марпл скосила глаза и посмотрела, так как сидела довольно далеко… да, пончики. Очень интересно.

На ее глазах Бесс Седжвик потушила окурок сигареты в блюдце, взяла пончик и откусила огромный кусок. Густой, красный, настоящий клубничный джем потек по ее подбородку. Бесс запрокинула голову и расхохоталась, и это был такой громкий и веселый смех, какого уже давно не слышали в гостиной отеля «Бертрам».

Генри тут же очутился рядом с ней и протянул ей маленькую, изящную салфетку. Она взяла ее, энергично, как мальчишка-школьник, вытерла подбородок и воскликнула:

– Вот что я называю настоящим пончиком. Великолепно.

Бесс бросила салфетку на поднос и встала. Как всегда, все смотрели на нее. Она к этому привыкла. Возможно, ей это нравилось, а может быть, она уже этого не замечала. На нее стоило посмотреть: скорее эффектная женщина, чем красивая. Блестящие и гладкие платиновые волосы очень светлого оттенка доходили ей до плеч. Голова и лицо имели утонченные очертания. Нос слегка напоминал орлиный, глубоко посаженные глаза были серого цвета. У нее был широкий рот прирожденной комедиантки. Платье отличалось такой простотой, что это озадачивало большинство мужчин. Оно напоминало самую грубую мешковину, не имело никаких украшений и никаких видимых застежек и швов. Но женщин не проведешь. Даже провинциальные бабули в «Бертраме» были совершенно уверены, что стоило оно целое состояние!

Шагая через гостиную к лифту, Бесс Седжвик прошла совсем рядом с леди Селиной и мисс Марпл и кивнула первой из них:

– Здравствуйте, леди Селина. Я не видела вас после визита к Крафтам. Как поживают ваши борзые?

– Как вас сюда занесло, Бесс?

– Просто остановилась в отеле. Я только что приехала на автомобиле из Лендс-Энд. За четыре часа и сорок пять минут. Неплохо.

– Когда-нибудь вы прикончите себя. Или кого-нибудь еще.

– О, надеюсь, что нет.

– Но почему вы остановились именно здесь?

Бесс Седжвик бросила вокруг себя быстрый взгляд. По-видимому, она поняла суть вопроса и призналась в этом с ироничной улыбкой:

– Кто-то мне сказал, что я должна оценить это. Думаю, они правы. Я только что съела превосходнейший пончик.

– Дорогая, у них и настоящие маффины пекут.

– Маффины, – задумчиво повторила леди Седжвик. – Да… – По-видимому, она выразила согласие. – Маффины!

Она кивнула и пошла дальше к лифту.

– Необыкновенная девушка, – сказала леди Селина; для нее, как и для мисс Марпл, всякая женщина младше шестидесяти лет была девушкой. – Я знаю ее с тех пор, как она была ребенком. Никто ничего не мог с ней поделать. В шестнадцать лет убежала с конюхом-ирландцем. Ее удалось вернуть вовремя, а может, и не вовремя. Во всяком случае, от него откупились и благополучно выдали замуж за старика Конистона, на тридцать лет старше ее, он был ужасным старым развратником и сходил по ней с ума. Это долго не продлилось. Она убежала с Джонни Седжвиком. Этот брак мог оказаться прочным, если б тот не сломал себе шею на стипль-чезе[12]. После этого она вышла замуж за Риджуэя Беккера, американского яхтовладельца. Он развелся с ней три года назад, и я слышала, что она связалась с каким-то спортивным гонщиком, поляком, кажется. Не знаю, вышла она за него замуж или нет. После развода с американцем она снова взяла себе фамилию Седжвик. Водится с самыми странными людьми. Говорят, употребляет наркотики; не могу точно сказать.

– Невольно задаешь себе вопрос, счастлива ли она, – заметила мисс Марпл.

Леди Селина, которая явно никогда не задавалась подобным вопросом, была поражена.

– Полагаю, у нее куча денег, – с сомнением произнесла она. – Алименты и все такое. Конечно, это еще не все…

– Да, действительно.

– И у нее обычно всегда есть мужчина – или несколько мужчин.

– Неужели?

– Конечно, когда некоторые женщины достигают такого возраста, им больше ничего и не нужно… Но все-таки…

Она замолчала.

– Да, – сказала мисс Марпл. – Я тоже так не думаю.

Есть люди, которые улыбнулись бы, с легкой иронией восприняв это заявление из уст старомодной пожилой дамы, которая едва ли разбирается в проблемах нимфомании, да мисс Марпл и не употребила бы этого слова. Она бы сказала «всегда слишком любила мужчин». Но леди Селина приняла ее мнение за подтверждение своих слов.

– В ее жизни было множество мужчин, – напомнила она.

– О да, но я бы сказала, что мужчины всегда были для нее приключением, а не необходимостью, вы так не считаете?

Мисс Марпл спрашивала себя, приехала бы женщина в отель «Бертрам» на встречу с мужчиной? «Бертрам» определенно не был подходящим для этого местом. Но, возможно, женщина с таким характером, как у Бесс Седжвик, именно поэтому и выбрала бы его.

Мисс Марпл вздохнула, подняла взгляд на красивые старинные напольные часы, солидно тикающие в углу, и поднялась осторожно и с усилиями, обычными для людей, страдающих ревматизмом. Затем медленно двинулась к лифту. Леди Селина огляделась вокруг и атаковала пожилого джентльмена с выправкой военного, который читал «Спектейтор».

– Как я рада снова вас видеть. Э… генерал Арлингтон, не так ли?

Но пожилой джентльмен очень учтиво отрицал, что он генерал Арлингтон. Леди Селина извинилась, но не была слишком обескуражена. Близорукость сочеталась в ней с оптимизмом, и так как больше всего она любила встречать старых друзей и знакомых, то всегда совершала подобные ошибки. Многие тоже так ошибались, потому что лампы здесь были приятно тускловатыми и были снабжены плотными абажурами. Никто не обижался, казалось даже, что это доставляет людям удовольствие.

Мисс Марпл улыбалась про себя, ожидая, пока спустится лифт. Это так похоже на Селину! Всегда убеждена, что всех знает. Сама она не могла с ней соревноваться. Ее единственным достижением в этом плане был красавец епископ Уэстчестера в отличных гетрах, к которому она ласково обратилась «дорогой Робби» и который не менее ласково ответил ей, вспоминая себя ребенком в Хэмпширском аббатстве, кричавшим в исступлении: «А теперь стань крокодилом, тетя Джейни! Стань крокодилом и съешь меня!»

Лифт спустился вниз, пожилой мужчина в униформе открыл дверь. К удивлению мисс Марпл, в кабине стояла Бесс Седжвик, которая у нее на глазах поднялась наверх всего пару минут назад. А затем, подняв одну ногу, она резко остановилась, что удивило мисс Марпл и помешало ей сделать шаг вперед, и уставилась через плечо мисс Марпл так сосредоточенно, что пожилая дама тоже повернула голову назад.

Швейцар только что распахнул обе половинки входной двери и придерживал их, пропуская в вестибюль двух женщин. Одна из них – суетливая пожилая дама, в довольно нелепой фиолетовой шляпке с фиалками на голове. Вторая – высокая, просто, но красиво одетая девушка лет семнадцати или восемнадцати с длинными, прямыми, соломенно-желтыми волосами.

Бесс Седжвик опомнилась, резко повернулась и снова вошла в лифт. Когда мисс Марпл вошла следом за ней, она повернулась к ней и извинилась.

– Простите меня. Я чуть не столкнулась с вами. – Леди Седжвик произнесла это теплым, дружелюбным тоном. – Я вспомнила, что кое-что забыла. Звучит глупо, но так и есть.

– Третий этаж? – спросил лифтер.

Мисс Марпл улыбнулась и кивнула, принимая извинение, потом вышла и медленно пошла к себе в номер, с удовольствием перебирая в уме различные несущественные мелочи. Это вошло у нее в привычку, и она часто так делала.

Например, то, что сказала леди Седжвик, было неправдой. Она только что поднялась в свой номер и, должно быть, именно тогда «вспомнила, что кое-что забыла» (если в этом заявлении хоть что-то было правдой) и спустилась за этим вниз. Или она спустилась вниз, чтобы с кем-то встретиться, кого-то найти? Но если это так, то, что она увидела, когда открылась дверь лифта, ее поразило и расстроило, и она сразу же заскочила назад и поднялась наверх, чтобы не встретиться с тем, кого она увидела.

Должно быть, с двоими вновь прибывшими. С женщиной средних лет и девушкой. Они мать и дочь? Нет, подумала мисс Марпл, не мать и дочь.

Даже в «Бертраме», заключила она с радостью, могут происходить интересные вещи…