Читать книгу Мужской выбор - Агата Лав - Страница 3

Каин красив, как должен быть красив мужчина. Как мощная машина или дикое сильное животное. Я всматриваюсь в идеальные черты, чуть испорченные жестокими боями на ринге и в ночных барах, и любуюсь его внешностью. Так легче забыть, какой порок таится внутри него. Каким человеком он становится прямо у меня на глазах.

Я не могу этому помешать, а, быть может, уже вовсе поздно. Уже всё случилось и дороги назад нет, он будет становиться только жестче и страшнее, пока не сломает меня, как ненужную игрушку. Слишком хрупкую и надоевшую до чертиков. Хотя глубоко в душе я согласна на такой исход, если ему станет легче и он выдохнет хотя бы на полвздоха.

– Что? – он замечает мой внимательный взгляд и отвлекается от полки холодильника, на которой стоят белые банки с таблетками.

Он берет первую в ряду и, отвинтив крышку, насыпает целую горсть, которую отправляет в рот.

– У тебя рассечена бровь…

– Да, я в курсе.

– Можно мне? – я указываю на соседний тюбик с перекисью и делаю шаг к нему.

– Хочешь поухаживать? Я похож на калеку?

– Ты уставший.

– Каин, – подсказывает он с усмешкой и с интересом наблюдает за моей осторожной поступью, которой я почти дошла до него. – Уже пора вставить заветное слово.

– И у тебя опять начался…

Он не переносит слово “тик” и я не произношу его вслух. Но иногда, когда его злость слишком долго не находит выхода или случаются затяжные дикие деньки, у него начинает подрагивать верхнее веко. Едва заметно, но я до мелочей знаю его лицо, чтобы упустить этот момент. И поэтому я на свой страх и риск поднимаю руку и дотрагиваюсь до его лица. Накрываю теплыми пальцами веко, успокаивая простым прикосновением.

– Ты сама нежность, когда кончаешь.

Мне хочется накрыть второй ладонью его губы, чтобы он замолчал и перестал огрызаться. Но такое он точно не стерпит, а так он стоит передо мной и даже прикрыл глаза, ненадолго поддавшись моей заботе. И внутренняя пружина чуть разжимается, я вижу, как его покатые плечи опускаются ниже, а из позы уходит нервная стяжка. Он ведь и дома то и дело занимает стойку бойца, будто ждет удара со спины.

– Ты стала совсем ручной, Алиса, – продолжает он и зажигает фирменную ухмылку, которой пытается отгородиться от всего мира. – Может, пора переходить в пощечинам? Ты и это стерпишь?

– У тебя поднимется рука?

Черт. Я зря произнесла вызывающую глупость, переоценив свои силы. Я иногда с головой проваливаюсь в ту крупицу нежности, которая вдруг случается между нами, и теряю нить происходящего. А эта нить состоит из металлических острых колец, которые могут поранить до крови.

– Крошка хочет проверить, – он отбрасывает мою руку прочь и следом перехватывает ее, зацепившись грубой хваткой выше локтя. – Крошка спятила и решила показать свой острый язычок.

– Нет, Каин, я не…

– Я могу ударить тебя.

Он встряхивает меня и вкладывает в резкое движение столько лютой силы, что это похоже на удар. Боль лавиной растекается по руке, и я перестаю ощущать пальцы. Они отнимаются, словно Каин передавил весь кровоток.

– Запомни это хорошенько. Я могу сделать с тобой, что угодно. И то, что я однажды спас тебя, не значит ничего.

– Да, ты прав. Я знаю, знаю… Мне больно, Каин.

– В этом смысл, крошка. Ты размякаешь от доброго отношения, тебе нужно постоянно напоминать правила.

Я закивала, не в силах больше сдерживать слезы. Самое болезненное для меня – видеть его таким, ослепленным яростью и не желающим останавливаться. Даже сейчас мне хуже от того, что я вновь сталкиваюсь с его темной стороной, чем от крепких пальцев, которые оставляют синяки на моем теле. Синяки проходят быстро, а такие минуты я вспоминаю вновь и вновь.

– Я помню твои правила.

– Повтори их. Открой свой ротик и произнеси.

– Я никто. Я должница и твоя вещь. И я… я…

– Тебе помочь?

Каин кладет ладони мне на плечи и с силой надавливает, желая опустить меня на колени. Но я сопротивляюсь и продолжаю стоять на ногах.

– И я шлюха, – я выдыхаю последнее слово и отворачиваюсь от него, чтобы спрятать отвращение, которое испытываю то ли к нему, то ли к себе.

– Ты слишком своевольная для шлюхи.

Он снова надавливает на мои плечи, но я не угадываю металл в его прикосновениях. Он не хочет свалить меня, а ждет, что я сама поддамся и доиграю положенную партию. Но мне так тошно, что становится все равно на все угрозы и те самые правила, в которые меня ткнули носом.

Я хочу исчезнуть и провалиться сквозь землю, я даже согласна на его тяжелые удары, силу которых не знаю и даже не могу представить. Хотя видела бедолаг, которым не повезло встретиться с Каином в бою или же в уличной драке, начатой из-за обычного мужского честолюбия. Он может убить голыми руками и даже одним ударом, если захочет. Он профессиональный боец, у него вместо мышц стальные канаты, а нервные окончания отмерли из-за мясорубки, через которую он прошел.

Но мне плевать на все это. Наверное, я и правда игрушка, у которой подходит к концу срок службы. Меня сбоит и начинают вылазить различные баги. Я не могу ничего поделать с собой, как не могу поддержать его любимую забаву.

– Нет, Каин, – я пытаюсь отмахнуться от его рук и ускользнуть прочь, только куда там, из его цепких замков невозможно выбраться. – Пожалуйста, я прошу тебя…

– Ты продолжаешь. Для кого ты повторяла правила?

– Не сейчас…

Он вновь встряхивает меня и ловит подбородок, заставляя повернуть голову и посмотреть ему в глазах. Я успела завести его, по нехорошему блеску в карих глазах я прочитываю линию предела, за которую вот-вот заступлю.

– Или ты думаешь, что может устанавливать свои?

Да, предел очень близок. Он буквально оттягивает последние мгновения, чтобы дать мне возможность повернуть назад и вспомнить благоразумие. Только его нет. Оно напрочь отказывает мне, устав в моих постоянных вызовах.

– Я ничего не думаю, – я выдыхаю ему в лицо и кладу ладони на его пальцы, пытаясь хоть как-то ослабить их нечеловеческий пресс. – Я просто устала, Каин. Дай мне минуту. Хотя бы минуту, и можешь опять попробовать включить.

Он замирает и жадно смотрит в мои глаза, ища в них подсказку на второй смысл. Он не верит моим словам и думает, что упустил насмешку или наглый вызов. Но мне нечего скрывать, и я из последних сил терплю эти мгновения, чувствуя, что еще чуть и начну вырываться. Слепо, тщетно, но хоть чуть на свободу. Хоть на шаг в сторону.

– Отпусти меня, – произношу я и, не дожидаясь разрешения, отклоняюсь в сторону. – Каин…

Он разжимает ладони, когда я почти проваливаюсь в истерику. Он успевает на последних мгновениях и неожиданно отступает прочь, отвернувшись от меня и вспомнив о раскрытой дверце холодильника.

– Тебе нужно поспать, – добавляет Каин, доставая с полки перекись.